ОРФИЧЕСКАЯ АРГОНАВТИКА Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Вестник ПСТГУ

Серия III: Филология.

2023. Вып. 75. С. 63-106

DOI: 10.15382/sturIII202375.63-106

Александрова Татьяна Львовна, доктор филологических наук, ИМЛИ РАН Россия, Москва tatianaalexandrova@yandex.ru https://orcid.org/0000-0002-6963-2263

Орфическая Аргонавтика

Т. Л. Александрова (вступительная статья, перевод и примечания)

Аннотация: Публикация представляет собой литературный перевод поздне-античной поэмы «Орфическая Аргонавтика», приблизительно датируемой 1У—У вв. н. э. Это псевдоэпиграф, автор которого сознательно скрыл свое имя, подписав поэму именем мифического певца Орфея. Наряду с «Литикой» «Орфическая Аргонавтика» — одна из двух эпических поэм, входивших в корпус орфических текстов. От других версий эпоса на сюжет мифа об аргонавтах ее отличает небольшой объем, и при этом особый акцент на роли «автора»-повествователя, Орфея; внимание к совершаемым им священным обрядам и к описанию самого пути. Любовная история Ясона и Медеи, в отличие от других поэм, вытеснена на периферию. Помимо ожидаемых совпадений с «Арго-навтикой» Аполлония Родосского, в «Орфической Аргонавтике» наблюдаются пересечение с латинскими поэмами: «Аргонавтикой» Валерия Флакка и «Пу-никой» Силия Италика, хотя, возможно, автор с ними незнаком, а использует те же источники. Наибольший интерес представляет вторая часть поэмы, в которой дается перипл Северной Европы. Автор следует версии Тимея из Тавро-мения (IV в. до н. э.), согласно которой аргонавты возвращались из Колхиды по Танаису и северным рекам и Океану, и, обогнув Западную Европу, вошли в Средиземное море. При этом он использует и другие географические источники эллинистического времени, благодаря чему повествование в основе своей правдоподобно и свидетельствует о знакомстве греков с северными морскими путями. Художественные достоинства поэмы традиционно занижаются исследователями, однако такая оценка во многом предвзята: автор преследует собственные цели и применительно к ним выбирает художественные средства.

Ключевые слова: «Орфическая Аргонавтика», орфизм, Орфей, аргонавты, античная география, перипл, путешествие, позднеантичная литература.

Так называемая «Орфическая Аргонавтика» — это позднеантичная поэма, бытовавшая в составе корпуса орфических текстов. Пожалуй, правильнее было бы называть ее не «орфической», а «Орфеевой» ('Орфёюс; Аруоуаит1Х&). Название подразумевает, что автором ее был сам мифический поэт Орфей, который считался историческим лицом и к которому возводилось само учение орфиков,

© Александрова Т. Л., 2023.

своеобразная «теология мистерий»1, оформившееся в VI—V вв. до н. э. Однако в Поздней Античности это направление вновь приобрело популярность в среде языческих интеллектуалов как древнее и аутентичное учение, способное противостоять христианству. И участие Орфея в походе аргонавтов, о котором говорят и другие версии мифа, было важно в качестве нижней границы для датировки учения. Из того, что поход аргонавтов имел место еще до Троянской войны, заключали, что и учение орфиков корнями восходит к глубокой древности2. Бросающаяся в глаза особенность поэмы — то, что повествование в ней идет от первого лица.

По содержанию «Орфическая Аргонавтика» представляет собой вольный парафраз «Аргонавтики» Аполлония Родосского, дополненный различными географическими и теургическими сведениями из разных источников. В ней можно увидеть также некоторые параллели с латинскими эпическими поэмами: «Аргонавтикой» Валерия Флакка и «Пуникой» Силия Италика. Однако был ли с ними знаком автор, неизвестно; возможно, он просто пользовался теми же источниками, относящимися к эллинистической эпохе.

Датируют «Орфическую Аргонавтику» (АО) по-разному. Научный консенсус гласит, что автор ее жил позднее Квинта Смирнского, но раньше Нонна, то есть между III и V вв. н. э. Некоторые (Р. Кейдалл, Ф. Виан, Дж. Агости) считают, что она была написана в середине V в.3 Э. Ливреа относит ее создание ко второй половине IV в. (360—370 гг.)4. С художественной точки зрения традиционно поэма оценивалась учеными невысоко. Поскольку в ней встречаются вульгаризмы в просодии, лексике и грамматике, предполагали, что автор происходит из некоей смешанной среды, далекой от эллинских культурных традиций5. Однако возможно, что ее особенности обусловлены специфическим замыслом автора.

Поэма включает в себя 1376 стихов. Начинается она с инвокации Аполлону (AO1—6) и характерной для орфиков теогонии, которая сходна с более древней «рапсодической теогонией»6. После этого излагается предыстория похода и дается каталог участвующих в нем героев (АО 118—230). Затем речь идет о спуске Арго, якобы первого корабля, построенного людьми, на воду (АО 237—277) и об избрании Ясона вождем аргонавтов, описание жертвоприношения и текст молитвы, произнесенной Орфеем (АО 280—352).

В первой части (примерно до 772-го стиха) автор в основном следует Аполлонию Родосскому. В отличие от Аполлония, в центре его внимания не любовь Ясона и Медеи, но та главенствующая роль, которая приписывается Орфею. Именно его молитвами и теургическими практиками обеспечивается успех все-

1 Herrero de Jauregui M. Orphism and Christianity in Late Antiquity. Berlin; N. Y., 2010. P. 18.

2 Cm.: Ibid. P. 140.

3 Cm.: Les Argonautiques Orphiques / ed. F. Vian. Paris, 2017. P. 46-47; Agosti Gi. The Greek Poetry // The Oxford Handbook of Late Antiquity / S. Johnson, ed. Oxford, 2012. P. 368.

4 Cm.: Livrea E. Nonnus and the Orphic Argonautica // Nonnus of Panopolis in Context. Poetry and Cultural Milieu in Late Antiquity with a Section on Nonnus and the Modern World / K. Span-oudakis, ed. Berlin; Boston, 2014. P. 58.

5 Cm.: Ibid. P. 55.

6 Les Argonautiques Orphique. P. 7-8.

го предприятия. Поэма содержит тексты молитв и подробные описания совершаемых Орфеем священнодействий.

Описывая путь аргонавтов в Колхиду, автор рассказывает о посещении кентавра Хирона (AO 379-454), о визите на Лемнос, где правит царица амазонок Ипсипила (АО 471-484), об истории с гибелью молодого царя Кизика (АО 500600), о жертвоприношениях в святилище Реи (АО 601-628), об исчезновении Гиласа (АО 629-648), о царе бебриков Амике (АО 658-666) и о Финее (АО 667679). Далее повествуется, как Арго проходит через Кианейские скалы (Симпле-гады) (АО 680-712).

Рассказ о прибытии в Колхиду дополнен географическими сведениями об этой местности (АО 713-772). Далее сюжет поэмы отходит от образца, заданного Аполлонием. В «Орфической Аргонавтике» Ээт видит вещий сон, предсказывающий бегство Медеи, и наутро сам отправляется к аргонавтам, ставя условием получения руна исполнение одним избранным героем назначенных подвигов (АО 773-857). Затем автор кратко пересказывает историю золотого руна и прихода к аргонавтам Медеи (АО 857-893). После этого подробно описывается неприступная крепость, в которой хранилось золотое руно (АО 894-933), и рассказывается о том, как Ясону, Медеи и Орфею удалось в нее проникнуть и захватить руно (АО 934-1019). О гибели брата Медеи Апсирта сообщается кратко (АО 1020-1034), однако этот эпизод очень важен, поскольку именно убийство Апсирта навлекает на аргонавтов гнев Зевса и закрывает для них возможность возвращения тем же путем, каким они приплыли.

Обратный путь аргонавтов — наиболее самостоятельная и интересная часть поэмы. Версий их возвращения было четыре7, и автор «Орфической Аргонавти-ки» выбирает ту, которая известна от историка IV в., Тимея из Тавромения. Ее фрагмент сохранился у Диодора Сицилийского (Diod. Sic. 4, 56, 3-4). Согласно Тимею, аргонавты после похищения золотого руна, увидев, что корабли Ээта закрыли им выход из Понта, поплыли через реку Танаис к ее истокам, и там, протащив корабль волоком до какой-то другой реки, впадающей в Океан, дошли до моря, а с севера устремились на запад и, оказавшись вблизи Гадейр (т. е. Гадеса, современного Кадиса в Испании), вернулись в Средиземное море. Той же версии придерживается географ II в. до н. э. Скимн Хиосский, фрагмент сочинения которого цитируется в схолиях к Аполлонию Родосскому (schol. AR 4, 284)8. Сходная версия, правда, уже не касающаяся аргонавтов, присутствует в романе Антония Диогена «Невероятные приключения по ту сторону Фулы» (II в. н. э.), пересказ которого сохранился у патриарха Фотия (Phot. Bibl. cod. 166).

Видимо, всеми этими источниками, и, вероятно, не только ими, и пользуется автор «Орфической Аргонавтики». Конечно, его поэма не естественно-научное географическое сочинение. Указанные источники дают лишь краткие сведения о пути, а поэту надо как-то живописать это путешествие и чем-то заполнить повествование. И он создает своеобразную амальгаму из разнородных источников, согласовывая их сведения со своими задачами.

7 См.: Подосинов А. В. Куда плавал Одиссей? О географических представлениях греков архаической эпохи. М., 2015. С. 74.

8 См.: Les Argonautiques Orphiques. P. 28.

В некоторые эпизодах он по-прежнему повторяет Аполлония — таковы рассказы о говорящем корабле (АО 1155—1170), о посещении волшебницы Кирки (АО 1207-1239), о Харибде (АО 1253-1264), о сиренах (АО 1264-1290), о свадьбе Ясона и Медеи (АО 1291—13469). Но он гораздо больше сосредоточен на описании самого пути.

Сначала аргонавты плывут по Фасису (Риони) против течения (тут же упоминается река Саранг — Гипанид (Кубань); Меотида — Азовское море), потом по Танаису (Дону) (АО 1036—1066). Далее в тексте небольшая лакуна, и нить повествования обрывается. После нее следует рассказ о том, как аргонавты входят в устье какой-то реки, текущей на север. Названия этой реки автор не сообщает (или же оно попало в лакуну). Во всяком случае, поэт уже не называет ее Танаи-сом и, возможно, обходит таким образом сложность с тем, что Танаис не соединяется с Северным океаном10.

На всем протяжении пути автор перечисляет народы, земли которых минуют аргонавты. Часть их упоминается и в других источниках. Некоторые названия общеизвестны (колхи, скифы и т. д.), другие встречаются реже, но тем не менее тоже зафиксированы. Так, керкеты (K£px£Tixöv т' ävöpöv фОХоу) известны из «Перипла» Псевдо-Скилака, автора V-IV вв. до н. э. (Scyl. Perieg. peripl. 73); син-ды — от Геродота (Her. 4, 28), народ азиатской Сарматии). Однако часть названий (например, буномы (Bouovö^ai), аркии — Архшс;, харандеи — Xapavöatoi) больше нигде, кроме «Орфической Аргонавтики», не упоминаются11. Пользуется ли поэт какими-то не дошедшими до нас источниками, или придумывает эти названия сам, стилизуясь под авторов географических сочинений, неизвестно, однако этот же принцип: часть имен зафиксирована где-то еще, часть не встречается нигде, — у него выдерживается довольно последовательно.

На десятый день Арго достигает Рипейских гор и плывет через какое-то узкое ущелье, после чего выходит в Океан (АО 1067—1082), именуемый в этом месте «Кроновым (Кронийским) морем». Это название есть и у Аполлония Родосского (AR 4, 549), но у него оно относится к Адриатике12, так что автор «Орфической Аргонавтики» следует другой традиции. У Океана мореплаватели выходят на сушу и, передвигаясь по берегу, тянут судно наподобие бурлаков. Этот способ тяги судов применялся с древнейших времен и вплоть до начала XX в., но в основном не в морском, а в речном судоходстве, при движении против течения. В близкую «Орфической Аргонавтике» эпоху он описан, в частности, у Авзония в поэме «Мозелла» (Aus. Mos. 39—42). Рассказ об этом (AO 1092—1145) напоминает эпизод с переносом Арго через пески у Аполлония (AR 4, 1386—1387 ff).

На шестой день пешего пути аргонавты достигают земли «долгоживущих» (Maxpoßiwv). Такое наименование встречается у других авторов (в частности, у Плиния (Plin. hist. nat. 6, 190)) применительно к жителям Эфиопии и Индии.

9 См.: Les Argonautiques Orphiques. P. 20.

10 См.: Подосинов. Указ. соч. С. 72.

11 Все этнонимы были проверены по корпусу Thesaurus Linguae Graecae® Digital Library / Maria C. Pantelia, ed. University of California, Irvine. URL: http://www.tlg.uci.edu (accessed Oct. 28-30 2022).

12 См.: Подосинов. Указ. соч. С. 79.

Земля «долгоживущих», в противовес мрачной области возле Океана, описывается как некое подобие островов блаженных.

Затем аргонавты прибывают в землю киммерийцев, которая у Гомера описывается как страна вечной ночи (Od. 11, 13-16). Этому описанию следует и автор «Орфической Аргонавтики». Киммерия, часто локализуемая в Северном Причерноморье, у него оказывается далеко на севере, видимо, потому что поэт связывает это название с германским племенем кимвров. Такая традиция тоже существовала, о ней упоминают Страбон (Strab. 7, 2, 2) и Диодор Сицилийский (Diod. Sic. 5, 32, 4)13.

Упомянутый в AO 1129 «Крутой мыс» пытались идентифицировать как мыс Русбея, о котором пишет Плиний Старший (Plin. hist. nat. 4, 95), отождествляемый с мысом Гренен в Дании, у города Скаген14.

Дальше описывается город Гермиония (АО 1136-1141), название которого, видимо, взято от города Гермионы в Арголиде, находящегося возле одного из входов в Аид, откуда Геракл вывел Кербера15. С другой стороны, племя Гер-мионов упоминается среди племен Германии, — например, у Плиния старшего (Plin. hist. nat. 4, 100). По-видимому, здесь сыграло роль отдаленное созвучие «Гермиония» — «Германия».

Представления о том, что плавание аргонавтов по Океану — это плавание по загробному миру, восходят к глубокой древности16. Однако в отличие от большинства авторов, повествующих о таких путешествиях, от Гомера до Данте, автор «Орфической Аргонавтики» ничего не сообщает о контакте своих героев с обитателями подземного царства: Орфею оно почему-то неинтересно. Обвинения автора в отсутствии фантазии и неспособности развить эту сюжетную линию едва ли приемлемы, потому что, если бы он захотел это сделать, в образцах у него не было бы недостатка. Возможно, он хочет подчеркнуть, что Орфею как истинному теургу, находящемуся в общении с богами, не нужны предсказания мертвых.

Атлантическая часть плавания сосредоточена в четырех точках: остров Иер-на (возможно, Ирландия (АО 1170-1186)), остров Деметры, находящийся, видимо, близ берегов Бретани (АО 1187-1190), страна Кирки на краю Тирренского моря (АО 1191-1240) и местность у Геркулесовых столпов (АО 1242-1245).

После этого аргонавты попадают в Средиземное море, оказываясь в уже обжитом пространстве античной мифологии. Их мифологические приключения на этом не заканчиваются: они встречаются со Сциллой и Харибдой у берегов Сицилии (АО 1246-1265) и с сиренами (АО 1265-1290). На острове феакийцев Керки-ре их встречают корабли, посланные Ээтом, и только правый суд Алкиноя и заступничество Ареты позволяют Ясону и Медее заключить брак (АО 1291-1344).

Путешествие завершается у Малейского мыса в Пелопоннесе, где Орфей приносит умилостивительные жертвы, после чего и он, и другие участники похода могут вернуться домой.

13 См.: Les Argonautiques Orphiques. P. 38.

14 См.: Ibid. P. 40.

15 См.: Ibid.

16 См.: Подосинов. Указ. соч. С. 72-73.

В географическом отношении в целом обращает на себя внимание относительное правдоподобие повествования «Орфической Аргонавтики» — даже для современного читателя, вооруженного всеми географическими картами. Исходя из этого можно предположить, что для поэта, по-видимому, было важно именно показать путь аргонавтов как реально бывший и изобразить его, по возможности, правдоподобно, в соответствии с естественно-научными представлениями своей эпохи. Возможно, в этом подходе сказывается диалог с христианством, с которым поэт говорит на одном языке, хотя его убеждения противоположны (не случайно у него боги наказывают аргонавтов за грех). В то же время, поскольку поэт пишет от лица Орфея, для него естественно и обращение к источникам более древним, чем Аполлоний Родосский, и уход от александрийской поэтики, — все то, за что его и упрекают исследователи. Можно также увидеть, что поэт очень вдумчиво работает с источниками, и его никак нельзя назвать малообразованным, из какой бы среды он ни происходил. Таким образом, особенности поэмы объясняются не отсутствием фантазии у автора, а спецификой его задачи: он ставил целью не сочинить еще одну занимательную вариацию известного мифа, а реконструировать его древнейшую и в то же время убедительную для современников версию.

Перевод выполнен по изданию: Les Argonautiques Orphiques / F. Vian, éd. Paris: Les Belles Lettres, 2017. Для составления комментариев также в основном использовалось это издание. Учитывая формат журнальной публикации, комментарии сокращены до минимума и в основном касаются географических названий.

О владыка Пифб17, Стреловержец, Хранитель, Провидец, Ты, получивший в удел скалу на вершине Парнаса, Силу твою воспеваю. Даруй же мне добрую славу И в мое сердце пошли глаголы вещие правды,

Песнь чтоб достигла моя по земле рассеянных смертных, 5

Волею Музы звеня под певучие струны кифары.

Ныне же, лиры властитель, тебе, поющему сладко, Дух побуждает меня открыть, что прежде не смел я: Вакха стрекалом гоним, а также царя-Аполлона,

Стрелы ужасные я воспевал18, которые смертным, 10

Боль причиняя, спасенье несут, посвященным — обеты. Древнего хаоса прежде я пел злосчастную Участь19, Кроноса-Время, который носил20 в беспредельных изгибах21 Светлый Эфир с двуприродным Эротом, всевидящим, славным.

17 Пифо — область, в которой находились Дельфы; нередко наименование самих Дельф.

18 Стрелы — образ божественного вдохновения, владеющего душой теурга. х'лА.'ётфа'и-охоу — ср. II. 12, 280.

19 Стихи 13—32 — первая орфическая теогония в поэме (вторая — в стихах 421—431).

20 ё^охешеу — «выносил» (чтобы породить).

21 аяефе0Ю101У йф' о^хоХ^ — возможно, имеются в виду «изгибы» или «завихрения» волн, так как Кронос вместе с Реей представляет стихию воды, или же, если Кроноса понимать как

Ночи отцом знаменитым, которого также Фанетом22 15

Новое племя людское зовет: ибо первым явился. И порожденья могучей Бримо23, и деянья гигантов Темные, — капель, стекавших с небес, печальное семя И порожденье, откуда родились и смертные люди,

Те, что на всей беспредельной земле всегда существуют. 20

Зевса младенчество и почитание матери горной,

Замысел тот, что в Кибельских горах24 она претворила

О Ферсефоне25-девице с отцом необорным Кронидом,

О растерзанье Касмила26 известном, а также Геракла27.

Таинства Иды и неизмеримую мощь Корибантов, 25

Также скитанья Деметры, и скорбь ее о Ферсефоне,

Законодательный труд и блистанье подарков кабирских,

Ночи-пророчицы вещие речи о Вакхе-владыке,

Лемнос божественный и Самофракии берег приморский,

Также возвышенный Кипр, и Адонисову Афродиту, 30

И Праксидикины оргии, ночи нагорной Афелы28,

Траурный плач египтян, и Осирисовы возлиянья29.

Ты обучил меня также путям многовидным гаданья:

И по звериным следам, и по птицам, по вскрытой утробе.

Как открывается смысл сновидений толковникам мудрым: 35

Недолговечные души во сне их сердцем владеют.

Знаки небесные как понимать и звезд обращенье,

Как очищенье святое свершать — защиту для смертных,

Жертвой приятною тешить богов, и умерших — дарами.

Но я поведал тебе, что увидел и что я помыслил, 40

Следуя Тенара30 мрачным путем в угодья Аида,

Лире доверясь своей, любовью исполнен к супруге31.

Или когда египтян стяжал священное слово,

В Мемфис придя богоравный, увидев святые селенья

Аписа, те, что у мощного Нила венец образуют. 45

змея, это изгибы его тела. Кронос порождает Эфир — мировое яйцо, в котором скрывается андрогинный Эрос-Фанет.

22 Орфическое божество.

23 Эпитет Персефоны или Гекаты.

24 Во Фригии, центре культа Реи-Кибелы.

25 Вариант имени «Персефона».

26 Один из кабиров (покровительствовавшие мореплавателям божества, почитавшиеся на Лемносе и в Самофракии). О каком «растерзании» (а^и|1£) идет речь, непонятно, но, видимо, имеются в виду какие-то кровавые обряды распространенных во Фригии культов.

27 Здесь речь идет не об известном герое, а о Геракле, одном из дактилей, мифических карликов, обитавших на вершине фригийской Иды.

28 Праксидика, Афела — имена Персефоны.

29 Элементы культа Осириса.

30 Мыс на юге Пелопоннеса, возле которого, согласно мифам, находился один из входов в Аид.

31 Здесь вспоминается известный миф об Орфее и Эвридике.

Все это ты от меня услыхал и твердо усвоил.

Ныне ж, когда унеслось по воздуху грозное жало, Тело оставив мое, в широкое вышнее небо32, Глас мой откроет тебе все то, что прежде таил я:

Как в Пиерийской стране и на вышней вершине Лейбитра33 50

Вождь и героев, и полубогов34 ко мне обратился И умолял, чтоб помог я ему возвратиться обратно: На корабле мореходном он плыл к племенам беспощадным, В ту страну, где народ и богатый жил, и жестокий,

Правил же всеми Ээт, светоносного солнца потомок. 55

Пелий страшился велений богов35, согласно которым Власти лишиться ему суждено от Эсонова сына. Вот почему и лелеял он в сердце коварную думу, И из Колхиды велел привезти руно золотое

К конеобильной Фессалии брегу. А тот, как услышал 60

Речь беззаконную, руки простер к владычице Гере, Ибо ее почитал больше всех из блаженных бессмертных. И приклонилась к молитве богиня, о нем беспокоясь, Ибо любила и чтила его больше всех земнородных,

Дивного силой героя, Эсонова славного сына. 65

И, подозвав Тритогению36, с просьбою к ней обратилась.

Та же ему и построила первый корабль деревянный,

Весла вручила еловые — глубь соленую мерить,

Чтобы последовал он стезей неизвестной морскою.

После, созвав к себе многих других царей достославных, 70

В конеобильную Фракию прибыл Ясон богоравный. Тут и меня, кифареда искусного, он заприметил: Я же тебе собирался излить сладкозвучную песню37, Зачаровав и зверей, и пернатых, и гадов ползучих.

Он же, под своды вступив прекрасной видом пещеры, 75

Из волосатой груди любезное слово исторгнул: «Здравствуй, Орфей, Каллиопы любимый сын и Эагра, Ты, что в Бистонии38 правишь киконами, стад пастухами. К первому я прихожу к тебе в удел гемонийский39,

К струям Стримона40, к возвышенным скалам родопских нагорий. 80

32 Имеется в виду, что Орфей «исцелился» от своего пророческого вдохновения.

33 Горная область во Фракии, где жил Орфей.

34 Ясон.

35 В стихах 56—69 излагается предыстория похода. Здесь наблюдается параллель с «Арго-навтикой» Валерия Флакка (Val. Fl. 1, 22—95).

36 Афину.

37 Орфей обращается к Аполлону.

38 Область во Фракии.

39 Фракийский.

40 Река во Фракии (ныне Струма).

Мне же по жребию первенство выпало в стане Минийцев41.

Я Эсонид, фессалиец, и рад твоим гостем считаться.

Так приюти же меня, о мой друг, и выслушай слово,

Слух преклонив благосклонный, и просьбу мою не отвергни.

С нами отправься по Понту Аксинскому42, к Фасиса устью 85

На корабле, что зовется Арго, и сам укажи нам

По неизведанной глуби пути, что любезны героям,

Жаждущим лиру твою и божественный голос услышать.

Все умоляют тебя помочь в трудах мореходных.

К варварским плыть племенам без тебя никто не желает, 90

Ведь устремляемся мы в страну туманную мрака, К крайним пределам почтенной земли, в заповедную область. Ты лишь один способен найти в ней путь к возвращенью, — Вот почему и прошу я тебя с Минийцами вкупе

Общий наш труд разделить и общую вечную славу». 95

Я же на это ему отвечал словами такими:

«О Эсонид, для чего ты меня убеждаешь и просишь,

Чтобы помог я Минийцам достичь пределов Колхиды

На корабле крепкозданном по винно-чермному морю?

Думал: довольно с меня трудов, довольно страданий 100

Неизмеримых, какие изведал, отправившись в земли

Ливии или Египта, являя божие смертным.

Матерь43 меня от скитаний спасла и от острого жала,

И возвратила меня в мой дом, чтоб здесь коротал я

Век свой до смерти, которую в старости встречу печальной. 105

Но избежать невозможно того, что рок уготовал.

Мойр повеления гонят меня: отнюдь не презренны

Девы-Мольбы, священные дочери Зевса молящих.

Так что с царями и полубогами в поход я отправлюсь»44.

Тотчас же я и покинул пещеру, прекрасную видом, 110

Вместе с фбрмингой своей и к Минийцам направился прямо,

Шагом поспешным по берегу возле приморской Пагасы45.

Там собирался отряд Минийцев, славных героев,

Все уж толпились они на песке у обрывов Анавра46.

Но как узрели меня, к ним навстречу идущего быстро, 115

41 «Минийцы» — регулярное наименование аргонавтов (последнее слово в поэзии практически не употребляется). Согласно Аполлонию Родосскому, они называются так в честь царя Миния, который большинству из них приходился предком. Мать Ясона Алкимеда была его внучкой (AR 1, 227—231).

42 Аксинский («Негостеприимный») — более раннее название Эвксинского, «Гостеприимного», Понта.

43 Муза Каллиопа.

44 Аполлоний Родосский вспоминает Орфея (АК 1, 24—34) прежде всех прочих аргонавтов, но о причинах его участия в походе не говорит.

45 Город в Фессалии.

46 Река в Фессалии.

Духом воспрянули все, — ведь в каждом сердце взыграло. Я же словами приветствовал их, мужей наилучших.

Первой увидел божественного я силу Геракла47, Сына Алкмены, зачавшей его от Крониона Зевса

В ночь ту тройную, когда не являлось сияние солнца 120

И продолжительный сумрак объял все страны земные.

Тифия также узрел Агниада, правителя судна,

Прежде феспийцам48 соседом он был у потока Термесса49,

Там, где сифейский50 народ проживает, но край свой оставил.

Он средь неистовых бурь и ветров, ревущих над морем, 125

Знал, как корабль провести, многомудрым искусством владея.

Кастора-конника я увидал, и с ним Полидевка,

Мопса из града Титара51, которого мать породила

Арегонида под дубом додонским, отцом же был Ампикс.

И Эакида Пелея, Эгины славного сына, 130

Он во Фтии52 обильной досель долопами правил.

Также узрел я троих сыновей знаменитых Гермеса:

То Эталид был, которого славная Евполемия,

Дочь Мирмидона, на свет родила в скалистой Алопе53,

Также Эрит с Эхионом прекрасным, которых когда-то 135

Нимфа, Менетова дочь, родила, сочетавшись любовью

С Аргоубийцей килленским, владыкой жезла золотого54.

Аргос, Алектора сын, и Корон, быков пожиратель,

Возле ахейской Пеллены55 и града речного Липакса56

Город богатый оставивший в области горной колонов.

Также явился Ификл, Филака божественный отпрыск.

Вместе с ним Бут Энейад, златомечному Фебу подобный. 140

Канф с Эвбеи пришел, Абанта сын благородный,

Роком он был покорен, судившим ему против воли

В Ливии57 сгибнуть, навеки забыв о возврате в отчизну.

Сын Алкона Фалерот потоков Илисса58 явился,

Он, основатель Гиртона59, венчанного пеной морскою. 145

Следом за ними пришел и Ифит, рожденный Навбулом,

47 Каталог «Орфической Аргонавтики» включает 51 героя (у Аполлония Родосского их 54).

48 Народ, живший в Беотии.

49 Река в Беотии, возле Геликона.

50 Название по городу Сифы в Беотии.

51 Город в Фессалии.

52 Область в Фессалии.

53 Город в Фессалии.

54 Кадуцей, атрибут Гермеса.

55 Город в Ахее.

56 Город в Халкидике.

57 В Африке.

58 Река в Аттике.

59 Город в Фессалии.

Правил Фокидою он и высокостенной Харадрой60. Также Талай, Лаодок и Арей, безупречные нравом Дети Бианта, которых ему Перб породила.

Ифидамант, сын Алея, пришел. Его сам родитель 150

Мощный в поход снарядил, и Тегеи61 предел он покинул.

С ними пришел и Эргин, оставив тучную пашню

Бранха62 и мощные башни твердынь укрепленных Милета,

Там, где струится, блуждая, река Меандр по равнине.

Также и Периклимен, Нелея сын, к нам явился. 155

Из Калидона63 пришел герой Мелеагр быстроногий, 158

Отпрыск Энея и розоволокотной девы Алфеи.

С ним и Ификл, Атракийского озера64 гладь пересекший, 160

Братом Алфеи он был. И более всех был привязан

Он к Мелеагру, и всем обучал его подвигам ратным.

Астерион к нам явился, Комита славного отпрыск.

Он обитал в Пиресии65, где к светлым струям Апидана

Воды приносит Пеней66, и к морю оба стремятся. 165

Эвридамант к нам пришел, оставив озеро Виву

Возле Пенея, близ стен Мелибеи, млеком изобильной.

Следом за ними пришел Полифем, потомок Элата,

Мужеством в прежние дни героев превосходивший.

Также Иней67, сын Кенея, явился: о том68 говорили, 170

Что, к лапифам примкнув, кентаврами был побежден он,

Те закидали его стволами сосен и елей;

Он же выдержал все и, колен своих не преклоняя,

Так живым и сошел под землю в царство умерших69.

Также из Фер70 явился Адмет, которому прежде 175

Сам Аполлон подчинялся, служа. Смягчить он старался

Зевса гнев за убийство киклопов стрелой беспощадной,

Что совершил он в возмездье за муки Асклепия, сына.

Прибыл и Эвритион, сын Ира Анакториона,

— Он Опоэнт71 скалистый оставил. С ним Идас явился, 180

Также Линкей, что способен увидеть высоты эфира,

60 Город в Фокиде.

61 Город в Аркадии.

62 «Пашни Бранха» — в Карии, в Малой Азии.

63 Город в Этолии.

64 Озеро в Этолии.

65 Город в Фессалии.

66 Апидан и Пеней — реки в Фессалии.

67 У Аполлония Родосского сын Кенея назван Короном (АК 1, 56).

68 О Кенее.

69 Ср.: АК 1, 58-63.

70 Город в Фессалии.

71 Город в Локриде.

Глуби морские и токи подземные в царстве Плутея72, —

Вещие очи ему одному лишь дарованы были.

Следом пришел Теламон, быстроногого отпрыск Эака,

Дочерью был он рожден речного бога Асопа73, 185

Девой Эгиной, на пенновенчанном брегу Саламина.

Также явился могучий Идмон, сын мнимый Абанта,

А породила его, с Аполлоном-царем сочетавшись,

Антианира, Феретова дочь, у потока Амбрисса74.

Феб же ему даровал божественный дар прорицанья, 190

Чтобы пророческим гласом вещал он истину людям.

Следом за ними Менетий пришел от стен Опоэнта,

Чтобы с Минийцами хлеб разделять; и Ойлей богоравный.

Флиас преславный явился, которого некогда Вакху

Нимфа, отдавшись, на свет родила у потоков Асопа; 195

Тело имел безупречное он и ум изощренный.

Также аркадец Кефей ряды героев пополнил.

И из Аркадии овцеобильной отец престарелый

Сына Анкея прислал по Аксинскому странствовать Понту.

Плечи могучие он укрывал не пряденой хленой, — 200

Шкура медвежья косматая юноши грудь облегала.

Навплий также пришел, любимый сын Амимоны,

Что породила его от преславного Энносигея75,

Доблестью славен он был и статью подобен бессмертным.

Также пришел тенариец Евфем с Малейского мыса, 205

Долы оставив свои и чертог у морского прибоя.

Тут же явился Анкей из Плеврона76, путей наблюдатель

Звездных на небе, а также планет кругового движенья;

Судьбы людские исследовал он и грядущее ведал.

С ними пришел Палемоний, что Лерна был сыном приемным. 210

Этот на обе ноги хромал и лодыжками слаб был, — Вот почему называли его порожденьем Гефеста77. И от Алфея пришел, с берегов, где находится Писа78, Авгий, отцом называвший само огнезарное Солнце.

И безупречные два явились произрастанья: 215

Славный герой Амфион с Астерием неколебимым, Город Пеллену оставив, народ и землю родную.

72 Плутон, Аид.

73 Река в Беотии.

74 Река в Фессалии.

75 Посейдона.

76 Город в Этолии.

77 Автор «Орфической Аргонавтики» следует Аполлонию Родосскому, который говорит, что Палемоний лишь считался сыном Лерна, на самом же деле был сыном Гефеста (AR 1, 202—205). Хромые ноги Палемония, выдающие отцовство хромоногого Гефеста, — деталь, которой у Аполлония нет.

78 Город в Элиде, часто метонимически — Олимпия.

Двух Борея сынов, точно колос прекрасный, узрел я. Славного дочь Эрехтея, Орифия их породила,

Возле Илисса-реки сочетавшись с богом любовью. 220

Крылышки возле ушей имелись у них для полета79.

Были то Зет с Калаидом, бессмертным подобные статью.

Также явился из Фер наследник Пелия славный,

Храбрый Акаст, — на Арго желал он всем сердцем

Вкупе с героями плыть к сурового Фасиса устью. 225

Тут же явился товарищ великого мужа Геракла,

Гилас прекрасный. Сиял весь лик его свежестью юной,

Щеки румяные первым пушком еще не покрылись.

Мальчиком был он еще, и Геракл любил его нежно.

Вот собрались они вместе, сойдясь к кораблю всем отрядом, 23080

И окликали один другого, вступая в беседу.

Вместе устроили пир, угощенье к нему приготовив.

После ж того, как едой и питьем насытились вволю,

Сидя в кругу, возжаждал каждый подвигов славных.

Разом они поднялись и пошли по песчаному брегу 235

К морю, где на песке их ждал корабль мореходный.

И, увидав его, все восхищенья исполнились. После ж

Аргос, обдумав приказ, велел приготовиться к спуску.

Судно подняв на древесные слеги, тугие канаты

Он приладил к корме. И призвал приобщиться к работе 240

Всех, ободряя. Они же охотно ему подчинились. Тут же, совлекши доспехи, они вкруг груди обвязали Несокрушимую вервь. И каждый налег, что есть силы, И потянули они к волнам Арго достославный.

Он же, влекомый по берегу, тяжко в песке проседая, 245

С днищем, облепленным густо засохшею тиной морскою,

Все не желал покориться рукам могучим героев.

Похолодело Ясоново сердце. Но тут же кивнул он

Мне, умоляя, чтоб я и бодрость, и новые силы

Песней своей в утомленных трудами вдохнуть попытался. 250

Тотчас же я натянул руками струны форминги,

В сердце, последуя матери81, сладкую песню замыслил,

И полились из груди моей мощно лилейные звуки:

«Вы, о Минийцы, героев избр&ннейших славное племя,

Ныне потщитесь и крепкою грудью канат натяните, 255

Весом своим налегайте, стопы впечатайте в землю,

Мышцы напрягши, последнее вы приложите усилье,

И с ликованьем спустите корабль на лазурные волны!

79 Аполлоний Родосский сообщает, что крылья имелись у них на лодыжках (АК 1, 219).

80 Рассказ о спуске Арго на воду (АО 230-278) соответствует сцене у Аполлония Родосского (АК 363-398).

81 Музе Каллиопе.

Ты же, Арго, из досок сосны и дуба скрепленный,

Звукам мелодии прежде уже подчиняться умевший, 260

Ибо я песней своей чаровал деревья лесные,

Камни и скалы, что волей своей нисходили на море82,

Горы оставив свои, — теперь же к девственным водам

Ты поскорей поспеши. Отправляйся к Фасиса устью,

Слушая звуки кифары и мой божественный голос». 265

Сразу же гулом ответным Томарский83 дуб отозвался,

Тот, что черному стал кораблю Арго основаньем

Волей Паллады. И тотчас корабль сдвинулся с места,

Весь приподнялся легко, и скользнул в направлении моря.

И, раскатились в поспешном движенье древесные слеги 270

Под основаньем его, одной скрепленные вервью,

И приняла его в воды лазурные светлая гавань84,

И заплескалась волна. Ясон же душой ободрился,

Аргос запрыгнул на борт, за ним последовал Тифий,

Тут же они к кораблю, как надо, приладили снасти, 275

Подняли мачту и парус на ней натянули. Кормила Прочно к корме прикрепили, стянув нерушимо ремнями. После с обеих сторон приладили быстрые весла, И пригласили Минийцев скорей взойти на корабль.

А Эсонид обратил к ним тогда крылатые речи. 280

«Слушайте все, о цари беспорочные: нет, не по нраву

Мне над героями властвовать, превосходящими силой.

Пусть, на кого укажет ваш дух и любезное сердце,

Тот вам и будет вождем. И пусть ему будет заботой

Всем управлять и решать, что сказать и что сделать потребно, 285

Как поплывем по морям иль чуждой земли мы достигнем,

Будь то Колхида, иль страны, иным населенные людом.

Все вы со мной заодно, вас много, и вы благородны,

Все происходите вы от славного корня бессмертных,

Так разделите же общий труд и славу стяжайте! 290

Нет не могу я поверить, чтоб был я сильнее и лучше

Славного мужа Геракла, — вы сами видите ясно».

Так он сказал. И одобрили все, и гласом единым

Провозгласил весь народ, что вождем Минийцам быть должен

Мощный Алкид, средь товарищей всех выделявшийся силой. 295

Но не могли убедить вождя премудрого. Знал он

О благосклонности Геры к Эсонову славному сыну,

И что готовит ему она вечную славу в грядущем.

Сам предложил он тогда вождем Ясона назначить

82 О том, как Орфей заставлял двигаться деревья, ср.: АЯ 1, 30—32.

83 Томар — гора в Эпире, рядом с которой находится додонское святилище Зевса, где волю богов узнавали по шелесту листьев дуба.

84 Аполлоний Родосский о пении Орфея ничего не говорит.

Над полусотней гребцов, по морям их вести и по суше. 300

Выслушав речь, все дружно одобрили то, что сказал им Славный Геракл, и Ясона над всеми назначили главным85. Только лишь снизилось Солнце, безбрежный эфир рассекая На быстроногих конях, встречая сумерки ночи,

В сердце своем Эсонид такое принял решенье: 305

Общим обетом героев связать, чтоб каждый поклялся

Повиноваться и данный обет блюсти непреложно.

Той же порой, о Мусей, сын милый Антиофема86,

Мне повелел он скорей совершить святые обряды.

Тотчас же я разложил на сыпучем песке побережья 310

Гладкие доски из дуба живительного и, покрыв их

Пеплосом тонким, поверх поместил для богов приношенья.

И предводителя стада, быка огромного тут же

В жертву принес, запрокинув назад его крепкую шею.

Жилы рассек — и хлынула кровь неудержным потоком; 315

Сердце извлек из груди и затем положил на лепешки,

Влажным елеем его и овечьим млеком поливая.

И приказал я героям, встав в круг, совершить возлиянья,

Острые копья вонзить и мечи с рукояткой узорной

В шкуру и внутренности, усилие рук прилагая. 320

На середину же я сосуд с кикеоном87 поставил Глиняный. Был приготовлен напиток разумно, как надо: С ячной мукою священной, живительным даром Деметры, Бычья в нем смешана кровь и вода соленая моря.

И увенчать я его повелел венком из маслины. 325

После же, в руки свои приняв золотую фиалу,

Влил я в нее кикеон и всем царям многомощным,

Славным мужам, приказал из фиалы испить по порядку.

Тут же Ясону велел я возжечь пылающий факел

Из смолянистой сосны. И взметнулось священное пламя. 330

Я же тогда, повернувшись лицом к многошумному морю,

Руки простер, и такие слова с языка полетели:

«Вы, Океана благого и глуби соленого Понта

Славные жители, также и вы, берегов каменистых

Или песчаных насельники, Тефии вод отдаленных! 335

Прежде всего призываю Нерея, священного старца, Вместе со всеми пятью десятками дев миловидных. И голубую владычицу рыб, Амфитриту-царицу, Форкия вместе с Протеем, а также с Тритоном могучим,

85 Об избрании Ясона вождем и об отказе Геракла ср.: АК 1, 334-348.

86 Мусей — ученик Орфея, к которому он неоднократно обращается на протяжении поэмы.

87 Священный напиток, упоминающийся уже у Гомера (II. 11, 628, 638-641; О& 234-235), но у него в состав напитка, помимо ячневой муки, входят вино, сыр и мед.

Быстрые ветры и сонм дуновений златообутых, 340

Звезды далекосветящие, ночи туман непроглядной, Солнца свет, предваряющий бег его колесницы, Духов соленого моря, с героями участь делящих, И прибрежных богов, и соленые воды потоков.

И колебателя суши, Кронида88 в кудрях васильковых, — 345

Чтобы, покинув стихию, явился свидетелем клятвам.

И чтобы мы, Ясона соратники, были навеки

Нашим обетам верны и общий труд разделяли,

И чтоб в свой дом наконец возвратился когда-нибудь каждый.

Если же кто, пренебрегши обетом, товарищам данным, 350

Эту священную клятву когда-нибудь дерзко нарушит,

Предан тот будет навек Эринниям страшным и Дике».

Так я сказал. И они согласились единодушно,

Клятву нарушить боясь, и руками подали знаки.

После ж, как дали обеты и клятвы свои совершили, 355

Все поднялись на корабль, загрузив его полое чрево,

И на скамьях для гребцов разместились все по порядку,

Весла ладонями сжав. И Тифий голос возвысил:

Лестницу длинную чтоб привязали к снастям, повелел он,

Подняли парус, канат отвязали и вышли из бухты. 360

Тотчас же ветер попутный послала в помощь плывущим

Гера, Зевса супруга, и в путь Арго проводила.

Сами ж не силою рук одной, но умом ускоряли

Ход корабля цари неистомные. Соль рассекало

Судно, и пена клубилась у самых бортов корабельных. 365

Только священное Утро явилось из вод Океана

И отворило восток для явления Ранорожденной89,

Той, что сладостный свет и бессмертным, и смертным приносит,

Как показались вдали открытые натиску ветра

Острые скалы — вершина лесистой горы Пелиона90. 370

Тифий, руками обеими крепко сжимая кормило, Всем приказал, чтобы веслами только слегка подгребали, К берегу путь направляя скорей. И, в бухте причалив, С судна они деревянную лестницу вниз опустили.

Вышли на берег Минийцы и там от трудов отдохнули. 375

Тотчас же конник-Пелей обратил к ним крылатые речи: «Вы посмотрите, друзья, на нависшие эти утесы На середине тенистой горы. В пещере под ними Славный Хирон обитает, из всех кентавров мудрейший91.

88 Посейдона.

89 Эос.

90 Гора на юго-востоке Фессалии.

91 Рассказ о визите к Хирону (AO 379—454) соответствует повествованию у Валерия Флак-ка (Val. Fl. 1, 252-273).

Вскормлен в Фолое92 он был, под высокой вершиною Пинда. 380

И справедливо судить, и болезни лечить он умеет.

Фебовой струны кифары порой теребит сладкозвучно

И черепаховой звонкой форминги, созданья Гермеса93.

Суд меж соседей вершит, всегда справедливо и право.

Нашего сына Фетида ему среброногая вверить решила: 385

Новорожденным младенцем еще его на руки взявши,

На Пелион отнеся многолистный, вручила Хирону,

Чтобы с любовью воспитывал он его и лелеял.

Сердце меня побуждает теперь их обоих проведать.

Други, пойдемте ж к пещере, чтоб мог поскорей я увидеть 395

Милого сына, узнать, чему он успел научиться»94.

Так он сказал и вперед устремился. И мы поспешили.

Вскоре достигли жилища, покрытого тенью густою.

Там, почти на земле, на низком покоился ложе

Сам великий Кентавр, положив на камень копыта 395

И распростерши в длину лошадиные быстрые ноги. Рядом же с ним возвышался Пелея сын и Фетиды, Лиры струну теребя и радуя сердце Хирона. А как увидел преславных царей на пороге пещеры,

Радостно к ним подбежал и всех целовал по порядку, 400

И угощенье принес, и вино хмельное в амфбрах. Листья сухие собрав, приготовил для пиршества ложа И пригласил всех возлечь. Разложил на грубых плетенках Разнообразное мясо — свиней и быстрых оленей.

После же в кубки налил пьянящий напиток медвяный. 405

А как насытился дух их вином и пищей обильной, Рукоплесканьями все побуждать меня стали, чтоб песней Вызов я бросил Хирону, сыграв на звонкой кифаре. Но не послушался я: смущение мной овладело,

Ибо негоже, чтоб младший соперничал с тем, кто почтенней. 410

Но и Хирон стал о том же просить, и пришлось против воли

Мне в состязание с ним вступить, чье пенье искусней.

Первым Кентавр пектиду свою прекрасную поднял,

Ту, что послушный Ахилл принес своими руками.

Стал воспевать он прославленный бой крепкодушных кентавров, 415 В коем от собственной гордости чванной погибли лапифы. И как напали они на Геракла в припадке безумья, Битву в Фолое начав: вино в них гнев возбудило. Спел он. Затем уж и я взял формингу певучую в руки,

92 Возвышенность между Элидой и Аркадией.

93 Силий Италик упоминает Хирона в ряду знаменитых кифаредов (вИ. II 11, 449-452).

94 Аполлоний Родосский не сообщает о визите аргонавтов к Хирону, он говорит только о том, что Хирон смотрел на проплывавший корабль, а рядом с ним стояла его супруга, держа на руках младенца Ахилла (АК 1, 550-554).

И полилась сладкозвучная песнь медвяным потоком. 420

Первым воспел я в честь древнего Хаоса гимн95, повествуя, Как изменились природы, как небо спустилось на землю Широкогрудую, как появились морские глубины. И самородного бога Эрота, премудрого старца96,

Все, что он породил, отделил одно от другого. 425

И погубителя-Крона, и как к молнелюбному Зевсу

Царская власть перешла, чтоб богами бессмертными править.

Я воспевал и младших богов рожденье, и судьбы,

Пел о Бримо, и о Вакхе, о темных деяньях Гигантов.

Как появилось бессильное племя людей многородных, 430

Я воспевал, и рвалась моя песнь за стены пещеры,

И черепаха-кифара медвяные звуки рождала.

Песнь возносилась к скалистым вершинам, долинам тенистым

Гор пелионских, и голос звенел средь высокой дубравы,

И до корней проходил, срывая с места деревья. 435

Скалы ему отзывались, и звери, песни внимая,

Возле пещеры толпились, войти же внутрь не решались.

Хищные птицы, кружась, над жилищем Кентавра парили

До утомления крыльев, и гнезда свои забывали.

И в изумленье Кентавр в такт песни ладонями хлопал, 440

Или копытами громко стучал по порогу пещеры. Тифис меж тем, с корабля придя, велел всем Минийцам В путь отправляться скорей, и я прервал свою песню. Быстро они поднялись, и каждый в доспехи облекся.

Конник Пелей заключил любимого сына в объятья, 445

В голову поцеловал и в прекрасные светлые очи, И улыбался сквозь слезы, чаруя сердце Ахилла. Мне же Кентавр награду вручил своими руками: Пеструю шкуру оленя, — подарок гостю в дорогу.

А как покинули мы пещеру, выйдя наружу, 450

Встал на высокий утес Филлиры сын престарелый,

Руки к небу простер и молился, богов призывая,

Чтоб возвратились Минийцы домой и бессмертную славу

И средь юнейших царей, и средь будущих смертных стяжали.

А как на берег мы вышли и все взошли на корабль, 455

Каждый вернулся на место свое, возложили на весла

Руки и мощным ударом соленые вспенили волны.

Скрылся из глаз Пелион, впереди морская пучина

Вширь расстилалась, и белая пена лазурь оживляла.

Тисы вершина исчезла вдали и берег сепийский, 460

95 Гимн, воспеваемый Орфеем, — вторая теогония в поэме (первая в стихах 13—32). У Аполлония Родосского Орфей поет «космогоническую» песнь после ссоры Ида и Идмона (АЯ 1, 492—409); по содержанию она немного отличается.

96 Эрот здесь соответствует орфическому божеству Протогону («Перворожденному»).

Вот уж стал виден Скиаф97, и долопский98 курган показался, И побережье Омолы99, соленого русло Амира100, Что по широкой земле потоком течет многошумным. И густолиственного Олимпа отроги крутые

Перед собой увидали Минийцы, Афон обогнули 465

Лесом поросший, Пеллену и Самофракию остров.

Оргиям тайным, для смертных ужасным, на нем приобщились

С радостью наши герои, моих советов послушав.

Ибо великую пользу от этих священных обрядов,

Те получают, кто в смелое плаванье хочет пуститься. 470

В бухту к скалистым утесам синтийским101 корабль подвели мы, И на божественном Лемносе вышли. Творили злодейство Женщины там: мужей от себя они прочь изгоняли В диком безумье своем. По общему их соглашенью

Правила там Ипсипила, средь женщин красою блистая. 475

Только зачем мне тебе говорить об этом пространно —

Как пробудилось желанье в достойных женах лемносских

Волей Киприды к Минийцам взойти на любовное ложе.

Так Ипсипилу Ясон покорил обольщеньем любовным,

И остальные, подруг обретя, о походе забыли б, 480

Если бы песни моей чарующим звукам не вняли

И не взошли, увлеченные ими, на черный корабль,

И, желанье грести обретя, не вспомнили труд свой102.

С новой зарей к Геллеспонту понес нас ветер попутный, Мощный Зефир. Миновали затем Абидоса теснины, 485

И Илион дарданийский, и Питию справа оставив, Где Абарниды поля и Перкоты тучные пашни Влагой своей серебристой Эсеп орошает обильно. Быстро бежал, по волнам устремляясь, Арго наш речистый103. После причалили мы к песчаному берегу. Тифий, 490

Судна правитель, и вождь Эсонид, и другие Минийцы, Дружно желая воздать Тритогении честь светлоокой, Камень тяжелый поставили там, где окрестные нимфы От родника Артакийского льют изобильные воды.

В знак, что, когда по широкому плыли они Геллеспонту, 495

Встретил их мирный залив, с водой спокойной и тихой, Так что не надо и якоря было бросать им на землю,

97 Остров в Эгейском море, севернее Эвбеи.

98 Долопы — фессалийское племя.

99 Гора в Фессалии.

100 Амир — река в Фессалии.

101 Синтии — древнее население Лемноса.

102 У Аполлония Родосского рассказ об Ипсипиле и амазонках занимает около 300 стихов (АК 1, 605-905).

103 О проходе через Геллеспонт рассказывает также Аполлоний Родосский (АК 1, 922935).

Сопротивляясь волнам, вздымаемым ветром суровым. Там, на морском берегу удобно расположившись,

Вспомнили мы об обеде, об ужине, и о постели. 500

Только лишь мы возлегли, — герой к нам Кизик явился104.

Правил долопами105 он, что те места населяют.

Сыном Энея он был, родила ж его — чудо средь женщин! —

Дочь Эвсора Эниппа, прекрасноланитная дева.

Гостеприимно Минийцев он принял, почтив их дарами, 505

Тучных овец и тяжелых бычков закалая обильно, И лесных кабанов. Подарил и вина огневого, Хлеба щедрый запас с собою дал им в дорогу, Также плащи и ковры, и хитоны, сшитые крепко,

И привечал, как родных, потому что был им ровесник, 510

И целый день на пиру изобильном с ними провел он.

Но, как в поток Океана небесный Титан погрузился, Вышла Луна в своем звездном плаще, все мраком окутав, Грозные тут же явились мужи, обитавшие рядом

В диких Медвежьих горах, сохраняя обычай звериный, 515

Были Титанам подобны они, иль мощным Гигантам.

Шесть у каждого рук от самых плеч вырастало106.

Только увидели их цари, необорные духом,

Тотчас же бросились в бой, в доспех военный облекшись,

Тем же служили оружьем — кому сосна, кому елка. 520

Так на Минийцев напали они во мраке туманном.

Но наступающих всех перебил сын Зевса могучий,

Стрелы из лука пустив. И с ними Энеева сына,

Кизика, сам не желая, сразил, по ошибке случайной.

Было тому суждено от руки Геракла погибнуть107. 525

Быстро собравшись, Минийцы на полый корабль погрузились,

Вместе с оружьем своим, и за весла каждый уселся.

Тифий, встав на корме, отдавал приказания громко:

Лестницу на борт поднять и канат отвязать от причала.

Но не могли никак отвязать: узлом нерушимым 530

Был он завязан и намертво стянут. Как будто бы путы

Судно держали. И Тифий премудрый пришел в изумленье,

Молча из рук он выпустил руль быстроходного судна,

Уж не надеясь, что сможет Арго по волнам устремиться.

Ибо разгневалась Рея на избиенье народа. 535

Но, как наставшая ночь пути прошла половину,

104 Эпизод с Кизиком, хотя и довольно пространный (АО 500—600), тем не менее упрощен в сравнении с версией Аполлония Родосского (АЯ 1, 941—1078).

105 У Аполлония Родосского подданные Кизика называются долионами (АЯ 1, 939).

106 Аполлоний Родосский называет их «землеродными» (АЯ 1, 933—938).

107 У Аполлония Родосского после битвы с землеродными аргонавты уплывают, но течением их относит обратно; ночью они высаживаются на берег и вступают в бой с не узнавшими их долионами. Кизик у него гибнет от руки Ясона (АЯ 1003—1029).

И погрузились далекие звезды в поток Океана, Кормчего очи смежились и сладостный сон овладел им, Тут же предстала ему Афина, стойкая в битвах,

У изголовья встав и явив надежные знаки, 540

И обращаясь к нему, прорекла священное слово:

«Спишь, Агниад, ведь сладостный сон сковал твои члены,

Веки дремотой сомкнув. Но проснись же, Тифий, скорее

И повели всем героям спешить на безветренный берег,

Свой покинув корабль. Чужеземец непогребенный 545

Так и лежит на песке. Воздать последнюю почесть

Рея Всематерь велит, совершить над ним возлиянья

В честь подземных богов и оплакать, как подобает,

Чтя и Фемиды закон, и священное гостеприимство.

Хоть не по воле своей сразил его в сумраке ночи 550

Мощный Геракл, но прогневал он душу Реи почтенной.

После ж, когда над погибшим положенный чин совершите,

Сразу взойдите на Диндим священный, пристанище Реи,

Чтобы дочь Геи умилостивить молитвой святою.

Только тогда беспрепятственно сможете в море отчалить». 555

Это сказав, устремилась богиня на вышнее небо, Точно стрела. А Тифий мгновенно совлек с себя дрему, Спрыгнул с кормы и возгласом громким призвал пробудиться Всех, кто на палубе спал там и тут за оградой канатов. Мысль об умершем его волновала. И тотчас героям 560

О сновидении он рассказал, которое видел. Быстро восстали они и на берег спрыгнули с борта, А на востоке как раз с золотыми поводьями Эос Мрак расточила и встретило небо всесветлое утро.

Тут же Минийцы герои заметили мертвое тело, 565

Кровью и пылью покрытое. Рядом же с ним и другие Грудой лежали, зверям огромным подобные видом.

Но окружили герои царя погибшего тело, Кизика, и положили его под гладкие плиты,

Сверху насыпали холм и памятный знак водрузили, 570

Быстро дрова принесли и, разделав черные жертвы, В ямах глубоких сожгли. А я тогда, утешая Скорбную душу, свершал искупительные возлиянья, И молоком, и водой, и с сотовым медом пчелиным,

Все это вместе смешав, и пел священные гимны. 575

Сам же тогда Эсонид учредил погребальные игры И, предложив всем товарищам верным вступить в состязанье, Роздал дары, привезенные с Лемноса, от Ипсипилы108. Дал он Анкею-борцу в награду кубок двуручный,

Весь золотой и вместительный. Быстрому в беге Пелею, 580

108 О дарах лемниянок упоминается в АК 2, 30-32.

83

Стадий бежавшему и победившему, дал он

Плащ пурпурный, создание многоискусной Афины.

В панкратионе109 стал лучшим Геракл. Ему за победу

Дан был кратер переливчатый из серебра. Ну, а Кастор,

Конник, сбрую обрел с нащечниками золотыми. 585

Дал за победу в кулачном бою покрывало цветное

Славный Ясон Полидевку, — ведь тот отличился на славу!

Сам получил он изогнутый лук и быстрые стрелы, —

Тут же напряг тетиву и цель поразил издалёка.

Сразу Минийцев отряд, чтоб почтить Эсонида-героя, 590

Кудри его увенчал венком, из оливы сплетенным. Мне же в награду за песню Ясон божественный отдал Пару высоких котурнов златых, осененных крылами.

Игры закончились, и полетела молва о кончине Кизика, вскоре достигнув ушей злополучной супруги. 595

В грудь ударяя, она восстенала пронзительно. После ж Узел из верви плетеной на шее стянув, удавилась. Слезы земля приняла в свои недра, и вскоре источник Светлый забил с водой ключевой серебристой, бурлящей, Неиссякающий. Клитой его называют соседи110. 600

Так, цари, получив откровенье в видении сонном, Все устремились на Диндим божественный111, к светлым утесам, Чтобы вином благородным и там совершить возлиянья, Сердце смягчая владычицы Реи древлерожденной.

С ними отправился я, в руках сжимая формингу, 605

Также и Аргос пошел, корабль надежный оставив. Он виноградный побег, оплетший ствол тонкокорый Ели сухой, обрубил, отсекая острым железом И изваянье святое искусно вырезал, чтобы

Память оставить навеки для всех поколений грядущих, 610

И из камней обсеченных владычице дом он построил.

После Минийцы алтарь из булыжников соорудили,

Рвенье и в этом явив, — и вождь Эсонид наипаче.

В жертву заклали быков, принесли возлиянья святые

И совершили герои обряд. И утешилась Рея. 615

Ну, а меня побудили богиню песней восславить,

Чтоб благосклонно она позволила нам возвратиться.

После, свершив преклоненья колен, и молитвы, и жертвы,

Мы на Арго, наш корабль, вернулись. И тотчас же Тифий

109 Панкратион — вид состязаний, в котором сочетались борьба и кулачный бой.

110 О Клите, жене Кизика, Аполлоний Родосский рассказывает чуть подробнее (AR 1, 965-969; 1053-1060).

111 У Аполлония Родосского восхождение на Диндим аргонавты совершают еще до схватки с долионами, чтобы увидеть путь (AR, 976-977). Об умилостивлении Реи говорится дальше, но оно связано не с гибелью Кизика, а с предстоящим проходом через Босфор (1114-1140).

Клич с кормы возгласил, созывая героев. И дружно 620

Все по скамьям разместились: на прежнее место у весел

Каждый вернулся, и вспомнили труд гребцов мореходный.

Тут же легко развязались канаты, державшие судно,

Парус раскрылся, и тотчас же с Диндима вышней вершины

Ветер попутный послала прекраснопокровная Рея. 625

Мы же у судна еще принесли священные жертвы,

И в назиданье потомкам алтарь венком увенчали

В память о том, как богиня Арго отпустила на волю.

А как надул паруса корабельные ветер попутный, Так полетел наш Арго, рассекая соленые волны, 630

Мимо пределов мисийской земли, за бортом проплывавшей. Вскоре, на полном ходу миновав риндакийские112 устья, В бухту прекрасную с мягким песком он зашел и причалил У побережья. Герои же все, за канаты схватившись,

Парус спустили и крепко ремнями его обвязали. 635

Лестницу сбросили быстро, и сами вышли на берег, Чтоб запастись и едой, и питьем. А вокруг возвышались Горы Арганфа113, утесы его и острые скалы.

Тут же Геракл направился прямо в прибрежные чащи, Лук свой сжимая в руках и неся триконечные стрелы, 640

Чтоб поохотиться и принести на ужин добычу: Иль кабана, иль оленя рогатого, или козленка. Только пустился он в путь, за ним последовал Гилас, Тайно уйдя с корабля, и, спеша по извилистым тропам, Он заблудился в лесу. И забрел случайно к пещере 645

Нимф той долины, они же, едва увидев идущим Мальчика богоподобного, тут же к себе заманили, Чтобы все дни проводил он в бессмертье и юности вечной114.

Но, как достиг половины пути на конях быстроногих Гелиос, с гор вдруг повеял ветер свежий попутный, 650

Белый парус надув, и всем приказал тогда Тифий Быстро взойти на корабль и, канат отвязав, отправляться. Кормчего слову герои все дружно повиновались. В горы тогда Полифем Элатид устремился поспешно, Чтобы Геракла скорее позвать на корабль вернуться, 655

Только не встретился с ним. Не суждено было роком К Фасису плыть дивноструйному силе могучей Геракла.

После наутро приплыли мы в край печальный и дикий, В земли Амика царя, что племенем бебриков правил. Не соблюдал он законов подателя знамений, Зевса, 660

112 Риндак — река в Мисии.

113 Мыс в Мисии.

114 У Аполлония Родосского рассказ о Гиласе и горе потерявшего его Геракла занимает более 60 стихов (АК1, 1198-1263).

Но предлагал состязаться пришедшим к нему чужестранцам,

Кто б ни явился к стенам его высокого дома, —

Всех заставлял он в кулачном бою беспощадном сразиться.

Но Полидевк, оказавшись сильнее, лишил его жизни,

В голову мощно ударив царя своим твердым кастетом. 665

Тут же и бебриков всех перебили Минийцы оружьем115.

Дальше мы плыли, работая веслами до утомленья, И наконец у великого града вифинского встали, И поспешили к струям белоснежным потока лесного, К вечеру чтобы устроить привал и собрать себе ужин116. 670

Некогда там злобрачный Финей117 в безумье душевном Двух сыновей ослепил и бросил на дикие скалы На растерзанье зверям, поверив женским наветам118. Но и спасли их, и зрение им опять возвратили

Славного дети Борея. Финея же предали каре 675

За неуемную злобу его, и зренья лишили.

После же мощный Борей его в кружащемся вихре

Быстро унес и увлек в дремучую чащу лесную

Дикой Бистонии, жалкую участь ему уготовив.

После, оставив жилище Финея Агенорида, 680

Дальше отправились мы по морской пучине великой. Вскоре доплыли до скал Кианейских, — о них я рассказы Слышал уже от премудрой матери, Каллиопеи119. Этой угрозы печальной никак избежать невозможно. Бурные ветры их носят по белой поверхности моря. 685

Сблизившись, между собой сшибаются черные скалы. Грохот тогда поднимается вплоть до пространного неба, И разрывается глубь, и бушует неистово море, Пенные волны кипят, и рокочет соленая бездна.

Я же тогда Агниаду120, что знал об этом, поведал, 690

Чтоб не разбили корабль, столкнувшись, плавучие скалы.

Он лишь услышал — застыло в груди его милое сердце.

Только, что будет, чему суждено совершиться, открыто

Было лишь мне одному. Тогда, по внушению Геры,

115 Эпизод с Амиком в «Орфической Аргонавтике» сильно сокращен по сравнению с Аполлонием Родосским (АЯ 2, 1—153).

116 Строки 668—670 повреждены, возможно, что-то пропущено (например, название вифинского города).

117 У Аполлония Родосского эпизод с Финеем занимает значительную часть 2-й книги (АЯ 2, 176—525), и герой это сугубо положительный, наделенный даром прорицания. Он дает аргонавтам наставления, как достигнуть Колхиды.

118 По данной версии мифа, Финей расправился с сыновьями от первой жены, Клеопатры, дочери Борей и сестры Зета и Калаида, по наущению второй жены, Идеи.

119 У Аполлония Родосского о Симплегадах аргонавтам рассказывает Финей (АЯ 2, 316—

120 Тифию.

Цаплю121 пустила вперед светлоокая дева Афина 695

Прямо меж скал. И в страхе помчалась пернатая птица

С той быстротой, с какою несли ее легкие крылья.

Тут же с обеих сторон устремились навстречу друг другу

Скалы, и сшиблись, но перья хвоста лишь слегка защемили

Спасшейся птице. Угроза же их оказалась напрасной. 700

Тифий, увидев, что цапля избегла погибели страшной,

Незамедлительно отдал приказ. Герои, услышав,

Тотчас могучими веслами вспенили быстрые волны.

Я же искусством своим постарался огромные скалы

Зачаровать. И не сшиблись они, уклонясь друг от друга, 705

Хлынули волны в прогал, и глубь расступилась пред судном, Звукам кифары послушна, священному пенью внимая. А как прорвался вперед по теснине меж скал Кианейских Наш говорливый корабль, так сразу те встали, как будто В бездну корнями вросли, и так навеки застыли122. Ибо такую судьбу им выпряли строгие Мойры. Так избежали в тот раз мы вновь погибели страшной И возле устий Ребана достигли Черного брега123.

Длинный там остров лежит, Финеида, и неподалеку Тембрий, рыбой обильный, течет меж брегов полноводно, Там же к Эвксинскому Понту валы свои катит Сангарий124. Веслами дружно работая, к берегу мы устремились И возле Лика-потока причалили, где над народом Царствовал Лик, соименный реке. Он приветливо встретил Славных героев Минийцев, на трапезу всех приглашая, 720

И ублажал их во всем постоянно, и денно, и нощно. Там двух мужей погубил тем не менее рок неизбежный: Жизни лишились Абантиатид Идмон, и кормчий наш Тифий. Злою болезнью один унесен, разрушившей тело,

Ну, а второго кабан погубил свирепый. Обоих 725

Похоронив и насыпав курганы, по морю седому

В путь мы пустились. Анкей так велел, по общему мненью,

Опытный в деле морском, и лучше всех его знавший.

Взяв в свои руки кормило, повел он дальше корабль,

Путь прямиком направляя к потокам Парфения светлым, 730

Эта река называется также еще Каллихором125.

121 У Аполлония Родосского говорится о голубке, которую привозят и выпускают сами аргонавты, следуя советам Финея (АК 2, 328, 534, 561-573).

122 У Аполлония Родосского эпизод с Симплегадами пространнее (АК 2, 534-606), и проходят их аргонавты благодаря помощи Афины.

123 После ст. 713 следующий стих пропущен.

124 Тембрий, Сангарий — реки в Вифинии.

125 Ф. Виан отмечает ошибку: Каллихор — другая река, западнее. У Аполлония Родосского упоминаются обе (АК 2, 909 и 938).

710

713а 715

Только о ней я тебе в предыдущих рассказах поведал126.

Мыс обогнув выступавший, приплыли мы в новую землю,

Край пафлагонян, но мимо него Арго наш промчался,

Дальше по бездне скользя, и достиг Карамбийского мыса127, 735

Где обитает народ ассирийский; отрогов Синопы,

Где Фермодонт протекает, и близко Галиса русло,

Солоноватые волны катящего на побережье.

Прямо за ним, к созвездью Медведицы северной ближе,

Область лежит Фемискира128, Деанта129 край знаменитый130,

Там амазонок, коней укротительниц, есть поселенья. 740

Дальше халибы, народ тибаринский, еще экехиры,

Что на обширной равнине живут с мосинами вместе.

Их миновали, по бездне плывя, мы и встали у брега

Там, где проходит граница меж макров и мариандинов.

Дальше, под вышней Еликою131 долгий лежит перешеек, 745

Где у подножья горы заключают в объятия скалы

Бухту закрытую и уголок прилегающей суши.

Там, под горою Симетом, цветущий луг распростерся,

И многошумного воды Аракса вливаются в море.

Там же начало берут Танаис с Фермодонтом и Фасис, 750

Там живут племена гениохов, араксов и колхов,

Уров, хиднеев, солимов, еще харандеев.

Всех их минуя, направили путь мы вдоль гаваней дальних,

Мимо филиров, напатов и людных селений сапиров, 755

Также бизеров132 и чуждых гостеприимства сигимнов.

И наконец наш Арго с парусами, полными ветра,

В утренний час, когда Эос вошла в наш мир беспредельный,

Края Аксина133 достиг и потоков Фасиса светлых.

Вот прямо к устью реки, катящей кроткие воды, 763

Мы подошли. Показалась стена и высокие башни 764

Дома Ээта, и роща, в которой руно золотое, 765

Тихо качаясь, свисало с ветвей узловатого дуба134. 766

126 Название «Каллихор» ранее не встречалось.

127 Мыс в Пафлагонии.

128 Область на южном побережье Черного моря, где, согласно мифам, находилась одноименная столица амазонок.

129 Деант — фригиец, участвовавший в индийском походе Диониса (ср. у Нонна — Dion, 13, 516).

130 Текст немного испорчен.

131 Елика — Большая Медведица. Под Большой Медведицей — т. е. к северу.

132 Из перечисленных племен макры, мариандины, филиры и бизеры упоминаются у Аполлония Родосского (AR 2, 393—396, 723, 748, 753) и Дионисия Периэгета (Dion. orb. descr. 765— 766).

133 Аксин — Аксинский Понт.

134 Автор «Орфической Аргонавтики» здесь точно следует Аполлонию Родосскому (AR 2, 404—405), ничего не говоря о неприступной крепости, которую сам будет описывать дальше (АО 894-933).

Тут же Анкей обратился ко всем, убеждая словами 760

Парус спустить, наклонить и сложить высокую мачту, 761

И лишь работая веслами, двигаться в плаванье дальше. 762

Все совершили мы так, как он приказал нам. Ясон же 767

Мысль беспокойную в сердце вращая и духом волнуясь,

Задал вопрос, волновавший немало и прочих Минийцев:

Стоит ли к дому Ээта ему одному устремиться 770

И попытаться его убедить медвяною речью,

Или, с героями вместе явившись, готовиться к бою.

Но не хотелось Минийцам всем вместе к царю отправляться.

Страх им в душу вложила лилейнораменная Гера;

Выждать решили, какой поворот судьба им назначит. 775

Вскоре с высоких небес пугающий сон опустился. В дом он Ээта вошел и всеял страх безотчетный, Душу царя поразив. И вот что во сне тот увидел135: К деве Медее, которую он воспитывал в доме

И на коленях своих держал, любя и лелея, 780

С вышнего неба сошла звезда, светящая ярко. Радуясь духом, поймала звезду одеждами дева И понесла на берег реки прекраснотекущей, Фасиса. Только звезда подхватила деву внезапно

И понесла ее вдаль по волнам Аксинского Понта. 785

Это увидев, коварного сна расторгнул оковы

Царь, но в душе содрогнулся, объятый страхом внезапным.

С ложа он быстро вскочил. И рабам приказал поскорее

Впрячь в колесницу коней и царский выезд готовить,

И поспешать на желанный берег реки бурноводной, 790

Фасиса, где обитали и местночтимые нимфы,

И куда прилетали могучих души героев.

После обеих позвал из благоуханных чертогов

Он дочерей: Халкиопу с детьми умершего Фрикса,

Нежную также Медею, блиставшую дивной красою 795

Деву стыдливую, — чтобы они с ним путь разделили.

Сын же Апсирт в отдалении жил от отчего дома.

На колесницу златую взошел с двумя дочерями

Грозный Ээт. И быстро его понесли по равнине

Кони, стремясь на берег реки, камышами поросшей, 800

—Царь там молился не раз и свершал святые обряды. К тем берегам и пристал Арго, свой путь совершивший, Там-то его и заметил Ээт, и многих героев На корабельных скамьях рядами сидевших у весел.

Были подобны бессмертным они, — блистали доспехи. 805

135 Рассказывая о сне Ээта, автор «Орфической Аргонавтики» следует Валерию Флакку, у которого сны видят и Ээт, и Медея; пересечения есть и с тем, и с другим (Val. Fl. 5, 232—253, 330-341).

И среди всех выделялся Ясон божественным видом.

Гера, ценя чрезвычайно героя, его наделила

И красотой, и величием, и небывалой отвагой.

А как приблизился царь, и они друг на друга взглянули,

Похолодело в душе у Ясона и прочих Минийцев. 810

Солнцу подобно блистал Ээт на своей колеснице,

И золотые одежды его источали сиянье,

На голове зубчатый венец сверкал, пламенея

И испуская лучи. И жезл в руках был подобен

Молнии грозной. С обеих сторон стояли с ним рядом 815

Дочери, — главную гордость царя они составляли.

Грозный взгляд исподлобья метнул он, приблизившись к судну,

Голосом низким, из самых глубин груди исходящим,

Заговорил, и суровая речь откликнулась эхом.

«Кто вы, ответьте, какая нужда и зачем привела вас 820

Из неизвестных краев сюда, в Китейскую землю136.

Иль ни во что вы не ставите власти моей превосходство,

Ни отважный народ, моим упасаемый скиптром,

Колхов, в упорстве подобных Аресу, метателю копий?

Всех, кто вторгается к нам, отражать они храбро умеют». 825

Так он сказал. И застыли они, сохраняя молчанье.

Лишь Эсониду вложила решимость отважную в сердце

Гера, богиня почтенная. Он тогда громко воскликнул:

«Нет, не разбойники мы, и если в какую чужую

Землю приходим, то не притесняем с надменностью дерзкой 830

Жителей и не творим мы неправды, в отличье от многих,

Кто ради выгоды не погнушается и преступленьем.

Мне ж этот подвиг назначил любимый сын Посейдона

Пелий, отцу моему приходящийся братом. Доставить

Он золотое руно повелел в Иолк крепкозданный. 835

И остальные товарищи наши отнюдь не ничтожны.

Все мы из рода блаженных богов или славных героев.

Ведомы нам хорошо беспощадные войны и битвы,

Но предпочтем мы считаться гостями, ведь это и лучше»

Так он сказал. У Ээта в душе тогда смерчу подобный 840

Гнев возгорелся, и молнии в грозных очах заблистали. Против героев исткал он коварный замысел в сердце И наконец такие слова Минийцам промолвил137: «Если хотите войной вы идти на воинственных колхов, Опытных в деле борьбы, неужели надеетесь доблесть 845

Наших мужей угасить, и без боя забрать, как подарок, Это руно золотое и с ним удалиться в отчизну? Если же малым числом уступите в битве фаланге

136 В Колхиду.

137 б^ёбёбл мьушют тт г|Уауеуе£ хатофмуг|у — ошибка в просодии.

Нашей, тогда ваш корабль разобьем мы в мелкие щепы.

Слушайтесь лучше меня, — то намного полезнее будет. 850

Вы одного изберите, кто силой всех превосходит,

Подвиги пусть он свершит, какие ему я назначу,

И уж тогда заберет золотое руно как подарок».

Так он сказал и коней подстегнул. Они, развернувшись,

В путь устремились обратный. Минийцы же духом упали, 855

И о Геракле вздыхали, не мысля, что можно осилить

Колхов народ необорный и грозного в битве Ареса.

Ныне тебе, о Мусей, хочу поведать я кратко, Что злополучным Минийцам пришлось претерпеть и изведать. Как возвратился назад, уйдя из Ээтова дома, 860

Вооруженный копьем из ясеня Аргос138. От Фрикса Был он рожден Халкиопой, насильно выданной замуж Волей отца, когда Фрикс на овне в Колхиду примчался. Аргос поведал Минийцам, какая ждет их судьбина,

Что им готовит Ээта коварного замысел тайный. 865

Я расскажу, как любовные чары душой овладели

Девы Медеи злобрачной, по воле Геры богини.

Страсти кормилица ей, Киферея, внушила желанье,

Только стрела была пущена в сердце Эриннией лютой139.

И как быков огнедышащих пару ярмо укротило, 870

Как был засеян зерном надел четырехдесятинный.

Те семена в дом Ээта принес еще Фрикс копьеносец

В свадебный дар: Эниалием140 данные зубы дракона.

И как злосчастные спарты141 взошли и заколосились,

Как перебили друг друга своею рукой, и какую 875

Славу стяжал Эсонид, и как после к нему из чертогов

Тайно явилась во мраке ночном под льняным покрывалом

Та злополучная дева: ее любовь истомила,

И на Арго повелела взойти царица Ананке.

Уж не стыдилась она ничего, и отца не боялась. 880

Но, как пришла, обняла любимого, крепко прижавшись,

Страстно ему целовала и грудь, и лик вожделенный.

Слезы текли по щекам. И уже совсем не стыдилась

Страсти к герою, — любовные чары ее одолели.

С девством расставшись, забыла она и брак освященный. 885

Но о многом таком ты не раз и после услышишь.

138 Сын Фрикса, которого не следует путать с упоминавшимся ранее кораблестроителем и аргонавтом.

139 Автор «Орфической Аргонавтики» следует Аполлонию Родосскому (АК 3, 275-287), но вместо Эрота стрелу у него пускает Эринния.

140 Аресом.

141 «Спарты», «посеянные» — воины, выросшие из зубов дракона. Наименование обычно используется в мифе о Кадме (Аро1М. 3, 4, 1), однако сходный мотив присутствует и в мифе об аргонавтах (Ай 3, 1354-1358; Аро1М. 1, 9, 23).

А как покинула дочь Ээта отцовские стены Втайне, и как явилась потом она к нам на корабль, Так озаботились все мы в душе, чтоб теперь поскорее Снять со священного дуба само руно золотое: 890

Как это легче нам сделать? И между собой рассуждали, Но безнадежной казалась затея, и слишком тяжелым Виделся подвиг героям, а бед пучина — бездонной. Возле чертогов Ээта и Фасиса брега крутого

Высились стены отвесные, в целых девять саженей, 895

С башнями сторожевыми из гладких слитков металла142.

Семь венцов окружали со всех их сторон. И тройные

Несокрушимые медные двери. И где понижались

Стены, на них парапеты из золота путь преграждали.

А над воротами издалека владычицы образ 900

В огненном блеске виднелся, — ее почитают все колхи

И Артемидой Надвратной зовут, и Бурношумящей.

Страшно увидеть ее человеку и страшно услышать,

Ежели не посвящен он и не совершил очищений,

Тех очищений, какими верховная ведала жрица, 905

Скорбная в браке Медея, с китийскими девами вместе. Внутрь же святилища не проникал ни единый из смертных, — Ни чужеземец, ни местный, — но лишь доходил до порога. Ибо владычица грозная путь преграждала, богиня,

И насылала безумье на псов своих огненнооких. 910

А за оградой сокрыта была священная роща,

Кроны деревьев разросшихся в сумрак ее погружали.

Произрастали там лавры, кизил, вековые платаны,

Травы с корнями целебными землю ковром покрывали:

Там асфодели цвели, адианты прекрасные, спорыш, 915

Там же и сыть, и дурман, и побеги хрупкой вербены,

Рядом горчица, шалфей, и фиалковый цвет цикламена.

Там разрослись полевой базилик, и пион, и лаванда,

И мандрагора, и ясенец нежный, и пышный дубровник,

Благоуханный шафран, кардамон с леонтицей желтой. 920

Смилакс ползучий, ромашка душистая, мак черноцветный,

И аконит, и ферульник, еще чемерица и мальва,

Также и прочие зелья, какие земля порождает.

А посреди густолиственных зарослей рощи священной

Дуб возвышался высокий, вершиной в эфир уходящий, 925

Там, на длинном суку, и висело руно золотое,

Распростираясь туда и сюда, и очей не смыкал там

Неописуемый змей, наводящий ужас на смертных.

Кожа его золотыми сверкала чешуйками, тело

142 В описании крепости, возможно, использованы орфические источники, относящиеся к крепости Артемиды Мунихии (Les Argonautiques Orphiques. P. 26).

долгое страшными кольцами ствол обвивало дубовый. 930

Зевса подземного грозный служитель, руно охранял он,

Неутомимую стражу неся, и во сне не нуждался,

Глядя очами стальными, зрачком вращая бесстыдным.

Но, лишь услышали мы всю горькую правду об этом:

О Мунихийской Гекате и страже, драконом несомой, — 935

Все, что поведала нам, рассказав подробно, Медея,

Стали обдумывать, как совершить безнадежное дело.

То ли мольбой преклонить попытаться Охотницы143 сердце,

То ли пойти на ужасного зверя, его уничтожить

И возвратить в дорогую отчизну руно золотое. 940

В час тот громко воззвал, ко всем обращаясь героям,

Мопс (от богов получил он в удел себе дар прорицанья),

Стали меня умолять и просить, преклоняя колена,

Пеньем умилостивить Артемиду и чарами — зверя.

Так обступили меня и просили они. И велел я, 945

Чтобы отправились в путь Эсонид и два мужа могучих,

Кастор, коней укротитель, с могучим бойцом Полидевком,

С ними и Мопс Ампикид, на свершенье великого дела.

Вместе ж со мною Медея пошла, отдельно от прочих.

Вот подошли мы к ограде святой, приюту богини, 950

Выкопал я среди ровной земли треугольную яму.

После, собрав можжевельника ветви и кедра сухого,

Сучья крушины и тбполя, что истекает слезами,

Вместе сложил и костер запалил у вырытой ямы.

Вскоре Медея премудрая многоразличные зелья 955

Мне принесла на подмогу, нарвав у порога святого.

Тут же, слепив из ячменной муки на блюде фигурки,

Вверг я их в пламя костра, а после жертву разделал:

Трех черношерстных щенков заклал богине подземной.

С кровью же их купорос и мыльный корень смешал я, 960

Дикий шафран измельчил и листья трав непахучих,

Корень пурпурный алканны, а также халким. И всем этим

Чрево наполнив щенкам, их тоже предал сожженью.

После, с водою смешав требуху, разлил вокруг ямы.

В темный покров облачась, взяв медь звенящую в руки, 965

Начал мольбы возносить я. И быстро меня услыхали,

И принеслись из пустот подземной сумрачной бездны

К нам Тисифона, и с ней Алекто, и сестра их Мегера,

С факелами из сосны, испускавшими отблеск кровавый.

Яма тогда запылала, и пламя громко взревело, 970

Огненный дым повалил, застилая собою окрестность.

Тотчас из дома Аида явились в пламени дымном

Страшные, трепет внушавшие, неумолимые девы.

143 Артемиды-Гекаты.

Тело одной было все из железа. Ее называют

Люди Пандорой. И с нею другая, ужасная видом 975

Дева с тремя головами, — смотреть на нее невозможно!

Тартара дочь то, Геката. Над левым плечом возвышался

Будто бы конь длинногривый, над правым дико смотрела

Псица со взором безумным, и страшный змей — посредине,

Меч рукоятный сжимала она своими руками. 980

Так и кружились в полете, носясь над вырытой ямой,

Вместе Пандора с Гекатой, и с ними грозные Кары.

Тут же из рук Артемиды, стоявшей над входом, упали

На землю факелы. Очи она возвела в поднебесье,

Спутники-псы завиляли хвостами, сломались засовы 985

Из серебра, и прекрасные створы ворот распахнулись,

Путь открывая меж стен, заповедную рощу являя.

Первым я вступил за порог. И за мной поспешили

Дочь Ээта Медея и сын благородный Эсона,

Вслед же ними потом Тиндариды144 и Мопс устремились. 990

А как вблизи показался заветный дуб, и стал виден

Гостеприимного Зевса алтарь, обнесенный оградой,

Заволновался дракон, свиваясь в кольца тугие,

Голову поднял и страшную пасть, угрожая, разинул.

И на шипенье ужасное вышний эфир отозвался, 995

И зашумели деревья, стволы же их закачались

Снизу, от самых корней; застонала тенистая роща.

Тотчас меня и товарищей страх охватил, лишь Медея

Не содрогнулась в душе, оставаясь неколебимой,

Ибо погибельных трав нарвала, пригоршни наполнив. 1000

Я же настроил формингу свою с божественным звуком,

Тронул струну, извлекая из недр приглушенные звуки,

И еле слышно запел, губам не давая движенья.

Сон я призвал, — повелителя всех, и бессмертных, и смертных,

И умолял усыпить необорного силу дракона. 1005

Внял он мольбам и, спеша, устремился в Китейскую землю,

И усыплял на пути племена людей кратковечных,

И дуновенья могучих ветров, и волны морские,

Вечных источники вод и рек текучих потоки,

Птиц и зверей, и все, что живет, что двигаться может, 1010

Все погрузил он в дремоту, взмахнув золотыми крылами. Так он явился в цветущую землю колхов суровых, И одолела дремота ужасного очи дракона, Смерти подобна была она. Змей, засыпая, повесил

Отягощенную гребнем главу. И дивилась, то видя, 1015

Даже Медея злосчастная, и побуждала словами Славного сына Эсона дерзать и скорее похитить

144 Кастор и Полидевк.

С дуба руно златошерстное. Он же глух не остался:

Быстро чудесную шкуру схватив, поспешил на корабль.

Возликовали герои Минийцы и руки воздели 1020

К вышним богам, обитающим вечно на небе пространном.

Вкруг собравшись, они на руно взирали. Ээт же

Вскоре услышал от слуг о том, что бежала Медея.

Быстро Апсирту он отдал приказ: собрав ополченье,

Ту разыскать, что сестрою была ему единокровной. 1025

Тот, повинуясь отцу, устремился к устью потока,

В лагерь героев, и там увидал ужасную деву.

Звезднохитонная ночь половину пути миновала,

Как совершилось злодейство коварное: гибель настигла

Из-за Медеиной страсти преславного мужа Апсирта. 1030

Был он убит и оставлен лежать у самого устья

Быстрой реки. Подхватила она его мощным теченьем

И унесла в соленые воды бесплодного моря

До островов, что зовутся с тех пор островами Апсирта.

Но не укрылись тогда мы от взора Отмстителя Зевса, 1035

И, как взошли на корабль, и с обеих сторон обрубили

Узы канатные, и налегли на быстрые весла,

И торопились отплыть, — но уйти в пространное море,

Рыбой обильное, и оторваться от Фасиса устья

Не удавалось, но вспять течение нас относило 1040

И возвращало назад. Города населенные колхов,

Все проплывали Минийцы под темным ночи покровом.

Но, поспешая, стремились мы в плаванье вновь неразумно

Уж посредине равнины. Народы ее населяют

По берегам: и буномы нагие, и аркии злые, 1045

Племя керкетских мужей, и синдов, пашущих землю. Расположились они меж холмов харандейских высоких145,

Возле кавказских хребтов, и долины Эрифии146 узкой.

Но, как явилась с востока всем смертным любезная Эос,

Остров, поросший травой, мы увидели. Он разделяет 1050

Обе реки полноводные, те, что текут, не сливаясь:

Фасис могучий, и рядом Саранг147, чьи медлительны воды.

В море соленое через равнину его посылают

145 См. вступительную статью.

146 Долина Эрифия упоминается у Псевдо-Скилака (Scyl. Perieg. Peripl., 73). У Геродота Эрифией называется остров на Западе (Her. 4, 8). Однако во всех случаях название связывается с коровами Гериона, десятым подвигом Геракла. Автор «Орфической Аргонавтики» чуть ниже тоже упоминает этот подвиг.

147 Название «Саранг» в Античности встречается у многих авторов, однако эта река находится в Средней Азии, в Бактрии, часто упоминается в связи с походом Александра Македонского. Возможно, имеется в виду Гипанид, т. е. Кубань. Правда, в реальности бассейны рек Риони и Кубань не соприкасаются.

По травянистым лугам Меотиды шумные воды.

Там мы, работая веслами, плыли и ночью, и утром, 1055

После ж полудня пришли наконец к Коровьему броду148

Посередине болота, где прежде коров похититель,

Мощный Титан149, на быке восседая, прорезал болото.

Так мы, труждаясь вседневно на веслах, гребя неустанно,

Прибыли в землю сперва меотийцев тонкохитонных150. 1060

Там же гелонов151 народ, племена премногие Длинноволосых,

И савроматы, и геты, еще гилеи, кекрифы,

И одноглазых народ аримаспов — богатое племя,

Что обитает в земле меотийской по краю болота.

Нас же тогда к ним послали, чтоб многие беды изведать, 1065

Боги бессмертные, в те отдаленные воды пучины,

Низкие их берега угрожают погибелью страшной,

Водовороты ревут и шумят беспредельные воды,

Вдаль устремляясь, на север, к пределам катясь Океана152.

Этим теченьем подхвачен, Арго сквозь устье пронесся. 1070

Девять дней и ночей совершали мы путь многотрудный,

Вдоль берегов, населенных людьми беспощадными, злыми.

Там и пактеи, и арктии, лелиев племя надменных,

И луконосные скифы, Ареса верные слуги,

Тавры, убийцы людей, что страшный обряд совершают 1075

В честь Артемиды-Мунихии, кровь возливая из чаши. Гипербореи, номады и дальних каспиев племя.

Но как десятая в мир светоносная Эос явилась, Уж проплывал наш Арго сквозь ущелье отрогов Рипейских153, И пробивался вперед по узкому руслу речному, 1080

И Океана достиг. Называют Кроновым Понтом154 Гипербореи его, а также Мертвой Пучиной. Уж не надеялись мы избежать погибели страшной, Но скользящий корабль удержал могучей рукою,

К правому берегу бег направляя стремительный судна, 1085

148 «Коровий брод» (в «Орфической Аргонавтике» Booç nopoç, в других источниках — Boonopoç) упоминается еще у Эсхила в «Прометее прикованном» (Aesch. Prom. 733). Он назывался также «киммерийским Босфором» (Her. 4, 12). Однако у автора «Орфической Аргонавтики» Киммерия находится намного севернее, и здесь он этого слова не употребляет.

149 Возможно, имеется в виду Геракл, похитивший коров Гериона. Титаном он называется в орфическом гимне 12, 1 (Les Argonautiques Orphiques. P. 33).

150 У Псевдо-Скилака (Scyl. Perieg. peripl., 71) о них говорится, что меотийцами правят женщины. Возможно, поэтому в «Орфической Аргонавтике» они названы «тонкохитонными» (äßpoxiTWVEg).

151 Упоминаются у Геродота (Her. 4, 108), Дионисия Периэгета (Dion. orb. descr. 310) и других авторов.

152 Поскольку пропущена строка, смысл восстанавливается приблизительно.

153 Мифические горы на севере.

154 См. вступительную статью.

Кормчий Анкей, положась на точеного крепость кормила. Судно вперед понеслось, рукам послушное сильным. Но, когда нас вконец утомила тяжелая гребля, Руки ослабли, и милое сердце в груди застонало.

Локти согнув и в скрещенные руки лбом упираясь, 1090

Изнемогли мы, облитые потом, томимые гладом.

Тут же поднялся Анкей и, всех остальных ободряя,

С увещевательной речью к героям тогда обратился.

К отмели правя, спустили скорей они лестницу с судна;

Перешагнув огражденье, в соленую спрыгнули воду. 1095

Быстро потом привязали крученые крепкие верви

К части надводной кормы, и длинный канат протянули

Аргос с Анкеем, и троса концы героям вручили.

Те, за канат ухватившись, по берегу все побежали,

Судно влача. И послушно поплыл корабль мореходный 1100

Вдоль каменистого берега, влажный путь рассекая.

Не надувал его парус своим дуновеньем шумливым

Ветер могучий, гоня по соленым волнам. Но глухое

Море раскинулось, Тефии дальний удел, под Еликой.

А как шестая пришла, свет смертным несущая, Эос, 1105

Прибыли в земли людей состоятельных мы и богатых. «Долгоживущими»155 их называют: ведь время их жизни Длится двенадцать тысяч столетних месяцев кряду. Молоды вечно они, никаких печалей не знают,

А как достигнут последнего месяца срока земного, 1110

В сладостный сон погрузившись, свою встречают кончину.

Нет им заботы о жизни и о делах человеков:

Средь травянистых равнин вкушают медвяную пищу,

И от бессмертной росы питье богов получают.

Все одинаково блещут красой и юностью милой. 1115

Сладостный, мирный Покой их чело всегда осеняет.

Дети и взрослые благоразумны и ведают меру.

Как поступать, и что говорить, — все знают прекрасно.

Так мимо их поселений по берегу мы проходили,

Шагом ступая, а после достигли земли киммерийцев, 1120

Быстрый корабль увлекая. Они из всех человеков

Только одни лишены лучей огненосного солнца.

Горы Рипейские вместе с Кальпийским холмом закрывают

Им на восходе сияние солнца, а в пору полудня

Тень бросает на них гора гигантская Флегра156. 1125

155 См. вступительную статью.

156 Флегрой (в «Орфической Аргонавтике» — ФМчрп) назывался греческий полуостров Паллена (ныне Кассандра, часть полуострова Халкидики). Учитывая свободные представления нашего поэта о том, как далеко могут отбрасывать тень горные массивы, возможно, это и она, но название может быть употреблено и просто по связи с глаголом фМчм: это какая-

Свет же закатный скрывают от них протяженные Альпы. Так и живут эти люди, укрытые сумраком вечным. Выйдя оттуда, мы шли, поспешая, своими ногами, И наконец на берег безветренный, к мысу крутому

Вышли, где водоворотами бурными крутит теченье 1130

Золотоносный поток Ахеронт средь равнины холодной.

Воды его серебром сверкают, и все их приемлет

Озеро темное. На берегах шумит неумолчно

Роща деревьев цветущих. Плоды же их непрестанно

Ночью и днем один за другим наливаются соком. 1135

Рядом среди травянистых низин Гермиония город157 Стенами прочными весь обнесен вкруг улиц широких. В городе том обитает людей справедливейших племя. Как умирают они, перевозчику денег не платят:

Души их переправляются через поток Ахеронта 1140

На блестящей ладье. А рядом с городом этим Несокрушимые створы Аида и Снов поселенья.

А как покинули мы и этот город, и племя, Полною мерою бед воздав за наше коварство158,

Так сошел на землю Анкей159. И сразу поспешно 1145

Отдал приказ на судно взойти друзьям утомленным. С ласковой речью такой ко всем он тогда обратился: «Переносите невзгоды, друзья! Теперь уж, надеюсь, Худшее все позади. Я вижу: рябью покрыта

От дуновенья зефира морская гладь. Не напрасно 1150

Так на прибрежный песок набегает волна Океана. Мачту поставьте сперва вертикально, в гнезде160 закрепите, И паруса поднимайте затем, натяните канаты И привяжите с обеих сторон к ограждению судна».

Быстро исполнили всё. И из недр корабельного чрева 1155

Тут же Томарский161 дуб, отозвавшись стоном протяжным, (он в основанье Арго был положен рукою Паллады) Заговорил (от испуга в груди у нас сердце застыло). «Горе мне, горе! И прежде я должен был в щепы разбиться О Кианейские скалы162 в негостеприимной пучине, 1160

Вот и теперь по волнам пришлось мне носиться бесславно От невниманья царей. Ведь ныне Эринния злая, Мстя за пролитую кровь убитого ими Апсирта

то «горящая» гора, вполне соответствующая подземному царству, где также протекает река Ахеронт.

157 См. вступительную статью.

158 За убийство Апсирта.

159 Кормчий Анкей оставался на своем посту, пока аргонавты тащили судно волоком.

160 Меооб^п — отверстие в палубе, в которое вставлялась мачта.

161 См. прим. к АО 265-269.

162 См.: АО 680-712.

Вслед нам идет по пятам, устрояя за бедами беды.

Ныне же неотвратимая мне уготована гибель, 1165

Если отважусь приблизиться я к островам Иернийским163. Если меня вокруг мыса священного не обведете, И не введете в закрытый залив бесплодного моря, Я на просторах Атлантики встречу злую погибель».

Так сказав, замолчал он. И сердце в груди у Минийцев 1170

Оледенело насквозь: теперь им всем предстояло

Встретить ужасный конец по вине Ясоновой страсти.

Много они в уме проницательном мыслей вращали:

Может быть, лучше убить и выбросить рыбам в добычу

Скорбную в браке Медею, и тем спастись от Эринний? 1175

Но воспротивился этому сын преславный Эсона,

И умолил их смягчить пылающий гнев против девы.

Но как услышали все Арго правдивое слово,

Возле уключин уселись скорей и за весла схватились.

Опытной взялся рукой Анкей тогда за кормило 1180

И обогнул Иернийского острова мыс, как внезапно

Сзади на нас налетела в неистовстве черная буря,

Ветром надув паруса. И по влажной бездне помчалось

Судно. Уже не надеялись мы, что минует нас гибель,

Видя в двенадцатый раз явленье Рано Рожденной, 1185

И ни один в своем сердце не знал, куда мы попали.

Но наконец на краю Океана мирной пустыни

Зоркий Линкей увидал (он видеть мог издалёка)

Остров, поросший сосной, и дом обширный Деметры

Царственной. Вкруг же него венец из тучи великой. 1190

Ты, о премудрый Мусей, об этом знаешь прекрасно: Как Ферсефону, цветы срывавшую нежной рукою, Некогда в роще густой потеряли из виду подруги. И как Плутей164, в колесницу запрягши коней черногривых, Деву похитил, — такую судьбу ей рок предназначил; 1195

Как он понес ее вдаль, по волнам бесплодного моря. Я же тогда запретил всем плыть на остров заветный, К берегу с пенным прибоем, к его блестящим твердыням, Ибо никто из людей никогда к нему не причалил

На корабле, и гавани нет там, чтоб судно оставить. 1200

Но высочайшей скалой со всех сторон огражден он,

И изобилует всеми дарами, любезными сердцу.

Глух не остался к словам чернобокого судна правитель

Кормчий Анкей, но, быстро вскочив, за кормило схватился,

Влево его повернув, заставил корабль отклониться, 1205

И после этого вправо его движенье направил.

163 Возможно, Ирландия.

164 Аид.

В третий же день мы приплыли на остров волшебницы Кирки,

В землю линкейскую горную, к пенновенчанным чертогам.

Там мы причалили к берегу, будучи сердцем печальны,

И привязали канаты к скале. Ясон же на землю 1210

Спрыгнул и вместе с собой позвал товарищей верных.

Знать он желал, живут ли на этой земле беспредельной

Люди, и есть ли у них города, и каков их обычай.

Но не успели отправиться в путь, как встретили деву,

Что приходилась сестрой великому духом Ээту,

1215

Солнца пресветлого дочь. При рождении Киркой назвали Мать Астеропа ее и Гиперион165, всем светящий. Быстро она к кораблю приблизилась. Все же дивились Виду ее: по плечам спускались роскошные косы, Словно потоки огня, и сиянье главу окружало.

1220

Лик блистал красотой, и, как пламя, очи сверкали. Но, как только Медею она очами узрела, (Та же покровом укрылась льняным, и спрятала щеки: Стыд ведь ее охватил, и грудь от страха сжималась),

Умилосердившись, Кирка такие слова ей сказала: 1225

«Жалкая, что за судьбу тебе предначертала Киприда?

Нет, от меня не сокрыто, какое вы зло совершили,

Прежде чем прибыли — тщетно! — на остров мой, оскорбивши

Старца-отца и брата сгубив жестокою смертью.

Так же в отчизну, я думаю, вы возвратитесь не прежде, Чем омоете скверну, исполнив святые обряды Возле Малейских брегов166, известные только Орфею. Их совершите в молчанье, свой тяжкий грех сознавая. В мой же дворец не дозволено вам с прошеньем явиться: Столь велико злодеянье, каким вы себя запятнали. Все же мне жаль вас, и вам я пошлю охотно гостинцы: Хлеб, превосходные вина и разнообразное мясо». Так сказав, возвратилась она домой. А на судне Вдруг очутились сосуды с вином и обильные яства. В путь собрались мы, и парус наполнил нам ветер попутный Снявшись с причала, канат отвязав, мы покинули остров, И, рассекая волну, добрались до устья Тартесса167. Там мы, дойдя до столпов Геркулесовых, остановились, Вышли на берег у скал святых Диониса-владыки,

165 Солнце, Гелиос.

166 У юго-восточной оконечности Пелопоннеса.

167 Здесь явно имеется в виду река, хотя Тартессом правильнее называть область в Испании (Paus. 6, 19, 3).

1230

1232

1233

1231

1235

1240

Там на ночлег и устроились. Голод нас мучил изрядно. 1245

А как зажглось на востоке зари светоносной сиянье,

Прямо с утра голубую волну веслом взбороздивши,

В Сардское море глубокое168, к заводям тихим латинским

И к островам авзонийским пришли, к Тирренскому брегу.

После того Лилибея достигли с проливом шумящим 1250

И трехконечного острова, где Энкелада могила169.

Там этнейский огонь задержал нас, как мы ни старались.

Бурно кипела вода вокруг корабельного носа:

Из глубины ее с ревом наверх изрыгала Харибда, —

Пенились волны, и брызги взлетали до мачты высокой. 1255

Путь преградил кораблю там поток, никак не давая Ни продвигаться ему вперед, ни назад возвратиться; В бездне губительной судно вращалось, не трогаясь с места. Там затонул бы Арго, погрузившись в морскую пучину, Если бы старшая дочь пучинного старца морского170 Не пожелала Пелея, супруга могучего, видеть, И не явилась из бездны, желанная, чтобы избавить Наш быстроходной Арго и спасти его из пучины. Мы устремились вперед и невдалеке увидали Мыс выступающий. Был он увенчан отвесной скалою. Там же под ним уходили подводные гроты в глубины Моря, и тихо плескалась волна с ласкающим шумом. Были те гроты пристанищем дев прекрасноголосых, Чьи сладкозвучные чары лишают возврата в отчизну. Так и Минийцами вмиг овладело желанье услышать Пенье Сирен. И уже не могли они сопротивляться Гибельным звукам, и руки бессильно оставили весла, И уж Анкей направлял корабль к высокому мысу. Но воспротивился я, и, ударив по струнам форминги, Матери171 силой исполнясь, запел прекрасную песню. Пел я священный божественный гимн под струнные звоны, Как за коней вихреногих вступили в спор меж собою Зевс высокогремящий с владыкою Энносигеем. Но Синекудрый, на Зевса-отца разгневавшись сильно, О ликтонийскую172 землю златым ударил трезубцем 1280

И, раздробив, рассеял ее по бескрайнему понту, В море создав острова. Названья ж даны им такие: Остров Сардо и Эвбея, и Кипр, обдуваемый ветром.

168 Море возле о. Сардинии.

169 Сицилии, под которой, согласно мифу, был погребен гигант Энкелад, сраженный Афиной во время гигантомахии.

170 Фетида, дочь Нерея.

171 Музы Каллиопы.

172 Ликтонией названа Ликаония, область в Малой Азии.

1260

1265

1270

1275

Так под формингу я пел. А меж тем на утесе скалистом

Оцепенели Сирены, и даже петь перестали. 1285

Выпала флейта из рук у одной, у другой же — кифара.

Страшно они застонали: пришла к ним злая погибель,

Определенная роком. И вот, с вершины утеса

Бросились в бездну соленую вечно шумящего моря.

В скалы они превратились, но облик остался прекрасным. 1290

Так, избежав и этой опасности, дальше пустился В путь наш Арго, и бежал по волнам пространного моря. Быстрые ветры несли его вдаль, паруса наполняя, И донесли до божественной Керкиры, где обитали

Люди, искусные в гребле и всех делах мореходных. 1295

Звали феаками их. И правил ими законно

Царь Алкиной — меж царей справедливостью он отличался.

Там привязавши канат, принесли мы священные жертвы

Зевсу Всеведцу и стражу морских берегов, Аполлону.

В те же края приплыло тогда, налегая на весла, 1300

На кораблях многочисленных войско посланцев Ээта. Были там колхи, эраны, солимы и харандеи. Все за Минийцами шли, возвратить желая Медею В дом Ээта отца, чтоб она поплатилась достойно

И за коварство свое, и за участь убитого брата. 1305

Но как приплыли они и вошли в укромную гавань,

Сразу послали гонцов во дворец Алкиноя владыки.

Тут у Медеи ослабли колена и щеки поблекли,

Ибо страшилась она, что ее домой против воли

Царь феаков пошлет и ее преступленья откроет. 1310

Только иначе о том рассудила премудрая Мойра:

Прежде дом Пелия должен изведать был злую погибель,

И царя самого погубить подобало Ясону.

Но, как властителя грозного173 глас донесся до слуха

Розоворукой Ареты и друга богов Алкиноя, 1315

Так приказал Алкиной передать чрез глашатаев верных, Чтобы скорей на корабль посадили виновную деву И отослали к отцу, за свои злодеянья ответить. Но достославной царицы Ареты сердце смягчилось.

Нежно к супругу она обратилась и так говорила: 1320

«Нет, не любезно богам разлучать друг с другом супругов,

Ложа отрад их лишать, угашая факел любовный.

Гневно на тех ополчится Дионы дочь, Афродита,

Кто замышляет такие дела, — на мужей ли, на жен ли.

Ежели девой осталась она, чистоту сохраняя, 1325

Пусть удалится к отцу и вернется к обычаям колхов.

Но, коль на ложе она сочеталась с мужем любовью,

173 Ээта.

Девство свое посрамив, пусть супруг тогда ею владеет».

Так изрекла. И понравились эти слова Алкиною. Именно так он велел поступить и дело уладить. 1330

Но не осталось решенье его неизвестно Минийцам: Гера, служанке подобясь, явилась сама на корабль И обо всем им поведала, что замышляли владыки. Тут же Медее они приготовили брачное ложе

Прямо на самой корме, и ковры вокруг постелили. 1335

И золотое руно вокруг распростерли у ложа.

Тут же на копья они повесили шкуру воловью

Вместе с доспехами, чтобы соитие в тайне свершалось.

Тут наконец и лишилась цветка первозданного девства

Скорбная в браке Медея, на этой свадьбе печальной. 1340

А как потом к царю безупречному вместе явились

Колхи с Минийцами, и обо всем рассказали, что было,

Так Эсониду позволил назвать Медею супругой

Царь Алкиной. И корабль поспешил из гавани выйти.

Быстро на веслах вперед устремился Арго наш речистый 1345

И в Ампракийский174 залив свой путь по морю направил.

Стоит ли мне, о Мусей богородный, рассказывать дальше,

Сколько еще претерпели Минийцы от ветров сиртийских175,

И как спаслись наконец, из странствий морских возвратившись?

Беды какие еще претерпеть предстояло на Крите, 1350

Где мы гиганта увидели медного, роста тройного.

Он не давал нам причалить и в гавань впустить не желал нас.

Или как нас подхватили валы ревущего понта,

Черными тучами заволоклось высокое небо.

Мы уже думали, что к Мелантийским утесам176 подходит 1355

Быстрый корабль. Но Пеан-Стреловержец, тех мест повелитель, С Делоса горного выстрелил быстрой стрелой, что явилась Посередине Спорад177. И возник после этого остров. Местные люди его с той поры называют «Явленьем».

Только и бог не имел позволенья спасать из пучины 1360

Сына Эсонова. Ведь очищенье еще не свершилось.

Мойра грозила, и Гиперион был разгневан ужасно.

Но как на веслах пришли наконец мы к Малейскому мысу,

Так, по внушению Кирки, обряды решили исполнить,

Чтоб отвратить и Эриннии гнев, и проклятья Ээта. 1165

И совершил над Минийцами я очищенье святое,

И умолил наконец Земледержца Энносигея

Дать возвращенье героям домой, к родителям милым.

174 Ампракия (Амбракия) — город в Эпире.

175 Т. е. южных, африканских (Сиртида — залив у побережья Африки).

176 Рифы в Эгейском море.

177 Группа островов в Эгейском море.

Но наконец приплыли они в Иолк благозданный.

Я же отправился сразу в Тенар, обдуваемый ветром, 1370

Чтобы преславным царям принести священные жертвы,

Тем, что владеют ключами от бездны великой подземной.

Ну, а оттуда я в снежную Фракию путь свой направил,

В землю Лейбитрскую178, ибо она и была мне отчизной.

Там я в пещеру вошел знаменитую, где породила 1375

Матерь меня на ложе великого духом Эагра.

Список сокращений

AO — Argonautica Orphica.

AR — Apollonius Rhodius. Argonautica.

Aesch. Prom. — Aeschylus. Prometeus vinctus.

Apollod. — Pseudo-Apollodorus. Bibliotheca.

Aus. Mos. — Ausonius. Mosella.

Diod. Sic. — Diodorus Siculus. Bibliotheca historica.

Dion. — Nonnus Panopolitanus. Dionysiaca.

Dion. orb. descr. — Dionysius Periegetes. Orbis descriptio.

Her. — Herodotus. Historia.

Od. — Homerus. Odyssea.

Phot. Bibl. cod. Photius Bibliotheca. Codex...

Plin. Hist. nat. — Plinius Minor. Historia naturalis.

schol. AR — Scholia ad Apollonium Rhodium.

Scyl. Perieg. peripl.— Scylax Periegetes. Periplus.

Sil. It. — Silius Italicus. Punica.

Val. Fl. — Valerius Flaccus. Argonautica.

Список литературы

Подосинов А. В. Куда плавал Одиссей?: о географических представлениях греков архаической эпохи. М., 2015.

Agosti G. The Greek Poetry // The Oxford Handbook of Late Antiquity / S. Johnson, ed. Oxford, 2012. P. 361-404.

Herrero de Jiuregui M. Orphism and Christianity in Late Antiquity. Berlin; N. Y., 2010.

Les Argonautiques Orphiques / F. Vian, ed. Paris, 2017.

Livrea E. Nonnus and the Orphic Argonautica // Nonnus of Panopolis in Context: Poetry and Cultural Milieu in Late Antiquity with a Section on Nonnus and the Modern World / K. Spanoudakis, ed. Berlin; Boston, 2014. P. 55-76.

178 См. прим. к АО 50.

T. H. AieKcaHgpoBa. OpiiimecKafl AproHaBTrna

Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo

gumanitarnogo universiteta.

Seriia III: Filologiia.

2023. Vol. 75. P. 63-106

DOI: 10.15382/sturIII202375.63-106

Tatiana Aleksandrova, Doctor of Sciences in Philology, A. M. Gorky Institute of World Literature, Russian Academy of Sciences Moscow, Russia tatianaalexandrova@yandex.ru https://orcid.org/0000-0002-6963-2263

The Orphic Argonautica

T. Aleksandrova (Translation and Commentary)

Abstract: This publication presents a literary translation of the Late Ancient poem Orphic Argonautica, dating from ca. 4th — 5th centuries AD. This is a pseudoepigraph, the author of which deliberately concealed his name by signing the poem with the name of the mythical singer Orpheus. Along with the Lithica, the Orphic Argonautica is one of the two epic poems included in the corpus of Orphic texts. From other versions of the epic that use the plot of the myth about the Argonauts, it differs in length, being shorter, and in the special emphasis on the role of the "author" and narrator, Orpheus, with special attention to the sacred rites that he performs and to the description of the path itself. The love story of Jason and Medea, unlike other poems, is consigned to the periphery. In addition to the predictable coincidences with the Argonautica by Apollonius of Rhodes, in the Orphic Argonautica certain intersections may be seen with the Latin epic poems: Argonautica by Valerius Flaccus and Punica by Silius Italicus, although the author might not have been familiar with them but used the same sources. The second part of the poem is of the greatest interest: it gives the periplus of Northern Europe. The author follows the version of Timaeus from Tauromenium (4th century BC), according to which the Argonauts returned from Colchis through the Tanais, northern rivers and Ocean, and, having rounded Western Europe, entered the Mediterranean Sea. At the same time, he uses other geographical sources of Hellenistic time, due to which the narrative is generally plausible and testifies to the acquaintance of the Greeks with the Northern Sea routes. The literary merits of the poem are traditionally underestimated by scholars, but such an assessment is largely biased: the author pursues his own goals and chooses literary means in relation to them.

Keywords: Orphic Argonautica, Orphism, Orpheus, Argonauts, ancient geography, periplus, journey, Late Ancient literature.

References

Agosti Gi. (2012) "The Greek Poetry", in S. Johnson (ed.) The Oxford Handbook of Late Antiquity. Oxford, pp. 361-404.

Herrero de Jâuregui M. (2010). Orphism and Christianity in Late Antiquity. Berlin; New York. Vian F. (ed.) (2017) LesArgonautiques Orphiques. Paris.

Livrea E. (2014) "Nonnus and the Orphic Argonautica". K. Spanoudakis (ed.) Nonnus of Panopolis in Context. Poetry and Cultural Milieu in Late Antiquity with a Section on Nonnus and the Modern World. Berlin; Boston, pp. 55-76. Podosinov A. (2015) Kudaplaval Odissei? Ogeograficheskikhpredstavleniiakh grekovarkhaicheskoi epokhi. Moscow (in Russian).

Статья поступила в редакцию 02.02.2023

The article was submitted 02.02.2023