CC BY
252
УДК 94(47).084.6
ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА ШАХТЕРОВ ПОДМОСКОВЬЯ
НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: 1944-1945 ГГ.
С.Ф. Володин
На примере Подмосковного бассейна исследуется опыт организации и стимулирования труда на заключительном этапе Великой Отечественной войны. Делается вывод о том, что задачи, поставленные перед горняками Мосбасса, и в этот период войны были выполнены.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, заработная плата, каменноугольная промышленность, Подмосковный угольный бассейн, производительность труда, социалистическое соревнование, трудовая дисциплина.
В сентябре 1943 г. ГКО принял постановление «О мерах по дальнейшему увеличению добычи угля в Подмосковном бассейне для обеспечения потребностей в угле промышленности и транспорта г. Москвы и центральных областей СССР», в котором ставилась задача существенного повышения угледобычи в двух комбинатах за счет роста механизированной добычи. Среднесуточная добыча по комбинату «Тулауголь» должна была возрасти на 2,3 тыс. т к марту 1944 г. К этому времени количество основных механизмов в бассейне значительно превысило довоенное: по врубмашинам - на 9,4 %, по мощности компрессоров - на 7,6 %, по скребковым транспортерам - на 104,0 %, по ленточным транспортерам - на 45,6 % и по электросвязи - на 48,1 % [1]. Однако в связи с расширением фронта горных работ степень укомплектования шахт врубмашинами и отбойными молотками понизилась. В случае применения взрывных работ шахты нередко отказывались от компрессорного хозяйства, а забои оформлялись с помощью обушков. В том числе и поэтому комбинаты Мосбасса встретились в начале 1944 г. с рядом серьезных проблем. Одна из них - сокращение действующей линии забоя, хотя ГКО требовал ее наращивания. Так, комбинат «Тулауголь» к началу года имел всего 141 лаву, тогда как на 1 сентября 1943 г. было 150 действующих лав [2] . Во многом по этой причине Тульский бассейн не смог справиться с программой первого квартала.
Разумеется, руководители комбината «Тулауголь» и Тульской области, несшие персональную ответственность за положение дел в угледобыче, пытались исправить ситуацию. Как и прежде, одним из ресурсов, который использовался для этой цели, была организация соревнования по профессиям. В частности, в январе 1944 г. бюро Тульского обкома ВКП(б) обязало руководителей комбината поддержать инициативу болоховского крепильщика А. Калашникова о быстром и качественном креплении лав. Еще после несколько дней тем же органом было принято решение о создании областной «Доски почета», на которую должны были заноситься названия передовых участков, а также имена горняков, которым присваивалось звание «лучший навалоотбойщик» и «лучший забойщик» [3]. В феврале к этому списку прибавились звания «лучший
проходчик», «лучший навалоотбойщик», «лучший крепильщик». При этом наиболее высоких достижений в эти месяцы добился навалоотбойщик с шахты № 9 «Епифаньугля» Виктор Морозов, сумевший в полной мере использовать возможности применения взрывной работы и близкого расположения конвейерной линии к груди забоя [4].
Начал распространяться на шахтах комбината «Тулауголь» и опыт совмещения профессий по примеру московской работницы Кати Барышниковой. Инициатором местного опыта в комбинате стала мотористка конвейера шахты № 72 треста «Калининуголь» Екатерина Санкина. Максимально уплотнив свое рабочее время, она стала совмещать свою работу с работой породоотборщицы и расштыбовщицы и таким образом высвободила двух человек. Следуя практике организации соревнования, бюро обкома ВКП(б) одобрило инициативу передовых работниц и обязало хозяйственных руководителей комбината «широко развернуть движение за совмещение профессий и многоагрегатное обслуживание на всех шахтах» [5].
Конечно, как не важны были рекорды знатных горняков, ключ к росту угледобычи лежал в организации коллективного труда. И в ряде случаев в этом направлении были достигнуты успехи. В частности, на ряде шахт прежде отстающего треста «Калининуголь» удалось организовать скоростную проходку штреков, механизировать транспортировку угля. Следствием предпринятых мер стало ускорение темпов проходческих работ, опережающее восполнение очистного фронта, что обеспечило досрочное выполнение трестом программы первого квартала 1944 г. Значительных успехов, в частности, добился коллектив шахты № 9-бис «Болоховугля». Если в декабре 1943 г. производительность одного трудящегося по шахте составляла 21,2 т, то в июне 1944 г. она достигла 32,2 т [6].
Однако культура горного производства оставалась невысокой. Так, на шахте № 22 один вруб выбирался четыре смены, потому что на три метра подрубленной лавы ставилось восемь навалоотбойщиков. Пока трое из них нагружали уголь на конвейер, пять человек стояли в стороне, чтобы не мешать. А затем работники менялись. 15 минут работал бурозапальщик, еще час потребовался на проветривание лавы. Во второй половине смены четыре раза останавливалась конвейерная линия: дважды из-за неполадок, дважды из-за отсутствия порожняка [7]. На некоторых горных предприятиях руководители ограничивались взрывными работами даже без машинной подрубки. Нередко в них плохо велись дренажные работы, отсутствовала правильная система вентиляции, нерационально организовывалась доставка леса, эффективной работе мешала захламленность штреков. В целом за 1944 г. произошло 139 завалов лав, что повлекло за собой потерю расчетных 13 778 т или 30 % всех потерь. Соответственно аварии со стационарными установками повлекли потерю 16990 т (28,4 %), аварии с забойными механизмами - 9686 т (16,2 %) [8]. Негативной чертой в работе комбината являлось также неэкономное использование сырья, материалов, оборудования. Как было установлено специальной проверкой, на шахтах четырех трестов комбината за 1943 г. и три месяца 1944 г. было завалено 15800 м рельс, завалено и списано 400 моторов, много транспортной ленты и другого
оборудования [9]. Все это влекло за собой увеличение себестоимости добытого угля.
Провалы комбината повлекли за собой кадровые изменения. В апреле вместо Я.М. Федяева начальником комбината «Тулауголь» стал И.В. Приходь-ко. В данном случае кадровый импульс совпал с улучшением дел в комбинате. Как сообщалось, в мае «Тулауголь» работал значительно лучше, чем в апреле. Все тресты и Черепетское шахтоуправление успешно справились с майской программой. Причем горняки треста «Скуратовуголь» выполнили план добычи топлива на 113,5 % [10]. Выполнена была и июньская программа, за что комбинату «Тулауголь» было вручено переходящее Красное знамя ГКО. Между тем ГКО своим постановлением за № 6041 от 14 июня 1944 г. потребовал еще более резкого увеличения добычи угля в Подмосковном бассейне, в частности, обязал комбинат «Тулауголь» обеспечить в IV квартале ежесуточную производительность в 25,1 тыс. т и увеличить количество действующих лав [11].
Понятно, что увеличенные планы выполнять было сложнее, да и прежние производственные прорехи никуда не исчезли. Если с июльским планом угледобычи комбинат справился, то план августа комбинат не выполнил. Еще хуже обстояло с угледобычей в сентябре, план которого также не был выполнен. Среднесуточная добыча топлива по сравнению с июлем значительно снизилась. Хотя положение с угледобычей улучшилось во втором квартале, комбинат не смог выполнить важные параметры правительственного задания. Вместо запланированных 190 действующих лав к 1 октября фактически в работе была 161 лава. При этом нужно учесть, что статистика действующих лав подправлялась руководителями шахт в лучшую сторону. Например, планом по тресту «Щекинуголь» предусматривалось на начало августа 44 лавы. По отчетным данным числилось 36, а фактически работало только 32 [12].
Как и в предшествующий период, рост добычи шел главным образом за счет увеличения численности рабочей силы, которая к ноябрю 1944 г. достигла 33 850 чел., занятых по эксплуатации (в ноябре 1943 г. - 25 913 чел.). И если в ноябре 1943 г. производительность рабочего по комбинату «Тулауголь» составляла 22,1 т, то в ноябре 1944 г. - 21,7 т. Причем производительность труда угольных рабочих снизилась еще больше - на 0,56 т в смену. Теперь она равнялась 4,05 т, на 12 % меньше показателя 1943 г. [13] В значительной степени это определялось социальным положением работников. Так, 80 % установленной нормы выполняли порядка 70 % кадровых навалоотбойщиков, работавших в угольной промышленности и до войны. Среди навалоотбойщиков спецконтингента, немцев Поволжья, таковых было 37 %, а среди «окруженцев» только 8 % [11, л. 56]. И такой результат был закономерным, поскольку социальное положение работника оборачивалось мерой его поощрения. Так, хорошо работающим «окруженцам» (шахта № 7, «Щекинуголь») весной 1944 г. второе горячее блюдо выдавали нерегулярно. Положенные же по результатам работы нормы водки и табака и вовсе не выдавались [11, л. 80-81].
В целом же состав рабочих, занятых по эксплуатации на шахтах комбината к концу 1944 г. составлял:
вольнонаемные рабочие - 19 662 чел.,
спецпереселенцы-немцы - 6725 чел., спецпереселенцы-татары - 2516 чел., спецконтингент - 5500 чел. [8, л. 29].
При этом важно отметить следующее. Хотя контингент вольнонаемных рабочих количественно преобладал, среднесуточная добыча по шахтам, где работали не вольнонаемные рабочие, составляла к общей добыче по комбинату 62 %.
На фоне неудач комбината в течение трех кварталов 1944 г. важным успехом Тульского угольного бассейна стало окончание строительства и успешное освоение четырех новых механизированных шахт мощностью 4 тыс. т скуратовского месторождения. В установленные правительством сроки было пройдено 12 шахтных стволов, 16 тыс. погонных метров горных выработок. Также было проложено 22 километров железных дорог, вынуто 300 тыс. кубометров грунта, проведено 45 километров линии электропередач и связи, построено 15 тыс. кв. м жилья [13]. Конечно, это стало весомым подспорьем в выполнении плана угледобычи за ноябрь, да и всего 1944 года.
Более успешно начал работать в 1944 г. комбинат «Москвоуголь», в составе которого наибольших производственных успехов в январе и феврале добился трест «Молотовуголь», отмеченный переходящим Красным знаменем ВЦСПС и Наркомугля. С начала года здесь сумели организовать ряд действенных производственных кампаний. В частности, определенное мобилизующее значение для работы комбината имел организованный в феврале общественный смотр организации труда. Как и в 1943 г., немаловажным источником роста эффективности труда в этот период на шахтах «Москвоугля» также стала организация комсомольско-молодежных коллективов и их соревнование за право носить звание фронтовых. Если среднее по комбинату прохождение подготовительных забоев составляло 45 м в месяц, то молодежный участок шахты №1-Узловской достигал проходки 65-70 м. Поэтому руководство комбината «Москвоуголь», доведя количество комсомольско-молодежных смен до 10 % от общего числа смен лавных участков, полагало и дальше наращивать их количество [14]. Это было важно еще и в контексте общесоюзной инициативы высвобождения рабочей силы, на которую откликались как раз молодежные коллективы.
Руководители горного производства хорошо понимали, что ключом к росту производительности труда является четкая организации работы лавы на основе графика цикличности, от которого в ходе первых военных лет фактически пришлось отказаться. И вот теперь практика цикличной работы вновь была взята на вооружение, о чем и заявили в своем письме в «Московскую кочегарку» горняки первого участка шахты № 2 треста «Молотовуголь» под руководством Дунаева [15]. Конечно, необходимо было обеспечить работу техники, строго соблюсти построение ходков и т. д. Но, главное, должна была быть налажена своевременная подготовка лав. Уже в марте коллектив участка в основном справился с этими задачами. Если в феврале на полную подготовку лавы здесь затрачивалось в среднем 18 часов, то в марте - 8-10 ч. Сделав в этом
месяце 28 машинных циклов, участок добыл 13305 т угля вместо 9300 т по плану. 95 % навалоотбойщиков участка справились с выполнением норм выработки, а машинист Филимонов подрубил рекордные 13300 т угля [16]. Лучшая шахта бассейна была отмечена в этом месяце переходящим Красным Знаменем Государственного Комитета Обороны. А бюро МК ВКП(б) требовало, опираясь на опыт передового участка, перевести в апреле на работу по графику цикличности 30 пар лав по всем трестам «Москвоугля» [17].
Конечно, осуществить намеченное было сложно, так как на участках других шахт отсутствовал ряд условий для его применения - прежде всего кадрового свойства. Тем не менее общее внимание к проблеме организации труда имел важный практический смысл. Кроме того, в марте на сталиногорской шахте № 15 зародилась новая волна индивидуальных рекордов, связанная с именами навалоотбойщиков Саклакова, Згибарц, Белых. Каждый из этих горняков нарубил в рекордную смену от 60 до 70 т угля, и почин шахтеров был широко подхвачен [16, с. 1; 18]. Как и перед войной, массовые стахановские рекорды забойщиков, проходчиков на ряде шахт комбината свидетельствовали о выросшем мастерстве подмосковных горняков. Как следствие, за успешную работу в апреле 1944 г. комбинат «Москвоуголь» занял одно из первых мест среди угольных комбинатов страны и завоевал переходящее Красное знамя ВЦСПС и Наркомугля.
Выполнять все более напряженные правительственные задания было не просто. Если среднесуточная добыча в мае 1944 г. превысила по комбинату майскую добычу 1943 г. на 30 %, и в этот месяц плановое задание было перевыполнено на 9800 т, то уже в июне плановая суточная добыча была установлена на 450 т выше майской [19]. Между тем разного рода организационные огрехи никуда не исчезли. Графики цикличности выдерживались только на передовых участках. В некоторых случаях процветали приписки. Именно это произошло в первой декаде мая на шахте № 8 треста «Донскойуголь», где к фактической добыче было приписано 235 т угля. За это же время на шахте № 24 «карандашная добыча» составила 216 т [20]. По-прежнему комбинат страдал из-за аварий с лавными механизмами, количество которых не сокращалось.
Чтобы выполнить более напряженные задания, надо было насыщать лавы механизмами, решительнее внедрять взрывные работы, применять метод форсированной нарезки лав. По расчетам специалистов технического отдела комбината применение взрывных работ могло дать увеличение скорости прохождения штрека на 20 % и рост производительности забойщика на 40 % сравнительно с молотковой отбойкой. Пока же, вследствие нерешенности вопросов проветривания, взрывные работы применялись только на 46 % всех забоев комбината. В свою очередь метод форсированной нарезки лав инженера Романова сулил сокращение времени нарезки лавы на 20-30 %. Также предполагалось распространить метод организации работ в спаренных забоях, при которой бригада проходчиков обслуживала два забоя с взрывной выемкой [21].
Во втором полугодии внимание руководства комбината было обращено к вопросам хозяйственного расчета. Разумеется, начатая на общенациональном уровне, эта кампания имела особенное преломление в условиях угольного производства. Мало для кого являлось секретом то, что в бассейне существовала проблема раздутых штатов вследствие расточительного дробления участков, а также шахт посредством выделения так называемых шахт «бис» с объемом добычи обычного добычного участка. Поэтому столь важным был опыт первопроходца в продвижении хозрасчета треста «Сталиногрскуголь». Если в первом полугодии трест не уложился в плановую себестоимость, перерасходовав 60 тыс. руб., то уже в августе он достиг экономии в 274 тыс. руб. В частности, в августе удалось использовать 418 куб. м, сэкономить 29 коп. на тонну угледобычи. В этой связи с ценной инициативой выступила юная мотористка с подготовительного участка шахты № 21 «Сталиногрскугля» Зина Канунникова, приступившая к обслуживанию вместо одного четырех насосов и тем самым высвободившая для других работ трех человек. Только за сентябрь в результате инициативы девушки на ее шахте по агрегатам было высвобождено 20 человек. Конечно, определенное значение здесь имел и материальный стимул. Ведь согласно положению Наркомугля рабочему, перешедшему на многоагрегатное обслуживание, за каждого высвобожденного им подземного рабочего выплачивалось 80 % тарифной ставки высвобожденного горняка, соответственно за поверхностного работника - 50 % [22].
В целом в течение всего 1944 г. комбинат «Москвоуголь» демонстрировал устойчивый производственный рост, ежемесячно увеличивая добычу на несколько тысяч тонн. К октябрю по сравнению с тем же периодом предшествующего года было пройдено штреков главных направлений на 12 %, а всех направлений - на 28 %. Значительно расширился фронт горных работ. За год среднесуточная добыча из каждой лавы поднялась со 112 до 130 т. При этом сменная выработка навалоотбойщика увеличилась с 5 до 7,7 тонн, а производительность рабочего по эксплуатации - с 24,7 до 34 т в декабре 1944 г. Комбинат досрочно завершил выполнение годового плана угледобычи, дав сверх плана 660 тыс. т угля [23]. Безусловно, это было серьезное достижение подмосковных шахтеров. В поздравительной телеграмме на имя руководителей комбината Председатель ГКО Сталин выражал уверенность, «что коллектив работников Московского бассейна, давший в 1944 году сверх плана 660 тыс. т угля, обеспечит в 1945 году дальнейший рост добычи угля и строительство новых шахт»
[24].
Конечно, в значительной степени такой результат был следствием масштабной помощи, оказываемой комбинату со стороны руководителей Москвы. Судя по стенограмме совещания работников «Москвоугля» у секретаря МК и МГК ВКП(б) А.С. Щербакова, руководители трестов умело пользовались возможностью получить дополнительные материальные ресурсы: лес, железо, сверла для проведения взрывных работ, моторы, водонапорные насосы и т.д.
[25]. Кроме того, в 1944 г. в угольной отрасли усилилось внимание к разным
схемам поощрения наиболее важных участков работы. Осенью текущего года, согласно постановлению правительства, рабочим подземной группы Мосбасса начали выделять дополнительные продовольственные фонды на приготовление т.н. холодных завтраков. Этот вид поощрения полагался при обязательном выполнении навалоотбойщиками и забойщиками нормы не ниже чем на 80 %, а для других профессий не ниже 100 %. Как сообщалось, в первый же день отпуска холодных завтраков на шахте № 10 треста «Донскойуголь» многие горняки значительно повысили выработку, и шахта выполнила задание на 139 %
[26]. В свою очередь для улучшения проходки штреков руководители шахт «Тулаугля» начали создавать комплексные бригады и применять аккордную систему оплаты. Комбинат ввел «Единую книжку навалоотбойщика и забойщика», которая гарантировала их право на занятие лучших квартир, первоочередное и полное снабжение спецодеждой и мылом, внеочередное обслуживание в столовой и магазине, получение одного дополнительного обеда в день без вырезки карточек и т.д. Навалоотбойщикам «Москвоугля» за выполнение и перевыполнение плана добычи полагалось дополнительное питание в столовых за счет продуктов подсобного хозяйства, исходя из месячной нормы: мяса - 2,2 кг, крупы - 1,2 кг, картофеля - 12 кг, овощей - 15 кг и т.д. Кроме того, по комбинату «Москвоуголь» был издан приказ, требующий от руководителей шахт, чтобы они выделили рабочим угольной группы лучшие общежития и комнаты
[27]. Нельзя не отметить, что высокие шахтерские заработки обретали дополнительную весомость в связи с открытием магазинов, торгующих по коммерческим ценам. Как отмечал на упомянутом выше совещании А.С. Щербаков, «сейчас деньги в цене, деньги и заработок будут иметь значение» [25, л. 54].
Начало 1945 г. для шахтеров Мосбасса имело важное отличие от предшествующего периода. Январский план угледобычи не был увеличен, что, конечно, облегчало его выполнение. Несмотря на то, что в конце 1944 г. некоторые важные технические показатели в комбинате «Москвоуголь» несколько ухудшились, план первого месяца 1945 г. был выполнен, причем производительность труда рабочего по эксплуатации доведена до 35 т [28]. Вместе с тем уже в феврале горняки Московского угольного бассейна получили повышенное правительственное задание. И, естественно, что новый вызов потребовал дополнительного внимания к «застарелым болячкам» угольного производства военной поры. Ведь по-прежнему лавы давали лишь две трети довоенного уровня добычи. Хотя в течение 1944 г. простои на шахтах комбината сократились более чем на два часа, они все еще были велики. Так, в тресте «Красноармей-скуголь» простои лав в начале 1945 г. в среднем составляли 2 ч 30 мин в смену. 60 % из них приходилось на аварии с доставочными механизмами, 20 % - на отсутствие порожняка, 12 % - на время так называемых «пересменок». От 20 до 40 % потерь рабочего времени фиксировалось на подготовительных работах, главным образом из-за опалки и проветривания помещений [29].
По-прежнему существовали перекосы в системе заработной платы, при которой навалоотбойщики занимали по уровню заработной платы лишь 8-е-10-
е место. В немалой степени это происходило потому, что при широком распространении взрывных работ практика уравнительного распределения заработной платы из «общего котла» еще прочнее укоренялась на шахтах Подмосковья. Нельзя не заметить в этой связи, что определенное злоупотребление взрывными работами оборачивалось ростом перевалов лав, и только в марте бассейн потерял по этой причине тысячи тонн. Несмотря на декабрьское решение МК ВКП(б) о переводе производственных участков Мосбасса на хозяйственный расчет, как сообщалось, «не все руководители шахт и трестов по-настоящему осуществляют хозяйственный расчет». Например, в феврале в тресте «Дон-скойуголь» перерасход на тонну угля составил 4 руб. 39 коп. и не только не снизился, а, наоборот, вырос по сравнению с январем на 1 руб. 34 коп. [30].
И все же даже повышенные задания комбинату «Москвоуголь» оказались под силу. Более 200 тыс. тонн угля было выдано на-гора сверх февральской программы, в результате чего комбинату было оставлено переходящее Красное знамя ГКО. В весенние месяцы 1945 г. «Москвоуголь» также выполнил государственный план, и, таким образом, коллективы обоих комбинатов встретили майские дни Победы без привкуса невыполненного долга. Следует выделить главное, что сделали горняки обоих комбинатов Мосбасса в годы войны. Если в 1940 г. угледобыча в Подмосковном бассейне составляла 10093 тыс. т, то в 1945 г. она достигла уровня в 20 281 тыс. т, т. е. увеличилась более чем в два раза. Соответственно доля подмосковного угля ко всей союзной добыче также увеличилась более чем вдвое - с 6,1 до 13,6 %. Затем в течение двух десятилетий она плавно снижалась, фактически вернувшись к довоенному показателю (6,7 % в 1966 г.) [31]. Другими словами, чрезвычайные условия войны потребовали форсированного увеличения добычи слабых углей Подмосковья. И в течение короткого периода руководство отрасли сумело выполнить стратегически важный маневр в интересах энергообеспечении нужд военной экономики Центра.
Список литературы
1. Подмосковный угольный бассейн. Т.2. М.; Л.: Гостоптехиздат, 1946. С. 214-215.
2. Коммунар. 1944. 16 июня. № 140. С. 2.
3. Коммунар. 1944. 19 января. № 14. С.1; 26 января. № 18. С. 1.
4. Коммунар. 1944. 18 марта. № 55. С. 1.
5. Коммунар. 1944. 22 апреля. № 80. С. 2; 8 июня. № 134. С. 1.
6. Коммунар. 1944. 8 июля. № 134. С. 2.
7. Коммунар. 1944. 23 августа. № 167. С. 2.
8. Государственное архивное учреждение Тульской области (Далее -ГАУ ТО) «Государственный архив». Ф. П-177. Оп. 11. Д. 164. Л.31.
9. Коммунар. 1944. 18 апреля. № 77. С. 2; 7 июня. № 112. С. 2.
10. Коммунар. 1944. 7 июня. № 112. С. 2.
11. ГАУ ТО «Государственный архив». Ф. П-177. Оп. 10. Д. 4. Л. 41 (об),
12. Шахтерская правда. 1944. 10 августа. № 93. С. 2.
13. Коммунар. 1944. 24 ноября. № 231. С. 1.
14. Московская кочегарка. 1944. 16 февраля. № 20. С. 1; 5 марта. № 29.
С. 2.
15. Московская кочегарка. 1944. 12 марта. № 31. С. 1.
16. Московская кочегарка. 1944. 7 апреля. № 42. С. 2.
17. Московская кочегарка. 1944. 23 апреля. № 49. С. 1.
18. Московская кочегарка. 1944. 21 апреля. № 48. С. 2.
19. Московская кочегарка. 1944. 2 июня. № 66. С. 1.
20. Московская кочегарка. 1944. 31 мая. № 65. С. 2.
21. Московская кочегарка. 1944. 11 июля. № 83. С. 2.
22. Московская кочегарка. 1944. 11 октября. № 122. С. 1; 20 октября. № 126. С. 2.
23. Московская кочегарка. 1944. 7 ноября. № 134-135. С. 4; 1945. 1 января. № 1. С. 1; 5 января. № 3. С.1; 9 февраля. № 18. С. 1.
24. Московская кочегарка. 1945. 10 января. № 5. С. 1.
25. Центральный архив общественно-политической истории Москвы (ЦАОПИМ). Ф. 3. Оп. 33. Д. 19. Л. 46-49.
26. Московская кочегарка. 1944. 3 ноября. № 132. С. 2.
27. Московская кочегарка. 1944. 15 ноября. № 139. С. 2; 10 декабря. № 149. С. 2.
28. Московская кочегарка. 1945. 9 февраля. № 18. С. 1.
29. Московская кочегарка. 1945. 11 февраля. № 19-20. С. 20.
30. Московская кочегарка. 1945. 28 марта. № 38. С. 1.
31. Угольная промышленность СССР за 50 лет: статистический справочник. М.: Министерство угольной промышленности СССР; Центр. науч.-исслед. институт экономики и научно-технической информации угольной промышленности, 1968. С. 28, 34.
Володин Сергей Филиппович, канд. ист. наук, доц., volodin93@yandex.ru, Россия, Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого.
MOSCOW COAL BASIN IN THE FIRST FIVE-YEAR PLAN: EFFICIENCY OF LABOR
S.V. Volodin
The article is devoted to the studying of labor organization and motivation in Moscow coal basin during completion phase of the Great Patriotic War. The author concludes that Moscow coal basin successfully complied with government's request.
Key words: coal-mining industry, the Great Patriotic War, labor discipline, Moscow coal basin, productivity of labor, socialist emulation, wage.
Volodin Sergey Vilippovich, candidate of the History sciences, assistant professor, vo-lodin93@yandex.ru, Russia, Tula, Tula State Teachers University named by L.N.Tolstoy.
