CC BY
74
ОПЫТ ЗДОРОВЬЯ В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ РУССКИХ
Е.И. Кириленко
Аннотация. Лингвокультурологический подход открывает мир культуры сквозь призму языкового анализа. Концепт здоровья является базовым в том поле взаимодействия, в котором врач и больной встречаются по поводу болезни и способов исцеления. В национальном культурном сознании здоровье имеет статус приоритетной ценности, пронизывающей культурный космос в разнонаправленных измерениях, затрагивающей природную, религиозную, эстетическую, телесно-медицинскую, этикетную и ритуальную стороны национального культурного опыта. При этом в русской культуре не развита практика «заботы о себе». Природные коннотации в опыте здоровья формируют пассивную стратегию поведения.
Ключевые слова: русская культура, язык, концепт, здоровье.
Лингвокультурологический подход открывает мир культуры сквозь призму языкового анализа, исследует язык как антропологический феномен. В системе языка закрепляется область значений, прошедших культурную селекцию [1-3]. Анализ внутренней формы слова показывает модуляции семантического поля, оформление мотивировочного признака в качестве доминирующего значения слова. При этом «не только вокабуляр, но и синтаксическая структура обыденного разговорного языка, “внутренняя форма языка” (1ппеге 8ргасЬ6эгш), по Вильгельму Гумбольдту, содержит систему типизаций, а следовательно, интерпретационных релевантностей, которые уже в силу общности языка рассматриваются как проверенные и верифицированные, принимаемые без вопросов...» [4. С. 228].
Анализ «медицинской» обиходной лексики позволяет реконструировать важнейшие координаты медицинского опыта, выработанные и зафиксированные в традиционном языковом сознании. Стоит всмотреться в опыт здоровья, выработанный в национальной культурной традиции, что приобретает актуальность в связи с введением антропологической темы в современный дискурс о медицине. Для научной медицины характерна установка на поиск и лечение болезни. Она центрирована на ситуации болезни, ориентирована на то, чтобы «не сделать человека здоровым, а спасти его, снять острую боль, заглушить обострение болезни» [5. С. 107]. Между тем тема здоровья органична для медицинского дискурса. В традициях русской медицинской культуры было укоренено понимание, в соответствии с которым задача медицины заключалась не только в том, «чтобы отвести смертельную опасность, но в том, чтобы выработать индивидуально верный образ жизни и научить пациента наслаждаться им» (курсив мой. - Е.К.) [6. С. 481]. Исследователи говорят о медицине здоровья, медицине благополучия [7], связанной с представлением о фундаментальных принципах здорового образа жизни.
Для современного человека здоровье ассоциируется с определенными культурными стандартами, предполагающими возделывание, подчинение природной телесности. Так, здоровье у носителей современного языка ассоциируется со следующим рядом значений: бодрость, закаляться, женьшень, физкультура, медицина [8. С. 94].
В восточнославянской традиционной культуре утвердился природный опыт здоровья и исцеления. Здоровье - естественный атрибут существования. Здоровье дано так же, как дано тело. «Бог дал живот. Бог даст и здоровье» [9. С. 249].
Равным образом присутствие болезни - повседневный факт жизни: «Кашляй век: греха в том нет»; «Кашляй помалу, чтоб на год стало [чтоб на век стало]»; «Увечье - не бесчестье» [9. С. 249]. Недомогание, имевшее хронический характер, закреплялось в ряде имен: Хворуша - «хилый, всегда хворый и болезненный» [10. Т. 4. С. 1177]. Чахлик - «тщедушный, слабый человек» [10. Т. 4. С. 1292]. Хирюга, хиряга - «болезненный, слабосильный» [10. Т. 4. С. 1184].
Болезнь органично вписана в быт: «И хило и гнило, да лишь бы было...» [10. Т. 4. С. 1183]. «Живем-покашливаем, ходим-похрамываем» [9. С. 82]. Некоторые бытовые реалии трактуются в терминах болезни: пе-рекашлять - «дело обдумать, передумать, раздумать, рассудить и перетолковать» [10. Т. 3. С. 137]. «Подкашляться под кого-либо, подольститься» [10. Т. 3. С. 449]. «Не так веред, как приверёдок (досаждает), т.е. не столько барин, как слуга» [10. Т. 3. С. 1048]. «Прыщ, прындик... малорослый, надутый человек» [10. Т. 3. С. 1391]. В терминах болезни осмысливалось пространство повседневной жизни. Сосморкнуть свечу - снять нагар [10. Т. 4. С. 295]. Свищ - язвина на теле; дырка, «от костоеда», в зубе, а также «сквозная дыра... в доске, посудине, коже, течь в горшке, дыра в орехе, дефект при отливке орудия, ячейка в сотах» [10. Т. 3. С. 69]. Раздутость -«пухота, пухлость» ираздутыши - «аладьи, пыжки» [10. Т. 3. С. 1509].
Сама природа охраняет телесное благополучие человека. Лечение воспринимается как что-то избыточное, как вторжение в природное естество. (Ср. сохраняющуюся в традиционной медицине установку на небо-лезнь.) В семантике родственных русскому слову жить, например в верхнелужицком гіс, присутствуют значения «исцелять, лечить, но иногда и жить». Латышское dzїt означает заживать (о ране) [11. С. 304], т.е. исцеляет сама жизнь. Здесь недуг легко переносим: «Здоровому все здорово»; «Здоровому и нездоровое здорово, а нездоровому и здоровое нездорово»; «Что русскому здорово, то немцу смерть»; «Здоровый урока не боится»; «Здорового и призор не берет»; «Здоровому лечиться - наперед хромать поучиться» [10. Т. 1. С. 1684]; «У немца (француза) ножки тоненьки, душа коротенька» [10. Т. 1. С. 1257].
Возможно поэтому традиционная народная культура не культивирует боль, осуждает слабость, она скупа на жалость и склонна подозревать немощного в симуляции: скомлить или скомлеть - имеет значение
«плакаться всему свету, канюкать, хныкать перед людьми; прикидываться бедным, несчастным, жаловаться всем на судьбу» [10. Т. 4. С. 201]. «Хи-ретник, -ница, притворный больной. Хиретничать... притворяться хворым». Хиретье - хворь и «притворная болезнь» [10. Т. 4. С. 1184]. Недужиться имеет значение «прихиливать, прикидываться хворым» [10. Т. 2. С. 1344]. Сербохорватский эквивалент слова хилый содержит значения «обман», «лукавый», «косоглазый» [10. Т. 2. С. 338]. Глагол оклемать означает «поправить здоровье притворно хворого» [10. Т. 2. С. 1710]. Прихирень, прихиретник, прихиретница - притворно хилые [10. Т. 3. С. 1192-1193]. «Болен: на зубах мозоли и волоса распухли...» [9. Т. 3. С. 1627]. Больнушить... «прикидываться больным, хворать притворно». Болявиться - вызывать жалость [10. Т. 1. С. 275]. Оханить - прикидываться больным, притворно охать, «отвиливать от работы» [10. Т. 2. С. 2003]. В народной культуре сохраняется отрицательное отношение к любому виду недуга. «Барская хворь - мужицкое здоровье» [10. Т. 4. С. 1177]. «Ломоту хромотою исцеляют» [10. Т. 2. С. 686].
В традиционном сознании здоровье соотносится с полнотой природной, прежде всего растительной, жизни. Этимологически слово здоровый (небольной, крепкий, неповрежденный) происходит от общеславянского исходного основания, которое имеет корень ёогу-, восходящий к индоевропейскому ёеги-, имеющему то же значение, что основа русского слова «дерево». Индоевропейское с1еги- является элементом общеиндоевропейского словарного фонда, его старшее значение - «крепкий как дерево (как дуб)» [11. С. 243, 322]. Дуб у славян, так же как и у некоторых европейских народов, является мировым деревом, возникающим у истоков миротворения; дуб посвящался верховному богу-громовержцу, считался местом пребывания божества, активно использовался в знахарской практике [12. С. 169-171]. Очевидны макрокосмические, ландшафтно-природные, языческие коннотации архаического опыта здоровья.
Природный опыт здоровья проявляется телесно. Здоровый - это толстый (матерый), дородный, полный (оздороветь - «поплотнеть, пополнеть, оправиться силами, мочью» [10. Т. 2. С. 1696]); выносливый, не испытывающий боли, обладающий избыточной силой (двужильный, обладающий девятью силами, которые дает, например, девясил, долгоживущий - столетний), способный к обильному питанию («сытень - русский стол, голодень - французский» [10. Т. 4. С. 685]), способный к интенсивному труду, живучий [10. Т. 1. С. 1340].
Одно из направлений в семантическом поле слова здоровье содержит ряд слов со значением физической силы (ср. здоровяк). У Даля в статье «Здоровье» читаем: «Здоровища, здоровуша, здоровяга, здоровенщина, здоровяк, здоровячка, человек либо животное крепкого, здорового сложенья: дюжий, матерый» [10. Т. 1. С. 1685]. Язык несет идею исконной, природной силы, природного здоровья как особого этнического признака, разработанного в фольклорном образе русского богатыря. Ср.: бога-
тырь - «былинный витязь, силач большого роста и крепкого сложения»; это слово восточного происхождения, вошедшее в состав древнерусского языка, оно известно уже в Никоновской (1001 г.) и Ипатьевской (1240 г.) летописях [11. С. 99].
Телесное здоровье ассоциируется с телом плотным, толстым. В народной культуре определение «толстый» насыщается, безусловно, положительным значением. «Не родством взял, так дородством» [9. С. 167]. На свадьбу в доме жениха застилают пол соломой, чтобы жить молодым не «голо», а богато, или, по народному выражению, «толсто» [13. С. 135]. Впрочем, в бытовой культуре установилось представление о некоторой норме, мере. Стандарты тела определяли его привычный облик: оно не чрезмерно высокое и низкое; не чрезмерно пухлое, но и отнюдь не тощее. Все, выходящее за эти рамки, обращает на себя внимание. «Рост, отклоняющийся от среднего, в русском языке если и оценивается, то отрицательно» [14. С. 481]. Ср.: «Коротыш тянется - не дотянется; долгай гнется - пояснице тяжко». «Беда пыжику: на него и с кровли каплет; беда и остолопу: рук-ног девать некуда» [9. С. 197]. У Даля «ломовина» - человек здоровый, рослый и неуклюжий [10. Т. 2. С. 685].
Чрезмерная толщина обращает на себя внимание: вукодлак - «тучный, раздутый» [15. С. 560]. Но и тело худое, как отмечалось, не в почете. Оценка худого тела несет негативные коннотации: «худ, как треска, как жердь, как спичка»; «в спичку высох, в щепку, в нитку»; «в нитку вытянулся»; «кожа да кости»; «как яичко сквозит»; «на солнышке просвечивает» [9. С. 197]. Образ худого/некрасивого объединяется в большую группу фразеологизмов, например «еле-еле душа в теле», «в чем только душа держится», «живые мощи», «еле ноги таскает», «просвечивает на солнышке» и пр. Здесь отсутствие красоты перерастает в ситуацию разрушения тела, пораженного нездоровьем [16. С. 615-616].
Семантика слова худой в древнерусском языке (с Х1 в.) - это плохой, дурной; бедный; невзрачный, слабый. Худеть - уменьшаться, худоба -бедность [11. Т. 2. С. 359]. «Худое дерево растет в сук да в болону, а худой человек - в волос (в брюхо) да в бороду» [9. С. 198].
В современном языковом сознании традиционная семантика класса слов со значением толстый и худой меняется: так, в языке усиливается положительная оценка в лексемах класса худой (изящный, хрупкий, подтянутый, спортивный) [14. С. 474-475].
Природные коннотации понятия здоровья отражены в отношении к уродству. В русском языке глагол «уродиться» не имеет отрицательной характеристики. Уродство естественно, связано с рождением. «Кос, да дома рос» [9. С. 201]. «Не в подкидышах уродом стал, а стало быть, таким уродился» [9. С. 111]. В русском языке глагол «уродиться» не имеет отрицательной характеристики.
Христианская традиция усилила религиозное оправдание физической ущербности: человек значим в его причастности к Богу. Калеки и
ущербные отмечены Богом, т.е. почитаемые. «Горбат, так виноват, да Бог простит»; «Кто конопляст, кто голенаст, а всё божий да государев» [9. С. 198]. Отмечается этимологическое родство слов «калека» и «калика». Последнее означает «странник», «пилигрим», «бродяга» [11. С. 370].
Тело в традиционном смысловом универсуме - это родовое, космическое тело. Локальное тело в своем существовании созвучно ритмам мифологического космоса. «Космические стихии превращаются в веселые телесные стихии производящего и побеждающего тела. Это всенародное, растущее и вечно торжествующее тело чувствует себя в космосе как в своем родном доме. Оно - плоть от плоти и кровь от крови космоса.» [17. С. 375]. Космические коннотации традиционного сознания обнаруживаются в проекциях человеческих качеств на природный мир. «Здоровый» в значении «большой» переносится на природные события. У Даля: «здоровая вода» означает высокая, вешняя вода. «Здоров дуб (велик, толст), да дупляст» [10. Т. 1. С. 1684]. Здоровье рассматривается как положительное качество природной жизни: «Здоровщина - приветливое названье какой-либо местности. Что в вашей здоровщине делается? Здо-ровко - приветливая кличка лошади» [10. Т. 1. С. 1685]. Вместе с тем в словаре Х1Х в. здоровье ассоциируется и с элементами цивилизации: «железное здоровье, крепкое» [10. Т. 1. С. 1324].
Телесные интуиции утверждают примат родового, коллективного, многорукого и многоязычного тела, поглощающего индивидуальное телесное пространство. Обрядовая частота поцелуев - симптом телесной континуальности, непрерывности. На Руси христосовались в светлое Христово воскресенье («Как обцелуешь на Пасху все село, так губы и припухнут» [10. Т. 2. С. 1620]), а также «от Святой до Вознесения» - сорок послепасхальных дней [10. Т. 4. С. 93]. «Поцаловки» - название одного из этапов сватовства [10. Т. 3. С. 962], воскресенье на масленой неделе называлось «целовник» [10. Т. 3. С. 1383]. Поцелуева горка, Поцелуев мост (в Санкт-Петербурге), Поцелуев кабак - «названия прощальных мест при проводах и расставаниях» [10. Т. 3. С. 963]. Уста - область сокровенного, поцелуй возникает в зоне интимности. Частота его применения (целованию подвергались части тела - плечо, рука, нога, голова, а также священные предметы - крест, книга, икона, целовали землю и т.д.) - признак включенности индивидуального существования в пределы гигантского родового тела, где телесный мир переплетен с вещественным и осознается как область глубоко личная.
Здоровье родового коллектива поддерживалось ритуальными формами поведения. Регламентация жизни в традиционном обществе тотальна, многоуровнева и организуется в интервале между ритуалом и обычаем, где ритуал - наивысшее выражение сакральности. Нарушение исконного обычая и социального нормирования сулило болезнь.
Этимологический анализ слова «здоровье» позволяет реконструировать сохраняющийся в наивной картине мира пласт представлений,
пронизывающий культурный космос в разнонаправленных измерениях, затрагивающий природную, религиозную, эстетическую, телесно-медицинскую, этикетную и ритуальною стороны культурного опыта.
Здоровый - это и большой, значительных размеров. У Даля: «Здоровенный, здоровя(и)щий, огромный, рослый, большущий и толстый, плотный» [10. Т. 1. С. 1685]. Отсюда стандарт здорового тела: большое, плотное, природное, жизнеобильное. «Заздороветь, начать здороветь или полнеть, толстеть, крепчать, дюжеть». Ср.: дюжесть - «плотность или толщина» [10. Т. 1. С. 1275]. Худоба - признак нездоровья. «Мертвый крест, тельный крест с покойника, из земли, носимый для того, чтобы исхудать, не нажить тела, например очередным в рекруты» [10. Т. 2. С. 833].
Здоровье, сила, крепость - это и благо, проявление доброго начала. В «Общем церковно-славяно-российском словаре» П. Соколова, изданном в 1834 г., слово добряк отмечено со значением «дюжий, здоровый человек» (цит. по: [11. С. 258]).
Здоровье - это и красота, передаваемая в языке часто растительными метафорами: «пышет здоровьем», «свеж, как огурчик», «наливное яблочко», «ягодка», «цветочек», «персик» и т.д. [16. С. 613]. «Красна, как маков цвет. Кругла, бела, как мытая репка» [9. С. 198]. Соответственно, главное условие красоты - здоровье: «Щедровит, да не болит» [9. С. 198]. Напротив, в языке синонимизируются значения некрасивый и худой. Ср.: «Костлява, как тарань»; «Кости, что крючья, хоть хомут вешай». Худое тело некрасивое: «Хоть костлива, да счастлива»; «И не красива, да счастлива» [9. С. 197]. Притом тело худое, отощавшее, хилое, изможденное -атрибут болезненного состояния.
Опыт стихийной природности в славянской культурной традиции был скорректирован сформировавшимися в христианской культуре новыми представлениями: здоровье - это внутренняя духовная сила. В сознании средневекового человека здоровым и сильным он является лишь тогда, когда носит («принимает») в душе Бога; ср. старославянское добро приимати - быть здоровым, сильным. Впрочем, физическая крепость как показатель здоровья сохраняет значение: сильный человек - это человек могучий, крепкий, «многосильный» [18. С. 69]. Стоит отметить, что для средневековой культуры гораздо больший интерес представляло болезненное состояние [18. С. 65]. Это определено культурной спецификой: в библейском мире, как отмечает С. С. Аверинцев, «истина и святость обращаются к сердцам людей в самом неэстетичном, самом непластичном образе, который только возможен» [19. С. 61].
Идея природной силы уступала место силе и свободе духа в соответствии с евангельским «дух бодр, плоть немощна». Напряжение духовной жизни сопряжено с телесными ограничениями. В христианской традиции, как уже отмечалось, нормативны болезненность, слабость, чахлость. В светской культуре эта установка переосмыслена в романтических стандартах телесности: болезненности, слабости, бледности.
Здоровье означает ясный ум. Даль фиксирует следующие языковые конструкции: «здоровая голова, здравая, здравомыслящий человек; здравый ум, рассудок; здравое ученье, сужденье, прямое, правильное, основательное, со смыслом» [10. Т. 1. С. 1684-1685]. Здоровье - это синоним жизни. У Даля: здравствовать - «жить, находиться в живых, поживать изрядно, хорошо» [10. Т. 1. С. 1684].
В национальном сознании здоровье - важнейшая ценность, претендующая на первичную культурную универсалию. Это синоним блага, надежности, порядка, нормы. Выражение «по здорову или подобру-поздорову» означает «благополучно, в целости, сохранно». Особое значение здоровья в этнокультурной картине мира отмечено и прямо («Деньги -медь, одежа - тлен, а здоровье - всего дороже» [10. Т. 1. С. 1684]), и косвенно: то, что имеет отношение к здоровью, обладает признаком превосходной степени: здорово - очень, чрезвычайно, весьма. У Даля: «Он здорово пьет, здорово бегает, здорово богат, здорово болен, очень, весьма» [10. Т. 1. С. 1685].
О значимости ценности здоровья свидетельствует чрезвычайно разработанный, не имеющий, по мнению С.В. Максимова, аналогов обычай здравствования, получивший распространение в русской речевой практике. В традициях московского двора о здоровье царь спрашивал светских лиц, а лиц духовных спрашивал «о спасении» [20. С. 273]. Священника исстари приветствовали одним словом: «Священствуй». «Каково попивается? - привет пьянице» [10. Т. 3. С. 780]. «Беленько вам - привет прачке» [10. Т. 1. С. 377]. Специальные приветственные формулы складывались у профессиональных групп: в среде уличных парикмахеров, например, родилось приветствие: «Наше вам с кисточкой, с пальцем девять, с огурцом пятнадцать» (это означало, что бритье будет с мылом, при оттягивании щеки пальцем стоимость составит 9 грошей, а при употреблении для тех же целей огурца - 15) [21. С. 144].
В заключение следует отметить: языковой анализ обнаруживает высокую степень семантической разработанности и укорененности в культурном сознании значений слова здоровый. Следует признать, что опыт здоровья традиционной культуры богаче и глубже современного (ассоциируемого с телесным благополучием). Вытесненный на периферию культурного сознания, он сохраняется в культурной памяти. Природные коннотации в опыте здоровья формируют пассивную стратегию поведения. В национальной культуре не развита практика «заботы о себе». Как отмечает И.С. Ларионова, американец начинает упреждать свою болезнь за пять лет до ее возникновения, а россиянин - за пять дней до смерти [22. С. 75].
Литература
1. Бородавкин С. В. Смысл как системообразующее понятие культуры // Человек. 2002. № 4. С. 93-97;
2. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977. 320 с.
3. МечковскаяН.Б. Язык и религия: Лекции по филологии и истории религии. М.: Фаир, 1998. 349 с.
4. Щютц А Некоторые структуры жизненного мира // Философия языка и семиотика. Иваново: Иванов. гос. ун-т, 1995. С. 213-229.
5. Коновалов В. В. Кризис медицины на рубеже ХХ-ХХ1 веков и пути его преодоления // Человек. 1996. № 1. С. 106-119.
6. Ильин И. О призвании врача // Ильин И. Собр. соч.: В 10 т. М.: Русская книга, 1994. Т. 3. С. 474-483.
7. Strohecker J. Creating a Culture of Wellness // Total Health. Aug. 2005. Vol. 27, № 3. P. 10-12.
8. Русский ассоциативный словарь. Кн. 6. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Часть III / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Т.А. Черкасова. М.: ИРЯ РАН, 1998. 324 с.
9. Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа. М.: Эксмо, 2005. 616 с.
10. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. 3-е изд. СПб.; М.: М.О. Вольфъ, Т. 1. 1903. 1743 с.; Т. 2. 1905. 2030 с.; Т. 3. 1907. 1782 с.; Т. 4. 1909. 1619 с.
11. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. М.: Рус. яз., 2002. Т. 1. 622 с.
12. Славянская мифология. Энциклопедический словарь / Под. ред. Т.А. Агапкиной, Л.Н. Виноградовой, В.Я. Петрухина, С.М. Толстой. М.: Эллис Лак, 1995. 416 с.
13. Забытин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М.: М. Березин, 1880. 615 с.
14. Урысон Е.В. Эстетическая оценка тела человека в русском языке // Языки эстетики. Логический анализ языка. М.: Индрик, 2004. С. 471-486.
15. АфанасьевА.Н. Мифопоэтические воззрения славян на природу: В 3 т. М.: К. Солдатенков, 1865-1868. Т. 1. 1865. 803 с.; Т. 2. 1866. 784 с.; Т. 3. 1868. 842 с.
16. Ковшова М.Л. Понятие красоты в русской фразеологии и фольклоре: внешние качества и внутренние свойства человека // Логический анализ языка. Языки эстетики. М.: Индрик, 2004. С. 613-620.
17. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.: Худ. лит., 1990. 543 с.
18. Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. М.: Индрик, 2002. 334 с.
19. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977. 320 с.
20. Максимов С.В. Крылатые слова. М.: Эксмо, 2003. 383 с.
21. Ашукин Н. С., Ожегов С.И., Филиппов В.А Словарь к пьесам А.Н. Островского. М.: Веста, 1993. 246 с.
22. ЛарионоваИ.С. Философия здоровья М.: Гардарики, 2007. 223 с.
EXPERIENCE OF HEALTH IN THE LANGUAGE CONSCIOUSNESS OF THE RUSSIAN Kirilenko E.I.
Summary. The linguo-cultural approach opens the world of culture through a prism of the language analysis. The concept of health is base in that field of interaction in which the doctor and the patient meet concerning illness and ways of healing. Health has the status of the prior value in national cultural consciousness penetrating cultural space in different measurements, concerning natural, religious, aesthetic, body-medical, ethical and ritualistic the parts of national experience. Concurrent with this the practice caring of self in Russian culture is not dissiminated. Natural connotations passive strategy of behaviour in experience of health form.
Key words: Russian culture, language, concept, health.
