CC BY
28УДК 343.13 DOI 10.25724/VAMVD.LCDE
ББК 67.401.201
Я. А. Климова, М. А. Шматов
ОПТИМИЗАЦИЯ ПРАВОВОГО СТАТУСА ПРОКУРОРА
В ДОСУДЕБНЫХ СТАДИЯХ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
Актуальность проблемы оптимизации правового статуса прокурора в современном уголовном процессе России обусловлена наличием большого количества пробелов и коллизий в законодательной регламентации роли прокурора как участника уголовного судопроизводства. Особое внимание в статье уделено вопросам, связанным с реализацией прокурором возложенных на него полномочий на досудебных стадиях уголовного процесса. Анализ точек зрения различных ученых, правоприменительной практики и последних изменений законодательства позволил авторам прийти к выводу о необходимости повышения роли прокурора с целью эффективного решения задач уголовного судопроизводства. В настоящее время противоречивость позиции законодателя в отношении правового статуса прокурора в досудебном производстве по уголовным делам влечет существенное снижение эффективности его надзорной функции и конкретных полномочий по реализации уголовного преследования. В связи с этим авторы полагают, что необходимо наделить прокурора большим объемом полномочий на стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования.
Ключевые слова: полномочия прокурора, уголовный процесс, досудебное производство, функции прокурора, статус прокурора, оптимизация полномочий прокурора.
Ya. A. Klimova, M. A. Shmatov
OPTIMISATION OF PROSECUTOR'S LEGAL STATUS IN CRIMINAL PROCEDURE
The problem of optimizing prosecutor's legal status in the modern criminal process in Russia is critical due to many gaps and collisions in legal regulation of the prosecutor's role as a participant in the criminal procedure. Special attention is paid in the article to issues, related to implementation by the prosecutor of the duties entrusted with him (her) at pre-trial stages of the criminal procedure. Analysis of views of various scientists, enforcement practice and latest revisions of the legislation made it possible for the authors to draw a conclusion about necessity in rising the prosecutor's role for efficient solution of criminal procedure tasks. At present the absence of clear-cut lawmaker's position regarding the prosecutor's legal status in pre-trial procedure on criminal cases results in dramatic loss of efficiency in legal regulation of prosecutors' concrete powers in realizing their process functions. In respect thereof, the authors presumes that a prosecutor should be granted vast powers at the initiation stages of criminal case and preliminary investigation.
Key words: prosecutor powers, criminal process, pre-trial procedure, prosecutor's functions, prosecutor's status, optimization of criminal procedure.
Поиск оптимальной модели правовой регламентации статуса прокурора в досудебном производстве не прекращается на протяжении длительного времени, однако особую актуальность он приобрел в течение последних десятилетий. Необходимость обеспечения баланса публичного интереса, заключающегося в быстром и адекватном реагировании на факт совершенного преступления, и частного интереса конкретных лиц, пострадавших от противоправных деяний либо подвергаемых уголовному преследованию, требует от законодателя выверенного подхода к созданию действенных механизмов защиты прав и свобод
личности. По справедливому замечанию профессора Е. А. Зайцевой, вмешательство в права человека со стороны публичных субъектов уголовного процесса должно быть соразмерно целям судопроизводства, а законодательство и практика должны содержать достаточно гарантий для защиты личности от злоупотреблений [1, с. 42]. Именно этим обусловливается острая необходимость детерминации роли прокурора как главного гаранта соблюдения прав и свобод участников уголовного судопроизводства в условиях непрекращающегося реформирования и модернизации отечественного уголовного процесса.
Существующая потребность достижения разумного баланса между надзорными полномочиями прокурора за органами предварительного расследования и его самостоятельными уголовно-процессуальными функциями исторически оправдана. Ретроспективный анализ позволяет выявить следующую закономерность: необоснованные усиление либо ослабление процессуальной роли прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства в разные периоды истории с неизбежностью вели к негативным последствиям в виде серьезных упущений в механизме обеспечения реализации прав участников уголовного процесса.
Правовой статус прокурора в уголовном процессе законодателем постоянно корректировался. Так, основу законодательства советского периода составляла идея о том, что надзор за соблюдением законности в ходе производства по уголовному делу — это главная и единственная функция прокурора. Современная уголовно-процессуальная доктрина признает полифункциональность деятельности прокурора. Считаем справедливым мнение Л. М. Володиной, считающей, что «метания» законодателя в регламентации статуса прокурора свидетельствуют об отсутствии глубоко продуманной концепции уголовного судопроизводства [2, с. 87].
В непрекращающейся дискуссии о статусе прокурора в уголовном процессе можно выделить две основные позиции. Сторонники первой считают, что, несмотря на существующий дисбаланс правовой регламентации полномочий, прокурору в досудебном производстве отводится руководящая роль. Так, по мнению Т. А. Беккер, прокурор, являясь ключевой фигурой, обеспечивает устранение препятствий для дальнейшего движения уголовного дела в судебные стадии уголовного судопроизводства путем выявления, пресечения и исправления ошибок предварительного расследования [3, с. 217]. Схожей точки зрения придерживаются В. К. Гавло и Н. А. Дудко, рассматривающие прокурорский надзор в качестве эффективной формы контроля за предварительным расследованием, способствующей быстрому выявлению и устранению пробелов и ошибок [4, с. 75]. Согласно суждению Г. Н. Королева, прокурор, хотя и с ограниченными возможностями, все же сохранил ведущую роль в осуществлении уголовного преследования [5, с. 6]. А. Д. Назаров и А. С. Шагинян, рассуждая о роли прокурора, констатируют, что и в настоящее время прокурорская власть могущественна [6, с. 121].
Противоположного мнения придерживается Т. К. Рябинина, считающая что прокурор больше не является хозяином предварительного рассле-
дования [7, с. 44]. Более категоричен А. Б. Соловьев, по мнению которого изменения в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — УПК РФ) превратили прокурора в «декоративную» фигуру, лишенную возможности реального осуществления надзора [8, с. 14]. В. Б. Ястребов, анализируя процессуальный статус прокурора, приходит к выводу, что уменьшение объема его полномочий оказалось настолько значительным, что послужило причиной возникновения мнения, согласно которому надзорные позиции в отношении органов предварительного следствия прокурором почти полностью утрачены [9, с. 11]. Схожей позиции придерживаются А. В. Пивень и Ю. Д. Кашапова, по мнению которых полномочия прокурора на сегодняшний день значительно урезаны, несмотря на то, что деятельность прокуроров в уголовном судопроизводстве является многогранной и многофункциональной [10, с. 60].
Полагаем, что активный поиск оптимальной модели правового статуса прокурора, результатом которого стало значительное изменение объема его процессуальных полномочий, не мог не сказаться на правовом положении прокурора, однако его роль в обеспечении правового режима защиты прав и свобод участников уголовного судопроизводства остается существенной. Основная проблема заключается в том, что для эффективного выполнения своих задач у прокурора не хватает реальных «рычагов» воздействия. Причину этого мы видим в отсутствии грамотной законодательной политики в сфере уголовного процесса, в непоследовательности реформирования деятельности прокурора и определении его правового статуса.
Законодатель, стараясь своевременно реагировать на появление новых общественных отношений, в попытке скорейшего их нормативного урегулирования зачастую забывает о необходимости соблюдения принципов юридической техники. В результате этого нарушаются правила обеспечения логики права и, как следствие, возникают различные правовые коллизии и лакуны, в частности в процессуальной регламентации полномочий прокурора.
Так, в качестве яркого примера можно привести лишение прокурора полномочия возбуждать уголовные дела.
В соответствии с положениями ст. 21 УПК РФ уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель. В каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают меры по установлению события преступ-
ления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления [11].
Системный анализ уголовно-процессуального законодательства позволяет сделать вывод, что началом уголовного преследования следует считать не просто момент, когда прокурор, следователь, орган дознания, дознаватель обнаруживают признаки преступления, а именно момент, с которого начинается непосредственное осуществление деятельности по изобличению в совершении преступления конкретного лица.
Однако в силу ст. 144 УПК РФ принимать и проверять сообщения о любом совершенном или готовящемся преступлении уполномочены только дознаватель, орган дознания, следователь и руководитель следственного органа. Исходя из буквального толкования этих установлений закона, прокурор, не имея соответствующего полномочия по проверке сообщения о преступлении и принятию по нему решения, должен отказать заявителю в приеме сообщения о преступлении.
Имеющуюся правовую лакуну попытались заполнить ведомственным регулированием. Так, исходя из положений п. 1.2 приказа Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 212 «О порядке учета и рассмотрения в органах прокуратуры Российской Федерации сообщений о преступлениях», прокуроры самостоятельно не вправе разрешать сообщения о преступлениях, в связи с этим сообщения, поступившие в органы прокуратуры, должны незамедлительно фиксироваться в Книге учета сообщений о преступлениях и безотлагательно передаваться в орган, который уполномочен рассматривать их в соответствии со ст. 144, 151 УПК РФ [12].
Однако, согласно п. 3.3 Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры Российской Федерации, утвержденной приказом Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 30 января 2013 г. № 45, обращения, адресованные органам предварительного расследования, но поступившие в органы прокуратуры, а также обращения, адресованные прокурорам, но содержащие вопросы, относящиеся к компетенции органов следствия и дознания, ходатайства в порядке ст. 119 и 120 УПК РФ, разрешение которых отнесено к компетенции органов предварительного расследования, должны быть зарегистрированы, предварительно рассмотрены и только после этого направлены в соответствующие органы с одновременным извещением заявителей о принятом решении. Если в адресованных прокурорам обращениях содержатся вопросы, разрешение которых отнесено как к их компетенции, так и к компетенции органов предварительного
расследования, такие обращения подлежат разрешению в соответствующих прокуратурах. Копии обращений не позднее 7 дней со дня регистрации направляются в соответствующие органы следствия или дознания с обязательным уведомлением заявителя [13].
Такой подход противоречит положениям Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (принята 29 ноября 1985 г. Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН), закрепляющим право лиц, которым причинен вред в результате действия или бездействия, нарушающего национальные уголовные законы, на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством и обязывающим государство оказывать содействие, в результате которого судебные и административные процедуры в большей степени будут отвечать потребностям этих лиц, в том числе путем обеспечения возможности изложения и рассмотрения их мнений и пожеланий в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, но без ущерба для обвиняемых и согласно национальной системе уголовного правосудия (пп. 1, 4 и 6) [14].
Согласно правовой позиции Конституционного суда Российской Федерации одним из важных факторов, обусловливающих эффективность восстановления нарушенных прав, является своевременность их защиты, а передача материалов из одного ведомства в другое явно влечет увеличение сроков принятия решений [15, с. 4—25].
Согласимся с мнением В. А. Лазаревой, считающей это неприемлемым решением проблемы, поскольку существует потребность в более эффективных и своевременных средствах прокурорского реагирования вместо бесконечной переписки прокурора с руководителем следственного органа [16].
Очевидно, что возвращение прокурору полномочий возбуждать уголовные дела будет способствовать укреплению его правового статуса в уголовном судопроизводстве. Расширение прокурорских полномочий на стадии возбуждения уголовного дела усилит гарантии законности в этой сфере и повысит эффективность работы органов предварительного расследования.
В подтверждение своей позиции мы считаем целесообразным привести результаты исследования полномочий прокуроров иностранных государств в уголовном судопроизводстве, проведенного С. П. Щербой, В. Н. Додоновым, Е. А. Архиповой. В рамках исследования были изучены полномочия прокурора в 64 странах: Австралии,
Австрии, Азербайджана, Аргентины, Армении, Белоруссии, Бельгии, Болгарии, Бразилии, Великобритании, Венгрии, Вьетнама, Германии, Греции, Грузии, Дании, Египта, Израиля, Индии, Ирландии, Испании, Италии, Казахстана, Канады, Кипра, КНР, Колумбии, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Люксембурга, Мексики, Молдовы, Монголии, Нидерландов, Новой Зеландии, Норвегии, Панамы, Перу, Польши, Португалии, Республики Корея, Румынии, Сербии, Сингапура, Словакии, Словении, США, Таджикистана, Таиланда, Туркменистана, Турции, Узбекистана, Украины, Финляндии, Франции, Хорватии, Черногории, Чехии, Швейцарии, Швеции, Эстонии, ЮАР, Японии. Во всех этих странах прокуроры или должностные лица, наделенные аналогичным функционалом, вправе возбуждать уголовные дела (начинать уголовное преследование) [17, с. 96—98].
На необходимость повышения эффективности прокурорского надзора, в том числе в досудебном производстве, указал Президент России В. Путин на расширенном заседании коллегии прокуратуры, состоявшемся 19 марта 2019 г. Президент обратил внимание на то, что одним из приоритетных направлений работы прокуратуры остается координация действий правоохранительных органов в борьбе с преступностью. Подчеркнул важность совершенствования механизмов взаимодействия с МВД, Следственным комитетом и другими ведомствами для снижения уровня криминала, экстремизма, коррупции, дал указание прокурорам настаивать на строгом соблюдении закона при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлениях, а также при оформлении и передаче статистической информации. В своем обращении В. Путин также акцентировал внимание на необходимости своевременного осуществления надзора за качеством расследования уголовных дел, причем
на всех этапах следствия. Отдельно Президент указал на обязанность строго соблюдать требования уголовно-процессуального законодательства о разумных сроках уголовного судопроизводства [18].
Так, статистические данные свидетельствуют о заметном падении качества предварительного расследования и малоэффективности внутриведомственного контроля в органах расследования. За период январь—август 2018 г. количество выявленных нарушений при производстве следствия и дознания возросло на 5,8 % по сравнению с аналогичным показателем прошлого года, а в 2019 г. этот показатель возрос еще на 5,6 %. Количество требований об устранении нарушений законодательства в порядке п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ также постоянно увеличивается: в 2018 г. этот показатель вырос на 11,1 % и продолжил свой рост в 2019 г. — на 6,8 %. Число должностных лиц органов предварительного расследования, привлеченных к дисциплинарной ответственности по инициативе прокуроров, также увеличивается (в 2018 г. рост составил 9,5 %, а в 2019 г. — 8,1 %). Эти показатели подтверждают необходимость системного совершенствования регламентации надзорных полномочий прокурора.
Отдельно стоит остановиться на необходимости возвращения прокурору полномочия самостоятельно возбуждать уголовные дела. Согласно данным статистики, в 2019 г. наблюдается существенный рост количества направленных материалов для решения вопроса об уголовном преследовании в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ на 14,9 %. При этом число возбужденных уголовных дел по материалам, направленным прокурором, стабильно растет год от года (в 2018 г. — на 4,5 %, в 2019 г. — на 13 %) (табл. 1) [19].
Таблица 1
Надзор прокурора за исполнением законов в досудебном уголовном производстве
Наименование показателя 8 месяцев 2017 г. 8 месяцев 2018 г. % (+;-) 8 месяцев 2019 г. % (+;-)
Всего выявлено нарушений законов, из них: 3 469 801 3 474 890 0,1 3 481 812 0,2
— при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлении 2 555 335 2 507 800 -1,9 2 460 456 -1,9
— при производстве следствия и дознания 914 466 967 090 5,8 1 021 356 5,6
Направлено требований об устранении нарушений законодательства в порядке п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ 183 636 203 968 11,1 217 841 6,8
Окончание таблицы 1
Направлено материалов для решения вопроса об уголовном преследовании в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ 3 865 3 672 -5,0 4 219 14,9
Возбуждено уголовных дел по материалам,направленным прокурором в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ 3 030 3 166 4,5 3 578 13,0
Привлечено лиц к дисциплинарной ответственности 111 647 122 272 9,5 132 196 8,1
Считаем правильным присоединиться к мнению прокурора А. В. Петрова, полагающего, что законодатель, предоставив прокурору вместо права возбуждения уголовного дела полномочие о направлении материалов для решения вопроса об уголовном преследовании, тем самым закрепил многоступенчатый и неэффективный способ реагирования прокурора на обнаруженные признаки преступления [20, с. 232]. Его мысль развивают ученые-процессуалисты А. Г. Халиулин, К. И. Амирбеков, С. Е. Егоров, признающие явно препятствующим реализации назначения уголовного судопроизводства положение, согласно которому прокурор, выявляя в ходе проверки признаки совершенного преступления, не может немедленно возбудить уголовное дело и направить его для расследования, а вынужден направить материалы в следственный орган [21, с. 78]. Проведенный в 2013 г. опрос правоприменителей из шести субъектов РФ, осуществленный Е. Н. Гринюк и Е. А. Зайцевой, показал, что за возвращение прокурору права самостоятельно возбуждать уголовные дела высказываются 89 % проанкетированных работников прокуратуры [22, с. 151].
Недостаточный объем полномочий, предоставленный законодателем прокурору в связи с возбуждением уголовного дела, препятствует эффективной реализации его надзорной функции при контроле качества решений, принимаемых по поступившим сообщениям о преступлениях. В частности, следует сказать о требованиях, закрепленных в ч. 4 ст. 146 УПК РФ, в соответствии с которыми копия постановления руководителя следственного органа, следователя, дознавателя о возбуждении уголовного дела незамедлительно направляется прокурору, и в ч. 4 ст. 148 УПК РФ, согласно которой копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в течение 24 часов с момента его вынесения направляется прокурору. Толкование данных норм позволяет сделать вывод об обязательном сообщении прокурору самого факта принятия решения. Однако очевидно, что проверку
законности принятия решения невозможно провести без материалов, на основании которых оно было принято. В связи с этим считаем правильным присоединиться к мнению Н. А. Колоколова, акцентирующего внимание на ущербности прокурорского надзора именно ввиду отсутствия у прокурора свободного доступа к делу [23, с. 191].
Один из перспективных вариантов решения данной проблемы мы видим в реализации права прокурора по мотивированному письменному запросу ознакомиться с материалами находящегося в производстве уголовного дела посредством получения их в электронной форме. Здесь считаем интересным привести исследование М. О. Медведевой, предлагающей внедрить систему электронного документооборота с упрощенным порядком пользования для лиц, наделенных соответствующими полномочиями [24, с. 109]. Такая система будет способствовать отслеживанию порядка, сроков принятия процессуальных решений без непосредственного истребования дела у должностного лица при наличии у прокурора обеспечивающего доступ к электронному документу информационного ключа.
Полагаем, это будет способствовать повышению эффективности прокурорского надзора и, как результат, соблюдению разумного срока расследования, упрощению доступа к правосудию с целью восстановления нарушенных прав и получения необходимой компенсации потерпевшего.
Обозначенные в настоящей статье проблемы действительно являются принципиальными для выстраивания должной системы регулирования статуса прокурора. Остается надеяться на то, что законодатель наконец обратит свое внимание на наличие существенных противоречий в правовой регламентации правомочий прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства и обеспечит гармоничное нормативное регулирование его процессуального положения, соответствующее тем важным функциям, которые реализует прокурор на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования.
Для совершенствования полномочий прокурора на стадии возбуждения уголовного дела считаем целесообразным изложить ряд положений УПК РФ в следующей редакции:
— ч. 4 ст. 20: «Прокурор, руководитель следственного органа, следователь, а также с согласия прокурора дознаватель возбуждают уголовное дело о любом преступлении...»;
— ч. 3 ст. 21: «Прокурор, руководитель следственного органа, следователь, а также с согласия прокурора дознаватель в случаях.»;
— ч. 2 ст. 37: «2) возбуждать уголовное дело в порядке, установленном настоящим Кодексом, отказывать в возбуждении уголовного дела, раз-
решать вопрос целесообразности уголовного преследования»;
— ч. 4 ст. 146: «Копия постановления руководителя следственного органа, следователя, дознавателя о возбуждении уголовного дела вместе с материалами, послужившими основанием для возбуждения уголовного дела, незамедлительно направляются прокурору»;
— ч. 4 ст. 148: «Копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела вместе с материалами, послужившими основанием для отказа в возбуждении уголовного дела, в течение 24 часов с момента его вынесения направляется заявителю и прокурору».
1. Зайцева Е. А. Регламентация судебной экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела: современное состояние и пути совершенствования // Судебная экспертиза. 2016. № 1 (45). С. 38—45.
2. Володина Л. М. Уголовное судопроизводство: состояние и проблемы развития // Вестник экономической безопасности. 2016. № 5. С. 86—89.
3. Беккер Т. А. Прокурор как субъект предварительного уголовного производства и его роль в предотвращении ошибок суда // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 1 (46). С. 216—221.
4. Гавло В. К., Дудко Н. А. Необходимость совершенствования института возвращения судом уголовных дел на дополнительное расследование // Известия Алтайского государственного университета. 2010. № 2-2 (66). С. 74—77.
5. Королев Г. Н. Единство и дифференциация функции уголовного преследования // Законность. 2007. № 9. С. 5—7.
6. Назаров А. Д., Шагинян А. С. Роль прокурора в устранении следственных ошибок // Уголовная юстиция. 2017. № 10. С. 121—128.
7. Рябинина Т. К. И вновь к вопросу о правовом статусе прокурора в уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. 2008. № 1. С. 41—45.
8. Соловьев А. Б. Проблема обеспечения законности при производстве предварительного следствия в связи с изменением процессуального статуса прокурора // Уголовное судопроизводство. 2007. № 3. С. 10—16.
9. Ястребов В. Б. Процессуальный статус прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства: нормативное правовое регулирование и перспективы развития // Российский следователь. 2012. № 6. С. 11—13.
10. Пивень А. В., Кашапова Ю. Д. Актуальные проблемы процессуального статуса прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроиз-
1. Zaytseva E. A. Regulation of forensic examination at the initiation stage of criminal case: modern status and ways of improvement. Forensic examination. 2016; 45 (1): 38—45.
2. Volodina L. M. Criminal procedure: status and problems of development. Bulletin of economic security. 2016; 5: 86—89.
3. Bekker T. A. Prosecutor as a subject of preliminary criminal procedure and his role in preventing court errors. Bulletin of Omsk University. Series "Law". 2016; 46 (1): 216—221.
4. Gavlo V. K., Dudko N. A. Necessity in improving the institute of returning criminal cases by court for additional investigation. News of the Altay State University. 2010: 66 (2-2): 74—77.
5. Korolev G. N. Unity and differentiation of criminal persecution function. Zakonnost. 2007: 9: 5—7.
6. Nazarov A. D., Shaginyan A. S. Prosecutor's role in eliminating investigation errors. Criminal justice. 2017; 10: 121—128.
7. Ryabinina T. K. Back to the issue of prosecutor's legal status in criminal procedure. Criminal procedure. 2008; 1: 41—45.
8. Solovyev A. B. Problem of ensuring law during preliminary investigation due to revision of prosecutor's procedural status. Criminal procedure. 2007; 3: 10—16.
9. Yastrebov V. B. Prosecutor's procedural status at pre-trial stages of criminal procedure: legal regulation and prospects of development. Russian investigator. 2012; 6: 11—13.
10. Piven A. V., Kashapova Yu. D. Vital problems of prosecutor's procedural status at pre-trial stages of criminal procedure. Modern innovations. 2019; 31 (3): 60—63.
11. The Code of Criminal Procedure of the Russian Federation: federal. Act of December 18, 2001 No. 174-FZ (as amended on August 2,
водства // Современные инновации. 2019. № 3 (31). С. 60—63.
11. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 02.08.2019). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
12. О порядке учета и рассмотрения в органах прокуратуры Российской Федерации сообщений о преступлениях: приказ Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 212. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
13. Об утверждении и введении в действие Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры Российской Федерации: приказ Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 30 января 2013 г. № 45 (в ред. от 21.09.2018). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
14. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью: принята Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г. // Советская юстиция. 1992. № 9—10.
15. Шабунин В. А. Руководитель следственного органа: нормативное регулирование и практика осуществления процессуальных функций и полномочий: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2013. 222 с.
16. Лазарева В. А. Долгожданные изменения в статусе прокурора (закон от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ) // Уголовное судопроизводство. 2011. № 3. URL: http://www.center-bereg.ru/j1028.html (дата обращения: 24.10.2019).
17. Щерба С. П., Додонов В. Н., Архипова Е. А. Полномочия прокуроров иностранных государств в уголовном судопроизводстве и вне уголовно-правовой сферы // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2016. № 3 (53). С. 94—102.
18. Президент России: офиц. сайт. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/60100 (дата обращения: 19.10.2019).
19. Официальная статистика. Генеральная прокуратура Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http://www.genproc.gov.ru/stat/data/ (дата обращения: 28.10.2019).
20. Петров А. В. Проблемные вопросы теории и практики прокурорского надзора в стадии возбуждения уголовного дела // Гуманитарные исследования. 2011. № 3 (39). С. 229—235.
21. Амирбеков К. И., Егоров С. Е., Халиулин А. Г. Функции прокуратуры России в уголовном судопроизводстве // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. № 6(26). С. 70—80.
2019). Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
12. On the procedure for recording and reviewing reports of crimes in the prosecution authorities of the Russian Federation: Order of the General Prosecutor of the Russian Federation dated December 27, 2007 No. 212. Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
13. On approval and enforcement of the Instructions on the procedure for considering applications and admission of citizens in the bodies of the prosecutor's office of the Russian Federation: Order of the General Prosecutor of the Russian Federation dated January 30, 2013 No. 45 (as amended on September 21, 2018). Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
14. Declaration of basic principles of justice for victims of crime and abuse of power: adopted by Resolution 40/34 of the UN General Assembly of November 29, 1985. Soviet Justice; 1992: 9—10.
15. Shabunin V. A. Head of investigation body: regulation and practice of procedural functions and powers. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Saratov; 2013: 222.
16. Lazareva V. A. Long awaited revision in prosecutor's status (law No. 404-FZ of 28 December 2010). Criminal procedure. 2011; 3. Available from: http://www.center-bereg.ru/jl028.html. Accessed: 24 October 2019.
17. Shcherba S. P., Dodonov V. N., Arkhipova E. A. Prosecutor's powers abroad in criminal procedure and outside of criminal sphere. Bulletin of the Academy under the Russian Federation General Prosecutor's office. 2016; 53 (3): 94—102.
18. Russian President. Available from: http://kremlin.ru/events/president/news/60100. Accessed: 28 October 2019.
19. Official statistics. Russian Federation General Prosecutor's office. Available from: http://www.genproc.gov.ru/stat/data. Accessed: 28 October 2019.
20. Petrov A. V. Problematic issues in theory and practice of prosecutor's supervision at the stage of initiating a criminal case. Humanitarian research. 2011; 39 (3): 229—235.
21. Grinyuk E. N., Zaitseva E. A. The role of the prosecutor in ensuring the rights of participants in pre-trial criminal proceedings. Monograph. Volgograd: VA Ministry of Internal Affairs of Russia; 2013:221.
22. Amirbekov K. I., Yegorov S. Ye., Khaliulin A. G. Functions of the Russian Prosecutor's office in criminal procedure. Bulletin of the Academy under the Russian Federation General Prosecutor's office. 2011; 26 (6): 70—80.
22. Гринюк Е. Н., Зайцева Е. А. Роль прокурора в обеспечении прав участников досудебного производства по уголовным делам: моногр. Волгоград: ВА МВД России, 2013. 212 с.
23. Колоколов Н. А. Кто контролирует «Главного следователя» страны? // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 9. С. 188—196.
24. Медведева М. О. Уголовно-процессуальная форма информационных технологий: современное состояние и основные направления развития: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. 250 с.
© Климова Я. А., Шматов М. А., 2019
23. Kolokolov N. A. Who controls the Chief investigator of the country? Bulletin of the Moscow University of the Russia Ministry Interior. 2013; 9: 188—196.
24. Medvedeva M. O. Criminal and procedural form of information technologies: modern state and key directions of development. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2018: 250.
© Klimova Ya. A., Shmatov M. A., 2019
Климова Яна Александровна,
старший преподаватель кафедры административной деятельности и охраны общественного порядка Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук; e-mail: [email protected]
Шматов Михаил Андреевич,
профессор кафедры предварительного расследования учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, доктор педагогических наук, профессор
Klimova Yana Aleksandrovna,
senior lecturer at the administrative
activities and public order
maintenance department
of the Volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
candidate of juridical sciences;
e-mail: [email protected]
Shmatov Mikhail Andreyevich,
professor at the department
of preliminary investigation
of the training and scientific complex
of the preliminary investigation
in the law-enforcement bodies
of the Volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
doctor of pedagogical sciences, professor
* * *
