CC BY
73
Оптимальное питание в системе антивозрастной медицины
Капитонова Э.К.1, Капитонов А.М.2
ООО «Центр оздоровительного питания и содействия здоровью», Минск, Беларусь 2Белорусский государственный медицинский университет, Минск
Kapitonova E.K.1, Kapitonov A.M.2
'LLC«Center of Healthy Nutrition and Health Promotion», Minsk, Belarus
2Belarusian State Medical University, Minsk
Optimal nutrition within the system of anti-aging medicine
Резюме. Статья дискуссионного характера, посвящена проблеме оптимизации и персонализации питания в системе антивозрастной медицины. Даны современные представления об оптимальном питании и его воздействии на биохимические процессы в организме, о роли микрофлоры и отдельных компонентов питания, прежде всего микронутриентов. Приведены первые результаты инновационной программы оптимизации питания, основанной на оценке пищевого статуса, которая реализуется в условиях санатория. В течение двух недель наблюдали '8 человек обоего пола с признаками метаболического синдрома. На фоне редукционной диеты у них отмечено достоверно значимое снижение объема внеклеточной жидкости, уменьшение жировой массы тела, нормализация артериального давления и показателей холестерина, триглицеридов, глюкозы в сыворотке крови. Сделано заключение об основополагающей роли оптимизации питания в сохранении и увеличении резерва здоровья. Ключевые слова: антивозрастная медицина, оптимальное питание, оценка пищевого статуса. Summary. In this а/ticle we discuss the problem of optimization and personalization of nutrition within the system of anti-aging medicine. Current opinions on the optimal nutrition and its effect on biochemical processes in the human body on the role of various components of the nutrition, especially of the microflora and the micronutrients are briefly reviewed. We present the first results of the innovative nutrttion assessment and optimization program, which is implemented in a sanatorium. The observation group consisted of '8 people of both sexes wtth signs of the methabolic syndrome, who participated in the program. Conditioned by the reduction diet, statistically reliable changes are observed in extracellular fluid volume, body fat content, blood pressure, cholesterol, triglycerides and glucose. We conclude on the fundamental role of the optimized and the personalized nutrition in the preservation and the build-up of the health potential. Keywords: anti-aging medicine, optimal nutrition, assessment of nutritional status.
Антивозрастная медицина - это новое направление в медицинской науке, которое сформировалось на стыке гериатрии, вале-ологии и эстетической медицины; основной целью его является повышение качества жизни лиц пожилого и старческого возраста путем реализации персонализированных программ профилактики и замедле-
ния прогрессирования возраст-ассо-циированных состояний и заболеваний. Достижение этой цели возможно только при условии комплексного подхода к сохранению ресурсов здоровья конкретного человека. Считается, что старение связано, в первую очередь, с разбалансированно-стью и истощением механизмов регуляции [5, 18, 20, 37]. Снижается эф-
фективность гомеостатического контроля, уменьшаются адаптационные возможности организма и, как результат, возникают возраст-ассоции-рованные заболевания, состояния и синдромы (снижение слуха, зрения, нарушение пищеварительных функций, устойчивости к стрессовым состояниям, психологические и психоневрологические проблемы, кост-но-суставные заболевания и пр.). Современная наука рассматривает старение как завершающий этап полного цикла онтогенеза (индивидуального развития): зачатие - развитие - созревание - воспроизведение - старение. При этом, поскольку все этапы онтогенеза реализуются в соответствии с закодированной в ДНК наследственной информацией, то предполагают, что и процесс старения, и продолжительность жизни в целом также запрограммированы наследственными информационными ресурсами [18, 41].
По мнению биологов-эволюционистов, максимальная продолжительность жизни человека, как вида Homosapiens, составляет110-120 лет [34]. В то же время средняя продолжительность жизни в нашей стране едва достигает 67 лет у мужчин и 78 лет у женщин [12]. Получается, что большинство людей проживают половину или чуть больше срока, который для человека «отмерила» эволюция, то есть практически у каждо-
го есть возрастной ресурс длиной почти в 50 лет.
Науке хорошо известны факторы, которые могут отсрочить наступление старости и обеспечить человеку активное долголетие: это рациональное питание, достаточная физическая активность, интересная работа, отказ от вредных привычек, целенаправленное использование поливитаминных, аминокислотных, минеральных комплексов. Казалось бы, все просто, но в реальной жизни не перестаешь удивляться, как самоуверенно большинство людей отвергает научно обоснованные рекомендации, при этом безоговорочно веря в «волшебную таблетку», которая может продлить молодость и подарить бессмертие. Справедливости ради нужно отметить, что работы по изменению интимных биологических механизмов кодирования наследственной информации и возможностей ее «перепрограммирования» давно и активно проводятся во многих научных лабораториях [45, 46]. Но «воз и ныне там». Поэтому основная проблема для каждого конкретного индивида состоит не в том, чтобы продлить жизнь, а в том, чтобы своими действиями не укорачивать ее. И одной из задач антивозрастной медицины является разработка индивидуализированных профилактических программ, направленных на раннюю диагностику возраст-за-
висимых факторов риска развития и прогрессирования заболеваний, ассоциированных с возрастом. Приоритетную позицию в комплексе мероприятий, направленных на замедление процессов старения, занимает оптимальное питание.
Концепция оптимального питания лежит в основе современных представлений о здоровом питании и предусматривает необходимость и обязательность полного обеспечения потребностей организма в энергии, эссенциальных макро- и ми-кронутриентах, а также в целом ряде минорных непищевых компонентов пищи, перечень и значение которых окончательно не установлены [11, 16, 17, 20, 42]. Нутриенты выступают в качестве естественных регуляторов обменных процессов на молекулярном, клеточном, тканевом, органном и организменном уровнях. Компоненты пищи участвуют не только в процессах синтеза белка и энергии, переноса и метаболизма субстратов, но и в передаче генетической информации, репликации генов и в других невероятно сложных биологических процессах. Согласно современным научным данным, для эффективного функционирования организму человека требуется до 20 тысяч различных ингредиентов растительного, животного и бактериального происхождения [18, 24, 43]. В реальности современный че-
ловек не получает и половины необходимого количества нутриентов, и в первую очередь, его рацион обеднен по микронутриентному составу. Необходимость многих минорных компонентов пищи для сохранения здоровья и, в еще большей степени, для снижения риска ряда хронических заболеваний, нашла подтверждение в исследованиях последних лет, в связи с чем их обозначают как хемопротекторы и хе-мопревенторы [20, 25, 33].
Дефицит или избыток тех или иных пищевых ингредиентов влияет на физико-химические свойства внутри- и внеклеточной жидкости, компонентный состав конечных и (или) промежуточных продуктов метаболизма, кинетику фармакологических препаратов, экзо- или эндотоксинов, что проявляется в виде определенных клинических симптомов или синдромов, а также признаков лекарственной резистентности [1, 11, 13, 23]. В организме человека существует огромное множество различных вариантов взаимодействия между компонентами поступающей пищи и молекулярно-гене-тическими и метаболическими детерминантами, регламентирующими клеточный метаболизм, от которого зависят и скорость клеточного деления, и продолжительность жизни клетки, и эффективность ее функционирования, и, в конечном итоге,
жизнеспособность самого организма [25, 31, 33].
В последнее десятилетие в нашей стране, как и в других странах СНГ7 наблюдаются крайне неблагоприятные тенденции в структуре питания населения. При изучении состояния здоровья более 140 тысяч школьников города Минска и оценке рационов питания в детских организованных коллективах и студенческих столовых оказалось, что от 27,4 до 47% рационов не обеспечивали физиологическую потребность учащихся в пищевых веществах, микро-нутриентах и энергии [7, 8, 19]. Аналогичные результаты были получены и при изучении характера питания взрослых [15, 21, 27]. По данным Национального статистического комитета Республики Беларусь 2012 г., рацион белорусов оставляет желать лучшего с точки зрения рационального питания: отмечаются избыток мясопродуктов, яиц, картофеля при дефиците тощих сортов мяса, молока и молочных продуктов, овощей, фруктов, ягод. В результате этого во всех группах населения выявляется дефицит полноценного животного белка, витаминов, микроэлементов (железо, йод, селен, фтор), макроэлементов - кальция, пищевых волокон, полиненасыщенных жирных кислот и, соответственно, избыток простых углеводов и животных жиров [9, 15, 22, 26]. Актуальной проблемой
стал дефицит селена, с чеи связывают «омоложение» онкологических заболеваний, а также нарушение репродуктивной функции у мужчин, так как в мужском организме 50% селена концентрируется в семенных канальцах яичек, обеспечивая тем самым подвижность сперматозоидов [20]. Широко распространен дефицит железа, который во многих случаях связан с развитием малокровия, особенно среди критических групп населения (беременные женщины, дети раннего возраста, пожилые люди). В современных пищевых продуктах выявлено значительное снижение природного содержания витаминов. Например, по результатам исследований, проведенных в 2009 г., по сравнению с 1963 г. до 100% снизилась концентрация витамина А в говядине, почти наполовину уменьшилось содержание витамина С в яблоках, апельсинах, шиповнике. Считают, что эти процессы связаны с интенсификацией сельского хозяйства, новыми технологиями земледелия, ухудшением экологии и другими внешними факторами [1, 10, 44].
Результатом нутриентного дисбаланса является закономерно высокий уровень алиментарно-зависимых заболеваний. По данным Министерства здравоохранения Республики Беларусь, в структуре заболеваемости и смертности населения
страны лидируют болезни системы кровообращения, онкологические заболевания, болезни кост-но-мышечной системы, среди этиологических факторов развития которых не последнее место занимает фактор питания [12]. Статистика бесстрастно фиксирует и еще одну неблагоприятную тенденцию: доля лиц с избыточной массой тела среди взрослых доходит до 61%, среди подростков - до 21%; ожирение регистрируется у 15% взрослого населения и 6,7% подростков; различные формы сахарного диабета зарегистрированы у 2% населения республики, при этом число лиц с указанным заболеванием реально может составлять 4-6%.
Нарушение структуры питания зависит от многих факторов, среди которых следует выделить недостаточную осведомленность населения о факторах, формирующих здоровье в целом и о принципах здорового питания в частности. Умение сделать правильный выбор в продовольственных магазинах, полки которых ломятся от всевозможных красиво упакованных отечественных и «заморских» продуктов, к сожалению, не является сильной стороной рядового потребителя. В последнее время в нашей стране отмечается значительно возросший интерес к различным вопросам здоровья, особенно к проблеме питания. Однако инте-
рес этот удовлетворяется преимущественно информацией из интернета и СМИ. Не секрет, что информация эта носит зачастую открыто рекламный характер, что настраивает людей не на систематическую и постоянную работу над собой, а на заманчивую идею приобрести, наконец, ту самую «волшебную таблетку» для вечной молодости и пожизненно стройной фигуры.
Особая роль в оптимизации питания принадлежит кишечной микрофлоре. Фундаментальные идеи о роли молочнокислых бактерий в замедлении темпов старения и об общности механизмов старения и истощения ресурсов организма, вызванных заболеванием, разрабатывавшиеся нобелевским лауреатом И.И. Мечниковым еще в начале XIX века, до сих пор не опровергнуты и остаются актуальными. Более того, объем научных доказательств, подтверждающих гипотезу И.И. Мечникова об исключительной роли кишечной микробиоты в жизни макроорганизма, постоянно увеличивается [4, 6, 35]. При этом кишечная микрофлора позиционируется как ключевой фактор, влияющий на здоровье и благополучие человеческого организма посредством модулирования иммунных реакций. В микрофлоре толстой кишки взрослого человека содержится около 100 триллионов микроорганизмов более чем 500 видов, что на
порядок превышает общее количество эукариотических (человеческих) клеток в организме. Для поддержания жизнедеятельности такой огромной микробиоты человек расходует примерно 1/5 своего рациона. В целом бактерии составляют до 50% объема содержимого толстой кишки, или примерно 30% сухого веса фекалий [25, 29, 32].
Главная роль кишечной микрофлоры - обеспечение взаимосвязи между потребляемой пищей, организмом человека и окружающей средой путем сложнейших и пока еще не до конца изученных механизмов. Слизистая оболочка желудочно-кишечного тракта является плацдармом, на котором происходит взаимодействие макроорганизма с огромной популяцией микроорганизмов, находящихся в просвете кишечника, с собственно кишечной микрофлорой, а также со всеми микроорганизмами, поступающими в организм человека с пищей. Нормальная микрофлора и продукты ее метаболизма участвуют в обмене нутриентов. Все компоненты пищи, которые не подверглись перевариванию в верхних отделах кишечника, являются потенциальными субстратами для кишечных микроорганизмов, которые в течение года перерабатывают до 100 кг подобных веществ. Более того, примерно 25% от общей потребности организма в
энергии покрывается за счет жирных кислот микробного происхождения. Кишечная микрофлора участвует в водно-солевом обмене; в рециркуляции стероидных соединений и других макромолекул, включая лекарственные препараты; в детоксикации экзогенных и эндогенных токсичных соединений - солей тяжелых металлов, хлорсодержащих соединений, токсинов различного происхождения; в продукции разнообразных микронутриентов, сигнальных молекул, нейротрансмиттеров, биогенных аминов, гормонов, витаминов, липо-полисахаридов и др. Любые изменения в микробной экологии человека сразу же отражаются на всех процессах, в которых задействованы указанные вещества [29, 33, 36].
Ключевым свойством кишечной микрофлоры является ее взаимодействие с иммунными механизмами лимфоидной ткани кишечника. Поскольку слизистая оболочка кишечника служит барьером между внешней и внутренней средами организма, в желудочно-кишечном тракте находится около 80% всех клеток, вырабатывающих иммуноглобулины, а связанная с кишечником лим-фоидная ткань ^АЦГ-система) представляет собой основной иммунный орган человека [32, 36].
Баланс кишечных микроорганизмов может быть нарушен в результате различных неблагоприятных воз-
действий - длительного приема лекарственных препаратов, физических или стрессовых воздействий и т.п., поэтому исключительную важность имеет нутритивная поддержка кишечной микробиоты как важнейшей регуляторной системы организма человека. Одним из эффективных способов сохранения качественного, количественного состава и биохимической активности нормальной кишечной микрофлоры долгое время считали использование пробиотиков - непатогенных микроорганизмов, включенных в рацион питания. Однако в последние годы экспериментально доказано, что пробиотические бактерии, используемые для обогащения пищевых продуктов, биологически несовместимы как с представителями чужеродной микрофлоры, так и с организмом хозяина, которому они предназначены, и вскоре после прекращения их приема пробиотические микроорганизмы быстро элиминируются из организма [28]. Тем не менее, начиная с И.И.Мечникова, использование молочнокислых пищевых продуктов, особенно обогащенных пробиотика-ми, является классикой геродиете-тики.
Обогащение пищевых продуктов компонентами, необходимыми для конкретной возрастной группы - одна из важнейших задач пищевой промышленности XXI века. Производство
таких продуктов уже имеет место: это специальные продукты с низким содержанием холестерина, высокой биодоступностью кальция, обогащенные незаменимыми аминокислотами и комплексом витаминов. При производстве таких продуктов используются новейшие технологии, которые позволяют получать и сохранять полезные ингредиенты. Это использование экструзионных крахмалов, микрокап-сулирование жидких компонентов (омега-3, Q10, фитостерины, бета-глюкан), получение ингредиентов из переработанной сыворотки (альфа-лакт-альбумин, фосфолипиды, кальций сыворотки); новые технологии, позволяющие выращивать термостабильные культуры пробиотических микроорганизмов; низкотемпературные технологии консервирования молока и соков без изменения агрега-ционного состояния продуктов и др. [30, 31, 38, 39]. Важно, чтобы информация об этом была доступна потребителю и чтобы обогащенные пищевые продукты были составной частью ежедневного рациона современного человека.
Имеются научные данные, что за счет оптимизации питания можно повысить адаптационные возможности организма, ускорить процессы биотрансформации ксенобиотиков, связывания и выведения из организма токсичных продуктов обмена. Таким образом действует в организме че-
ловека пектин - распространенный полисахарид, содержащийся в значительных количествах в продуктах растительного происхождения [3, 40]. Пектиновые вещества встречаются во всех частях растений, но основное их количество сосредоточено в плодах и овощах. Пектин существует в двух формах - нерастворимой и растворимой. Нерастворимый пропектин содержится в незрелых плодах и превращается в растворимый по мере созревания плодов либо при их термической обработке. В организме человека пектин ме-таболизируется в полигалактуроно-вую кислоту, которая может образовывать нерастворимые соединения с некоторыми токсинами, солями тяжелых металлов, радионуклидами и таким образом удалять их из организма. Полностью механизм лечебного действия пектина не изучен, но его благотворный эффект как средства для дезинтоксикации давно известен и нашел широкое применение [14]. Богатые пектином плоды, ягоды и овощи, такие как свекла, морковь, тыква, смородина, яблоки, рябина, инжир, с успехом используются в питании как здоровых, так и больных людей.
В системе антивозрастной медицины первостепенное значение имеет ранняя диагностика возраст-зависимых факторов риска и индивидуальная профилактика заболеваний,
ассоциированных с возрастом. Поскольку питание обеспечивает организм необходимыми компонентами для эффективного функционирования, любая антивозрастная программа должна опираться на оптимальное питание как на фундамент сохранения и увеличения ресурса здоровья. В рамках деятельности Центра оздоровительного питания и содействия здоровью (Минск) проводится индивидуальный подбор оптимального питания на основе оценки пищевого статуса. С этой целью используется аппаратно-программный комплекс, включающий два компонента: компьютерную программу «Анализ состояния питания человека» (на основе частотного метода) и оценку метаболического статуса на основе биоимпедансного анализа состава тела в пределах трехком-понентной модели (жировая ткань, внеклеточная масса, активная клеточная масса). Совмещение этих двух методов позволяет более точно оценить структуру питания человека, выявить риск энергетического и количественного дисбаланса компонентов питания как по нутриентно-му составу, так и по группам продуктов, предложить адекватную коррекцию по указанным показателям.
За полгода работы Центра более 200 человек прошли необходимые исследования и получили рекомендации по оптимальному пита-
нию. Разработана санаторная программа «Оптимальное питание» для лиц с избыточным весом и проявлениями метаболического синдрома. Первые результаты реализации Программы весьма обнадеживают. Концепция программы оздоровления через сбалансированное питание сочетает технологии классической медицины с элементами нату-ропатии, холистической медицины и традиционной китайской медицины (иглорефлексотерапия). Основной компонент программы - оптимизация питания, которая базируется на оценке пищевого статуса конкретного человека. Динамическое наблюдение за первыми 18 участниками программы (лица обоего пола в возрасте от 45 до 60 лет, с индексом массы тела от 30,0 до 40,0) выявило позитивные сдвиги уже через неделю выполнения рекомендаций по питанию и физическим нагрузкам, а через две недели были отмечены статистически значимые изменения как показателей состава тела, так и основных показателей здоровья.
Статистическая обработка результатов наблюдений проведена при помощи программного пакета IBMSPSS Statistics 20. Учитывая возможные несоответствия исследуемых величин нормальному закону распределения, предпочтение отдавали непараметрическим методам статистического анали-
за. Значимость изменений медианных значений «до» и «после» участия в Программе оценивали с помощью парного критерия знаковых рангов Уилкоксона (related-samples Wilcoxon signed-rank test). Для сравнения показателей разброса значений исследуемых величин использовали критерий Левене (Levene test of homogeneity of variances). Корреляции оценивали в рамках линейной модели Пирсона (Pearson correlation) и непараметрического подхода Спирмена (Spearman's rho).
У участников программы было отмечено уменьшение объема талии (показатель висцерального накопления жировой ткани) в среднем на 2,9 см (изменение статистически значимо на уровне p=0,002 согласно критерию Уилкоксона), наиболее выраженное у женщин (в среднем на 3,8 см при p=0,007).
Вторым важным моментом было уменьшение объема внеклеточной жидкости в среднем на 3,3% (изменение статистически значимо на уровне p=0,001 по критерию Уилкоксона). Наряду со снижением объема внеклеточной жидкости имела место нормализация показателей артериального давления у лиц с артериальной гипертензи-ей: динамика систолического (САД) и диастолического (ДАД) артериального давления в среднем составила (-35 мм рт. ст.) САД и (-13 мм рт. ст.) ДАД; разброс наблюдаемых у участников
программы значений снизился статистически значимо, р=0,010 для систолического и р=0,016 для диастоличе-ского артериального давления (критерий Левене); корреляция между снижением САД и ДАД весьма высокая, равна 0,95 (коэффициенты корреляции Пирсона и Спирмена оказались близки), и статистически значимая (р<0,001).
Отчетливо были выражены также изменения биохимических показателей. Снижение содержания холестерина в среднем на 20% (р=0,012 согласно критерию Уилкоксона) отмечалось во всех случаях (разброс значений неизменен с р=0,967 по критерию Левене). Уровень триглицеридов в сыворотке крови снижался в среднем на 39% (р=0,017, критерий Уил-коксона). Нормализация уровня глюкозы в крови отмечалась у лиц с повышенным ее содержанием.
Все участники программы отмечали значительное улучшение самочувствия и усиление мотивации на здоровый образ жизни при возвращении домой. Кроме того, использование метода персонифицированной оптимизации питания позволило не только увеличить резерв здоровья участникам программы, но и снизить у них лекарственную нагрузку.
Проблемы питания, здоровья и долголетия всегда были актуальны. В новом столетии изменилась парадигма медицины. Теперь ее называ-
ют «медициной четырех «П»:
• Персонализированная
• Профилактическая
• Предсказательная
• При участии пациента.
В системе антивозрастной медицины персонализация занимает главенствующую позицию, и это в наибольшей степени относится к питанию. Старение - это, в некотором роде, изнашивание, то есть невозможность восстановления первоначальной структуры и функции. Главным условием биохимических и функциональных восстановительных процессов является баланс между энергетическими и нутриентными потребностями человека и теми возможностями его обеспечения, которые он реально имеет при конкретном рационе питания. Использование принципа персонализации на основе исследования пищевого статуса человека соответствует современному уровню решения проблемы оптимизации питания в любом возрасте, в том числе с целью замедления процессов старения.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Батурин А.К., Мартинчик А.Н., Сафронова А.М. и соавт. // М-лы XIII Всерос. конгр. диетологов и нутрициологов с междунар. участием «Питание и здоровье» (Москва, 5-7 дек. 2011). - М., 2011. - С.17-18.
2. Бородулин В.И., Каганов Б.С., Тополян-ский А.В. // Вопр. диетологии. - 2013. - Т.3, №1. - С.6-28.
3. Бутова С.Н., Солдатова С.Ю. // Вестн. Рос. академ. естеств. наук. - №2. - 2011. - С.32-34.
4. Вахитов Т.Я., Петров Л.Н., Бондаренко В.М. // Микробиология. - 2005. - №5. - С.108—114
5. Вельтищев Ю.Е., Юрьева Э.А., Алексеева Н.В. и др. // Полиорганная мембранная патология у детей (сб. науч. статей). - М., 1991. - С.2-13.
6. Горбачева Е.С. // Сб. научн. трудов СевКавГ-ТУ. Серия «Продовольствие». - 200б. - №2. -С.29-34
7. Германович Ф.А., Амвросьев П.А., Жи-харь В.И., Макарова Е.Г. // Гигиена детей и подростков. - 2008. - №1. - С.30-31.
8. Гузик Е.О., Протько Н.Н., Зятиков Е.С. // Здоровье и окружающая среда. - 2011. - вып.17. -С.194-197.
9. 1узик Е.О. Дефицит минеральных веществ в питании детей дошкольного возраста как причина алиментарного дисбаланса // Отчет по НИР БГМУ. -Минск, 2011.
10. Денисова Д.В., Завьялова Л.Г., Щербакова Л.В. // М-лы XIII Всерос. конгр. диетологов и нутрициологов с междунар. участием «Питание и здоровье» (Москва, 5-7 дек. 2011). - М., 2011. -С.103-104.
11. Здоровое питание // Региональные публикации ВОЗ. Европейская серия. - Копенгаген, 1990. - №24. - 198 с.
12. Здравоохранение в республике Беларусь: офиц. стат. сб. за 2011 г. - Минск: ГУ РНМБ, 2012. - 304 с.
13. Ерпулаева Ю.В. // Вопросы детской диетологии. - 2003. - Т.1. -№5. - С.12-16.
14. Истомин А.В., Пилат Т.Л. Гигиенические аспекты использования пектина и пектиновых веществ в лечебно-профилактическом питании. Пособие для врачей. - М., 2009. - 44с.
15. Кедрова И.И.,Славинский А.В., Гусаре-вич Н.В. // Вести Национальной Академии Наук Беларуси. - 2006. - №2. - С.43-45.
16. КняжевВ.А., ВойткевичН.Д., Большаков О.В., Ту-тельян В.А. // Ваше питание. - 2000. - № 1. - С.5-9.
17. Королев А.А. Гигиена питания. - М.: Академия, 2007. - 528с.
18. Лерирджер А. Основы биохимии / пер. с англ. - М.: Мир, 1985. - 367 с.
19. Малахова А.А., Хмара Е.М., Калитвинце-ва А.В. // Гигиена детей и подростков. - 2008. -№1. - С.32-33.
20. Мартинчик А.Н., Маев И.В., Янушевич О.О. Общая нутрициология. - М.: Медпресс-информ, 2005. - 392 с.
21. Мельникова К.В., Замбржицкий О.Н., Бацу-кова Н.Л. // Здоровье и окружающая среда. -2011. - Вып.17. - С.194-197.
22. Требования к потреблению пищевых веществ и энергии для различных групп населения Респу-
блики Беларусь (Санитарные нормы, правила и гигиенические нормативы, утв. Постановлением МЗ РБ от 14.03.2011, №16).
23. Уголев А.М. Теория адекватного питания и трофология. - Л.: Наука, 1991. - 198 с.
24. УголевД.А., Карпова ОБ. // Рос. журн. гастро-энтерол., гепатол., колопроктол. - 1998. -Т.8. -С.32-38.
25. Уголев Д.А. // М-лы XVI сессии Академической школы-семинара имени А.М.Уголева. -2001. - Т.11, №4. - С.52-63.
26. Цирихова А.С. // М-лы XIII Всерос. конгр. диетологов и нутрициологов с междунар. участием «Питание и здоровье» (Москва, 5-7 дек. 2011). -М., 2011. - С.96.
27. Юрага Т.М, Кедрова И.И., Гресь Н.А., Лихо-шева О.Н. // Здоровье и окружающая среда. -2011. - Вып.17. - С.205-211.
28. Шевелева С.А. // Вопросы питания. - 1999. -№3. - С.32-40.
29. Шендеров Б. А. Медицинская микробная экология и функциональное питание. Т.3. Пробиотики и функциональное питание. - М.: [рант, 2001. - 288 с.
30. Шендеров Б.А.,Труханов А. // Вестн. восстановит. медицины. - 2002. - №1. - С.38-42
31. Шендеров Б.А. // Пищевая промышленность. - 2003. - №5. - С.4-7.
32. Шендеров Б.А. // Клиническое питание. -
2005. - №2. - С.23-26.
33. Bengmark S. // Intestinal Translocation (eds. Heid P.J., Rush V, van der Waaij D., Nieuwenhuis P). Old Herborn University Seminar. - 2001. - N14. - P.117-132
34. Cummins J., Ho Mae-wan. // Microbial Ecol. Health Dis. - 2005. - V17, N2. - P.66-68.
35. Day A, Sherman P.M. // Int. Sem. Pediat. Gastroenterol. Nutr. - 1998. - P.12-17
36. Fry C.L. // Gerontol. Geriatr. Educ. - 2005. -Vol.26, N1. - P.9-22.
37. Lucas J. // British J. Nutrition. - 2002. - Vol.88, suppl.2. - P.131-132
38. Milner J.A. // British J. Nutrition. - 2002. - Vol.88, suppl.2. - P.151-158
39. Plaami S.P. // Food Rev. Int. - 1997. - Vol.13, N1. - P.29-76.
40. Rejeski W.J. // Med. Sci. Sports Exerc. - 2006. -Vol.38, N1. - P.93-99.
41. Stinson R.A. // Clin. Chim. Acta. - 1981. -Vol.110, N2. - P.261-271.
42. TinettiM. // JAMA. - 1988. - N259. - P.1058.
43. Virtanen S. et al. // Annals of medicine. - 1994. -Vol.26. - P.469-478.
44. Weiss R.A. // Dermatol. Surg. - 2007. - Vol.33, N3. - P.263-268.
45. Williams B.C. // Gerontol. Geriatr. Educ. -
2006. - Vol.26, N3. - P.29-45.
