CC BY
30
He ’d believe that himself is a king of Ireland when he has a glass taken. (D. Hyde. The Twisting of the Rope).
Is that herself now ? (Lady Gregory. The Canavans).
I’m telling you that herself would have the sore back from gathering sticks and brosna for the fire. (Carroll. The Car Man).
Достаточно частотны случаи замены первого элемента возвратного местоимения my- на me- по аналогии с заменой притяжательного местоимения личным в косвенном падеже:
Meself, I’ve a very bad chance. (Puck of the Droms).
It’s meself won’t contradict you. (P. Kennedy. The Kildare Pooka).
No nor I don’t think you’d give them to meself if it was a thing that I was stretched in the next room. (S. O’Faolain. Passion).
But it’s meself can give you what you want. (S. O’Casey. Purple Dust).
Использование возвратных местоимений в функции подлежащего или прямого дополнения обусловлено влиянием ирландского языка, где подобным образом функционируют эмфатические и возвратные местоимения с fein (-self): Ach amhain e fein. - Except himself.
Проведенный анализ показал, что системе местоимений ирландского варианта анг-
лийского языка присущи свои особенности, отличающие ее от системы местоимений британского варианта английского языка. Большая часть из них обусловлена влиянием ирландского языка, однако присутствуют и архаичные формы английского языка. Наличие этих особенностей является одним из оснований выделять ирландский вариант английского языка как отдельную региональную разновидность английского общенационального языка.
1. Court A. Puck of the Droms. The Lives and Literature of the Irish Tinkers. Berkley, 1985.
2. Milroy J. Regional Accents of English: Belfast.
Belfast, 1981. Р. 11.
Поступила в редакцию 26.03.2008 г.
Kurenya O.O. The peculiarities of pronouns in the Irish variety of English. The article is dedicated to the peculiarities of the pronoun system of the Irish variety of English. The conducted analysis showed that the majority of these peculiarities are caused by the influence of Irish, though there are some archaic features of English. The achieved results contribute to the statement that the Irish variety of English is to be considered as a separate regional variety of the macro-system of the English national language.
Key words: pronouns, the Irish variety of English.
ОПЫТ ИНТЕРАКЦИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМАТИЗАЦИИ ФРАНЦУЗСКИХ ИНТЕРЪЕКТИВОВ
Е.Ю. Кустова
В интеракциональной систематизации, связанной с эмоционально-оценочным параметром речевого взаимодействия, междометия французского языка представляются как интенциональные актуа-лизаторы пропозиционального содержания, иллокутивные и модальные операторы и дискурсивные коннекторы.
Ключевые слова: междометия, французский язык, речевая интеракция.
Основания метода: субъективность,
семантический синкретизм и грамматикализация междометий
Актуальной задачей современной лингвистики становится выявление функциональной сущности языка, противоречий и закономерностей его внутреннего семиотического метаболизма и внешнего полиас-
пектного функционализма. Научной доминантой становится антропоцентризм, когда, по выражению Ю.С. Степанова, «за субъективностью вскрывается... еще более общее свойство языка: язык есть семиотическая система, основные референционные точки которой непосредственно соотнесены с говорящим индивидом» [1].
Такой переворот перспективы приводит лингвистов к языковому материалу, который трудно вписывался в имманентную системно-структурную лингвистическую модель, но теперь становится ключевым для понимания антропологических механизмов языка. Антропоцентрическая парадигма меняет приоритеты в функциональной значимости центра и периферии системы языка.
Предметом исследования становятся элементы, которые с точки зрения традиционной частеречной картины языка относятся к периферийным (ономатопеи, междометия, частицы, «речевые слова» и т. д.). Некоторые лингвисты, указывая на «периферийность» данных элементов, предлагают создать новую научную парадигму - «маргинальную лингвистику». Например, в концепции С.С. Шля-ховой лингвистика маргиналий - это не только изменение предмета исследования, «но и корректировка методологических подходов и принципов, поскольку традиционные методы порой оказываются неадекватными или недостаточными» [2]. В качестве основного предмета новой парадигмы предлагается звукоизобразительная система языка и фоносемантические маргиналии (ФМ), «которые составляют ядро (выделено нами. - Е. К.) звукоизобразительной системы (ЗИС) языка, а также формируют и обусловливают развитие этой системы» [2, с. 8]. ЗИС языка отличает прежде всего «периферийно-центральный характер (генетически занимала центральное место в системе языка, в процессе эволюции оттеснена на периферию), стохастичность (вероятностный характер), примарная мотивированность» [3].
Междометия занимают значительное место в ЗИС любого языка, являясь абсолютной языковой универсалией. Признаками, позволяющими включить междометия в ЗИС, являются их «примерная мотивированность», отличающая их от других единиц языка (произвольных, немотивированных), и относительная «непрозрачность», «автоним-
ность» (Ф. Реканати), т. е. значимым становится само звукоупотребление, не имеющее полноценного денотата (автореферентность) [4]. Важную роль играет и прототипический экспрессивно-эмотивный фоно-просодический признак, объединяющий в один класс дескриптивные (ономатопеи) и субъективно-регулятивные (междометия) единицы [5].
От других элементов ЗИС (ономатопеи, окказиональные идиолектные звукоупотреб-ления) междометия отличает системный, грамматикализованный характер их функционирования в речи. Если звукоподражания выполняют, прежде всего, экспрессивнодескриптивную функцию, проявляя себя как иконические знаки, то междометия являются системными элементами не только в рамках ЗИС, но и в синтактико-грамматической системе языка-речи. «Слабые» по лексическому значению, как всякий семантически «непрозрачный» элемент языка, они становятся частью формальной структуры плана выражения [6].
Системная значимость междометий обусловлена, в первую очередь, прототипичностью интеръективных форм в процессе эволюции языка, представляемом как «расщепление первоначальных «диффузных» элементов на более конкретные составляющие» [7]. Л. В. Щерба связывал понятие нерасчле-ненности и «диффузности» с отсутствием «оформленности» звуков, т. е. соотнесенности их друг с другом. Он считал такие звуки первичными по сравнению со звуками, образующими систему в более поздних языках: «На заре человеческой истории» такие «сло-возвуки» противополагались друг другу целиком, не разлагаясь на части. Однако, «входя в уже существующую языковую систему, этот комплекс к ней приспособляется и расчленяется» [8, с. 361]. При этом Л. В. Щерба указывал на существование таких «языковых пережитков» прошлых этапов эволюции звуков и в синхронии языка, относя к ним слова из «той недифференцированной кучи слов, которая называется «междометиями», так, например: тфу, тьфу, фу, тпру, брр и т. п.» [8, с. 360-361].
Синкретизм экспрессивно-предикативных интеръективных «слов-фраз» (Л. Теньер), отражающих положение вещей нерасчленен-но, через эмоциональную сферу, а также превращение иконических знаков в знаки-индексы, тесно связанные с ситуацией произнесения, предопределили функциональную значимость междометий в системе языка и речи.
Грамматикализация междометий определяется их принадлежностью к лексикограмматической категории модальности. Анализируя средства выражения модально-
сти в русском языке, В.В. Виноградов обращает внимание на то, что «различия в способах выражения этой категории отчасти связаны с внутренними различиями в самих ее синтаксико-семантических функциях, в ее функционально -синтаксическом существе » [9]. При этом в центре внимания оказывается соотношение и взаимодействие разных способов выражения данной категории. Как отмечает А.В. Бондарко, «фактически на материале модальности В.В. Виноградовым выявлены многие признаки тех языковых единств, которые позднее стали рассматриваться рядом исследователей как функционально-семантические (грамматико-лекси-
ческие) поля» [10]. Указывая на смешанный лексико-грамматический характер семантической категории модальности в языках разных систем, В.В. Виноградов отмечал, что в языках европейской системы она охватывает всю ткань речи. Будучи средством выражения субъективной модальности в языке, ин-теръективы французского языка входят в ФСП модальности, составляя при этом определенное микрополе с взаимодействующими ядерными и периферийными элементами.
Средства выражения модальности можно расположить по шкале, полюса которой следует обозначить как «максимально лексика-лизованные», с одной стороны, и «максимально грамматикализованные» средства выражения - с другой. К первому полюсу тяготеют модальные глаголы, оценочная и аффективная лексика и т. д., ко второму -наклонения, глагольные времена и пр. Междометные формы занимают серединное положение с тенденцией к грамматикализации.
Под грамматикализацией А. Мейе понимал, с одной стороны, переход лексической единицы, «автономного слова» («mot
autonome») в статус грамматической единицы (например, образование вспомогательных глаголов etre, aller, avoir, отрицательных частиц pas, point, mie и т. д.). С другой стороны, Мейе называл «грамматикализованным» (со значением «морфемы») такой син-тактико-дискурсивный элемент, как порядок слов в языках, который, в силу отсутствия флексий (французский, английский и др. языки), меняет субъект-объектные отношения в предложении [11]. Е. Курилович считал грамматикализацией «повышение в ранге» языковой единицы (морфемы), восходящей
из лексического в грамматический или из менее грамматического в более грамматический ранг [12].
Если лексико-семантический статус
междометий определяется их принадлежностью к аффективным лексическим единицам языка [13], то их грамматический статус практически не прописан ни в нормативных, ни в теоретических грамматиках.
Грамматический статус интеръективов определяется тем, что в семантической структуре высказывания междометия относятся к модусным компонентам, выражающим субъективное отношение говорящего к некоторому отрезку, фрагменту объективной реальности, отраженному в сознании в виде некоего идеального образа - пропозиции. К наиболее эксплицитной форме выражения пропозициональной установки можно отнести так называемую модусную конструкцию с предикатами пропозиционального отношения, к наименее эксплицитной - междометия:
Je regrette que Pierre soit venu. - Helas! Pierre est venu.
Семантическое свертывание эксплицитного модуса в разговорной речи [14] приводит к лексикализации модусной конструкции и грамматикализации междометий, которые становятся средством выражения субъективной модальности высказывания, отличаясь от эксплицитного модуса синкретизмом и отсутствием дескриптивного значения. При этом интеръективы служат модальными актуализа-торами пропозиции, отражающей перцептивно-когнитивные операции: а) идентификацию: «Oh! Sainte Bonne Mere! Mais alors, c'est le fils de Marius?» (Pagnol); б) классификацию: Oh! dit maman. Celle-k. c'est une musicienne» (Duhamel); в) характеризацию: «Oh ecoute, tu es terrible, tu pourrais faire un effort...» (Sarraute); <Fichtre! C'est grave» (Bazin); «Les bijoux, voire de l'argent, he, he! Bonne petite affaire!» (Bazin); г) интерпретацию: «Oh! je te comprends. Comment faire un travail de tete avec tous ces enfants qui brail-lent...» (Duhamel). Интерпретация предполагает выявление импликаций (О. Дюкро назвал междометие «особым типом связки», присоединяющей имплицитное содержание высказывания [15]):
«Zelda. - Je crains que tu ne fasse une legere confusion, Etienne: Paul n'etait pas a
25б
Brabant en tant que pensionnaire: il travaillait a Brabant.
Paul, amuse. - Ah! parce que vous auriez cru... Oh! Bien sur, je suis desole, vous m'avez cru fou, enfin ex-fou » (Sagan);
«- Mangez encore des sandwiches, dit Xa-viere.
- Je n'ai vraiment plus faim, dit Fran?oise.
- Oh! dit Xaviere avec un visage navre, c'est que vous ne les aimez pas» (Beauvoir).
Таким образом, исторически и прототипически (синкретические слова-фразы) междометия выполняют функцию модального актуализатора пропозиционального содержания высказывания, с одной стороны, а с другой - в силу своей семантической (пропозициональной) избыточности становятся син-тактико-дискурсивным элементом связи, обеспечивающим когерентность дискурса. В отличие от других фоносемантических маргиналий, междометия, оправдывая свой час-теречный статус, являются полноценной лексико-грамматической категорией (частью речи).
Междометия как интерактивные и интеракциональные операторы
Исследование интеръективов предполагает изучение свойств той особой среды их существования, которую можно назвать динамическим срезом высказывания (во французской терминологии - enontiation), или «сказы-ванием» (термин А.А. Потебни [16]), когда высказывание - это не «...материализованные ‘фразы’ и ‘слова’, которые можно ‘фиксировать’, сохранять при помощи письма, записать на магнитофонную ленту и т. п. .Эта псевдосубстанция на самом деле есть не что иное, как узел отношений (noeud de relations)» [17]. Система этих отношений может быть представлена как связь между элементами акта коммуникации (адресант - адресат, высказывание - референт, высказывание - контекст, контакт - код и т. д.) [18]. Таким образом, междометие относится к тем элементам языка, которые в высказывании-произведении (enonce) - этой единственной реальности, с которой имеет дело исследователь, - отражают динамику речевого действия и взаимодействия.
Адекватность описания системы интеръ-ективов основывается на методологии интеракциональной лингвопрагматики [19], в основе которой лежит теория речевых актов
[20], «театральная» концепция И. Гофмана
[21], постулаты речевого взаимодействия П. Грайса [22] и другие теоретические построения [23], рассматривающие коммуникативную и интеракциональную ипостаси языка и языковой деятельности. В этой перспективе, как указывает О. Дюкро, «междометие не может более рассматриваться как маргинальный или малозначительный феномен. Оно приобретает центральное положение: это один из главных маркеров речевого взаимодействия» [15, с. 161].
Анализ речевого взаимодействия выявляет две ведущие функции междометий в речи - интерактивную и интеракциональ-ную - и выявляет функциональную дистрибуцию междометий в парадигме регуляторов речевого обмена. Сообщение пропозиционального содержания сопровождается ин-тенциональностью, выраженной в виде того или иного иллокутивного типа речевого акта. Интерактивная функция обеспечивает согласование интенциональностей собеседников. Практически в каждом речевом акте в обыденном речевом взаимодействии обнаруживаются интеръективные единицы, маркирующие реактивную интенциональность собеседника (оценку приемлемости и аргу-ментативной релевантности высказывания собеседника, оценку стилистической релевантности, реакцию хезитации и т. д.). Интерактивная функция междометий реализуется в двух типах междометных речевых единиц -проактивном (инициирующем) и реактивном (рефлексивном). Во французском языке к реактивным относятся междометия Ah! Oh! Ouf! Ouais! Bah! Hein!, Bof!, Dites-donc! etc.; к проактивным - He! Oust! Gare! Tss!, Hein!, Dis! etc. Междометные реактивы превалируют над проактивными интеръективами, что вполне закономерно, если учесть, что реактивные междометия могут связывать неречевой (ситуативный) стимул и речевую реакцию.
Интеракциональная функция связана с субъект-субъектными (говорящий - собеседник) и субъект-объектными (говорящий -пропозиция) отношениями, отражающимися в акте коммуникации. Первые проявляются в «модусных» интеръективах (1-2-е лицо), вторые - в «диктальных» (3-е лицо). Если первые отражают интерперсональные отношения и адресованы собеседнику (экспрес-сивы), то вторые, как правило, соотносятся с
предметом мысли, внутренним или внешним эмоциональным стимулом и не имеют конкретного адресата (эмотивы). К последним примыкают звукоизобразительные интеръек-тивы, или репрезентативы, являющие собой субъективный способ номинации в пропозиции. Модусные (междометные) и диктальные (звукоподражательные) интеръективы имеют в своей основе синкретичное по форме и закрепленное в узусе, стереотипное обозначение определенной ситуации (состояния, отношения): Toc!; Vlan!; Bof!; Fi!; Ah!; Beurk!; Brr!; Chut!; Crac!; Ha!; Oh! и др.
Границы между диктальными и модус-ными интеръективами подвижны. Так, ин-теръективы Crac!, Patatras! могут выполнять функции репрезентатива (диктум), когда обозначают звук, издаваемый ломающимся или падающим предметом: «Mais au moment oй le bec verseur touchait la tasse, patatras! La chocolatiere echappa soudain a Bertille...» (Bazin). Посредством семантико-прагмати-ческого переноса за этими интеръективами закрепляется значение речевого рефлекса, выражающего либо насмешку над человеком, разбивающим что-то, либо ироническое сочувствие (неловкость протагониста создает угрозу его «лицу» в глазах присутствующих, которые как бы несут ответственность за то, что оказались ее невольными свидетелями. Ср. рус. Бабах!, Дзинь!, Бух!). Таким образом, репрезентатив переходит в разряд экс-прессивов, т. е. модусных элементов. Таковы Ouf!, Ouais!, Bof! и другие французские ин-теръективы, которые отличаются от чистых репрезентативов (ономатопей) соотнесенностью с субъектом, принадлежностью к модусу высказывания и высокой степенью кон-венциональности (закрепление в системе речи и языка). Так, Toc! приобрело значение моментальности, быстроты совершения действия (приближаясь к глагольному слову) или маркирования его результата (ср. рус. Раз!): «Encore un effort et toc! on a enfonce la porte»; «Quoi donc? J'en suis tout epate, tout desole. Mais vlan! Mignonne, te voita gifflee» (Bazin); «Il a appele mon pere, et il lui a fait: Francois? La source... la source... Et toc, il est mort...» (Pagnol).
Эмотивные интеръективы являются операторами, меняющими знак интенциональ-ности высказывания: «J'ai oublie mes cigarettes» - «Zut! J'ai oublie mes cigarettes...»
(огорчение) - «Houppi! J'ai oublie mes cigarettes!» (радость) - «Tiens! J'ai oublie mes cigarettes» (удивление) - «Et ben, j'ai oublie mes cigarettes!» (амбивалентная = Tant mieux! / Tant pis!).
Таким образом, эмотивно-экспрессивные и репрезентативные интеръективы являются дискурсивными коннекторами, связующими реплики участников речевого взаимодействия, маркерами, отражающими в произведенном высказывании фундаментальный аспект его порождения - субъективность, и операторами, обеспечивающими модальную вариативность речи.
1. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М., 2001. С. 49.
2. Шляхова С. С. «Другой» язык. Опыт маргинальной лингвистики. Пермь, 2005. С. 31-32.
3. Воронин С.В. Основы фоносемантики. Л., 1982.
4. Recanati F. La transparence de l'enonciation. Р., 1979.
5. Кустова Е.Ю. Звукосимволическая репрезентативность междометных речевых единиц // Материалы междунар. конф. М.; Пятигорск, 2004. С. 179-182.
6. Гак В.Г. Языковые преобрaзовaния М., 1998.
7. Вельмезова Е.В. В начале была... диффуз-ность? (О философско-эпистемологических предпосылках некоторых эволюционистских теорий в лингвистике в конце XIX - начале XX в.) // Язык. Личность. Текст: сб. ст. к 70-летию Т.М. Николаевой. М., 2005. С. 73.
8. Щерба Л. В. О «диффузных звуках» // Сумерки лингвистики: Из истории отечественного языкознания. Антология. M., 2001. С. 361.
9. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах // Исследовяния по русской грaммaтике. Избранные труды. М., 1975. С. 58.
10. Бондaрко A.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале русского языка. М., 2002. С. 89.
11. Meillet A. L’evolution des formes grammaticales // Linguistique historique et linguistique generale. P., 1958. P. 130-148.
12. Kurylowicz J. The evolution of grammatical categories // Diogenes. 1965. № 51. P. 55-71.
13. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987.
14. Алисова Т.Б. Дополнительные отношения модуса и диктума // Вопр. языкознания. 1971. № 1. С. 54-64.
15. Ducrot O. Les mots du discours. P., 1980.
16. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. М., 1958. С. 70.
17. Дюбуа Ж. и др. Общая риторика. М., 1986. С. 54-55.
18. Якобсон Р. Лингвистика и поэтик // Структурализм «за» и «против». М., 1975. С. 198.
19. Kerbrat-Orecchioni C. «L’ analyse des
interactions verbales: la notion de ‘negotiation conversationnelle’: defense et illustration» // Lalies. 2000. № 20. Р. 63-141.
20. Searle J.R. Les actes de langage. P., 1972.
21. Goffman Е. Fagons de parler. Р., 1987.
22. Grice H.P. Logique et conversation // Communications. P., 1979. № 30. Р. 57-72.
23. Vion R. La communication verbale. Analyse des interactions. Р., 2000.
Поступила в редакцию 3.03.2008 г.
Koustova E.Y. Interactional systematization of French interjections. The article deals with the systematic description of interjections in French. Functional and pragmatic analysis proposed by the author is based on the interactional study of emotional aspect of speech acts in conversation. The interjections are presented as intentional shifters of propositional content in the illocutionary and axiological contexts of dialogical discourse.
Key words: interjection, French language, speech interaction.
РИТОРИЧЕСКИЙ ЖАНР - УСТОЙЧИВАЯ САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ МОДЕЛЬ РИТОРИЧЕСКОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ (ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
С.В. Начерная
В статье автор пытается выделить определенные характеристики и предложения, высказывания текста. В связи с этим рассматривается вопрос о соотношении речевого акта, речевого жанра, риторического жанра и система взаимодействия между жанрами. Автор делает вывод о существовании риторического жанра как устойчивой модели в рамках риторического произведения.
Ключевые слова: речевой акт, речевой жанр, риторический жанр, предмет речи.
Богатство речевых жанров объясняется разнообразием человеческой деятельности, связанной с использованием языка. Любая сфера деятельности располагает целым репертуаром речевого жанра. Существует неразрывная связь конкретного речевого жанра с определенной сферой деятельности, потому что «каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы высказываний, которые мы называем речевыми жанрами».
Для каждой сферы общения характерны свои жанры, отвечающие специфическим условиям данной сферы, «этим жанрам и соответствуют определенные стили».
Стремясь упорядочить разнородность речевых жанров, М.М. Бахтин [1] классифицирует их с функциональной точки зрения на «первичные» и «вторичные». Вторичные жанры определяются как сложные, подготовленные. К ним он относит «романы, драмы, научные исследования всякого рода, большие публицистические статьи», которые возникают «в условиях более сложного и от-
носительно высокоразвитого и организованного культурного общения». В процессе своего формирования они вбирают в себя и перерабатывают различные первичные жанры, складывающиеся в условиях непосредственного речевого общения.
Положение о том, что первичные речевые жанры интегрируются во вторичные, послужило основанием для классификации их по признаку первичности/вторичности, что является основой всей концепции теории речевых жанров. Деление жанров на первичные (простые) и вторичные (сложные); утверждение о том, что «первичные речевые жанры, входящие в состав сложных, трансформируются в них и приобретают особый характер», затрудняет определение вторичных речевых жанров. Проблема осмысления бахтинской идеи классификации речевых жанров по признаку первичности / вторично -сти считается наиболее дискуссионной.
Важным в концепции М.М. Бахтина является учет стилистического содержания речевых жанров, которые определяются как
