CC BY
30
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 6
Л.В. Павлова, И.В. Романова
ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ ПРОГРАММНОГО КОМПЛЕКСА «ГИПЕРТЕКСТОВЫЙ ПОИСК СЛОВ-СПУТНИКОВ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ»
Статья отражает опыт применения оригинального программного комплекса «Гипертекстовый поиск слов-спутников в художественном тексте», который позволяет обнаружить повторяющиеся лексические комбинации в творчестве того или иного автора. Созданная программа может служить задачам идентификации автора, установления его принадлежности или близости к литературному течению, в частности, к символизму. Кроме того, выявление лексических комбинаций может стать еще одним, помимо известных, способом описания поэтического мира автора и способом установления как внутритекстовых, так и межтекстовых связей.
Ключевые слова: лексические комбинации, слова-спутники, поэтический
мир.
The article reflects an experience of applying the original software system "Hypertext Search for Companion Words in an Author's Texts" which allows researchers to find recurrent lexical combinations in the works of an author. The developed program can serve problems of identification of the author, establishing his/her identity or closeness to a literary trend, in particular, to symbolism. In addition to that, identification of lexical combinations can become another way (besides those already known) of describing the author's poetic world and a way of establishing intra- and intertextual relations.
Key words: lexical combinations, companion words, poetic world.
Проблема распределения языкового материала в художественном, в особенности в поэтическом тексте, не решена. Эту проблему поднимал академик В.М. Жирмунский, когда писал о «художественных принципах, которыми определяется в произведении искусства его внешнее построение, распределение или расположение в нем художественного материала» [Жирмунский, 1921: 3]. Поскольку материалом поэзии является язык, основная задача исследователя сводится к выявлению тех фактов языка, «в которых прежде всего осуществляется композиционное задание» [там же].
Формальной школе удалось существенно продвинуться на этом пути. Разные ее представители писали о некоторых механизмах, осуществляющих «языковое задание». В частности, Ю.Н. Тынянов
показал, как теснота стихового ряда усиливает взаимодействие соседних, близко расположенных слов, особенно «по вертикали», диктуя сам лексический подбор и раскрывая дополнительные семантические оттенки: « <...> ввиду тесноты ритмического ряда в слове могут возникнуть и колеблющиеся признаки значения, по тесной связи со словами данного ряда; так, со словом "темный" может вступить в связь, обусловливаемую звуками, слово "шумит"» [Тынянов, 2007: 70]. Р.О. Якобсон, характеризуя языковые особенности, которые составляют индивидуальный стиль поэта, указывал на наличие неких доминант, сохраняющихся в разных произведениях на протяжении всего творчества. Задачу ученого Якобсон видел в том, чтобы «извлечь эти постоянные компоненты, или константы, непосредственно из текста поэтического произведения путем его внутреннего, имманентного анализа, а если речь идет о варьирующих компонентах, установить, что является закономерным и устойчивым в этом диалектическом движении, найти основу (субстрат) вариаций» [Якобсон, 1987: 145]. При этом он подчеркивал необходимость изучения каждого «символа» не изолированно, а в тесном взаимодействии «с другими символами и со всей единой системой произведений поэта» [там же: 146].
Все перечисленные замечания и наблюдения делались на основе так называемой ручной выборки из текста и были продиктованы филологической интуицией.
В последние годы при решении различных филологических проблем все чаще используются компьютерные модели. Для автоматизированного анализа текстов создается система управления словарными базами данных, которая позволяет составлять компьютерные словари, она снабжена развитой системой поиска по запросам и дает возможность осуществлять подвыборки, с помощью которых проводится автоматизированное исследование словарной или текстовой базы данных. Первым опытом была компьютерная база данных «Грамматический словарь русского языка А.А. Зализняка», разработанная сотрудниками МГУ в 1993 г.1
На сегодняшний день накоплен богатый опыт лексикографических исследований, которые учитывают особенности авторского словоупотребления и в совокупности представляют языковую картину мира автора, отражающую его мировоззрение. Кроме сведений о частотности словоупотреблений в такой авторской лексикографии содержится информация о контексте, позволяющая переходить к этапу интерпретации. Например, подобный опыт отражен в словаре языка Ф.М. Достоевского, составленном Ю.Н. Карауловым и Е.Л. Гинзбургом [Караулов, Гинзбург, 2001]. В центре их концепции — нахождение и описание наиболее значимых, ключевых слов и для мировоззрения
1 URL: http://www.jurta.org/ru/nlp/rus/zaliz
писателя, и для его картины мира, и для стиля. Такие слова авторы словаря называют идиоглоссами, т.е. лексическими единицами, характеризующими идиолект — особенности авторского стиля2.
«Частотный грамматико-семантический словарь языка художественных произведений А.П. Чехова», выпущенный сотрудниками Лаборатории общей и компьютерной лексикологии и лексикографии (ЛОКЛЛ) филологического факультета МГУ под общей редакцией А.А. Поликарпова [Частотный словарь, 2012] имеет электронное приложение, программная оболочка которого дает возможность исследователю самостоятельно получать алфавитно-частотные конкордансы, причем не только для отдельных слов, но и для некоторых семантических классов как по отдельным произведениям писателя, так и по периодам его творчества.
Работы А.Т. Хроленко по лингвофольклористике демонстрируют возможности электронного словаря языка русского фольклора на материале былин. Исследователь находит возможности выявления и анализа разных аспектов русской эпической картины мира, дифференциации идиолектов и диалектов в былинной лексике — с выходом на этническую ментальность [Хроленко, Бобунова, 2000; Хроленко, 2005: 199-207; Хроленко, 2008: 100-105].
Все эти исследования выполнены либо на материале прозы, либо (в случае с фольклором) на текстах, на которые не распространяется категория авторства. Между тем в стихотворном тексте иной характер синтагматических и — особенно — парадигматических связей.
Институт русского языка им. В.В. Виноградова начал выпускать «Словарь языка русской поэзии ХХ века» [Словарь, 2001]. В работе программной оболочки этого электронного словаря есть принципиальное качественное отличие от упомянутых проектов. В нем приводимые в словарных статьях контексты словоупотреблений уже позволяют выявить круг слов-спутников, сопровождающих ключевое слово и создающих его коннотативное значение. Так формируется экспрессема3.
Однако в «Словаре языка русской поэзии ХХ века» слова-спутники, сопровождающие ключевое слово, учитываются в пределах синтагмы. Мы же задались целью выявить не только очевидные, но и скрытые связи слов в поэтическом тексте, характерные для индивидуального стиля того или иного автора. Поэтому нас интересуют связи, выходящие за пределы синтагмы, но находящиеся в поле внимания воспринимающего текст человека. Это не только «горизонтальные», но и «вертикальные» отношения лексем, которые не во всех случаях
2 Ружицкий И.В. О словаре языка Достоевского. URL: http://www.dy-nacon.ru/content/articles/619/
3 Григорьев В.П. Слова в контекстах русской поэзии ХХ века (Избранные экс-прессемы). URL: http://cfri.ru/dictionaries/express/03.htm
можно назвать собственно связями. Речь идет о сопровождающих друг друга из текста в текст лексических комбинациях, закрепленных в сознании автора и находящих выражение в неоднократном повторении. Повторение лексических комбинаций — необходимое условие его выявления и анализа.
Мы имеем многолетний опыт по составлению, интерпретации данных и сопоставлению частотных словарей языка писателей. При этом мы опираемся на обозначенную еще в трудах представителей формальной школы концепцию слова как носителя тематизма в поэтическом тексте. Частотный словарь рассматривается как модель тематики поэтического текста, средство преодоления языковых оболочек и выявления феноменологической сущности поэтического сознания [Баевский, Романова, Самойлова, 2000: 19-30]. «Перечень лексем текста, — считал Ю.М. Лотман, — это предметный перечень его поэтического мира» [Лотман, 1972: 187].
Интерпретируя данные частотного словаря, мы придерживаемся гипотезы, сформулированной Ю.И. Левиным: «<...> развертывание частотного словаря можно рассматривать как своего рода космогонию, как «сотворение мира» поэтом, как генезис его модели мира» [Левин, 1966: 203]. В целом ряде исследований описание такой авторской «космогонии» выглядело примерно следующим образом. В «Стихотворениях Юрия Живаго» Пастернака верхушку частотного словаря составляли слова (по убыванию частотности): ночь, свеча, снег, небо, свет, лес, земля. Интерпретируя эти данные, мы заключали: «В "Стихотворениях Юрия Живаго" первой появляется Ночь. Затем в ней — Снег. Свет же исходит от Свечи. А между Землей и Небом —Лес. <.. .> Так постепенно формируется мир» книги [Романова, 1997: 29]. На подобные интерпретации распространяется некоторая поэтическая вольность, так как самые частотные слова гипертекста, в качестве которого выступает книга стихов или все творчество автора, как правило, не связаны между собой в текстах сколько-нибудь тесной семантической, тем более — грамматической связью.
Между тем лексическое окружение некоторых частотных слов может повторяться в разных текстах, формируя таким образом некий семантический комплекс. Это явление отмечали, даже безотносительно к интерпретации данных частотных словарей, разные исследователи. Например, О.А. Левченко установила, что для всего творчества Пушкина характерно неразрывное взаимное единство трех тем: Бог, Отец, Царь [Левченко, 1997: 11-27]. Г.А. Закроева обнаружила в творчестве Пастернака целый тематический комплекс сна: в стихотворениях, в которых сон составляет ведущую тему или мотив спать является сюжетообразующим, непременно появляются минимальные темы: природа, вода, окно, звуки, женщина. При этом
лексическое выражение данных тем может быть разное, например, тема окна может быть выражена через лексемы стёкла, оконное стекло, подоконник, занавесь и т. п. [Закроева, 2011: 78-90]. Объемные и разнообразные данные приводила в ряде своих публикаций Л.В. Павлова, работающая над созданием Словаря поэтических образов Вячеслава Иванова [Павлова, 2008: 218-221; Павлова, 2009: 18-38; Павлова, 2012: 243-255]. В частности, было установлено, что у Иванова в произведениях разных лет, входящих в состав разных поэтических книг, некоторые слова устойчиво соседствуют друг с другом: «Стоит в тексте появиться одному слову из этой компании, как рядом или чуть подальше непременно возникают его верные спутники. Например, увидев слова, образованные от корня "блед-" (бледный, бледность, бледнеть и т. д.), будьте уверены, что в этом же тексте появятся тень, луна, жизнь, венец, звезда, туман, дева, зыбкий, луч, тусклый, призрачность, лен, гроб, чело и т.д. Необязательно все сразу, но некоторые из этих слов — обязательно» [Павлова, 2012: 244-245].
Возникает вопрос, насколько это явление характерно для поэтического языка вообще и для идиостиля отдельных авторов в частности. Для решения этой задачи была организована исследовательская группа и создан программный комплекс «Гипертекстовый поиск слов-спутников в художественном тексте» [Павлова, Романова, Самойлова, 2013: 314-323].
Назначение разработанной системы поиска — автоматизация обработки художественных авторских текстов с целью выявления слов-спутников, сопровождающих друг друга в одном или нескольких произведениях автора. Компьютеризация данного процесса позволяет литературоведам решить трудоемкие в случае больших авторских текстов задачи. Для решения этих задач осуществляются следующие этапы автоматизации:
1. Исходный авторский текст разбивается на блоки заданного объема. Мы выбрали произвольно объем в 50 слов из расчета, что 50 слов входят в поле единовременного читательского внимания, в пределах которого читатель в состоянии уловить и зафиксировать различные авторские приемы построения текста, включая лексические комбинации. В рамках эксперимента размер блока может варьироваться.
2. На втором этапе происходит формирование словника — полного набора словоформ авторского текста, объединение одинаковых словоформ и получение частотного словаря языка автора. Для каждой словоформы создается набор гиперссылок на блоки исходного текста, где она содержится. Так мы получаем конкорданс.
Далее исследователь отбирает из словаря наиболее частотные лексемы. Предполагается, что они — наиболее вероятные претенденты
на формирование лексических комбинаций. Так создается словарь потенциальных компонентов лексических комбинаций. Здесь мы имеем дело с уровнем минимальных тем, поэтому объединяем словоформы с одинаковыми корнями, следовательно, с одинаковой доминантной семой (например, объединяются лексемы и их словоформы: Англия, английский, по-английски, англичанин и т. п.). В матрицу программного комплекса вводилось 100-120 корней самых частотных лексем из составленного на первом этапе частотного словаря, что облегчает компьютеру поиск и распознавание слов.
3. На третьем этапе программа производит анализ словаря отобранных компонентов и поиск сначала пар, потом троек, четверок слов т. д., расположенных в общих блоках исходного авторского текста. Так формируется набор лексических комбинаций с гиперссылками на исходный текст. После этого исследователь может переходить к контекстуальному анализу.
Пример выходного файла, где найдены трех- и четырехчленные лексические комбинации, с гиперссылками (в качестве исходного текста выступает книга лирики Вяч. Иванова «Кормчие звезды»):
бег=ночь=око,133,427,605,728,733,734, бег=ночь=плсшя,333,388,391,394,606,728,732,733, бег=ночь=сон,133,305,330,353,389,390,391,394,605,607, бездна=берег=сон,007,133,331,340,342,343,344,388,389,390,404,405, 406,418,
бездна=берег=взор=небо,404,405,406,418,
бездна=берег=взор=сон,404,405,406,418,
бездна=берег=звезда=звук,008,009,330,388,419,
бездна=берег=звезда=любовь,008,009,376,377,419,
бездна=берег=звезда=ночь,008,009,330,388,389,390,419,
Несложный анализ полученных трех- и четырехчленных комбинаций еще до перехода к контекстам показывает, что есть слова (обычно это пары), которые многократно повторяются в составе разных «троек» и «четверок», варьируются только их спутники: например, бездна — берег попадают в связки со словами сон, взор, небо, звезда, любовь, ночь. Можно предположить, что именно такие слова, как бездна и берег в данном примере, будут выступать в качестве «ядерных», объединяющих прочие компоненты выявленных лексических комбинаций.
На начальном этапе в качестве материала исследования выступили поэтические книги авторов разных поколений и эстетических ориентаций: Владимира Соловьева (вся лирика), Вячеслава Иванова «Кормчие звезды», Юрия Верховского «Стихотворения. Том первый. Сельские эпиграммы. Идиллии. Элегии», Иосифа Бродского «Новые стансы к Августе» и Татьяны Бек «Облака сквозь деревья».
Первое, что мы увидели, — пристрастие к созданию и повторению устойчивых лексических комбинаций присуще поэтам в разной степени. Для поэтического языка Бродского и Бек лексические комбинации оказались менее характерны, чем для языка Верховского. С несравнимо большим отрывом ушли вперед Соловьев и Иванов, у которых вся лирика зиждется на таких лексических комбинациях, ядром которых обычно становятся частотные лексемы. Эти комбинации многокомпонентные — от 3 до 5-6, а иногда и больше единиц, причем некоторые лексемы могут принадлежать сразу нескольким комбинациям, встречающимся в одном тексте.
На одном из примеров рассмотрим, как двухкомпонентные лексические комбинации (пары) могут появляться в тексте.
В «Кормчих звездах» Вячеслава Иванова комбинация дух — хор (соседство этих слов заранее невозможно предсказать, в отличие, например, от пар хор — песнь или бог — дух) выявлена в пяти стихотворениях, порой далеко отстоящих друг от друга.
Впервые в непосредственной близости лексемы «дух» и «хор» появляются в стихотворении «Воплощение», одном из первых в разделе «Порыв и грани», открывающем книгу. Данную комбинацию здесь трудно не заметить, во-первых, потому что дух, жаждущий воплощения, и хор (сначала появляется хор планет, затем хор душ, покидающих земные тела, который вступает в разговор с духом) — центральные образы стихотворения, во-вторых, потом что пара хор — дух настойчиво повторяется в четырех строфах из десяти: первой, второй, шестой и девятой. Во всех случаях лексический повтор подкреплен повтором на синтаксическом уровне; а синтаксический параллелизм шестой и девятой строф позволяет установить вертикальные связи между находящимися в одинаковых позициях компонентами пары хор — дух:
Мне снился сон: летел я в мир подлунный, Неживший дух,
И хор планет гармоньей семиструнной Ласкал мой слух;
И хор планет красой семивенчанной Мой взор ласкал:
Я мир любил, — и к жизни дух избранный -Я жить алкал. <...>
И встречный хор «прости» сказавших тлену, Стеная, пел:
«О, алчный дух! ты не любовь — измену
Избрал в удел.
<...>
И новый хор, мимоидя из плена, Стеная, пел:
«О алчный дух! твой любовь — измена, Но глад — удел!..» [Иванов, 1903: 10-11]
Неподалеку от «Воплощения», отделенного семью стихотворениями, располагается стихотворение «Ночь в пустыне», одним из действующих лиц в котором также является Дух. Лексема «Дух» появляется и в качестве наименования участника диалога, и в развернутых репликах других персонажей — Потока и Человека. Дважды в одном лексическом блоке с духом упоминается хор. В одном из случаев компоненты интересующей нас пары связаны — входят в состав сравнения: «В прозрачной звездной тишине, / Как бурный дух, носились хоры <...>», в другом случае одновременное присутствие этих слов в лексическом блоке зафиксировать непросто, поскольку лексема «Дух» как указание на говорящего далеко отстоит от лексемы «хор», представленной в следующей другой строфе, запечатлевшей речь другого участника беседы:
Дух
Здесь, не ближе, Остановись! коль станем ниже, Сокроют облик ткани чар -Волнистый свет, блестящий пар... Внимай!..
Поток
Любовию томим,
Ты жаждешь слиться с темным хором, С камнями, ветром, морем, бором Дышать дыханием одним. [Там же: 28]
Следующий раз пара хор — дух появится лишь в сорок четвертом стихотворении «Кормчих звезд» — "Eritis sicut Dei".
И каждый, полн в себе мечты проникновенной, Сиял, как духи сфер, что горний свой закон Блюдут, погружены в астральный светлый сон, И все, блаженные, вкруг солнечной подруги Свершали, хор светил, мистические круги. [Там же: 111]
Расположение лексем «духи» и «хор» в позиции «одна под другой» здесь не облегчает обнаружения данной пары, поскольку стихи, содержащие эти лексемы, разделены несколькими строками, наполненными чрезвычайно сложной образностью.
Еще труднее заметить без специальной на то установки одновременное присутствие в тексте компонентов пары хор — дух в «Возрождении», занимающем 155-ю позицию в «Кормчих звездах». Помимо того, что они разделены несколькими стихами и находятся в разных строфах, хор в данном случае не является самостоятельной лексемой, а входит в состав лексемы «хоровод».
<.> Встань, жизнещедрый Дух боговещий, Встань, Избытка царский сын! Лесы темные
Древнюю песнь поют: Поет Душа многая Душе древней!...
Эпод
Мы хоровод ведем, вещую песнь поем -
Песнь твою, сердце земли родной! <.. .> [Там же: 333-334]
То, что в авторском сознании Иванова лексемы «дух» и «хор» соседствуют, подтверждается стихотворением «Альпийский Рог» (82-я позиция в книге), где данные лексемы образуют запоминающееся словосочетание — духов хор [там же: 178].
Контекстуальный анализ бытования пары хор — дух (как и других лексических комбинаций) в текстах Иванова показывает, что порой искомая лексическая комбинация хорошо заметна, поскольку слова, ее образующие, связаны либо грамматически, либо близким месторасположением. Однако в целом ряде случаев оказывается фактически невозможно «невооруженным глазом» обнаружить в тексте присутствие лексем, устойчиво соседствующих друг с другом, но не связанных ни грамматически, ни синтаксически, ни какой-либо иной очевидной связью.
Сопоставление контекстов, в которых проявилась пара хор — дух, показало, что лексическое окружение этой пары в разных стихотворениях имеет целый ряд точек соприкосновения. Так, «Ночь в пустыне» и «Возрождение» содержат повторяющиеся или однокоренные слова: лес, встань (восстань), древний (древле), жизнь (жизнещедрый); «Ночь в пустыне» и «Альпийский рог»: горы, носилось, пастух (пастырь); «Ночь в пустыне» и "Eritis sicut Dei": свет (светлый), светила, мечты (мечтатель), сиять и т. д. Порой буквально повторяются образы: хор планет («Воплощение») и хор светил ("Eritis sicut Dei"). Есть общность мотивов: из текста в текст переходят ночные пророческие видения, поющие леса и горы, мистическая встреча земного и небесного, музыка вселенной (например, ср.: «И хор планет гармоньей семиструнной // Ласкал мой слух <...>» («Воплощение» [там же: 10]) и «Оно (эхо) носилось меж теснин таким // Неизреченно-сладостным созвучьем, // Что мнилося: незримый духов хор, // На неземных орудьях переводит // Наречием небес язык земли» («Альпийский рог» [там же: 178]).
Мы считаем, что при помощи созданной программы удалось обнаружить и описать еще один способ обретения словом, если не четко фиксируемого символического значения, то ассоциативного символического ореола.
По нашим наблюдениям, выделяемые программой лексические комбинации помогают обнажить некоторые механизмы построения поэтического текста. В ряде случаев лексемы, входящие в состав комбинации, оказываются связаны между собой весьма сложными семан-146
тическими связями. Тогда они, как правило, входят в состав образа или создают общий контекст, который потом может автором сознательно или не вполне сознательно повторяться и в других текстах.
Встретились в нашем материале и случаи, когда между компонентами комбинации в пределах текстового блока нет очевидных семантических связей (как и фонетических и ритмико-синтаксических). Эти случаи представляют не меньший интерес для исследователей и дают богатый материал для размышлений. Скорее всего такие комбинации автором не сознаются, но — повторяясь — свидетельствуют о некоторых мыслительных и речевых клише, составляющих особенность индивидуального стиля.
Выявленные нами явления отражают процессы, позволяющие хаосу языкового сознания претвориться в космос текста. Устойчивые лексические комбинации — это некие аморфные, бесструктурные образования, зарождающиеся где-то в глубинах поэтического сознания на уровне предтекста, при этом сугубо индивидуальные. Позже, на этапе формирования текста, они будут устанавливать отношения — грамматические, фонетические, ритмико-синтаксические — и обрастать семантикой, уникальной для каждого автора.
Мы предполагаем, что созданная программа может служить задачам идентификации автора, установления его принадлежности или близости к литературному течению, в частности к символизму. Кроме того, выявление лексических комбинаций может стать еще одним, помимо известных, способом описания поэтического мира автора и способом установления как внутритекстовых связей, так и межтекстовых, обнаруживающих отношения между далеко расположенными друг от друга стихотворениями или художественными мирами разных авторов.
Список литературы
Баевский В.С., Романова И.В., Самойлова Т.А. Тематические парадигмы русской лирики Х1Х-ХХ веков // Известия АН. Серия литературы и языка. 2000. Т. 59. № 6.
Жирмунский В.М. Композиция лирических стихотворений. Пб., 1921. Закроева Г.А. Тема сна в лирике Пастернака // Литература в искусстве, искусство в литературе: Сб. науч. статей. Пермь, 2011. Иванов Вячеслав. Кормчие звезды. Книга лирики. СПб., 1903. Караулов Ю.Н., Гинзбург Е.Л. Язык и мысль Достоевского в словарном отображении // Словарь языка Достоевского. Лексический строй идиолекта. Вып. 1. М., 2001.
Левин Ю.И. О некоторых чертах плана содержания в поэтических текстах //
Структурная типология языков. М., 1966. Левченко О.А. Мифологема «Бог — царь — отец» в творчестве Пушкина 1824-1836 гг. // Русская филология. Учен. зап. Смолен. гос. педагог. унта. Смоленск, 1997.
Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972.
Павлова Л.В. Комбинации символов, или Как пополнить Словарь поэтического языка Вячеслава Иванова // Русская литература ХХ и XXI веков. Проблемы теории и методологии изучения: Материалы Третьей международной научной конференции. Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова. 4-5 декабря 2008 г. М., 2008.
Павлова Л.В. Яркая жизнь «бледных» слов в лирике Вячеслава Иванова // Известия Смоленского государственного университета. Смоленск, 2009. № 3 (7).
Павлова Л.В. Очевидные и неочевидные повторы в лирике Вячеслава Иванова // Повтор в художественном тексте. Povtorzenie w tekscie artystycznym. Bydgoszcz, 2012.
Павлова Л.В., Романова И.В., Самойлова Т.А. Решение филологических проблем с помощью программного комплекса «Гипертекстовый поиск слов-спутников в авторских текстах» // Известия Смоленского государственного университета. 2013. № 2 (22).
Романова И.В. Частотный словарь «Стихотворений Юрия Живаго» Б.Л. Пастернака // Русская филология. Учен. зап. Смолен. гос. педагог. ун-та. Смоленск, 1997.
Словарь языка русской поэзии XX века. Т. 1: А-В / В.П. Григорьев [отв. ред.], Л.Л. Шестакова, В.В. Бакеркина, А.В. Гик, Л.И. Колодяжная, Т.Е. Реутт, Н.А. Фатеева [сост.]. М., 2001.
Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. 4-е изд., стереотип. М., 2007.
Хроленко А.Т., Бобунова М.А. Словарь языка русского фольклора: Лексика былинных текстов. Первый выпуск (статья, словарь). Курск, 2000.
Хроленко А.Т. Программа NEWSLOV для технологии контрастивной лексикографии // Проблемы компьютерной лингвистики: Сб. научн. трудов. Вып. 2. Воронеж, 2005.
Хроленко А.Т. Конкордансы текстов русского фольклора как инструмент выявления «фольклорных диалектов» // Слово. Словарь. Словесность: Петербургский контекст русистики начала XXI века: Материалы Всероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 14-16 ноября 2007 года. СПб., 2008.
Частотный грамматико-семантический словарь языка художественных произведений А.П. Чехова с электронным приложением / О.В. Кукушкина, Е.В. Суровцева, Л.В. Лапонина, Д.Ю. Рюдигер; под общ. ред. А.А. Поликарпова. М., 2012.
Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.
Сведения об авторах: Павлова Лариса Викторовна, докт. филол. наук, доцент,
профессор кафедры литературы и методики ее преподавания Смоленского государственного университета. E-mail: pavlar@inbox.ru; Романова Ирина Викторовна, докт.
филол. наук, доцент, заведующая кафедрой литературы и методики ее преподавания
Смоленского государственного университета. E-mail: irina.romanova@bk.ru
