CC BY
69
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2010, Том 19, Экспресс-выпуск 557: 478-486
Осенне-зимнее питание глухаря Tetrao urogallus на севере Западной Сибири
В. Г. Борщевский1), А. Г. Купрянов2)
1)1 ФГУ «Центрохотконтроль», ул. В. Красносельская д. 2/1, Москва, 107140, Россия. E-mail: [email protected]
2) ФГУ Печоро-Илычский государственный природный биосферный заповедник, п. Якша, Троицко-Печорский район, республика Коми, 169436, Россия
Поступила в редакцию 16 февраля 2010
Несмотря на активное промышленное развитие северных районов Западной Сибири, изучение экосистем этого региона непростительно отстаёт от темпов их разрушения. Например, нанеся на карту точки, где проводилось изучение тех или иных сторон биологии глухаря Tetrao urogallus, с удивлением обнаруживаешь, что для всей обширной территории Обско-Тазовского водораздела до сих пор не опубликовано ни одной работы по питанию этого вида. В какой-то мере такую ситуацию можно понять в связи с хорошей изученность данного феномена для всей таёжной зоны в целом, особенно в осенний сезон (см.: Потапов 1985). Для Западной Сибири сведения о питании глухаря содержатся в ряде работ, касающихся левобережья Оби и районов к востоку от реки Таз (Шинкин 1967; Телепнев 1972; Марунин 1977; Рогачёва, Сыро-ечковский 1977; Раевский 1982; и др.). По ним можно составить представление и о рационе глухаря на Обско-Тазовском водоразделе. Однако насколько оно будет адекватным? В данной работе мы попытаемся ответить на этот вопрос и с доступной детальностью попробуем охарактеризовать осенне-зимнее питание глухаря в некоторых точках Обско-Тазовского междуречья, уделяя особое внимание наиболее заметным региональным особенностям рациона птиц.
Район исследований
Материал собран в Шурышкарском и Пуровском районах Ямало-Ненецкого автономного округа (см. рисунок и таблицу 1) на слабо холмистой равнине (абс. высоты 7-120 м) в подзоне северной тайги. Средняя температура января от —24° до -29°, июля - от +13° до +16°С, суммарное количество осадков 300-520 мм. Растительность представлена чередованием старых хвойных лесов, редколесий, разновозрастных гарей и преобладающих по площади болотных массивов. В древесном покрове обычны ель Picea obovata, лиственница Larix sibirica, сосна Pinus sylvestris, кедр Pinus sibirica и берёза Betula spp.; осина Populus tremula редка и представлена преимущественно угнетёнными формами. Примесь ольхи Alnus sibirica, черемухи Padus avium, жимолости Lonicera sp. и смородины Ribes sp. заметна лишь по долинам ручьёв и рек. Для всей территории характерно изобилие карликовой берёзы Betula nana, ивы Salix spp., в меньшей мере рябины Sorbus aucupa-
ria. Вне болот можжевельник Juniperus communis и шиповник Rosa sp. встречаются повсеместно, но на водоразделах редки. В напочвенном покрове господствует мохово-кустарничковые сообщества с переменным доминированием голубики Vac-cinium uliginosum, багульника Ledum palustre, водяники Empetrum sp. и в меньшей мере брусники Vaccinium vitis-idaea. Черника V. myrtillus редка, вереск Calluna vulgaris крайне редок. На болотах обычны подбел Andromeda polifolia и клюква Oxycoccus sp. Разреженные злаково-разнотравные сообщества характерны для гарей, в поймах их покров местами становится сплошным. На болотах обычны осоковые (Carex spp.) группировки с гигрофильным мелкотравьем, сомкнутость которых быстро снижается от периферии к центру, где развиты молодые сплавины из сфагновых мхов Sphagnum spp.
Места сбора материала в Ямало-Ненецком автономном округе.
Бассейны рек: 1 - Куноват, 2 -Северная Тыдэотта, 3 - Большая Хадыръяха. Серая заливка - леса и редколесья, без заливки - болота, тундры, озёра.
В период сбора материала фенологическая обстановка в точке 1 соответствовала началу поздней осени: жёлтая хвоя на лиственнице, листопад и первый снег. Точки 2 и 3 характеризуют начало зимы: морозы до минус 20-30°С, глубина снега достигала 20-25 см; вересковые кустарнички почти полностью закрыты снегом, однако даже нижние части кустарников вполне доступны для птиц.
Таблица 1. Распределение глухарей, добытых для изучения питания, по территории и времени сборов
№ на карте Административные районы Бассейны рек Географические координаты Сроки сборов Число птиц
с.ш. в.д. вв ??
1 Шурышкарский Куноват 65°35' 66°17' 20.09-2.10.2000 13 21
2 Пуровский С. Тыдэотта 65°16' 76°14' 26.10-16.11.1998 7 0
3 Пуровский Б. Хадыръяха 65°26' 79°17' 9-22.10.1998 0 6
Материал и методики
Все глухари с пустыми зобами исключены из последующей обработки и для исследования приняты данные о питании 47 птиц (табл. 1). Материалы о содержимом желудков к анализу не привлекались, поскольку не принесли дополнительной информации о составе пищи. К тому же, данные о содержимом желудков дают искажённую картину действительного соотношения поглощённых кормов (Цвеленьев 1938).
Питание птиц из точки 1 изучено по результатам анализа изъятых из зобов свежих пищевых комков. Вскрытие зобов проводилось через 2-20 ч после добычи птиц. Содержимое сортировалось по возможности до предельно низкого таксона, рассортированные фракции взвешивались с точностью до 0.1 г. Результат измерений выражался в показателях свежего (сырого) веса.
Данные из точек 2 и 3 объединены по причине небольших выборок и на основе сходства фенологической обстановки (см. выше). Из этих точек содержимое зобов получено в высушенном состоянии. После сортировки и определения видового состава все кормовые фрагменты досушены до постоянного веса (при 20°С) и затем взвешены с точностью до 0.1 г. Результаты взвешивания выражены в показателях сухого веса.
Для объединения всех данных использованы данные о содержании воды в кормовых объектах тетеревиных птиц (отношение сырого веса к сухому — Борщев-ский, неопубл. данные). В данной работе для расчётов взяты следующие значения этого коэффициента: кедр (хвоя с побегами, по 3 измерениям) — 2.0; лиственница (хвоя, n = 5) - 3.8; ель (хвоя с побегами, n = 3) - 1.3; берёза (серёжки, почки с концевыми побегами, n = 11) — 1.5; карликовая берёза (серёжки, почки с концевыми побегами, n = 4) — 1.6; шиповник (плоды, n = 3) — 2.5; голубика (ягоды, n = 3) — 8.5; осока (C. flava, листья, n = 2) — 1.7. Найденные в зобах кедровые шишки были взвешены в свежем состоянии сразу после вскрытия птиц.
Ниже для характеристики рационов, кроме количества зобов с каждым видом корма, указана его доля (%) от свежего веса всех пищевых комков.
Результаты
В изученный период вся пища глухарей состояла из объектов растительного происхождения, представленных фрагментами не менее 30 видов растений (табл. 2). В сентябре корм с деревьев и кустарников поедался примерно в такой же пропорции, как и растения напочвенного яруса (46% против 54%). Однако уже в октябре и начале ноября почти весь рацион формировался лишь фрагментами деревьев и кустарников.
В сентябре (точка 1) главными кормами глухарей из древесно-кустарникового яруса являются хвоя и побеги сосны и плоды шиповника. В заметном количестве поедается хвоя лиственницы, а также фрагменты берёзы и листья ивы. Основу кустарничковой компоненты составляют зелёные фрагменты черники, ягоды брусники и голубики. Ягоды водяники, хотя и дают более 11% поглощённой массы корма, были отмечены в единственном зобу. Относительный вес всех трав и лишайников менее 5%; регистрации большинства из них носят единичный характер. Часто встречаются только листья осоки, но их относительный вес очень низкий (0.1%). Скорее всего, что листья клюквы, багульника, большинства трав и фрагменты лишайников — лишь попутный корм, проглоченный птицами при поедании иной пищи. Галька зарегистрирована в зобах 23 птиц, её средний вес 0.9 г/зоб. В двух местах на речных косах (1 и 2 октября 2000) отмечены попытки разгребания глухарями тонкого снега (2-5 см).
Таблица 2. Осенне-зимнее питание глухаря в Шурышкарском районе (точка 1; 20 сентября - 2 октября; п = 34)
и Пуровском районе (точки 2 и 3; 5 октября - 10 ноября; п = 13). ^ - число встреч; % - доля по весу; + - доля по весу меньше 0.1%)
Точки исследований
Вид корма Фрагменты № 1 №№ 2 и 3
N % N %
Деревья и кустарники, всего — 20 45.7 13 99,9
Сосна Pinus sylvestris Хвоя, побеги 20 10.4 — 0
Кедр Pinus sibirica Хвоя,побеги — 0 9 32,0
« « Шишки — 0 2 6,0
Ель Picea obovata Хвоя, побеги — 0 8 14,6
Лиственница Larix sibirica Хвоя, почки 4 6.7 2 11,4
Берёза Betula pubescens, B. tortuosa Сережки, почки 2 5.3 8 0,7
Осина Populus tremula Побеги, почки 1 0.2 — 0
Ольха Alnus sibirica Сережки 1 0.2 — 0
Ива Salix sp. Побеги, листья 7 5.1 — 0
Берёза карликовая Betula nana Почки, побеги — 0 1 3,2
Шиповник Rosa sp. Плоды 3 17.8 4 32,0
Кустарнички, всего — 15 49.6 1 +
Черника Vaccinium myrtillus Ягоды 5 2.4 — 0
« « Листья, стебли, почки 4 16.4 — 0
Брусника Vaccinium vitis-idaea Ягоды 8 9.8 — 0
« « Почки, бутоны, листья 5 1.0 — 0
Голубика Vaccinium uliginosum Ягоды 5 8.1 1 +
Водяника Empetrum sp. Ягоды 1 11.4 — 0
« « Побеги, листья 1 + — 0
Клюква Oxycoccus sp. Листья 1 + — 0
Багульник Ledum palustre Листья 1 0.1 — 0
Подбел Andromeda polifolia Листья 2 0.4 — 0
Травянистые растения, всего — 14 4.6 1 +
Вейник Calamagrostis sp. Листья, стебли 1 + — 0
Осока Carex sp. Листья, стебли, семена 8 0.1 1 +
Лютик Ranunculus auricomus Листья 1 0.5 — 0
Костяника Rubus saxatilis Ягоды 1 0.2 — 0
Чина Lathyrus sp. Листья, стебли 1 1.9 — 0
Горошек Vicia sp. Листья, стебли 1 0.5 — 0
Пижма Tanacetum vulgare Листья 1 0.4 — 0
Иван-чай Chamaenerion angustifolium Листья 1 0.1 — 0
Ястребинка Hieracium sp. Листья 1 0.1 — 0
Крестоцветное Cruciferae indet. Листья 1 0.8 — 0
Травы неопределённые Стебли 2 + — 0
Лишайники, всего — 1 + — 0
Уснея Usnea sp. Стебли 1 + — 0
Суммарный свежий вес корма, г — 242.8 762.9
Суммарный вес гальки, г — 41.8 0
В октябре-начале ноября (точки 2 и 3) почти весь рацион глухарей представлен растениями древесно-кустарникового яруса, однако типично зимняя пища (фрагменты кедра, ели и берёзы) в это время составляет чуть более 53% поглощённой массы пищи. Заметную роль продолжают играть осенние корма — хвоя лиственницы и плоды шиповника. Галька в зобах птиц уже не встречается, т.к. места её потенциального сбора полностью закрыты снегом.
Общими кормами древесно-кустарникового яруса для птиц из разных районов оказались только три: фрагменты лиственницы, берёзы и шиповника (табл. 2). Кроме них, в рационе глухаря из точки 1 отмечены фрагменты сосны, осины, ольхи, ивы. В пищевом спектре птиц из точек 2 и 3 этих кормов не найдено, но обнаружены фрагменты кедра, ели и карликовой берёзы, которые не встречались у птиц из западного сектора.
Обсуждение
Общая картина осенне-зимнего питания глухаря, полученная по нашим данным, выглядит вполне ожидаемой: его основу в слабо нарушенной тайге составляют фрагменты хвойных деревьев и вересковых кустарничков. Хорошо вписываются в общие представления о питании глухаря и некоторые детали наших наблюдений.
Так, для тетеревиных птиц известно о значительной внутривидовой (межпопуляционной) изменчивости в составе основных зимних кормов и способности переключаться на любой корм, характерный для семейства в целом (Потапов 1985). Наш материал подтверждает этот вывод: изученные птицы использовали широкий спектр кормов из верхнего яруса леса, в том числе те, что служат главными кормами другим видам тетеревиных. Например, глухари использовали в пищу побеги, почки и листья берёзы, ольхи, ивы, которые обычно составляют основу зимнего питания тетерева Lyrurus tetrix, рябчика Tetrastes bo-nasia и белой куропатки Lagopus lagopus. Впрочем, наши выборки показали весьма умеренное потребление этих растений глухарём, что также согласуется с указанием на более разнообразный рацион этого вида осенью и весной по сравнению с зимой именно за счёт кормов, поедаемых в небольшом количестве (Seiskari 1962).
Есть, впрочем, и ряд деталей, которые позволяют уточнить представления о питании сибирских глухарей. Так, в западном секторе изученного нами района (точка 1) соотношение между сосной и кедром в растительном покрове можно описать как фоновый (сосна) и обычный (кедр) виды, в восточном — как редкий (сосна) и обычный и даже фоновый (кедр) вид. Следовательно, отсутствие как фрагментов кедра в зобах глухарей из точки 1, так и сосновой хвои у птиц из точек 2 и 3 представляется обычным следствием пространственных вариаций в
обилии этих кормов. Признаков предпочтения глухарём кедровой хвои по сравнению с сосновой, отмеченного именно для северной тайги Западной Сибири (Назаров, Шубникова 1975), наш материал не показывает. Наиболее вероятно, что полное отсутствие можжевельника в рационе глухаря с Обско-Тазовского водораздела также определяется низким обилием здесь этого растения. Похоже, что частое использование можжевельника глухарём в качестве одного из основных зимних кормов (Воронин 1982; Балибасов 1983; и др.) возможно лишь в регионах, где это растение встречается в изобилии.
Совершенно неожиданным выглядит значительная доля хвои и побегов ели в пищевом спектре птиц (почти 15% поглощённой массы, табл. 2) из района, где кедр - обычный или даже фоновый вид деревьев (точки 2 и 3). Примечательно, что в литературных источниках по левобережью Оби и правобережью Таза (см. введение) поедание глухарём еловой хвои не отмечено. Для ряда регионов есть указания, что глухарь обычно избегает этот корм (Wilhelm 1982; Menoni 1994; и др.). Наиболее вероятная причина такого отношения к еловой хвое со стороны большинства фитофагов - повышенное содержание соединений (смол, фенолов, танинов, алкалоидов), вырабатываемых растениями для защиты от поедания животными (см. Bryant et al. 1991). Кроме прямой интоксикации, эти соединения могут подавлять процессы пищеварения; в частности, у тетеревиных они затрудняют ферментацию растительного протеина и, вероятно, лигнина (Liukkonen-Anttila 2001; Watson, Moss 2008). Длительное время питаться только еловой хвоёй глухарь, вероятно, не может; этот корм требует определённых дополнений и/или компенсаций другими кормами, включая искусственную подкормку (Heinemann 1989; Liukkonen-Anttila 2001). Кроме того, если еловая хвоя всё же является главной зимней пищей глухаря, то при этом обычно указывается, что другого массового корма для птиц в регионе нет (Першаков, Сабанеев - цит. по: Кириков 1952; Маслов 1972; Островский 1974; Чибизов 1978; Heinemann 1989; Kristin 1990; и др.). Следовательно, переживание зимы на «еловой диете» — вынужденная адаптация глухаря. Наш материал, однако, не подтверждает такого мнения, больше свидетельствуя в пользу некой необходимости этого корма для птиц.
Способность растений продуцировать защитные соединения зависит от целого ряда факторов, включая индивидуальные особенности (Bryant et al. 1991), и имеет, вероятно, циклический характер (Seläs 1997). Возможно, что еловая хвоя, обнаруженная нами в изученных зобах, собрана глухарями с деревьев, у которых эта способность подавлена, хотя бы временно, например, в год наших сборов. К сожалению, одноразовость наших выборок (всего за один год) не позволяет проверить это предположение.
Примечательно заметное присутствие хвои лиственницы и особенно плодов шиповника в зобах глухарей, добытых в октябре-ноябре (в точках 2 и 3). Судя по данным с Обско-Тазовского водораздела, глухарь потребляет лиственничную хвою не только как зелёный корм (Кири-ков 1952), но и после её пожелтения, вероятно, до тех пор, пока она доступна. Плоды шиповника встречаются в рационе глухаря почти на всём протяжении ареала: от северо-западных предгорий Альп (Jacob 1988) до Якутии (Ларионов и др. 1980),— и в осенне-зимний период, похоже, являются излюбленным кормом (Маслов 1972; Рогачёва, Сы-роечковский 1977; данная работа). Возможно, это объясняется не только калорийностью этих плодов, но и расположением их на ветвях, доступных птицам даже после выпадения снега.
Курьёзными видятся встречи мелких, но полностью сформированных кедровых шишек (примерно по 15 и 30 г) в зобах двух самцов, добытых 31 октября 1998. Хотя поедание глухарём кедровых семян не относится к редким явлениям (Теплов 1947; Телепнев 1972; Дулькейт 1975; Рогачева, Сыроечковский 1977; Балибасов 1983; и мн. др.), заглатывание им целых шишек кажется несколько неожиданным. А.Г. Банников (1957) указывал на большое значение кедровых семян в питании рябчика в более южных регионах; на севере, по его мнению, роль этого корма должна быть незначительной из-за низкой урожайности кедра. Встречи этого корма в двух зобах из нашей весьма ограниченной выборки (13 экз.) позволяют усомниться в этом заключении по отношению к глухарю.
Состав и соотношения пищевых компонентов из напочвенного яруса в рационе изученных нами глухарей не вызывают ни вопросов, ни необходимости комментировать полученные оценки. За исключением одного момента. Несмотря на широко известную склонность глухаря к питанию черникой (Борщевский 1986), высокая доля её стеблей в сентябрьском рационе (> 16%, табл. 2) представляется несколько странной, т.к. в бассейне реки Куноват черника обычна лишь на весьма ограниченных участках. Впрочем, отсутствие количественных данных по обилию черничников на изученной нами территории исключает возможность корректного обсуждения этого вопроса.
Работа частично финансировалась Ямало-Ненецким управлением охотничьего хозяйства (С.М.Ширшов). О.В.Емельянов оказал действенную помощь в её организации и сборе первичного материала.
Литература
Балибасов В.П. 1983. Размещение и питание рябчика и глухаря на Северном
Урале // Тр. Коми фил. АН СССР 62: 4-9. Банников А.Г. 1957. Заметки о зимних кормах рябчика и даурской куропатки в Кэнтее // Учён. зап. Моск. гор. пед. ин-та им. В.П.Потёмкина 65 (6): 89-94.
Борщевский В.Г. 1986. О растительных кормах глухаря // Вопросы охотничьей орнитологии. М.: 109-128.
Воронин Р.Н. 1982. Особенности питания тетеревиных птиц Тиманского кряжа в снежный период // Фауна Урала и прилежащих территорий. Свердловск: 3-9.
Дулькейт Г.Д. 1975. Алтай и Саяны // Тетеревиные птицы. Размещение запасов, экология, использование и охрана. М.: 83-100.
Кириков С.В. 1952. Птицы и млекопитающие в условиях ландшафтов южной оконечности Урала. М.: 1-412.
Ларионов Г.П., Гермогенов Н.И., Сидоров Б.И. 1980. Фауна и экология птиц Лено-Вилюйского междуречья // Фауна и экология наземных позвоночных таёжной Якутии. Якутск: 85-142.
Марунин В.Г. 1977. Основные черты экологии глухаря в Туруханском районе // Экология и использование охотничьих животных Красноярского края. Красноярск: 20-23.
Маслов В.И. 1972. Радиоэкология тетеревиных птиц в биогеоценозах ториевого района // Радиоэкологические исследования в природных биогеоценозах. М.: 191-215.
Назаров А.А. Шубникова О.Н. 1975. Северная тайга // Тетеревиные птицы. Размещение запасов, экология, использование и охрана. М.: 31-40.
Островский А.И. 1974. Некоторые особенности карпатской популяции глухарей // Материалы 6-й Всесоюз. орнитол. конф. М., 2: 96-97.
Потапов Р.А. 1985. Отряд курообразные (Galliformes). Ч.2. Семейство тетеревиные (Tetraonidae). Л. Наука: 1-638.
Раевский В.В. 1982. Позвоночные животные Северного Зауралья. М.: 1-146.
Рогачёва Э.В., Сыроечковский Е.Е. 1977. Экологические особенности питания тетеревиных птиц в туруханской средней тайге // Биологические ресурсы, биоценозы и промысловое хозяйство туруханской тайги. М.: 163-171.
Телепнев В.Г. 1972. Некоторые особенности в питании южносибирского глухаря // Сб. науч.-техн. информ. ВНИИОЗ (Охота, пушнина, дичь) 37/39: 58-61.
Теплов В.П. 1947. Глухарь в Печеро-Ылычском заповеднике // Тр. Печеро-Ылыч-ского заповедника 4 (1): 3-76.
Цвеленьев Л.А. 1938. Материалы по питанию рябчика на Алтае // Тр. Алтайского заповедника l: 263-294.
Чибизов С.Д. 1978. Питание глухаря на северо-востоке Коми АССР // Экология 16, 1: 7-13.
Шинкин Н.А. 1967. Куриные юго-восточной части Западной Сибири. Дис.... канд. биол. наук. Томск: 1-303.
Bryant J.P., Provenza E.D., Pastor J., Reichardt P.B., Clausen T.P., du Toit J.T. 1991. Interactions between woody plants and browsing mammals mediated by secondary metabolites // Annu. Rev. Ecol. Syst. 22: 431-446.
Heinemann U. 1989. Zur winternahrung des auerhuhns (Tetrao urogallus L.) im Harz (Niedersachsen) // Z. Jagdwiss. 35: 35-40.
Jacob L. 1988. Régime alimentaire du grand tétras (Tetrao urogallus L.) et de la gélinotte des bois (Bonasa bonasia L.) dans le Jura //Acta Œcologica 9: 347-370.
Kristin A. 1990. K stúdiu potravy Tetrao urogallus L. dvoma metódami // Tichodroma 3: 161-168.
Liukkonen-Anttila T. 2001. Nutritional and genetic adaptation of Galliform birds: implications for hand-rearing and restocking // Thesis. Univ. of Oulu.
Ménoni E. 1994. Statue, évolution et facteurs limitants des populations françaises de grand tétras (Tetrao urogallus): synthèse bibliographique // Gibier Faune Sauvage, Game Wildlife 11 (Hors série T. 1): 97-158. Seiskari P. 1962. On the winter ecology of the capercaillie, Tetrao urogallus, and the
black grouse, Lyrurus tetrix, in Finland // Papers Game Research 22: 1-119. Selâs V. 1997. Cyclic population fluctuations of herbivore as an effect of cyclic seed
cropping of plants: the mast depression hypothesis // Oikos 80: 257-268. Watson A., Moss R. 2008. Grouse. The natural history of British and Irish species. London: 1-529.
Wilhelm G.J. 1982. Ergebnisse von losungsuntersuchungen an eienr auerhuhnpopulation in den Vogesen // Z. Jagdwiss. 28: 162-169.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2010, Том 19, Экспресс-выпуск 557: 486-490
О залёте чёрного лебедя Cygnus atratus в национальный парк «Себежский» (Псковская область)
С.А. Фетисов
Национальный парк «Себежский»,
ул. 7 Ноября, 22, Себеж, Псковская область, 182250, Россия Поступила в редакцию 16 февраля 2010
Большинству орнитологов, изучающих фауну водно-болотных угодий, хорошо известно Белорусско-Валдайское Поозерье, изобилующее озёрами, реками и болотами. Тем не менее многие его части, например, Псковское Поозерье, лежащее в бассейне Западной Двины между Валдайским, Витебским и Латгальским Поозерьями (вдоль границы России с Белоруссией и Латвией), до сих пор остаются «белыми пятнами» в орнитофаунистическом отношении. Правда, в Псковском Поозерье есть одно исключение - это Себежское Поозерье, где с начала 1980-х годов ведут исследования орнитологи Санкт-Петербургского университета, а с 1996 года - сотрудники созданного здесь национального парка «Себежский» (Фетисов 2007а, б). Поэтому орнитофауна его изучена неплохо. За годы работы мы оказались свидетелями стремительного расселения некоторых видов (Фетисов 2008, 2009). Так, эти места заселили лебедь-шипун Cygnus olor (Фетисов, Ильинский 1990; Фетисов и др. 1998; и др.) и большой баклан Phalacrocorax carbo (Фетисов 2007а; и др.). Здесь впервые на Северо-Западе России найдены гнёзда малого погоныша Porzana parva, соловьиного сверчка
