CC BY
103
УДК 821.111-14. 01
ОСКАР УАЙЛЬД И НАСЛЕДИЕ ДЖОНА КИТСА: АВТОР КАК ТВОРЕЦ И МИССИЯ ИСКУССТВА
© А. А. Федоров
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450076 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 68 74.
В статье рассматриваются некоторые аспекты воздействия на творчество и теорию искусства О. Уайльда наследия Д. Китса, одного из оригинальных представителей эпохи романтизма в Англии. Уайльд хотел видеть вторую половину Х1Х века как новый этап «английского Ренессанса искусства». Уайльд был одним из немногих, кто объявил о мировом значении наследия Китса. Он считал, что именно поэзия Китса доказывает возможность всеобщего обновления английской культуры. Прежде всего, интерес к Китсу был связан с утверждением особой миссии искусства, активности и верховенства творческой личности, признающей доминирующее значение эстетического отношения к жизни. Уайльд оценивал Китса как самого характерного представителя эстетического романтического индивидуализма. Именно Китс убеждал Уайльда в том, что миссия искусства - нести духовность и красоту в реальную жизнь. Уайльд оценивал Китса как «жреца Красоты» и в статье рассмотрены примеры образности отдельных стихов Китса, исходя из суждений Уайльда о творчестве Китса и его личности как поэта. Для Уайльда наследие Китса было реальным подтверждением плодотворности романтической трактовки творческой личности. Творчество Китса давало Уайльду возможность выделять ряд компонентов его теории романтической личности: это соединение уникальной индивидуальности, духовной восприимчивости, самодостаточности, развитого эстетического чувства и ясного понимания художественной формы и способности к универсальности, к изображению всеобщей гармонии мира и человека, к взаимосвязи в литературе образов мировой культуры, художественных форм и средств различных видов искусства и, наконец, к сплаву художественного мастерства и воображения. Уайльд полностью одобрял строки Китса: «Предмет красоты - это радость навеки» и «красота - истина, а истина - красота». Это кредо его эстетизма. Для Уайльда красота была универсальной категорией, т.к. она - главное средство познания мира. Красота объявляется главным источником вдохновения автора. Способность понимать красоту, видеть ее в жизни и в искусстве - важнейшие качества писателя - творца. Таким образом, Уайльд актуализировал некоторые важные черты творчества Китса, и его наследие помогло сформулировать и конкретизировать важные положения его романтической эстетической концепции авторства.
Ключевые слова: романтизм, наследие творческая личность, духовность, духовная культура, воображение, автор, эстетизм, искусство, красота, поэзия гармония, самодостаточность индивидуализм, восприимчивость, универсализм.
В 1907 г. А. Белый в статье «Настоящее и будущее русской литературы», рассматривая ее на фоне эстетических и идейных тенденций в литературе и философии Западной Европы, утверждал, что там образовалась «первая фаланга победоносного войска индивидуалистов». В это войско вместе с М. Метерлинком, Фр. Ницше, Г. Ибсеном он включил и О. Уайльда. Одной из их безусловных заслуг он считал выступление против «литературного рационализма», против сосредоточенности на технических завоеваниях. Это привело в результате к тому, что слово перестало передавать живое биение жизни. В соответствие со своей концепцией творческой личности Белый приветствовал новое поколение творцов, которые превратились «в проповедников иного, им неведомого, совершенства: они несли культ личности в жизнь, культ музыки и в поэзии, культ формы в литературу». [1, с. 355] Одновременно Белый утверждал, что западный индивидуализм в понимании личности, не желая подчиняться законченным мертвым формам окружающей жизни, именно в философии и в искусстве пришел к провозглашению универсализма, что выразилось в идеях Ницше о всеобщей объединяющей силе музыки. [1, с. 356-357] В этом контексте О. Уайльд
Как известно, Уайльд выдвинул идею о новой плодотворном этапе развития английской духовной и культурной жизни по образцу эпохи Возрождения в Италии, и одном из условий достижения этой цели он считал дальнейшую реализацию в искусстве тенденции к соотношению принципов индивидуализма и универсализма. В работе «Английский Ренессанс искусства» (1882), имеющей черты манифеста эстетизма, Уайльд провозгласил необходимость соединить свойственную греческому эллинизму «ясность видения», средневековое «романтического чувство» «тайн жизни», явившихся в очертаниях «неведомых видений», «с отважным напряженным индивидуализмом, страстным оттенком романтического духа, который возник в искусстве Х1Х века в Англии». Уайльд утверждал, что античное искусство и философия демонстрируют нам реальную возможность
может быть рассмотрен с точки зрения соотношении этих двух начал, индивидуализма и всеобщности, универсализма в его мировоззрении, эстетике и творческой практике. В частности, это касается его понимания миссии искусства, соотношения искусства и жизни, что воплотилось в его суждениях о роли творца, автора о творческой личности в более широком, общекультурном значении.
гармонии внутреннего мира человека со всем сущим за счет открытости творчества духовным и художественным ценностям культуры. Древние греки «знали, что жизнь получает от искусства не только духовность, глубину мысли и чувства, душевное смятение и душевный покой, но формирует себя на основе любой линии и любого из цветов этого искусства» [2, p.444]. Очевидно, что эстетизм Уайльд понимал широко: это и внутреннее обновление, и обогащение человека через культуру и искусство, и тяга к индивидуальному воплощению жизненного и художественному идеала, и небывалое развитие искусства на путях всеобщего охвата материала. Но в центре внимания Уайльда - духовный мир человека, его творческий потенциал и красота как главнейшие точки отсчета в оценке искусства в отношении к реальной жизни. Из работ, выступлений, писем и высказываний Уайльда видно, что в первую очередь, самым характерным представителем эстетического романтического индивидуализма он считал Дж. Китса. Одновременно он считал, что именно поэзия Китса доказывает возможность всеобщего обновления английской культуры. Прежде всего, интерес к Китсу был связан с утверждением особой миссии искусства, активности и верховенства творческой личности, признающей доминирующее значение эстетического отношения к жизни.
Действительно, проявление новых тенденций в развитии романтической мысли на основе эстетизма в Англии второй половины и последней трети Х1Х в. по ряду линий определяется вниманием к наследию Китса. Он стал поэтом, на деле утверждавшим романтический идеал прекрасного, несовместимый с современностью и считавшим тягу к творчеству и творение красоты важнейшими стремлениями личности. В определенном смысле им был избран и реализован один всеобъемлющий критерий творчества, т.к. «постижение красоты было для Китса познанием мира» Г3, c. 147] Одновременно он утверждал эстетические основы духовной жизни отдельного человека. Это «красота естественной человечности, любви и радости, которую поэт тщетно искал в действительности». [4, c.190]. Недаром Дж. Рес-кин, один из главных авторитетов в сфере искусства, положил начало господствующему мнению о том, что начальные строки поэмы Китса «Эндимион» -«Предмет красоты - это радость навеки» ("A thing of beauty is a joy for ever") являются одной из общих эстетических формул художественной творчества последней трети Х1Х века.
Уже после появления в 1817 г. его сборника под названием «Стихотворения» с эпиграфом из Э. Спенсера, с его портретом и посвящением Э.Ли Хенту было ясно своеобразие китсовского романтического отношения к жизни и творчеству. Посвящение завершается строками: «Но есть еще высокие мгновенья -//И благодарен буду я судьбе// За то, что в дни, когда под тихой сенью//Не ищут Пана на лесной тропе,//Бесхитростные эти приношенья».//От-раду могут подарить тебе.» (пер. С. Сухарева) [5, c. 5] ("But there are left delights as high as these,//And I shall ever bless my destiny,//That in a time, when under
pleasant trees//Pan is no longer sought, I feel a free,//A leafy luxury, seeing I could please//With these poor offerings, a man like thee.").
Китс заявил о новом подходе поэта к изображению природы по сравнению с классической традицией, Если ранее природа возвеличивалась и оживлялась за счет мифологических образов (Флора и Ран), то ныне автору не нужно их присутствие для открытия «величия и красоты» природы. Освободившись от мифологической образности, поэт способен более непосредственно и индивидуально выразить свое восприятие пейзажа, именно ему принадлежит привилегия свободно описать «великолепие листвы» в простых «бесхитростных» строках своих стихов. В то же время китсовская романтическая концепция автора-творца выявлялась через понимание того, что универсальная категория прекрасного в творчестве поэта превращается в свое индивидуальное воплощение благодаря авторскому неповторимому видению. С одной стороны, «красота природы становится для Китса символом неумирающей и вдохновляющей «поэзии» земли» А с другой, - «картины, подсказанные ее чувственным богатством, все более насыщаются интеллектуальной и эмоциональной полнотой» [3, c. 49].
Имеющая истоки в эстетике Шеллинга формула Китса из «Оды греческой вазе» - «красота - истина, а истина - красота» («
и утверждение «красота - это радость навеки» из «Эндимиона» стали лаконичным выражением целой линии в эстетике, литературе и искусстве Англии. В них представлена романтическая концепция о решающем значении фигуры поэта в эстетическом познании жизни. Действительность достойна интереса, если из нее может быть извлечена красота, и этот творческий процесс одновременно является проявлением таланта и духовного богатства автора, способного в совершенных формах воплотить эту красоту. Таким образом, мир становится предметом поэтического описания и разрешается проблема отношения между действительностью и идеалом. Так устанавливается известная по творчеству Китса романтическая концепция «ландшафта души», по которому можно пригласить «погулять» читателя, не только в поэзии, но и в прозе. Например, в романе Уайльда «Портрет Дориана Грея» внимание читателя удерживается не только перипетиями сюжета, но и авторскими рассуждениями об искусстве, и описанием пребывания героя в конкретных обстоятельствах обычной жизни, трактованных в аспектах красоты. «Идеальный мир создается из доступного материала, и таким образом романтики ищут образцы, чье своеобразие было двояким: они были образно конкретными, принадлежа миру, и призрачными воображаемыми картинами вне этой жизни, т.е. в воображении поэта. У Китса - свое собственное искусство, полное символов и одновременно это - духовный взгляд, радующий его физическое зрение...» [6, p. 155]. Как будет видно, для Уайльда окажутся важны открытые им у Китса преклонение перед духовными началами человека и культ романтический творческой личности,
чей талант, воображение и мастерство имеют первостепенное значение по сравнению и идеями простого следования действительности. Именно Китс убеждал Уайльда в том, что миссия искусства -нести духовность и красоту в реальную жизнь.
Недаром именно «служение красоте», завещанное поэтом, позволило О. Уайльду утверждать, что «Китс был одним из тех, кто провозгласил начало художественного Возрождения Англии» [2, p.450]. По существу, Китс оценивался как одна из ключевых фигур совершенно нового периода в развитии английского искусства, начиная от Прерафаэлитского Братства до эстетизма конца века. В зеркале его поэзии вновь обретали свои ясные художественные формы романтические идеи о роли красоты, искусства и творческой личности, В целом его наследие, включавшее не только произведения, но и другие материалы, выглядело для его более поздних почитателей как романтическая программа творчества, реализованная в художественной практике. Фигура Китса - поэта оказалась овеяна ореолом такого преданного служения красоте и искусству, которое одно должно преобразить мир и человека на основе красоты. Поэтому во многом на примере Китса Уайльдом формулировались и уточнялись критерии оценки жизни, художественной деятельности и самой творческой личности.
Некоторое время Китс был не очень известен читающей публике, и настоящим событием стало появление в 1848 г. в Лондоне сборника под названием «Life, Letters, and Literary Remains, of John Keats». [71 Р. М. Милнз, поэт и знаток литературы, собрал документы, биографические свидетельства, воспоминания друзей и знакомых Китса, напечатал впервые свыше сорока произведений поэта. Публикация привлекла внимание настолько, что вскоре наследие Китса стало частью культурной и художественной жизни Англии середины и второй половины Х1Х века. В 1880 г. было предпринято издание пятитомного сборника под названием «Английские поэты», куда вошли около 1500 произведений и отрывков из творчества 200 поэтов. В 4 томе были помещены произведения Китса (8 сонетов, отрывки из «Эндими-она» и «Гипериона», оды, в частности «Ода Соловью и «Ода греческой вазе»). Общее предисловие было написано М. Арнольдом, известным поэтом и авторитетом в области литературы, искусства и культуры. Он же написал статью о Китсе. В ней он дал неоднозначную общую характеристику его творчества, рассмотрев его, в частности, на фоне поэтических достижений У. Шекспира. По мысли, Арнольда Шекспир как выдающийся мастер «сопрягает в себе совершенство, дар очарования и способность к моральной трактовке, что соединено с проникновенной силой красоты». В отношении Китса Арнольд признает, что его стихи являются свидетельством того, что автор получал «удовольствие» от творчества, и «возвел в добродетель свое чувство красоты и свое проникновение в жизненную связь между красотой и истиной». Это соединяется со способностью к тому пониманию природы, которое Арнольд назвал «магией естествен-
ного». В целом, Арнольд предлагал читателям оценить «волшебное умение Китса» и «совершенную красоту» его стихов [8, 4, p. 437].
В последние десятилетия Х1Х в. репутация Китса вполне определилась, и его творчество нашло отклик у представителей Прерафаэлитского Братства, которые провозгласили полярную противоположность между искусством и индустриальной цивилизацией. К тому же, Китс «апеллировал к эстетической утонченности, которая достигла пика в девяностые», и тогда же «Оскар Уайльд стал выдающимся почитателем Китса» [9, p. 41, 42].
Действительно, кроме общих высоких оценок творчества Китса, данных Уайльдом, сами его произведения и эстетические суждения говорят о глубоком творческом восприятии его наследия. В отношении к поэзии Китса в Англии к концу Х1Х в., и в частности, у Уайльда, проявились некоторые важные общие актуальные идеи об особенностях творчества в духе романтизма. Романтики стремились к слиянию разных художественных форм, образов или средств творческими усилиями автора-творца непосредственно в каждом произведении. У Уайльда были поэтическое опыты в этом направлении, и в качестве примера можно взять стихотворение «Эндимион», чье название указывает на источник авторского вдохновения. В нем дано описание садов Аркадии в форме пасторали с соответствующими условно поэтическими деталями из мира природы и сельской жизни. Образный строй стихотворения подчинен воплощению мотива любви в ее разнообразных явлениях. Весь этюд приобретает общую эмоциональную и эстетическую выразительность в живописной палитре. Это цветовые «мазки» золотого, багряного, красного, фиалкового, пурпурного, коричневого, малинового [10, p.41-42] при доминировании оттенков красного, воплощающих в данном случае различные ипостаси переживания героем состояния потерянной и обретенной любви. Стихотворение имеет подзаголовок «для музыки», т.е. возможна более высокая степень, эмоционально-эстетического единства, и окончательное совершенство произведения должно быть выражено через сферу музыкальности, объемлющей согласно теории романтизма весь мир и человека в единое целое. Таким образом, речь идет о взаимодействии искусств не как полноценном художественном синтезе разных видов искусств, а о живом сопряжении, например, живописных деталей, поэтической образности и музыкальности именно в данном произведении и именно в конкретном творческом акте. Поэтому в «Эндимионе» и во всей поэзии Уайльда в том, что касается живописности, мы можем обнаружить как импрессионистические оттенки, так и локальные вещественные «мазки» в духе прерафаэлитов. Подобное единство Уайльд находил в поэме самого Китса, когда индивидуальные образы и детали, выражающие замысел автора, становятся общей художественной картиной. объединенной темой устремленности человека к высшим проявлениям красоты и духовности.
Известно, что Уайльду несколько раз пришлось выступить с разъяснением своей писательской пози-
ции. Особенно это касалось откликов на публикацию романа «Портрет Дориана Грея» (1890). Критика и читатели первостепенное внимание обращали на историю главного героя и других персонажей, пытаясь найти в них параллели с жизнью самого Уайльда, или упрекали его в отсутствии моральных оценок в трактовке всего происходящего в романе. Между тем известно, что Уайльд вслед за Т. Готье, автором романа «Мадемуазель де Мопен», был против всякого морализаторства в литературе, о чем и объявил в предисловии к своему роману. Однако ему приходилось вновь и вновь отстаивать свою авторскую позицию. В письме в редакцию газеты «Скотс обсервер», редактором которой был широко известный и писательских кругах У. Э. Хенли, Уайльд прямо апеллировал к авторитету Китса, «кто является величайшей фигурой в мировой литературе с эллинских времен». Уайльд пишет о дистанции, которую должен выдерживать художник по отношению к предмету изображения. Ведь он прежде всего творит ради «величайшего эстетического удовольствия», что не предполагает выражение каких -либо моральных предпочтений или обличения героев. «Порок и добродетель для писателя - это - то же самое, что краски на палитре для живописца. Не больше и не меньше. Он видит, что при их помощи можно достигнуть определенного художественного эффекта, и достигает его» [11, p.268-269].
Уайльд настаивал на том, что атмосфера морального разложения в романе достаточно туманна, и, если читатели находят пороки у Дориана Грея, то они сами привносят в характеристику главного героя. Следует заметить, что в данном случае в полемических целях Уайльд не хочет признать, что в самой формуле «портрет - реальный человек» есть очевидное утверждение неизбежности утраты или деформации всего прекрасного, которое может сохранить только искусство. Кроме того, читатель знает и о конкретных преступлениях, совершенных Дорианом, после того, как он был идеальной моделью для художника, открывшего под влиянием красоты юноши новое направление в живописи. Уайльду было важнее в данном случае еще раз заявить о праве на существование особого типа автора, который должен иметь возможности свободно творить, оставаясь в пределах эстетического отношения к предмету изображения. Поэтому Уайльд в своей собственной жизни, писательской деятельности и в отношениях с окружающими видел новое после эпохи античности реальное воплощение мифа об универсальном творческом начале, воплощенном в фигурах Эрота и Аполлона. В этом плане образ Дориана может быть трактован как эксперимент на тему воплощения идей Платона о значении красоты и об истинно прекрасном человеке [12, а 86-130].
В 1882 г. Уайльд совершил затянувшуюся почти на год поездку в США, где выступил с лекциями по литературе, искусству и изложил свои взгляды на творчество, известные как эстетизм. Он вел очень активную публичную жизнь, общаясь с журналистами и посещая салоны. Однажды. отвечая на во-
прос, Уайльд высказал свое суждение о путях развития английского искусства в Х1Х веке: «Своим возникновением школа прерафаэлитов, к которой я принадлежу, больше, чем кому-либо другому, обязана Китсу. Он был предтечей этого течения, подобно тому, как Фидий стоял у истоков древнегреческого искусства, а Данте стал вдохновителем силы, страсти и красочности итальянской живописи» [13, c. 23]. Уайльд считал, что Китс оплодотворил своим творчеством всех тех в Англии, кто хотел сказать новое слово в искусстве. И поэтому вполне естественно, он сам всегда выступал в качестве искреннего почитателя поэта. В частности, он был автором ряда материалов, посвященных Китсу. Это, например, заметка «Надгробие Китса» и сонет «Могила Китса» (1877), опубликованные первый раз вместе в журнале «Айриш Мансли», заметка «Сонет в голубом» Китса» (1886) в журнале «Конек» («Hobby Horse»). Из этих материалов и писем известно, что во время пребывания в Италии Уайльд с друзьями посетил могилу Китса. В результате в его воображении укоренился образ поэта-мученика, которому мирское зло принесло лишь горе и тяжелые переживания и который воплотил в реальность несовместимую с этим миром красоту, единственно дающую человеку надежду среди всеобщего страдания. Читателю предлагалось воспроизвести в памяти картину Гвидо Рени, т.к., по мнению Уайльда, подобные идеи воплощены в романтически трактованном образе св. Себастьяна, который под градом стрел возвышается над всеми и смотрит «^вящен-ным и страстным взором на Вечную Красоту», чьей обителью являются «голубые небеса». В целом, как пишет Уайльд, вместе с некоторыми великими поэтами Китс вошел в историю искусства как «прекрасный певец земли английской» и как «жрец Красоты» [14, p. 3-4].
В заметке о Китсе 1887 г. Уайльд вспоминал, что во время турне по Америке в 1882 г. в лекции «Миссия искусства в Х1Х веке» он цитировал «Сонет в голубом» Китса. Уайдьд приводил в пример это стихотворение для разъяснения некоторых своих взглядов на значение автора-творца. В этом случае он снова обратился к проблеме авторской способности через цветопись добиваться художественного единства произведения. Как критик он считал Берн-Джонса и Х. Ханта «величайшими мастерами колорита» в английской живописи, а в области литературы для него примером был Китс. Поэтому в сонете ему было важно обратить внимание на использование автором палитры цветов ради создания эффекта единства всей поэтической картины. Например, характерны такие строки: «Blue! =Tis the life of waters-ocean// And all its vassal streams...//Blue! gentle cousin of the forest green,//Married to green in all the sweetest flow-ers,//Forget-me-not,-the blue-bell,-and, that queen//Of secrecy, the violet: what strange powers//Hast thou, as a mere shadow! But how great, //When in an Eye thou art alive with fate!» [7, p.295] Во всем сонете можно увидеть сочетание серого, голубого, зеленого, фиолето-
вого, но именно голубой - цвет небес и океана, становится художественной доминантой, он объединяет небо и землю в единый и прекрасный мир. Уайльд несомненно ценил такие примеры, когда проникновенный взор поэта открывает через цветопись всеобщую гармонию и красоту природы и индивидуальное возвышенное духовное состояние лирического героя посредством объединенных голубым колоритом цветовых «мазков».
В дальнейшем многие мысли и утверждения Уайльда об искусстве и творчестве, появлявшиеся ранее в лекциях и других материалах, были окончательно сформулированы в диалоге «Критик как художник» (1891). По существу диалог является итоговым по отношению ко всем более ранним высказываниям и суждениям Уайльда о культуре и искусстве. Именно в этом диалоге дано определение искусства: «Искусство - это душа, выражающая себя в материальном, а значит, и в самых грубых своих проявлениях оно адресуется в равной мере и к чувственному, и к духовному». [15, а165] Поэтому вполне естественно, что Уайльд в своем эстетическом кредо уделяет важное место отношениям между жизнью, автором и художественным произведением, в чем реализуется миссия искусства. Эти вопросы изложены в диалоге на широком фоне истории мирового искусства от античности до современной европейской и английской литературы и живописи. Когда речь заходит о современности, то Уайльд вновь обратился к наследию Китса, отдавая ему предпочтение перед У. Вордсвортом, Д.Байроном и П. Б. Шелли. Он относит его к той группе творцов, кто не обременяли себя простым жизнепо-добием, «не выискивали свои темы в жизни, а обращались к мифам, легендам и преданиям»... А это тот «материал, который был для них «очищен другим уже добавившим сюда форму и цвет, рожденные воображением» [15, а151]. С Китсом-поэтом Уайльд связывал обоснование и выделение главной доминирующей силы в творческом процессе. Важнейшей Уайльд признает именно ориентацию творца в пространстве мировой культуры, которую признавал сферой прекрасного. В этом случае автор может целиком оставаться на службе своего воображения и художественных способностей. В своей концепции творчества Уайльд актуализировал романтические идеи о решающей роли красоты и воображения, что означает приоритет личностного духовного начала в познании материала жизни и культуры. В свою очередь творческая личность определяется наличием у ее «духовной субстанции», которая помогает преодолеть ограниченность собственного жизненного опыта, и тогда ничто не препятствует восприятию художественного наследия. В основе этой духовной
субстанции - воображение, и, например, знакомясь с поэзией Китса, мы получаем возможность скитаться по миру вместе с Эндимионом, и представлять, что луна может влюбиться в нашу юность. Именно «это воображение позволяет нам прожить столько жизней», и как результат - благодаря искусству воображение можно рассматривать как «сконцентрированный опыт человечества». [15, c.166]
Творчество Китса давало Уайльду возможность выделять ряд компонентов его теории романтической личности: это соединение уникальной индивидуальности, духовной восприимчивости, самодостаточности, развитого эстетического чувства и ясного понимания художественной формы и способности к универсальности, к изображению всеобщей гармонии мира и человека, к взаимосвязи в литературе образов мировой культуры, художественных форм и средств различных видов искусства и, наконец, к сплаву художественного мастерства и воображения.
Для Уайльда наследие Китса было реальным подтверждением плодотворности романтической трактовки творческой личности, одухотворяющей жизненный материал своим талантом и преданностью прекрасному, и реализующей идею о гармонии человека и мира на духовно-эстетической основе. Поэтому для Уайльда эстетизм в творчестве отдельного автора воплощал единство индивидуальных и универсальных, всеобщих культурных, художественных и духовных начал.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994, 527 с.
2. Wilde O. The Essays of Oscar Wilde. N. Y., 1935, 471 р.
3. Дьяконова Н. Я. Китс и его современники. М., 1973, 199 с.
4. Дьяконова Н. Я. Английский романтизм. М., 1978, 209 с.
5. Китс Джон. Стихотворения. "Ламия", "Изабелла", "Канун св. Агнесы" и др. стихи. «Литературные памятники». Л., 1986, 399 с.
6. Frye N. A Study of English Romanticism. N., Y., 1968, 180 с.
7. Life, Letters, and Literary Remains, of John Keats. Ed. By R. M.Milnes. L., 1848, 307 р.
8. The English Poets. Selections with Critical Introductions by Various Writers, and a General Introduction by Matthew Arnold. Ed. ву Th. H. Ward.. L., Macmillan, 1880. Vol. 4, 664 р.
9. Matthews M. Keats's Reputation. The Pattern of Change // Keats J. The Critical Heritage . Ed. by M. Matthews . L., N. Y., 1968, 444 р.
10. Уайльд О. Сфинкс: (стихотворения, поэмы). М., 2012, 238 с.
11. The Letters of Oscar Wilde. Ed. Rupert Hart-Davis. Ed. 2. L., 1962. 957 р.
12. См.: Федоров А. А. Эстетизм и художественные поиски в английской прозе последней трети Х1Х века. Уфа, 1993, 151 с.
13. Цит. по кн.: Ланглад Жак де. Оскар Уайдьд, или Правда масок. М., 2006. 96 с.
14. Wilde O. Miscellanies by Oscar Wilde. Ed. by D. Price. L., 1908, 343 р.
15. Писатели Англии о литературе Х1Х-ХХ вв. Сборник статей. М., 1981, 410 с.
Поступила в редакцию 08.09.2017 г.
OSCAR WILDE AND THE HERITAGE OF JOHN KEATS: THE AUTHOR AS CREATOR AND THE MISSION OF ART
© A. A. Fedorov
Bashkir State University 32 Zaki Validi Street, 450076 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 273 68 74.
The author of the article considers some aspects of the influence of the heritage of Keats, one of the original representatives of the era of romanticism in England, on the creativity and the theory of art of Oscar Wilde. Wilde wanted to see the second half of the 19th century as a new stage in "the English Renaissance of art". He was one of the few who announced the world value of the heritage of John Keats. He believed that the poetry by Keats proves that English culture and art can be totally renewed. For Wilde, the interest in Keats was associated in the first place with the adoption of the special Mission of art and activeness and the primacy of the creative personality, which recognized the dominant aesthetic attitude to life. Wilde evaluated Keats to be the most characteristic representative of aesthetic romantic individualism. Keats persuaded Wilde that the Mission of art is to bring spirituality and beauty in real life. Wilde regarded Keats as the "Priest of beauty". In the article, artistic details of Keats's poetry are discussed on the basis of Wilde's judgments about his identity as a poet. For Wilde, the Keats's heritage was tangible evidence of the fruitfulness of the romantic interpretation of the creative personality. Poetry by Keats gave Wilde an opportunity to highlight a number of components in his own theory of romantic personality such as unique individuality, spiritual receptivity, self-sufficiency, developed aesthetic sense, clear understanding of artistic forms, and ability to universality understood as one's ability to depict universal harmony of world and human beings, to establish connections between different images of world culture, various forms and means of art, to combine art skill and imagination in a literary work Wilde totally approved Keats's words: "A thing of beauty is a joy forevef' and "
It was his creed of the aestheticism. Wilde considered the beauty as a universal category, since it is the primary means of knowing the world. Beauty is declared the main source of inspiration of the author. The ability to understand beauty, to see it in life and art is essential quality for writer-creator. As a result, Wilde have actualized some main features of the Keats's creativity, his heritage helped Wilde to formulate and to specify some important elements of his own romantic aesthetic conception of authorship.
Keywords: romanticism, heritage, creative personality, spirituality, spiritual culture, imagination, author, aestheticism, art, beauty, poetry, harmony, self-sufficiency, individualism, susceptibility, universalism.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Belyi A. Simvolizm kak miroponimanie [Symbolism as a worldview]. Moscow, 1994,
2. Wilde O. The Essays of Oscar Wilde. N. Y., 1935,
3. D'yakonova N. Ya. Kit-s i ego sovremenniki [Keats and his contemporaries]. Moscow, 1973,
4. D'yakonova N. Ya. Angliiskii romantizm [English romanticism]. Moscow, 1978,
5. Keats John. Stikhotvoreniya. "Lamiya", "Izabella", "Kanun sv. Agnesy" i dr. stikhi [Poems. "Lamia", "Isabella", "the Eve of St. Agnes" and other poems]. «Literaturnye pamyatniki». Leningrad, 1986,
6. Frye N. A Study of English Romanticism. N., Y., 1968,
7. Life, Letters, and Literary Remains, of John Keats. Ed. By R. M.Milnes. Leningrad, 1848,
8. The English Poets. Selections with Critical Introductions by Various Writers, and a General Introduction by Matthew Arnold. Ed. vy Th. H. Ward.. L., Macmillan, 1880. Vol. 4,
9. Matthews M. Keats J. The Critical Heritage . Ed. by M. Matthews . L., N. Y., 1968,
10. Wilde O. Sfinks: (stikhotvoreniya, poemy) [Sphinx: (poems, verses)]. Moscow, 2012,
11. The Letters of Oscar Wilde. Ed. Rupert Hart-Davis. Ed. 2. Leningrad, 1962.
12. Sm.: Fedorov A. A. Estetizm i khudozhestvennye poiski v angliiskoi proze poslednei treti XIX veka [Aestheticism and artistic search in English prose of the last third of the 19th century]. Ufa, 1993,
13. Tsit. po kn.: Jacques Langlade de. Oscar Wilde, ili Pravda masok [Oscar Wilde, or the truth of masks]. Moscow, 2006.
14. Wilde O. Miscellanies by Oscar Wilde. Ed. by D. Price. Leningrad, 1908,
15. Pisateli Anglii o literature XIX-XX vv. Sbornik statei [Writers of England about the literature of the 19th-20th centuries. Collection of articles]. Moscow, 1981.
Received 08.09.2017.
