CC BY
644
Гончаренко Анна Ивановна
кандидат юридических наук, преподаватель кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России (тел.: +78612583563)
Условия экстрадиции
Статья посвящена анализу, систематизации и раскрытию требований, предъявляемых к выдаче лица, совершившего преступление, имеющих своей целью обеспечение правомерности осуществляемой экстрадиции и определение степени ее обязательности.
Ключевые слова: экстрадиция, выдача лиц, совершивших преступление (преступников), условия выдачи, отказ в экстрадиции.
A.I. Goncharenko, Master of Law, Lecturer of the Chair of Criminal Law of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583563.
Conditions of extradition
The article is devoted to the analysis, classification and disclosure requirements for the extradition of persons who committed a crime, and aimed at ensuring the legality of the extradition and determine the degree of her commitment.
Key words: extradition, extradition of persons committed a crime (criminals), conditions of extradition, refusal of extradition.
Помимо оснований, непосредственное влияние на выдачу лиц, совершивших преступление, оказывают условия экстрадиции, представляющие собой совокупность определенных требований, предъявляемых международным и внутринациональным законодательством к каждому конкретному факту выдачи лица, совершившего преступление, и имеющих своей целью обеспечение правомерности осуществляемой экстрадиции и определение степени ее обязательности.
Вместе с тем, надлежит учитывать, что названная концепция находится в стадии становления, и ветвь первенства в области ее разработки отводится отечественной правовой доктрине. Сама категория «условия экстрадиции» вводится в оборот отечественными учеными. Они же предпринимают первые попытки по формулированию перечней таких условий (например, А.И. Бойцов, Е.В. Карасева, И.Я. Козаченко, В.П. Коняхин, А.В. Марченко, Ю.В. Минкова, Р.В. Нигматулин, А.К. Строганова и некоторые другие). Примечательно и то, что Российская Федерация была причастна к первому практическому опыту нормативного закрепления указанного положения в Договоре между Российской Федерацией и Федеративной Республикой Бразилия о выдаче 2002 г. Статья 3 с одноименным названием, содержащая четыре пункта, лишь подтверждает правильность наметившейся тенденции по становлению концепции условий экстрадиции. Некоторые отличия в формулировке при изложении
отдельных пунктов не изменяют сути составляющих ее элементов. Более того, почти в полном объеме (а также дополняются и другими) они дублируются в ст. 6 этого же Соглашения, посвященной основаниям отказа в выдаче, что говорит о несостоятельности параллельного закрепления условий и оснований для отказа в экстрадиции.
Тем не менее, вышесказанное вовсе не означает, что до сих пор экстрадиция не была обусловлена соблюдением ряда требований. Первые обстоятельства (условия) были сформулированы уже на момент выделения экстрадиции в самостоятельный институт права. Они не потеряли своей актуальности и по сей день.
К началу XX в. отечественной юридической мысли уже было известно довольно много положений, обусловливающих экстрадицию. Исторически сложилось так, что названные требования, рассредоточенные в многочисленных статьях, составляющих правовую основу выдачи лиц, совершивших преступление, получают законодательное закрепление и серьезную теоретическую разработку в одних источниках в качестве принципов, в других как правила экстрадиции, а в-третьих и вовсе как основания отказа в выдаче. Но ведь это не тождественные понятия. Принципы, как известно, отражают основополагающие идеи, начала, выражающие сущность и социальное назначение института выдачи лиц, совершивших преступление. Правила воспроизводят положения, отражающие определенные за-
146
кономерности осуществления экстрадиции. Основания отказа, напротив, представляют собой те обстоятельства, в связи с которыми выдача преступника становится невозможной. Тем не менее, все вышеназванные категории объединяет способность оказывать влияние на реализацию выдачи лиц, совершивших преступление, на степень ее обязательности. Соблюдение или несоблюдение содержащихся в них положений в каждом конкретном случае имеет непосредственное значение для экстрадиции, т.к. делает ее дальнейшее развитие возможным или невозможным и для запрашиваемой стороны, поскольку «выдача осуществляется в соответствии с правом государства, к которому просьба о выдаче обращена» [1, с. 241]. Подобное утверждение позволяет заключить, что все три вышеназванные категории фактически говорят об одном и том же, а именно об «условиях экстрадиции».
Первое условие является общепризнанным мировой практикой, но не поддерживается отдельными зарубежными странами, преимущественно относящимися к англо-американской правовой семье. Суть его заключается в наложении запрета на экстрадицию в случае, когда истребуемое лицо на момент поступления требования, согласно законодательству запрашиваемого государства, признается его гражданином.
Бесспорным препятствием на пути экстрадиции зачастую становится правовая неприкосновенность отдельных лиц, делающая их недосягаемыми для юрисдикции запрашиваемой стороны. Речь идет о достаточно широком круге лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом (Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г.), об иммунитете консульских должностных лиц и консульских служащих (ст. 43 Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г.), иммунитете высших должностных лиц международных организаций, членов их семей, иных должностных лиц при исполнении служебных обязанностей, а также членов специальных миссий (Конвенция о специальных миссиях от 8 декабря 1969 г.). Над данной категорией лиц сохраняется юрисдикция аккредитующего государства, а потому вопрос о привлечении к ответственности либо выдаче может быть поднят лишь по возвращении в страну гражданства или после снятия (отзыва) иммунитета.
Вместе с тем, особый статус имеют главы государств, обладающие наиболее полным иммунитетом (Конвенция о специальных миссиях 1969 г. и Конвенция о предотвращении и
наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973 г., ст. 91 Конституции РФ, Федеральный закон 2001 г. «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи»).
Следующее условие экстрадиции, пожалуй, самое известное и имеющее в своей основе многовековую историю, традиционно формулируется следующим образом: совершенное деяние не является политическим, а также не носит политического характера. Тем не менее, в последнее время подобная формулировка вызывает в правовой науке все большие нарекания. Во-первых, это связывается с отсутствием легального понятия категорий «политическое преступление» и «преступление, связанное с политическим характером» как в отечественном, так и в международном законодательстве, а также принципиальной невозможностью их определения на доктри-нальном уровне (сегодня при определении политического преступления практика исходит из закрепления негативных признаков такового). Во-вторых, условие, призванное оберегать выдаваемое лицо от политического произвола, на практике может привести к обратному результату, оставляя безнаказанными опаснейших преступников. В-третьих, такая формулировка создает риск осуществления незаконной экстрадиции по запросу о выдаче в связи с обычным уголовным преступлением, но имеющим под собой политическую мотивацию.
Таким образом, приведенное условие в действующей редакции не обеспечивает его основное назначение, состоящее в том, чтобы не допустить уголовного преследования лица в связи с его политическими убеждениями. Как следствие, в научной литературе появляются предложения вовсе отказаться от практики невыдачи за политические преступления. Однако сам по себе отказ проблему не решит. Названные выше недостатки может устранить новая формулировка условия, согласно которой запрашиваемому лицу не предоставлено на территории Российской Федерации право политического убежища.
Кроме того, территориальное убежище может быть предоставлено лицам, преследуемым по таким дискриминационным признакам, как пол, гражданство, вероисповедание, раса, принадлежность к определенной социальной группе и т.д. Речь идет о лицах, получивших статус беженца, определяемого на основании и в соответствии с Федеральным
147
законом от 19 февраля 1993 г. (в редакции от 2 июля 2013 г.) «О беженцах». Поэтому при формулировании данного условия целесообразней указать только на факт предоставления убежища, причем без акцента на политический характер такого решения. Кроме того, предлагаемая формулировка, объединив в себе два известных условия экстрадиции, позволяет устранить излишнюю дробность при их изложении.
Правомерность экстрадиции также обусловлена тем, что выдача лица, совершившего преступление, не влечет за собой повторное осуждение или наказание запрашиваемого лица за одно и то же экстрадиционное преступление. Названное условие вытекает из международного принципа non bis in idem, означающего, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление (ч. 1 ст. 50 Конституции РФ). Несколько конкретнее он представлен в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. (п. 7 ст. 14), где говорится, что никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан. Поэтому, если в отношении лица, указанного в экстра-диционном требовании, в запрашиваемом или запрашивающем государстве по поводу тех же действий: а) вынесены обвинительный или оправдательный приговор либо б) постановление о прекращении производства по возбужденному уголовному делу, вступившие в законную силу, - выдача исключается.
Данный перечень следует расширить за счет таких форм освобождения от уголовной ответственности, как амнистия (Дополнительный протокол 1978 г.), помилование (п. «b» ч. 2 ст. 6 Договора между Российской Федерацией и Федеративной Республикой Бразилией 2002 г.), деятельное раскаяние [2, с. 544].
Следующее по порядку условие экстрадиции (запрашиваемое лицо не было и не будет подвергнуто в соответствующем иностранном государстве пыткам или бесчеловечному либо унижающему достоинство обращению или наказанию) принято в обеспечение прав и законных интересов выдаваемых лиц. Правовую основу этого условия составляет Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. Это довольно специфическое условие, с одной стороны, призванное свести к минимуму риск нарушения прав экстрадируемого лица в за-
прашивающем государстве, с другой - сама экстрадиция не должна представлять собой «соучастие в нарушении прав человека» [3, с. 448]. Под смысл рассматриваемого условия подпадает положение о том, что за данный вид преступлений не предусмотрено наказание в виде смертной казни, а если и предусмотрено, то последнее не будет применено.
Особого внимания требует условие, согласно которому экстрадиция возможна, если не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности за экстрадиционное преступление либо сроки давности обвинительного приговора суда (ст. 10 Европейской конвенции, п. «б» ч. 1 ст. 57 Минской конвенции, п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК РФ). Это наиболее часто встречающееся в российской практике основание для отказа в выдаче.
Причем для положительного решения о выдаче необходимо соблюдение указанного условия согласно законодательству обеих сторон экстрадиционных отношений. Следовательно, истечение срока давности хотя бы в одной из них делает экстрадицию невозможной. Тем не менее, не следует забывать, что в международной практике в отношении ряда международных преступлений срок давности не применяется. Это касается, например, военных преступлений, преступлений против мира и безопасности человечества, а с 2014 г. - преступлений террористического характера (Конвенция о неприменении срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.; ч. 5 ст. 78 и ч. 4 ст. 83 УК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 130-ФЗ) и т.д.).
Что касается всех остальных оснований освобождения от уголовной ответственности и наказания, известных российскому уголовному праву, то они не нашли отражения в экстрадици-онном законодательстве не случайно. Их применение осложняется в отечественной практике, во-первых, тем, что «степень жесткости освобождения при таких видах носит факультативный характер» [4, с. 434]. Во-вторых, применение некоторых из них «осложнено установлением и оценкой многочисленных специфических признаков, характеризующих и совершенное деяние, и особенности посткриминального поведения освобождаемого от ответственности лица» [4, с. 435]. В-третьих, они главным образом приводят к досрочному и не всегда оправданному прекращению охранительных уголовно-правовых отношений, при этом не затрагивая (не умаляя) его юридического основания.
148
Приведенные условия экстрадиции содержат безусловные требования, которые должны выдвигаться Российской Федерацией к каждому без исключения конкретному случаю экстрадиции. Несоблюдение хотя бы одного из них влечет безусловный отказ в экстрадиции. Необходимо также оставить за государствами право изменения предложенного перечня условий экстрадиции в международном договоре.
Кроме названных условий экстрадиции, следует выделять такие требования, которые предоставляют запрашиваемому государству альтернативу, рассматривающую в равной степени возможность как выдачи, так и отказа в
ней. В первую очередь речь идет о возможном столкновении интересов запрашиваемого и запрашивающего государств; выдача запрашиваемого лица может повлечь для него серьезное осложнение по причине его преклонного возраста или состояния здоровья. Как видно, в этот список вошли условия, не исключающие юридического основания привлечения к уголовной ответственности. Отказ в экстрадиции по данным причинам является не окончательным решением, за ним стоит обязанность запрашиваемого государства по привлечению к уголовной ответственности соответствующего лица согласно собственному уголовному законодательству.
1. Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. М., 1999.
2. Бойцов А.И. Выдача преступников. СПб., 2004.
3. Броунли Я. Международное право. Книга первая. М., 1977.
4. Мальцев В. В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. СПб., 2004.
1. Lukashuk I.I., Naumov A.V. International criminal law. Moscow, 1999.
2. Boytsov A.I. Extradition. St. Petersburg, 2004.
3. Brownlie Ya. International law. The first book. Moscow, 1977.
4. Maltsev V. V. Principles of criminal law and their implementation in law enforcement. St. Petersburg, 2004.
ИЗДАНИЯ КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ
Уголовная ответственность за подделку или уничтожение идентификационного номера транс-портногосредства/А. Н. Ильяшенко, Ю. В. Сапронов, А. С. Суворов. - Краснодар : Краснодарский университет МВД России, 2015. - 152 с.
В монографии раскрываются социально-юридические предпосылки уголовно-правовой борьбы с общественно опасным деянием, предусмотренным ст. 326 УК РФ, содержится компаративный анализ зарубежного уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за подделку или уничтожение идентификационного номера транспортного средства. Дается уголовно-правовая характеристика объективных и субъективных признаков состава подделки или уничтожения идентификационного номера транспортного средства, рассматриваются особенности квалификации этого преступления. Предлагаются перспективные пути совершенствования российского уголовного законодательства об ответственности за данное преступление.
Для научных работников, преподавателей, докторантов, аспирантов, адъюнктов, студентов, курсантов и слушателей образовательных организаций, практических работников правоохранительных органов и широкого круга читателей, интересующихся вопросами борьбы с преступностью.
149
