Организованная преступность в Японии Текст научной статьи по специальности «Право»

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

ВИТАЛИЙ ЕФИМОВИЧ КВАШИС,

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»;

НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ МОРОЗОВ,

кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры уголовного права юридического факультета МГУ

ОРГАНИЗОВАННАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В ЯПОНИИ

Всесторонне рассматриваются виды и основные отличия преступных формирований Японии от организованной преступности в других странах, социальная база формирования и причины вовлечения в них молодежи из беднейших слоев населения, поиски новых сфер преступного бизнеса.

Ключевые слова: гангстерские синдикаты, якудза, организованная преступность, безработица, наркомания, национальные черты, судебная практика.

V.E. Kvashis, RF Honored Scientist, DSc (Law), Professor, Chief Researcher Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: vnii59@yandex.ru, tel.: 8 (495) 695-87-94;

N.A. Morozov, PhD (Law), Assistant Professor, Working for DSc, Law Faculty Moscow State University; e-mail: nmorozov@me.com, tel.: 8 (495) 634-39-90.

Organized crime in Japan.

Forms and basic differences of Japanese criminal formations from organized crime in other countries, social basis for forming and causes of involving to it young people belonging to the poorest strata of the population, tracing new spheres of criminal businesses, are thoroughly examined.

Key words: gangster syndicates, yakuza, organized crime, unemployment, drug addiction, national traits, court practice.

Организованная преступность пронизывает все сферы жизни японского общества; она вошла в него до такой степени, которой не знала история, таких аналогов не имела мировая практика. Якудза - так называют организованную преступность и в Японии, и за рубежом - издавна контролирует почти все - быт, культуру, бизнес и политику; она проникла в органы власти, СМИ, в корпоративные структуры в стране и за ее пределами.

Принято считать, что история якудзы восходит к середине XVII в.; ее предшественниками были три группы полукриминальных и криминальных сообществ: городские стражи - мати-екко, торговцы-«коробейники» - тэкия и профессиональные картежники - бакуто (именно в их среде зародился ритуал признания вины - отрезание фаланги мизинца). Все они были людьми бедными, игнорирующими законы и обычаи. Позднее они организовались в «семьи», которые

занимались грабежами и игорным бизнесом; с середины XIX в., когда начался переход от феодального уклада к индустриальному обществу, они взяли под свой контроль строительные работы и рынок наемного труда. За свою долгую историю якудза претерпела много изменений, но основные принципы ее деятельности, сделавшие мафию непотопляемой, были заложены еще в далекую феодальную эпоху. Один из них - вовремя появиться там, где возникают трудности с решением тех или иных проблем; другой важный принцип - сотрудничество с властями. Поэтому когда власти пытаются повести наступление на якудзу и ужесточают законодательство, оказывается, что якудза настолько внедрилась в контекст японской действительности, что вырвать ее из этого контекста чрезвычайно сложно.

1. К началу ХХ в. организованная преступность глубоко проникла во все сферы производства, особенно в строительство и портовые

работы. Однако наиболее интенсивные темпы ее развития связаны с послевоенной историей. Япония была сильно ослаблена поражениями в войне, ее оккупация американской армией и вызванные войной экономический и политический кризисы поддерживали общую подавленность настроений, усугубляемую безработицей. Расцвет черного рынка, порожденный дефицитом всего самого необходимого, привел к появлению еще одной из предтеч якудзы - гурэнтай (бандиты), которые и были первыми якудза в современном значении этого слова. Армия молодых безработных и не имеющих средств к существованию репатриантов пополняла ряды многочисленных банд, на первых порах промышлявших насилием и грабежами, а позднее полностью захвативших сферу наркоторговли. С середины 50-х годов прошлого века идет быстрый рост таких сообществ; всего за пять лет - с 1958 по 1963 г. - их численность выросла с 70 до 184 тыс. человек (5200 групп) - рекордный показатель за всю историю страны, превышавший численность японских Сил Самообороны.

Один из трех наиболее крупных и поныне главенствующих преступных синдикатов - «Ямагучи-гуми» - был основан в 1915 г. и назван по имени первого «отца» клана - Х. Ямагучи. После смерти его сына синдикат с 1946 по 1981 г. возглавлял их преемник Казуо Таоко. Вступая в наследование верховной властью в «Ямагучи-гуми», он сформулировал три принципа деятельности якудзы. Первый из них - «наличие профессии» - означал необходимость легальной «крыши» над преступным бизнесом. Второй - железная дисциплина и беспрекословное подчинение - означал также и ответственность за ошибку или отступничество. Третий принцип - «защита интересов народа» -был заведомо ханжеским, но именно такой «защитой» народных интересов всегда прикрывалась власть, а потому - пусть общество знает, что в нем заправляют не только политики и бизнес, но и якудза.

К своему 300-летнему юбилею в середине 80-х годов ХХ в. организованная преступность в Японии подошла с результатами, которым могла бы позавидовать американская «Коза Ностра» и сицилийская мафия; годовой доход преступных синдикатов почти не уступал выручке концерна «Тойота». Это могущество заставляло людей верить во что угодно, в том числе в праведность деяний якудзы, тем более что ее боссы, стараясь придать своим деяниям ореол справедливости, не жалели денег на идеализацию и романтизацию образа якудзы в средствах массовой информации, на кино- и телеэкранах. Такой образ скрывал жестокость и коварство якудзы, а главное

- ее участие в подавлении властями всплесков народного недовольства. К этой, ставшей традицией, услуге бандитов издавна прибегали власти, когда требовалось усмирить столичную бедноту, недовольную полуголодным существованием, или подавить бунты крестьян, возмущенных непомерными поборами. Принцип сотрудничества с властью работал постоянно и эффективно. В 1934 г., например, якудзу «попросили» усмирить бастующих портовых рабочих в г. Кобе и бандиты перерезали всех профсоюзных лидеров. В 1946 г. якудза оказала властям очередную услугу, активно участвуя в подавлении бунтов корейцев и китайцев. В 1958 г. власти просили якудзу пресечь организованные компартией демонстрации протеста против приезда в страну высокого гостя из США; якудза выделила десять тысяч боевиков, которые не позволили сорвать важный визит. Таких примеров достаточно, чтобы понять лояльность власти; почти весь ХХ в. власти не боролись с якудзой, а лишь искали оптимальную формулу сосуществования с ней.

Конец 70-х годов ХХ в. и последующие 15 лет - «золотой век» организованной преступности в Японии, за явным преимуществом выигрывавшей борьбу у полиции; публикуемые отчеты говорили о ее бессилии справиться с мафией. «Из-за падения морали и усиления склонности населения к наркомании, азартным играм и алкоголизму, - отмечалось в 1982 г. в «Белой книге»,

- увеличится преступность, особенно среди несовершеннолетних, расширится организованное преступное подполье и резко возрастет число гангстеров»1.

Статистика подтвердила обоснованность этих прогнозов, хотя некоторые показатели в отчетах полиции уже тогда ставились под сомнение. По сути дела, именно в конце 70-х годов в Японии впервые заговорили о латентной преступности; ее наличие уже тогда осознавали и в полиции, где считали, что реальный объем преступности в два раза превышает данные статистики.

По расчетам полиции якудза ежегодно утаивала от налогов 90% своих доходов, которые к началу 1980 г. превысили 1 трлн иен. Ежегодно якудза продавала около трех тонн наркотиков, что приносило ей 458 млрд иен, или 44% всех доходов (поэтому гангстеры и окрестили наркотики «белым бриллиантом»). Тайные тотализаторы на скачках, вело- и лодочных гонках, на чемпионатах по «сумо» и других соревнованиях приносили якудзе 176 млрд иен; подпольные игорные дома, залы игральных автоматов и казино позволяли якудзе получать еще 70 млрд иен в год; проституция и торговля порнографией - источник 17 млрд иен; еще столько же приносили вымогательство

и шантаж. Легальный бизнес якудзы представляли 27 тыс. промышленных, торговых, финансовых и других предприятий, далеко не все из которых соблюдали закон; одним из способов получения доходов было изготовление контрафактной продукции, и якудза широко использовала его.

В Национальном докладе Японии VII Конгрессу ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Милан, 1985 г.) отмечалось, что «основные отличия преступных формирований Японии от организованной преступности в других странах состоят в том, что они не предъявляют исключительных прав на определенные географические зоны как сферы своего влияния; не опираются на родственные и семейные связи как основу групповой солидарности и не стремятся сохранять в тайне свою внутреннюю структуру». Для зарубежных исследователей во многом оставалась загадкой «открытость» якудзы, состоящая в том, что ее структура, участники, штаб-квартиры и т.п. известны полиции и общественности. Она объясняется тем, что для принятия мер оперативной информации недостаточно, необходимы процессуальные доказательства, и якудза, стараясь не оставлять таких следов, не видит причин утаивать те сведения, которые не влекут уголовную ответственность. С тех пор, когда правила поведения диктовались феодальным «кодексом чести», субкультура якудзы претерпела большие изменения; ее живучести способствуют сохраняющееся у людей представление о ней лишь как о разновидности бизнеса, а также тот факт, что там, где царит организованная преступность, она изгоняет преступность уличную2.

К середине 80-х годов прошлого века первую тройку самых гангстерских синдикатов составляли «Ямагучи-гуми» с годовым доходом в 102 млрд иен, «Сумиеси-рэнго» (61 млрд) и «Инагава-кай» (44 млрд). Организационной основой сообщества якудзы являлась квазисемья «отец - сын», «старшие - младшие братья» и глава клана - оябун. Такого рода устойчивые связи, построенные по принципу вертикальных структур, обеспечивали прочные отношения между главой клана и членами группы, а также ее сплоченность на основе конфуцианской концепции семьи и строгой регламентации поведения ее членов. Особенностью якудзы является ограниченный, по сравнению с китайскими триадами, перечень позиций руководящего звена (босс имеет только заместителя - «вакато», все остальные - солдаты) и четкое разделение между «регулярными» членами и теми, кто не прошел обряда посвящения и потому находится на низшей ступени организации.

Подавляющее большинство молодых якудза

- выходцы из семей низкооплачиваемых рабочих или безработных. Поэтому в среде якудзы высока доля молодежи, не имеющей даже обязательного школьного образования (65%); половина молодых гангстеров были безработными. Не зря один из боссов «Ямагучи-гуми» говорил журналистам: «Кто в нашем обществе может дать равные возможности юношам без образования, без денег, без семьи? Только мы. Поэтому наш мир останется таким, как есть»3.

В середине 80-х годов ХХ в. страну захлестнула наркомания, которая все шире распространялась среди молодежи. Проблема достигла такой остроты, что власти в полной мере ощутили свое бессилие. Именно этим объясняется тот факт, что из трех тонн ежегодно поставляемых в страну наркотиков полиции удавалось обнаружить не более 150 кг (всего 5%). В итоге колодец, из которого якудза черпала основную часть своих доходов, оставался бездонным.

Полиция в этот период ежегодно задерживала около 20 тыс. человек, связанных с распространением наркотиков, но объем контрабанды не снижался, а, наоборот, рос, хотя виновных осуждали к суровым мерам наказания. Объяснение найти несложно - оно в баснословной прибыли, которая в эти годы достигала 5 тыс. процентов! Если один грамм наркотика, купленного за границей, обходился в 3 тыс. иен, то в Японии он приносил 150 тыс. иен. Можно в связи с этим вспомнить известные слова К. Маркса из «Капитала», где он отмечал: «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы»4.

Якудза довольно быстро наладила кооперацию с американскими наркоторговцами, а затем решила, что еще выгоднее будет бартерная торговля - якудза будет ввозить в США наркотики, а взамен получать оружие. В этом случае револьвер, например, обходился в 4 тыс. иен, а винтовка - в 20 тыс.; в Японии якудза выручала за них соответственно 400 тыс. и 2 млн иен; ясно, что прибыль от таких сделок превышала доходы от продажи наркотиков. Поставки оружия добавляли проблем полиции; в 1982 г. она конфисковала 1130 револьверов, но для якудзы это не было потерей - доходы окупали все.

2. К началу 90-х годов организованная преступность в Японии полностью соединила в себе как традиционные национальные черты, так и черты западного криминального мира. Процесс

укрупнения ведущих криминальных кланов в целом завершился; численность их членов стабилизировалась и к середине 90-х годов даже стала сокращаться, что вовсе не снизило их активности. Составляя лишь 0,1% населения, банды якудзы совершали 30% убийств, 20% изнасилований, 27% нападений и причинений ущерба.

Наряду с традиционными направлениями своего бизнеса, якудза устремляется на поиски новых источников доходов, она становится заметным игроком в системе ссудных и кредитных операций, занимается спекуляцией на строительных подрядах, торговлей недвижимостью, расстановкой «нужных» людей на руководящих должностях в муниципалитетах, все шире внедряется в политическую деятельность. В этих условиях в 1991 г. был принят Закон о предотвращении незаконных действий членов преступных группировок, который определил отсутствовавшее понятие преступной группировки (боре-кудан) и запретил «защитный рэкет» - одно из главных направлений бизнеса якудзы. Активизация мер, предпринятых на этой основе полицией, привела к значительному сокращению числа вооруженных стычек между конкурирующими бандами (только за 1992 г. их число снизилось с 255 до 182) и вынудила якудзу находить иные средства урегулирования конфликтов.

О социальной базе формирования организованной преступности в Японии, о причинах вовлечения в нее молодежи из беднейших слоев населения, а также об усилиях ее боссов по поддержанию благопристойного имиджа якудзы уже говорилось. Здесь уместно назвать два разных, но одновременно потрясших страну события 1995 г. Первое из них - землетрясение в Кобе, казалось, навсегда стершее этот город с лица земли. В контексте этой работы о нем упоминается потому, что в его сравнительно быстрое восстановление именно «Ямагучи-гуми» инвестировал значительные средства, нажив тем самым и определенный моральный капитал.

Второе трагическое событие - зариновая атака в токийском метро, проведенная боевиками известной секты «Аум Сенрике». Несмотря на религиозное идеологическое прикрытие этой секты, причины широкого вовлечения в нее молодежи, по сути дела, те же, что и участия молодежи в преступной деятельности якудзы. Популярный в России японский писатель Харуки Муроками по этому поводу указывает: «В Японии отсутствует нормальная и эффективная страховочная подсистема, которая в состоянии принимать людей (особенно молодежь), оторвавшихся от главной системы - японского общества, - и после трагедии в токийской подземке в этом от-

ношении ничего не изменилось. „Аум Сенрике" сокрушена, но до тех пор, пока в обществе существует такой серьезный недостаток - своего рода „черная дыра", засасывающая в себя людей структура, подобие „Аум Сенрике" - может когда-нибудь возникнуть вновь, и тогда нельзя будет исключать повторения того, что произошло 20 марта 1995 г.»5.

Поиск новых сфер преступного бизнеса никак не снизил активность якудзы в традиционных направлениях ее бизнеса; по-прежнему основными источниками ее доходов оставались торговля наркотиками, контроль за азартными играми и проституцией, спекуляция, рэкет и вымогательство. Одновременно якудза все активнее включается в систему транснациональной преступности, вместе с зарубежными партнерами занимается нелегальным ввозом в страну иностранной рабочей силы, налаживает контакты с российскими группировками в сфере торговли оружием, биоресурсами и автомобилями, расширяет связи с партнерами из Азии и Европы с целью роста прибыли от поставок «живого товара» на рынок сексуальных услуг6.

К концу 90-х годов прошлого века в Японии насчитывалось около 84 тыс. членов преступных формирований, действующих почти во всех префектурах и на всех криминальных рынках страны. Ядро организованной преступности, как уже отмечалось, составляли три главных клана - базирующийся в г. Кобе «Ямагучи-гуми» (около 40 тыс., или 45% всех якудза), «Сумиеси-рэнго» (около 10 тыс.) и базирующийся в Токио и Иокогаме «Инагава-кай» (около 9 тыс.). Еще раньше «Ямагучи-гуми» заявил, что его целью является захват всех источников доходов в Восточной Японии, в том числе в районе Большого Токио. Стремясь к достижению этой цели, он поглотил весьма влиятельный преступный клан «Кокусуи-кай»; в результате полиция была вынуждена сформировать спецподразделение для наблюдения за «Ямагучи». Раньше между ним и полицией действовало негласное соглашение о том, что столицу якудза трогать не будет, но к началу 2000-х годов Токио стал безраздельной добычей этого синдиката.

В связи с расширением совместного бизнеса якудзы с группировками из других стран в 1999 г. было принято три специальных закона, в том числе ужесточивших ответственность за «отмывание денег» и консалтинговые услуги по поддержке деятельности якудзы. Активизировалась и деятельность полиции - возросло число арестов членов преступных группировок, стала более жесткой практика привлечения их к ответственности, наметилась тенденция к расширению практики

конфискации доходов от преступной деятельности якудзы. Если в 2004 г., например, сумма конфискованных средств составляла 2 млрд иен, то к 2010 г. она выросла до 5 млрд иен7.

В начале 2000-х годов наметились снижение общей численности и структурные изменения внутри организованных преступных формирований.

За 10 лет организованная преступность снизилась на 15%, а число «регулярных» членов якудзы - на 11%. К середине 2012 г. структуру борекудан представляло 21 преступное сообщество из 70 300 человек, из которых в состав трех главных синдикатов входили 50 900 человек, или 72,4% от общей численности всех группировок.

Несмотря на усилия полиции, число привлеченных к ответственности членов преступных формирований в течение многих лет также снижалось. Если в 1989-2003 гг. привлекались до 40 тыс. членов банд, то к 2010 г. - 26,5 тыс., а без учета автотранспортных преступлений - 16 312 человек.

Распределение привлеченных к ответственности за различные деяния представляет самостоятельный криминологический интерес, ибо оно позволяет судить о структуре и характере преступлений, совершенных членами организованных преступных сообществ.

Доля членов якудзы в общем числе привлеченных к ответственности может показаться незначительной - менее 5%; однако если ее сопоставить с общей численностью членов якудзы, то окажется, что это почти 25% от общей численности и более 30% от числа «регулярных» членов банд.

Анализ показывает далее, что на долю якудзы приходится почти пятая часть всех привлеченных к ответственности за убийства и грабежи. Более значительным выглядит представительство якудзы среди привлеченных к ответственности за вымогательство, распространение наркотиков и деяния, связанные с азартными играми, где в среднем на долю якудзы приходится половина указанных преступлений. При этом доля членов якудзы, привлеченных за преступления, связанные с наркотиками, среди своих «собратьев» составляет около 45%. Другими словами, на долю якудзы приходится половина всех привлеченных к ответственности за эти преступления; они же составляют почти половину всех привлеченных к ответственности членов преступных сообществ, что еще раз свидетельствует о том, что наряду с вымогательством и контролем за азартными играми распространение наркотиков - все еще одна из главных сфер бизнеса якудзы.

Эти данные согласуются со структурой и характером преступлений, совершенных осужден-

ными членами преступных сообществ. Сравним преступления членов преступных группировок, поступивших в места лишения свободы в 2009 г, с преступлениями других осужденных. Среди первых (2960 человек, или 10,5% от всех поступивших в места лишения свободы) 37,3% - лица, осужденные за нарушения законов о борьбе с распространением наркотиков; 14,7% - за кражи и грабежи; 11,8% - за нападения и причинение ущерба; 5,8% - за вымогательство. Среди всех других лиц, поступивших в места лишения свободы (25 333), за преступления, связанные с наркотиками, осуждено 19,7% (их доля в два раза меньше); за кражи и грабежи - 39,2%; за нападения - 4,5% (в 2,5 раза меньше) и, наконец, за вымогательство - 1,2% (почти в 5 раз меньше). Можно еще раз констатировать, что распространение наркотиков и вымогательство - основная специализация организованных группировок.

Сопоставим теперь полученные результаты с итогами анализа судебной практики по назначению наказания членам преступных сообществ.

Согласно далее приведенным данным ныне при назначении наказания к чл енам преступных группировок применяется более жесткий подход, чем это было 10-15 лет назад8. Этот подход получил новый импульс после вступления в силу в 2000 г. дополнений в законодательство - Act on Punishment of Organized Crime и Act on Control of Crime Proceeds, которые стали составной частью базового закона - Anti-Organized Crime Act, 1991.

Из общего числа осужденных наказание на срок свыше двух лет назначено 41,6%, а среди осужденных членов преступных сообществ -48,0%. При этом наказание на срок до 5 лет членам якудзы назначалось в 2,1 раза чаще, чем другим осужденным, а на срок свыше 5 лет - чаще в 2,5 раза. Такой подход следует признать обоснованным, тем более что, как будет показано далее, при назначении наказания членам якудзы суды учитывали не только опасность совершенных ими деяний, но и более высокую распространенность рецидива среди членов преступных группировок.

В самом деле, как показывают материалы судебной и пенитенциарной статистики, среди членов якудзы, поступивших в места лишения свободы, например, в 2009 г., впервые осужденные составили лишь пятую часть - 21,9%, а 78% ранее уже отбывали такое наказание; из них 20,9% были осуждены во второй раз; 16,3% - в третий раз; 19,6% - уже имели три-четыре судимости, а 17,3%, или каждый шестой, - от шести до девяти судимостей. При этом сравнение с общим массивом осужденных, поступивших в места лишения свободы, показывает, что среди них рециди-

висты составляют 56,8%, иначе говоря, рецидив среди членов якудзы в 1,5 раза выше.

Похоже, что наметившийся более жесткий подход в судебной практике по наказанию якудзы разделяет и пенитенциарная практика, реализующая более строгие условия для досрочного освобождения (по паролю) осужденных якудза и установления за ними надзора со стороны службы пробации. В последние десять лет такая тенденция просматривается все более четко. Если в 1999 г., например, из мест лишения свободы досрочно освобождалось 12,4% членов якудзы, то к 2010 г. - 9,5%; в 1999 г. под надзор службы пробации было передано 8% освобождаемых членов якудзы, а в 2010 г. - 5,4%. Во всяком случае, эти показатели сегодня значительно ниже, чем у других осужденных, не принадлежащих к преступным формированиям, и, очевидно, такой подход больше соответствует целям противодействия организованной преступности.

3. Несмотря на принимаемые меры, критика правоохранительных органов в японской прессе не утихает. В 2010 г. полиция арестовала почти каждого третьего из всех входящих в организованные преступные группировки; этот показатель вроде бы внушителен, однако следует заметить, что он остается практически неизменным в течение двух последних десятилетий. Более того, если в 1991 г. прокуратура предъявила обвинение 81,0% арестованных якудза, то в 2010 г. этот показатель снизился до 68%. Распространенная в 90-х годах практика «развала» уголовных дел в ходе следствия показывает, что зачастую сам факт ареста членов преступных группировок «представлял собой не что иное, как вымогательство взятки»9. В итоге организованные преступные группировки, и прежде всего их лидеры, по-прежнему чувствуют себя достаточно уверенно.

Одна из причин такого положения дел состоит в том, что содержащееся в Законе 1991 г. понятие преступной группировки было существенно ограничено определением - «совершающая насильственные действия». В силу этого понятийный аппарат закона, изначально сузив суть феномена, неоправданно ограничивал его возможности в качестве заявленной властями Комплексной программы борьбы с организованной преступностью, ибо боссы преступных кланов уже давно осознали более широкие перспективы деятельности ненасильственного характера и в целом приспособились к попыткам противодействия со стороны власти и полиции. Они успешно перенесли основные акценты с примитивного насилия на противоправный и полулегальный (а затем и на легальный) бизнес, значительно расширив возможности извлечения прибыли. Кроме

того, этот закон не давал возможности привлечения к ответственности лидеров преступных формирований, которые в силу специфики их построения и особенностей веками культивируемой субкультуры не принимали непосредственного участия в преступных акциях (ответственность несли лишь рядовые исполнители, стоявшие в иерархии группировки на низшей ступени).

Принятые в 1999 г дополнения в законодательство о борьбе с организованной преступностью (Control of Crime Proceeds Act, 1999), предусматривающие использование технических средств контроля и наблюдения, оказались намного либеральнее, чем ожидалось, а практика их применения - намного мягче, чем в других странах. Закон, например, разрешил прослушивание телефонных разговоров членов якудзы, подозреваемых в преступлении, но только лишь в двух «самых серьезных случаях», когда речь идет либо об убийстве, либо о контрабандном ввозе оружия. За 2010 г. например, полиция использовала прослушивание телефонных разговоров якудзы лишь в десяти случаях. Кроме того, за десять лет не было ни одной операции по законспирированному проникновению агентов полиции в преступные кланы, как, например, в России или в США.

К числу других факторов, осложнявших практику борьбы с якудзой, относятся, как отмечалось, довольно распространенные факты подкупа полицейских и их негласный сговор с якудзой. В одних случаях члены банды идут на «сделку» с полицией и дают ей какую-то информацию в обмен на снисхождение или «недостаточное внимание», в других - полиция игнорирует менее опасные деяния в обмен на бесплатное обслуживание в барах и сексуальные услуги на территории той или иной банды. Правда, руководство полиции утверждает, что в последние годы случаи использования таких «механизмов» взаимоотношений с якудзой становятся все более редкими. Так или иначе полиция предпочитает бороться не с якудзой, а с уличной, неорганизованной преступностью, которую контролировать гораздо проще.

Еще одной проблемой в деле борьбы с якудзой до последнего времени являлось отсутствие эффективной программы защиты свидетелей. Сегодня полиция обеспечивает специальные меры защиты для отдельных свидетелей в суде (Shippen Hogo), но общенациональной программы, предусматривающей возможность смены идентичности свидетелей и их переселения (как в США, например), в Японии до сих пор нет. В полиции, однако, уверены, что отсутствие такой программы не является серьезным препятствием для судебных процессов, ибо ныне японцы уже не боятся якудзу, как раньше, когда они были

запуганы показательными расправами со свидетелями.

И все же в 2011 г Национальное полицейское агентство (НПА) объявило о создании специального отряда «анти-якудза» для защиты физических и юридических лиц, которые могут быть подвергнуты риску нападения. В связи с этим в каждой префектуре в департаменте полиции введена специальная должность «директора по защите» (Hogo taisakukan), в чьи обязанности входят оценка угрозы и защита от насилия якудзы.

Параллельно все шире разворачивается кампания «анти-якудза», растет число добровольных объединений граждан, которые сотрудничают с полицией, составляют списки лиц, подозреваемых в связях или принадлежности к якудзе, пропагандируют профилактическую деятельность на местных радиостанциях, распространяют брошюры и плакаты, оказывают юридические и консультационные услуги и необходимую помощь тем, у кого возникли проблемы с якудзой. В Токио, например, ныне насчитывается около 4 тыс. групп добровольцев, которые, помимо всего прочего, активно работают по отстранению якудзы от участия в публичных торгах, по «отключению» тех, кто с ней связан, от социальных пособий и помощи, исключению таких лиц из жилищных проектов, а также по удалению тематики якудзы с прилавков книжных магазинов. Одной из движущих сил этой кампании является Японская федерация ассоциаций адвокатов, которая ведет большую работу по правовому воспитанию населения и оказанию помощи в получении компенсации или в возмещении ущерба на основе гражданских исков.

Сегодня большинство японских и зарубежных социологов и криминологов (Miyazaki Manubu, Ino Kenji, Mizoguchi Atsushi, J. Adelstein, A.Rankin и другие) считают современную организованную преступность в Японии не следствием индивидуального выбора преступной карьеры, как это было 30 лет назад, а сформировавшимся особым социальным классом, прочно встроенным во все сферы японского общества. Не случайно, несмотря на принимаемые пропагандистские усилия, поддержка движения «анти-якудза» среди населения еще не является универсальной10. Одни считают членов якудзы патриотами и людьми чести, верят их клятвам не воровать и не грабить; другие уверены, что кампания против якудзы является стратегическим отвлечением внимания от таких проблем, как рост бедноты, нарушения на рынке труда, хроническое социальное неравенство и т.п. И хотя у входа в банки и почтовые отделения висят призывы: «Не бойтесь якудзу, не платите им, не ис-

пользуйте их и не общайтесь с ними!», - среди населения еще довольно широко бытует представление, что японское общество «все же лучше с якудзой, чем без нее». За 350 лет консервативные в отношении своих традиций японцы, похоже, настолько привыкли к существованию якудзы, что боятся - без нее они перестанут быть японцами.

24 августа 2011 г. популярный ведущий ток-шоу Огура Томояки в прямом эфире телеканала «Fuji TV» заявил: «Когда у вас есть проблема, которую не могут решить ни полиция, ни адвокат, ни ваша компания, есть люди, которые могут применить „немного давления" и решить вашу проблему. Даже если вы знаете, что это неправильно, иногда это единственный способ разобраться с вашей проблемой». Несмотря на острую критику, Томояки, по сути, явился выразителем позиции того значительного слоя населения, который еще признает роль якудзы в качестве неофициальных органов власти в японском обществе. Во всяком случае, и власти, и полиция признают амбивалентность общества в отношении к якудзе.

С выгодой используя для себя благородное звучание таких слов, как ninkyo (рыцарство) и jingi (творить правосудие), японская организованная преступность долгие годы вынуждала общество мириться с ее существованием и ныне она использует любую возможность, чтобы всемерно поддерживать эту традицию, выдавая своих членов за патриотов, современных самураев и сторонников феодальной этики, не тронутой «ве-стернизацией» страны. Так было в 1995 г. в Кобе, так было и после землетрясения в Фукусиме 11 марта 2011 г., жертвами которого стали более 9 тыс. человек. В ряде городов страны якудза, используя нерасторопность властей, демонстративно помогала одеждой и питанием тем, кто остался без крова и средств к существованию. Один из основных мафиозных кланов - «Ямагу-чи» - доставил более 40 т гуманитарного груза с предметами первой необходимости, стоимость которых пресса оценила в 400 тыс. евро. Другой клан открыл свои офисы в Токио для японцев и иностранцев, оказавшихся в тяжелом положении. В ряде районов страны, пострадавших от землетрясения и цунами, боссы якудзы создали отряды, патрулирующие наравне с полицейскими, чтобы не допустить грабежей, мародерства и уличной преступности11.

Правда, вскоре на смену «необычайным проявлениям человеколюбия», как писала газета The Nimes, пришло желание мафии нажиться на ликвидации последствий цунами. В прессе сообщалось, что за три месяца с момента катастрофы якудза, «похоже, изжила в себе щедрость»12. За

это время, по данным Министерства по делам окружающей среды, из 24 млн т обломков было убрано лишь 5 т. Властям было трудно помешать преступным синдикатам выиграть через подставные фирмы прибыльные контракты на восстановительные работы - строительный бизнес исторически был источником доходов мафии. Она открыла несколько легальных агентств по трудоустройству, которые как посредники нанимали людей на работу на «Фукусиме» и получали за это вознаграждение (чем опаснее была работа «атомных цыган», тем выше оплата и соответственно доходы мафии). Кроме того, в работах на АЭС участвовали и провинившиеся члены якудзы. Раньше самым суровым наказанием для тех, кто нарушил обет верности, было рабство на рыболовецких траулерах; ныне мафия стала направлять их на «Фукусиму». Полиция на многое закрывает глаза, ибо кто-то же должен убирать на АЭС.

4. «Джапан инкорпарейтед» - так издавна именуют Японию историки, социологи и экономисты за традиционное единомыслие крупного бизнеса с законодательной и исполнительной властью. Но есть и четвертый участник этого союза - якудза; его истоки уходят в императорскую эпоху, но окончательно он сложился после войны. В политическом смысле якудза считается системой ультраправой; к ее идеологическим установкам относятся возвращение политики милитаризма, традиционных семейных ценностей и возрождение самурайских традиций.

В самом начале 2000-х годов к власти пришел новый премьер - Дз. Коидзуми, он объявил войну преступным кланам и инициировал принятие новых законодательных мер. «Деятельность якудзы, - говорил популярный премьер, - это не только феодальный пережиток, наносящий большой ущерб цивилизованному имиджу Японии, но и тормоз для развития национальной экономики». Прошел год, и заоблачный рейтинг премьера загадочным образом стал катастрофически падать, хотя, как признают политологи, ни в политике, ни в экономике просчетов он не допустил. Одна из бытующих версий падения его былого авторитета сводится к мощным рычагам противодействия мафии, и эта версия не выглядит неправдоподобной.

Принятые в начале 2000-х годов меры не смогли серьезно ослабить мафию; они лишь сильнее подстегнули ее активность на политическом поле, финансовом рынке и других направлениях ее бизнеса. Коррумпирование политических деятелей и партийных функционеров приобрело такие масштабы, которые позволяли якудзе все больше влиять на решение политических и эко-

номических проблем. Механизмами лоббирования интересов якудзы являлись прямой подкуп, шантаж и даже физическое устранение тех, кто мешал достижению целей мафии. Примером служит убийство в 2007 г в Нагасаки мэра города Иттио Ито в ходе кампании за его переизбрание; мэра убил один из членов клана «Ямагучи» за то, что он пытался лишить якудзу подрядов на ведение строительных работ. Руководство полиции тогда заявило: «Якудза осуществляет столь серьезные посягательства, что это угрожает основам японской экономики».

Преступное подполье Японии давно стало покровителем правящей партии; разумеется, правящей та или иная партия становилась не без поддержки якудзы. В 2007 г. Демократическая партия Японии (ДПЯ) еще за два года до ее прихода к власти получила одобрение и гарантию поддержки от «Ямагучи-гуми» и «Инагава-кай». Как сообщала газета «Yukan Fuji», более 90 боссов этих двух кланов получили приказ поддержать ДПЯ на выборах; многих вызвали в Кобе, где они получили соответствующие инструкции13. Эту информацию подтвердила и полиция, сообщившая, что высокопоставленный партийный функционер из ДПЯ пообещал не пропускать новый закон о преступном сговоре в обмен на голоса и финансовую поддержку якудзы.

Надо отметить, что в Японии, в отличие, например, от США, нет закона о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях (Закон RICO), который, как известно, в 70-80-х годах помог властям США в борьбе с мафией. Япония могла бы принять такой закон еще несколько лет назад, тем более что в конце 2000 г. подписала Конвенцию о борьбе с транснациональной преступностью. Однако предусмотренные в Конвенции шаги Япония не смогла реализовать в полной мере, в том числе и потому, что ДПЯ решительно противостояла принятию закона о преступном сговоре, при котором было бы проще в судебном порядке преследовать боссов якудзы за действия рядовых членов, а также накладывать арест на их активы.

Интересы и поддержка ДПЯ якудзой вполне понятны; что же касается политиков, то они исходят из того, что, во-первых, якудза чрезвычайно богата; во-вторых, якудза способна оказать неоценимую помощь в поиске компромата на политических соперников и в подавлении критики. Кроме того, поскольку треть всей армии якудзы составляют этнические корейцы, она имеет возможность обеспечить поддержку всех проживающих в Японии корейцев и получать финансовую поддержку от индустрии «патинко» (сеть игровых автоматов), где доминируют именно корейцы.

Наконец, якудза способна мобилизовать лидеров местных общин на получение голосов избирателей.

Убийство мэра Нагасаки вызвало серьезную обеспокоенность в обществе и привело к еще большей активизации деятельности полиции; по сути дела, в обход правительства, не дожидаясь принятия закона о преступном сговоре, полиция пыталась добиться от местных властей по всей стране постановлений о внесении в разряд противозаконных деяний выплат якудзе и делового сотрудничества с ней. 29 сентября 2009 г руководитель Национального управления полиции Takaharu Ando отдал приказ всей полиции страны сосредоточить усилия на ликвидации правящей группировки «Ямагучи-гуми» (Кодо-кай), заявив, что она распространяет свою экономическую деятельность на все сферы жизни общества, а также угрожает полиции; это был первый приказ такого рода за всю историю борьбы с мафией14. После этого полиция начала подрывать связи якудзы во всех областях общественной жизни, в том числе в священном для японцев мире «сумо»; одновременно принимались меры, чтобы еще сильнее настроить против якудзы общество. В некоторых районах страны якудза приобрела такую силу, что туда стали направлять полицейские подкрепления из Токио, не связанные с местными мафиозными группировками.

16 ноября 2012 г. премьер-министр Е. Нода распустил парламент из-за потрясшей страну серии скандалов. Последней каплей стало сообщение прессы о связи с «Инагава-кай» министра юстиции Кейсю Танака, который был вынужден уйти в отставку. За два года до этого в отставку ушел министр иностранных дел С. Маэхара, когда выяснилось, что он получал пожертвования от риэлторской компании - подставной фирмы «Ямагучи», а также передавал деньги другим членам ДПЯ. 18 октября 2012 г. в отставку ушел министр финансов К. Дзедзима после того, как пресса сообщила, что его переизбрание поддержала подставная компания «Инагава-кай». В недавно вышедшей книге «The Taboos of Japan No One Will Write» («Табу, о которых никто не напишет») Х. Ито, опираясь на документы, рассказывает, как сам премьер Нода и другие члены ДПЯ получали деньги от «Ямагучи-гуми». В конце 2012 г. сенатор С. Нисида, подробно написавший об этих скандалах, отметил: «Танака - четвертый член Кабинета от ДПЯ, поддерживающий связи с якудзой. В Японии всегда было активное преступное подполье, но всегда было и нормальное общество. Нынешнее правительство одновременно является и преступным подпольем, и элитой, слитыми воедино»15.

Деловая активность якудзы во многом воспроизводит деятельность больших японских корпораций, имеющих многопрофильный характер. Когда падает спрос на одни виды продукции, они меняют направление бизнеса. По такому же многоотраслевому принципу строится и экономика японской мафии. Ее влияние в последние годы растет все больше, и потому бороться с ней все сложнее. Мафия все более активно внедряется в легальные структуры экономики; судя по сообщениям прессы, уже сотни крупных легальных предприятий так или иначе связаны с якудзой. Мафия скупает через подставные фирмы акции многих компаний, она становится крупнейшим держателем акций и одним из наиболее влиятельных игроков на фондовом и биржевом рынках. В японском Комитете по оценке ситуации на рынке ценных бумаг подсчитали, что в перечень компаний, контролируемых якудзой, входят более 200 известных фирм. Руководство биржи в Осаке решило усилить контроль за игроками, чтобы исключить участие в сделках фирм, замеченных в связях с мафией, однако выяснилось, что изгнанными с рынка окажутся очень многие игроки. Похожая ситуация наблюдается на строительном рынке и в сфере торговли недвижимостью. На мафию работает множество банкиров, маклеров и финансистов. Совсем недавно якудза освоила и такую область экономической деятельности, как аудит, что позволяет ей следить за работой организаций, контролирующих финансовую деятельность.

В октябре 2011 г. власти Японии, наконец, установили уголовную ответственность за контакты с якудзой; платить ей и пользоваться ее услугами считается ныне преступлением. По данным полиции, в 2012 г. каждая пятая компания исправно платит дань гангстерам из якудзы; на самом деле, их может оказаться больше, так как не все готовы признать этот факт, ибо страх перед полицией - ничто по сравнению со страхом перед мафией. Часть компаний, отказавшихся платить дань, понесли столь существенный урон, что их бизнес оказался на грани разорения. Для дискредитации их бизнеса якудза применяет различные методы, в том числе широко использует средства массовой информации, обвиняя, например, ту или иную фирму в выпуске вредной для людей продукции или в загрязнении окружающей среды. Иногда такая информация соответствует реальности. Так было, например, с Токийской энергетической компанией, когда якудза публиковала в СМИ сообщения об угрозах безопасности на этом предприятии; чтобы остановить критику, владельцам компании пришлось выложить мафии солидную сумму.

Здесь уместно напомнить о распространенном виде рэкета, который в Японии издавна называют сокайей. Те, кто им занимается, владеют разными приемами психологического воздействия на руководителей компаний. Одним из таких приемов является сбор компромата; для этих целей якудза содержит конторы с частными детективами. Когда собрана достаточная информация, в ход идет шантаж, практически не знающий сбоев, поскольку японцы, как известно, крайне чувствительны там, где речь идет о чести и долге (отсюда публичные покаяния, слезы, отставки, а то и ритуальные самоубийства). Эту особенность национального менталитета и использует якудза для шантажа.

Мафиози-сокайя знают и более изощренные приемы. Скажем, якудза заблаговременно приобретает акции той или иной корпорации, становясь ее миноритарным акционером. Пик активности сокайя приходится на июнь, когда в Японии проходят ежегодные собрания акционеров, где решаются вопросы стратегии. Перед этим сокайя «обрабатывают» членов совета директоров, обещают всяческую поддержку компании и требуют за это вознаграждение. Если же договориться не удается, в ход идет шантаж, но, как правило, желающих ссориться с якудзой не бывает.

1 Government of Japan. Ministry of Justice. White Paper on Police. 1982. P. 7.

2 Белявская О. Организованная преступность в Японии: Научно-аналитический обзор. - М., 1990. С. 6; Еремин В. Как Япония справляется с преступностью // Знакомьтесь - Япония. Вып. 21. - М., 2000. С. 5-6.

3 Цветов В.Я. Мафия по-японски. - М., 1985. С. 8.

4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 770.

5 Мураками Харуки. Край обетованный / Пер. с яп. - М., 2013. С. 9-10.

6 Стокер С. Японская организованная преступность: содействие торговле людьми в крупных масштабах // Криминологический журнал Байкальского ун-та, 2008. № 2.

7 White Paper on Crime. 2010. Р. 28; White Paper on Police. 2010. Р. 100.

8 Иванов А.М. Организованная преступность в экономике и борьба с ней в Японии: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Владивосток: ДВГУ, 2000; Ведерникова О. Основные криминологические системы современности (сравнительный анализ) // Государство и право. 2002. № 10. С. 36.

9 Rankin Andrew. Последние тенденции в организованной преступности в Японии. Якудза против полиции и иностранных преступных группировок. Ч. 2 // Азиатско-Тихоокеанский журнал. Вып. 7. 2012. Т. 10. № 1. 20 фев. URL: http://translate. google.ru/translate?hl=ru&sl=en&u=http://japanfocus.org

10 Rankin Andrew. Указ. соч. С. 23.

11 «Они зарабатывают на вымогательстве, торговле людьми и наркотиками, - писало издание «State.com», - но мародерство недопустимо». Сэнтаку. 2011. 19 марта.

12 The Guardian. 2011. 16 June; Sueddeutsche Zeitung. 2012. 31 Jan.

13 Лобби якудзы // Foreign Policy. 2012. 16 Dec.; Whiting Robert. Tokyo Underworld. 2009.

14 К 2010 г. 215 преступных групп якудзы усилиями полиции прекратили свое существование и перешли на легальный бизнес. (White Paper on Police. 2010. Р. 101).

15 URL: http://www.inosmi.ru/fareast/20121216/203425536.

html