CC BY
46
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ФИЛОЛОГИЯ
УДК: 821.112.2
ББК: 83.3(Гем)
А 657
Андреюшкина Т.Н.
«ПРЕПОСТИГАЯ ВЕЛИМИРА»: ПОЭТИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ С. БИРЮКОВА
С В. ХЛЕБНИКОВЫМ
Andreiushkina T.N.
«COMPREHENDING VELIMIR»: POETICAL DIALOG OF SERGEY BIRIUKOV
WITH VELIMIR KHLEBNIKOV
Ключевые слова: В. Хлебников, С. Бирюков, авангард, неоавангардизм, поэтическая и языковая рефлексия, поэтический эксперимент, восприятие и продолжение традиции.
Keywords: V. Khlebnikov, S. Biriukov, avant-garde, new avant-gardism, poetical and linguis-tical reflection, poetical experiment, perception and continuation of the tradition.
Аннотация: в статье речь идет о восприятии и продолжении авангардистской поэзии Велимира Хлебникова в творчестве современного поэта Сергея Бирюкова, проживающего в Германии. Бирюков, как поэт и ученый, многие годы исследует российский исторический и современный авангард в поэзии. Для его стихотворений характерна поэтическая и языковая рефлексия. В свои поэтические эксперименты он вовлекает материал не только поэзии русского и зарубежного авангарда, но и мировой поэзии и искусства прошлого и настоящего.
Abstract: article deals with the perception and continuation of the avant-garde poetry of Velimir Khlebnikov in the work of the modern poet Sergey Biriukov, who wants in Germany. As poet and scientist, Biriukov explores the Russian historical and modern avant-garde in the poetry. For his poetry is typical poetic and linguistic reflexion. In his poetic experiments he includes the material not only of the Russian and foreign avant-garde, but of the world poetry and art of past and present.
Имя Велимира Хлебникова (18851922) - одно из самых значимых имен в русской поэзии. Закономерно обращение к его творчеству как русских, так и зарубежных поэтов. Например, Н. Заболоцкий упоминает его рядом с Пушкиным1: «И голос Пушкина был над листвою слышен, / И птицы Хлебникова пели у воды»2. Немецкий поэт Г.М. Энценсбергер включает
1 Для Хлебникова, несмотря на его футуристические взгляды, Пушкин был мерилом поэзии. Например, в статье «Спор о первенстве» (1914) Хлебников писал: «Но уравнение нравов, выводимых из изучения преданий старины глубокой, Пушкина, Чебышева, Чаадаева, позволяет судить о будущих поколениях». Хлебников В. Творения. - М., 1986. -С. 647. Или в его стихотворениях: «О, пушкиноты млеющего полдня!». - Там же. - С. 54.
2 Цит по кн.: Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии.
- СПб., 2001. - С. 244.
Хлебникова, наряду с Есениным, Маяковским, Пастернаком и Мандельштамом, в свою антологию, считая его представителем современной поэзии3.
Еще В.В. Каменский отметил, что Хлебников «своей гениальной непосредственностью сумел так просто, так убедительно строго пересоздать всю русскую по-
4
эзию во имя современного искусства» . Вслед за ним Ю.Н. Тынянов подтвердил,
3 Enzensberger H.M. Museum der modernen Poesie. Eingerichtet von H. M. Enzensberger. - Frankfurt a. M., 2002. Тем более странно, что исследовательница современной поэзии М. Шмиц-Эманс из этой шестерки поэтов выбирает только Мандельштама, а из русского искусства только Малевича и Кандинского. См. Schmitz-Emans. Die Sprache der modernen Dichtung. - München, 1997.
4 Каменский В.В. Славождь // Хлебников В. Избранные сочинения. - СПб., 1998. - С. 356.
что «голос Хлебникова в современной поэзии уже сказался: он уже ферментировал поэзию одних, он дал частные приемы другим»1. Он же называет Хлебникова-теоретика «Лобачевским слова»2. Ю.М. Лотман, анализируя монтаж точек зрения у Тютчева, отмечает, что «близость его Хлебникову и вообще свойственному искусству ХХ в. духу полифонизма не случайна»3. Вместе с тем Лотман, исследуя поэтическое косноязычие Андрея Белого, считал его сродни Марине Цветаевой и В. Хлебникову4. «Этот создаваемый Белым язык далеко выходил за границы символизма, приближаясь к дадаизму Хлебникова, «простому как мычание», или языковым экспериментам К. Чуковского»5, - писал Лотман, ставя Хлебникова в его поисках также рядом с Маяковским и Пушкиным6.
На фоне подчеркнутой традиционности русской поэзии Лотман находит и различные индивидуальные графические манеры: «Можно говорить о графическом рисунке поэтического текста, присущем В. Маяковскому, В. Хлебникову, М. Цветаевой, И. Сельвинско-му и многим другим поэтам» . Ученый верно подметил, что Хлебникова интересует не только акустическая, но и визуальная сторона текстов, что характерно для поэзии ХХ в., в которой отражались намеренные ритмические сбои, варьирование метра, строфики, рифм.
К. Кедров отмечает способность Хлебникова необыкновенно тонко чувствовать пространство и время и воплощать их в музыкальное звучание своей поэзии: «Для Хлебникова зримый мир пространства был застывшей музыкой времени. Он чувствовал себя каким-то особо тонким устройством, превращающим в звук очертания пространства и в то же время превращающим незримые звуки в пространственные образы»8. Эти и другие открытия Хлебникова не могли не оказать мощного воздействия на Сергея Би-
1 Тынянов Ю.Н. О Хлебникове // Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция. - М., 2002. - С. 365.
2 Ор. ей. - С. 370.
3 Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. - С. 559.
4 Ор. ей. - С. 682.
5 Ор. ей. - С. 685.
6 Ор. ей. - С. 686.
7 Ор. ей. - С. 78.
8 Кедров К. Поэтический космос. - М., 1989. -
С. 169.
рюкова, доктора культурологии, основателя Академии Зауми, или Академии трансрационального языка, поэта и критика, издателя антологий русской и немецкой поэзии (в частности, сборника «Диапазон», 2005), проявившего себя в них также незаурядным переводчиком поэзии с немецкого на русский язык .
Вместе с другими последователями европейского авангардизма (Валерием Шерстяным, Анной Альчук, Еленой Сазиной и др.) С. Бирюков развивает традиции Хлебникова, работая в русле языковых экспериментов и открывая новые семантические дали поэтического слова. И как бы легкомысленно этот процесс ни обозначался критиками, например, как игра со словами, - это процесс не менее серьезный и творческий, чем подгон одного слова к другому и использование привычного арсенала поэтических средств: рифмы, метра и др. Ведь даже теорема Хлебникова (понимаемая не только как соотношение и взаимозависимость чисел и событий, но и как его поэтика) все еще не решена: «Теорема Хлебникова / еще не решена / ТЕОРЕМА ХЛЕБНИКОВА / словно ископаемое / прячется в песках астраханских / или персидских / ТЕОРЕМА ХЛЕБНИКОВА / возможно всплывет / в Каспии / в калмыцкой степи / водах Волги / Ганга / Янцзы / Амазонки / ТЕОРЕМА ХЛЕБНИКОВА / крепкий узел / числа 317»10.
Поэзия Хлебникова, как небезосновательно считает Бирюков, не утратила своего значения, она не знает ни временных, ни пространственных границ, в нее, как в мир и в Рим, ведут все поэтические дороги, о чем С. Бирюков говорит в стихотворении «Время Велимира (встреча в Риме)», написанном 12-15 марта 2012 г., с посвящением Алес-сандре Моретти (Лкяяапёге МвгвШ): «открываю дверь в рим / открываю дверь в мир / а за дверью велимир / время велимира / время велимира / в риме велимир / в мире велимир / если верно что дороги / все ведут в рим / или до рима / то есть в мир / до самого мира / значит верно / время велимира / тик так время / тик так время / время вели-мира / ноги сбиты о рим / мы идем говорим /
9 Иногда он делает это и в сотворчестве с другими поэтами, например, с Бернхардтом Замесом.
10 Бирюков С. Звучарность. - М., 2013. - С. 74.
время велимира / время велимира / время ве-лимира»1. В поэзии Хлебникова, по мнению Бирюкова, можно открыть множество уровней смысла, она доступна каждому, как природа, которая окружает нас и которую так тонко мог описать будетлянин: «Нам непривычен / облик-Хлебников./ Не угадали - это он ли? / Деревьев выстывшие комли / давным-давно / не ждут посредников. / Но до столицы и до Вятки / вы чуете дрожанье ветки»2.
Другая черта поэта-аванградиста, привлекавшая как читателей, так и поэтов, - словотворчество Хлебникова и его обращение к славянской мифологии и русскому фольклору, которое отмечают многие литературоведы3. О значении поэзии Хлебникова Бирюков пишет в стихотворении «Скифы», подчеркивая фольклорно-мифологические корни поэзии Хлебникова: «медленно и стремительно / разворачиваются эпохи / стирая на своем пути / города и тревоги / или покрывая курганами / масштабы географических карт // при первом приближении / ты можешь не узнать прародительницу / каменную бабу / которая заплачет настоящими слезами / алмазной твердости / на могиле Велимира»4.
С именем Хлебникова Бирюков связывает третью реформу русской поэзии (после Ломоносова и Пушкина). Называя Хлебникова «центральной фигурой века»5, Бирюков имеет в виду особое отношение Хлебникова к слову, ведь Хлебников предугадал поворот к языку и литературе философов ХХ века, строящих свои философские гипотезы на лингвистической основе. Важнейшим способом поэтической и языковой рефлексии у Бирюкова выступает, конечно, тематизация литературоведческих понятий и терминов, что характерно для современной поэзии в целом6. Об этом красноречиво
1 Op. cit. - С. 75.
2 Бирюков С. Без названия // Бирюков С. Книг бег. - М., 2015. - С. 100.
3 Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. С. 661; Якобсон Б. Работы по поэтике. - М., 1987. - С. 67.
4 Бирюков С. Скифы // Бирюков С. Книг бег. -С. 14-15.
5 Бирюков С. Амплитуда авангарда. М., 2014.
- С. 9.
6 «Die Spreche selbst ist zentrales Thema und Prob-
lem moderner Poesie und Poetik» («Язык сам является
центральной темой и проблемой современной поэзии и
поэтики»), подтверждает М. Шмиц-Эманс. См. Schmitz-
Emans M. Die Sprache der modernen Dichtung. - S. 141.
свидетельствуют уже заголовки его стихотворений: «Рифма», «Диагональные рифмы, «Барбарическая сага», «Тенестихи», «Сочинение стихов», «Стихи об Интернет-вине», «10-строчный сонет», «Элегия о джаз-роке», «Поезд Введенского», «Маяковский в 13 году», «В музее Хлебникова», «МЕТРО-СТИХИ», «ХоРоШо ТеМПеРиРоВаННыЙ ТеКсТ», «Торжественная звучарная ода» и т.д.
Значимые для Хлебникова имена заполняют и «поэтическую сеть» Бирюкова -это и Тютчев, и Татлин, и Лобачевский, и Гоголь, и Пушкин, и Бурлюк, и Крученых, и многие другие. В свою поэму в духе Хлебникова «Код Велимира» (2006-2007) Бирюков включает хор имен, которые на «досках судьбы» славят имена великих творцов прошлого и настоящего («Мы имяславцы/ Имя славим/ Мы имена на карту ставим / И станет карта из имен»). Карта открывается именем Велимира, включая в себя имена Пифагора, Эйнштейна, Пушкина, авангардистов, неоавангардистов, обериутов, и заканчиваясь именем автора поэмы, которая, как отмечает Бирюков, не окончена.
Как Хлебников, Бирюков использует слова, воспринимающиеся неологизмами, хотя это слово может быть взято из словаря морских терминов, такое, как «остойчи-вость»7 (означающее устойчивость судна) и вводит его в свои стихи «Вспоминая...» и «Пыльногласие». Отзвук «Кузнечика» слышен в стихотворении Бирюкова «Хорошо темперированный текст», когда поэт пишет, «препостигая Велимира»8: «и вот уже кры-лышкуют стрекозы / и лепесткуют розы / и музыка тает на губах / wirklich - Bach!»9. Или в другом стихотворении о птицах, которые у Хлебникова «зинзивер» или «вре-мири», а у Бирюкова «ткачики», «потому что:/ знак равенства/ в пространстве/ искривленном/ не равен сам себе»10: «ткачики - это птичики / рисования велимирово / тка-чики гнездышки ткут / ткачики летут»11.
7 См. Каргашин И.А. Слово как лирическая тема у Сергея Бирюкова // Русская речь. - № 4, 2016. - С. 44-45.
8 Бирюков С. Книг бег. - С. 88.
9 Op. cit. - С. 81.
10 Op. cit. - С. 108.
11 Op. cit. - С. 67.
В стихотворении «Наплывы» С. Бирюков взаимодействует с Хлебниковым на уровне словотворческом: «о времышах говорил Ве-лимир / как будто время вошло в мышь / и побежало зигзагами - не уловить / нет шалишь / время все-таки надо лить / из кувшина в таз / как будто мыть / год день и час»1.
С. Бирюкова привлекает в поэзии Хлебникова отношение не только к слову, но и к звуку как поэзии2. К звуковой организации текста у Бирюкова особый подход. Он автор ряда теоретических работ о зву-чарности в поэзии. Как поэт Бирюков не может не работать на уровне звука, родного и чужого языков, услышанного, прочитанного, произнесенного3 («отдельный звук -уже поэзия»4). Собственно, Хлебников творил не только поэзию, но и язык - «единую книгу», «звездную азбуку». «Эти звуковые очереди (звуки. - Т.А.) - ряд проносящихся перед сумерками нашей души мировых ис-тин»5. Поэт изучает и черпает из поэтики Хлебникова не только числа, отношение к слову, звуку и стиху как стихии, но и полиритмию, свободный стих, называя этот процесс «наплывами»: «рисунок роли / вечер моря / квадрат заученного полдня / где приблизительно / и точно / замирное безмерным полня / все также / но уже иначе / пре-постигая Велимира / путями родовыми / начат / где полнится / и плачет лира»6.
Сам поэт в статье «Рецепции творчества Велимира Хлебникова в современной русской поэзии», говоря о других авторах, вспоминает о собственном обращении к
1 Бирюков С. Наплывы // - Op. cit. С. 89.
2 Следует отметить и еще одну черту поэта Бирюкова, роднящую его с авангардистами, - его дар чтеца и своих собственных, и чужих, в частности, стихов Хлебникова. Автору статьи довелось неоднократно слышать чтение стихов Бирюковым: он обладает звучным голосом, даром исполнителя, который способен передать тончайшие нюансы в интерпретации текста, открывая скрытые смыслы и придавая новое звучание стихотворению.
3 С. Бирюков охотно сотрудничает с европейскими журналами, среди которых много славянских, звучание и написание которых и близко к русскому и отличается от него, что не может не вдохновлять на переход границ в работе с русским языком.
4 Бирюков С. Амплитуда авангарда. - С. 10.
5 Хлебников В. О стихах // Хлебников В. Творения. - М., 1986. - С. 633-634.
6 Бирюков С. Наплывы // Бирюков С. Книг бег.
- С. 88.
творчеству Хлебникова. «Впервые я прочитал Хлебникова в 17-18 лет (1967-68), после Маяковского, но уже в контексте футуристического движения, наряду с Гуро, Крученых, Бурлюком, Каменским, Божидаром, Северяниным, ранним Пастернаком и Асеевым. Это было первое приближение, в котором Хлебников привлек меня прежде всего музыкой слова, полиритмией, необычайным интонационным богатством» . Представление поэтики и судьбы Хлебникова продолжается и в стихах Бирюкова, например, в «Иранской песне (Хлебников в Персии)» с эпиграфом из Хлебникова: «Персам я сказал, что я /русский пророк»: «в Персию тянет Велимира / в Персию / песней слышится / Персия / туда к Востоку / все-таки / он верит / начало песни / там / в Персии / и белыми песками / босой / поэт / и тихо поет / и в хате хана / учит детей / исчислению времени / отринув? / нет! Приняв / тайну лебединого крыла / цапельной поступью / берегом Каспия / с детства родного / погружением / или отплытием / обретением невесомости / парением / и назван Гуль-муллой / священником цветов / находящийся одновременно / в параллельных мирах / в пробуждении огня / где персы пели / ему слышимое им / и в песках зеркально / отражено
письмо / письма сестре / теплый ветер / ове-
/ / 8 вает / овевает / овевает» .
Немецкая славистка Хенрике Шмидт в обстоятельном исследовании о поэзии Бирюкова находит много общего в его творчестве и творениях В. Хлебникова, А. Крученых, Е. Гуро, Д. Хармса, А. Туфанова, В. Казакова, Г. Сапгира. Общие черты в поэтике, по ее мнению, представляют «поэзию как машину времени» («Poesie als Zeitmaschine»9), то есть вневременным явлением. С этим можно согласиться, с поправкой на то, что Хлебников был явлением своего времени, откликаясь на революцию, голод в Поволжье и другие исторические события настоящего. Бирюков подчеркивает, что
7 Бирюков С. Амплитуда аванграда. - С. 375.
8 Бирюков С. Иранская песня // Бирюков С. Книг бег. - С. 60-61.
9 Schmidt H. Poetische Grundlagenforschung: Die Poesie des russischen Dichters Sergej Birjukov // Via Regia: Blätter für internationale kulturelle Kommunikation. - Heft 66/67, 2000. - S. 19-20.
«внеисторический поэтический авангард в сильной степени дистанцирован от политики и сосредоточен прежде всего на художественном поиске»1. По его мнению, «авангард на Западе занимает вполне маргинальное положение», вместо него используются термины «более нейтральные/ политкорректные» «экспериментальное», «современное искусство»: «Речь о том, с какой скоростью и результативностью нейтрализуются любые явления, в которых обнаруживается хотя бы доля протестности, нарушения принятого порядка»2. Не только примеры экфрасического описания, но и перфомансы в духе футуристов и современных поэтов имеют место у Бирюкова, например, в «Перформансе одиночества в память о Ве-лимире (описание)», почти как в библейском мифе о Валтасаре, «проступает портрет Велимира/ на стене»3.
Любое стихотворение Хлебникова может вызывать поэтические вариации, вытекающие из образов нового времени. Хлебниковские строки «В беспорядке диком теней/ Где как морок старых дней, / закружились, зазвенели/ Стая легких времи-рей» можно, на мой взгляд, сопоставить с двумя стихотворениями Бирюкова: «Те-нестихи» и «Все звенит». Хотя, разумеется, круг ассоциаций значительно шире и не исчерпывается приведенными строками: «стихи теней / тенестихи / те не стихи / которые теней / не образуют / вокруг себя / вокруг других теней / тяни тяни тяни / теней / беги за ней / за тению теней»5 или это: «и лес звенит / и снег звенит / и перезвоны / далеких звезд / и горизонт звенит / и час звенит / и голос твой / звенит / и звезды / выбрались в зенит / и ночь звенит / и день звенит / и зимородка песнь / и стих звенит / я есмь / и
1 Бирюков С. Амплитуда авангарда. - С. 393.
2 Op. cit. C. 393. Справедливости ради заметим, что в уже упомянутой книге Шмиц-Эманс из всех поэтов-мигрантов в Германии внимания удостоился только О. Пастиор, немецко-румынский поэт, использующий контаминацию различных языков в своих стихотворениях, чтобы показать отторжение языков мигрантов, переживающих ситуацию «вавилонского смешения языков».
3 Бирюков С. Op. cit. - С. 97.
4 Хлебников В. Избранные сочинения. - СПб, 2008. - С. 12.
5 Бирюков С. Звучарность. - С. 78.
перезвоны / звездных кораблей / ночь королей / и королев / поэзии / в коронах звездных / и поезда звенят / в ночи / и встречу нам сулят / молчи / и слушай — / все вокруг / звенит...»6.
Продолжив одну строку Хлебникова из стихотворения «О достоевскиймо идущей тучи,/ О пушкиноты млеющего полдня,/ Ночь смотрится, как Тютчев,/ Замерное безмерным полня» (1907-1908), Бирюков, с одной стороны создает по аналогии с этим стихотворением, связывающим поэтов с определенным временем суток (Достоевский - с пасмурным утром, Пушкин - с жарким полднем, Тютчев - с ночью), свои «времена дня» из четырех стихотворений («утро», «день», «вечер», «ночь»), с другой стороны - «Реконструкцию (вариационный метод)», в которой использует два каталога - гамму и парадигму склонения личных местоимений: «о достоевский мо .../ о достоевский до!.../ о достоевский ре .../ о достоевский соль ./ о достоевский ты / о достоевский вы. / о достоевский мы!» .
С. Бирюков, как один из активных исследователей авангарда и творчества Вели-мира, участвует в публичных мероприятиях, посвященных Хлебникову. Так, он участвовал в работе нескольких конференций в доме-музее Хлебникова в Астрахани. В результате посещения родных мест Хлебникова возникло стихотворение «В музее Хлебникова» с посвящением директору Музея А.А. Мамаеву: «когда бы вы сказали Ве-лимиру / что будет здесь музей / он может быть спросил бы / крошку сыру иль ложку щей / но есть музей и облик Велимира / в кругу друзей / и оживает и лепечет лира / и зинзиверы вторят-творят / ей / ты зинзи-вер ты грозная синица / кузнечик лепестков и солнцевер / возьми и это слово / пригодится в твоем пути / на поиск числоэр / о озари сияньем лебедиво / и да пребудет присно / Ладомир / да сбудется сим победи-во / божественный твой мозг / о Велимир» .
Возврат к Хлебникову, как пишет сам Бирюков, произошел в его творчестве в начале 1980-х годов и был связан с занятиями с молодыми литераторами в организо-
6 Op. cit. - С. 91.
7 Op. cit. - С. 89-90.
8 Бирюков С. Книг бег. - С. 98-99.
ванной им литературной студии «Слово», где тексты Хлебникова использовались в качестве «учебного материала». Многие из участников студии стали известны1, и С. Бирюкову важно подчеркнуть, что «каждый из них обладает собственным стилем, но их индивидуальные стили складывались во многом под влиянием общения с творчеством Хлебникова и других авангардных авторов, не только русских...»2. В свою очередь, общение с молодыми поэтами заставляет учителя задуматься о поисках нового в своей поэтике («Теоретико-литературное»): «и не боюсь я / что молодость / меня обставит / а вот писать / поди заставит / инаааче»3.
Обращение к Хлебникову самого Бирюкова продолжается до сих пор как в исследовательских работах, так и в поэтической форме. Бирюков называет композицию «Белый ворон» (1985) «своего рода попыткой исследования поэзии поэзией» (опубликована в сборнике Первых астраханских Хлебниковских чтений). «В целом же Хлебников остается основанием всех моих креативных устремлений. Я считаю Хлебникова узловой фигурой не только минувшего века, но и наступившего»4. Проникновенно, с погружением в биографию и поэтику поэта звучит стихотворение: «Что Хлебников птицей нахохлился5/ что Хлебников шелестящим орешником / что бобэоби / что малыш Хлебников / что Хлебников в солдатской фуражке / что Велимир в мордовской шапке6 / что Зангези / что шелест и шепот / что речь речи речики речики / что зинзивер / зив чуив челять чул / чу-у / (последние
1 Из этих студий вышли авторы, известные в поэтических кругах общероссийского уровня: Александр Федулов, Евгений Степанов, Владимир Мальков, Алексей Неледин, Роман и Геннадий Минаевы, Алексей Шепелев, Михаил Гавин, Елена Часовских, Екатерина Лебедева, Елена Владимирова, Сергей Лёвин.
2 Бирюков С. Амплитуда авангарда. - С. 378.
3 Бирюков С. Звучарность. - С. 55.
4 Ibid.
5 Современники говорили о схожести облика Хлебникова с птицей, что заметно на портретах, выполненных П. Митуричем, Б.Д. Григорьевым, П.Н. Крыловым и др.
6 Имеется в виду рисунок сестры поэта Веры
Хлебниковой «Велимир в мордовской шапке» (1910-
1912). - См. Хлебников В. Творения. - С. 71.
звуки произносятся / с медленным затуханием)»7.
Это своеобразное curriculum vitae, рассказанное по-хлебниковски с равной долей динамики и статики, аграмматичностью («что» может восприниматься как эпическое «и»), ассонансами (Хлебников нахохлился, шелестящим орешником, шелест и шепот), предполагаемыми словами (вместо «речики» «ручейки» или вместо «челять» «челядь»), авторской пометкой о замедлении и затухании речи, словами-заговорами «вытягивает» из прошлого образ поэта и «отпускает» его назад в соответствии с поэтикой, провозглашенной С. Бирюковым в стихотворении «Отвлеченные стихи.и»8: «найти первое слово / потянуть за лапку / а а а а а а а а а а а / вот и готово / стихо-творе-ни-а // найти второе слово / ухватить нить / узелок основы / начать вить // и третье слово / о вот оно / начать ab ovo / открыть окно // и слово в слово / повторить / что может / отворить / дверцу судьбы / бы / бы / бы»9.
«Отвлеченные стихи.и» посвящены процессу сочинительства, в них слова предстают живыми существами, которые нужно потянуть за лапку, чтобы вытащить из небытия. 4 строфы как отдельные части, 3 слова и процесс создания стихотворения описан: вытянуть, как лапку, потянуть, как нитку, открыть окно, как дверь судьбы-бы-бы (повторенный слог звучит как частица «бы» и знак сослагательности). Бернхард Замес ухватил этот знак в переводе: des Schicksals-als-als (союз als вводит ирреальные предложения). Не будет преувеличением сказать, что слово и словесное искусство- первостепенная тема в творчестве современного поэта Бирюкова. «Литературо-центрическая» поэтика Бирюкова вышла на первый план, и когда Бирюков оказался между двух миров, свою ситуацию он описал в обращении «К музе зауми»: «я заострил свое лицо / тогда в начале девяностых / и картой мира как венцом / главу свою приправил остро // я попадал в разрывы слов / и
7 Бирюков С. Книг бег. - С. 96.
8 В письме к А. Крученых в 1913 г. Хлебников писал: «Мое мнение о стихах сводится к напоминанию о родстве стиха и стихии». См. Хлебников В. Избранные сочинения. - С. 310.
9 Бирюков С. Звучарность. - С 9.
фонетической слюной / я склеивал разрыв миров / звубуквицей сквозной»1.
В своем диалоге с Хлебниковым и другими аванагардистами Бирюков органично работает с приемами, которые использовали и его предшественники. Среди них, например, анаграмма («Барбарическая сага» Бирюкова заканчивается анаграммой: «однако еще большим чудовищем / был некто / откен лыбмещиводуч» ), сдвиги («ты замечаешь / вдруг не без стыда / "небес ты-да" сказал бы тут Крученых» ), паронимия («не понять / то ли могилев / то ли гомель / то ли мгла / то ли гомон / то ли лев / то ли мель / то ли мог / то ли гом / то ли вел / то ли лем»4), «перетекновение» звуков (облако/ овлако/ оглако/ одлако /ожлако/ озлако/ ойлако/ оклако/ оллако/ омлако/ онлако/ оплако/ орлако/ ослако/ отлако/ офлако/ охлако/ / очлако/ ошлако/ ощлако5), внутренние рифмы («осколки сколково»6), от-гласы («утеренных/ утренних/ утроенных/ утр/ нутр»7), ассонансы («громадины граммофонов»8), звуковые повторы («что это было Белла»9), составные рифмы («легко/ лёг/ и ко»)10, и снова анаграмматизм (осень, сено, соне, сон11; автор/ отвар/ тавро/ товар/ рвота12), открытие в одном слове нескольких (событие/ или / событие/ или/ собы-
13
тие ). А стихотворение Бирюкова «Невероятное событие в доме Бенуа во время выставки абстракции» навеяно фонетически-живописным мотивом из знаменитого стихотворения Хлебникова: «аа оо уу ии ыы / аоуа иуоа ыуаы / о ауа и ыуа ы иау / как говорить / не ауа? ни уао? / ты оау я иоа / но ыыы но ууу / ах ааа ах ооо / так уыо да оыу /
1 Бирюков С. К музе зауми // Бирюков С. Книг бег. - С. 228.
2 Бирюков С. Барбарическая сага // Бирюков С. Op. cit. - С. 63.
3 Бирюков С. Заумечание // Op. cit. - C. 111.
4 Бирюков С. Гомель // Op. cit. - С. 64.
5 Бирюков С. Облако // Op. cit. - С. 122.
6 Бирюков С. Модернизационное // Бирюков С. Зву-чарность. - С. 19.
7 Бирюков С. Инструментальное // Op. cit. - С. 7.
8 Бирюков С. Опевание // Op. cit. - С. 25.
9 Ibid.
10 Бирюков С. Трудно быть // Op. cit. - С. 35.
11 Бирюков С. Извлечения // Op. rit. - С. 60.
12 Бирюков С. Анаграмматическое // Op. cit. - С. 106.
13 Бирюков С. Метро-стихи // Книг бег. - С. 213.
ээоо / пиээо / вээоми / бобэоби»14
В каждом сборнике Бирюкова есть стихотворение о Хлебникове, например, в «ЕЩЕ РАЗ... О В.Х.» дается перевертень букв «Х.В.», используемых верующими в праздник Пасхи, хотя в стихотворении о Хлебникове описывается ситуация скорее языческого праздника: «о, Хлебников, / о ночь густая / о волглая трава / с надрывом / когда страницы книг листая / мы смотрим в очи с перерывом / нам полагается надменно / судьбе своей противоречить / и вилку вытянуть из речи / не каждому дано наверно / а ночь насквозь уже проволгла / и съежилась трава к рассвету / и внемля дикому навету / Улыба хохотала долго...»15.
В стихотворении «В облаке» Хлебников предстает уже как властелин дум Востока, «Председатель земного шара», основатель «великого азийского союза»: «хлебников пишет письмо двум японцам / он призывает открыть оконца / он призывает расширить околицу / он призывает построить дом / состоящий из волокон / он призывает / открыть новую эру / великий азий-ский союз / он росчерком пера / прекращает войны / он времени ловит волны / и ему откликаются японцы / из страны солнца / он читает на облаке / их письмена / где пересекаются времена / как параллельные лобачевского / ему пишут - велимир-сан / ты приходишь сам / ты открываешь пути / по которым нам вместе идти / ты созидатель тенекниг / ты словно тигр тих / перед прыжком / ты аум / переходящий в ОМ / АУМ— ОММММММММММММ»16. С полным основанием можно отнести и следующее стихотворение С. Бирюкова также к личности Хлебникова, поэта-будетлянина: «еще не так / но и уже иначе / взлетающий летящий / что же значит / кружащийся / стремящийся / вершащий / прошедший / будущий / но
17
настоящий» .
В целом объектом поэтической рефлексии в поэзии и научных исследованиях
14 Бирюков С. Поэзис. С. 110. «Бобэоби» назвал Валерий Шерстяной фестиваль авангардной поэзии, который он проводил в 90-е гг. в Берлине.
15 Бирюков С. Книг бег. - С. 101.
16 Бирюков С. Op. cit. - С. 198-199.
17 Бирюков С. Без названия // Бирюков С. Op.cit. - С. 112.
С. Бирюкова оказываются русская (от М. Ломоносова, А. Пушкина, Н. Гоголя, Ф. Тютчева и А. Чехова до Г. Айги, Б. Ахмадуллиной и др.) и мировая классическая литература (от Горация, Данте и Петрарки до А. Рембо, Г. Аполлинера, Ш. Бодлера Б. Брехта) и поэтический авангард (Т. Тцара, Х. Балль, А. Крученых, Д. Хармс), в том числе современный (Г. Сапгир, И. Холин, Г. Айги,
Э. Яндль и др). Кроме того, в тексты Бирюкова входит и более широкий спектр имен мирового искусства (И.С. Бах, В. Моцарт, С. Прокофьев, А. Дюрер, П. Брейгель, П. Филонов, К. Малевич и др.), философов и лингвистов (от Ф. де Соссюра и Б. де Куртенэ до Ж. Деррида, Бодрийяра и др.). Но главным собеседником Бирюкова остается Велимир Хлебников.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бирюков, С. Амплитуда авангарда. - М., 2014. - 400 с.
2. Бирюков, С., Пахомова, Е., Джексон, Х., Замес, Б., Кедров, К. (ред.). Диапазон. Антология современной немецкой и русской поэзии. - М., 2005. - 430 с.
3. Бирюков, С. Звучарность. - М., 2013. - 112 с.
4. Бирюков, С. Книг бег. - М., 2015. - 244 с.
5. Бирюков, С. Поэзис. Книга стихотворений. - М., 2009. - 188 с.
6. Каргашин, И.А. Слово как лирическая тема у Сергея Бирюкова // Русская речь. -№ 4, 2016. - С. 42-50.
7. Кедров, К. Вселенная Велимира Хлебникова // Кедров К. Поэтический космос. - М., 1989. - С. 163-202.
8. Лотман, Ю.М. О поэтах и поэзии. - СПб., 2001. - 846 с.
9. Тынянов, Ю.Н. О Хлебникове // Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция. Избранные труды. - М., 2002. - С. 363-376.
10. Хлебников, В. Избранные сочинения. - СПб., 2008. - 376 с.
11. Хлебников, В. Творения. - М., 1987. - 735 с.
12. Якобсон, Б. Работы по поэтике. - М., 1987.
13. Andreotti, M. Die Struktur der modernen Literatur. - 3. Aufl. - Bern; Stuttgart; Wien, 2000. - 440 S.
14. Enzensberger, H.M. Museum der modernen Poesie / Eingerichtet von H.M. Enzensberger. - Frankfurt a. M., 2002. - 867 S.
15. S^midt, H. Poetische Grundlagenforschung: Die Poesie des russischen Dichters Sergej Birjukov // Via Regia: Blätter für internationale kulturelle Kommunikation. - Heft 66/67, 2000. -S. 1-7.
16. Schmitz-Emans, M. Die Sprache der modernen Dichtung. - München, 1997. - 287 S.
