CC BY
48
УДК 378 ББК 72.4
Владимир Валерьевич Петров,
кандидат философских наук, Новосибирский государственный университет (630090, Россия, г. Новосибирск, ул. Пирогова, 2), Институт философии и права СО РАН (630090, Россия, г. Новосибирск, ул. Николаева, 8),
e-mail: [email protected]
Организационная культура производства фундаментального знания в условиях системных трансформаций: российская специфика1
В работе обозначены ключевые характеристики информационного общества и формирующегося общества знания, рассмотрены преобразования, произошедшие в социуме на рубеже веков под влиянием гло-бализационных процессов. Показано, что в условиях реформы отечественных науки и образования вектор развития фундаментальных исследований смещается в сторону исследовательских университетов. В то же время, с другой стороны, университеты на данном этапе развития общества не готовы производить научное знание в том объёме, в котором его производила Академия наук. Выявлена причина данного противоречия, заключающаяся в отсутствии организационной культуры производства фундаментального знания, поскольку исторически сложившаяся миссия отечественного университета заключалась в трансфере технологий и трансляции знания, а не его развитии. Показано, что в настоящих условиях перевести академическую науку в университетский формат практически невозможно - необходима глубокая структурная трансформация университета, которая позволит соблюсти основные организационные принципы ведущих мировых университетов, для чего требуется серьёзное изменение законодательной базы. Обозначено, что полный перевод академических исследований на университетскую базу не требуется - возможно найти формы тесного взаимодействия, при которых университетская и академическая наука будут не противопоставляться, а дополнять друг друга.
Ключевые слова: информационное общество, общество знания, академическая наука, исследовательские университеты, производство научного знания, организационная культура.
Vladimir Valerievich Petrov,
Candidate of Philosophy, Novosibirsk State University (ul. Pirogova 2, Novosibirsk, 630090 Russia), Institute of Philosophy and Law, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences
(ul. Nikolaeva 8, Novosibirsk, 630090 Russia),
e-mail: [email protected]
Organizational Culture of Fundamental Knowledge Production in Conditions of System Transformation: Russian Specificity2
The paper outlines the key characteristics of the emerging information society and the knowledge society, transformation that took place in society at the turn of the centuries under the influence of globalization processes is discussed. It is shown that in conditions of the reform of domestic science and education, vector of development of fundamental research is shifted towards research universities. On the other hand, at the same time, universities at this stage of development of society are not ready to produce scientific knowledge to the extent of the Academy of Sciences level. The cause of this conflict is the lack of organizational culture of fundamental knowledge production, as historically, national university mission was technology transfer and translation of knowledge, but not its development. It is shown that in present circumstances it is almost impossible to transfer to a university academia format, a deep structural transformation of the university is required, it should observe the basic organizational principles of the world's leading universities, that's why a major change in the legal framework is required. The author denotes that a full transfer of academic research to the university base is not required, the new forms of closer cooperation, in which the university and academic science will not be opposed, but rather complement each other should be found.
Keywords: information society, knowledge society, academic science, research universities, production of scientific knowledge, organizational culture.
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 15-03-00437 «Реформируемая наука. Институциональные и социальные последствия реформы академической науки в России»
2 This article was financially supported by the RHF project no.15-03-00437 "Reformed Science. Institutional and Social Consequences of the Reform of Academic Science in Russia".
© Петров В. В., 2016
65
Начиная со второй половины ХХ в. значительное количество европейских и американских учёных стали акцентировать внимание на доминирующей роли научного знания в развитии социума, что привело к возникновению целого спектра новых определений современного общества. Так, Д. Белл определяет такое общество как постиндустриальное, обозначая тем самым современный или «следующий» этап развития индустриального общества [2, с. 64]. Впервые термин «постиндустриальное общество» был употреблён в 1959 г. на Зальцбургском семинаре. В рамках предложенной концепции индустриальный сектор теряет свою ведущую роль под воздействием возрастающей тех-нологизации, а основной производственной силой становится наука. При этом потенциал постиндустриального общества измеряется масштабами информации и знаний, которыми оно располагает. Отличительной чертой данного общества является быстрое развитие компьютерных технологий, рост ценности научных сообществ; наука, развивающаяся в университетах и научно-исследовательских центрах, становится главной производительной силой. Важно отметить, что, по мнению Д. Белла, постиндустриальное общество не замещает полностью индустриальное, характеристики которого переходят на второй план, но сохраняются [11].
В отличие от Д. Белла П. Друкер называет формирующееся общество «обществом знаний», так как именно знание быстро превращается в определяющий фактор производства, отодвигая на задний план и капитал и рабочую силу [4]. В переходе к обществу знания, по мнению П. Друкера, мы обязаны Ф.Тейлору и его концепции «научного менеджмента» [9, с. 54]. Применение знания к процессам труда обеспечило создание экономики развитых стран, вызвав к жизни бурный рост производительности за последние сто лет. Например, страны, быстрый рост которых начался после второй мировой войны - Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, -обязаны, по Тейлору, своим подъёмом системе профессионально-технического обучения [4]. Она позволила этим странам в короткие сроки научить рабочих практически доинду-стриальной эпохи, а потому низкооплачиваемых, трудиться на уровне мировых стандартов производительности.
М. Бангеманн, комиссар Европейского Союза, и группа других разработчиков подготовили доклад «Европа и глобальное информационное общество», опубликованный
в 1994 г. на заседании Европейского Совета. Он определяет современное общество как информационное, в силу того, что сейчас наибольшее внимание отведено информации и работе с ней [1]. Выделяя преобразующую роль информационных и коммуникационных технологий, он указывает, что технологической инфраструктурой для построения информационного общества становятся сеть Интернет, мобильная телефония и спутниковая связь.
Несмотря на разность подходов к происходящим изменениям, которые характеризуются разными терминами, такими как «глобализация», «век информации», «постиндустриальное общество» и др., многими исследователями подчёркивается, что общество будущего будет, по всей вероятности, основываться на информации и производстве научного знания, которое уже выступает основным фактором развития ведущих стран мира [10, с. 23]. В классическом западном понимании производством фундаментального знания занимаются университеты, которые используют различные модели и формы интеграции науки и производства.
Как известно, в России, в отличие от запада, принципиально иная схема развития науки и образования - основной объём фундаментальных исследований по-прежнему производит Академия наук, несмотря на затянувшуюся реформу, стартовавшую 27 сентября 2013 г., после чего начались кардинальные преобразования в отечественной системе производства фундаментального знания. Реформирование, по сути, привело к изменению статуса РАН и передаче её основных функций вновь созданному агентству, изменив структуру и организацию научных исследований [13]. Задачу производства научного знания теперь возлагают и на университеты, для чего внедряются различные проекты (создание национальных исследовательских университетов, проект «Топ-100», внедрение новых форм сотрудничества университетов с предприятиями по разработке высоких технологий и выпуску высокотехнологичной продукции, формирование благоприятного режима для привлечения высококвалифицированных зарубежных специалистов на работу в сферу науки, и т. д.). Проблема, рассматриваемая в данной статье, заключается в том, что российский университет (за исключением единичных случаев) изначально был ориентирован на трансляцию знания, а не на его производство, в отличие от Академии наук, которая на протяжении почти 300 лет зани-
малась фундаментальными и прикладными исследованиями в масштабах, многократно превышающих весь совокупный объём вузовской науки. Попытка передачи научных исследований в университеты к успеху пока что не привела, о чём свидетельствуют мировые рейтинги (The Reuters Top 100 Most Innovative Universities 2015, рейтинг лучших университетов мира по версии Times Higher Education, Топ-10 университетов в QS University Rankings: BRICS 2015, рейтинг высшего образования Universitas 21 и др.), которые наглядно демонстрируют, что российские университеты занимают далеко не лидирующие позиции, а иногда вообще не попадают в список, в отличие от ведущих университетов мира.
На наш взгляд, проблемная ситуация возникла в связи с тем, что, во-первых, исторически сформировавшиеся организационные принципы российских и западных исследовательских университетов коренным образом различаются; во-вторых, как следствие этого, у российского университета пока что не наработана организационная культура производства фундаментального знания.
Обратимся к опыту англо-американских стран и остановимся сначала на основных организационных принципах университета, который занимается научными исследованиями. Под влиянием глобализационных процессов в современных условиях назначение университетской системы в англо-американских странах подверглось сильному изменению. Так, если в 50-70-е гг. ХХ в. около 80% студентов учились, чтобы освоить философию жизни, то сейчас до 70% студентов учатся, чтобы быть востребованными на рынке труда и получать достойную заработную плату [6, с. 65]. Но при этом внутри классического университетского образования XXI в. неизменно остаётся ядро, сосредоточенное вокруг вопросов обсуждения и освоения смысла - неизбежный, неотъемлемый элемент системы образования, нацеленной в будущее. В классическом западном понимании университеты должны заниматься производством фундаментального знания. Университет - это институция, которая поддерживает свободную дискуссию и находит точку зрения, которую можно публично защитить.
Как мы уже отмечали выше, в России кардинально иная схема - фундаментальными исследованиями в течение трёх веков занималась Академия наук, в то время как университет (за редким исключением) осуществляет трансляцию знания и трансфер технологий.
Следующей неотъемлемой чертой успешного университета с самого основания является наличие академических свобод. По определению всемирного банка академическая свобода - это право учёных вести исследования, преподавать и публиковаться без ограничений со стороны учреждений, где они работают. Это значит, что оценивать значимость произведённого знания и определять дальнейшее направление научных исследований могут только коллеги по профессии, в данном случае научное сообщество.
В условиях системных трансформаций, произошедших в России на рубеже веков, отечественный учёный оказался чрезмерно перегружен различной отчётностью, которую научно-исследовательские институты, равно как и университеты, вынуждены отправлять в огромном объёме в вышестояшие инстанции - в наших условиях зачастую именно чиновники из различных министерств и ведомств являются высшими экспертами, оценивающими объём, качество, новизну и перспективы проведённых исследований исключительно по объёму отчёта и выдержанным срокам его подачи. Нарушение сроков или формы подачи может привести к существенному сокращению финансирования исследовательского университета или научной организации. Это, в свою очередь, является показателем того, что и третий принцип - наличие диверсифицированного финансирования, которое имеют западные университеты (бизнес - государство - благотворительные фонды и т. д.), в России не соблюдается.
Не менее актуальный вопрос - управление исследовательским университетом. Производство научного знания - это настолько персонализованная в своей основе деятельность, связанная с личностным ростом, что управлять такой деятельностью могут только люди, сами непосредственно занимающиеся наукой и понимающие, чем она отличается от производства чугуна или новых финансовых инструментов. В таких условиях управлять университетом могут только профессора, а не назначаемые «эффективные менеджеры». Даже в Оксфорде пытались нанять на руководящие должности «нормальных» управленцев вместо профессоров. Но академическая корпорация добилась сохранения традиционной системы, при которой учёные тратят часть своего времени на управление себе подобными [7, с. 75]. При этом система управления университетской республикой носит смешанный характер, объединяя демократический, монархический и аристо-
кратический элементы. Деканы и ректоры наделены достаточно широкими полномочиями, отдалённо напоминающими монархическую власть. Эта власть не превращается в абсолютистскую монархию, поскольку её ограничивает «власть лучших» - аристократия - в виде коллегиальных органов, которые состоят (должны состоять) из лучших учёных: учёные советы, комитеты, комиссии и т. д. Таким образом, эффективный университет обладает множеством органов самоуправления, где равные по рангу и званию люди могут препятствовать друг другу принимать негативные решения.
В России в рамках программы развития исследовательских университетов часть из них была вынуждена реорганизоваться в автономные учреждения, что привело к прямому назначению ректора, а не его избранию научным сообществом. В рамках программы «Топ-100» проводится реорганизация университетов, в которой происходит объединение факультетов в институты внутри университета. При этом утверждается, что никакой разницы для производства научных исследований факультеты не почувствуют, но она есть - ранее декан избирался на должность решением Учёного совета, а теперь должность директора является назначаемой (и снимаемой) приказом ректора, а решения Учёного совета - не более, чем рекомендательными для ректора.
Соответственно, организационные принципы, необходимые для успешного функционирования исследовательского университета, такие как, во-первых, производство фундаментального знания; во-вторых, наличие академических свобод; в-третьих, финансовая независимость; и, в-четвёртых, автономное управление в отечественных социокультурных условиях - не могут быть соблюдены без серьёзного изменения законодательной базы. В свою очередь, организационную культуру производства фундаментального знания можно формировать только после проведения глубоких структурных преобразований.
Под организационной культурой мы понимаем комплекс основных подходов к решению различных проблем внутренней регуляции и адаптации к внешним условиям, выработанных и принятых в исследовательском университете, которые доказали свою эффективность и с помощью которых университет может выполнять возложенную на него миссию на данном этапе развития общества. На основе целей, ценностей, образцов деятельности и норм поведения, принятых в ка-
ждом конкретном университете, формируется социальный опыт и стереотипы восприятия мира, которые организационная культура хранит и транслирует всем членам общества [3, с. 115]. Таким образом, организационная культура действует как предпосылка, образец и стереотип при принятии решений и формировании стратегии и, соответственно, задаёт некоторую систему координат, которая объясняет, почему университет функционирует именно таким, а не иным образом. Соответственно, чем выше уровень организационной культуры - тем больше шансов у университета стать успешным и динамично развивающимся, а может быть, и войти в ведущие мировые рейтинги по ряду обозначенных критериев.
Как известно, уровень организационной культуры может оцениваться комплексно по таким критериям, как: во-первых, степень поощрения риска; во-вторых, степень ориентации на конечный результат или на средства достижения результата; в-третьих, степень ориентации на удовлетворение потребностей личности или на выполнение задач; в-четвёртых, ориентировка на индивидуальное исполнение или групповые формы работы; в-пятых - уровень агрессивности, т. е. поощрения соперничества людей как внутри организации, так и за её пределами; и, наконец, в-шестых - уровень стабильности, то есть надёжность или постоянные изменения и стремление к дальнейшему развитию.
Остановимся на некоторых ключевых моментах, которые требуют пристального внимания, и постараемся дать краткую оценку. Во-первых, что касается степени поощрения риска: сегодня, как мы уже отмечали выше, изменился вектор развития российского общества - он стал направлен на формирование общества знания, в котором важную роль играет культура инноваций. По мнению основоположника теории инноваций Й. Шум-петера [12, с. 74] развитие культуры инноваций заключается в том, чтобы реформировать или революционизировать производство (в нашем случае - производство фундаментального знания и трансляцию накопленного опыта), используя изобретения для выпуска новых товаров (нового знания) или производства старых более новым способом (новые технологии), открывая новые источники сырья и материалов или новые рынки, реорганизуя отрасль. Инновация рассматривается при этом как внедрённое новшество, которое обладает высокой эффективностью и является результатом инвестирования в разработку
и получение нового знания либо ранее не применявшейся идеи по обновлению различных сфер жизни людей (технологии; изделия; организационные формы существования социума - такие, как образование, управление, организация труда, обслуживание, наука, информатизация и т. д.), а также и последующий процесс широкого распространения (производства) этого новшества с фиксированным получением дополнительной ценности (прибыль, опережение, лидерство, приоритет, коренное улучшение, качественное превосходство, креативность, прогресс). Но поскольку заранее неизвестно, окажется ли внедряемое новшество действительно инновацией (т. е. произойдёт ли его широкое внедрение и даст ли оно ожидаемый экономический эффект), то позитивные изменения возможны только при одном условии - готовности к риску. Рискованная ситуация, как мы уже отмечали, является разновидностью неопределённой, когда наступление возможных событий вероятно и может быть оценено. Риском можно и нужно управлять, использовать различные инструменты, которые позволяют в определённой степени предсказывать приход рискового события и заблаговременно принимать меры к снижению степени риска с помощью конкретных приёмов и методов управления. Соответственно, чем выше риск - тем большее количество новаторский идей и решений окажется возможным перевести в разряд инноваций, необходимых для развития системы образования и российского общества в целом. Но, как мы обозначили выше, в условиях вертикализации власти в российском исследовательском университете, уровень принятия решения повышается, что приводит, с одной стороны, к снижению оперативности принятия новаторских решений и неготовности к участию в рискованных проектах.
Во-вторых, степень ориентации на конечный результат или на средства достижения результата. В условиях отсутствия серьёзной государственной поддержки многие исследовательские университеты ориентированы на решение проблем элементарного выживания. Поэтому конечный результат (производство фундаментального знания) зачастую отодвигается на дальний план.
В-третьих, степень ориентации на удовлетворение потребностей личности или на выполнение задач. Если от преподавательского состава требовать научную работу в том объёме, который выполняли сотрудники научно-исследовательских институтов, то
ему надо предоставить такую возможность, что является крайне проблематичным - верхний предел учебной нагрузки в вузе составляет порядка 900 ч. [8; 14] из 1536 ч. годового рабочего времени и практически не оставляет никаких шансов для научной деятельности.
В-четвёртых - ориентировка на индивидуальное исполнение или групповые формы работы. В современной науке, какими бы ни были цели и задачи, для достижения результата одним из важнейших является умение работать в команде. Решения могут и должны приниматься коллегиально, но руководство при этом должно осуществляться в рамках единой концепции и определять общую стратегию дальнейшего развития.
В-пятых: поощрение соперничества. Разумное соперничество и конкуренция всегда способствуют интенсивному развитию и позволяют «держать себя в форме». Организация внутриуниверситетских грантов для развития научной деятельности позволяет существенно активизировать исследовательскую работу.
И в-шестых - уровень стабильности, то есть надёжность или постоянные изменения и стремление к дальнейшему развитию, что напрямую связано с первым пунктом.
Таким образом, обратившись к мировому опыту производства фундаментального знания в условиях социокультурных трансформаций, мы можем обозначить следующие ключевые позиции, которые необходимо учитывать при переводе академических исследований в университеты: во-первых, в настоящих условиях перевести академическую науку в университетский формат практически невозможно - необходима глубокая структурная трансформация университета, которая позволит соблюсти основные организационные принципы ведущих мировых университетов, для чего требуется серьёзное изменение законодательной базы; во-вторых, для успешного производства серьёзного объёма фундаментальных исследований на базе отечественных университетов помимо значительных финансовых ресурсов требуется наработка определённой организационной культуры, формирование которой занимает достаточно длительное время.
С другой стороны, если не рассматривать перевод всех академических исследований в университетский формат, а развивать на базе университета новые, может быть, в большей степени прикладные формы научной деятельности, тесно взаимодействуя при этом с научно-исследовательскими учрежде-
ниями Федерального агентства научных организаций, используя его производственные мощности, полученные от Академии наук, то окажется возможным развивать фундамен-
тальное знание в рамках единой системы «Университет - Наука - Бизнес», что позволит адекватно отвечать на вызов формирующегося общества знания.
Список литературы
1. Бангенман М. Европа и мировое информационное общество [Электронный ресурс] // Доклад на заседании Европейского совета [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rae.ru/monographs/23-639 (дата обращения: 13.03.15).
2. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Academia, 2004. 788 с.
3. Диев В. С. Культура организационная // Глобалистика. Междунар. междисципл. энцикл. словарь. М.; СПб.; Нью-Йорк: ЕЛИМА: ПИТЕР, 2005.
4. Друкер П. Постэкономическое общество [Электронный ресурс] // Новая постиндустриальная волна на западе // Антология / под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999. Режим доступа: http://ifuture.narod.ru/001/drucker001.htm (дата обращения: 09.03.2015).
5. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / пер. с англ.; под науч. ред. О. И. Шкара-тана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 608 с.
6. Петров В. В. Интеграция науки и образования в условиях модернизации российского общества // Философия образования. 2012. № 1 (40). С. 64-70.
7. Петров В. В. Развитие образования в обществе инновационного типа: проблема принятия управленческих решений // Филос. образ. 2013. № 3 (48). С. 70-77.
8. Средние нормы времени для расчёта объёма учебной работы и учёта основных видов учебно-методической, научно-исследовательской и других видов работ, выполняемых профессорско-преподавательским составом вузов [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.isuct.ru/edu/srednie_normi_vremeni.html (дата обращения: 23.09.2015).
9. Тейлор Ф. Принципы научного менеджмента. М.: Контроллинг, 1991. 104 c.
10. Хан А. В. Наука в информационном обществе // На пути к обществам знаний. СПб., 2004. С. 22-26.
11.Bell D. The Third Technological Revolution and Its Possible Socio-Economic Consequences // Dissent. 1989. Vol. XXXVI.
No 2.
12. Schumpeter J. The Theory of Economic Development: An Inquiry into Profits, Capital, Credit, Interest and the Business Cycle. Cambridge, 1934.
Источники
13. Федеральный закон Российской Федерации от 27 сент. 2013 г. № 253-ФЗ «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rg.ru/2013/09/27/ran-site-dok.html (дата обращения: 13.10.2015).
14. Федеральный закон Российской Федерации от 29 дек. 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Режим доступа: минобрнауки.рф/документы/2974 (дата обращения: 13.10.2015).
References
1. Bangenman M. Evropa i mirovoe informatsionnoe obshchestvo [Elektronnyi resurs] // Doklad na zasedanii Evropeiskogo soveta [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http://www.rae.ru/monographs/23-639 (data obrashcheniya: 13.03.15).
2. Bell D. Gryadushchee postindustrial'noe obshchestvo. Opyt sotsial'nogo prognozirovaniya. Izd. 2-e, ispr. i dop. M.: Academia, 2004. 788 s.
3. Diev V. S. Kul'tura organizatsionnaya // Globalistika. Mezhdunar. mezhdistsipl. entsikl. slovar'. M.; SPb.; N'yu-Iork: ELIMA: PITER, 2005.
4. Druker P. Postekonomicheskoe obshchestvo [Elektronnyi resurs] // Novaya postindustrial'naya volna na zapade // Antologiya / pod red. V. L. Inozemtseva. M.: Academia, 1999. Rezhim dostupa: http://ifuture.narod.ru/001/drucker001.htm (data obrashcheniya: 09.03.2015).
5. Kastel's M. Informatsionnaya epokha: ekonomika, obshchestvo i kul'tura / per. s angl.; pod nauch. red. O. I. Shkaratana. M.: GU VShE, 2000. 608 s.
6. Petrov V. V. Integratsiya nauki i obrazovaniya v usloviyakh modernizatsii rossiiskogo obshchestva // Filosofiya obrazovaniya. 2012. № 1 (40). S. 64-70.
7. Petrov V. V. Razvitie obrazovaniya v obshchestve innovatsionnogo tipa: problema prinyatiya upravlencheskikh reshenii // Filos. obraz. 2013. № 3 (48). S. 70-77.
8. Srednie normy vremeni dlya rascheta ob"ema uchebnoi raboty i ucheta osnovnykh vidov uchebno-metodicheskoi, nauchno-issledovatel'skoi i drugikh vidov rabot, vypolnyaemykh professorsko-prepodavatel'skim sostavom vuzov [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http://www.isuct.ru/edu/srednie_normi_vremeni.html (data obrashcheniya: 23.09.2015).
9. Teilor F. Printsipy nauchnogo menedzhmenta. M.: Kontrolling, 1991. 104 c.
10. Khan A. V. Nauka v informatsionnom obshchestve // Na puti k obshchestvam znanii. SPb., 2004. S. 22-26.
11. Bell D. The Third Technological Revolution and Its Possible Socio-Economic Consequences // Dissent. 1989. Vol. XXXVI. No 2.
12. Schumpeter J. The Theory of Economic Development: An Inquiry into Profits, Capital, Credit, Interest and the Business Cycle. Cambridge, 1934.
Istochniki
13. Federal'nyi zakon Rossiiskoi Federatsii ot 27 sent. 2013 g. № 253-FZ «O Rossiiskoi akademii nauk, reorganizatsii gosudarstvennykh akademii nauk i vnesenii izmenenii v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossiiskoi Federatsii» [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http://www.rg.ru/2013/09/27/ran-site-dok.html (data obrashcheniya: 13.10.2015).
14. Federal'nyi zakon Rossiiskoi Federatsii ot 29 dek. 2012 g. № 273-FZ «Ob obrazovanii v Rossiiskoi Federatsii» [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: minobrnauki.rf/dokumenty/2974 (data obrashcheniya: 13.10.2015).
Библиографическое описание статьи
Петров В. В. Организационная культура производства фундаментального знания в условиях системных трансформаций: российская специфика // Гуманитарный вектор. Сер. Философия. Культурология. 2016. Т. 11, № 2. С. 65-71.
Reference to article
Petrov V. V. Organizational Culture of Fundamental Knowledge Production in Conditions of System Transformation: Russian Specificity // Humanitarian Vector. Series Philosophy. Cultural Studies. 2016. Vol. 11, No 2. P. 65-71.
Статья поступила в редакцию 14.01.2016
