CC BY
15
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
стройка
В конце сентября на строительном рынке произошло большое событие: один из крупнейших российских застройщиков — инвестиционно-строительная компания «Мортон» — была продана Сергею Гордееву, президенту ГК ПИК. Сделка оказалась неожиданной для многих участников рынка. Однако для бывшего совладельца «Мортон» Александра Ручьёва, который в последние годы активно инвестировал в технологические стартапы и занимался поиском новых рынков, всё было логично. Теперь, вместе того, чтобы строить дома, он намерен строить новые рынки. Экс-президент компании «Мортон» рассказал «Бизнес-журналу» о причинах продажи компании, своих планах и вероятном месте России на карте новой экономики.
— Все привыкли к вашему статусу президента компании «Мортон». Как вас называть теперь?
— После продажи строительного бизнеса мы создали группу компаний «Основа», которая будет развивать сразу несколько направлений в области высоких технологий. В «Основу» мы перевели весь инновационный блок, созданный в рамках «Мортон». В новую компанию вошел «Гален» — производитель композитных материалов (с двумя производственными площадками — в Чебоксарах и Московской области). Кроме того, в нашем управлении находится технопарк «Физтех-21». В отношении компании «Мортон» я навсегда останусь ее основателем.
— Какова судьба остальных акционеров «Мортон»?
— Все предыдущие акционеры также вышли из бизнеса, продав свои доли новому собственнику. Сейчас мы планируем вместе развивать высокотехнологичные проекты в нашей новой компании.
— Параметры вашей сделки с компанией «ПИК» до сих пор не раскрываются?
— Нет. Могу сказать только то, что компания была продана на хороших условиях, и сделка была взаимовыгодна. Полученные средства будут инвестированы в новые проекты: инвестиционный портфель сегодня находится на стадии формирования.
— Ваша сделка стала большим событием на строительном рынке, да и в целом для российского кризисного рынка она оказалась новостью. Что повлияло на такое решение? Личные причины, новые проекты или общее падение на строительном рынке?
— Сыграла роль совокупность множества факторов, в том числе усталость от этого бизнеса. Хочется сосредоточиться на иных направлениях. Всё-таки в строительном цехе я провел больше двадцати лет и последние 5 лет занимался оперативным управлением компании, которая строит по миллиону квадратных метров в год и насчитывает несколько тысяч сотрудников. Это огромная ответственность и напряжение — мы всегда были максимально надежной компанией, полностью выполняющей все свои обязательства перед нашими покупателями и государством.
—А как вам вообще удалось достигнуть точки, когда компанию можно продавать?Какудалось пережить многочисленные кризисы, расти и не обанкротиться — как это происходило со многими вашими конкурентами?
— Действительно, ситуация за эти двадцать лет очень часто складывалась не в пользу строительного рынка, но мы всегда успешно преодолевали сложные моменты и выходили победителями. Прежде всего, помогала выбранная стратегия: мы всегда ориентировались на строительство качественного, но недорогого жилья, а такой продукт наиболее востребован и стрессоустойчив. Есть и другие важные факторы. К примеру, в отличие от других лидеров рынка, мы никогда не выходили за пределы региона с устойчивым спросом: строили только в Москве и Московской области, не дальше 15 км от МКАД. Кроме того, «Мортон» всегда оставалась частной компанией, без участия государства.
— Как компании, работающей только в одном регионе, удавалось удерживать лидерские позиции по строительству и продаже жилья?
— Мы быстро и гибко реагировали на любые изменения, происходящие на рынке и влияющие на спрос. К примеру, в позапрошлом году, когда мы заметили тенденцию спада
активности на рынке и падение продаж, нам удалось быстро скорректировать стратегию развития на ближайший период. Мы первыми на рынке предложили покупателям квартиры малых метражей (однокомнатные квартиры площадью от 20 до 30 кв метров, двухкомнатные — от 40 кв метров), что позволило сделать наше предложение максимально доступным. При общем небольшом чеке покупки молодая семья могла приобрести в наших домах свою первую квартиру с минимальным первоначальным взносом (меньшим, чем взнос при покупке автомобиля) и небольших ежемесячных ипотечных платежах, которые были ниже существующих ставок на аренду квартир. При этом все этапы: от маркетинговой стратегии до начала строительства и выхода предложения на рынок — были пройдены за считанные месяцы. Ещё мы всегда уделяли большое внимание инфраструктуре: инженерной и социальной, и это было нашим безусловным преимуществом. Только за последние 5 лет мы построили и ввели в эксплуатацию 39 школ и детских садов, и всё передали в муниципальное управление. В каждом микрорайоне, вместо того чтобы садиться на старые сети, мы с нуля, в чистом поле, строили новые сети, дороги, котельные. Всё вместе это давало хороший эффект.
— А как вообще появилось название компании «Мортон»?
— На языке народов российского севера «мортон» — это «сила, удерживающая стихию». Одна из разновидностей северного ветра.
— В судьбе вашей прежней компании вы будете принимать какое-то участие?
— Только в течение переходного периода. Я временно остаюсь в «Мортон» в качестве советника по строительству, однако моя деятельность связана только с вопросами координации, не управления. Кроме того, мы продолжаем поставлять компании «Мортон» композиты «Гален».
Примерно три года назад пришло понимание, что сегмент строительства недорогого жилья остановился в своем развитии ещё лет 20 назад, и нужно что-то менять. Мы начали искать новые технологии, которые могли тут же применять на практике при возведении
микрорайонов.
— В какой момент вы начали интересоваться новыми технологиями?
— Все началось с идеи возрождения Русского технического общества. Около пяти лет назад мы поняли, что Императорское техническое общество незаслуженно забыто, и решили его восстановить, начав под его эгидой поиск и поддержку перспективных стартапов. Тогда же начали заниматься новыми технологиями водоочистки (которые опробовали в своем микрорайоне в Балашихе)и композитных материалов. Примерно три года назад пришло понимание, что сегмент
строительства недорогого жилья остановился в своем развитии ещё лет 20 назад, и нужно что-то менять. Отсюда появилась идея строительства завода ДСК «Град» (соин-вестором проекта выступило РОСНАНО). Это уже потом Москва и Московская область стали отказываться от строительства старых серий домов, а столичные ДСК начали модернизироваться. Мы в этом процессе были первыми и ушли далеко вперёд. Для ДСК «Град» мы начали целенаправленно искать новые технологии, которые могли тут же применять на практике при возведении своих микрорайонов: высокопрочный бетон, энергоэффективные системы и другие. Как раз одним из поставщиков ДСК «Град» стала компания «Гален» (впоследствии в эту компанию я вошёл как инвестор). Смотрели и на смежные области — например, транспортные технологии. Однако со временем наш интерес к инновациям вышел за рамки прикладного применения в строительстве.
— Кстати, в свое времяу вас были амбиции по строительству похожих комбинатов в других регионах. Эти планы достались компании «ПИК» — в придачу к ДСК «Град»?
— Планы по строительству подобных заводов в России сегодня не актуальны. Я думаю, это последний домостроительный комбинат, построенный в России в перспективе ближайших пяти лет в силу экономических факторов и рыночной конъюнктуры.
— Ваши новые проекты как-то связаны со строительными технологиями?
— В ближайшее время мы планируем заниматься самыми разными вещами: строительные технологии были интересны лишь с точки зрения повышения коммерциализации наших районов. Сейчас наша стратегия стала более консервативной, а критерии отбора проектов для реализации в рамках ГК «Основа» более жёсткими. Мы выбираем только те направления, у которых есть экспортный потенциал. Что касается прежних проектов, мы, как и раньше, намерены развивать транспортное направление, в котором есть большая экспортная составляющая. Транспортная система «Стрела» — это намного более дешёвый вид транспорта, чем скоростной трамвай и тем более метро. Первый километр транспортной системы мы построили в этом году под Москвой, в Красногорском районе. Тестовый вагон был изготовлен в Петербурге, сейчас мы
1 Проект «Стрела» начал развиваться в рамках компании «Мортон» в целях повышения транспортной доступности для жителей строящихся микрорайонов. Это инновационный внеуличный вид транспорта, увеличивающий мобильность жителей города в условиях плотной городской застройки, без необходимости расширения существующих транспортных артерий: система идёт вторым ярусом над дорогами, в ней не предусмотрено использование светофоров, поэтому она не препятствуя движению наземного транспорта.
начинаем обкатку всей транспортной системы. За ближайшие полтора года рассчитываем пройти все тестовые испытания, получить необходимые сертификаты и затем начать тиражировать «Стрелу» в регионах России и за границей. Это очень перспективный проект, у которого уже есть свои интересанты в Бразилии, Монголии и других странах.
— Для России это новый вид транспорта, но за границей есть аналоги. Чем будет отличаться ваше предложение?
— В свое время мы изучали опыт коллег — прежде всего, немецкую транспортную систему Н-ВаЬт, которая действует в Дортмунде и Дюссельдорфе, а также японский транспорт. Планировали базироваться на немецких технологиях, но в результате пришли к выводу, что надо развивать свои. Немецкая система очень старая, она давно не модернизировалась. Японская — слишком дорогая и тяжёлая (в прямом смысле слова: в ней предусмотрено существенное усиление конструкции, которая должна обеспечить сейсмоустойчивость транспорта, работающего в условиях частых землетрясений). Наше решение более перспективно — с точки зрения стоимости и использования новых технологий. Мы ориентируемся на создание транспортной системы завтрашнего дня: в ней использованы новые технологии, материалы, дизайн и предусмотрено дистанционное управление (в «Стреле» не будет машиниста). За исключением электроники, все составляющие системы производятся в России. Центр управления движением был разработан специально для «Стрелы» и несколько месяцев тестировался на нашей площадке в Сколкове.
— Какие еще направления вы планируете развивать?
— Прежде всего, водоочистные технологии: будем строить инновационные очистные сооружения для крупных жилых массивов. В свое время мы отработали это проект в Балашихе: за основу были взяты немецкие технологии, которые нам удалось улучшить и адаптировать под российские условия. Этот проект мы и намерены тиражировать — прежде всего, за границей, открывая в других странах СП, которые будут продавать готовые технологии «под ключ» и заниматься стройкой новых объектов. С Монголией, Вьетнамом и Египтом уже проведены переговоры. Наибольший объём работ запланирован во Вьетнаме, где мы должны построить четыре комплекса очистных сооружений. Основная причина, которая позволяет рассчитывать на успех, заключается в российских стандартах водоочистки, которые являются намного более жёсткими, чем во всех других странах. Именно поэтому наши технологии исторически являются самыми дешёвыми, надёжными и эффективными.
Ещё одно перспективное направление связано с композитами, которые во всем мире будут постепенно замещать металлы. Композиты намного легче, надёжнее и дешевле, так что в течение ближайших десяти лет сферы их применения будут расширяться. Это долгосрочный тренд, в который мы пытаемся войти. Наше предприятие «Гален» и сегодня почти половину своей продукции экспортирует в Европу, однако в следующем году мы рассчитываем увеличить объём экспорта в десять раз.
Другое направление, которое мы продолжаем развивать, связано с интернет-образованием. Этим проектом мы занимаемся уже несколько лет вместе с Московским технологическим институтом, с которым разрабатываем программы для обучения студентов как в России, так и за границей. В общей сложности по этим программам сейчас обучается 8 тысяч студентов. Это очень интересный проект, который связан с
ещё одним трендом: дистанционное образование всё больше конкурирует с традиционным. Это направление также имеет большой потенциал для экспорта в развивающиеся страны.
— Подобными проектами вы занимаетесь уже несколько лет. Появились ли новые?
— Последним направлением, которое мы для себя выбрали, является робототехника. Конечно же, я далек от мысли производства готовых роботов в пределах России. Конечная сборка роботов возможна лишь в странах потребления, где есть соответствующий технологический базис. Однако мы можем входить в кооперацию с крупными компаниями, предлагая партнёрам свои алгоритмы. Сейчас мы поддерживаем сразу несколько команд, связанных с МФТИ, которые занимаются разработкой самообучающихся систем, нейросетей, — для производства в конечном счёте роботов-консультантов, которые будут работать в банках, отелях, аэропортах (у робототехники огромный потенциал прежде всего в сфере обслуживания). В настоящий момент мы находимся на стадии подписания контрактов с несколькими компаниями, которые заинтересованы в нашем участии. В целом, мы смотрим только в сторону технологий, которые находятся в зоне Ь2с и рассчитаны на мировой рынок. Таких направлений не так уж и много.
— Строительство технопарка при МФТИ стало одним из последних проектов «Мортона» с вашим участием. Получилось очень символично: завершение строительной карьеры и переход к высоким технологиям. Какие планы вы связываете с этим проектом?
СПРАВКА
Александр Ручьёв родился в 1973 году в Северодвинске (Архангельская область). В 1997 году окончил Московский физико-технический государственный университет, факультет аэрофизики и космических исследований. В 1994 году организовал и возглавил группу компаний «Мортон», которая к моменту продажи являлась одной из крупнейших девелоперских компаний России с ежегодным объёмом строительства и ввода в эксплуатацию более 1 млн кв. м жилья. Входит в десятку наиболее профессиональных и влиятельных руководителей российского строительного сектора, по данным ежегодного рейтинга «Топ-1000 российских менеджеров».
В 2014 году стал заместителем главы Общественного совета при Минстрое России.
Под руководством Ручьёва в последние годы компания «Мортон» осуществляла поиск и поддержку уникальных отечественных разработок в сфере повышения комфортности и безопасности жизни в городах. В фокусе компании были: новые продукты, материалы, технологии в области проектирования, строительства, эксплуатации и модернизации объектов жилищной, коммерческой, социальной и др. инфраструктуры, объектов ЖКХ и инженерных сетей, объектов транспортной инфраструктуры.
Александр Ручьёв женат, у него двое детей.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
— Если история с высокими технологиями покажет себя успешной, мы, безусловно, продолжим развитие этой территории и попытаемся сделать здесь российскую Силиконовую долину. Этот проект направлен на то, чтобы, как минимум, обеспечить паритет с западом, по крайней мере, в части нескольких технологических направлений. Открытие технопарка (пока построено только одно здание, в 2017 году планируется полностью заселить его резидентами) состоялось в марте прошлого года. От Дмитрия Медведева и Сергея Собянина, которые присутствовали на открытии, мы получили предварительную поддержку дальнейшего его развития. Изначально предполагалось построить несколько объектов общей площадью 600 тыс. кв. метров.
В России потенциал есть всегда, это огромная страна, в которой живёт много талантливых, одарённых людей. Этот потенциал должен быть осмыслен на государственном уровне— в сторону изменения политики налогообложения, поддержки предпринимателей и создания
рынков.
Первое здание было построено на государственные деньги — это госзаказ. Все последующие очереди планировалось ре-ализовывать с привлечением частных средств. Мы будем продвигать этот проект и дальше, хотя, в силу экономической ситуации, найти инвесторов на столь большие объёмы сегодня очень сложно.
— Не кажется ли вам, что идея построить Силиконовую долину в пределах России довольно утопична? Вокруг подобных идей еще со времен строительства Сколкова всегда было масса критических замечаний. В конце концов, даже климат у нас неподходящий.
— Я думаю, такая задача по силам — если действовать на базе такого вуза как МФТИ. Главное — найти правильную формулу: как встроить свои технологии в мировую индустрию. Готового рецепта у меня пока нет, есть только намётки. Ясно одно: не стоит думать о строительстве в России производств, которые должны завоевать весь мир. Весь мир уже завоёван крупными корпорациями. В России можно создавать только технологические стартапы, которые на следующем этапе будут коммерциализированы за рубежом и с участием крупных корпораций. Такая формула мне кажется наиболее реалистичной. В этом русле мы и намерены двигаться, помогая стартапам находить рынки. С одной стороны, такой подход поможет сохранить и развивать научную базу в России, с другой — позволит создавать здесь рабочие места, и, наконец, стимулирует приток денег в Россию. Начало этого процесса я связываю с МФТИ, однако в дальнейшем центров притяжения для стартапов и инвесторов может быть больше: есть и другие перспективные
университеты. Если наше предположение оправдается, мы будем двигаться в этом направлении и дальше.
— Есть ли потенциал для вашего амбициозного плана?
— В России потенциал есть всегда, в силу того, что это огромная страна, в которой живёт большое количество талантливых, одарённых людей. Другое дело, что этот потенциал должен быть осмыслен на государственном уровне: должны быть сделаны соответствующие шаги в сторону изменения политики налогообложения, поддержки предпринимателей и создания рынков. Проблема в том, что сегодня, в силу геополитических факторов, Россия в целом, а также товары Made in Russia, в мире воспринимаются не очень хорошо. А значит, нужно уделять большое внимание вопросам создания рынков для российской продукции. Такими рынками могут стать Вьетнам, Индия, Китай. Частных инициатив для этого недостаточно. Необходимо настроить всю государственную политику.
— Не входят ли ваши идеи в диссонанс с общими настроениями, которые делают страну все более закрытой?
— Мы не торопимся.
— Однако без мощной поддержки сверху сложно что-то построить. Как вы лоббируете свои идеи?
— Мы делаем только первые шаги. В свое время построили технопарк — а значит, потенциал для развития уже задан. Вопрос в создании мест приложения труда для мозгов, которые есть, и поиска денег для развития инновационных компаний. До сих пор у меня практически не было возможности заниматься этим вплотную — у меня был другой бизнес. Но точка поставлена, начинается новый этап.
— Есть ли у вас политические амбиции? После вашей сделки в открытых источниках можно было увидеть такие предположения.
— Нет. Абсолютно. У меня есть амбиции пожить ради новых свежих идей, ради себя, семьи, друзей. Я надеюсь, что это получится.
—А как раньше выглядела ваша жизнь?
— Очень просто: подъём в шесть утра, в семь — выезд на работу. В 00.00 — возвращаюсь домой, в 01.00 — ложусь спать. И так каждый день, кроме воскресенья. Такая жизнь очень напоминала рабство (Смеется). Период освобождения от этого рабства только начинается, но похожий ритм все ещё сохраняется: мы создаем инфраструктуру для будущих бизнесов, на это уходит много времени.
— Как вы вообще пережили момент «освобождения»? Что почувствовали после сделки?
— Я еще не до конца это осознал, ритм жизни пока не сильно поменялся, ведь по натуре я трудоголик. Сейчас разбираюсь с делами: в одной только телефонной книжке хранится 1400 номеров... Задача следующей недели — познакомиться и посмотреть в глаза каждому сотруднику новой компании. Сейчас это стало возможно — сотрудников пока несколько десятков. В «Мортон», где работали пять тысяч человек, я многих знал в лицо, но, конечно, далеко не всех. Вообще мне предстоит многое пересмотреть в своей жизни, ведь у меня появился уникальный шанс — начать все с нуля (хотя с большим опытом за плечами и хорошим стартовым потенциалом). Если бы я не воспользовался этим шансом, в ближайшие 10 лет в моей жизни ничего бы не изменилось: я бы по-прежнему руководил стройкой щв доступного жилья. НИ
Беседовала Наталья Ульянова
