CC BY
22
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2014. № 3
МЕТОДОЛОГИЯ ПЕРЕВОДА Н.Б. Исолахти,
доктор философских наук, Университет Тампере, Финляндия; e-mail: Nina.
ОПУСТИТЬ ЗА НЕНАДОБНОСТЬЮ -ТОЧНОСТЬ ПЕРЕВОДА СУДЕБНОГО ДОПРОСА
Статья написана по результатам диссертационного исследования, посвящён-ного точности устного судебного перевода. В качестве материалов использовались аутентичные переводы судебных допросов, выполненных в языковой паре финский — русский. В исследовании проверялась гипотеза о существовании обратной зависимости между длиной переводимого отрезка и количеством пропусков в переводе. Основная гипотеза получила подтверждение. В исследовании также был сделан вывод, что на точность перевода, кроме длины переводимой реплики, влияет функционально-прагматическая особенности переводимого элемента. Статья освещает вторую из этих тем. В статье рассматривается вопрос о том, какие реплики являются функционально «нетипичными» для допроса с участием переводчика, и как такая «необычность» влияет на их перевод.
Ключевые слова: точность устного перевода, судебный перевод, последовательный перевод.
Nina Isolahti,
PhD at the University of Tampere, Finland; e-mail: [email protected]
To Omit when Unnecessary: Accuracy of Interpreting in Criminal Trials
This paper deals with the results of a study of accuracy of court interpreting. It focused on omissions in the messages conveyed from the source language to the target language. The aim of the research was to find the factors that affect the accuracy of interpretation. Therefore, as the main hypothesis, I tested whether the length of interpreting sequences affects accuracy in such a way that the lengthening of the interpreted speech segment causes a decline in accuracy. My empirical analysis is based on tapes of authentic interpreter-mediated defendant interrogations recorded in court proceedings across Finland. Empirical analysis of the data shows that the length of the interpreting sequence impacts accuracy in such a way that the interpreters first omit modality markers or detailed and repetitive information whilst at the same time making efforts to convey the key information accurately. The statistical analysis indicates that the same kinds of omissions occur, regardless of the length of the interpreted speech. Omissions seem to be conducted for communicative purposes and for the benefit of the addressee in the target language.
Key words: accuracy of interpreting, court interpreting, consecutive interpreting.
Введение
В современной Финляндии вопросы судебного перевода1 являются актуальными. За последние годы в судебных разбирательствах возросло количество участников, не владеющих языком судебного производства. К примеру, в 2012 г. более 10% (около 6600 человек) всех приговорённых судами первой инстанции являлись гражданами других государств [ГосСтат Финляндии]. В декабре 2013 г. в Финляндии были внесены изменения в законодательство, касающееся права на перевод в уголовном процессе. Предполагается, что в результате данных изменений возрастёт потребность в юридическом и, в частности, в судебном переводе. Знаменательно и то, что в финское законодательство впервые включены нормы, касающиеся компетенции судебного переводчика [см., напр.: ст. 6а главы 6 Уголовно-процессуального закона Финляндии (перевод названия закона мой. — Н.И.)], и в настоящий момент готовится государственная система квалификационной сертификации судебных переводчиков.
Точность — основной критерий качества перевода допроса
Основным критерием качества устного перевода является точность перевода [см., напр.: Tommola, 2006, p. 174; Setton, 2007, p. 219]. Точность особенно важна именно в судебном переводе. В судебном заседании, на разных его фазах, требуется перевод с различной степенью точности. Исключительная точность необходима при переводе допроса подсудимого [Isolahti, 2014, p. 43—44, 95—112].
Суд производит оценку правдивости и достоверности показаний свидетеля, потерпевшего или подсудимого. Для оценки достоверности показаний важна не только информация, содержащаяся в показаниях, но и то, как говорящий сформулировал своё сообщение. Специалисты психологии судебного допроса подчёркивают, что при оценке показаний могут быть значимы самые разнообразные элементы речи допрашиваемого:
— сколько (много/мало) в показаниях подробностей и деталей;
— насколько логично, связно / нелогично, несвязно даны показания;
— сколько (много/мало) в показаниях описаний различных субъективных ощущений, впечатлений;
— как допрашиваемый оценивает свои наблюдения и воспоминания, насколько он в них уверен/не уверен [Haapasalo, 2000, p. 136—142].
1 Судебный перевод подразумевает работу устного переводчика в судебном заседании. Судебный перевод является одним из подвидов юридического перевода. Подробнее о понятиях устного судебного перевода и юридического перевода [Исолахти, 2014].
При оценке достоверности показаний могут иметь значение манера говорить, стиль и регистр речи говорящего, маркеры эпистеми-ческой модальности. Значимыми могут быть и такие особенности речи, как длина пауз, быстрота реакции ответа, темп, исправления собственной речи, фальстарты, колебания громкости и тона, экспрессивность высказывания, а также экстралингвистические элементы сообщения, например различные жесты, взгляды [ibid., p. 136-139, 142-143].
Очевидно, что при допросе лица, не владеющего языком судопроизводства, все нюансы исходного сообщения должен отразить перевод. В устном судебном переводе используется понятие юридическая эквивалентность, которое подразумевает перевод предельной точности с передачей всех элементов оригинала, без изменений, пропусков, сокращений, добавлений, сохраняя при этом не только информацию и модальность, но и стиль, регистр речи и иные особенности исходного сообщения [González, 1991, p. 16]. При переводе допроса скопос перевода должен определяться именно как достижение юридической эквивалентности [Isolahti, 2014, p. 44—45]. Юридически эквивалентный перевод не всегда отличается эстетичностью или логичностью. Бессвязные, неясные с бесконечными повторами и нелепостями показания допрашиваемого не должны становиться при переводе чёткими и логичными [Mikkelson, 2000, p. 69.] Для достижения юридической эквивалентности переводчик не должен опускать при переводе какие-либо, пусть даже малозначимые или повторяющиеся, фрагменты исходного сообщения, а должен переводить всё, сказанное говорящим, без пропусков, добавлений или обобщений [Isolahti, 2014, p. 44—45].
Проблеме точности судебного перевода в целом и, прежде всего, пропускам в переводе допроса, посвящено диссертационное исследование автора настоящей статьи «Точность перевода в суде по уголовным делам — недостижимый идеал?» [см.: Isolahti, 2014 (перевод названия мой. — Н.И.)]. Данная статья написана по материалам этой научной работы.
Исследовательский материал, ход и метод исследования
В исследовании «Точность перевода в суде по уголовным делам — недостижимый идеал?» проверялась гипотеза о существовании обратной зависимости между длиной переводимого отрезка и количеством пропусков в переводе. В ходе работы было выдвинуто также предположение о существовании закономерности между пропусками в переводе и функционально-прагматической особенностью переводимого элемента. В публикуемой статье остановимся на последней, при этом рассмотрим лишь один аспект данного вопроса —
пропуски целых реплик в зависимости от их функционально-прагматической особенности.
В качестве материалов исследования использовались аутентичные переводы судебных допросов, выполненных в языковой паре финский — русский. Анализ проводился на материале переводов шести разных переводчиков. Общая продолжительность аудиозаписей более 5 часов. Записи были транскрибированы. Объём транскрибированных текстов составил 15 576 слов. Транскрибированные тексты были проанализированы и аннотированы.
Для выявления отношений причинной зависимости между тестируемыми признаками был применён статистический каузальный анализ2. Суть каузального анализа заключается в проверке, в первую очередь, наличия статистической зависимости (корреляции) между двумя тестируемыми признаками (тестируемыми переменными). Статистическая взаимосвязь, однако, ещё не означает наличие причинно-следственных отношений. Для выявления каузальной зависимости необходимо убедиться, что в изучаемом явлении причинный фактор предшествует следственному, а также — не является ли корреляция ложной, возникшей под влиянием иных явлений (контрольных переменных). Для этого устойчивость взаимосвязи между тестируемыми переменными проверяется под воздействием контрольных переменных [Jokivuori, 2007, p. 27].
При анализе и аннотации транскрибированных текстов в качестве тестируемой независимой переменной среди прочих была введена категория, названная «Нетипичные смежные пары реплик», в которую вносились сведения об отклонениях от стандартной схемы диалоговой организации допроса. Перевод/пропуск перевода целой реплики сформировали, соответственно, зависимую переменную. Было протестировано: не объясняется ли взаимозависимость этих двух переменных такими явлениями, как особенности отдельного переводчика, особенности речи говорящего, специфика каждой коммуникативной ситуации или же направление перевода на родной или неродной язык. Соответственно, данные явления были аннотированы и сформировали контрольные переменные.
Структура допроса, чередование и прагматика реплик
Обычный судебный допрос без участия переводчика строится по схеме диалога Вопрос — Ответ, где реплика вопроса должна исходить от допрашивающего, а ответ, соответственно, — от допраши-
2 Каузальный анализ производился с использованием компьютерной программы SPSS (Statistical Product and Service Solutions).
ваемого. При проведении допроса с последовательным переводом чередование реплик должно проходить по схеме Вопрос — Перевод — Ответ — Перевод. В таком переводимом диалоге допрашиваемый отвечает не на вопрос допрашивающего, а на перевод этого вопроса, являющийся переводческой интерпретацией оригинала. В исследованиях записей аутентичного устного перевода было обнаружено, что в реальных условиях перевод далеко не всегда строится по стандартной схеме. Переводчик, например, сам бывает инициатором вопроса или же самостоятельно отвечает на вопрос.3 Кроме того, реплики собеседников, допрашивающего и допрашиваемого, не всегда являются вопросом или ответом, а имеют иные функционально-прагматические особенности. В материале исследования такие функционально «нетипичные» реплики были маркированы следующим образом:
1) Мини-диалоги, в которых переводчик участвует в качестве самостоятельного участника, были отмечены общим кодом UNDERSTAND. Диалоги с самостоятельным участием переводчика можно разделить на несколько подвидов.
В переводах встречаются «нетипичные» мини-диалоги, инициатором которых является сам переводчик (см. пример 1). Это, как правило, ситуации, когда переводчик задаёт кому-либо из участников уточняющие вопросы. Реплики в мини-диалогах, инициируемых переводчиком, были аннотированы как в примере 1. В примере 1 прокурор предлагает подсудимому рассказать о неких событиях (строка 1) и спрашивает мнение подсудимого о достоверности фактов (строка 2). Подсудимый отвечает отрицательно (строка 5). Из ответа подсудимого неясно, отрицает ли он достоверность фактов или же отказывается рассказывать о происходящем. Переводчик в данной ситуации вынужден задать уточняющий вопрос (строка 7). В возникшем таким образом «нетипичном» мини-диалоге реплика, вызвавшая уточняющий вопрос, получила код UNDERSTAND_1, уточняющий вопрос переводчика получил код UNDERSTAND_2, а ответ на этот вопрос — код UNDERSTAND_3.
Пример 1
1 Прокурор 3: niin etta osaako SUKUNIMI V5 jatkaa etta
'ну что, может ли ФАМИЛИЯ П5 продолжить что'4
2 mita [sitten tapahtui] [pitaako tama paikkansa talta osin]?
3 В исследованиях устного перевода такие нарушения схемы переводимого диалога интерпретировались как доказательства того, что переводчик является самостоятельным участником речевой ситуации, а не просто переносит или перекодирует сообщения собеседников с одного языка в другой [см., напр.: Вегк^еЩвоп, 1990; Wadensjб, 1998].
4 Здесь и в дальнейших примерах перевод финского текста мой. — Н.И.
'что потом случилось соответствует это действительности в этой части'
3 Переводчик 3: [вы можете /] продолжить (0.2) [что дальше произошло]
4 это [правильно /]?
5 Подсудимый 5: [нет] (0.3) нет
6 (1.5)
7 Переводчик 3: не можете?
8 Подсудимый 5: (.) нет (.) это неправильно
9 (0.5)
10 Переводчик 3: ei (.) 8е ei pida paikkaansa
'нет это не соответствует действительности'
В примере 1 переводчик задал уточняющий вопрос по необходимости, так как без этого смысл ответа был неясен. В примере 2 такой надобности нет, и переводчик, задавая уточняющий вопрос, берёт на себя роль допрашивающего. Прокурор спрашивает у подсудимого о ходе событий (строка 2). Подсудимый отвечает, что люди сели в машину (строка 5). Ответ предельно прост, и его можно однозначно перевести на финский язык. Однако переводчик начинает выяснять у подсудимого, о какой машине идёт речь (строки 7 и 10), и только получив ответ (строка 12), переводит его (строки 13, 15). Реплики такого мини-диалога были аннотированы аналогично примеру 1.
Пример 2
1 (2.1)
2 Прокурор 3: по ппп (.) шМ sitten tavarata1- tavaratalolta е1ееп-рат tapahtu?
'ну так что дальше марке- после маркета произошло'
3 Переводчик 3: = что дальше от универмага (0.4) °что° произошло?
4 (1.0)
5 Подсудимый 5: два человека сели в машину
6 (0.5)
7 Переводчик 3: °в какую°?
8 (0.6)
9 Подсудимый 5: а?
10 Переводчик 3: (.) в какую?
11 (0.7)
12 Подсудимый 5: в универмаге (.) в мо- в мою машину
13 Переводчик 3: (0.3) е: kaksi henkil6a nousivat tavarotalon Шоп&: (.) autooni.
'два человека сели около маркета в мою машину'
14 (1.0)
15 Переводчик 3: "кууйт
Инициаторами «нетипичных» мини-диалогов могут быть также допрашивающий или допрашиваемый. В примере 3 недопонимание между участниками допроса возникло из-за ошибки переводчика. Адвокат задаёт вопрос, звонила ли по телефону спутница подсудимого (строка 2). Из-за ошибки переводчика вопрос в переводе становится несколько абсурдным (строка 4), и подсудимый, естественно, не понимает вопроса и переспрашивает переводчика (строка 6). Переводчик повторяет вопрос в его искажённой форме (строка 7), и подсудимый отвечает на переводческую интерпретацию вопроса (строка 9). В этом диалоге видно, как искажаются смежные пары в результате ошибки переводчика. На вопрос адвоката, звонила ли по телефону спутница подсудимого, он получает ответ: «Нет, она сидела со мной рядом». При этом под отрицанием «нет» подсудимый подразумевает, что он не звонил своей спутнице, а на вопрос звонила ли спутница кому-либо, допрашиваемый не отвечает вовсе.
Реплики в таких диалогах, инициируемых допрашивающим или допрашиваемым, получили коды, как в примере 3. Уточняющий вопрос, в данном случае подсудимого (строка 6), получил код UNDERSTAND_4, а ответ переводчика (строка 7) — код UNDER-8ТЛМВ_5. Уточняющий вопрос, который задаёт переводчику допрашивающий, а не допрашиваемый, получил код UNDERSTAND_8.
Пример 3
1 (1.5)
2 Адвокат 3: soittiko №Ы1 х14 SUK-x8 (0.2) ei (0.6) №Ы1 х8 SUKUNIMI х8
'звонила ИМЯ х14 ФАМИЛ- х8 нет ИМЯ х8 ФАМИЛИЯ х8'
3 (1.1)
4 Переводчик 2: e:: звонили ли вы ММ1 х8 (0.2) SUKUNIMI х8
5 (2.2)
6 Подсудимый 3: не понял я
7 Переводчик 2: (.) звонили ли вы №М! х8 (0.3) SUKUNIMI х8
8 (0.4)
9 Подсудимый 3: нет (.) она рядом со мной сидела
10 (0.4)
11 Переводчик 2: ei (.) han istui minun vieressani
'нет она сидела рядом со мной'
К категории «нетипичных» были отнесены также реплики, в которых переводчик сам исправляет перевод. В примере 4 переводчик испытывает затруднение при переводе вопроса адвоката (строка 3). В переводе вопрос об интимных отношениях превращается в вопрос о дружбе. Подсудимый несколько удивлён таким
вопросом, о чём свидетельствует то, что его реплика начинается с частицы ну, произношение которой растянуто нуууууу. Кроме того, он использует при формулировке ответа вводное слово скажем, которое указывает на неточность ответа. Переводчик понимает погрешность перевода и пытается исправить ошибку (строка 6), после чего подсудимый опять отвечает на вопрос (строка 8). Интересно, что новая формулировка вопроса опять же неточна. В результате, подсудимый утвердительно отвечает на вопрос, дружил ли он с женщиной, и на вопрос, ухаживал ли он за ней, но на вопрос адвоката, была ли у него связь с этой женщиной, подсудимый не отвечает вовсе. В данном мини-диалоге ответ на некорректно переведённый вопрос (строка 5) получил код UNDERSTAND_6, а исправление собственного перевода получило код UNDERSTAND_7.
Пример 4
1 Адвокат 3: oletteko seurustelleet
'у вас была связь'
2 (0.5)
3 Переводчик 2: но вы дружили с ней?
4 (0.8)
5 Подсудимый 3: ну:::::: да скажем [так]
6 Переводчик 2: [ухаживали /] за ней...?
7 (0.5)
8 Подсудимый 3: скажем так
9 (0.7)
10 Переводчик 2: sanotaan (.) kylla
'скажем да'
2) Отклонения от стандартной схемы Вопрос — Ответ происходят также в репликах фатической функции, которыми собеседник обозначает, что он участвует в разговоре, слушает говорящего, воспринимает сказанное. Такие реплики не являются ни вопросом, ни ответом. Реплики фатической функции зачастую короткие, состоящие лишь из одной дискурсивной частицы.
В примере 5 прокурор задаёт вопрос, касающийся фотографии из материалов уголовного дела, и просит показать её подсудимому (строки 1 и 2). Подсудимому показывают нужную страницу дела, а переводчик одновременно комментирует, на какую фотографию следует обратить внимание. Подсудимый коротко утвердительно хмыкает ухм (строка 6). Функция данной реплики — обозначить, что собеседник воспринял предложенную ему информацию и готов продолжить беседу. Реплики такого типа получили код RECEIPT
Пример 5
1 Прокурор 3: °joo° náyt- náyttákáá tata kuvaa (.) liite kolmetoista ja [valokuva]
'нуу пок- покажите эту фотографию приложение тринадцать и фотографию
2 numero kolme.
номер три'
3 Переводчик 3: ° [так тринадцатое]
4 приложение (.) третья фотография".
5 (0.5)
6 Подсудимый 5: °ухм°
7 (2.0)
8 Прокурор 3: támánko auton?
'эту машину'
9 (0.8)
10 Переводчик 3: "эту машину"
В материалах были также найдены реплики, в которых говорящий кратко комментирует свою же собственную предыдущую реплику, как бы подтверждая её достоверность. Такие реплики были аннотированы кодом JUST.
3) Нарушение функциональной схемы допроса с переводчиком Вопрос — Перевод — Ответ — Перевод происходит также в мини-диалогах, которые ведутся между собеседниками, имеющими общий язык, будь то язык судебного заседания или же иностранный язык, общий для нескольких подсудимых. Все такие мини-диалоги объединены в категорию CONY
Председательствующий судья может обратиться с вопросом к кому-то из юристов, прокурору или адвокату. Обращения председательствующего судьи к юристам и ответы на них юристов обозначены кодом CONV_3. Юристы могут обращаться друг к другу и к членам суда с комментариями каких-либо юридически значимых вопросов, могут обсуждать правовые темы5. Все реплики в диалогах между прокурорами и адвокатами на языке процесса получили код CONV_1. Общим для диалогов или отдельных реплик CONV_1 и CONV_3 является их прагматическая направленность. Они не обращены непосредственно к подсудимому или свидетелю, не говорящему на языке судопроизводства.
Одноязычные мини-диалоги происходят также между иноязычными участниками процесса, если таких участников несколько. Такие мини-диалоги получили код CONV_2.
5 Подробнее о репликах такого типа [см.: Isolahti, 2008, p. 4].
Председательствующий судья руководит процессом, произносит различные процессуальные реплики, определяет порядок выступления участников процесса, предоставляя им слово. Прагматически такие реплики являются директивами, а не вопросами или ответами. При аннотации процессуальные реплики получили код PROCEDURE.
Каузальная зависимость между функционально-прагматической особенностью и пропуском реплик
В целом в исследуемом материале функционально-прагматически «нетипичные» реплики опускаются при переводе независимо от их длины. Можно утверждать, что при переводе опускается большая часть таких реплик. В табл. 1 приведено количество «нетипичных» реплик разных подвидов (второй столбец) и данные, сколько из них переведено, а сколько нет. К примеру, переводчики задали уточняющие вопросы (UNDERSTAND_2) в общей сложности 60 раз, а переведена такая реплика была лишь 1 раз (2% от всех реплик такого типа), в остальных случаях (59 раз, 98%) содержание уточняющих вопросов переводчика осталось недоступным для собеседников, не знающих язык.
Таблица 1
Количество «нетипичных» реплик и их перевод/пропуск
Подвиды нетипичных Кол-во Реплика переведена Реплика не переведена
кол-во % кол-во %
JUST 6 2 33% 4 67%
RECEIPT 30 0 0% 30 100%
CONV 31 3 10% 28 90%
UNDERSTAND_1 32 16 50% 16 50%
UNDERSTAND_2 60 1 2% 59 98%
UNDERSTAND_3 48 27 56% 21 44%
UNDERSTAND_4 36 14 38% 23 62%
UNDERSTAND_5 20 1 5% 19 95%
UNDERSTAND_6 2 1 50% 1 50%
UNDERSTAND_7 2 1 50% 1 50%
UNDERSTAND_8 2 0 0% 2 100%
PROCEDURE_1 48 7 14% 42 86%
Окончание табл. 1
Подвиды нетипичных Кол-во Реплика переведена Реплика не переведена
кол-во % кол-во %
PROCEDURE_2 19 2 11% 11 89%
PROCEDURE_3 31 13 40% 18 60%
Всего 367 88 24% 281 76%
Наличие каузальной зависимости между пропусками в переводе и функционально-прагматической особенностью переводимого элемента было проверено статистическими методами. В первую очередь, было проверено наличие корреляции между двумя тестируемыми признаками. Переменная «Нетипичные смежные пары реплик» является так называемой номинальной переменной. Для выявления взаимосвязи между номинальными переменными используется статистический метод таблиц взаимной сопряжённости признаков (contingency table)6, а в качестве критерия значимости связи между номинальными переменными — критерий хи-квадрат X2 (chi-square) и коэффициенты сопряженности (contingency coefficient)1 Пирсона С и фи (phi) ф [см., напр.: Metsâmuuronen, 2000, p. 51—52; Nummenmaa, 2004, p. 293—296].
Для статистического анализа функционально-прагматические особенности реплик были объединены в четыре группы8 CONV/ UNDERSTAND, JUST/RECEIPT, PROCEDURE и QUESTION/ ANSWER. В категорию CONV/UNDERSTAND вошли мини-диалоги между собеседниками, имеющими общий язык общения (CONV), и мини-диалоги с самостоятельным участием переводчика (UNDERSTAND). В группу JUST/RECEIPT вошли реплики фатической функции (RECEIPT) и краткие маркеры реакции слушателя (JUST). Процессуальные реплики (PROCEDURE) составили отдельную группу. Типичные для допроса вопросы и ответы образовали, соответственно, категорию QUESTION/ANSWER.
Между пропуском целой реплики и функционально-прагматической особенностью переводимых реплик была обнаружена сильная взаимозависимость. Таблица 2 содержит показатели сопряжённости этих двух явлений. В первом столбце — четыре функционально-
6 Обобщённое изображение зависимости (зависимостей) между двумя и более переменными в виде таблицы.
1 Предназначены для оценки силы взаимосвязи, основанной на критерии.
8 Объединение в группы обусловлено требованием метода в отношении числа наблюдений в любой из ячеек, которое должно быть не менее 5 для четырёхпольных таблиц.
прагматических группы, во втором и третьем — процентное соотношение количества переведённых и опущенных реплик по каждой категории. Можно убедиться, например, что из реплик категории CONV/UNDERSTAND было переведено 27 и опущено 73%, а типичных для допроса реплик QUESTION/ANSWER было переведено 97 и опущено 3%.
На двух последних строках таблицы можно увидеть значения критерия х2 (Хи-квадрат; Pearson Chi-Square) с указанием числа степеней свободы и критериев силы взаимосвязи между переменными — коэффициента сопряжённости Пирсона С и фи ф. Применение критерия х2 тестирует так называемую нулевую гипотезу, предполагающую отсутствие взаимосвязи между тестируемыми переменными. Нулевая гипотеза опровергается при превышении показателем х2 критического уровня. Наше значение х2(3) = 932 значительно превышает критическое 16,2660 при числе степеней свободы 3 [см. табл. критических значений критерия х2, напр.: Nummenmaa, 2004, p. 385]. Переменная Перевод/пропуск реплики значительно меняет свои значения в разных группах реплик, имея показатели х2(3) = 932 при уровне статистической значимости p < 0,0019. Таким образом, пара признаков взаимозависима при риске статистической ошибки в 0,1%. Значения критериев C = 0,609 и ф = 0,767 указывают на сильную корреляцию10 при уровнях значимости p < 0,001.
Таблица 2
Таблица сопряжённости функционально-прагматической особенности переводимых реплик с их переводом/пропуском
Функционально-прагматический тип реплик Реплика переведена Реплика не переведена Всего
CONV/UNDERSTAND 27 73 100
PROCEDURE 22 78 100
JUST/ RECEIPT 6 94 100
QUESTION/ANSWER 97 3 100
Хи-квадрат X2 = 932, число степеней свободы =3; p < 0,001
коэффициенты сопряжённости С и ф C = 0,609, p < 0,01 ja ф = 0,767, p < 0,001
9 Критическим значением статистической значимости р считается значение 0,05, т.е. если р < 0,005, то корреляция статистически значима [Мезашиигопеп, 2000, р. 53—54].
10 Значения критериев C и ф варьируются между —1 и 1, и в целом чем ближе показатели к значению ±1, тем более сильную линеарную зависимость они отражают [Ме1$ашиигопеп, 2000, р. 54].
На следующем этапе тестировалось, не является ли обнаруженная взаимозависимость между функционально-прагматической особенностью реплик и их переводом/пропуском мнимой, т.е. возникшей под воздействием иных, косвенных, признаков. Для данного теста была создана бинарная переменная функционально-прагматических особенностей реплик. Типичные для допроса вопросы и ответы были объединены в группу QUESTION/ANSWER, а реплики всех иных типов вошли в группу DIVERGENT FUNCTION.
Было проверено, влияют ли особенности отдельных переводчиков на взаимозависимость тестируемой пары признаков. В табл. 3 можно увидеть показатели сопряжённости функционально-прагматической особенности реплик и пропуска/перевода реплик в работе отдельных переводчиков. На наличие взаимосвязи тестируемых критериев в работе всех переводчиков указывают результаты теста х2 от 69,9 до 246,5 при степенях свободы 1 и уровне значимости p < 0,001. Все эти значения значительно превышают критическое 10,8274 для степени свободы 111. Интенсивность тестируемой взаимозависимости также не нарушается, на что указывают критерии C = 0,550—0,622, p < 0,001 и ф = 0,659—0,794, p < 0,001, значения которых близки к общим показателям (см. табл. 2). Результаты теста, таким образом, показывают, что первоначальная взаимозависимость между пропуском/переводом реплики и её функционально-прагматической особенностью не ослабевает при воздействии фактора, связанного с особенностью отдельных переводчиков12.
Было также протестировано, влияет ли статус говорящего на сопряжённость функционально-прагматической особенности реплик и их перевода/пропуска. Для данного текста говорящие были разделены по их социально-ситуационному статусу на три группы: юристы, подсудимые и переводчики. Как показывают цифры, приведённые в табл. 4, тенденция на перевод типичных для допроса реплик и опускание при переводе функционально-прагматически нетипичных реплик в целом сохраняется. Типичные реплики юристов, как и типичные реплики подсудимых, в большинстве случаев (97%) переводятся. Однако данные по нетипичным репликам различаются в зависимости от статуса говорящего, речь которого переводится. Переводчики переводят гораздо чаще нетипичные реплики, произнесённые подсудимым (40%), чем аналогичные реплики, произнесённые кем-либо из юристов (18%). Собственные реплики переводчики передают на другой язык крайне редко, лишь 6% от
11 Критические значения [см., напр.: Nummenmaa, 2004, p. 385].
12 Следует отметить, что были обнаружены некоторые различия между отдельными переводчиками в части пропуска ими функционально нетипичных реплик. Однако в настоящей статье нецелесообразно рассматривать данный вопрос более подробно.
Таблица 3
Таблица сопряжённости функционально-прагматической особенности переводимых реплик с их переводом/пропуском в переводе отдельных
переводчиков
Переводчик II 12 13 14 15 16
Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена
QUESTION or ANSWER % 99 1 98 2 95 5 94 6 97 3 99 1
kpl 173 2 214 5 319 16 236 14 98 3 135 1
DIVERGENT FUNCTION % 36 64 26 74 22 78 19 81 18 82 48 52
kpl 12 21 9 25 21 73 31 133 3 14 12 13
Хи-квадрат Х2 = 1Ю,2 число степеней свободы =1; ^ < 0,001 Х2= 142,9 число степеней свободы =1; /><0,001 Х2 = 237,1 число степеней свободы е= 1; /><0,001 Х2 = 246,5 число степеней свободы =1; /><0,001 у}= 74,3 число степеней свободы =1; /><0,001 %2= 69,9 число степеней свободы =1; /><0,001
коэффициенты сопряжённости С и ц С=С,589,/><0,01 и ф = 0,728, /><0,001. С= 0,601, /><0,001 и ф = 0,752, /><0,001. С=0,597, /><0,01 и ф = 0,743, />< 0,001). С= 0,611, р < 0,001 и ф = 0,772, /><0,001. С =0,622, />< 0,001 )а Ф = 0,794, /><0,001. С= 0,550, /><0,01 и Ф = 0,659, /><0,001.
общего количества. Вопрос о том, по каким причинам переводчик более бережно относится к переводу именно реплик подсудимого, безусловно, интересен, однако мы не сможем его рассмотреть в рамках настоящей статьи. Можно лишь предположить, что переводчик находит более важным передать суду и всем лицам, говорящим на языке судебного производства, то, что было сказано подсудимым, чем проинформировать подсудимого о сказанном юристами.
Показателей статистической взаимосвязи в данном тесте получено не было по причине того, что значение в одной из ячеек таблицы было <5. Исходя из полученных данных можно утверждать, что социальный статус говорящего некоторым образом влияет на то, переводятся или же опускаются при переводе функционально нетипичные реплики. Однако статус говорящего не обуславливает взаимозависимость функционально-прагматического типа реплики и ее перевода/пропуска.
Было проверено, изменяется ли корреляция между функционально-прагматической особенностью переводимых реплик и пропуском целой реплики под воздействием такого фактора, как направление перевода, т.е. на родной (А-язык) или на иностранный (Б-язык). Тестирующая переменная Направление перевода получила три значения: с иностранного на родной В ^ А, с родного на иностранный А ^ В и А = В. Последняя категория была введена, исходя из того, что переводчики II и 12 владели на одинаковом уровне обоими языками перевода, и определение для них родного или неродного языка было затруднено.
В табл. 5 представлены результаты теста. Сила тестируемой взаимозависимости осталась неизменной под воздействием такого фактора, как направление перевода. Значение х2 (251,7—293,9) при степенях свободы 1 и уровне значимости p < 0,001 и показателями интенсивности взаимосвязи C = 0,577—0,638, p < 0,001 и ф = 0,706—0,828, p < 0,001,
В заключение было проверено, обуславливается ли тестируемая корреляция ситуативными обстоятельствами. Исследовательский материал был собран на четырёх судебных заседаниях — в двух делах о незаконном обороте наркотических средств, о контрабанде и в деле о нанесении телесных повреждений. В таблице сопряжённости обращает на себя внимание соотношение переведённых (48%) и непереведённых (52%) нетипичных реплик в деле о незаконном обороте наркотиков 2 (последние два столбца). В этом судебном заседании работал один переводчик (16), и можно предположить, что более бережное отношение к переводу нетипичных для допроса реплик является стратегическим решением данного переводчика или же вытекает из особенностей именно данного судебного заседания. В любом случае знаменательно то, что в данном
Таблица сопряжённости функционально-прагматической особенности переводимых реплик с их переводом/пропуском
при переводе говорящих разного ситуативного статуса
Статус участников Юристы Подсудимые Переводчики
Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена
QUESTION / ANSWER (%/шг.) 97% 405 3% 14 97% 768 3% 25 — —
DIVERGENT FUNCTION (%/шт.) 18% 24 82% 111 40% 61 59% 91 6% 5 94% 79
Хи-квадрат, коэффициенты сопряжённости С и ф Показателей статистической взаимосвязи не получено по причине того, что значение в одной из ячеек таблицы было <5.
Таблица сопряжённости функционально-прагматической особенности переводимых реплик с их переводом/пропуском
в переводе разного направления
Б —> А- А —> Б А = Б
Направление перевода Реплика Реплика не Реплика Реплика не Реплика Реплика не
переведена переведена переведена переведена переведена переведена
QUESTION / ANSWER (%/kpl) 95% 410 5% 21 97% 378 3% 13 98% 387 2% 7
DIVERGENT FUNCTION 28% 45 72% 114 16% 22 84% 119 31% 21 69% 46
Хи-квадрат Х2 = 293,9 число степеней свободы =1; />< 0,001 Х2 = 365,1 число степеней свободы е=1; р < 0,001 X2 = 251,7 число степеней свободы =1; /><0,001
коэффициенты сопряженности С и ф С= 0,577,/) < 0,001 и ф = 0,106, р < 0,001) С= 0,638,/><0,001 и ф = 0,828, р < 0,001) С= 0,594, /><0,001 и ф = 0,739,/> < 0,001)
судебном разбирательстве значительно меньше нетипичных реплик (25 шт.), чем во всех остальных разбирательствах (67, 94 и 181 шт.).
В целом, по результатам теста, приведённым в табл. 6, взаимозависимость между пропуском/переводом реплики и ее функционально-прагматической особенностью сохраняется по всем коммуникативным ситуациям. Показатели %2 имеют значения %2 = 69,9—251,7, при степенях свободы 1 значительно превышающие критическое 10,8274 для степени свободы 113, а также показатели интенсивности взаимосвязи (С = 0,550—0,617, р < 0,001 и ф = 0,659—0,784, р = р < 0,001) указывают на наличие сильной взаимосвязи по всем коммуникативным ситуациям.
Таким образом, статистический анализ показал, что между пропуском целой реплики и функционально-прагматической особенностью переводимых реплик была обнаружена сильная взаимозависимость. Данная взаимосвязь сохраняется под воздействием иных переменных. Совершенно очевидно, что реплика и её функционально-прагматическая особенность являются факторами, предшествующими решению переводчика о переводе или пропуске этой реплики. Таким образом, налицо все признаки каузальной зависимости, и можно с уверенностью утверждать, что функционально-прагматическая особенность реплики влечёт за собой пропуски целой реплики при переводе.
Выводы и дискуссия
Проведённое исследование позволяет сделать вывод, что при переводе допроса скопос перевода строится по принципу передачи информации, и переводчик принимает решения о переводе или пропуске какого-либо элемента14 исходного сообщения, основываясь на его информационной значимости. Функционально-прагматически «нетипичные» реплики оцениваются переводчиками как второстепенные, не содержащие фактической пропозициональной информации. Такие второстепенные элементы исходного сообщения систематически опускаются переводчиками уже исходя из принципа языковой экономии. Данная переводческая стратегия подкрепляется, вероятно, ещё и тем, что переводчики не осознают значимость таких «нестандартных» реплик и посему не видят надобности в их переводе.
13 Критические значения [см., напр.: Nummenmaa, 2004, p. 385].
14 В исследовании было также обнаружено, что практически всегда опускаются внутрифразовые элементы, имеющие фатическую функцию или же возникающие как результат речевого формирования. Для таких элементов также характерно то, что они не несут в себе пропозициональную информацию [см.: ^¡зЬИ, 2014, p. 145—146, 170—172).
Таблица сопряжённости функционально-прагматической особенности переводимых реплик с их переводом/пропуском в разных коммуникативных ситуациях
Коммуника-тивная ситуация Незаконный оборот наркотиков 1 Контрабанда Нанесение телесных повреждений Незаконный оборот наркотиков 2
Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена Реплика переведена Реплика не переведена
QUESTION / ANSWER (%/шт.) 98% 387 2% 7 95% 319 5% 16 95% 334 5% 17 99% 135 1% 1
DIVERGENT FUNCTION (%/шг.) 31% 21 69% 46 22% 21 78% 73 18% 34 81% 147 48% 12 52% 13
Хи-квадрат X2 = 251,7 число степеней свободы =1; р < 0,001 X2 = 237,1 число степеней свободы =1; р < 0,001 X2 = 326,6 число степеней свободы =1; /)<0,001 X2 = 69,9 число степеней свободы =1; /)<0,001
Коэффициенты сопряжённости С и ф С= 0,594,/) <0,001 и ф = 0,739,/) <0,001 С= 0,597,/) <0,001 и ф= 0,743,/) <0,001 С = 0,617,/) <0,001 и ф = 0,784,/) <0,001 С = 0,550,/) <0,001 и ф = 0,659,/) <0,001
Задача судебного переводчика состоит в том, чтобы обеспечить лицу, не владеющему языком судебного производства, языковое равноправие в суде. Ко всему, сказанному в зале суда, иноязычный участник процесса должен иметь такой же доступ, как и лицо, понимающее язык судопроизводства в полном объёме. Иноязычный участник имеет также право на то, чтобы всё, сказанное им в зале суда, было доступно на языке судопроизводства в том же объёме, что и сказанное лицом, владеющим языком суда. Пропуски в переводе нарушают принцип языкового равноправия и могут иметь последствия как в пользу иноязычного участника, так и ему во вред.
1) Лицо, не владеющее языком судопроизводства, не может комментировать, опровергать или подтверждать опущенную при переводе часть исходного сообщения, что может иметь для него негативные или позитивные последствия.
2) Соответственно, если суд, допрашивающие или иные участники процесса не получат какую-то часть сообщения иноязычного участника процесса, они не могут использовать эту информацию в пользу этого лица или ему во вред.
3) Пропуск перевода процессуальных реплик лишает иностранного участника возможности полностью понимать, что происходит в зале суда, кому предоставлено слово, для чего и на каком основании.
4) Пропуски реплик создают для допрашивающего и председательствующего судьи бесконтрольную ситуацию. Допрос выходит из-под их контроля, например, при минидиалоге переводчика и подсудимого или же при диалоге на иностранном языке между двумя подсудимыми. Информацию о содержании и причине таких разговоров судьи, прокуроры, адвокаты могут получить только через переводчика.
5) Пропуск при переводе создаёт также почву для возникновения ложной информации, если переводчик отвечает на вопрос сам, на основании своих знаний, не переадресовывая вопрос.
6) Коммуникативная ситуация может быть затруднена в результате пропуска перевода уточняющего вопроса.
Приложение Обозначения, используемые при транслитерации
. снижающаяся, завершающая интонация , ровная интонация ? повышающаяся интонация
щи логическое ударение или повышение тона в ином месте, чем
в конце слова [ начало наложения речи двух собеседников
] окончание наложения речи двух собеседников (.) микропауза 0,2 секунды или менее
(0.5) пауза длиннее микропаузы; длина замерена в десятых долях секунды
= две реплики произнесены без паузы между ними >joo< произнесено быстрее обычного темпа речи говорящего <joo> произнесено медленнее обычного темпа речи говорящего e::I (двоеточие) растянутый звук (одно двоеточие 0.2 секунды) °joo° произнесено тише обычной громкости речи говорящего JOO произнесено громче обычной громкости речи говорящего jo- (тире) слово прервано
Список литературы
Исолахти Н.Б. Точность перевода в суде по уголовным делам — недостижимый идеал? // Культура и деловой иностранный язык 2014. Сб. ст. по материалам III междунар. науч. конф. Санкт-Петербург, 13—14 марта 2014 г. / Мин-во культуры РФ. С.-Петерб. гос. ун-т культуры и искусств. Каф. иностр. яз. СПб.: Изд-во СПбГУКИ, 2014. 225 с. Berk-Seligson, S. The Bilingual Courtroom. Court Interpreters in the Judicial
Process. Chicago; London: The University of Chicago Press, 1990. 323 p. González, R.D. Fundamentals of Court Interpretation. Theory, Policy, and Practice / Roseann Dueñas González, Victoria F. Vásquez, Holly Mikkelson. Durham. North Carolina: Carolina Academic, 1991. 645 p. Haapasalo, J. Todistajanpsykologia. Todistajanpsykologia ja todistajankuulustelu / Jaana Haapasalo, Kari Kiesilainen, Johanna Niemi-Kiesilainen. Helsinki: KAUPPAKAARI Lakimiesliiton Kustannus, 2000. Р. 11—144. Isolahti, N. Tulkkauksen tarkkuus rikosoikeudenkaynnissa — saavuttamaton ihanne: диссертация на соискание звания доктора философии: 08.02.14 / Nina Isolahti. Tampere: Tampere University Press, 2014. 244 p. Jokivuori, P. Maarallisia tarinoita. Monimuuttujamenetelmien kaytto ja tulkinta / Pertti Jokivuori, Risto Hietala. Helsinki: WSOY Oppimateriaalit Oy, 2007. 214 p.
Metsamuuronen, J. Tilastollisen kuvauksen perusteet. Helsinki: Methelp, 2000. 80 p.
Mikkelson, Holly. Introduction to Court Interpreting. Manchester, UK/Northampton, MA: St. Jerome Publishing, 2000. 158 р. Nummenmaa, L. Kayttaytymistieteiden tilastolliset menetelmat. Helsinki: Kus-
tannusosakeyhtio Tammi, 2004. 468 p. Setton, R. Syntacrobatics: Quality and reformulation in simultaneous-with-text // Interpreting: International Journal of Research & Practice in Interpreting 9:2, 2007. P. 199—230. Tommola, J. Tulkkaus tutkimuskohteena // Jorma Tommola & Yves Gambier (ed.) Kaantaminen ja tulkkaus — koulutusta ja tutkimusta. Turku: University of Turku, Centre for Translation and Interpreting, 2006. P. 173—193. Wadensjo, C. Interpreting as interaction. London: Longman, 1998. 312 p.
