CC BY
86
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
Философия
УДК 316.3 (045)
С.В. Кардинская
ОРГАНИЗАЦИИ «ТАНТРА-САНГХА» И «ОБЩЕСТВО СОЗНАНИЯ КРИШНЫ» В РОССИИ: ДИСКУРСИВНЫЕ ПРАКТИКИ СОВРЕМЕННЫХ НЕОИНДУИСТОВ*
Представлена проблематика современной религиозности в России. Новая религиозность, характерная для России, представляет собой нечто иное по сравнению с религиозной традицией. В качестве примера рассматриваются неоиндуистские сообщества «Тантра-Сангха» и «Общество сознания Кришны». Анализ дискурсивных практик тантристов и кришнаитов Москвы и Ижевска позволяет прояснить новые смыслы, которые получают понятия «религия» и «вера» в современную эпоху. Религиозность определяется как специфический социальный дискурс, конструируемый в пространстве религиозной организации и обозначающий ее границы в качестве символического контура или «орнамента».
Ключевые слова: религия, вера, конструктивизм, кришнаиты, тантризм, дискурс, религиозная организация.
В современный период обращение к религиозной проблематике предполагает ряд вопросов, неизбежно появляющихся у исследователя религиозных движений и деятельности религиозных сообществ. Это, прежде всего, вопросы о социальных смыслах религии и о том специфическом месте, которое занимают религиозные сообщества в современном секуляризованном мире.
В России интерес к религиозным вопросам не ослабевает с начала 90-х гг. и даже усиливается в контексте политических событий XXI в., связанных с фундаменталистскими движениями и сложными этноконфессиональными процессами на фоне глобализации. В социальных дискуссиях такое «возвращение религии» или «десекуляризация» мира обозначается как ситуация, требующая нового переосмысления. Обращение к восточным религиозным практикам становится всё более актуальным в связи с переосмыслением монотеистического мировоззрения Запада [1].
Для прояснения способов конструирования современного религиозного дискурса было проведено интервьюирование лидеров и активных деятелей различных религиозных организаций, в частности, 23 биографических интервью с представителями российских неоориенталистских организаций «Общество сознания Кришны» и «Тантра-Сангха» в Москве и Ижевске. В качестве основной задачи исследования можно обозначить выявление способов актуализации новой религиозности в России.
Конструирование религиозной организации определяется во многом пониманием религии и веры информантами-индуистами. Так, тантристы (представители «Тантра-Сангхи») обозначают веру посредством санскритского понятия «shradha» (shrad - «сердце», dha - «удерживать») - «удержание в сердце». Поскольку shrad понимается также как «ум», «сознание», то в пределе вера означает сосредоточенность сознания на себе самом, самоопределение абсолютного сознания в точке индивида.
С позиции тантрического подхода религия рассматривается также как dharma, которая не сводится только к «закону» и «норме», а является тем уникальным существованием, которое присутствует только в человеке, тем, что отличает его от животных. Дхарма, по мнению информантов, это основание человеческого существования, его смысл, целостное бытие, проходящее сквозь каждого человека. Так как дхарма присутствует только у человека, она совпадает с сознанием или мышлением, приобретающим определенную конфигурацию в каждом конкретном индивиде (в дживе).
С позиции представителей «Тантра-Сангхи» религия оказывается связью с Божеством, представляющимся иначе, чем, например, в монотеистическом христианстве. Божественное бытие мыслится как бесконечное сознание, которое можно метафорически представить как некий «поток» без начала и конца, проходящий сквозь точку индивида (дживу). Сознание обозначается как Шива (Абсолют, Божество). Но без конкретных проявлений Шива есть ничто, непроявленность, неопределенность. Только в «Я» (в дживе) Шива может быть кем-то определенным, живым. Если происходит совпадение точки и потока, то есть фиксация их тождества, то происходит некое понимание, и тем самым осуществляется шиваистское тождество <«оЪат» (Он есть Я) или <^ЫуоЪат» (Я есть Шива).
* Исследование проводится при поддержке РГНФ, проект № 11-13-18003а/У.
Но поскольку мышление получает конфигурацию, оно становится определенным, предъявляющимся символически и раскрывающимся как некое сообщение. Это сообщение находится в языковом поле, в поле общения и подразумевает сообщество, говорящее на этом языке.
Религиозное сообщество, в свою очередь, может рассматриваться с различных сторон. С одной стороны, оно формируется как «клуб единомышленников», предполагающий достаточно «эклектичный язык», конструируемый представителями «Тантра-Сангхи» посредством усвоения индуистских текстов и изучения тантрической обрядности. Так, лидер «Тантра-Сангхи», характеризуя собственное религиозное мировоззрение 90-х гг., отмечает: «Я воспринял уже из сочинений Раджниша идею
шактипата. Мне наиболее близким из всех образов Бога оказался либо образ божественной матери - Шакти, либо образ Шивы Кашмирского шиваизма. А информация об этом была чисто книжная, отрывочная. Выбирая из литературы какие-то фрагменты, я стал практиковать какой-то минимальный шиваистско-тантрический культ. Повторять мантры, посвященные Шиве и формам Деви, заказал себе четки, использовал священный пепел... ».
Идея клуба единомышленников предполагала, что религия - это нечто естественное, как воздух для человека: «Все люди от рождения естественные тантристы. Это то, с чем они рождаются, даже не зная об этом. А вот уже все остальные, искусственные, как я назвал их для себя на тот момент, религии, надеты на них как одежда».
Представители «Тантра-Сангхи» считают, что «....тантра является наиболее гармоничной религиозно-мистической системой. Она содержит все плюсы и преимущества всех других систем и в то же время, свободна от их ограниченности».
Идеал тантры как естественной религии рассматривается следующим образом:
«Тантра для меня выглядела такой интегральной целостной системой - мироощущение, философия, образ жизни, этические подходы и постулаты, эстетика. Это целый комплекс представлений, который содержал мудрость, не только абстрактную, но мудрость еще и изложенную изящным эстетическим языком, интересными образами и символами. И очень практичную, связанную с жизнью. Сам девиз тантры - через бхукти к мукти - через наслаждение к освобождению, святость приятных сторон жизни, радость жизни, жизнерадостный подход, терпимый, инклюзивный. Он мне казался более привлекательным, более мудрым, чем христианское «Христос терпел и вам велел... ».
Подразумевалось, что путь Тантры открыт для всех. Но когда движение «Тантра-Сангха» стало массовым, выявились следующие проблемы: «Опыт “Тантра-Сангхи” показал, что глубоко входить во все это способны немногие. И на практике показал, что это всё элитарно. Становясь массовым, это движение впадает в профанизм. Либо оно становится просто языческим движением индуистского толка, или синкретизмом типа нью-эйдж»; «По большому счету 90% последователей «Тан-тра-Сангхи» - это те, кому нужно это профанирование квазитантры. Это некое “общество сознания Шивы”».
Соответственно другая сторона религиозной организации - это формирование иерархической структуры, системы предписаний, жесткого языка, устанавливающего границы между «знающими» и «незнающими», «элитой» и рядовыми верующими, а также преобладание обрядовой стороны над мистическими практиками, первоначально составлявшими идею сообщества. «Тантра-Сангха» не выдержала этого различия между целостностью идеи сообщества и самим реальным сообществом, превратившимся в иерархичную структуру, «отсекавшую» всё лишнее. Так, становится «остатком» и «выпадает в осадок» само целостное тантрическое мировоззрение, свобода от рамок и социальных ритуалов, которые, собственно, и послужили основой для создания организации. Таким образом, в сообществе произошло самоотрицание первоначальной мистико-религиозной идеи.
Иной способ религиозного дискурса выстраивается у кришнаитов ISKCON (Общество сознания Кришны). Сама вайшнавская идея предполагает несовпадение индивидуального сознания (дживы) и Сознания Кришны (Сверхдуши).
По утверждению ижевских кришнаитов, как правило, принятие решения связать свою жизнь с организацией происходило в процессе поиска духовной истины, смысла:
«Те смыслы жизни, которые предлагала атеистическая цивилизация, были слишком мелкие. Она предлагала: закончишь школу, вуз, пойдешь работать. Женишься, нарожаешь детей, будешь хорошим семьянином, воспитаешь детей, построишь дом, накопишь побольше имущества. Повседневные заботы, нет чего-то такого высокого, серьезного, глубокого. Одна жизнь и всё».
Информанты отмечают, что почувствовали отсутствие вечного и истинного в их жизни; что «капля вечности», которая делает жизнь ценной, оказывается исключенной из их обыденности. Однако они обнаруживают, что повседневность - это еще не всё, что составляет существование, поэтому начинается поиск исключенного из социальных практик. Поскольку в «светском» обществе этого нет, начинается обращение к религиозному.
Обращение к религии заключалось, как правило, в чтении христианских текстов, в изучении Библии, а также чтении других священных писаний: «Я входил в православие. Причем очень серьезно, не просто так, пришел, свечку поставил и ушел. Я изучал Евангелие, Библию, посещал субботние, воскресные службы, посты соблюдал, причащался»; «Я читал Библию, Коран, буддийские тексты».
Однако эти религиозные тексты также были «не тем», что искали информанты, поскольку истина там формулировалась неопределенно и абстрактно: «Иисус, например, обозначил ту истину, которая мне открылась после чтения Бхагавадгиты. Он говорил, что нужно полюбить Отца всем сердцем, всей душой. Но реально в христианстве никак не показан Отец. Знание в Евангелиях очень ограниченное, очень скупое... Если Библию прочитать от корки до корки, то о самом Отце мало что можно почерпнуть».
Исключая христианское знание об истине (о Боге) как неполное и абстрактное, лишенное «личностного», информанты обнаруживают это недостающее знание в Бхагавадгите. Это знание оказывается полным, потому что Бог мыслится как «вершина пирамиды», что соответствует «естественному порядку» мира: «В Бхагавадгите такое понимание... если задуматься, его можно увидеть и в реальной жизни. Общество имеет иерархию, пирамидальную структуру. И на вершине находится высшее должностное лицо. Если эту пирамиду продолжить во вселенском масштабе, то на вершине должна быть какая-то личность. И эта личность представлена в Бхагавадгите очень подробно».
В дискурсе информантов определяется конечная цель существования, обозначаемая как «счастье». Причем «счастье» не является абстрактной категорией, оно достижимо через осуществление четырех принципов, которые успокаивают сознание и в результате преданному раскрываются два закона мироздания: «У нас 4регулирующих принципа - это отказ от мясоедения, отказ от алкоголя и наркотиков, отказ от недозволенного секса и отказ от азартных игр. Это довольно простые требования, но людям не просто отказаться от чего-то... ».
В результате нескольких операций исключения, то есть очищения места истины, в дискурсе кришнаитов в качестве «остатка» обозначается то, чего «недостает западной культуре». Это понятия «карма» и «реинкарнация». Этот остаток и есть «истинное», «вечное». Он определяется как «ведическое знание» - наиболее древнее, дошедшее до нас в неискаженном виде в санскритских текстах: «Кришна сам по этой книге пришел на Землю... Это очень редкое событие, он приходит раз в 8 миллиардов лет лично. Мы живем в необычную эпоху. Он пришел 5 тысяч лет назад с миссией и сказал, что мы должны ему предаться».
Концепт «ведического знания», очерчивая границы «места истины», позволяет осуществлять операцию включения различных аспектов, в том числе и ранее исключенных, в сферу обозначенного религиозного дискурса. Так, информанты обнаруживают этот «наиболее древний пласт культуры практически у всех народов, например, у славян»: «В русских народных сказках есть прообраз Кришны - Лель, пастушок. Эта сказка показывает именно ведическое общество. Она показывает, какие глубокие корни у русского народа, у славян, именно в Ведах. Пусть они не совсем были связаны с Абсолютом, они были такого языческого направления, то есть, они поклонялись природным стихиям... Но, тем не менее, даже язычество воспитывает в человеке уважение к природе».
То есть, все народы были когда-то приобщены к Ведическому, а затем это забылось. Так, например, этому способствовала христианизация Руси как поворот к западной культуре со всеми вытекающими отсюда последствиями: «У нас в календаре появилась дата - день крещения Руси - эта дата соединила нас с западным цивилизованным миром. Ну, с точки зрения материального развития - да. Мы соединились с материальным миром. Но с точки зрения отношения к природе, к душе - мы проиграли. Мы проиграли, когда мы встали на этот путь, отказались от Вед. И начались наши проблемы».
Затем производится включение ранее исключенного христианства и других религий в сферу «истинного», обозначенного кришнаитами, посредством проговаривания мысли о том, что во всех религиях истина обозначается, нужно только уметь это рассмотреть. Кроме того, христианство - это один из вариантов религиозной истины: «Все религии учат одному и тому же. Просто это знание на разных уровнях. Религии берут какие-то моменты, необходимые для какой-то группы людей. Но все
идут в одну сторону. Веды означают «знание». Ведическое знание смотрит на всё это со стороны. Не с позиции какой-то одной религии. Взгляд со стороны предполагает общую картину. И Веды дают такое знание - общую картину, поэтому противоречий нет».
Поэтому кришнаит может оставаться православным, и никакого противоречия здесь не происходит: «Я и до этого верующим был, православным. Я и считаю себя православным. Веды - это общий такой образ жизни. И здесь нет противоречий в вероисповедании».
Таким образом, посредством механизма исключения / включения, современный религиозный дискурс нейтрализует конфессиональные различия, очерчивая фигуру «верующего». В соответствии с высказываниями кришнаитов вера - это и есть смысл жизни, который заключается в том, чтобы полюбить Бога в результате соотнесения себя со «Сверхдушой». Вписывание себя в мир в соответствии со Сверхдушой есть осуществление практики бхакти-йоги, целью которой является обнаружение связи с Верховной Личностью. Однако человек всегда занимает более низкое место в духовной иерархии, он не совпадает с Верховной Личностью. По утверждению кришнаитов, человек является лишь частью Сознания Кришны, но не самим этим Сознанием. Поэтому он в принципе не может достигнуть конечного смысла. Соответственно обнаруживается разрыв между личностью (мной) и Верховной Личностью (Кришной). То есть, несмотря на все принципы и законы, мы никогда не знаем, чего от нас хочет Бог.
Если осмысления не происходит, то дживу несет «поток» (Божество как Абсолютное Сознание), и сам «поток» оказывается чем-то внешним по отношению к точке-дживе, некой невыразимой судьбой-дайвой. По мнению Эдгара Лейтана, существует две версии происхождения санскритского слова daiva:
1.от deva - божество, которое в данном случае понимается как нечто внешнее и непостижимое;
2.daiva может иметь происхождение от древнеиндийского слова div - «играть», в особенности, «метать кости». Причем, имеется в виду, что это игра случая, также непостижимая [2].
Для вайшнавского мировоззрения Божество непостижимо, оно есть игра-лила. Поскольку сознание дживы не «включено», остается чувство. Поэтому для кришнаитов религия - это бхакти -чувство любви к Богу, требующее преданного служения. Верховная Личность, или «отступающий Бог» [3] становится сообществом верующих, местом общения, в котором актуализируется дискурс организации. Для понимания того, что хочет Бог, необходимо «прислушиваться к голосу совести (Сверхдуши) и к тем внешним подсказкам, которые делают нам духовные учителя, другие преданные и духовная литература», то есть, необходимо прислушиваться к организации кришнаитов. В пределе бхакти-йога как преданность Богу оказывается участием в жизни сообщества, заключающимся в проведении праздников, мероприятий, социальном служении, а также в привлечении новых преданных посредством проповеди, то есть в осуществлении различных программ и проектов. Программы производятся внутри самой организации, их инициаторами оказываются активные деятели.
Социальные проекты именуются элементами бхакти-йоги, то есть обозначают сообщество кришнаитов как некую особую локальность. Одновременно локальный религиозный концепт Сознания Кришны раскрывается как инвариантный для всех конфессий и становится позицией, выявляющей единую истину всех религий, дополняет и улучшает ее. Соответственно дискурс организации обозначает ее контур, формирующийся в процессе касания различных элементов, образующих специфический символический орнамент.
В пределе кришнаизм ISKCON сводится к организации с ее иерархичностью, предписаниями, программами и проектами. Понимание религии как веры в нечто внешнее, трансцендентное, не предполагает саморефлексии. Поэтому Бог осмысливается как непостижимая сущность, которую человек никогда до конца не поймет. Он может только чувствовать и догадываться, чего от него хочет Бог.
Поскольку религия оказывается чувством, религиозный дискурс кришнаитов психологизируется. «Я» (джива) понимается как некая определенность, данная Сверхдушой, то, что отмерено. Все социальные практики дживы (богатство, работа, отношения с людьми, семья, здоровье) этим обусловлены. Если мы хотим большего, например больше денег, и добиваемся этого, то непременно нечто «убывает» из другой сферы нашего существования, например здоровье. Однако, по мнению кришнаитов, от судьбы можно получить нечто большее, если делать что-то для организации (социальное служение, пожертвования, программы, проекты).
По этому поводу кришнаиты выказываются следующим образом:
«У меня в лучшую сторону жизнь поменялась, и чем дальше, тем больше в лучшую. Я не был инициативным, активным человеком. Эти качества у меня были в спящем состоянии. А тут я как пришел, я с первых дней как человек изменился. Через неделю меня уже на руководящую должность назначили. Я уже в первую неделю занял первое место по распространению книг. Условия жизни улучшаться начали, потом мне машину дали, водителя, повара личного. Мы ездили по городам, распространяли книги. То есть, я как личность раскрылся и условия жизни изменились».
«У меня были вредные привычки, как у всех подростков сейчас бывает. Это разные интоксикации, курение, алкоголь. Это всё имело место быть. Многие сейчас доказывают пользу вегетарианства, что употребление в пищу мяса приводит к сердечно-сосудистым заболеваниям, к разным другим болезням. Я сейчас это не употребляю и очень продвинулся в оздоровлении, хорошо себя чувствую».
«Стало очень легко с людьми общаться. Независимо от их мировоззрения. Я и раньше был коммуникабельным человеком, но теперь я стал понимать, что если я встречаюсь с человеком, я должен ему помочь, каким-то образом возвысить его сознание».
Таким образом, понимание религии как «веры» предполагает рассмотрение «верующего» как ограниченного, неполного существа, стремящегося постоянно дополниться до «Верующего». Таким дополнением становится дискурс организации, актуализация этого дискурса приводит к укреплению и расширению организации. Осмысление же религии как «дхармы» в пределе подразумевает религиозный опыт как саморефлексию субъективности. В этом случае организация оказывается как бы несущественной, необязательной и даже препятствующей актуализации религиозного опыта. Соответственно религиозная организация становится структурой, актуализирующейся в точке верующего и определяющей конфигурацию его дискурса.
* * *
1. Ваттимо Дж. После христианства. М., 2007.
2. Лейтан Э. Представления о судьбе в индийской эпической традиции. URL: seminar-vostok.ucoz.ru/Leytan.pdf
3. Нанси Ж.-Л. Деконструкция монотеизма. М., 2004.
Поступила в редакцию 25.01.12
S. V. Kardinskaya
Organisations «Tantra Sangha» and «Hare Krishna» in Russia: discursive practices of modern neohindu
The article is focused on modern religion in Russia. According to the author, a new religion in Russia is something other than a religious tradition. Neohindu communities in Russia, «Tantra Sangha» and «Hare Krishna», are considered in the article. The analysis of discursive practices of Tantrikas and Hare Krishnas in Moscow and Izhevsk allows to clarify new meanings that the concepts of «religion» and «faith» get in the modern age. Religion is defined as a specific social discourse being constructed in the space of a religious organization and defining its borders as a symbolic contour or an «ornament».
Keywords: religion, faith, constructivism, Hare Krishnas, Tantrism, discourse, religious organization.
Кардинская Светлана Владленовна, Kardinskaya S.V., doctor of philosophy, professor
доктор философских наук, профессор Udmurt State University
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/6
426034, Россия г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 6) E-mail: [email protected]
E-mail: [email protected]
