CC BY
181
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011
УДК 340.0(47)
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ ЧАСТНЫХ КОММЕРЧЕСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ РСФСР В ПЕРИОД НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ (1921-1929 гг.)
© К. Г. ГАВРИЛОВ
Пензенский государственный педагогический университет имени В. Г. Белинского,
кафедра истории и права e-mail: kirillgeorgievich@yandex.ru
Гаврилов К. Г. - Организационно-правовые формы частных коммерческих предприятий в промышленности РСФСР в период Новой экономической политики (1921-1929 гг.) // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2011. № 23. С. 353-361. - В статье определяются особенности понимания термина «организационноправовая форма предприятия» в изучаемый период и особенности классификации организационно-правовых форм частных промышленных предприятий. Определяются факторы, повлиявшие на развитие законодательства об организационно-правовых формах предприятий в период Новой экономической политики (НЭПа). Исследуются организационно-правовые формы, преобладавшие в крупной и средней негосударственной промышленности (Договор концессии, Договор аренды, Акционерное общество, Синдикат), а также организационно-правовые формы, преобладавшие в мелкой частной промышленности (Совладельчество, различные виды Хозяйственных товариществ). Делается вывод о распространённости в законодательстве множества спорных новаций, связанных с готовностью законодателя намеренно ухудшать правовое положение частной промышленности.
Ключевыеслова:НЭП,промышленность,предпринимательство,организационно-правовыеформыпредприятий, Договор концессии, Договор аренды, Акционерное общество, Хозяйственное товарищество.
Gavrilov К. G. - Organizational-legal forms of private commercial enterprises in the industry of the RSFSR during the New Economic Policy (1921-1929) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2011. № 23. P. 353-361. - The article defines the features of an understanding of the term «organizational-legal form of enterprise» during the studied period, and the classification particularly of legal forms of private industrial enterprises. The factors influenced the development of legislation on legal forms of enterprises in the period of New Economic Policy (NEP) are described. We study the organizational-legal forms that prevailed in large- and medium-scale non-state industry (concession agreement, lease, joint-stock company, syndicate) as well as those prevailed in the small private industry (joint property, various kinds of business partnerships). It is concluded that the legislation contained a lot of contentious innovations, connected with the willingness of the legislator intentionally to degrade the legal status of private industry.
Keywords: NEP, industry, entrepreneurship, organizationalandlegalformsof enterprises, concessionagreement, lease agreement, joint-stock company, business partnership.
В современном российском обществе развивается дискуссия об организационных и правовых способах стимулирования ускоренного экономического развития страны и преодолении зависимости экономики от сырьевого сектора. Не ставя под сомнение постиндустриальный характер будущей модернизации, всё же стоит отметить важность развития современной промышленности, без которой невозможно успешноефункционированиеэкономикиинформаци-онного общества.
Одним из эффективных механизмов воздействия на промышленную сферу является законодательство об организационно-правовых формах предприятий.
Двадцатые годы ХХ века дают замечательный материал по законодательной и правоприменительной практике, связанной с вопросами регулирования предпринимательской деятельности в промышленной сфере. Годы Новой экономической политики (НЭПа) были наполнены теоретическими спорами юристов и смелыми правовыми экспериментами.
Современные пути реформирования российского законодательства о предпринимательской деятельности также вызывают множество дискуссий. Современная цивилистика должна воспользоваться опытом законодательства периода НЭПа для рационального применения гражданско-правовых механизмоврефор-мированияобществаиэкономикисовременнойРоссии.
IZ VESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 23 2011
Факторы, повлиявшие на развитие законодательства об организационно-правовых формах предприятий в период НЭПа
Первоначально НЭП стал реакцией большевиков на яростное сопротивление крестьянства политике «военного коммунизма» [22, С. 220]. К середине 1920-х годов в СССР уже были сформулированы и обсуждены некоторые принципы управления промышленным сектором. В частности, делались попытки создания кооперативных сетей, которые послужили бы управляющими центрами для мелкой и кустарной промышленности [37, С. 274-276].
Первым законодательным актом о допуске частника в легальное производство в масштабах всей страны стал декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР (СНК) от 5 июля 1921 г. об аренде [29]. Современники отмечали, что ни одно из мероприятий новой экономической политики не вызывало столько полемических страстей, сколько данный документ.
Начиная Новую экономическую политику, правительство большевиков не обладало стройной концепцией по управлению частной предпринимательской инициативой в промышленности. Мероприятия по регулированию указанной сферы и решали тактические проблемы. Нормативные акты множились с каждым годом и противоречили один другому. В итоге на практике требования закона нарушались, изобретались нормы местного применения.
Наглядным примером противоречивости законодательства о частной промышленности служит ситуация с ограничением размеров частных промышленных предприятий. С одной стороны, декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) и СНК от 7 июля 1921 г., посвященный кустарной и мелкой промышленности, устанавливал, что частные лица могут иметь промышленные предприятия с числом рабочих не более 20 человек [30]. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года (ГК РСФСР) оставлял решение этого вопроса в ведении специального законодательства [14, Ст. 55]. Но, с другой стороны, к 1925 году существовали сотни предприятий, насчитывавшие более 20 рабочих. Многие совнархозы вообще не регистрировали их, а другие регистрировали условно [28, С. 11]. Данную проблему пытался решить Высший Совет Народного Хозяйства при СНК (ВСНХ), напоминая о категорическом запрещении регистрации частных промышленных предприятий с числом рабочих более установленного небольшого предела. Чтобы удовлетворить объективную потребность экономики в укрупнении частных предприятий, в ВСНХ был разработан проект декрета, устанавливающий явочный порядок регистрации для частных предприятий с числом рабочих менее 20 и разрешительный с числом рабочих не более 50. Декрет утвержден не был, и укрупнение частных предприятий происходило нелегально: в лжекооперативах и рассеянных мануфактурах.
Внутренняя противоречивость советского законодательства в отношении частного предпринимательства в промышленности была обусловлена не только отсутствием концепции НЭПа в первые годы
НЭПа, но и напряженной теоретической борьбой среди советских юристов того времени. Основные принципы нового советского права только вырабатывались. Законодатели, эксперты, судьи, профессура разделились на «юристов-марксистов», выдвигавших идею создания принципиально нового права, и правоведов, стремившихся приспособить традиционные гражданско-правовые институты к новым условиям социалистической экономики. Научные споры указанных школ хорошо представлены в научной периодике, вобобщающихработах, брошюрахпоотдельным темам [1; 2; 3; 13; 27; 34]. Теоретические разногласия нашли своё отражение и в противоречивых нормативных актах, и в диаметрально противоположном толковании одних и тех же норм разными юристами.
И наконец, фактором, негативно повлиявшим на развитие частной промышленности в цивилизованных организационно-правовыхформах,сталоорганизаци-онное и финансовое давление на предпринимателей. Организационное давление проявлялось в упрощенном оформлении сделок, разрешений, регистраций для государственных и кооперативных предприятий и в усложненном порядке - для частных лиц. Отсутствовали организационные условия для привлечения в промышленность капиталов средних и мелких держателей (накопления крестьянства, городских слоев, чиновничества). Работникам государственного аппарата категорически запрещалось любое участие в коммерческих предприятиях под страхом уголовного преследования.
Финансовоедавлениеначастныепромышленные предприятия проявилось в запрете частных кредитных организаций (кроме обществ взаимного кредита, действовавших в чрезвычайно жестких рамках) и в распределении государственных кредитов преимущественно среди обобществленных предприятий. Для частных предприятий советские банки устанавливали процент по кредиту значительно выше, чем для кооперативов. Но даже на этих условиях частная промышленность, нуждавшаяся в оборотных средствах, не могла получить кредит легально в необходимом размере [38].
У казанные факторы породили следующие негативные явления:
1) перетекание капиталов из промышленности в спекулятивную торговлю;
2) готовность предпринимателей к получению прибылей за счет нарушения требований закона, ибо соблюдение закона зачастую не давало возможностей даже для простого воспроизводства капитала;
3) уменьшение размеров предприятия, использование скрытых организационных форм: договора тайноготоварищества(неразрешенногозаконодатель-ством), рассеянной мануфактуры, лжекооперативов.
Понимание термина «организационно-правовая форма предприятия». Виды организационно-правовых форм частных промышленных предприятий в изучаемый период
Необходимо учитывать, что системы организационно-правовых форм хозяйствующих субъектов
в законодательстве периода НЭПа и в современном гражданскомзаконодательствесерьёзноразличаются.
В настоящей статье используется толкование термина, принятое в юридической науке изучаемого периода. Под организационно-правовой формой понимается способ закрепления и использования иму-ществахозяйствующимсубъектом.Выборопределён-ного способа влияет на правовой статус субъекта и его возможности в гражданском обороте.
Классификацияорганизационно-правовыхформ частных предприятий в двадцатые годы ХХ века основывалась не на логике классической цивилистики, а на идеологическом критерии соответствия предприятия социалистической экономике.
В сборнике законов о частной промышленности за 1924 г. на основе действующего законодательства выделялось несколько типов частной промышленно-сти:кустарно-ремесленная, кооперативная,арендная, концессионная и акционерная [18]. Специфика арендной, концессионной и смешанно-акционерной организационных форм понималась как подконтрольность этих предприятий государству, несмотря на вложения капиталов со стороны частных лиц. Специфика кооперативной и акционерной (без участия государства) форм определялась как отсутствие государственных экономических рычагов управления ими. Поэтому акционерная форма не поощрялась, а кооперативная подвергаласьогосударствлениючерезсистемусоюзов. Удивительно и непонятно человеку, мыслящему современными правовыми категориями, что такая форма, как различные товарищества, в данной классификации была упущена.
Подтермином«кустарно-ремесленнаяпромыш-ленность» в советской статистике 20-х годов ХХ века понимались все нецензовые предприятия. В указанную категорию попадали все заведения без механического двигателя с числом рабочих мест не более тридцати или с двигателем и максимум шестнадцатью рабочими. Таким образом, в этом понятии объединялись и кустарь-одиночка, и рассеянная мануфактура, и промышленное предприятие. Кроме того, в эту же категорию относились все кооперативы, независимо от числа рабочих и двигателей [6, Л. 35].
Подобный способ учета явно осложняет отделение организационных форм частных коммерческих предприятий от форм кооперативных и государственных заведений.
Производственные кооперативы существовали в формах трудовых артелей, кредитно-промысловых товариществ, закупочно-сбытовых и складочносырьевых товариществ. Размытость и неопределенность этих конструкций позволяла частнику легко их использоватьдлясозданиялжекооперативов [6,Л.36].
Но большая часть промышленных заведений попадала в категорию кустарной промышленности. Масштабы частного капитала в кустарной промышленности были подавляющими. 92,9 % всех промышленных патентов, выданных в 1924-1925 годах, получили частники. Причем, 63 % из них приходились на внегородское производство .Неследуетзабыватьитого,что,
по оценкам Г осударственной Комиссии СССР по Планированию при Совете Труда и Обороны СССР при СНК СССР (Госплан), свыше 90 % частных промышленных предприятий не учитывались статистикой и не получали патента [16, Л. 74].
Организационно-правовые формы негосударственных предприятий в крупной и средней промышленности
С самого начала своего прихода к власти большевики рассматривали концессию в качестве желательной формы участия частного капитала в советской экономике. Разумеется,речьшлапреимущественнооб иностранном капитале, так как в условиях политики национализации никакой речи быть не могло о значительном частном капитале внутри страны. Уже весной
1918 года в ВСНХ обсуждался план использования договоров концессии для привлечения иностранного капитала в промышленность, а летом 1918 года была созданаспециальнаяконцессионная комиссия приСо-ветеНародныхКомиссаров,ноГражданскаявойнапо-мешала ее работе.
К концу 1920 года, когда основные события Гражданской войны были позади, был издан первый нормативный акт, призванный урегулировать концессионные отношения. Декрет [26] устанавливал перечень объектов, которые могли быть представлены в концессии. Данный перечень был установлен Народным Комиссариатом Земледелия [25, С. 8-23]. В документе определялись лесные и горные концессии в Сибири и Европейской части России, пахотные территории в южных районах страны.
После провозглашения новой экономической политики круг концессионных объектов стал расширяться, в него постепенно входили угольные, химические, металлургические предприятия [39].
Потенциальные инвесторы не торопились вкладывать капиталы в советскую экономику. Первый концессионный договор был заключен только во второй половине 1921 г., и к концу 1921 г. насчитывалось пять подобных сделок [40].
Порядокзаключения концессионных договоров не был единым. Условно можно выделить концессии, заключаемые по общим правилам, коммунальные и электрификационные концессии.
По общему правилу, решение о заключении концессионного договора принималось Главным Концес-сионнымКомитетомприСоветеНародныхКомиссаров СССР [41]. Но заявка на концессию могла быть приня-тавКонцессионныхкомитетахотраслевыхнаркоматов, Концессионных комиссиях Союзных Республик или в Концессионныхкомиссияхзарубежныхторговыхпред-ставительств [15]. Указанные органы были уполномочены вести переговоры и заключать предварительные договоры, но правомочие по заключению окончательного договора оставалось только за Советом Народных Комисаров СССР, даже в случае, если доходы от концессии получала Союзная республика [15].
Концессионные договоры на коммунальные предприятия, если концессионерами выступали граж-
дане СССР и если договоры не содержали отступлений от общих законов, заключались Губернскими Ис-полнительнымиКомитетами.Договоры,неудовлетво-ряющие указанным условиям, требовали одобрения в Совете Народных Комисаров [5, С. 44].
Концессии, выдаваемые кооперативам для постройки электростанций местного значения, практически заключались в явочном порядке при условии соблюдениястандартныхусловий,утвержденныхГос-планом СССР 21 ноября 1923 г. [32].
Нормативной базой концессионной организационно-правовой формы частного капитала служили следующие акты. Упоминавшийся ранее де-крет«Об общих экономическихи юридических условиях концессий» от 23 ноября 1920 г., Лесной кодекс, статьи 55 и 416 Гражданского кодекса, специальные декреты по отдельным концессиям и концессионные договоры.Причемсодержаниедоговоровварьирова-лось в зависимости от конкретного предмета концессии [33, С. 12].
Условия каждого конкретного концессионного договора представляли продукт согласования интересов государства и предпринимателя и зависели от текущей ситуации.
Попытки ВСНХ и Совета Труда и Обороны (СТО) выработать систему типовых договоров не увенчалась успехом в связи с быстро меняющейся конъюнктурой и не менее изменчивой государственной политикой [5, С. 44]. Общих правовых норм, четко регулировавших условия концессий, не существовало.
Договоры концессии могли быть заключены с любыми иностранными субъектами, как частноправовыми, так и публично-правовыми [42]. Исключение составляли лишь швейцарские предприниматели и фирмы в связи с экономическим бойкотом швейцарского союза [15]. Список возможных концессионеров носил открытый характер. Концессии получали даже смешанные акционерные общества, среди участников ко-торыхзначилосьсамо Советскоегосударство [5,С. 46].
Существовало мнение, что юридической сущностью подобных договоров являются арендные отношения, отличия которых от классической аренды заключаются лишь «в более продолжительном сроке и болееширокомобъемеправ,предоставляемыхконцес-сионерувотношениидосрочногорасторжениядогово-ра государством» [43].
Свои особенности имелись и в договорах муниципальных и электрификационных концессий. В них должны были содержаться условия по участию в предприятии потребителей или абонентов, условия о порядке установления тарифов [5, С. 46].
Чаще всего в обязанности концессионера входили не только определенные капитальные вложения в виде денежных средств и оборудования, но и ведение работ в рамках согласованной производственной программы, исполнение попутных обязанностей (например, по постройке железной дороги, по дополнительной переработке сырья). От концессионеров государство требовало права доступа госконтролеров на предприятия, а также прекращения операций со
странами, прекратившими дипломатические отношения с СССР [5, С. 50-51].
Советские судебные структуры не всегда являлись беспристрастными арбитрами в спорах государства и концессионеров [44].
Декрет 30 мая 1923 г. запрещал уступку концессии третьим лицам, а также односторонний выход из договора [31].
По окончании концессии (при истечении срока или при расторжении договора) предприятие целиком переходило в собственность государства. Иногда, в виде исключения, в договорах указывалась обязанность возместить концессионеру стоимость неамортизированного капитала [45].
Часто в договорах прописывалось право государства на досрочный выкуп концессионного предприятия [5, С. 51].
В целом надежды, декларируемые властями в начале НЭПа, на концессию как основную и единственную форму привлечения частного капитала, не оправдались. Например, при наличии большого числа простаивающих промышленных предприятий в Самарской губернии частный капитал неохотно входил в концессионно-арендные отношения на государственных условиях [11, Л. 4]. Большая часть концессионных договоров, заключенных на территории РСФСР в периодНЭПа,передавалагосударственноеимущество во владение государственным кооперативам и предприятиям со значительным участием государственного или муниципального капитала. Таким образом, концессия превратилась в форму управления государственным имуществом, в способ его перераспределения, но не стала эффективной формой привлечения частного капитала. Концессионные договоры в качестве организационно-правовой формы частного предпринимательства в промышленности не имели массового применения.
Причинами неохотного заключения концессионных договоров со стороны предпринимателей стали нечеткость и неоднозначность законодательного регулирования концессионных отношений, отсутствие единых правил и требований, многочисленность подзаконных актов, ведомственное регулирование, индивидуальный характер каждой концессии и повышенные требования государства к концессионерам. Отпугивал иностранный капитал и сложный порядок регистрации иностранных субъектов гражданского оборота [46].
Арендные отношения в годы «военного коммунизма» были запрещены, исходя из принципов нового социалистического государства. Однако переход к Новой экономической политике способствовал возрождению правового института имущественного найма (аренды).
В условиях, когда подавляющее число предприятий были национализированы, путь передачи предприятия во владение предпринимателю на основании договора аренды казался очевидным. И в отличие от договора концессии, который носил характер особого государственногоразрешения,договорарендыподраз-
умевалпростовозмезднуюпередачугосударственного имущества во временное владение предпринимателя, что не требовало согласования на уровне Совета Народных Комиссаров.
Именно из-за организационной простоты арендная форма организации предпринимательской деятельности получила большее распространение, чем концессионные отношения. В фабрично-заводской промышленности частный капитал был представлен, главным образом, в форме аренды.
При разработке правового института аренды советский законодатель воспользовался богатым доре-волюционнымопытомнормотворчества.Определение круга субъектов имущественного найма осталось аналогичным дореволюционным нормам права.
Но в Гражданском кодексе РСФСР сократились предельные сроки договора, по сравнению с дореволюционной практикой, до 12 лет, если только договор не являлся заключенным на неопределенный срок [14, Ст. 154].
Появилось новое существенное условие договора найма национализированного или муниципализированного промышленного предприятия: это обязательства нанимателя «вести производство в размерах не ниже установленного договором минимума» [14, Ст. 162]. Указание этого положения дает право говорить о применении в договоре имущественного найма черт подряда, которые ограничивают содержание первого. На практике это выглядело, как исполнение государственного заказа.
Статья163ГражданскогокодексаРСФСР1922г. гласила, что сборы и повинности, связанные с нанятым имуществом, лежат на нанимателе, если иное не установлено законом или договором, равно как и страхование национализированного или муниципализированного предприятия в пользу государства или местного Совета. Несомненно, данная норма перекладывала дополнительные издержки с государства как собственника большей части предприятий на частника-арендатора.
В статье 165 Г ражданского кодекса содержалась норма,аналогичнаянормамконцессионногозаконода-тельства того времени: при окончании аренды национализированных или муниципализированных предприятий все улучшения должны были безвозмездно переходить в собственность государства.
Итогом законодательных экспериментов в данной сфере стал фактический срыв планов по привлечению частного капитала через форму имущественного найма предприятий. К концу 1922 года было арендовано менее половины запланированных предприятий, преимущественно мелких, с небольшим числом рабочих [47].
Результаты сдачи внаем государственных предприятий не достигали ожидаемого уровня. особенно провальными были компании по сдаче в аренду пекарен, предприятий текстильной и металлообрабатывающей отраслей. Успешно заключались договоры в химической и табачной отраслях [48].
В цензовой промышленности Самарской губернии в 1923-1924 годах доля частных арендаторов была более чем в три раза меньше, чем доля кооперативов, арендующих государственные предприятия [10, Л. 2]. В цензовой кожевенной промышленности Самарской губернии в 1924 году только одно предприятие находилось во владении у частного лица по договору аренды [12, Л. 1].
К 1924 году наибольшее развитие данная организационно-правоваяформаполучилавпищевой, кожевенной и полиграфической промышленности. По данным Самарского губернского статистического бюро, частный капитал абсолютно господствовал в пивоваренной и колбасной отраслях пищевой промышленности губернии [9].
Как можно увидеть из приведенных данных, организационно-правовая форма предпринимательства с использованием договора аренды активно применялась небольшими предприятиями в особо прибыльных отраслях с быстрым оборотом капитала. Относительно крупные (цензовые) предприятия реже существовали на основе договора аренды. Причинами этого были высокая арендная плата и, говоря современным языком, «неблагоприятный инвестиционный климат» на местах.
Арендная плата в 5 % от стоимости предприятия делала невозможным накопление амортизационных фондов и приводила к хищнической эксплуатации оборудования [16, Л. 75].
Несмотря на постановление ВЦИК от 26 августа 1921г.онедопустимостиодностороннегорасторжения договоров с частными лицами,произвольных реквизиций и конфискаций, арендаторам (не только частным, но и кооперативным) постоянно приходилось обращаться в Президиум ВСНХ для защиты от подобных действий местных государственных органов. Однако возможности для произвола по отношению к арендаторам оставались.
На выбор правовой формы ведения дела частником влияла практика управляющих органов, направленная на заключение краткосрочных договоров. В таких условиях укрупнение предприятия и усложнение правовой формы многократно увеличивали коммерческие риски и не пользовались популярностью у предпринимателей.
Проблемукраткосрочностидоговоровусугублял большой процент их расторжения. К 1 сентября 1922 г. было расторгнуто 5,2 % договоров от общего числа сданных в аренду промышленных заведений, к 1 октября 1923 г. - 18,7 %, к 1 марта 1924 г. - 26,6 % [28, С. 24]. В большинстве случаев причиной расторжения служило невыполнение арендатором своих обязанностей вследствиенедостаткаоборотныхсредств,общихусло-вий налоговой политики и высокой арендной платы.
В 1923-1924 гг. в большинстве районов РСФСР устанавливалась арендная плата, исчислявшаяся в зависимости от производительности предприятия. Улучшение работы предприятия влекло увеличение арендной платы [28, С. 24]. Такая ситуация была невы-
годна предпринимателям и не способствовала притоку капитала в промышленность.
Причиной отказа от крупных организационных форм предпринимательства следует признать и налоговую политику Советского государства. Например, весьмаобременительнымявлялсянотариальныйсбор, единовременно взимавшийся в размере 2-2,5 % к величине арендной платы.
Советское правительство не было удовлетворено результатами кампании по передаче промышленных предприятий в аренду. Меры, которые способствовали бы развитию частной промышленности на началах аренды, предлагались уже в конце 1921 г. В числе правовых гарантий частной инициативы предлагались меры по восстановлению права наследования, частного кредита и вексельного оборота. Отмечалась необходимость создания правовых условий для возникновения акционерных обществ и товариществ, установление особо льготных условий аренды «безнадежных» предприятий [35].
Например, учитывая непростое положение в частной промышленности, Президиуму ВСНХ СССР приходилось в исключительном порядке давать преференции арендаторам с целью привлечения частного капитала. Были попытки введения исчисления арендной платы, основанной на учете стоимости амортизации передаваемого имущества и чистого дохода, увеличения срока аренды до 12 лет и т. д. [19]. Но вследствие особенностей государственного управляющего аппарата, особенностей правовой культурыобщества, вышеуказанные меры по упрощению частной предпринимательской деятельности в большинстве своем не были реализованы.
В силу подхода законодателя, направленного на всестороннее ущемление частной инициативы, предоставление преимуществ кооперативным и государственным предприятиям, частные промышленные заведения в тот период могли развиваться лишь как мелкие и кустарно-ремесленные.
Частная цензовая промышленность не получила достаточного развития и широкого распространения. Большая ее часть состояла из мелких предприятий, арендованных у государства и поэтому зависимых от него. В структуре централизованно-плановой экономической системы она не могла серьезно конкурировать с государственной промышленностью.
Можно сделать вывод, что большинство новаций, внесенных советским законодателем в законодательство о концессионной и арендной форме организации частных промышленных предприятий, носили характер односторонней защиты интересов государства-арендодателя, поэтому не привели к ожидаемому притоку иностранного и национального частного капитала в советскую промышленность.
В промышленных предприятиях, представленных акционерными (паевыми) товариществами, положение частного капитала было еще менее привлекательным, нежели чем в предприятиях, оформленных через договор аренды.
Как констатировалось при подведении итогов первого года осуществления НЭПа, из 20 акционерных обществ (из них только пять были промышленными), утвержденных Главным концессионным комите-том,подавляющаячастьбылаорганизованасучастием государственного капитала [4, С. 6].
Использование акционернойформы дляоформ-ления частной предпринимательской инициативы не поощрялось законодателем. Несмотря на то, что акционерное общество - это наиболее эффективная форма для привлечения множества мелких вкладов в промышленность, доступ широких слоев населения к вложению денег в акции был ограничен высокой минимальной стоимостью этой ценной бумаги.
Государство осознавало необходимость тщательной регламентации такой формы, как акционерное общество, для обеспечения государственного контроля над данными структурами. Но действительное системное акционерное законодательство появилось только в 1927 году, когда роль частных акционерных кампаний была уже сыграна и число их неуклонно уменьшалось.
Несмотря на то, что советское государство было заинтересовано в усилении централизации руководства частным капиталом через его акционирование, оно неохотно шло на поощрение частных акционерных обществ. Поэтому они не получили широкого развития в годы НЭПа. Например, в первом полугодии 1924-1925 финансового года было организовано лишь два частных акционерных общества в пищевой промышленности и четыре - в текстильной, кожевенной и деревообрабатывающей.Всеонибылинезначительны по своей мощности: на четыре последних приходился капитал всего в 475 тыс. рублей. А в пяти смешанных акционерных обществах с капиталомв2,5млн. рублей, открытых в СССР во втором квартале того же года, частный капитал вообще отсутствовал [4, С. 39].
Эти факты говорят не об отсутствии стремления к консолидации частного капитала. Такая тенденция существовала [20]. Частныепредпринимателистреми-лись к укрупнению производства, но их не прельщала полная зависимость от воли чиновников.
Ещё менее благоприятной формой частных инвестиций в советскую промышленность были синдикаты. С самого начала осуществления НЭПа центральные хозяйственные органы были против создания частными предпринимателями синдикатов (например,объединенийарендаторовпромышленных предприятий). В 1922-1923 годах еще допускалась возможность участия частного капитала в государственных синдикатах (опять-таки с целью привлечения средств и установления контроля над ним). В синдикатских уставах содержалось указание, что частные предприятия могут входить в состав членов синдиката с разрешения Президиума ВСНХ. В таких условиях частный капитал не мог играть в синдикат-ских объединениях самостоятельной роли. И все же в 1924-1925 годах ВСНХ идет на прекращение всяких отношений с частным капиталом в рамках синдиката
(впроектеПоложенияогосударственныхсиндикатах, разработанном специальной комиссией ВСНХ, его участиене предусматривалось[17]).Такимобразом,в середине 20-х годов доступ в синдикатские объединения частному капиталу был закрыт.
С середины же 1920-х годов заметна общая тенденция вытеснения частного капитала из акционерных обществ. В 1927 году акционерное законодательство было полностью систематизировано, но частному капиталу вакционерныхобществахуже небыло места.
Организационно-правовые формы, преобладавшие в мелкой частной промышленности
В период «военного коммунизма» было издано всего два декрета, посвященных не тактическому, а нормативно-правовому регулированию мелкой промышленности. Они датировались ноябрём-декабрём
1919 года, не подразумевали подзаконного толкования и не содержали в своем тексте систематического руководства по регулированию указанной сферы. Таким образом, фактически они носили декларативный характер [7, Л. 8].
Вообще, советский законодатель несчитал актуальной задачу четкого гражданско-правового регулирования деятельности индивидуальных предпринимателей. Контролирующими органами был разработан массив административных норм, которые позволяли ограничивать частную инициативу в промышленности. С первых лет НЭПа ставилась задача с помощью кооперативов, артелей, товариществидажеакционер-ных обществ взять под контроль мелкое промышленное производство. С целью избежать административного давления предприниматели зачастую использо-валинелегальные способы организациипроизводства. «Теневая» экономикапозволяла не только уходить из-под опеки налогового аппарата, но и избегать ограничений трудового законодательства. Поэтому с целью обхода этих неудобств капиталисты либо создавали лжеартели, либо организовывали производство того или иного товара не на предприятиях, а в распыленном виде (работающие у себя на дому кустари).
Не удовлетворяясь скупкой товаров у самостоя-тельныхкустарей,частникорганизовывалрассеянную полулегальную мануфактуру, возрождая многовековую практику использования различных «квартир-ников», «надомников». Этим рабочим, являвшимся формальносамостоятельнымикустарями,хозяинпре-доставлял оборудование, одежду, заработную плату. Существовали нормированный восьмичасовой рабочий день, отпуска. Порядок поддерживался администраторами [23, Л. 57].
Подавляющее число всех кустарей было подчинено частному капиталу, существовавшему в форме артелей и лжекооперативов [8, Л. 2 об.]. Все рабочие и служащие таких предприятий механически исключались из союза как «хозяева». Действительным же хозяевам это было чрезвычайно выгодно. Они тратились на предпринимательские патенты для каждого рабочего, но взамен выходили из-под контроля кооператива, освобождались от необходимости соблюдения трудо-
вогозаконодательстваивыплатывзносовсоциального страхования [28, С. 13].
В 1925-1926 финансовом году 85 % кустарной промышленности Пензенской губернии находилось под контролем частника. В этот период Пензенский губернский кустарно-промысловый кооперативный союз (Губкустарсоюз) объединял лишь 10,5 % кустарной промышленности (55 артелей и 3246 человек). В самостоятельных артелях состояло 1,3 % кустарей [8, Л. 11]. К 1927 году, несмотря на все усилия властей, в провинции было кооперировано лишь 3 % кустарей [8, Л. 2].
Былобы неправильно утверждать, чтозаконода-тель никак не поддерживал частную промышленность. Товарный голод 1925 года вынудил советское правительство принять меры по привлечению частного капитала из высокорентабельной торговли в промышленность. Льготы, предоставленные государством, и рост цен способствовали активной работе частных торговцев на кустарном рынке, а также организации собственного товарного производства [23, Л. 7].
Но далеко не все государственные акты служили привлечению частного капитала в промышленность и систематизации правил деятельности организационно-правовыхформ.Проводилиськампа-нии по вытеснению частных предприятий из отдельных отраслей. Например, в конце 1926 года СТО планировал систему мероприятий по вытеснению частника из кожевенной промышленности [7, Л. 6-10].
Разумно предположить, что уровень частного производства занижался в связи с массовыми уклонениями от налогов. Относительно большое значение частный капитал имел в кожевенной отрасли - 9 %, пивоваренной - 15 %, пищевкусовой - 9 % (причем в мукомольной достигал 20 %), в обработке металлов -7,5 %, в полиграфии - 6 %, в соляной - 27 % [16, Л. 73].
Значениеорганизационно-правовыхформпред-приятий возрастает, когда происходит укрупнение масштабов производства и объединение капиталов нескольких лиц. И если в самом начале НЭПа такой проблемы не стояло[49], то под воздействием рыночных факторов, роста конкуренции, а также налогового и административного давления государственных органов, предоставлявших льготы и преференции государственным и кооперативным предприятиям и вводивших ограничения для частного капитала, частные предприятия охватила волна объединений, слияния, укрупнения. С 1924 года статистика отмечает быстрое развитие процесса укрупнения частных торговопромышленных предприятий и прекращение деятельности мелких субъектов рынка [21, С. 134].
В советской экономике одной из первых форм объединения частных предприятий стало совладель-чество. В период, предшествующий принятию положений Гражданского кодекса 1922 года, большинство крупных торгово-промышленных предприятий частника (почти 75 %) строились на началах совладельче-ства [21, С. 134].
Данная ситуацияобъясняетсятем, что до 1922го-да органы советского государства не могли прийти к
согласиюповопросунаделениячастно-хозяйственных объединений правами юридического лица. Только IX Всероссийский съезд Советов в 1922 году признал корпорациисубъектамигражданскогоправа[21, С. 132]. До этого предпринимателям было доступно объединение в форме договора простого товарищества. Данный вид договора не подлежал обязательной регистрации и проявлял себя только в факте общей собственности товарищей на имущество товарищества. Поэтому логично предположить, что массовое явление совладель-чества скрывало под собой широкое распространение договора простого товарищества.
По статье 276 ГК РСФСР 1922 г. простые товарищества могли учреждаться для любой хозяйственной цели.
Для заключения договора простого товарищества ГК РСФСР 1922 г. не требовал соблюдения особых формальностей. На данное правоотношение распространялся обычный режим обязательственного права. Следовательно, договор товарищества, где складочное имущество составляло менее 500 рублей, мог заключаться даже в устной форме. Договор с большим совместным имуществом требовал лишь простой письменной формы [36, С. 155].
Вцеломможноутверждать,чтоорганизационно-правовые формы простого, полного и коммандитного товариществ подверглись наименьшему изменению со стороны советского законодателя, и в том числе поэтому стали самыми распространенными формами укрупнения частных предприятий.
Результаты развития законодательства об организационно-правовых формах частных промышленных предприятий
Законодательствооборганизационно-правовых формах промышленных предприятий оказывало серьёзное воздействие на процесс восстановления экономики в 1920-е годы. Разрешение тех или иных форм определяло масштабы и доходность производства, являясь сдерживающим или стимулирующим фактором. Зачастую искусственное стимулирование государством кустарной промышленности сдерживало укрупнение производства и переход к более сложным формам.
Восприятие законодателем экономики НЭПа как экономики новой формации приводило к распространению множества спорных новаций в юридических конструкциях. С целью защиты интересов государства-собственника правовое положение частных предприятий в промышленности намеренно ухудшалось,многиеорганизационно-правовыеформы служили не инструментом развития частной промышленности, а инструментом её сдерживания, что привело к перетеканию капиталов из промышленности в спекулятивную торговлю, криминализации предпринимательской сферы, использованию скрытых форм предпринимательской деятельности (рассеянная мануфактура, лжекооперативы).
Уже в середине 1920-х гг. указанные причины привели к ненормальным диспропорциям в развитии
реального сектора экономики. Уличные торговцы-разносчики, владельцы мелких магазинчиков и киосков имели доход намного выше, чем предприниматели, занимающиеся производством. За 1924-1925 гг. прибыль капиталистов-торговцев увеличилась на 20 %, прибыль частных владельцев цензовых предприятий уменьшилась на 5 % [28, С. 13].
Очевидно, законодательство периода НЭПа содержало в себе серьёзные внутренние противоречия. Преодолеть их можно было, только разрешив принципиальные нестыковки внутри самой Новой экономической политики.
Как известно, указанные противоречия были решены «свертыванием» НЭПа. В 1927 году происходит вытеснение частного капитала из акционерных обществ. Предприниматели вытесняются из целыхотрас-лей. В 1929 году был принят комплекс запретительноограничительных норм в отношении всего частного производства, невходящего в государственные кооперативы. Произошло сворачивание крупной и средней частной промышленности, массовое кооперирование мелкой промышленности. Использование частноправовых конструкций в оформлении предприятий стало неактуальным.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агарков М. М. Ценность частного права. Отдельный оттиск из «Сборника трудов профессоров и преподавателей Государственного Иркутского Университета». Иркутск, 1920. Вып. 1. С. 141-171.
2. Айзман А. Я. Почему и как мы боремся с артелями ответственного труда. М.: Госфиниздат, 1925. 52 с.
3. Амфитеатров Г. Н. Основные начала гражданского законодательства и борьба за марксистскую методологию // Советское государство и революция права. 1930. № 4. С. 72-77.
4. БраудеИ.А. Акционерныеобщества итоварищества в торговле и промышленности. Петроград: Госюриздат, 1923. 218 с.
5. ВенедиктовА.В. Концессиии смешанныеобщества // Правовые условия торгово-промышленной деятельности в СССР: Сб. статей / Под ред. Н. А. Топорова и Е. В. Меркеля. Л.: Гос. изд-во, 1924. С. 44-52.
6. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-262. Оп. 10. Д. 2133.
7. ГАРФ. Ф. А-262. Оп. 1 Д. 2115.
8. ГАРФ. Ф. А-262. Оп. 1. Д. 2099.
9. Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф. Р-76. Оп. 1. Д. 1382. Л. 1; Ф. Р-76. Оп. 1. Д. 1383. Л. 1.
10. ГАСО. Ф. Р-76 Оп. 1. Д. 2187.
11. ГАСО. Ф. Р-76 Оп. 1. Д. 796.
12. ГАСО. Ф. Р-76 Оп. 1. Д. 802.
13. Гордон В. М. Система советского торгового права. Об-зордействующегозаконодательстваповнутреннейтор-говле. Харьков: Юрид. изд-во НКЮ У ССР, 1927. 196 с.
14. Гражданский кодекс РСФСР // Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 71. Ст. 904.
15. Декрет о Главном Концессионном комитете от 21 августа 1923 г. // Собрание Узаконений РСФСР. 1923. № 57. Ст. 563.
16. Доклад Госплана о положении и перспективах местной промышленности РСФСР на 1926 г. (ГАРФ. Ф. А-262. Оп. 1. Д. 2113.)
17. Законодательство о трестах и синдикатах. М.-Л.: Госюриздат, 1926. 452 с.
18. Законы о частнойпромышленности: Сборник декретов, постановлений, разъяснений и инструкций с комментариями. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1924. 251 с.
19. Инструкция ВСНХ «О порядке сдачи в аренду госпредприятий, не входящих в состав треста» от 23 сентября 1924 г. // Законы о частной промышленности: Сборник декретов, постановлений, разъяснений инструкций с комментариями. М.: 1924. 251 с.
20. Исаев И. А. Государственно-правовое регулирование частного капитала в народном хозяйстве СССР в пер-выегоды НЭПа(1921-1925). Автореф.дис.... канд .юр. наук. М.: ВЮЗИ, 1972. 20 с.
21. Исаев И. А. Становление хозяйственно-правовой мысли в СССР (20-е годы). М.: Юрид. лит., 1986. 175 с.
22. КондрашинВ..В.КрестьянскоедвижениевПоволжье в 1918 1922 гг. М.: ЯНУС-К, 2001. 544 с.
23. Крон Ц. М. Частная торговля в СССР. М.: 1927. (Российский Государственный архив экономики (РГАЭ) Ф. 3600. Оп. 1 Д. 490.)
24. ларин Ю. Итоги, пути и выводы новой экономической политики. М.: Московский рабочий, 1923. 248 с.
25. О концессиях. Декрет Совета Народных Комиссаров от 23 ноября 1920 г. Текст декрета. Объекты концессий. Карты. М.: Госиздат, 1920. 23 с.
26. Об общих экономических и юридических условиях концессий от 23 ноября 1920 г. // Собрание У законе-ний РСФСР. № 91. Ст. 481.
27. Пашуканис Е. Б. Общая теория права и марксизм: Опыт критики основных юридических понятий. М.: Соц. акад., 1924. 104 с.
28. Свищев М. А. Опыт нэпа и развитие мелкого производства на современном этапе // История СССР. 1989. № 1. С. 3-23.
29. Собрание узаконений РСФСР. 1921. № 53. Ст. 313.
30. Собрание узаконений РСФСР. 1921. № 79. Ст. 684.
31. Собрание Узаконений РСФСР. 1923. № 50. Ст. 499.
32. Собрание Узаконений РСФСР. 1923. № 52. Ст. 470.
33. Степанов И. И. (Скворцов-Степанов И. И.). Об иностранных концессиях. М.: Госиздат, 1920. 42 с.
34. Стучка П. И. Государство и право в период социалистического строительства // Революция права. 1927. № 2. С. 3-26.
35. тезисы ВСНХ об арендной политике в середине 1922 года. (РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 43.)
36. Шретер В. Н. Советское хозяйственное право (право торгово-промышленное).М.-Л.:Госиздат,1928.332с.
37. ягов О. В. Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях реализации Новой экономической политики. Самара-Пенза: Издательство Самарского научного центра РАН, 2008. 335 с.
38. По данным за январь 1925 года, кредитная задолженность государственных и кооперативных предприятий росла, а задолженность частной промышленности снизилась в два раза за два года (РГАЭ. Ф. 8151. Оп. 1. Д. 63. Л. 4.)
39. Была даже идея сдать в концессию Г ерманским акционерным компаниям целый Павловский район с целью восстановления кустарных промыслов. (Совещание кустарной металлической промышленности // Экономическая жизнь. 1924. № 134. С. 4.)
40. В 1922 году надежды на привлечение в страну иностранного капитала посредством концессий были так велики, что в правительстве не рассматривали всерьез возможности внутреннего частного капитала. См., например: Экономическая жизнь. 1922. № 249. С. 2.
41. ПредшественникамиГлавногоКонцессионногоКоми-тета являлись Концессионный Комитет при Госплане (1921-1922), Главный Комитет по делам о концессиях и акционерных обществах при СТО (1922-1923).
42. Декрет 23 ноября 1920 г. в числе возможных концессионеров указывает «иностранные государственные и коммунальные учреждения, частные предприятия, акционерные общества, кооперативы и рабочие организации».
43. Срок договора имущественного найма не может превышать 12 лет. См. подробнее: Венедиктов А. В. Концессии и смешанные общества // Правовые условия торгово-промышленной деятельности в СССР. Л.: ГИЗ, 1924. С. 46.
44. Например, советский суд не признавал форсмажорными обстоятельствами оккупацию японской армией Сахалина, и признал концессионную компанию Sinclair exploration company виновной в нарушении условий концессии, что повлекло расторжение договора.См.подробнее:Экономическаяжизнь.1925. № 58. С. 3; № 68. С. 3.
45. Посредством концессий Советская Россия получила к 1924 году оборудования на сумму примерно в четыре миллиона рублей. См. подробнее: Экономическая жизнь. 1924. № 287. С. 4.
46. См., например: Торгово-промышленная газета. 1922. № 107. С. 2; № 241. С. 3; 1923. № 196. С. 1.
47. См., например: Торгово-промышленная газета. 1922. № 241. С. 3.
48. См., например: Торгово-промышленная газета. 1922. № 280. С. 5; № 68. С. 1.
49. О незначительных объемах деловой активности в крупных масштабах свидетельствуют следующие цифры. В период с мая 1921 года по май 1922 нотариальная часть наркомюста зарегистрировала по Пензенской губернии всего 124 акта купли-продажи (все в 1922году),130доверенностей (109в1922году), засвидетельствовала 120 подписей. (Государственный архив Пензенской области. Ф. Р-463. Оп. 1. Д. 425. Л. 170).
