CC BY
17
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2014. № 1
О р а и ч Т о л и ч Д. Хлебников и авангард / Пер. с хорват. Н. Видмарович. М.: Вест-Консалтинг, 2013. 183 с.
Начало XX в. - эпоха экспериментов. В самом широком их понимании. Глобальные перемены, поиски нового взгляда на вещи коснулись всех основополагающих сфер человеческой жизни. Разумеется, это не обошло стороной философию, искусство и политику. Именно эти три культурных пласта сквозь призму такого явления, как авангард, рассматривает хорватская исследовательница Дубравка Ораич Толич. Это новое веяние ворвалось в жизнь людей и было воспринято с энтузиазмом, как вызов всему закостеневшему, будничному.
Одной из ярчайших фигур русского и мирового авангарда является Ве-лимир Хлебников, которому и посвящена рецензируемая книга. Она имеет трехчастную композицию. Если абстрагироваться от авторского деления книги, а именно: «Авангард как утопическая культура», «Заумь и дада», «Звездный язык», «Сверхповесть», «Хлебников и женщина», «Универсальный календарь», «Палиндромный апокалипсис», - по прочтении можно говорить о таких крупных «тематических блоках», как собственно авангард (что, зачем, почему и как), Хлебников и, наконец, поэтический отклик Дубравки Ораич Толич на творчество любимого поэта и на события эпохи.
Стоит обратить внимание на авторскую позицию в отношении изучаемого экспериментального периода в истории. Читателю предложена любопытная точка зрения на это культурное явление. Возможно, она не во всем нова, но определенно интересна и полезна. Полезна тем, что помогает выстроить общую систему координат, в которую, с одной стороны, укладываются разные сферы жизни общества, а с другой - внимание в этой системе акцентируется на языке, безусловно отражающем картину мира, свойственную как эпохе вообще, так и отдельно взятой личности. В эту систему гармонично укладываются не только социально-политические изменения, смена эстетических идеалов, развитие философской мысли, но и революционные исследования в области науки о языке, открытия в области психоанализа. Д. Ораич Толич мыслит авангард как утопическое мировоззрение, появившееся вполне закономерно. Подводя читателя к данному выводу, исследовательница сводит вместе следующие проблемы истории человечества на разных этапах: меняющееся восприятие времени, эволюция языковых систем, развитие научной мысли (в частности, в области теории языкового знака). От древнейших эпох с их онтологическим мышлением наблюдается переход к длительной стадии гносеологического мышления, и наконец эволюция человеческого восприятия мира, сопровождаемая изменяющимися социально-политическими условиями, приводит к наступлению периода утопического мышления, в рамках которого и возникает авангард как культура.
Эта первая, вводная, часть книги представляется наиболее связной и объективной, дающей общее представление о ходе мысли автора, о его взгляде на футуристическое, новаторское движение вообще. Ведь Д. Ораич Толич понимает это движение очень широко и прослеживает три фазы его развития: эстетическую, политическую и философскую. Для исследовательницы это не просто срез в истории культуры, а явление с собственной исторической обусловленностью, претерпевшее свое развитие со своим расцветом, имевшее временную протяженность. Явление, повлиявшее на разные области жизни людей. Автор ратует за целостный подход в его исследовании: как в синхронии, так и в диахроническом рассмотрении.
Ярчайшими представителями поэтического авангарда Ораич Толич называет Велимира Хлебникова и Алексея Крученых. Эти поэты - представители разных граней одного культурного явления, их поэтические системы, взгляды на язык различны. Их творчество - две диаметрально противоположные «модели семиотического утопизма» (с. 17). В чем суть этого противопоставления? В чем состоит разница между «звездным языком» Хлебникова и заумью Крученых? «По всем существенным характерным чертам заумь Крученых была прототипом авангардного антикультурного утопизма, звездный язык Хлебникова - авангардного транскультурного утопизма» (там же), - так отвечает на поставленные вопросы автор книги. Под антикультурной моделью Крученых понимается стремление разрушить «все известные значения, находящиеся в естественно-языковом семантическом коде, категорию предмета, а вместе с тем и сам естественно-коммуникативный языковой знак» (с. 18), иными словами, его заумь пытается выйти за пределы существующих семантических систем, это нечто совершенно новое. Поэтический язык Крученых антиреференциален. Он, скорее, взывает к интуитивным ощущениям, ассоциациям, нежели к «расшифровке» нового кода. Хлебников же, наоборот, «возобновлял древние или создавал новые онтологические связи между знаком и предметом», «в особых выражениях или целых глоссариях разъяснял свои новые значения, строил новый семантический код» (там же). Его поэтический язык можно назвать транс- или даже метареференциальным. Недаром исследователи, да и просто читатели обращают внимание на то, что в текстах Хлебникова присутствует очевидная тяга к «корням», он относится к слову как к чему-то особому, имеющему настоящую силу. Мы можем наблюдать у него синтез архетипических представлений, индивидуального авторского взгляда и неизменно нового звучания. И даже сами звуки несут полноценную смысловую нагрузку. За каждым согласным стоит целый ряд образов.
С такого сопоставления двух моделей авангардного утопизма в поэзии начала XX в., с выявления особенностей функционирования и построения «звездного языка», с его ярких отличий от зауми, авторского переосмысления и наделения особой семантикой языковых единиц и начинается анализ творчества Велимира Хлебникова.
Об основной части книги, посвященной непосредственно этому автору, можно сказать, что она несколько отрывочна. Вернее, центральная часть книги по своей структуре больше напоминает сборник, где опубликованы работы, посвященные разным вопросам, связанным с творчеством поэта. Впрочем, это нельзя считать просто недостатком. Здесь можно разглядеть
свою драматургию. Перед нами разностороннее освещение поэтической системы Хлебникова. Д. Ораич Толич, как мы помним, придерживается системного подхода к вопросу. Даже анализируя отдельные мотивы и образы, она вписывает их в общую картину всего творчества автора, старается проследить их развитие, бытование в разных текстах поэта. Это, безусловно, немалый плюс.
Несколько смущает другое. Отдельные выводы, к которым приходит исследовательница, вызывают удивление и вообще выглядят спорными. Удивляют, потому что анализируются такие детали и особенности поэзии Хлебникова, на которые читатель, знакомясь с его произведениями, может просто не обратить внимания. Но само по себе это очередной плюс данной работы. А минус состоит в том, что некоторые заключения кажутся слишком субъективными, умозрительными. Это тот случай, когда читателю и исследователю есть о чем поспорить, по крайней мере, есть о чем поговорить. Исследовательница иногда словно предлагает идеи, версии, оставляя каждому право соглашаться с ними или нет. Хотя при этом очень логично строит свою мысль.
Д. Ораич Толич очень ценит и любит поэзию Велимира Хлебникова. Научный стиль работы не может скрыть проскальзывающее между строк восхищение. Восторженный отзыв хорватской ученой об этой поэзии мы читаем «вместо заключения». Внимательный и столь же заинтересованный читатель Хлебникова, держа в руках ее книгу, может вступить с исследовательницей в своеобразный диалог.
В центре внимания автора в первую очередь оказывается сверхповесть «Зангези». В этом произведении Ораич Толич видит «апогей творчества» Хлебникова и анализирует структуру жанра сверхповести, опираясь на формулировки самого поэта и на принцип монтажа в искусстве.
Глава «Универсальный календарь» - своего рода краткий экскурс в понимание системы времени будетлянином. Здесь речь заходит о небезызвестных «Досках судьбы», о законах и закономерностях истории, которые пытался рассчитать Хлебников, о его особом отношении к числам и датам общемирового календаря. Эта увлекательная и непростая тема представлена в книге бегло, словно привлечена в ознакомительных целях. Исследовательница и не претендует на предоставление исчерпывающей информации, вероятно, тема интересна ей, но это не совсем ее профиль. В первых строках «Универсального календаря» она заявляет читателю, что это более эссе, нежели статья. А затем: «Точными науками я не занимаюсь, так что не могу проводить конкретного анализа хлебниковских законов времени или же проверять точность его расчетов временных волн. Однако могу попытаться проследить, каким образом возник хлебниковский проект об универсальных законах времени и в чем состоит суть культурологических вопросов, задаваемых с интердисциплинарной точки зрения» (с. 120). Один из главных вопросов, которые пытается «решить» данная глава: как в творчестве Хлебникова соотносилась поэзия и наука? Данная часть книги, действительно, может дать общее представление о направлении мысли поэта относительно категории времени и закономерностей исторических явлений. Для тех, кто не знаком с его теорией, это эссе - хорошее введение в суть вопроса.
Необходимо заметить, что автор книги «Хлебников и авангард» в ходе своих рассуждений приводит много полезных ссылок на имена, работы, непосредственно связанные с развиваемой ею темой. Это поможет любому заинтересовавшемуся читателю сориентироваться в данном вопросе и обратиться к нужному источнику.
Что касается заключительной, третьей части книги, а именно «Палин-дромного апокалипсиса» Дубравки Ораич Толич в переводе Радомира Венту-рина, то лучше целиком оставить этот поэтический финал на суд читателей. Стоит лишь сказать, что произведение состоит из пяти Криков.
Книга Д. Ораич Толич вызывает противоречивые ощущения. На это есть несколько причин. Некоторые уже были перечислены. Стилистическая разнородность, желание охватить разные аспекты творчества Хлебникова и поместить их в контекст авангарда в целом, а также анализ отдельных образов и мотивов местами породил некую лоскутность повествования, хотя внутри каждой главы автор стремится к обобщению накопленных фактов и их систематизации. Насыщенность текста терминологией, с одной стороны, кажется избыточной, затрудняющей восприятие, а с другой - с точки зрения собственно филологического подхода термины подобраны точно. Не будет ли «спотыкаться» заинтересованный читатель, взяв в руки эту книгу о Хлебникове? Или же она адресована исключительно специалистам? Во всяком случае, благодаря эмоциональности автора эта книга могла бы найти отклик у отзывчивых любителей футуристической поэзии.
В аннотации, написанной Йосипом Ужаревичем, сказано: «Перед нами интересная, полезная, стимулирующая книга, которая удачно соединяет интуицию, игру и научную дисциплинированность» (с. 2). Пробежав глазами это высказывание на обложке, можно не придать ему какого-либо значения. Но в процессе чтения все чаще возвращаешься к этой формулировке. Она справедлива. Книга интересна. Полезна, так как предлагает свой вариант систематизации представлений об авангарде. Ее можно назвать стимулирующей: она вызывает читателя поучаствовать в «дискуссии» с автором. И она действительно сочетает в себе научную основу, интуитивные находки и игру.
А.Е. Харитонова
Сведения об авторе: Харитонова Анна Евгеньевна, студентка 3-го курса бакалавриата филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
