CC BY
120
УДК 81.271.14
А. А. Малько, Н. А. Слюсарь
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2013. Вып. 1
ОШИБКИ ПРИ СОГЛАСОВАНИИ ПО РОДУ: ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО ЯЗЫКА*
1. Введение
Изучение ошибок — один из основных способов, при помощи которых мы можем подступиться к анализу сложных систем. Отслеживая реакции системы на ошибки во входящих данных, а также ошибки, которые система допускает сама, мы можем делать выводы об ее внутреннем устройстве. Исследования языка не исключение: работа с ошибками при порождении и восприятии, в естественных и экспериментальных условиях лежит в основе многих психолингвистических методов. В настоящей статье мы обратимся к ошибкам при согласовании подлежащего и сказуемого. Еще в XIX веке на материале английского языка были замечены ошибки, подобные приведенной в примере (1). Их изучали по корпусам письменной речи, а также в экспериментах [1-4].
(1) The key to the cabinets were rusty. арт ключ к арт шкафы были ржавый
Такие ошибки принято называть ошибками согласования с интерференцией (agreement attraction errors). Глагол, выделенный в примере (1) жирным, согласуется не с главным словом группы подлежащего, а со вторым существительным, которое мы будем называть интерферентом. Все исследования сходятся на том, что такие ошибки возникают значительно чаще, чем ошибки согласования без интерференции, как в примере (2).
(2) The key (to the cabinet) were rusty. арт ключ к арт шкаф были ржавый
Подобные ошибки согласования изучены не только в английском, но и в ряде других европейских языков: во французском, итальянском, испанском, голландском, немецком и др. [5-10]. Есть экспериментальные работы и по русскому языку [11-14]. В дальнейшем мы будем анализировать случаи, где, как в примере (1), интерферент зависит от главного слова группы подлежащего. Однако ошибки согласования встречаются и в других конструкциях, например таких, как в примере (3) (см.: [6, 15, 16]).
(3) The hypotheses one entertain influence the outcome. арт гипотезы кто-то рассматривают влияют арт результат
Малько Антон Александрович — студент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: fynjy8@mail.ru
Слюсарь Наталия Анатольевна — канд. филол. наук, ст. науч. сотр., Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: slioussar@yandex.ru
* Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 12-06-00382. © А. А. Малько, Н. А. Слюсарь, 2013
В последнее время интерес к ошибкам согласования значительно возрос, потому что были найдены методы, позволяющие на материале этих ошибок ответить на важнейшие теоретические вопросы. Например, какую роль в порождении и восприятии предложений играет линейная близость, а какую — синтаксическая структура? Как в реальном времени осуществляется согласование — одна из основных грамматических операций? Как в нашей ментальной грамматике представлены различные грамматические категории, в частности категории числа и рода?
В следующем разделе мы кратко представим экспериментальные методы, при помощи которых изучаются ошибки согласования, а также приведем некоторые сведения, которые удалось получить. Затем мы перейдем к собственному исследованию, посвященному интерференции по роду в русском языке.
2. Экспериментальные методы работы с ошибками согласования и полученные в результате сведения
2.1. Методы
Основной способ исследования ошибок согласования — попытаться спровоцировать их в экспериментальных условиях и затем проследить, какие факторы влияют на вероятность их появления. Это могут быть наличие или отсутствие интерференции, как в примерах (1) и (2), и многие другие факторы, часть которых мы рассмотрим ниже. Обычно испытуемым предлагают именные группы и просят их максимально быстро составить предложения, используя эти группы в качестве подлежащих (см.: [1, 2, 6-8, 11-14]). Часто испытуемые выполняют параллельно еще одно задание, так как дополнительная нагрузка на рабочую память приводит к увеличению количества различных ошибок.
Другой метод заключается в том, чтобы предложить испытуемым сказуемое в неопределенной форме, затем подлежащее и попросить составить из них целое предложение (см.: [9, 10]). Очевидно, что этот метод менее естественен, однако он позволяет сократить влияние посторонних факторов на ответы, значительно ускорить эксперимент и за счет этого получить больше ошибок. Придумывать продолжения для предложений с заданными подлежащими непросто, и разные стимулы ставят в тупик разных испытуемых.
Естественно, использование таких методов ничуть не умаляет значимости корпусных исследований. Скорее можно говорить о том, что разные методы дополняют друг друга. При этом преимущество экспериментов заключается в том, что мы можем получить большое количество ошибок, сделанных одними и теми же носителями в одинаковых условиях, и контролировать различные факторы.
Ошибки согласования также исследуются в экспериментах на восприятие. При чтении люди хуже замечают те ошибки, которые чаще допускают в устной и письменной речи (см.: [15, 17]). Это было доказано и в поведенческих, и в нейрофизиологических экспериментах (анализировались связанные с ошибкой замедление при чтении и компоненты вызванных потенциалов).
2.2. Полученные результаты
Изначально считалось, что ошибки с интерференцией возникают так часто за счет того, что глагол согласуется с наиболее линейно близким существительным [4, 18]. Од-
нако затем на многочисленных примерах было показано, что роль играют не линейная последовательность компонентов, а их иерархические отношения в синтаксической структуре предложения.
Например, испытуемым предлагалось продолжить предложения с такими подлежащими, как в примере (4 а и Ь) [7]. Оказалось, что подлежащие типа (4а), где потенциальный интерферент дальше от сказуемого, но структурно ближе к вершине группы подлежащего, вызывают значимо больше ошибок. А в предложениях типа (3) интерферент вообще находится не между подлежащим и сказуемым, а перед подлежащим.
(4) a. the inscription on the doors to the toilet
арт надпись на арт двери к арт туалет
b. the inscription on the door to the toilets
арт надпись на арт дверь к арт Туалеты
Во всех исследованных языках значительное число ошибок наблюдается только с интерферентами во множественном числе, как в примере (1). Ошибок, подобных той, что встречается в примере (5), практически столько же, сколько ошибок без интерференции, как в примере (2).
(5) The keys to the cabinet was rusty. арт ключи к арт шкаф был ржавый
В связи с этим говорят о маркированности множественного числа. В чем именно она заключается? Многие авторы либо утверждают, что число — привативный признак, т. е. существительные в единственном числе вообще не маркированы по числу, либо считают, что единственное число — стандартное значение этой категории [2, 7, 10]. В любом случае именные группы во множественном числе оказываются маркированными, а потому вызывают значительно больше интерференционных ошибок, чем группы в единственном числе.
На наш взгляд, чтобы понять, насколько правдоподобны такие объяснения, надо обратиться к другим категориям, например, к трехчастной категории рода, применительно к которой невозможно говорить о том, что одно значение является нулевым или стандартным. Соответственно, если эффект маркированности при появлении ошибок связан именно с этим, мы не обнаружим значимого числа интерференционных ошибок в согласовании по роду, или же число ошибок с разными родами будет одинаковым. Этот вопрос и исследуется в данной статье, и мы подробно рассмотрим его ниже.
Для тех языков, где есть падежные различия, важную роль играет формальное сходство интерферента с подлежащим. В статье Р. Хартзаукера и коллег [8] на материале немецкого языка было показано, что подлежащие типа (6а) вызывают значимо больше ошибок, чем подлежащие типа (6b).
(6) a. die Stellungnahme gegen die Demonstrationen
арт. им. ед. позиция Против арт. вин. мн. демонстрации
(=арт. им. мн.)
b. die Stellungnahme zu den Demonstrationen
арт. им. ед. позиция по поводу арт. дат. мн. демонстрации
(#арт. им. мн.)
Во многих работах были изучены и различные семантические факторы, однако их обсуждение заняло бы слишком много места. В заключение остановимся на том, как именно возникает интерференция. Одни авторы считают, что ошибка совершается при конструировании группы подлежащего: она маркируется числом не по вершине, а по зависимому слову [2, 7]. Однако в ряде статей [19] приводятся убедительные доводы в пользу другого объяснения. Ошибка возникает при доступе к правильно построенной группе подлежащего, когда мы определяем, в каком числе должен стоять глагол при порождении, или проверяем правильность числа на глаголе при восприятии. В этот момент активирована не только вершина группы подлежащего, но и другие существительные, которые мы в случае формального сходства можем с ней перепутать.
3. Интерференция при согласовании по роду
3.1. Предыдущие исследования
Перейдем к ошибкам при согласовании по роду, которым посвящена наша работа. Долгое время разным авторам не удавалось получить значимое количество ошибок такого типа ([10]). Но затем серия экспериментов на материале словацкого языка, проведенная В. Бадекером и Ф. Куминяком [20], показала, что интерференция при согласовании по роду существует и количество ошибок зависит от рода вершины и рода интерферента. Была использована методика продолжения фраз, условия и примеры стимульных именных групп из первого эксперимента представлены в таблице 1. При этом одновременно со стимулами и филлерами испытуемым предлагались обстоятельства времени, чтобы получить в предложениях со стимулами глаголы в прошедшем времени, так как в словацком, как и в русском языке, только в прошедшем времени есть согласование по роду.
Таблица 1. Эксперимент 1 из работы В. Бадекера и Ф. Куминяка
Вершина Интерферент: совпадение рода Интерферент: несовпадение рода
М. р. М. р. (усл. 1), например, рокат па сщ «стакан. м. им. ед. для чай. м. вин. ед. (= им. ед.)» Ср. р. (усл. 5), например, рокат па тНгко «стакан. м. им. ед. для молоко. м. вин. ед. (= им. ед.)»
Ср. р. Ср. р. (усл. 2) М. р. (усл. 6)
М. р. М. р. (усл. 3) Ж. р. (усл. 7)
Ж. р. Ж. р. (усл. 4) М. р. (усл. 8)
Количество ошибок в условиях 1-4 было минимальным, значимо меньше, чем в условиях 5-8. При этом в условии 6 было значимо больше ошибок, чем в условии 5, а в условии 7 — значимо больше, чем в условии 8. В следующих экспериментах была подтверждена роль описанного выше фактора формального сходства интерферента с подлежащим и показано, что количество ошибок в парах «ср. р. — м. р.» и «ср. р. — ж. р.» одинаково.
Исходя из этих результатов, В. Бадекер и Ф. Куминяк предположили, что женский род более маркирован, чем мужской, а мужской род более маркирован, чем средний. Важно, что речь идет не об иерархии маркированности (женский > мужской > средний), а о маркированности в каждой конкретной паре. Однако эти выводы основаны только
на данных одной серии экспериментов на словацком языке, и прежде чем пытаться их осмыслить, важно получить данные хотя бы еще одного языка. Проведение такого эксперимента на материале русского языка и составило основу нашего исследования.
3.2. Проведенное исследование
Участники
В эксперименте приняли участие 30 носителей русского языка (8 мужчин и 22 женщины). Возраст испытуемых — от 18 до 50 лет (средний возраст — 28,7).
Методика и материалы
Русский язык близок к словацкому в той части грамматики, которая важна для данного исследования. Глаголы согласуются с подлежащим по роду только в формах прошедшего времени единственного числа. Омонимичность форм именительного и винительного падежей у существительных точно так же зависит от склонения, одушевленности и числа. Поэтому в первом эксперименте мы использовали стимульные именные группы в тех же условиях, которые представлены в таблице 1.
В пилотном эксперименте мы использовали ту же методику, что В. Бадекер и Ф. Ку-миняк, однако после опроса шести испытуемых не получили ни одной ошибки в согласовании. Это может быть связано с тем, что в морфологически богатых языках таких ошибок в принципе мало ([13]). В эксперименте В. Бадекера и Ф. Куминяка они составили около 3% от всех ответов. Как свидетельствуют работы М. В. Русаковой [21, 22], в спонтанной русской речи наиболее частотными также являются другие ошибки. Так как количество ошибок у разных испытуемых разное, можно не встретить ни одной ошибки у нескольких человек подряд. Тем не менее в основном эксперименте мы сочли целесообразным перейти к другой методике.
Модифицировав методику, предложенную в статье Г. Вильокко и коллег [10], мы предъявляли испытуемым на экране компьютера сначала сказуемое, а затем подлежащее и просили составить из этих частей предложение и произнести его вслух. При этом сказуемое не всегда было согласовано с подлежащим по роду. Примеры сказуемых и подлежащих в четырех из 16 экспериментальных условий приведены в таблице 2 (условий стало в два раза больше, чем у В. Бадекера и Ф. Куминяка, за счет чередования согласованных и несогласованных сказуемых).
Таблица 2. Экспериментальные условия и примеры стимулов
Подлежащее: вершина и интерферент Сказуемое
М. р. — м. р., например, рецепт на порошок М. р. (усл. 1) или ж. р. (усл. 2), например, был просроченным, была просроченной
М. р. — ж. р., например, рецепт на мазь М. р. (усл. 3) или ж. р. (усл. 4), например, был просроченным, была просроченной
Ж. р. — ж. р. Ж. р. (усл. 5) или м. р. (усл. 6)
Ж. р. — м. р. Ж. р. (усл. 7) или м. р. (усл. 8)
М. р. — м. р. М. р. (усл. 9) или ср. р. (усл. 10)
М. р. — ср. р. М. р. (усл. 11) или ср. р. (усл. 12)
Ср. р. — ср. р. Ср. р. (усл. 13) или м. р. (усл. 14)
Ср. р. — м. р. Ср. р. (усл. 15) или м. р. (усл. 16)
Стимулы, приведенные в качестве примера в таблице 2 в условиях 1-4, относятся к одному набору: два варианта подлежащего (одна вершина и два зависимых существительных с предлогом) и два варианта сказуемого. Всего было составлено 48 таких наборов, по 12 на каждую четверку условий. Существительные в словосочетаниях-стимулах всегда стояли в единственном числе, все интерференты были в форме винительного падежа, омонимичной форме именительного падежа. Все сказуемые состояли из глагола быть в прошедшем времени и прилагательного или причастия. Кроме того, было составлено 100 филлеров. В качестве подлежащего в них использовались именные группы с прилагательными или с зависимыми существительными не в винительном падеже, а сказуемые выглядели так же. Для трети филлеров род предъявляемого сказуемого не совпадал с родом подлежащего.
Каждый испытуемый видел стимул из каждого набора только в одном условии. Соответственно, у нас было четыре протокола, количество стимулов в разных условиях в них было сбалансировано. Каждый протокол начинался с 10 филлеров, после чего стимулы и филлеры предъявлялись в псевдослучайном порядке (с ограничением: не более двух стимулов подряд).
Процедура
Эксперимент проводился на компьютере Macintosh с использованием программы PsyScope. Вначале на экране на 300 мс появлялась точка фиксации, затем по 800 мс предъявлялись сказуемое и подлежащее, после чего появлялся экран с секундомером, чтобы стимулировать испытуемых отвечать быстрее. После ответа экспериментатор нажимал клавишу для перехода к следующим стимулам. Ответы записывались на диктофон. Одна экспериментальная сессия занимала 6-7 минут.
Результаты
Ответы испытуемых были расшифрованы и распределены по группам, представленным в таблице 3. Если испытуемый поправлял себя, учитывался первый произнесенный вариант.
Таблица 3. Распределение ответов в эксперименте
1 Правильный ответ — предложение правильно составлено из предложенных компонентов 1018 (71,2%)
2 Ошибка согласования — допущены ошибки только в согласовании по роду 61 (4,3%), из них 8 частичных1
3 Неправильный ответ — допущены другие ошибки (например, мятный вместо мятый) 111 (7,8%)
4 Неправильный ответ с ошибкой согласования — допущены ошибки в согласовании и другие ошибки 9 (0,6%), из них 3 частичных
5 Неполный ответ — испытуемый произнес предложение не полностью или вообще не смог ответить 224 (15,7%)
6 Неполный ответ с ошибкой согласования — в неполном предложении допущена ошибка в согласовании по роду (например, Рецепт на мазь была... или Рецепт на мазь просроченная). 7 (0,5%)
1 С ошибкой только в одном компоненте сказуемого.
Более подробно распределение ошибок для каждой группы из таблицы 3 приведено в таблице 4. Обобщенные данные по всем ошибкам согласования с интерференцией приведены в таблице 5.
Таблица 4. Распределение ошибок по группам в разных условиях2
1 2 3 4 5 6
Усл. 1/23 69/69 0/0 7/4 0/0 9/12 0/0
Усл. 3/4 66/53 2+1/15+1 4/3 0/1 16/14 1/3
Усл. 5/6 65/57 0/0+3 8/10 0/0 17/20 0/0
Усл. 7/8 66/50 0/5 7/6 1/3+1 16/23 0/2
Усл. 9/10 74/64 0/0+3 6/8 0/0 10/15 0/0
Усл. 11/12 69/59 1/9 8/7 0/1 12/13 0/1
Усл. 13/14 64/68 0+1/0+2 10/9 0/0 15/11 0/0
Усл. 15/16 62/63 6+1/11 9/5 0/2 12/9 0/0
Таблица 5. Ошибки согласования с интерференцией
Правильные Ошибки с интерференцией Прочие ошибки
Усл. 3/4 (м. р. — ж. р.) 119 (66/53) 22 (3/19) 39 (21/18)
Усл. 7/8 (ж. р. — м. р.) 116(66/50) 11 (1/10) 53 (23/30)
Усл. 11/12 (м. р. — ср. р.) 128 (69/59) 12 (1/11) 40 (20/20)
Усл. 15/16 (ср. р. — м. р.) 125 (62/63) 19 (6/13) 36 (22/14)
Исходя из полученных нами данных, можно утверждать, что в русском языке существует интерференция при согласовании по роду: из 77 ошибок только 13 были без интерференции (различие значимо согласно критерию х2, p < 0,001). Обычно интерференция возникала в условиях с несогласованным сказуемым (его род совпадал с родом интерферента). Однако в 11 случаях испытуемые при произнесении фразы исправляли правильный род сказуемого на ошибочный. Также отметим, что в трех случаях испытуемые сначала произносили правильную фразу, а затем поправляли себя, согласуя сказуемое с интерферентом (при подсчете ошибок эти ответы были отнесены в категорию «правильные»).
Вероятность появления ошибки неодинакова для разных комбинаций родов. В комбинации «м. р. — ж. р.» ошибок значимо больше, чем в парах «ж. р. — м. р.» (согласно критерию х2, p = 0,045). Этот результат совпадает с данными В. Бадекера и Ф. Ку-миняка [20]. Для комбинаций «м. р. — ср. р.» и «ср. р. — м. р.» также наблюдается разница в количестве ошибок (их больше во втором случае). Однако, в отличие от эксперимента на словацком, эта разница статистически незначима.
2 Если приведены две цифры, то первая означает количество ошибок с интерференцией, а вторая — количество ошибок без интерференции.
3 На эти условия приходится по 85 ответов вместо 90, так как в десяти протоколах возникла проблема с одним из стимулов.
4. Заключение
Основываясь на результатах своего исследования, В. Бадекер и Ф. Куминяк сделали вывод о том, что женский род более маркирован, чем мужской, а мужской — более маркирован, чем средний. В нашем эксперименте подтвердилось только первое противопоставление. Мы планируем провести еще один эксперимент на порождение (в частности, сравнивая пары «ср. р. — м. р.» и «ср. р. — ж. р.»), а также параллельный эксперимент на восприятие предложений с ошибками, чтобы проверить, были ли различия между русским и словацким случайными или они будут обнаружены вновь.
Пока эти эксперименты не завершены, рано говорить об окончательных выводах. Тем не менее задумаемся над тем, что может стоять за подобными отношениями маркированности. Эффект маркированности множественного числа, замеченный во всех проводившихся ранее исследованиях, обычно объясняли тем, что число — при-вативный признак [2, 7, 10]. То есть единственное число — это нулевое или стандартное значение данной категории, а множественное — ненулевое или маркированное. Эксперименты с ошибками по роду на материале русского и словацкого языков пока позволяют со всей определенностью утверждать, что феномен интерференции при согласовании не связан с привативностью признака. Род в таких языках, как словацкий и русский, не может быть привативным признаком, так как мы имеем дело с трехчаст-ной категорией.
С чем же связана маркированность? В случае с множественным числом у нас есть различные объяснения: оно считается когнитивно более сложным, формы его менее частотны и т. д. В случае с родом ситуация намного сложнее. Отношения в паре «м. р. — ж. р.» более или менее понятны: мужской род является «стандартным вариантом» и с точки зрения семантики, и с точки зрения грамматики, что выражается в таких примерах, как (7а). Кроме того, формы мужского рода более частотны. Если же мы сравним мужской и средний род, то увидим, что формы последнего наименее частотны4, однако он используется в безличных предложениях, таких как (8). Для тех носителей русского языка, которые в принципе допускают употребление слова каждый в предложениях типа (7Ь), приемлемой является форма мужского рода. Окончательные выводы о том, какие из этих свойств играют роль для наблюдаемых в экспериментах эффектов маркированности, мы сделаем, когда будут завершены запланированные нами исследования.
(7) а. Мужчина и женщина каждый съели яблоко.
Ь. Мужчина и дитя каждый съели яблоко.
(8) Светало.
Наконец, следует сказать несколько слов о предыдущих экспериментах, посвященных ошибкам в предикативном согласовании в русском языке [11-14]. Ошибок в согласовании по роду в них обнаружено не было. Это может быть связано сразу с несколькими факторами. Во-первых, как мы говорили выше, в языках с богатой морфологией таких ошибок в принципе немного. Во-вторых, в этих экспериментах не учитывался
4 Например, в работе И. С. Яновича и О. В. Федоровой [12] приводятся такие цифры: из 4,5 млн существительных в Национальном корпусе русского языка 49% относятся к мужскому роду, 35% — к женскому и 16% — к среднему.
фактор формального сходства интерферента с подлежащим. И наконец, все они были посвящены ошибкам в согласовании по числу, а не по роду.
Тем не менее в этих работах обращается внимание на количество согласовательных ошибок по числу в зависимости от рода вершины группы подлежащего. Было показано, что больше всего ошибок по числу возникает с вершинами среднего рода, а меньше всего — с вершинами мужского рода. Нам еще предстоит установить, как эти данные сочетаются с полученными в нашем исследовании, как в ментальной грамматике осуществляется операция согласования, как в ней представлены различные признаки и как эти признаки могут между собой взаимодействовать.
Литература
1. Bock K., Miller C. A. Broken agreement // Cognitive Psychology. 1991. Vol. 23. P. 45-93.
2. Eberhard K. M., Cutting J. C., Bock K. Making syntax of sense: number agreement in sentence production // Psychological Review. 2005. Vol. 112. P. 531-559.
3. Francis W. N. Proximity concord in English // Journal of English Linguistics. 1986. Vol. 19. P. 309-317.
4. Jespersen O. The philosophy of grammar. London: Allen and Unwin, 1924. 372 p.
5. Fayol M., Largy P., Lemaire P. When cognitive overload enhances subject-verb agreement errors: a study in French written language // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1994. Vol. 47. P. 437-464.
6. Franck J., Lassi G., Frauenfelder U. H., Rizzi L. Agreement and movement: a syntactic analysis of attraction // Cognition. 2006. Vol. 101. P. 173-216.
7. Franck J., Vigliocco G., Nicol J. Subject-verb agreement errors in French and English: the role of syntactic hierarchy // Language and Cognitive Processes. 2002. Vol. 17. P. 371-404.
8. Hartsuiker R. J., Schriefers H. J., Bock K., Kikstra G. M. Morphophonological influences on the construction of subject-verb agreement // Memory and Cognition. 2003. Vol. 31. P. 1316-1326.
9. Vigliocco G., Butterworth B., Garrett M. F. Subject-verb in Spanish and English: Differences in the role of conceptual constraints // Cognition. 1996. Vol. 61. P. 261-298.
10. Vigliocco G., Butterworth B., Semenza C. Constructing subject-verb agreement in speech: The role of semantic and morphological factors // Journal of Memory and Language. 1995. Vol. 34. P. 186-215.
11. Федорова О. В. Основы экспериментальной психолингвистики. М.: МГУ, 2004. 24 с.
12. Янович И. С., Федорова О. В. Анализ речевых ошибок при предикативном согласовании в русском языке: эффект рода главного имени // Материалы конференции «Диалог-2006». URL: http://www.dialog-21. ru/digests/dialog2006/materials/html/Yanovich2.htm (дата обращения: 02.09.2012).
13. Agreement and attraction in Russian / Lorimor H., Bock K., Zalkind E., Sheyman A., Beard R. // Language and Cognitive Processes. 2008. Vol. 23. P. 769-799.
14. Wilson R., Nicol J. Agreement and case marking in Russian // The Proceedings of the 8th Workshop on Formal Approaches to Slavic Linguistics / eds T. H. King, I. A. Sekerina. Ann Arbor, MI: Michigan Slavic Publications, 1999. P. 314-327.
15. Clifton Ch. Jr., Frazier L., Deevy P. Feature manipulation in sentence comprehension // Rivista di Linguistica. 1999. Vol. 11. P. 11-39.
16. Kimball J., Aissen J. I think, you think, he think // Linguistic Inquiry. 1971. Vol. 2. P. 241-246.
17. Pearlmutter N.J., Garnsey S.M., Bock K. Agreement processes in sentence comprehension // Journal of Memory and Language. 1991. Vol. 41. P. 427-456.
18. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A grammar of contemporary English. London: Longman, 1972. 1120 p.
19. Wagers M. W., Lau E. F., Phillips C. Agreement attraction in comprehension: Representations and processes // Journal of Memory and Language. 2009. Vol. 61. P. 206-223.
20. Badecker W., Kuminiak F. Morphology, agreement and working memory retrieval in sentence production: Evidence from gender and case in Slovak // Journal of Memory and Language. 2007. Vol. 56. P. 65-85.
21. Русакова М. В. Именная словоформа флективного языка. Согласование в русском атрибутивном словосочетании: дис. ... канд. филол. наук / С.-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2001. 561 c.
22. Русакова М.В. Речевая реализация грамматических элементов русского языка: дис. ... д-ра филол. наук / С.-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2009. 755 c.
Статья поступила в редакцию 6 декабря 2012 г.
