CC BY
33
УДК 34(091)
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ АРЕНДы
предприятий промышленности частными ЛИЦАМИ
В ИРКУТСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1921-1924 ГГ.
© Сафонов М. А., 2016
Сибирская академия права, экономики и управления, г. Иркутск
Рассмотрены главные особенности организационно-правового обеспечения развития арендных отношений в сфере промышленности в Сибири первой половины 20-х гг. XX в. Дан анализ деятельности областных и губернских хозорганов, направленной на регулирование отношений аренды предприятий. Раскрыта специфика реализации на территории Сибири принципов НЭПа, затрагивающих частнопромышленное предпринимательство. Обозначены различия между моделями организационно-правового обеспечения развития аренды промышленных предприятий европейской части РСФСР и Сибири. Раскрыта взаимосвязь социально-экономических условий края и модели организационно-правового обеспечения развития арендных отношений.
Ключевые слова: аренда; договор; история государства и права; НЭП; Сибирь; Иркутская губерния; частное предпринимательство.
В эпоху глобализма развитое промышленное производство сохраняет за собой роль важнейшего гаранта экономической безопасности современного государства. Как представляется, в обозримом будущем без направляющего и организующего воздействия государственной власти невозможно будет добиться прогресса в деле восстановления и модернизации промышленности РФ.
В свете повышенного исследовательского интереса к данному вопросу предлагаем на примере Иркутской губернии рассмотреть сложившуюся в Сибири в первой половине 20-х гг. XX в. практику организационно-правового обеспечения развития арендных отношений. Данное направление деятельности хозорганов являлось одним из наиболее приоритетных и имело своей целью восстановление потенциала отечественной промышленности.
Реализация программы сдачи в аренду промышленных предприятий в Сибири имела определенную специфику: подход уполномоченных органов к заключению договоров аренды и исполнения обязательств по ним отличался выраженной дифференциацией. С одной стороны, имело место гарантирование широких возможностей для аренды мелких промышленных и кустарных предприятий, с другой — широко была распространена практика создания искусственных препятствий для развития крупного и
среднего промышленного предпринимательства на базе арендных отношений.
Ошибочным был бы подход, объясняющий своеобразие арендных отношений в сфере промышленности в Сибири экономической отсталостью края. При этом неоспоримо верно, что характер организационно-правовых мероприятий государства, связанных с утверждением и развитием арендных отношений в сибирских регионах в первой половине 20-х гг., во многом определялся особенностями структуры и текущим состоянием народного хозяйства на местах.
Нелишним будет отметить, что в плане промышленного развития Иркутская губерния в первой половине 20-х гг. XX в. являлась, в определенном смысле, уникальной территорией: будучи частью отсталой в промышленном отношении Сибири, Иркутская губерния заметно превосходила своей индустрией другие сибирские регионы.
Об уровне развития отрасли в губернии говорят следующие данные: в 1924 г. Сибирский краевой совнархоз эксплуатировал 74 крупных предприятия, 16 из которых (21,6 %) располагалось на территории Иркутской губернии; из 6664 зарегистрированных в Сибири промышленных рабочих и служащих 2938 (44 %) приходилось на Иркутск [1]. Согласно проведенному краевыми хозорганами исследованию, летом 1922 г. Иркутск опережал другие сибирские города по уровню внедрения принципов
НЭПа в практику управления промышленностью. В частности, отмечался относительно высокий уровень развития хозрасчетных отношений между государственными предприятиями и учреждениями губернии [2].
Арендные отношения в промышленности были узаконены Декретом СНК РСФСР от 5 июля 1921 г., дозволившим частным лицам заключать с уполномоченными учреждениями договоры аренды государственных предприятий [3]. Помимо этого, в августе 1921 г. Высшим советом народного хозяйства (ВСНХ) РСФСР была утверждена инструкция местным совнархозам, допускавшая возврат бывшим владельцам тех предприятий, которые фактически не эксплуатировались государственными органами [4]. Данное положение было отражено в Декрете ВЦИК и СНК РСФСР от 10 декабря 1921 г. «О предприятиях, перешедших в собственность Республики» [5].
Уже в первый год действия НЭПа легализация арендных отношений в промышленной сфере дала впечатляющий результат: в 1921—22 г. в аренду было передано около половины намеченного ВСНХ фонда — более 10 тыс. предприятий [6].
По справедливому замечанию А. Г. Диа-нова, в Сибирь НЭП пришел с некоторой задержкой [7]. В связи с этим интересен вопрос о примерной дате начала развития арендных отношений в Иркутской губернии.
Мнения исследователей по данному вопросу разнятся: В. И. Литвина ведет отсчет практики заключения первых договоров аренды промышленных предприятий в Иркутской губернии уже с 1 июля 1921 г. [8], тогда как А. В. Дроздкова указывает на то, что постановление, предусматривающее возможность передачи промышленных предприятий в аренду кооперативам и частным лицам, было принято Сибревкомом в начале августа 1921 г. [9]. А. Г. Дианов, в свою очередь, утверждает, что процесс сдачи промышленных предприятий в аренду в Сибири начался только осенью 1921 г. [10].
Заключение договоров аренды предприятий на территории Иркутской губернии уже в начале июля 1921 г., т. е. сразу после вступления в силу Декрета СНК РСФСР «О порядке сдачи в аренду предприятий ...», представляется маловероятным. При этом очевидно следующее: задержка легализации арендных отношений в Иркутской и других сибирских губерниях не была продолжительной.
Несмотря на тяжелое экономическое положение Сибири в начале 1920-х гг., краевые и губернские органы хозяйственного управления активно включились в разработку организационных основ развития арендных отношений. В данном направлении деятельности Иркутская губерния показала себя весьма передовым регионом: созданная при Губернском исполнительном комитете советов депутатов (Губисполкоме) комиссия по сдаче предприятий в аренду предложила перевести в разряд арендуемых 233 предприятия, оставив в подчинении губернского СНХ лишь 17 [11].
Масштабы развития арендных отношений в губернии были существенно скромнее изначально намечавшихся: на 1 октября 1922 г. в аренду было сдано 25 предприятий, подлежало сдаче 42, возвращено владельцам 2 [12]. К концу 1922 г. число арендованных предприятий достигло 33 [13].
Подавляющее большинство арендуемых в 1921—22 гг. предприятий было передано частным лицам [14], что в целом соответствовало общероссийской тенденции того времени [15].
Как правило, в аренду частникам предоставлялись бездействующие или неперспективные предприятия, относящиеся к категории мелких или средних.
Протокол заседания Иркутской губернской плановой комиссии (Губплан) от 10 июня 1923 г. отражает существо подобного рода сделок: ведомство предоставило в аренду кирпичный завод (на 10—12 рабочих мест) некоему гражданину Попову, являвшемуся бывшим владельцем предприятия до его национализации в 1920 г. В качестве годовой арендной платы была засчитана задолженность по зарплате, имевшаяся у Губплана перед Поповым, который, находясь в должности заводского сторожа, не получал жалования в течение трех лет [16].
Развитию промышленного предпринимательства на базе аренды частными лицами крупных фабрик и заводов препятствовало множество факторов, которые в зависимости от масштабов их влияния можно подразделить на общероссийские и характерные преимущественно для Сибири.
Организационно-правовые основы аренды предприятий промышленности содержали в себе известное противоречивое начало: росту частного капитала препятствовали всевозможные ограничения, установленные
государством, налагавшим на нэпманов множество обязанностей.
Для того чтобы договор аренды предприятия мог считаться действительным, потенциальные арендаторы обязаны были соблюсти ряд условий. Предприниматели, в частности, должны были: получить соответствующее разрешение от губернских органов экономического управления; приобрести патент на свою деятельность; при организации производства соблюдать санитарные нормы и гарантировать охрану труда; взаимодействовать с профсоюзами; своевременно вносить арендную плату и т. д. [17].
Нормы, закрепленные в ГК РСФСР 1922 г., налагали на арендаторов значительный объем обязанностей, таких как: проведение текущего и, в случае необходимости, капитального ремонта на предприятии (ст. 159, 161 ГК РСФСР); обязанность вести производство в оговоренных объемах (ст. 162 ГК РСФСР); обязанность страховать имущество предприятия (ст. 164 ГК РСФСР) [18].
Повсеместно в РСФСР развитие арендных отношений в сфере промышленности тормозилось высокими налоговыми ставками.
Кроме того, арендованные предприятия нередко облагались разного рода дополнительными обременениями. Иркутским губернским экономическим совещанием (Губэкосо), например, в 1922 г. был создан фонд реконструкции промышленности, в который в обязательном порядке должны были отчислять средства арендаторы предприятий [19].
Если в европейской части России аренда средних и крупных предприятий промышленности получила некоторое распространение на фоне относительной либерализации государственной политики и понижения роли директивного управления [20], то в Сибири областные и губернские хозорганы сохранили за собой весь набор средств, обеспечивавших им главенствующее положение в организации функционирования отрасли.
В сибирских губерниях при заключении договоров аренды безусловный приоритет имели общественные интересы. В первую очередь областные и губернские органы экономического управления Сибири исходили из того, что в тяжелых экономических условиях только государственные структуры, обладающие соответствующими организационными ресурсами, способны сохранить и развить промышленное производ-
ство края. Правовые гарантии, данные советским государством частному предпринимательству, в таких условиях были подвержены существенным ограничениям.
Показателен пример Иркутской шоколадной фабрики — одного из наиболее эффективных предприятий, находящихся в ведении губернского Отдела местного хозяйства (ОМХ). Согласно отчету ведомства, за 1923—24 г. объемы производства на фабрике достигли 12 тыс. пудов (195,6 т) продукции, цена которой составляла 150 тыс. руб. [21].
Весной 1923 г. бывший владелец фабрики Лузьянов ходатайствовал о возврате, а в случае невозможности такового — предоставлении ему в аренду упомянутого предприятия, но получил отказ. Данный факт засвидетельствован протоколом заседания Губернской плановой комиссии № 20 от 25 апреля 1923 г. [22].
Другой отчет Иркутского ОМХ, датированный 21 октября 1924 г., отражает типичную для того времени картину: ущемление прав арендаторов губернскими властями.
Председатель ОМХ сообщил, что назревшая потребность в расширении объемов производства на шоколадной фабрике будет удовлетворена после присоединения к ней оборудования некоего предприятия, находящегося в аренде у нэпмана Гусева (бывший владелец). На момент заседания ОМХ судебное разбирательство по данному спору не было окончено, однако докладчик заверил присутствовавших, что вопрос фактически уже решен в пользу ведомства. Судебный процесс был назван формальностью [23].
Пример Иркутской шоколадной фабрики наглядно иллюстрирует ситуацию, при которой государственными структурами целенаправленно ограничивалась сфера практической реализации организационных принципов НЭПа.
Приоритет административных методов руководства хозяйством края являлся основным специфически сибирским фактором, сдерживавшим развитие арендных отношений в сфере промышленности в первой половине 20-х гг. XX в.
Помимо стремления обеспечить стабильное положение промышленности, сохранение наиболее рентабельных предприятий во владении государственных учреждений преследовало еще одну важную цель — преодоление дефицита местных бюджетов.
Борьба с бюджетным дефицитом в Сибири велась не только путем урезания расходов, как указывает И. Б. Данилов [24], но и посредством перераспределения прибыли находящихся в ведении местных хозорганов предприятий. С переходом на хозрасчет и развитием организационно-правовых основ частного предпринимательства сохранение рентабельных предприятий в оперативном управлении хозорганов стало важнейшим способом обеспечения непрерывности деятельности государственных учреждений.
Например, в апреле 1922 г. председатель Иркутского губернского совнархоза (ИГСНХ) опротестовал попытку передачи соляных заводов губернии в ведение соль-синдиката как меру, способную крайне негативно отразиться на финансовом положении хозяйственного аппарата губиспол-кома. Положение ИГСНХ, согласно докладу руководителя ведомства, и без того обострилось после передачи мельниц губ-продкому [25].
Курс на сохранение основных производственных фондов в руках государства предопределял повышенные требования губернских органов экономического управления к условиям заключавшихся договоров аренды предприятий. Так, протокол Губэкосо от 17 марта 1922 г. свидетельствует о том, что прежде чем утвердить просьбу гр. Эстер-мана о передаче ему в аренду двигателя от станка, ведомством было проведено несколько заседаний с обсуждением целесообразности заключения данного договора [26].
В условиях незаинтересованности хозор-ганов Сибири в развитии аренды крупных промышленных предприятий частный капитал искал себе иные сферы применения. Например, в Иркутской губернии распространение имели договоры аренды предприятий добычи природных ресурсов: рыболовных предприятий на Байкале, предприятий золотодобычи и т. д. [27]. Подобные предприятия привлекали нэпманов своей относительно высокой доходностью и охотно сдавались в аренду государством, которое в первую очередь стремилось к сохранению контроля над технически сложными производственными комплексами.
Если в целом по РСФСР успехи развития организационно-правовых основ аренды предприятий были в достаточной степени выражены — за 1923—24 гг. доля частной промышленности в промышленном производстве страны доходила до 40 %
[28], то на территории Сибири политика областных и губернских хозорганов привела к постепенному вытеснению частного предпринимательства из промышленной сферы. Отчет Промышленного управления (ПУ) Иркутского губернского ОМХ, составленный в ноябре 1924 г., свидетельствует: частная промышленность мелкоку-старна и серьезного значения не имеет [29].
Уже с 1923 г. в Иркутской губернии отмечается спад практики сдачи предприятий в аренду: в 1922 г. арендованными числилось 33 предприятия, в 1923 г. — 21, а в 1924 г. только 14 [30].
Как представляется, нельзя рассматривать ущемление прав частного предпринимательства в области аренды промышленных предприятий исключительно в негативном свете, так как незыблемость государственного контроля над крупными и средними предприятиями обеспечила сохранность последних.
Например, предприятия Иркутской губернии, находящиеся под управлением государственных структур, в первой половине 20-х гг. эффективно функционировали. Отчет Иркутского ОМХ, составленный в ноябре 1924 г., содержит сведения о годовой прибыли промышленных предприятий в 336 331 руб. 87 коп. В документе отмечается, что положение фабрик и заводов с каждым годом становится все более устойчивым [31].
В первые годы НЭПа в России договоры аренды промышленных предприятий зачастую заключались на заведомо невыгодных для государства условиях. Так, осенью 1921 г. подавляющее большинство промышленных предприятий Москвы перешло в руки частных владельцев, что повлекло за собой многочисленные убытки бюджета и расстройство хозяйственных связей [32]. Распространенным явлением была «хищническая эксплуатация» предприятий частниками, относящимися с недоверием к советскому правительству [33].
В Сибири благодаря господствующему положению органов хозяйственного управления массового распространения подобных негативных явлений удалось избежать.
Губернские хозорганы были напрямую заинтересованы в рентабельности подведомственных предприятий, поскольку последние обеспечивали местные бюджеты львиной долей финансовых поступлений. Экономические совещания, совнархозы и
плановые комиссии прилагали максимум усилий для организации эффективного функционирования фабрик и заводов. Средствами решения подобных задач выступало, с одной стороны, административное воздействие на руководство предприятий и ограничение прав частного предпринимательства, с другой — строгий надзор за соблюдением арендаторами норм действовавшего законодательства об аренде предприятий [34].
Таким образом, организационно-правовое обеспечение развития арендных отношений в сибирской промышленности в первой половине 20-х гг. XX в. имело ряд особенностей. На фоне тяжелого экономического положения сибирских губерний в первые годы НЭПа в Сибири сформировалась специфическая модель регулирования отношений между предпринимателями и губернскими органами экономического управления.
В своей арендной политике хозорганы, как показывает пример Иркутской губернии, придерживались двойных стандартов: создавали вполне приемлемые условия для аренды мелких предприятий, но ограничивали административными средствами доступ частного капитала к более крупным производственным комплексам. Из-за этого помимо общих трудностей, которое испытывало возрождающееся в начале 20-х гг. частное предпринимательство, сибирские промышленники-нэпманы оказались перед множеством создаваемых на пути их развития административных препятствий. В таких условиях необходимо признать крайнюю относительность действия на территории Сибири тех правовых гарантий частному промышленному предпринимательству, которые были предоставлены ему советским государством с 1921 г.
С другой стороны, сохранение под оперативным управлением хозорганов крупных и средних промышленных предприятий позволило обеспечить выживаемость последних в условиях острого экономического кризиса, а также гарантировало, в известной степени, самодостаточность губернских бюджетов.
Само собой разумеется, что современное демократическое правовое государство не должно идти по пути избирательного применения норм действующего законодательства.
В то же время если существующие политико-правовые парадигмы не отвечают текущим потребностям общества или даже угро-
жают его безопасности и дальнейшему прогрессивному развитию, государственная власть обязана найти эффективное решение данной проблемы. Как представляется, практика организационно-правового обеспечения развития аренды промышленных предприятий, имевшая место в Сибири в первой половине 20-х гг. XX в., была оправдана не только с позиции признания экономической специфики края, но и соответствия деятельности областных и губернских хозорганов интересам подавляющего большинства населения. ^
1. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. р-546. Оп. 1. Д. ОЦ. 17. Л. 87.
2. Там же. Ф. р-43. Оп. 1. Д. 10. Л. 203-об.
3. О порядке сдачи в аренду предприятий, подведомственных высшему совету народного хозяйства [Электронный ресурс] : декрет СНК РСФСР от 5 июля 1921 г. // Технорма : информ.-справ. онлайн-система. URL: http://www.tehnorma.ru/ doc_ussrperiod/ textussr/ ussr_1004.htm
4. Олейник Н. Н. Правовое регулирование частного промышленного предпринимательства в годы НЭПа (1921—1930) / / История государства и права. 2001. № 5. С. 29.
5. О предприятиях, перешедших в собственность Республики [Электронный ресурс] : декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 10 дек. 1921 г. // Технорма. URL: http: / / www.tehnorma.ru / doc_ussrperiod/ textussr/ussr_1260.htm
6. Поляков Ю. А. Новая экономическая политика: разработка и осуществление. М., 1982. C. 113.
7. Дианов А. Г. Основные направления деятельности Сибирской Рабоче-крестьянской инспекции при переходе к НЭПУ (вторая половина 1921 г.) // Изв. Алт. гос. унта. 2010. № 4-2. С. 58.
8. Литвина В. И. Экономическое развитие Иркутска в довоенный период // Иркутск в панораме веков: очерки истории города. Иркутск, 2003. С. 303-322.
9. Дроздкова А. В. Становление рыночного механизма в Сибири в первые годы нэпа (1921-1923 гг.) // Инновационное образование и экономика. 2010. № 7. С. 37.
10. Дианов А. Г. Основные направления деятельности Сибирской Рабоче-крестьянской инспекции при переходе к НЭПУ (вторая половина 1921 г.). С. 58.
11. Там же. С. 60.
12. Литвина В. И. Указ. соч. С. 202-322.
13. Дианов А. Г. Деятельность Сибирской Рабоче-крестьянской инспекции по претворению в жизнь принципов НЭПа в 1922 г. // Изв. Алт. гос. ун-та. 2011. № 4-2. С. 96.
14. Литвина В. И. Указ. соч. С. 202-322.
15. Поляков Ю. А. Указ. соч. C. 113.
16. ГАИО. Ф. р-2244 Оп. 1. Д. 25. Л. 111.
17. Дроздкова А. В. Указ. соч. С. 37.
18. О введении в действие Гражданского кодекса РСФСР [Электронный ресурс] : постановление ВЦИК РСФСР от 11 нояб. 1922 г. // Технорма. URL: http:/ / tehnorma.ru/doc_ussrperiod/textussr/ussr_1435.htm
19. ГАИО. Ф. р-43. Оп. 1. Д. 11. Л. 25.
20. Подрезов М. В. Юридическая база новой экономической политики в легкой промышленности [Электронный ресурс] // Гуманитарные научные исследования. 2014. № 1. URL: http://human. snauka. ru/2014/01/5565
21. ГАИО. Ф. р-546. Оп. 1. Д. ОЦ. 17. Л. 1.
22. Там же. Ф. р-2244. Оп. 1. Д. 25. Л. 36-об.
23. Там же. Ф. р-546. Оп. 1. Д. ОЦ. 17. Л. 17 об-18.
24. Данилов И. Б. Нормативно-правовое регулирование местных бюджетов Сибири в период НЭПа : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2013. 31 с.
25. ГАИО. Ф. р-43. Оп. 1. Д. ОЦ. 1. Л. 308.
26. Там же. Л. 106-об.
27. Там же. Ф. р-2244. Оп. 1. Д. 32. Л. 18; Оп. 1. Д. 25.
Л. 68.
28. Поляков Ю. А. Указ. соч. C. 113.
29. ГАИО. Ф. р-546. Оп. 1. Д. ОЦ. 17. Л. 15-об.
30. Там же. Л. 165.
31. Там же. Л. 1.
32. Дианов А. Г. Основные направления деятельности ... С. 59.
33. Хазагаева И. Ц. Формирование экономических институтов в период НЭПа // Вестн. Иркут. гос. техн. унта. 2013. № 7. С. 242.
34. Воронин Д. В. Становление и деятельность губернских экономических совещаний и арбитражных комиссий в Западной Сибири в начале 1920-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. 2014. № 7—2. С. 48.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
О введении в действие Гражданского Кодекса РСФСР [Электронный ресурс] : постановление ВЦИК РСФСР от 11 нояб. 1922 г. // Технорма : информ.-справ. онлайн-система. — URL: http://tehnorma.ru/ doc_ussrperiod/textussr/ ussr_1435.htm.
О предприятиях, перешедших в собственность Республики : декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 10 дек. 1921 г. [Электронный ресурс] // Технорма : информ.-справ. онлайн-система. — URL: http://www.tehnorma.ru/ doc_ussrperiod/ textussr/ ussr_1260.htm
О порядке сдачи в аренду предприятий, подведомственных высшему совету народного хозяйства [Электронный ресурс] : декрет СНК РСФСР от 5 июля 1921 г. // Технорма : информ.-справ. онлайн-система. — URL: http://www.tehnorma.ru/ doc_ussr-period/ textussr/ussr_1004.htm
Государственный архив Иркутской области. Ф. р-43. Оп. 1.
Государственный архив Иркутской области. Ф. р-546. Оп. 1.
Государственный архив Иркутской области. Ф. р-2244. Оп. 1.
Воронин Д. В. Становление и деятельность губернских экономических совещаний и арбитражных комиссий в Западной Сибири в начале 1920-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. — 2014. - № 7-2. - С. 47-50.
Данилов И. Б. Нормативно-правовое регулирование местных бюджетов Сибири в период НЭПа : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук / И. Б. Дианов. -Челябинск, 2013. - 31 с.
Дианов А. Г. Деятельность Сибирской Рабоче-крестьянской инспекции по претворению в жизнь принципов НЭПа в 1922 г. // Изв. Алт. гос. ун-та. -2011. - № 4-2. - С. 94-99.
Дианов А. Г. Основные направления деятельности Сибирской Рабоче-крестьянской инспекции при пере-
ходе к НЭПу (вторая половина 1921 г.) // Изв. Алт. гос. ун-та. - 2010. - № 4-2. - С. 58-66.
Дроздкова А. В. Становление рыночного механизма в Сибири в первые годы нэпа (1921-1923 гг.) // Инновационное образование и экономика. - 2010. -Т. 1, № 7. - С. 35-41.
Литвина В. И. Экономическое развитие Иркутска в довоенный период // Иркутск в панораме веков: очерки истории города. - Иркутск, 2003. -С. 303-322.
Олейник Н. Н. Правовое регулирование частного промышленного предпринимательства в годы НЭПа (1921-1930) // История государства и права. -2001. - № 5. - С. 29-33.
Подрезов М. В. Юридическая база новой экономической политики в легкой промышленности [Электронный ресурс] // Гуманитарные научные исследования : электрон. науч.-практ. журн. -2014. - № 1. - URL: http:// human.snauka.ru/ 2014/01/5565
Поляков Ю. А. Новая экономическая политика: разработка и осуществление / Ю. А. Поляков. - М. : Политиздат, 1982. - 246 с.
Хазагаева И. Ц. Формирование экономических институтов в период НЭПа // Вестн. Иркут. гос. техн. ун-та. - 2013. - № 7. - С. 240-245.
Institutional and Legal Support of Leasing Industrial Enterprises by Individuals in Irkutsk Governorate in 1921-1924
© Safonov M., 2016
Based upon Irkutsk Region State Archive materials, the article describes the main features of institutional and legal support of lease development in the industry of Siberia in the first half of the 1920s. Analyzing regional and governorate economic bodies' activity directed at governing industrial lease relations. It discloses specifics of implementing the NEP principles in Siberia, affecting private industrial enterprise. The article denotes the differences between development models of institutional and legal support of leasing industrial enterprises in European part of the RSFSR and Siberia. It gives examples illustrating the characteristics of management practices economic bodies lease relations existed in the Irkutsk Governorate. The article discloses the relationship of economic and social conditions of the region and a model of institutional and legal support of lease development.
Key words: lease; contract; the history of law; new economic policy; Siberia; Irkutsk province; private business.
