Основания отказа в выдаче лиц в целях осуществления уголовного преследования Текст научной статьи по специальности «Право»

218

Право

Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2008, № 2, с. 218-222

ОСНОВАНИЯ ОТКАЗА В ВЫДАЧЕ ЛИЦ В ЦЕЛЯХ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

© 2008 г. Л.П. Ижнина, А.С. Гришин

Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского [email protected]

Поступила в редакцию 13.03.2008

Исследуются обязательные и факультативные основания отказа в выдаче преступников. Авторы предлагают расширить перечень оснований отказа в выдаче (например, за счет отказа в выдаче ввиду угрозы пыток, угрозы применения к обвиняемому смертной казни, объявления амнистии, преклонного возраста и состояния здоровья обвиняемого, причинения ущерба национальному суверенитету и безопасности), а также усовершенствовать некоторые из имеющихся оснований отказа в выдаче.

Ключевые слова: отказ в выдаче преступников, политическое убежище, основания отказа.

Законодательно закрепленная возможность отказа в выдаче является важнейшей гарантией прав и законных интересов лица, выдачи которого в целях осуществления уголовного преследования требует другое государство. Основаниям отказа в выдаче посвящена статья 464 УПК РФ. Данные основания разделены законодателем на две группы: изложенные в части 1 статьи являются обязательными, а перечисленные в части 2

- факультативными (некоторые авторы называют их императивными и диспозитивными [1, 2], абсолютными и относительными [3, 4]).

Оценивая содержание статьи 464 УПК РФ, следует согласиться с мнением А.К. Строгановой, что, хотя в целом ее положения соответствуют международным стандартам, круг оснований для отказа в выдаче более широк, чем это указано в УПК РФ [5]. С целью оптимизации рассмотрения вопроса о возможности отказа в выдаче требуется корректировка содержания статьи 464 УПК РФ.

Так, п. 2 ч. 1 статьи 464 УПК РФ в качестве обязательного основания отказа в выдаче называется предоставление убежища в РФ в связи с возможностью преследований в запрашивающем государстве по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или по политическим убеждениям.

Согласно ч. 2 статьи 63 Конституции РФ выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, не допускается. Как видно, УПК РФ вводит четкий критерий применения данного основания отказа в выдаче -предоставление (непредоставление) лицу политического убежища на территории России.

В этой связи приходится согласиться с мнением, согласно которому «формулировка п. 2

ч. 1 статьи 464 УПК в определенной степени сужает гарантию, закрепленную в <...> конституционной норме: по нашему мнению, для отказа в выдаче какого-либо лица в связи с его преследованием за политические убеждения совсем не обязательно, чтобы ему в Российской Федерации было предоставлено политическое убежище» [1].

Следует отметить, что согласно п. 5 и 8 Положения «О порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища», утвержденного указом президента РФ от 21 июля 1997 г., в случае, если лицо прибыло из страны «с развитыми и устоявшимися демократическими институтами в области прав человека», ходатайство о предоставлении политического убежища не принимается к рассмотрению. Список соответствующих стран ежегодно составляется Министерством иностранных дел РФ.

Оценивая данную работу, уполномоченный по правам человека в РФ отмечает: «Последний раз в феврале 2005 года МИД России включил в этот список Вьетнам, Зимбабве, Китай, Мьянму, Уганду и другие. Почему на таком фоне в список не попали КНДР, Куба или Иран - непонятно. Так или иначе, в списке МИД России оказалось 140 стран, гражданам которых Россия имеет основания отказать в политическом убежище. К сказанному следует добавить, что политическое убежище не предоставляется и гражданам государств - участников СНГ, с которыми у России действует безвизовый режим въезда граждан» [6].

Таким образом, сложившаяся в России ситуация с предоставлением убежища необоснованно ущемляет права лиц, обратившихся за предоставлением убежища к российским властям. Результат рассмотрения данного обраще-

ния по сути поставлен в зависимость от формальных критериев, не принимающих во внимание конкретные обстоятельства дела. Ввиду изложенного, количество лиц, которым в установленном порядке предоставляется убежище на территории России, чрезвычайно мало, что фактически обессмысливает данную уголовнопроцессуальную гарантию.

Авторам представляется более удачной следующая формулировка отказа в выдаче, изложенная в Типовом договоре о выдаче: «если запрашиваемое государство имеет веские основания полагать, что просьба о выдаче сделана с целью судебного преследования или наказания лица по признаку расы, вероисповедания, гражданства, этнической принадлежности, политических взглядов, пола или статуса или что положению такого лица может быть нанесен ущерб по любой из этих причин». Приведенная формулировка не связывает отказ в выдаче с предоставлением убежища. Решение о наличии или отсутствии веских оснований для такого отказа будет приниматься в каждом конкретном случае отдельно на основании сведений, предоставленных лицом прокурору или суду.

Согласно п. 5 ч. 1 статьи 464 УПК РФ, обязательным основанием отказа в выдаче лица является наличие вступившего в законную силу решения российского суда о наличии препятствий для выдачи лица в соответствии с законодательством и международными договорами РФ.

По мнению А.И. Бойцова, под судебным решением в данном случае следует понимать решение, вынесенное по итогам рассмотрения жалобы лица на постановление Генерального прокурора РФ (или его заместителя) о его выдаче [2]. В то же время А.И. Бойцов отмечает, что «судебное решение не носит <...> характера самостоятельного материального основания для отказа в экстрадиции, предполагая лишь возможность установления такового особым органом - судом» [2]. Однако, по мнению авторов, в статье 464 УПК РФ должны быть перечислены только те основания, руководствуясь которыми прокурор или суд могут принять решение об отказе в выдаче. Поскольку предложенная А.И. Бойцовым трактовка содержания данной нормы по сути обессмысливает ее как самостоятельное основание для отказа в выдаче, она представляется неубедительной.

Иного взгляда на содержание данного основания отказа в выдаче придерживаются авторы комментария к УПК РФ Л.Н. Башкатов и Б.Т. Безлепкин. С их точки зрения правила п. 5 ч. 1 статьи 464 УПК РФ «касаются решения российского суда по конкретному уголовному делу и могут относиться к обстоятельствам как объек-

тивного, так и субъективного характера, но обязательно реально препятствующим выдаче данного лица. Это может быть его смерть, безвестное отсутствие, тяжелое заболевание. По каждому из таких случаев должно состояться решение российского суда, отразившее причину невозможности выдачи данного лица» [7]. Однако механизм реализации данного пункта не совсем ясен, поскольку установление оснований отказа в выдаче возложено на прокуратуру, а не на суд. Представляется, что указанное основание отказа в выдаче может быть использовано при наличии на момент поступления запроса о выдаче вступивших в законную силу судебных решений о признании лица безвестно отсутствующим или умершим. Каким образом использовать данный пункт в отсутствие таких решений, какие еще случаи могут подпадать под его действие, не вполне понятно.

Таким образом, предлагается конкретизировать данный пункт и сформулировать его следующим образом: «имеется вступившее в законную силу решение суда Российской Федерации о признании лица безвестно отсутствующим (умершим)».

Согласно п. 1 ч. 2 статьи 464 УПК РФ, в выдаче лица может быть отказано, если деяние, послужившее основанием для запроса о выдаче, не является по уголовному закону преступлением. Предполагается, что законодатель ошибочно включил указанное основание в число факультативных, поскольку лицо, обвиняемое в преступлении, которое в момент его совершения не признавалось таковым Уголовным кодексом, не может быть выдано (ч. 2 статьи 54 Конституции РФ).

По мнению некоторых авторов, допущение возможности выдачи лица, обвиняемого в совершении деяния, не являющегося в России преступлением, не противоречит ч. 2 статьи 63 Конституции РФ в силу принципа примата положений международных договоров, установленного частью 4 статьи 15 Конституции РФ [8]. В качестве примера они приводят статью 2 Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о выдаче, рассматривающую, по их мнению, нарушения налогового, валютного или таможенного законодательства в качестве преступлений, влекущих за собой выдачу независимо от наличия аналогичных норм и санкций за их нарушение в законодательствах запрашиваемых государств.

Подобная позиция представляется неверной, поскольку в указанных случаях говорить об отрицании принципа двойной криминальности не приходится. Пункт 1 статьи 2 Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о

выдаче гласит: «За преступления в связи с налогами, сборами, пошлинами и валютными операциями выдача преступников осуществляется между Договаривающимися Сторонами в соответствии с положениями Конвенции, если такое правонарушение, согласно законодательству запрашиваемой Стороны, соответствует преступлению того же характера». Таким образом, подчеркивается, что применительно к данным деяниям не требуется, чтобы их составы дословно совпадали. Подобная практика существует и в отношении других преступлений, но в отношении фискальных преступлений, в силу большого разнообразия налогов и сборов в разных странах, законодатель был вынужден сделать оговорку, что в запросе о выдаче не может быть отказано на том лишь основании, что законодательство запрашиваемой стороны не предусматривает таких же по характеру налогов или сборов или не содержит таких же по характеру положений, касающихся налогов, сборов, пошлин и валютных операций, как и законодательство запрашивающей стороны (п. 2 статьи 2 Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о выдаче).

Следовательно, отказ в выдаче за финансовые преступления, если такое преступление согласно законодательству запрашиваемой Стороны не соответствует преступлению того же характера, а также отказ в выдаче за преступление, наказуемое по военному праву, но не являющееся преступлением согласно общему уголовному праву (см., например, статью 3 Европейской конвенции о выдаче), относятся к частным случаям отказа в выдаче в силу нарушения принципа двойной криминальности.

В этой связи предлагается признать отказ в выдаче в случаях, когда деяние, послужившее основанием для запроса о выдаче, не является по уголовному закону преступлением, обязательным и перенести указанное основание в ч. 1 статьи 464 УПК РФ.

Перечень оснований отказа в выдаче, изложенный в статье 464 УПК РФ, нуждается в дополнениях. Предлагается расширить его, в частности, за счет норм, закрепленных в Федеральном законе от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней». В число обязательных оснований отказа в выдаче, по мнению авторов, необходимо включить следующие:

- выдача лица запрашивается в целях привлечения к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного или заочного судопроизводства, а равно в целях исполнения

приговора, вынесенного чрезвычайным судом, или в порядке упрощенного или заочного судопроизводства, когда имеются основания полагать, что в ходе такого судопроизводства этому лицу не были или не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные в статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в ст. 2-4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Конституция РФ (ч. 3 статьи 118, ч. 2 статьи 123) не допускает создания чрезвычайных судов и проведения заочного разбирательства уголовных дел (кроме случаев, когда проведение такого разбирательства предусмотрено федеральным законом). Заочные и различного рода чрезвычайные суды не могут быть справедливыми, поскольку исключают соблюдение гарантий прав обвиняемого, закрепленных в международных договорах о правах человека. Сам факт проведения суда в отсутствие подсудимого или в ускоренном, экстраординарном порядке служит серьезным поводом усомниться в объективности судебного решения;

- имеются серьезные основания полагать, что лицо, в отношении которого поступил запрос о выдаче, было или будет подвергнуто в запрашивающем государстве пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания.

Согласно п. 1 статьи 3 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., государство-участник не должно выдавать какое-либо лицо другому государству, если существуют серьезные основания полагать, что ему может угрожать там применение пыток. Согласно п. 2 статьи 3 данной Конвенции, для определения наличия таких оснований компетентные власти запрашиваемого государства принимают во внимание все относящиеся к делу обстоятельства, включая, в соответствующих случаях, существование в запрашиваемом государстве постоянной практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека. В подобных случаях предполагается, что «констатация существования такой практики должна опираться на заключение МИД России и (или) соответствующие решения международных (межправительственных) органов и организаций, занимающихся вопросами защиты прав человека» [1].

Данная норма остается актуальной и по сей день, поскольку в некоторых государствах по-прежнему сохраняются виды наказания, которые характеризуются как жестокие, бесчело-

вечные и умаляющие человеческое достоинство. Так, в Йемене практикуется отрубание конечностей, в Иране - наказание плетью, побивание камнями и пр. Что касается пыток, к сожалению, они также остаются довольно распространенным явлением;

- за преступление, за которое затребована выдача, законодательством запрашивающего государства может быть назначена смертная казнь, а в Российской Федерации в отношении такого преступления смертная казнь не предусмотрена (если запрашивающее государство не предоставит достаточных гарантий того, что смертный приговор не будет вынесен, а в случае его вынесения не будет приведен в исполнение).

Внутрироссийское законодательство не содержит норм об отказе в выдаче по мотивам возможности применения к выдаваемому лицу смертной казни. Но, согласно положениям ч. 4 статьи 15 Конституции РФ, в России напрямую действует Европейская конвенция о выдаче 1957 г., статья 11 которой гласит: «Если преступление, в связи с которым затребована выдача, наказуемо смертной казнью в соответствии с законом запрашивающей Стороны и если в отношении такого преступления смертная казнь не предусмотрена законом запрашиваемой Стороны или обычно не приводится в исполнение, в выдаче может быть отказано, если запрашивающая Сторона не предоставит таких гарантий, которые запрашиваемая Сторона сочтет достаточными в отношении того, что смертный приговор не будет приведен в исполнение».

Использование такого основания отказа в выдаче сопряжено с определенными трудностями. Так, закономерен вопрос о том, какие именно органы вправе предоставлять запрашиваемому государству гарантии того, что смертный приговор не будет вынесен (приведен в исполнение)? Это могут быть судебные органы, отвечающие за вынесение приговоров, органы, осуществляющие международное сотрудничество в уголовно-процессуальной сфере (прокуратура, министерство юстиции), или политические органы (глава государства, министерство иностранных дел). С точки зрения авторов, полномочия по даче соответствующих гарантий могут быть предоставлены любому из этих органах, важно лишь, чтобы они были официально закреплены.

Обширную дискуссию вызывает и положение о достаточности гарантий неприменения казни. Какие гарантии могут быть расценены как достаточные? Суды некоторых государств (например, Португалии) исходят из того, что

никакие гарантии не могут считаться таковыми. Однако подобный подход является скорее исключением, чем правилом. В целом государства доверяют полученным гарантиям неприменения смертной казни, хотя в ряде случаев государства нарушают данные ими ранее гарантии.

На теоретическом уровне выделяют определенные критерии приемлемости гарантий неприменения смертной казни. Так, гарантии должны исходить от официального органа, в компетенции которого находится решение соответствующего вопроса, они не должны содержать оговорок, которые ставили бы их выполнение в зависимость от каких-либо условий, и должны оцениваться наряду с учетом общей ситуации в запрашивающем государстве.

Однако, по мнению авторов, невозможно предусмотреть универсальные критерии на все случаи жизни. Так или иначе, в ходе решения вопроса об экстрадиции государству придется руководствоваться внешнеполитической репутацией запрашивающего государства. Поэтому в случае даже единичного игнорирования со стороны запрашивающего государства данных ранее обязательств разумнее отклонять его запросы, даже если они и выглядят с формальной точки зрения безупречными. Возможно, такая позиция будет стимулировать государства-нарушители к соблюдению международных договоров;

- в отношении преступления, за которое затребована выдача, в Российской Федерации объявлена амнистия.

Согласно статье 4 Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о выдаче, не производится выдача за преступление, в отношении которого в запрашиваемом государстве была объявлена амнистия и по которому это государство обладало компетенцией возбуждать уголовное преследование согласно собственному уголовному законодательству.

Как известно, амнистии подвергаются как лица, находящиеся под следствием и судом, так и лица, в отношении которых уже вынесен обвинительный приговор. В контексте отказа в выдаче, очевидно, следует согласиться с мнением А.И. Бойцова о том, что «самостоятельное значение в качестве препятствующего экстрадиции обстоятельства амнистия приобретает лишь тогда, когда она осуществляется на досудебных стадиях», поскольку вынесение приговора по делу само по себе «служит безусловным основанием для отказа в выдаче» [2]. Таким образом, если, согласно п. 3 ч. 2 статьи 464 УПК РФ, факт уголовного преследования лица, в отношении которого направлен запрос о вы-

даче, на территории Российской Федерации за то же самое деяние является факультативным основанием отказа в выдаче, то вынесение в отношении преследуемого лица акта амнистии делает его выдачу невозможной.

Перечень факультативных оснований отказа в выдаче, изложенный в ч. 2 статьи 464 УПК РФ, предлагается дополнить следующими основаниями, которые также упомянуты в Федеральном законе от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней»:

- имеются основания полагать, что выдача лица может повлечь для него серьезные осложнения по причине его преклонного возраста или состояния здоровья;

- выдача лица может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам Российской Федерации.

Список литературы

1. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) (из-

дание второе, переработанное и дополненное) // Под ред. В.И. Радченко, В.Т. Томина, М.П. Полякова. М., 2006.

2. Бойцов А.И. Выдача преступников. СПб., 2004.

3. Курушина Е.В. Применение в РФ международных норм, регламентирующих вопросы выдачи лиц для уголовного преследования или исполнения приговора // Российский следователь. 2002. № 11.

4. Юрков А.П. Международное уголовно-процессуальное право и правовая система Российской Федерации: теоретические проблемы // Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук. Казань, 2001.

5. Строганова А.К. Условия и основания отказа в выдаче // Российский следователь. 2002. № 3.

6. Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2006 год (опубликован 13 апреля 2007 г.).

7. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Л.Н. Башкатов, Б.Т. Безлепкин и др.; Отв. ред. И.Л. Петрухин. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2005.

8. Колчевский И.Б., Борбат А.В., Завидов Б.Д. Выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора (комментарий уголовно-процессуального законодательства) // СПС Консуль-тантПлюс. 2005.

GROUNDS FOR REFUSAL TO EXTRADITE IN ORDER TO TAKE PROSECUTORIAL ACTION

L.P. Izhnina, A. S. Grishin

Mandatory and optional grounds for refusal to extradite criminals are investigated. The authors propose to extend the list of the grounds for refusal to extradite (for example, by including the refusal to extradite in view of the threat of torture, threat of the death penalty, the announcement of amnesty, old age or the state of health of the accused, possible damage to the national sovereignty and security) and also to improve some of the existing grounds for refusal to extradite.