CC BY
203
© 2008 г.
О.В. Голубкова
ОРНИТОМОРФНЫЕ ОБРАЗЫ ЖЕНСКИХ ДЕМОНОЛОГИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ В ТРАДИЦИОННОМ МИРОВОЗЗРЕНИИ СЛАВЯН И ФИННО-УГРОВ*
Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами И на берег с высоты Опустилася в кусты.
Встрепенулась, отряхнулась И царевной обернулась...
А.С. Пушкин «Сказка о царе Салтане»
Образ колдуньи, ведьмы известен и распространен практически во всех мировых культурах. С глубокой древности складывалось неоднозначное отношение к людям, обладающим тайными знаниями о природе, во власти которой находился человек. С принятием христианства у многих народов ведьмы стали восприниматься исключительно негативно — как порождение дьявольского начала, враждебного всему человечеству. Тем не менее, в народном понимании этот образ — некогда амбивалентный — разделился на два полярных: вредоносную ведьму и помогающую людям знахарку. В образе ведьмы находят отражение как архаические верования, так и книжно-христианские представления, восходящие к европейским средневековым учениям о ведовстве1.
Чаще всего колдунья и ведьма являются тождественными персонажами, но иногда их различают по «специализации». Ведьма — женщина, которая в кого-нибудь превращается, доит коров. Колдунья — портит людей, по ветру (порчу — О.Г.) насылает (ПМА: Новосибирская обл., Краснозерский р-н. С. Светлое (украинцы), 2004).
Одним из основных качеств ведьмы считается ее способность к оборотниче-ству. Согласно народным представлениям, ведьмы могут принимать облик других людей, животных (свиньи, собаки, кошки, лошади, козы, лисицы, жабы, мыши, змеи), птиц (вороны, сороки, ласточки, совы, куропатки, курицы), насекомых (бабочки); превращаться в неодушевленные предметы (метлу, лопату, ухват, веретено, колесо, клубок, стог сена) и значительно реже — природные объекты (ветер, тучу, бурлящую воду).
Яркие, колоритные рассказы о колдуньях и их перевоплощениях бытуют у украинцев. Украинские былички отличаются изобилием обликов, принимаемых ведьмами, и разнообразием связанных с ними сюжетов.
Отличительным признаком природной ведьмы является наличие у нее хво-
* Работа выполнена в рамках проекта РГНФ 08-01-00281а «Орнитоморфные образы в мифологических представлениях славянских, финно-угорских и тюркских народов Сибири и Урала. Сравнительный анализ: проблемы сходства и различия».
ста. «Гоняли, гоняли, насилушку поймали и стали ее осматривать. Увидели у ней назади небольшой хвостик, с указательный палец, весь в серенькой шер-сточке, как раз похож на заячий” 2. Хвост ведьмы тщательно скрывают, чтобы не быть разоблаченными. Шо видьмой дилацэ, у той хвост. Она вместе с другими не мылась. Она айда последняя, в задню очередь, шоб ни бачили, шо она видьма (ПМА: Новосибирская обл., Карасукский р-н, д. Кукарка (украинцы), 2004). Другой “физиологической” аномалией ведьмы в некоторых случаях называют ее гермафродитность. А бувают колдовицы, которыя месяц бабой ходит, месяц мужиком делается. Она уже такив родилась (ПМА: Новосибирская обл., Кара-сукский р-н, д. Кукарка (украинцы), 2004).
Непременным качеством настоящей ведьмы считается ее умение летать. Существует немало «рецептов», с помощью которых колдуньи обретают данную способность. Наиболее распространенным способом является превращение в птицу (чаще всего, в сороку). У южных славян бытуют поверья о том, что ведьмы летают, принимая также облик летучей мыши или бабочки. Колдуньи способны заставить летать людей и различные предметы, используя их как транспортное средство для своих визитов на шабаш. Они поднимаются в воздух на помеле, в ступе, верхом на чёрте, или оседлав влюбленного парня или незадачливого путника. Раньше эти ведьмы все в одном месте собирались. По ночам туда летали. Шабаш называется. Черти знает, чё они там делали?В двенадцать часов ночи — это ихний час. Одна тем сделается, другая — тем (ПМА: Новосибирская обл., Здвинский р-н. С. Хапово (украинцы), 2002). Ведьмы колдуют сильно, они все могут. Могут даже по воздуху летать. В птиц превращаются как-то. Если увидишь ночью ворону или сороку — это точно ведьма. Настоящие птицы ночью спят, а летают только оборотни или — которые чертям свою душу продали (ПМА: Омская обл., Калачинский р-н. С. Воскресенка (русские), 2001). Ведьма не может, чтобы не летать. Ее черти по воздуху гоняют, покоя не дают. Если не полетает, тогда она болеет, бесится (ПМА: Новосибирская обл., Краснозер-ский р-н. С. Светлое (украинцы), 2004).
Известны былички (относящиеся преимущественно к украинскому фольклору) о полетах ведьм, обратившихся в нелетающих животных (свиней, собак). Была у нас ведьма одна, в собаку превращалась. Она как соберется на шабаш, печку истопит, и из трубы вместе с дымом вылетала. Многие видели: собака большая, черная, по воздуху летит (ПМА: Новосибирская обл., Здвинский р-н, д. Михай-ловка (украинцы), 2002).
Аналогичные представления существуют у финно-угорских народов. По верованиям коми, колдунья или знахарь для осуществления поставленной цели и проникновения в те места, куда человеку проникнуть невозможно, превращаются в различных животных, олицетворяющих духов-хозяев леса или водной стихии — медведя, волка, лягушку, ворона, сороку, щуку. Превратившись в зверя, рыбу или птицу, оборотень способен оказаться в любой точке вселенной. Считается, что колдуньи, портящие коров, обычно проделывают это в образе сороки, покидающей свой дом через дымоход и незаметно залетающей в хлев. Наибольшую опасность представляют умершие и встающие из гроба колдуны (кулцма, еретики), которые принимают облик животных и птиц3. Образ сороки-ведьмы встречается в фольклоре обских угров4.
Ведьмы, превращающиеся в сороку, считаются более сильными, чем их соратницы, оборачивающиеся иными животными или предметами. Например, в тульской бывальщине (типа «Вий») парня, читающего псалтырь, простые ведьмы не видят. Они призывают на помощь Кривую, которая прилетает сорокой и находит парня5.
Обращение ведьмы в сороку или ворону, очевидно, связано с негативным отношением к этим птицам (обусловленным их некоторыми природными качествами), которое прослеживается в мифологических воззрениях славянских и ряда финно-угорских народов (коми, мордвы, марийцев и др.). Сорока и ворона — вредные птицы. Цыплят таскают. На свете все птицы божественные, а от этих колдовство пошло. Они, как черти, зловредные (ПМА: Новосибирская обл., Иски-тимский р-н. С. Нижний Коен (русские), 1999). Сорока — воровка. Все утаскивает к себе в гнездо. За воровство она Богом проклята (ПМА: Новосибирская обл., Здвинский р-н. С. Верхний Урюм (русские), 2002). Сорока и ворона — недобрые птицы, они детей утаскивают и подменивают. Они от нечистой силы произошли (ПМА: Респ. Коми, Прилузский р-н. С. Летка (коми-зыряне), 2006). В сороку колдуньи превращаются, летают, все высматривают — кого испортить. Этих птиц у нас опасаются: не знаешь ведь, настоящая это сорока или заколдованная. А вороны каркают неприятно. Некоторые считают, что они своим криком людей на тот свет зовут (ПМА: Омская обл., Тарский р-н, д. Гриневичи (поляки), 2005). Прокаркает над человеком ворона — к болезни или смерти. Если сорока к дому прилетит — жди худую весть (ПМА: ЯНАО. С. Мужи (коми-зыряне), 2004). Ворона и сорока — поганые, хоть и птицы. Их убить не грех. Ласточек убивать грешно: если разоришь гнездо — семь лет потом прощение вымаливай. А ворону убьешь — тебе семь грехов простится на том свете (ПМА: Омская обл., Тарский р-н. С. Имшегал (белорусы), 2005). Ворона и сорока — они от нечистой силы. Проклятые птицы. Бог за грехи проклял трех птиц: сороку, ворону и кукушку. Но кукушка страдала и раскаялась. Она свой грех несет, людям зла не делает. А ворона с сорокой не раскаялись, в услуженье к сатане пошли. Вот когда страшный суд будет, все птицы в рай попадут, а ворона с сорокой сгорят в геенне огненной (ПМА: Омская обл., Калачинский р-н, д. Кибер-Спасск (коми-зыряне), 2001).
Колдуньи, превращающиеся в сороку (ворону), в славянских мифологических представлениях имеют особый статус. Сорока — один из обычных обликов ведьмы, упоминания о котором постоянно встречаются в историко-литературных памятниках. Согласно народным преданиям, ведьм-сорок заклинали и митрополит Алексий в XIV в., и Иван Грозный; в сороку будто бы обратилась Марина Мнишек6. В ряде мест России (в Архангельской, Орловской, Вятской, Самарской, Оренбургской, Пермской, Томской областях; на севере Западной Сибири и в Забайкалье) колдуний-оборотней называют вещицами (вйштицами, вещейками, вещуньями). Этот образ более всего распространен в южнославянской демонологии; известен также западным славянам.
Отличительной чертой вещицы является ее превращение в сороку (реже — ворону или курицу) и поедание новорожденных младенцев или еще не рожденных детей (телят), которых она вынимает из утробы. Ими либо рождаются (колдовская сила передается по наследству, обычно по женской линии), либо становятся продавшие душу дьяволу женщины. Причем последние ведьмы («доб-
ровольные») считаются более злыми и вредоносными. Ведьмой можно было
стать случайно, приняв чародейную силу вместе с какой-нибудь вещью от уми-
l
рающей колдуньи .
Колдуньи по воздуху летать могут. В сороку или ворону превратится, выскочит в трубу, и полетела куда надо (ПЫА: Новосибирская обл., Искитимский р-н. С. Нижний Коен (русские), 1999). Колдунья в любую птицу превратиться может. В ворону, в сороку, может, еще в кого. Им летать надо, порода у них такая. В трубу вылетают (ПЫА: Омская обл., Оконешниковский р-н. С. Золотая Нива (коми-зыряне), 2001). Ведьмы в сорок превращаются, летают везде. У них мазь специальная есть. В полночь разденется догола, мазью намажется, и превратится в птицу. Летают, людей и скот портят (ПИА: Новосибирская обл., Здвинский р-н. С. Хапово (украинцы), 2002). В Баклушах (деревня в Доволен-ском р-не — О.Г.) была одна ведьма, коров доила. Оборачивалась сорокой, в трубу вылетала. Она еще в свинью превращалась. Наденет на нос ведро, и идет в хлев (ПНА: Новосибирская обл., Краснозерский р-н. С. Светлое (украинцы), 2004). Мама рассказывала, было еще в Польше, когда там жили. Была колдунья, она в сороку превращалась и у чужих коров молоко высасывала. А это грех большой. Она потом пятнадцать лет умирала, мучилась, а смерть ее не брала (ПНА: Респ. Коми, Прилузский р-н. С. Летка (поляки), 2006). У нас в одну неделю две коровы околели. Три дня проходит — пошла корову подоить. Вечер был, уже темно. Захожу на денник, а мимо меня будто ветер прошел, а никого нет. Вышла на улицу, смотрю: на крыше сорока сидит и на меня смотрит, и полетела. По темноте-то! Захожу в сарай, а там телка лежит в яслях вверх ногами, подыхает (ПНА: Новосибирская обл., Здвинский р-н. С. Лянино (украинцы), 2001). Ведьмы-то бывают страшные! Портят людей и скот. Ненасытные. Молоко у коровы все выдоят, утром пойдет хозяйка доить, а уж нету. Ребятишки голодают, нету молоч-ка-то. Коровка потом болеет, вымя кровит. Сорокой обернется, и в трубу. А как ее узнаешь? Говорят, огонек у ей в глазу какой-то светится. Ночью они летают, поздно вечером. Птицы-то уж спят. Надо подкараулить и хвост оторвать, тогда перестанет лазить (ПНА: Омская обл., Нижнеомский р-н, д. Камышинка (мордва), 2002). Ведьма может в сороку превратиться. Но летает не тело, а ее душа. Вылетит сорокой через трубу, и полетела на шабаш, с чертями там встречается. А тело — как мертвое — дома лежит, будто спит. Если в это время в сердце осиновый кол воткнуть, то и душа погибнет, обратно не вернется (ПНА: Омская обл., Тарский р-н. С. Васисс (русские), 2005).
Наибольшую опасность сороки-вещицы представляют для беременных женщин, маленьких (особенно, некрещеных) детей и новорожденных животных. «Если сорока стрекочет, то беременной женщине выходить к ней не должно: это ведьма, которая испортит или даже выкрадет из утробы ребенка. (...) может быть, от этого сорока противна домовому.»8.
Беременную женщину сорока может сглазить: будет выкидыш (ПНА: Новосибирская обл., пос. Ношково (белорусы), 2002). Если беременная женщина увидит во сне ворону или сороку, значит не доносит ребенка, мертвого родит (ПMА: Омская обл., Нижнеомский р-н, д. Камышинка (мордва), 2002). У вороны и сороки глаз дурной, они как бы сглазивают. Детей особенно. Нельзя, чтобы эти птицы новорожденных видели (ПMА: Омская обл., Тарский р-н. С. Имшегал (ко-
ми-зыряне), 2005). Сорока с вороной — злые птицы, с нечистой силой как-то связаны. Маленьких детей и маленьких телят от них прятали. Если сорока или ворона рядом прокричит, (новорожденные дети или животные — О.Г.) умереть могут, или сильно заболеют (ПMА: Омская обл., Нижнеомский р-н, д. Камышинка (мордва), 2002). Нельзя, чтобы маленького ребеночка ворона и сорока видели. Сглазить могут: будет тогда (ребенок — О.Г.) несчастливым и рано умрет (ПMА: Омская обл., Калачинский р-н, д. Кибер-Спасск (коми-зыряне), 2001). Маленьких детей нельзя выносить (на улицу — О.Г.), чтоб ворона или сорока над ним пролетела. Пока не окрестишь, не выноси. Если до крещения прокаркает над ребенком, значит — не жилец уже. А крещенного-то — уже святая сила защищает, тут не подступиться (ПMА: Омская обл., Оконешниковский р-н, д. Нико-лаевка (коми), 2001).
Зооморфный или орнитоморфный облик может принимать не только ведьма, но и некая неперсонифицированная аморфная субстанция — порча (кила, редька и т.п.) — насылаемая колдунами на людей. На одну женщину порчу навели. Она мучилась, стал у ей живот расти. Ее бабушка лечила, и изнутри у ей кошка вышла. Как будто бы рожает, кошку родила. И тогда ее, эту порчу, в печке спалить надо. Только, говорят, печку подпирайте осиновым колом. Они так и сделали, колом подперли дверку. А она (кошка — О.Г.) как рванула, плиту разорвало. Ну, она сорокой обернулась и в трубу вылетела, эта сатана (ПMА: Новосибирская обл., Здвинский р-н. С. Цветники (украинцы), 2001).
На севере Западной Сибири на рубеже ХІХ—ХХ вв. были записаны рассказы русского населения о вещице9. Наиболее характерной особенностью вещицы в Сургутском крае было ее превращение в бесхвостую сороку. В вещицу могла перевоплотиться с помощью нечистой силы замужняя женщина любого возраста. Главное свойство вещицы заключалось в ее способности вынимать телят из коров и младенцев из беременных женщин. Вылететь из дома и попасть в чужой дом вещица могла только через трубу, поэтому ее называли еще труболёт-кой. Вместо вынутого ребенка вещица клала в утробу матери кусок хлеба, и тогда женщина не чувствовала боли и «даже начинала добреть». Если же вещица была зла на женщину, у которой вынула ребенка, то вместо хлеба клала кусок льда или голик (веник из прутьев), отчего последняя всю жизнь мучилась болью в животе. Когда вещица вынимала у женщины или коровы плод, то они больше не могли забеременеть. Mладенцев труболетки жарили и ели: «недоносками оне только и питаются». Вещицы летали по ночам, превращаясь в «бесхвостую сороку с синим огоньком над головой». При превращении женщины в вещицу происходило отделение головы и рук от нижней части туловища. Верхняя половина тела становилась сорокой и вылетала в трубу, а нижнюю свою часть вещица прятала «под поганым корытом»10.
Опознать вещицу могли только мужчины. Чтобы узнать, кто именно летит, нужно было снять штаны и, обернувшись к вещице задом, посмотреть на нее промеж ног, тогда она упадет на землю и превратится в женщину. Однако рассказывать о встречах с ней боялись, так как вещица «все знает» и отомстит болтуну. Ведьмы-оборотни боятся мужчин11.
Если беременная женщина спит с мужем, то вещица не может к ней прикоснуться. В отсутствии мужа жене следовало на ночь подпоясываться мужским
поясом, чтобы не лишиться находящегося в чреве плода. Перед смертью (мучаясь как и все существа, знающиеся с нечистой силой) вещицы должны были кому-нибудь передать свой секрет; обычно его “брали” дочери, и таким образом, умение превращаться в сороку передавалось по наследству. Иногда расска-
12
зывали о семьях, где все женщины были вещицами12.
Согласно представлениям русских Забайкалья, вещицы (вещейки) обычно летали парой. Они особенно были опасны тем, кто ложился спать не перекрестившись или спал без пояса. Они также боялись мужчин и страшились приближаться к женщине, когда та спала с мужем или была опоясана его 13
гашником .
Боязнь вещицами всего мужского, очевидно, связана с апокрифической легендой о святом Сисинии. В византийских и славянских текстах повествуется о том, как злое демоническое существо женского образа похищало и пожирало новорожденных детей одной женщины по имени Мелитина. Ее братья Сиси-ний и Сисинодор, получившие власть от Бога Вседержителя, на «крылатоузд-ных» конях преследовали злодейку. Поверженная демоница обещала возвратить проглоченных детей, а также — избегать того человека, который будет иметь запись ее двенадцати с половиной имен, или произнесет молитву Сиси-ния (молитва Сисиния использовалась также как оберег от лихорадок). В некоторых вариантах греческих апокрифов эта женщина-дьявол называлась именем Гилло (или Гилу); она была обезглавлена святым Сисинием14. В образе демонической девицы-упыря Геллы этот персонаж вошел в классическую литературу (в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»): шею Геллы «украшает» безобразный шрам — след отсечения ее головы Сисинием.
Мотив «отрубленной головы», вероятно, нашел видоизмененное отражение у южных славян в обряде «задабривания» вещиц: на масленицу их «прикармливали», бросая голову от зарезанной накануне курицы15.
Возможно, дьяволица Гилло явилась прообразом южнославянской вещицы, а затем представления о последней были восприняты русскими (очевидно, посредством русско-болгарских контактов) и другими народами Восточно-Европейского региона. Отсеченная голова Гилло «ожила» в славянских верованиях в облике бесхвостой сороки (ср.: при превращении в сороку вещица отделяла верхнюю часть своего туловища от нижней, оставляя нижнюю часть тела дома; летала только ее голова с руками-крыльями). Наконец, демон Гилло могла принимать зооморфный облик: «существо это — диавол, оно носит различные
имена, действия его описываются сравнениями с различными зверями, птицами, гадами; существо это способно принимать образы этих зверей, птиц, га-дов»16. Убегая от братьев Мелитины, Гилло превращалась в рыбу, ласточку, ко-
17
зий волос17. В византийских текстах в качестве имен демоницы Гилло перечисляются эпитеты, в числе которых — «летающая», «растягивающаяся», «вытягивающая душу», «удушающая детей», а ее тринадцатое полуимя звучит как
18
уфсйгб — «стрига» (ведьма, оборотень)18. Следует отметить, что известные в славянском мире демонические существа стриги представлялись в орнито-
морфном облике. Например, русские верили в стригу «.в виде птицы сыча с
19
крыльями из мягкой кожи, не покрытой перьями» .
Образ вещицы проецируется на сороку-птицу. В сороке видели зловещую
ведьму. Это колдунья-оборотень, способная, превращаясь в повивальную бабку, вынимать плод у беременных женщин и пожирать его, сидя на печном шестке. Повитуху вообще обычно уподобляли сороке, а сороку — повитухе. Сорока связана с колдовством, магическим вредительством — и с заговорной практикой тоже. В заговорных текстах среди прочих носителей зла упоминаются
20
“вещая сорока”, “сорока-щекотуха”, “сорока-щебетунья”20.
Негативное отношение к сороке у славянских и финно-угорских народов прослеживается практически повсеместно; даже в тех селениях, где рассказы о вещице не знакомы. В представлениях коми сорока и ворона считаются опасными для новорожденных детей, потому что эти птицы «состоят на службе» у демонических, враждебных человеку, хозяев леса — лешаков. Прилетая в поселки, они «выслеживают» оставленных без присмотра новорожденных детей и сообщают о них лешакам, которые «меняют» младенцев на своих детей, или на заколдованные неодушевленные предметы (преимущественно, древесного происхождения): веник, полено. чурку. Былички о «подменышах» широко распространены у северных коми.
Ворона и сорока — не божественные птицы. Их нельзя пускать к дому. Сорока может подменить ребенка (ПМА: ЯНАО, пос. Овгорт, 2004). Сорока около дома стрекочет — не к добру. Маленьких детей караулит, в лес заманивает (ПМА: Респ. Коми, Прилузский р-н. С. Летка, 2006). Сороки уросят21. Опасные птицы, для детей. Если еще не окрестили, родителям следить нужно, чтобы ребеночка в лес не унесли. А то бывали случаи. Нечистая сила детей меняет (ПМА: Респ. Коми, Ижемский р-н, д. Бакур, 2003). Некрещеных деток в лес утаскивают, к нечистой силе. Когда ребенок один остается, нельзя сорок и ворон к дому допускать (ПМА: ХМАО, пос. Березово, 2006). Пока ребенок беззубый, его подменить могут. Сороки детей воруют. На нечистую силу заменяют, воспитывать (людям — О.Г.) принесут, а их ребеночка — в лес (ПМА: ЯНАО. С. Мужи, 2006). Сороки даже подменяли младенцев. Унесут в лес, а заместо положат полено или чурку. А родители-то не знают. Им так глаза отведут, что им кажется, что ребенка нянчат. А потом спохватятся, а уже поздно. Ребеночка-то сорока в лес уносит, там его лесные люди воспитывают. Надо еще, чтоб не утащили, всегда в люльку нож класть, или ножницы. Их нечисть боится (ПМА: ЯНАО, пос. Овгорт, 2004). Сорока и ворона — нечистая сила. Они железа боятся. Если ножницы положить (в колыбель — О.Г.), ребенка не тронет (ПМА: Респ. Коми, Ижемский р-н. С. Сизябск, 2003). Ворона и сорока — служебные птицы у лешаков (ПМА: ЯНАО, пос. Восяхово, 2006). А сорока что? Она тоже нечиста сила, раз детей для них таскает. Она сама-то, может, не утащит ребен-ка-то. Так летает, все высматривает, а им (лешакам — О.Г.) сообщает, если где ребенок без присмотра оставлен. Эта птица Богом проклятая за то, что нечистой силе служит. Или сами нечистые в сороку обращаются, чтобы из леса выйти, и не узнали бы их. В божественных-то птиц, святых, они не могут. Бог запретил (ПМА: ЯНАО, пос. Овгорт, 2004).
В Азовах (поселок в ХМАО — О.Г.) лет двадцать назад такой случай был. Ушла женщина из дома, а у ней ребеночка сороки подменили. Ненадолго вышла, за дровами, а ребенок один дома остался, в люльке. Мальчик маленький был, полгодика только. Вернулась,а ребенок-то не ее лежит. Какой-то весь лох-
матый. Плакала мать, кричала, вернуть уже никак нельзя. Надо было, когда уходила, нож в ножки-то ему положить. А когда подменят — уже не вернешь. Стала она потом этого подменыша нянчить, растить. Он маленько подрос, как начал бегать — убежал, за печку спрятался. Там и жил, не выманить было. Ему туда еду и подавали. Весь лохматый, маленький, на зверька похож. Глазки маленькие, черные, в темноте горят; а носик вострый. Не разговаривал, когда есть просил, мычал только. А когда пять лет ему исполнилось, убежал в лес. Больше его и не видели (ПМА: ЯНАО, пос. Овгорт, 2004).
Эти легенды могут свидетельствовать о связи мифологических представлений о сороке-птице с ведьмой-оборотнем вещицей, хотя последняя в современных быличках коми-зырян не упоминалась (как и не говорилось о поедании сорокой младенцев). Тем не менее, единая природа мифов о сороке и вещице в регионе Северного Урала и Приобья очевидна.
Сорока — птица не добрая, нельзя ее к дому подпускать. Говорили раньше, что если есть маленький ребенок, то нельзя, чтобы сорока к дому подлетала. Если в окно или в трубу прострекочет, с ребенком припадок может случиться (ПМА: ЯНАО, пос. Овгорт, 2004). Нельзя, чтобы сорока к младенцу подлетала, даже чтоб не видела. У нее глаз дурной (ПМА: ЯНАО, пос. Ямгорт, 2004). Сорока уросит — дети заболеют (ПМА: ЯНАО, пос. Восяхово, 2006). Беременным нельзя ворон считать — не доносит (ПМА: Респ. Коми, Ижемский р-н, д. Ба-кур, 2003). Если сорока на трубу сядет или в окошко заглянет, а в этом доме есть новорожденный ребенок, то он умрет (ПМА: Респ. Коми, Прилузский р-н. С. Летка, 2006).
Таким образом, русские, украинцы, белорусы, поляки, коми, мордва, переселившись из различных частей Европейской России, сохранили специфичный комплекс представлений о ведьмах (вещицах) и в Сибири. Следует отметить, что ведьма, как персонаж демонологии, известна практически повсеместно. Вещица же имеет локальное распространение. Тем не менее, даже в тех регионах, где сведения о вещицах не зафиксированы, достаточно четко прослеживается негативное отношение к сороке — как к ее частному воплощению.
Известны различные способы, посредством которых можно отличить настоящую сороку от оборотня. Для этого используются мужские вещи (пояс, портянки, шапка), накинув которые, можно изловить птицу-демона, или соль. В представлениях коми сороки (вороны)-оборотни, как и злобные лесные духи, боятся острых металлических предметов.
Увидишь, как сорока коло дома скачет, надо в нее солью сыпануть. На хвост насыпать. Если это ведьма, тогда не сможет улететь. Начнет крутиться, вертеться, пощады просить. Вот тогда нужно взять с нее обещание. Она любую просьбу выполнит (ПМА: Новосибирская обл., пос. Мошково, (белорусы), 1999). Волшебница в сороку умеет превращаться. Летает по миру, колдует недоброе. От нее одно только спасение — соль в глаза бросить. А иначе не поймаешь. Заколдует человека, и исчахнет весь (ПМА: Омская обл.. С. Нижняя Омка (русские), 2002). Чтобы сороки ребенка в лес не унесли, в колыбельке нож или ножницы оставляли: мальчикам — нож, у девочкам — ножницы (ПМА: Респ. Коми, Ижем-ский р-н, д. Бакур (коми-зыряне), 2003). Раньше говорили, что сороки и вороны мужского пота не любят. Когда цыплята во дворе, портянки вешали (ПМА: Ом-
ская обл., Оконешниковский р-н. С. Золотая Нива (коми-зыряне), 2001). Ведьму, которая в сороку превращается, ловили мужским поясом. Делали петлю, затягивали как-то. Простой веревкой ее нельзя поймать (ПМА: Омская обл., Тарский р-н, д. Гриневичи (поляки), 2005). У нас парень один был, так он ведьму поймал. Идет как-то вечером, по темноте. А за ним сорока скачет. Он в нее шапку кинул, накрыл. Хотел голову свернуть, а она как закричит человеческих голосом: — Что хочешь, проси, не убивай! А он узнал ее — в крайнем доме жила старуха. Ну отпустил, зажил потом крепко так, богато. А так и не женился. Утонул потом в озере, молодой еще был (ПМА: Новосибирская обл., Здвинский р-н, д. Михайловка (украинцы), 2002).
То есть способами выявления сороки-оборотня, наряду с солью —традиционным средством отпугивания нечистой силы (или железом — в обережной магии коми), употребляются и специфические «орудия борьбы» с вещицей (или демоницей Гилло) — мужские вещи.
У славян и некоторых финно-угорских народов мифологические представления о сороке и вороне практически не различаются. В целом, они объединены негативным отношением к данным птицам, которое обусловлено как специфическими природными особенностями данных птиц (прожорливость, «во-роватость», резкий — пугающий — крик), так и комплексом поверий, подчеркивающим их демоническую сущность.
У обских угров, напротив, существуют совершенно разные представления о сороках и воронах. Образ сороки иногда связывается с ведьмой-оборотнем;
23
ворона (ворон) является амбивалентным персонажем23. Ворона считается покровительницей женщин и детей (в противоположность злобной чайке, которая в ритуальной песне накликивает потерю ребенка). Манси сближают ворону с Калтась-сянь (Матерью земли/нижнего мира). Праздник Калтась — Вороний день — отмечается с приходом весны; он приурочен к православному Благовещению. В вороньей песне северных манси говорится: «С моим появлением маленькие девочки, маленькие мальчики пусть родятся!..»24.
Образ птицы, приносящей детей, имеет широкое общемировое распространение. У народов Европы эта роль, прежде всего, отводится аисту. По славянским представлениям, кроме аиста, «детей приносят»: голуби, жаворонок, гусь, журавль, ястреб, коршун, кукушка, а также — ворона и сорока (верования называют еще около десятка птиц, которые могут выполнять ту же функцию)25. Эти
птицы представлялись персонажами, которые сопровождают души или несут их
26
в рай и обратно; «зачастую в них видели собственно воплощение души»26.
У многих народов, включая славян и финно-угров, сохранились представления о том, что души умерших «зовут» и «уводят» на «тот свет» души людей, яв-
27
ляясь за ними в зооморфном или орнитоморфном облике27.
Этнографические данные по культуре финно-угорских народов прямо свидетельствуют о зооморфных изображениях, в том числе и птичьих, как восходящих к родовым божествам — тотемам28. Реликты верований о перевоплощении души в птицу широко распространены у славянских народов29. Вероятно, архаичные представления о сороке и вороне были связаны с культом предков. Не случайны устойчивые упоминания об этих птицах в связи с новорожденными детьми и беременными женщинами, а также «вещий» их характер, представле-
ния о женском оборотничестве в сороку. Образы, названия животных и птиц в русской традиционной культуре (жилище, одежде, утвари) стали результатом трансформации тотемных персонажей. Например, “птицеобразный” головной убор женщины разряда “взрослых — семейных” — сорока (который, кстати, бытовал не только у русского, но и у соседнего финно-угорского населения: карел, коми, вепсов, ижор) — дает основание для предположения о том, что образ
сороки-птицы мог быть символом (наряду с курицей) этой женской возрастной
30
категории .
Вероятно, отношение к этим птицам — как и ведьмам/вещуньям —изначально не было негативным. Скорее всего, ворона и сорока, считаясь проводниками душ (причем в двух направлениях: с «того света» на «этот» и обратно), были тотемными персонажами, воплощениями душ предков. Восприятие смерти как демонического персонажа, пожирающего души, очевидно, породило верования в сороку-ведьму, похищающую еще не родившихся зародышей или новорожденных (беззубых, некрещеных) младенцев — то есть существ, принадлежащих иному миру, находящихся на границе демонического и человеческого бытия. Колдуньи-оборотни, сохранившие связь с языческими культами, обрели статус отрицательных персонажей уже на позднем этапе развития данных мифологических образов. С одной стороны, это можно объяснить влиянием христианской веры; с другой — их принадлежностью к иному миру: чужому, потустороннему (незнакомому и опасному для человека) пространству.
В целом, детальное изучение демонологических воззрений о вороне и сороке у славян и финно-угров может стать основой для воссоздания обширного пласта архаичных верований, связанного с женским культом. Исследования в этом направлении могут быть весьма перспективными в различных аспектах, например, по линии сопоставления орнитоморфных ипостасей женских персонажей с изображениями крылатых феминных существ на новгородских
31 32 вышивках31, древнерусскими «богородичными» амулетами-змеевиками32,
33
или — солярным образом «змееногой» богини-сирены33.
Мифологические представления различных этнографических групп славянских и финно-угорских народов содержат верования о переходе души в птицу, которые можно было бы назвать универсальными. Однако углубление в исследование региональной специфики раскрывает новые аспекты мифоритуальной практики и дает возможность реконструкции архаичных религиозных воззрений.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Виноградова Л.Н. Общее и специфическое в славянских поверьях о ведьме // Образ мира в слове и ритуале: Балканские чтения. М., 1992. С. 58-73.
2. Колчин А. Из статьи «Верования крестьян Тульской губернии». (1. Ведьмы, колдуны и колдуньи). М., СПб., 2002. С. 419.
3. Мифология коми // Энциклопедия Уральских мифологий. Т. I. М.-Сыктывкар, 1999. С. 66, 186, 214-218, 268, 355.
4. Мифология манси // Энциклопедия Уральских мифологий. Т. II. Новосибирск, 2001. С. 34.
5. Колчин. Ук. соч. С. 423-424.
6. Власова М.Н. Русские суеверия. Энциклопедический словарь. СПб., 1998. С. 82-83.
7. Ушаков Д.Н. Из «Материалов по народным верованиям великороссов» (Глава II. Колдуны и ведьмы) // Русское колдовство. С. 396-416; Колчин. Ук. соч. С. 58-73; Власова. Ук. соч. С. 60-72.
8. Даль В.И. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа // Русское колдовство. С. 50-51.
9. Неклепаев И.Я. Поверья и обычаи Сургутского края // Записки Зап.-Сиб. отд. Имп. РГО. Кн. ХХХ. Омск, 1903. С. 51-58.
10. Там же. С. 52-55.
11. Там же. С. 53.
12. Там же. С. 54-55; Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири. Новосибирск, 1987. С. 150-155.
13. Мифологические рассказы. С. 150-155.
14. Мансветов И.Д. Византийский материал для сказания о двенадцати трясовицах // Древности. Труды МАО. М., 1881. Т. IX. Вып. 1. С. 24-36; Соколов М.И. Апокрифический материал для объяснения амулетов, называемых змеевиками // ЖМНП. СПб., 1889. № 6. С. 339-368; Веселовский А.Н. Молитва св. Сисиния и Верзилово коло //ЖМНП. 1895. С. 226-234.
15. Агапкина Т.А. Мифоэпические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002. С. 384.
16. Соколов. Ук. соч. С. 343.
17. Мансветов. Ук. соч. С. 31.
18. Там же. С. 33.
19. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1994. С. 57.
20. Коршунков В.А. Мифоритуальные основы восточнославянского детского фольклора: Заговорная формула в потешке «Сорока» // Материалы молодежной фольклорной науч. конференции «XII Виноградовские чтения» — Нижний Новгород, 2002. С. 88-89.
21. Возможно, глагол «уросить» (кричать, плакать, стенать) имеет общую основу со словом «урэс» (фонетический вариант «урос»), которым северные (ижемские и печорские) коми-зыряне называют душу-тень, блуждающую между «тем» и «этим» светом. Согласно мифологическим представлениям, урэс — нередко в зооморфном или орнитоморфном образе — появляется накануне несчастья, обычно смерти человека, который его увидел (услышал), или его родственников. У коми-зырян Нижнего Приобья существуют представления о некой невидимой мифической птице, которая своим криком ( «уросом») предвещает скорую смерть (по ПМА).
22. Мифология манси. С. 34.
23. Там же. С. 151-152.
24. Там же. С. 151.
25. Виноградова Л.Н. Откуда дети берутся? Полесские формулы о происхождении детей // Славянский и Балканский фольклор: Этнолингвистическое изучение Полесья. М., 1995. С. 174-175; Никитина А.В. Кукушка в славянском фольклоре. СПб., 2002. С. 62-66.
26. Никитина. Ук. соч. С. 64-65.
27. Налимов В.П. Загробный мир по верованиям зырян // ЭО. М., 1907. № 1-2. С. 1-23; Чернецов В.Н. Представления о душе у обских угров // ТИЭ, н.с. М.;Л., 1959. Т. 51 С. 128-129; Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. СПб., 1996. С. 167-170; Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуа-
лов. М.: София, 2003. С. 31 и др.
28. Соколова З.П. Культ животных в религиях. М., 1972. С. 32-40; Гемуев И.Н., Сага-лаев А.М. Религия народа манси. Культовые места XIX — начало XX в. / З.П. Соколова. — Новосибирск, 1986. С. 19-20.
29. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981. С. 277; Седакова О.А. Поэтика обряда. Погребальная обрядность восточных и южных славян. М., 2004. С. 36, 179, 254 и др.
30. Бернштам Т.А. Орнитоморфная символика у восточных славян / Т.А. Бернштам //СЭ. 1982. № 1. С. 31-32.
31. Динцес Л.А. Изображение змееборца в русском народном шитье / Л.А. Динцес // Советская этнография. 1948. № 4. — С. 36-53.
32. Соколов. Ук. соч. С. 339-368; Николаева Т.В., Чернецов А.В. Древнерусские амулеты-змеевики. М., 1991. -124 с.
33. Михайлова Р.Д. Об одной змеевидной композиции и культе змеи / Р.Д. Михайлова // Вещь в контексте культуры: Материалы науч. конференции. СПб., 1994. С. 46-47.
ORNITOMORTHOUS IMAGES OF FEMALE DEMON CHARACTERS IN TRADITIONAL WORLD OUTLOOK AT SLAVS AND FINNO-UGORIANS
O.V. Golubkova
As a whole, detailed studying of demon views about both a raven and a magpie at Slavs and Finno-Ugorians can become a basis for the reconstruction of the extensive layer within archaic beliefs connected to a female cult. The researches can be rather perspective in various aspects, for example, comparison could be done between ornitomorthous images of female characters and images of winged female essences in Novgorod embroideries, the Old Russian "the Mother's" amulets, or the solar image of a goddesses-siren. Mythological representations at various ethnographic groups of Slavic and Finno-Ugric peoples contain beliefs about transition of a soul in a bird. However the deepening in the research of a regional specificity opens new aspects of the mythic ritual practice and enables the reconstruction of archaic religious views.
