CC BY
118
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2016. № 1
МЕТОДОЛОГИЯ ПЕРЕВОДА Н.Б. Исолахти,
доктор философии, Университет Тампере, университетский лектор; e-mail: nina.isolahti@staff.uta.fi
М.Н. Михайлов,
доктор философии, Университет Тампере, профессор; e-mail: Mikhail.Mikhailov@staff.uta.fi
А.В. Зеленин,
доктор философии, Университет Тампере, университетский лектор; e-mail: Aleksandr.Zelenin@uta.fi
НЕВЕРБАЛЬНАЯ ТОЧНОСТЬ УСТНОГО ПЕРЕВОДА: ТРАНСФОРМАЦИИ НЕВЕРБАЛЬНЫХ ЭМОТИВНЫХ МАРКЕРОВ В ПРОЦЕССЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОГО ПЕРЕВОДА
В статье рассматривается проблема трансформации невербальной составляющей сообщения в ситуации последовательного перевода. Конкретным объектом исследования выбрана улыбка, маркирующая шутливость или ироничность, а также улыбка смущения. Временной разрыв между исходным вербальным сообщением и его переводом может сделать недоступными для собеседника или исказить значения, выраженные невербальными средствами. Невербальное поведение переводчика может препятствовать передаче эмотивного настроя между собеседниками или же вносить в коммуникацию выраженные невербально эмоции самого переводчика. Исследование проведено на экспериментальном материале устного перевода, собранном в Университете Тампере, Финляндия.
Ключевые слова: устный перевод, последовательный перевод, невербальная коммуникация, точность перевода, улыбка.
Nina B. Isolahti,
PhD, Lecturer at the School of Language, Translation and Literary Studies, the University of Tampere; e-mail: nina.isolahti@staff.uta.fi
Mikhail M. Mikhailov,
PhD, Professor at the School of Language, Translation and Literary Studies, the University of Tampere; e-mail: Mikhail.Mikhailov@staff.uta.fi
Aleksandr V. Zelenin,
PhD, Lecturer at the School of Language, Translation and Literary Studies, the University of Tampere; e-mail: Aleksandr.Zelenin@uta.fi
NON-VERBAL ACCURACY OF INTERPRETING: TRANSFORMATION OF NON-VERBAL MARKERS OF EMOTIONS IN CONSECUTIVE INTERPRETING
The paper deals with the transformation of non-verbal constituents of spoken discourse during consecutive interpretation. The authors have chosen amused or ironic smile and embarrassed smile as the objects of our study. The temporal gap between the source verbal message and its interpretation can make the non-verbal message unclear to the addressee or even distort its meaning. On the other hand, the non-verbal behaviour of an interpreter can create obstacles in the exchange of emotions between communicants. In some cases, the interpreter's non-verbal messages can be incorporated into the communication and thus can become a part of the source message. The research data are experiments with simulated Russian — Finnish — Russian interpreting carried out and video-recorded at the University of Tampere, Finland.
Key words: consecutive interpreting; accuracy of interpreting; non-verbal communication; smile.
Устный перевод является особым видом речевой коммуникации, в котором общение происходит опосредованно, через переводчика. Хотя ожидается, что перевод должен донести до второй стороны всю информацию, которая была в исходном сообщении, это является лишь недостижимым идеалом. В процессе перевода исходное сообщение неизбежно подвергается изменениям. Исследования по переводоведению приводят множество примеров переводческих трансформаций вербальной составляющей исходного сообщения. В данной статье мы коснёмся невербального компонента коммуникации, а именно, проследим, передаются ли невербальные элементы в процессе двустороннего устного последовательного перевода. В качестве объекта исследования выбрана взаимная улыбка участников общения.
1. Цель исследования
Тема динамики невербальной составляющей сообщения в ситуации последовательного перевода достаточно нова, несмотря на важность невербальной коммуникации в человеческом общении. Исследования по точности перевода или переводческим трансформациям затрагивают, как правило, вербальное сообщение, а вопрос о невербальной составляющей сообщения остаётся без внимания. Можно утверждать, что в научных кругах даже широко не обсуждалась необходимость невербальной точности перевода.
Исследования невербалики в устном переводе затрагивают довольно ограниченный круг проблем. Так, проводились некоторые исследования влияния визуального контакта на перевод. Исследовано, например, каким образом отсутствие визуального контакта влияет на понимание переводчиком речи оратора [Rennert, 2008] и
на точность вербального перевода [Jesse at al., 2000/2001; Tommola at Lindholm, 1995]. Изучалась также кинесика самих переводчиков. Кроме того, большая часть исследований рассматривает невербальную коммуникацию при синхронном переводе. Невербальная коммуникация в последовательном переводе описана в общих чертах в работах Поятоса [Poyatos, 1997, 2002], но нам не известны исследования невербалики последовательного перевода на эмпирическом материале.
При последовательном переводе возникает сравнительно длинный временной разрыв между вербальным сообщением собеседника, сопровождаемым невербальными сигналами, и воспроизведением этого сообщения на языке, понятном другому собеседнику, т.е. слушателю. Каким образом данный разрыв влияет на восприятие собеседниками невербальных сообщений друг друга? Удаётся ли слушателю определить, какая часть сообщения соотносима с каким невербальным маркером? Передаёт ли перевод информацию, выраженную невербально? Привносит ли в беседу какую-либо невербально выраженную информацию третий участник интеракции, т.е. сам переводчик? В данной статье мы коснёмся этих вопросов на примере переводческих трансформаций невербального сообщения, маркированного улыбкой.
В статье описываются два типа трансформаций невербальной стороны сообщения в речевой ситуации последовательного перевода диалога, а именно:
1. Маркированный улыбкой эмотивный настрой говорящего может быть утерян при переводе.
2. В переводимом диалоге могут появиться невербальные добавления, произошедшие в результате деятельности самого переводчика.
В разделе 2 мы кратко опишем сам объект нашего исследования, улыбку. Наш подход основан на принципах конверсационного анализа диалога, что обусловило описание улыбки как коммуникативного явления совместного для коммуникантов. В разделе 3 мы представим схему процесса последовательного перевода, сделав акцент на разнофазовости мультимедийных каналов.
2. Совместная улыбка собеседников
Широко известно, что в нашем общении доля невербальной коммуникации составляет 65—70% [Mehrabian, 1967; Birdwhistell, 1970]. Невербальные средства имеют самые разнообразные функции. С одной стороны, они выражают эмотивный настрой участников, а с другой стороны, служат одним из элементов взаимо-
действия партнёров по коммуникации. Невербальные элементы (в частности мимика) поддерживают или дублируют вербальные средства, вносят дополнительную информацию, которая может не только дополнять, но и менять смысл сказанного. У невербальных средств может быть своё собственное значение [см., напр., Morris at al., 1979; Tiittula, 2006, p. 184]. Невербальные маркеры задействованы в механизме мены речевых ходов. Диалог строится в процессе интеракции, и именно через невербальный канал коммуниканты получают существенные для продолжения разговора сигналы, такие как возможная реакция на полученную информацию (невербальную и вербальную), её качество или интерпретацию, отношение к самой ситуации общения вообще и т.п.
Улыбка, как и иные невербальные средства, выполняет в речевой коммуникации разнообразные функции. В психологии улыбку рассматривают в качестве биологического индикатора позитивных эмоций [см., напр., Ekman, 1977; Frank, 2003]. С другой стороны, ряд учёных полагает, что улыбка является, прежде всего, социально-коммуникативным элементом, использование которого обусловлено наличием социального контакта или же приобретённым этнокультурным кодом [см., напр., Fridlund, 1991; Landis, 1924; Russell, 1994]. Сторонники данного подхода приводят доказательства в подтверждение тому, что улыбка может использоваться без особого эмоционального триггера (возбудителя) [Fridlund, 1991] или же является эмоциональной реакцией, противоположной ожидаемой [Landis, 1924]. Данные два подхода не исключают друг друга. Так, коммуникативистами не отрицается полное отсутствие связи между улыбкой и позитивными эмоциями [см., напр., Fridlund, 1991; Landis, 1924], a приверженцы универсально-биологического подхода предлагают наряду с обязательной, психологически мотивированной улыбкой добровольную, используемую в коммуникационных целях [см., напр., Buck, 1984; Ekman, 1977; Ekman, 1969; Frank at Ekman, 1993; Крейдлин, 2001].
Настоящая статья рассматривает улыбку в коммуникативном ракурсе, однако мы принимаем как факт постулат об улыбке как универсальном маркере позитивных эмоций. Поскольку улыбка необычайно многозначна и существуют основанные на различных принципах системы классификации данного мимического жеста, то в рамках данной статьи не представляется возможным представить более детальную классификацию значений улыбки. Кроме того, с позиции постановки исследовательской проблемы, предложенной в разделе 1 настоящей статьи, центральным является не само значение невербального жеста, а его потеря или добавление в переводе относительно исходного сообщения.
Таким образом, мы ограничимся лишь кратким экскурсом в две разновидности улыбок.
1. Улыбка, маркирующая шутливость или ироничность высказывания. Такая улыбка отражает позитивный настрой и является сигналом того, что произнесённое вербальное сообщение должно толковаться в шутливой или ироничной коннотации.
2. Улыбка смущения переводчика. Улыбка смущения не разработана достаточно разносторонне. Антропологические исследования африканских племён описывают улыбку в ситуациях конфуза [Klineberg, 1940, 1955; Le Barre, 1947, 2006]. Также улыбку смущения, по нашему мнению, можно толковать по аналогии со смехом1 в затруднительных ситуациях, описанных Филипом Гленном [Glenn, 2003]. Улыбка смущения имеет социальный характер. Гленн, ссылаясь на ряд исследователей и на собственные наблюдения, полагает, что смех имеет аффилиативную природу, а потому человеку свойственно прибегать к смеху для преодоления социально сложных ситуаций или смущения [Glenn, 2003, p. 30]. Аналогично смеху, участники коммуникативной ситуации в затруднительной ситуации могут прибегать к улыбке. Улыбка смущения в процессе устного перевода у переводчика, насколько нам известно, не изучалась.
Как было отмечено ранее, представляемая работа базируется на коммуникативных принципах конверсационного анализа. Данный подход предполагает интерактивность жестов и мимики. Интерактивная схема шутливой/ироничной улыбки в моноязычном диалоге описана исследователями Каукомаа, Перякюля и Руусувуори на материале финского языка [Kaukomaa at al., 2013]. Говорящий маркирует улыбкой переход от нейтральной темы к шутливой или ироничной. Собеседник (слушатель) регулярно отвечает на улыбку-маркер шутливости или ироничности, тем самым разделяя шутливый, позитивный или же ироничный настрой говорящего [Kaukomaa at al., 2013, p. 45].
Согласно Каукомаа, Перякюля и Руусувуори [Kaukomaa et al., 2013], собеседник (слушатель) откликается улыбкой на улыбку-маркер шутливости или ироничности двумя разными способами.
1 Учёные не находят консенсуса в вопросах схожести и различиях явлений улыбки и смеха. Некоторые исследователи классифицируют смех как высшую стадию или эскалацию улыбки, а различие видят лишь в уровне интенсивности. Другие рассматривают их как параллельные явления. Несмотря на полемику, несомненно, что данные невербальные маркеры близки. Оба ассоциируются с дружелюбием и социальностью, хотя смех, в отличие от улыбки, более агрессивен и может выражать враждебность или доминантность [Glenn, 2003, p. 15—16]. Поскольку оба явления имеют социальное начало, полагаем, что в ситуациях конфуза или смущения природа улыбки и смеха может быть одна.
В первом случае слушатель обозначает улыбкой своё участие в положительных эмоциях после того, как он понял причину положительного эмоционального настроя говорящего. Во втором случае слушатель начинает улыбаться ещё до того, как он понял причину положительного эмоционального настроя говорящего. Вторая модель подчёркивает эмоциональную доверительность слушающего к говорящему. Такое быстрое включение в эмоциональное настроение говорящего не является, тем не менее, механическим или слепым. Оно может быть мотивировано как общей темой разговора, так и предыдущей репликой говорящего. Инициатор улыбки, как правило, продолжает улыбаться, дожидаясь ответной реакции собеседника, или же до смены эмоционального настроя на нейтральный или серьёзный [ibid.]. Собеседники строят на совместной улыбке схему взаимопонимания и доверия. Отвечая улыбкой на улыбку говорящего, слушатель не только даёт понять, что понял сообщение в полной мере, но и выражает то, что разделяет шутливую или ироничную оценку говорящим данного факта [ibid.].
Является такая ответная реакция автоматической или осознанной? Исследования в области так называемого эмоционального заражения [см. Hatfield at al., 1993; Dimberg, 2007] утверждают, что поведенческая мимика влияет на эмоциональное состояние собеседника таким образом, что он в итоге разделяет эмоциональный настрой т.н. инициатора. Однако Каукомаа, Перякюля и Руусувуори [Kaukomaa at al., 2013, с. 49] полагают, что ответ на улыбку, маркирующую шутливость, автоматическим не является.
Исследований по ответной реакции на улыбку смущения нам не известно. Однако можно предположить, что коммуникант-слушатель должен каким-то образом реагировать на улыбку смущения, возможно, тоже улыбкой, выражая общность и поддержку говорящему.
Совместная улыбка участников интеракции, т.е. улыбка инициатора, ответная улыбка (feedback) слушателя (переводчика или второго собеседника), а также возможная контрреакция на ответную улыбку (speaker's counterfeedback) описана нами применительно к ситуации последовательного перевода [см. Исолахти и др., 2015]. Для настоящего исследования ответная улыбка коммуниканта-слушателя является детектором восприятия слушателем исходного невербального сообщения инициатора, т.е. в нашем случае шутливости, иронии или смущения, маркированных улыбкой. Таким образом, возникновение ответной улыбки собеседника-слушателя указывает на то, что значения, маркированные улыбкой, нашли своё отражение в переводе.
3. Разнофазовость мультимедийных каналов
в процессе последовательного перевода
Для коммуникативной ситуации диалога характерно то, что участники (акторы) попеременно меняются ролями, выступая то в качестве говорящего, то в качестве активного слушателя. Интеракция происходит непрерывно в обоих направлениях — в виде сообщения от активного говорящего и в виде реакции на него (feedback) собеседника, а также в форме дальнейшего формирования диалога на базе предыдущих вербальных и невербальных действий обоих партнёров [подробнее о конверсационных принципах построения диалога [см. Sacks, 1992; Sacks at al., 1974]. Процесс последовательного перевода радикально отличается от коммуникативной ситуации одноязычного диалога как по составу участников и их роли, так и по фазовой структуре данного процесса.
В описываемой нами ситуации последовательного перевода диалога как минимум три участника — два собеседника и переводчик. Собеседники являются носителями разных языков и не понимают язык друг друга. Процесс перевода можно разделить на две фазы. На схеме 1 изображена первая фаза коммуникативной ситуации последовательного перевода диалога, т.е. фаза отправления сообщения. Один из коммуникантов выступает в качестве говорящего. Отправляемое говорящим сообщение всегда мультимедийно. Он использует весь коммуникативный арсенал, и в исходном сообщении сливаются воедино лингвистические, паралингвистические и кинесические компоненты [Poyatos, 2002, p. 278]. Целостное мультимедийное сообщение изображено на схеме большой стрелкой (на схеме под номером 1), содержащей в себе аудиальное сообщение (простая стрелка) и визуальное сообщение (прерывистая стрелка). На данной фазе полноценным получателем мультимедийного сообщения (активным слушателем) является переводчик. Ситуация перевода отличается от одноязычного общения тем, что конечному получателю сообщения (коммуникант 2, аутсайдер) доступны визуальная составляющая (на схеме прерывистая стрелка 2) и паралингвистические средства, например, интонация, тон и темп речи (пунктирная стрелка 3).
Информацию, содержащуюся в вербальном сообщении, слушатель получает через переводчика и с некоторой задержкой. Данная фаза процесса переводимого диалога изображена на схеме 2. Активным говорящим на данной фазе является переводчик, а коммуникант 2 — полноценным слушателем переводчика [Poyatos, 2002, p. 284] отмечает взаимодействие вербальной и невербальной составляющих в процессе последовательного перевода. На первом
Переводчик (Активный слушатель)
Коммуникант 1 (Активный говорящий)
И
Коммуникант 2 (Аутсайдер)
В
Схема 1. Фаза 1 коммуникативной ситуации последовательного перевода диалога
этапе конечный получатель, основываясь на невербальной части сообщения, делает предположение о содержании сообщения. При переводе это предположение подтверждается или же наоборот — опровергается. В то же время, при переводе слушатель получает невербальную информацию переводчика, которая может дублировать соответствующую невербалику исходного сообщения или же отличаться от неё [ibid.]. На схеме 2 мультимедийная коммуникация, происходящая между переводчиком и полноценным слушателем, обозначена большой стрелкой (на схеме под номером 1). Данное сообщение содержит аудиальное сообщение (простая стрелка), которое может отличаться от исходного по своему содержанию и паралингвистическим средствам, но и визуальное сообщение (прерывистая стрелка) может в сравнении с исходными содержать совершенно иные элементы. Таким образом, на то, как слушатель понимает сообщение, влияют такие факторы, как: 1) его первоначальное, полученное на фазе 1, представление о содержании сообщения; 2) вербальное соответствие перевода исходному сообщению; 3) невербальное соответствие перевода исходному сообщению.
Необходимо также описать действия первого говорящего. Во второй фазе он оказывается в роли аутсайдера. Как мы указывали ранее, диалог конструируется и развивается при непрерывном взаимовлиянии собеседников, и для продолжения диалога для коммуниканта 1 является актуальным получение реакции слушателя (feedback) на первоначально сказанное. Не имея доступа к вербальной информации, он следит за невербальной деятельностью полноценного слушателя и переводчика (стрелки 2 и 3), сопоставляя эту инфор-
Схема 2. Фаза 2 коммуникативной ситуации последовательного перевода диалога
мацию со своим сообщением и делая, таким образом, предположение о реакции собеседника на те или иные части сообщения. Заметим, что и это предположение может оказаться ложным, ведь реакция слушателя может относиться к совсем иной части сообщения или же к деятельности самого переводчика. Таким образом, взаимное развитие переводимого диалога во многом может отличаться от одноязычного.
4. Материал и метод исследования
В качестве материала исследования использовались видеозаписи устного перевода бесед о просмотренных кинофильмах. Эксперимент по устному переводу был организован в двух сериях перевода: в первой — переводчик имел прямой визуальный контакт с партнёрами, во второй такой контакт отсутствовал. Материал видеозаписи составил 14 переводческих ситуаций (7 серий по 2 перевода в каждой), средняя продолжительность записи переводческой ситуации — 30 минут. Настоящая статья ограничивается лишь ситуацией перевода в непосредственном контакте.
Собеседниками являлись русские и финны, не знающие языка партнера по эксперименту: 3 носителя финского языка и 7 носителей русского языка, причем в 4 из 7 серий перевода участвовал носитель финского языка с целью отследить темп речи, артикуляционные модификации говорящего в различных переводческих ситуациях. В сериях перевода переводчики были разные; среди них 4 студента-переводчика и 3 профессиональных переводчика. Первым рабочим языком двух переводчиков был русский, у одного пе-
реводчика — финский. В эксперименте также участвовало четыре билингва, для которых сложно определить, какой из языков является ведущим. Все собеседницы были женского пола, среди переводчиков было двое мужчин и пять женщин.
Перед началом эксперимента собеседники и переводчики были проинформированы о том, что целью эксперимента является изучение перевода, но более подробной информации участники не получили. Таким образом, участники эксперимента не концентрировали внимание на невербальном поведении и не регулировали его.
Перед беседой всем участникам было предложено посмотреть два финских полнометражных кинофильма, причём финские участники смотрели оригинальные версии, русские — версии, дублированные на русский язык, а переводчики — и оригинальную, и дублированную. Просмотр фильмов преследовал несколько целей. Фильмы обеспечивали общие фоновые знания участникам речевой ситуации. Общая тема для обсуждения минимизировала культурные различия и предотвращала связанные с ними сложности перевода.
Общеизвестно, что на перевод влияет сложность рассматриваемой темы и используемой лексики. Чтобы избежать таких затруднений, были выбраны фильмы на повседневные темы, об отношениях в семье. Кроме того, переводчик, смотря фильм на обоих языках, усваивал или повторял необходимую при переводе лексику. Таким образом, нейтрализовались культурологические и лексические трудности перевода и, следовательно, минимизировались факторы, оказывающие влияние на точность и процесс перевода.
Видеозаписи транскрибированы и аннотированы с использованием пакета программ ELAN (https://tla.mpi.nl/tools/tla-tools/elan/). Для выполнения транскрипции разрабатывается система нотации невербального поведения. Для упрощения сравнения исходного сообщения и перевода в настоящей статье используется упрощённая транскрипция со стандартной орфографией.
В качестве метода исследования применяется конверсацион-ный анализ диалога, который на основе анализа эмпирического материала позволяет выявить интеракционные схемы взаимодействия участников.
5. Схемы улыбки взаимопонимания при последовательном
переводе
Первые результаты анализа позволили выявить целый ряд схем трансформации невербального сообщения, происходящей в процессе перевода. Рассмотрим в данной статье два вида таких изменений — пропуск и добавление.
5.1. Невербальные пропуски: слушателю не передаётся эмоциональный настрой говорящего
Анализ исследовательского материала показал несколько схем, при которых шутливый или ироничный настрой говорящего (инициатора) утрачивается при переводе. Общим для таких ситуаций является то, что переводчик не маркирует соответствующее сообщение при переводе. Переводчик может разделять эмоции говорящего, отвечая ему улыбкой на улыбку, как в примере 1, или же не откликаться на улыбку, как в примере 2.
В примере 1 участниками являются финский носитель финского языка Хели2 (Ф), носитель русского языка Юлия (Р) и переводчик Катья (П). Хели в этом отрывке является инициатором улыбки, т.е. она маркирует улыбкой фразу, произнесённую шутливо или даже с некоторой степенью иронии, возможно, с целью преодолеть неловкость начала диалога с незнакомым человеком. Хели начинает улыбаться в конце слова elokuvasta [фильма] (строка 02), говоря, что на самом деле она не уверена, с какого из фильмов следует начать обсуждение (строки 02—03). Данная фраза не имеет особого интонационного выделения, но Хели завершает данный отрывок небольшим смешком (строка 03).
Переводчик Катья начинает улыбаться несколько раньше Хели, уже в начале слова elokuvasta [фильма] (строка 02). Улыбка переводчика становится шире (строка 03) после того, как она понимает смысл сказанного, т.е. причину улыбки Хели. Говорящий и переводчик встречаются взглядами и взаимно улыбаются, воспринимая сообщение как шутку. Интеракция происходит между говорящим и переводчиком, а носитель русского языка (Юлия) находится в позиции аутсайдера, поскольку ей не доступно вербальное сообщение, и на данный момент она не может участвовать в конструировании диалога. Она наблюдает за говорящим без улыбки.
Переводчик несколько гасит улыбку в конце речевого хода Хели и, продолжая слегка улыбаться, опускает глаза в свои записи (строка 03). Катья начинает перевод (строка 04) с лёгкой улыбкой и, улыбаясь, поднимает взгляд на Юлию. Улыбка переводчика полностью пропадает в самом начале перевода в середине слова спасибо (строка 04), и шутливый отрывок (строка 04—05), переводится серьёзно, без улыбки (строки 5—6). Переводчик не маркирует данное высказывание улыбкой, интонационно или какими-либо иными средствами. Слушая перевод, носитель русского языка Юлия не улыбается.
2 Все участники эксперимента под вымышленными именами.
о
01 ф об:: joo kiitos etta olet suostunut mun kaa tahan tutkimukseen eli tanaánhan meidan olis tarkoitus
[ эээ да спасибо что согласились со мной в этом исследовании или в это наше планируется
02 ф keskustella suomalaisesta elokuvasta ma en itse asiassa ole varma kummasta elokuvasta meidan
эээ поговорить о финском фильме я на самом деле не уверена с какого из фильмов
ф ©----------
п ©--------------
03 ф о li tarkoitus aloittaa vai onko mitaan valia ha-ha
планировалось начать или есть ли какая-то разница ха-ха]
ф -------------------------------------------------------©
п ©________________________________________________©
04 п ээ:: большое спасибо что вы участвуете в нашем исследовании сегодня и сегодня и сегодня
п -----------------------©
05 п ээ:: мы будем разговаривать о:: фильме и честно говоря я не знаю о каком фильме
Об п мы сейчас сначала будем говорить
Таким образом, в данном примере шутливость сообщения является взаимно понятной лишь для двух участников интеракции, инициатора и переводчика, тогда как собеседница инициатора остаётся в неведении о причинах улыбки. Фразу, произнесённую с юмором или сарказмом, она воспринимает всерьёз. Хели, в свою очередь, не получает от собеседницы Юлии ответной реакции (feedback) на свою эмоциональную инициативу.
Поведение переводчика может в некоторых случаях играть настолько значительную роль в передаче эмоционального настроя, что шутливость сообщения остаётся без ответной реакции слушателя, даже несмотря на семантический компонент сообщения, как в примере 2.
В примере 2 носитель русского языка Ирина отвечает на вопрос о том, каково её общее впечатление о просмотренном фильме. Вспоминая смешные моменты из фильма, Ирина улыбается (строки 02—03). На весёлый настрой инициатора улыбки, Ирины, указывает также лексическая составляющая сообщения. Она маркирует улыбкой именно рассказ о смешных моментах. Инициатор улыбается в течение всего сегмента весёлых воспоминаний, и улыбка гаснет во время паузы при переходе к следующему, уже серьёзному по значению сегменту (строка 03). При переходе к серьёзной теме речь Ирины меняется также интонационно.
Улыбка инициатора остаётся неразделённой как на первой, так и на второй фазе перевода. На первой фазе переводчик Мария (П) слушает сообщение без улыбки, смотря попеременно на говорящую и в свои записи. Носитель финского языка Хели (Ф) на протяжении всего шутливого высказывания смотрит на Ирину внимательно, но без улыбки. На второй фазе, при переводе сообщения, переводчик Мария (П) не улыбается и не маркирует шутливость каким-либо иным способом. Она практически всё время смотрит в свои записи, лишь на короткое время поднимает глаза на слушателя Хели на словах psykologinen puoli [психологическая сторона] (строка 05) и также, заканчивая перевод, на словах venalaisia ja he kayttivat venajan kielta [русские и они использовали русский язык] (строка 06). Несмотря на правильную передачу лексической/семантической составляющей сообщения, позитивность или шутливость сообщения не передаётся слушателю Хели. Она слушает перевод о «смешных моментах» серьёзно, без улыбки или каких-либо иных маркеров позитивных эмоций.
После слов venalaisia ja he kayttivat venajan kielta [русские и они использовали русский язык] (строка 06) Мария делает паузу, передавая речевой ход носителю финского языка Хели. Однако мена речевых ходов не удаётся, так как Хели не сочла сообщение законченным.
Ol Р мм:: в общем в общем в принципе ее:: мне показалось что:: психологическая сторона ее::
02 Р Р семейных отношений достаточно хорошо раскрыта (0.6) аа: мм были достаточно смешные ©-----------------------------------------
03 Р Р моменты где: использовался чисто русский язык когда говорили туристы как бы (0.6) _______________ _________ _ _ _ _____________________©
04 Р в общем впечатление о фильме:: скорее положительное
05 П mm:: по yleensäkin ajattelen että öö:: perhesuhteiden psykologinen puoli oli hyvin avattu [эээ ну рассуждая в целом что эээ психологическая сторона семейных отношений была раскрыта хорошо
Об п elokuvassa ja oli erittäin hauskoja kohtia Jossa oli venäläisiä ja he käyttivät venäjän kieltä в фильме и были особенно смешные моменты где были русские и они использовали русский язык
07 п ja oli muitakin hauskoja kohtia и были и другие смешные моменты]
После длительной паузы, продолжительностью 3,5 с (строка 6), Мария вынуждена сделать дополнение, указывающее на законченность сообщения (строка 7). Во время паузы Мария и Хели смотрят друг на друга, но даже несмотря на это, Хели не акцептирует предлагаемую ей очередь речевого хода. Данная неудача при передаче хода может быть обусловлена тем, что рецептор сообщения ждёт продолжения перевода, так как не идентифицировал в переводе все элементы исходного сообщения. Хели видела, что какой-то отрывок речи инициатора Юлии сопровождался весёлой улыбкой. Слушая перевод, Хели не получает маркированного улыбкой фрагмента сообщения и, возможно, продолжает его ждать, несмотря на то, что переводчик считает перевод завершённым.
5.2. Невербальные добавления: слушателю передаётся
эмоциональный настрой переводчика, а не говорящего
Большинство исследователей признаёт, что переводчик является самостоятельным участником коммуникативной ситуации [см., напр., Berk-Seligson, 1990; Jacobsen, 2003; Roy, 2000; Wadensjö, 1998]. Данное положение касается как вербального, так и невербального поведения переводчика. В процессе коммуникации у переводчика могут возникать собственные эмоции, которые он, естественно, маркирует, что может приводить к возникновению у участников коммуникативной ситуации эмоционального настроя, инициированного переводчиком, а не собеседниками. Рассмотрим в примере 3 ситуацию, когда переводчик маркирует улыбкой свои собственные эмоции, и именно эти эмоции передаются иным участникам коммуникативной ситуации.
В примере 3 участниками являются носитель финского языка Хели (Ф), носитель русского языка Алиса (Р) и переводчик Элина (П). Примером собственных эмоций переводчика является замешательство в затруднительной ситуации, а улыбка смущения маркирует такую ситуацию. В примере 3 Хели в начале беседы представляется и рассказывает о том, как будет проходить беседа, что её интересует (строки 01—09). При этом Хели не улыбается, говорит ровным голосом, не выражая особого позитивного настроя иными вербальными или невербальными средствами. Русскоязычная собеседница Алиса улыбчива. Она смотрит на Хели с лёгкой приветливой улыбкой почти все время монолога. Её улыбка угасает лишь на некоторое время (строки 02, 05) и появляется вновь (строки 03, 05). Улыбка Алисы вновь гаснет к концу монолога и появляется на последнем слове Хели (строка 08). В данном случае улыбка Алисы
01 Ф Р а:: eli tassáhán on siis kyse siita etta mun nimi on siis Heli Heikkila ja ma teen tassá tutkimusta [ эээ то есть здесь же вопрос в том что мое имя следовательно Хели Хейккиля и я провожу здесь исследование ©----------------------------------------------------------------------------------------------------------
02 Ф Р siita etta miten а:: kansainváliset yleisót katselee ja mita mita he pitáa suomalaisista elokuvista о том что как эээ международная публика смотрит и что как им нравятся финские фильмы
03 Ф Р ja ja tarkoitus он siis tassá haastattelussa ihan ihan selvittáa etta mita mita sá olet ollut mielta и и собираюсь следовательно в этом интервью как бы как бы выяснить что что какого ты мнения _____© ©____________________________
04 Ф Р naistá elokuvista jotka olet katsonut об:: miten olet ymmartanyt ne minkálaisia mielipiteita об этих фильмах которые посмотрела эээ как поняла пх какое мнение
05 Ф Р sinulla n- naista elokuvista on ja ajatus on etta et siis mulla on muutamia kysymyksiá у тебя об этих фильмах и смысл в том что у меня следовательно несколько вопросов _________________________________________________________(5) (3)______________
Пример 3 (начало)
Об Ф valmisteltuna mut saat vastata ihan niin laajasti kuin haluat et ihan ihan mita tulee mieleen ja
Р заготовлено но ты можешь отвечать так широко как хочешь так как что придет в голову и
07 Ф mulla on muutamia kysymyksià valmisteltuna mut saat vastata ihan niin laajasti kuin haluat et
Р y меня некоторые вопросы подготовлены но можешь отвечать так широко как хочешь
08 ihan ihan mita tulee mieleen ja ja vâàriâ vastauksiahan ei tietenkâàn ole vaan vaan tosiaan
Р так как что придет в голову и и неправильных ответов конечно же нет а только только действительно ----------------------------©-----------------------------------------------------------------------©
09 Ф halutaan halutaan tietââ sun mielipiteitâ ja se on tosi arvokasta tietoa meille
Р хотим хотим знать твое мнение и это действительно важные сведения для нас] ©------
10 Р (0.4)
11 П Р меня зовут Хели Хейккиля и я:: являюсь исследователем и э::: предмет мо- моего
12 П Р исследования является международная публика как а: она воспринимает воспринимает ---------------------------------------------------------------------©
и>
Оч
13 П финские фильмы, и: меня интересует э:: такие вопросы как как вы относитесь к этим
14 П этим фильмам и:каковы ваши мнения и: как вы поняли эти фильмы и у меня еще
п ©--------©
р ©................-...................©
15 п есть ряд других вопросов и вы можете так так много отвечать как хотите ши- ши- ширно
п ©--------------------------------------------------------------
Р ©_______________________©______________________________
16 п или так так много и э:: не важно ка- каковы ваши ответы
п —-..........—©
р ------------------©--------------------------------
Пример 3 (окончание)
не является маркером юмора или особой весёлости, а лишь отражает её положительный настрой.
Алиса продолжает слегка улыбаться во время паузы перехода очереди от Хели к переводчику (П) (строки 10—11). Улыбка гаснет после слова публика (строка 12). Переводчик переводит довольно длинный монологический отрезок речи Хели (строки 11—16). Слушая перевод, улыбчивая Алиса не улыбается (строки 12—14). Её улыбку провоцируют только действия переводчика. Переводчик интонационно акцентирует слово поняли, переводя фразу как вы поняли эти фильмы (строка 14), маркируя акцентное выделение улыбкой и фокусируя взгляд на слушательнице Алисе, и та отвечает улыбкой и лёгким кивком на улыбку переводчика (строка 14).
Интересующий нас эпизод возникает из-за сложностей, возникших у переводчика. Элина пытается перевести исходное сообщение дословно, идиоматичного выражения не получается (вы можете так так много отвечать как хотите), она пытается перефразировать фразу, запинаясь, и наконец «изобретает» новое слово ширно. Своё замешательство, смущение Элина сопровождает улыбкой и вращательным движением рук, как бы в поиске подходящего выражения. Данную улыбку мы классифицируем в качестве улыбки смущения. Она не имеет отношения к исходному сообщению или к содержанию беседы, а вызвана непосредственно оплошностью переводчика. В этой затруднительной ситуации Элина смотрит на Алису, и та широко улыбается ей в ответ (строка 15). В данном эпизоде улыбка Алисы широкая, открываются зубы, но ещё шире улыбка становится в момент запинания ши- ши- ширно. Очень широкая улыбка русской собеседницы держится почти 4 секунды, она опускает глаза, стараясь как бы скрыть от Элины свою бурную реакцию на затруднения перевода. Улыбка Алисы ослабевает на словах так много.
Во время данного эпизода интеракция смущения и реакции собеседника на это происходит только между Элиной и Алисой. Финская собеседница Хели наблюдает за интеракцией со стороны. В ее исходном сообщении шутливых или каких-либо других моментов, отмеченных улыбкой, не было. Для неё остаётся недоступной причина интенсивного эмоционального невербального поведения переводчика и русскоязычной собеседницы. Она может лишь делать предположения о причинах такой «весёлости» переводчика и Алисы. Подчеркнём ещё раз, что в данном эпизоде источником видимой эмоциональной реакции послужило не исходное сообщение, а именно перевод, который не должен привносить что-либо новое в коммуникацию, а лишь отражать исходное сообщение.
Выводы
В статье мы рассмотрели два основных типа трансформаций эмоционального настроя при последовательном переводе: утеря эмоционального содержания исходного сообщения и привнесение в коммуникацию эмоционального настроя самого переводчика. В примерах 1 и 2 конечный получатель сообщения не обозначил какой-либо ответной реакции на эмоциональную инициативу говорящего. Напомним, что, согласно Каукомаа [Kaukomaa at al., 2013, p. 45], улыбка-маркер шутливости или ироничности находит всегда отклик у собеседника. При переводческом невербальном пропуске улыбка остаётся безответной во второй фазе перевода, как в примере 1, и может остаться безответной и в обеих фазах перевода, как в примере 2. Мы могли убедиться, что даже семантическая/лексическая составляющая сообщения не всегда передаёт сообщение в объёме, достаточном для эмоционального заражения собеседника (пример 2). Оба примера демонстрируют то, что временной разрыв между исходным вербальным сообщением и его переводом может сделать недоступными для собеседника или исказить значения, выраженные невербальными средствами. Согласно Поятосу [Poyatos, 2002, p. 284], собеседник, которому не доступно вербальное сообщение, сначала на основе невербальной части сообщения делает предположение о его содержании, а при переводе сопоставляет вербальное сообщение с этим своим представлением. Также в наших примерах причиной неудачи, вероятно, послужило то, что из-за временного разрыва между невербальным маркером и смыслом сказанного собеседник не смог сопоставить сообщение и его невербальное сопровождение. В примере 1 коммуникант в роли аутсайдера видел совместную улыбку говорящего и переводчика, но в результате невербального пропуска перевода шутливость исходного сообщения не передалась конечному получателю. В примере 2 шутливая улыбка инициатора не нашла отклика ни у собеседника, ни у переводчика.
В настоящей работе не ставилось задачей установить, влияет ли на бесперебойную смену речевых ходов невербальная передача переводчиком эмоционального настроя говорящего. Однако пример 3 даёт основания предполагать, что невербальный пропуск при переводе послужил также причиной (или одной из причин) неудачной попытки передачи речевого хода. Изучение влияния невербальной точности перевода на механизм мены речевых ходов, безусловно, является перспективным направлением исследований устного перевода диалога.
Основной задачей переводчика является передача сообщения с исходного языка на язык перевода. Как мы кратко отметили в теоретической части нашей статьи, невербальный элемент является частью сообщения, без которого подчас невозможно полноценное понимание сообщения. Интенция, заложенная в сообщении инициатором, может не получить поддержки и развития у аутсайдера. Как было показано в данной статье, временной разрыв между исходным вербальным сообщением и его переводом может сделать недоступными для собеседника или исказить значения, выраженные невербальными средствами. Именно переводчик является тем единственным участником коммуникативной ситуации, который имеет возможность адекватно и в полной мере воспринимать исходное сообщение в его вербальной и невербальной формах. Таким образом, именно на переводчике лежит ответственность за передачу как минимум той невербальной составляющей сообщения, которая недоступна получателю перевода.
Мы не можем отрицать того, что переводчик является самостоятельным участником коммуникации и эмоциональное состояние самого переводчика может передаваться также другим участникам коммуникативной ситуации. Эмоции, привнесённые в коммуникацию самим переводчиком, являются эмотивным добавлением относительно исходного сообщения. Такое эмотивное добавление, рассмотренное в примере 3 настоящей статьи, было доступно для понимания и получило ответную реакцию только одного коммуниканта, находившегося на тот момент в роли полноценного слушателя. Эмоции остались непонятыми вторым собеседником, т.е. данная интеракция была для него исключена полностью.
Принято говорить, что переводчик передаёт сообщение, как зеркало, отражая не только сказанное вслух, но также эмоции и чувства собеседников. В нашем случае переводчики при переводе не маркировали эмоционально отмеченные отрезки сообщения какими-либо невербальными или вербальными средствами. Поведение переводчиков не передавало эмоционального настроя инициатора и, таким образом, не помогало преодолеть временной разрыв между невербальным маркером и восприятием слушателем смысла сообщения. С другой стороны, в коммуникацию добавлялись выраженные невербально эмоции самого переводчика. Насколько важны такие невербальные трансформации? Безусловно, существует бессчётное количество ситуаций, в которых эмоциям собеседников можно не придавать особого значения. Но мы всё чаще встречаемся с ситуациями, где значимо не только сказанное, но и выраженные невербально чувства и эмоции. В качестве примера можно назвать перевод допроса подозреваемого или потерпев-
шего или же происходящее через переводчика общение пациента с психологом или врачом. Как избежать трансформаций эмоциональности? Что должен переводчик делать в таких ситуациях? Должен ли он использовать соответствующие невербальные средства или же вербализировать эмоции? Чётко и систематически продуманной стратегии в современном переводоведении нет. Однако, безусловно, обучение студентов невербальной составной коммуникации и её важной роли при переводе необходимо (и даже обязательно) в процессе профессиональной подготовки устных переводчиков.
Список литературы
Исолахти Н.Б., Зеленин А.В., Михайлов М.Н. (2015) Улыбка как маркер консолидации в ситуации последовательного перевода // Русский язык в зеркале перевода. Мат-лы Междунар. науч. конф. М.: Издательство Московского университета, 2015. 725 с. Isolahti, N.B., Zelenin, A.V., Mikhailov, M.N. (2015). Ulybka kak marker kon-solidacii v situacii posledovatel'nogo perevoda // Russkij jazyk v zerkale perevo-da. Mat-ly Mezhdunar. nauch. konf. M.: Izdatel'stvo Moskovskogo univer-siteta, 2015. 725 p. (in Russian). Крейдлин, Г.Е., Чувилина Е.А. Улыбка как жест и как слово // Вопросы
языкознания. 2001. № 4. С. 69-93. Krejdlin, G.E., Chuvilina, E.A. Ulybka kak zhest i kak slovo // Voprosy jazyko-
znanija. 2001. № 4. P. 69-93 (in Russian). Birdwhistell, R. Kinesics and Context / Ray Birdwhistell. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1970. 352 p. Buck R. The Communication of Emotion / Ross Buck. New York: Guilford Press, 1984. 391 p.
Dimberg, U. Facial Reactions to Facial Expressions // Psychophysiology. 2007. 19:6. P. 643-647.
Ekman, P. Biological and Cultural Contributions to Body and Facial Movement /
Blacking, J. (ed.) // The Anthropology of the Body. 1977. P. 34-84. Ekman, P. The repertoire of nonverbal Behavior: Categories, origins, usage and
coding / Paul Ekman, Wallace V Friesen // Semiotica. 1969. 1 (1). P. 49-98. Frank, M. Getting to Know your Patient: How Facial Expression Can Help Reveal True Emotion / Mark G. Frank. Katsikitis, M. (ed.). The human face: measurement and meaning, Boston: Kluwer Academic Pub., 2003. P. 255-283. Frank, M. Not All Smiles Are Created Equal: The Differences Between Enjoyment and Nonenjoyment Smiles / Mark G. Frank, Paul Ekman // Humor. 1993. 6 (1). P. 9-26.
Fridlund, A.J. Sociality of solitary smiling: Potentiation by an implicit audience //
Journal of Personality and Social Psychology. 1991. 60. P. 229-240. Glenn, P. Laughter in Interaction. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 203 p.
Hatfield, E. Emotional contagion / Hatfield, E., Cacioppo, J.T., & Rapson, R.L. //
Current Directions on Psychological Science. 1993. 2. P. 96-99. Jesse, A. The processing of information from multiple sources in simultaneous interpreting / Alexandra Jesse, Nick Vrignaud, Michael M. Cohen & Dominic
W Massaro // Interpreting: International Journal of Research & Practice in Interpreting. 2000/2001. 5:2. P. 95-115. Kaukomaa, T. Turn-opening smiles: Facial Expression Constructing Emotional Transition in Conversation / Kaukomaa T. & Perakyla, A. & Ruusuvuori, J. // Journal of Pragmatics. 2013. 55. P. 21-42. Klineberg, O. Social Psychology. New York: Holt, 1940, 570 p. Landis, C. Studies of Emotional Reactions. II. General Behavior and Facial Expression // Journal of Comparative Psychology. 1924. 4 (5). P. 447-509. Le Barre, W. The Cultural Basis of Emotions and Gestures // Journal of Personality. 1947/2006. 16 (1). P. 49-68. Mehrabian, A. Decoding of inconsistent communications. / Albert Mehrabian, Morton Wiener, M. // Journal of Personality and Social Psychology. 1967. 6. P. 109-114.
Morris, D. Gestures, their Origin and Distribution / Desmind Morris, Peter Col-
lett, Peter Marsh, Marie O'Shaughnessy. London: Jonathan Cape, 1979. 320 p. Poyatos, F. Nonverbal Communication across Disciplines. Vol. 1. Culture, sensory interaction, speech, conversation. Amsterdam/Philadelphia: J. Benjamins, 2002. 371 p.
Poyatos, F. The reality of multichannel verbal-nonverbal communication in simultaneous and consecutive interpretation / Fernando Poyatos (ed.) // Nonverbal communication and translation: new perspectives and challenges in literature, interpretation and the media. Amsterdam; Philadelphia: J. Benjamins, 1997. P. 249-282. Rennert, S. Visual Input in Simultaneous Interpreting // Meta: Translators'
Journal. 2008. 53:1. P. 204-217. Russell, J.A. Is there universal recognition of emotion from facial expression? A review of the crosscultural studies // Psychological Bulletin. 1994. 115. P. 102-141.
Sacks, H. Lectures on Conversation, Volumes I and II. Blackwell: Oxford, 1992. Sacks, Н. A Simplest Systematics for the Organization of Turn-Taking in Conversation / Havery Sacks, Emanuel A. Schegloff, Gail Jefferson. Language 50. Washington, DC: Linguistic Society of America, 1974. P. 696-735. Tiittula, L. 2006. Voiko kirjoitettua puhetta ymmartaa? Puhe ja kirjoitus limit-tyvat kirjoitustulkkauksessa. / Liisa Tiittula. — Anneli Pajunen ja Hannu Tommola (ed.) // XXXII Kielitieteen paivat Tampereella 19.-20.5.2005. Tampere Studies in Language, Translation and Culture. Series B 2. Tampere: Tampere University Press. P. 170-187. Tommola, J. Experimental research on interpreting: which dependent variable? / Jorma Tommola & Johan Lindholm. — Jorma Tommola (ed.) // Topics in interpreting research. Turku: University of Turku, Centre for Translation and Interpreting, 1995. P. 121-133.
Приложение: Обозначения, используемые в транскрипции
(.) — микропауза (0,2 секунды или менее)
(0.5) — пауза с указанием длины в десятых долях секунды
e::i — (двоеточие) растянутый звук (одно двоеточие 0,2 секунды)
©-- — начало и продолжение улыбки
---© — конец улыбки
© — широкая улыбка
ха — смех или смешок
