CC BY
20ОПРОСНИК «ПЕРЕЖИВАНИЕ ЭКзИСТЕНЦИАЛьНОГО КРГОИСА»:
первый этап апробации
Сенкевич Л. В.
РГСУ, Москва
В статье описаны авторская методика и результаты первого этапа ее апробации. Проведен сравнительный анализ показателей трех групп риска - лиц с алкогольной и наркотической зависимостями и с суицидальным поведением и контрольной группы - лиц с нормативным поведением. Установлены отсутствие экзистенциального кризиса в группе у лиц с нормативным поведением и наличие экзистенциального кризиса разной степени выраженности у представителей групп риска.
Ключевые слова: экзистенциальный кризис, смысл жизни, переживания, хронический алкоголизм, наркозависимость, суицидальное поведение.
THE QUESTIONNAIRE «THE EXPERIENCE OF EXISTENTIAL CRISIS»: THE FIRST STAGE OF APPROBATION
Senkevich L. V.
RSSU, Moscow
The article presents the author's technique, and the results of the first stage of approbation. A comparative analysis of indicators of three risk groups - people with alcohol and drug addiction and suicidal behavior - and a control group - people with normative behavior is made. The absence of an existential crisis in the "normal" group - persons with normative behavior, and the presence of an existential crisis of varying severity risk groups have been established.
Keywords: existential crisis, the meaning of life, experiences, chronic alcoholism, drug addiction, suicidal behavior.
Введение
Экзистенциальные проблемы сопровождают жизнь человека с периода «второго рождения личности», т.е. с подросткового возраста, до конца жизненного пути. К экзистенциальному конфликту чаще всего приводят четыре базовых противоречия: между осознанием конечности своего существования и стремлением его продолжить; между потребностью в структурированности и организованности жизни и осознанием их отсутствия, своей свободы и ответственности в создании собственного мира; между осознанием фундаментальной изоляции - одиночества в равнодушном мире - и потребностью в контактах, защите и принадлежности; между потребностью в осмысленности жизни и ощущением бессмысленности мира, в который «брошен» человек (И. Ялом [19]).
Центральной является проблема поиска смысла жизни. Согласно философско-религиозной позиции именно она создает для человека возможность жить сообразно своему
духовному бытию [6]. В психологии проблема смысла жизни и его поисков связана прежде всего с феноменом самотрансценденции человеческого существования. Как пишет В. Франкл, «за этим понятием стоит тот факт, что человеческое бытие всегда ориентировано вовне... на смысл, который необходимо осуществить, или на другого человека, к которому мы тянемся с любовью. В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя. тем в большей степени он становится самим собой» [15, с. 29-30]. Отсутствие смысла жизни приводит к экзистенциальной фрустрации или экзистенциальному вакууму. Следствием экзистенциального вакуума часто становятся разрастающиеся агрессивные импульсы и ориентация на наслаждение и развлечения. Попытки добиться ощущения счастья в обход осуществлению смысла могут приводить к алкоголизации и наркомании.
Наличие серьезных, трудноразрешимых экзистенциальных проблем создает особое состояние, которое обычно называют экзистенциальным кризисом. Экзистенциальный
кризис может совпадать с возрастным и может быть уникальным этапом индивидуального жизненного пути. Экзистенциальными кризисами, совпадающими с возрастными, считаются кризисы 30 и 40 лет - время, когда подводятся промежуточные итоги жизни и возникает возможность изменения жизненного пути в определенном его аспекте, в сфере профессиональной или семейной жизни. Иногда в контексте экзистенциальных кризисов рассматривают подростковый возраст и старость, когда происходит осмысление своей жизни и своей «самости», и юность как период построения конкретных жизненных планов и формирования идентичности личности [4, 11, 18].
Экзистенциальные кризисы индивидуального жизненного пути могут возникнуть при «духовном пробуждении», включении во внутренний конфликт базовых ценностей, на которых основывается жизненный замысел, в ситуациях переживания горя, утраты, ситуациях насилия, тяжелого супружеского конфликта, предательства, измены, профессионального истощения и др. [1, 2, 17].
В современной психологии можно выделить ряд методологических проблем в исследовании и психологическом измерении интенсивности и особенностей переживания личностью экзистенциальных кризисов, возникающих на разных этапах ее онтогенетического развития. Во-первых, это размытость современных психологических представлений о сущностных характеристиках данного феномена, что не позволяет четко дифференцировать нормативные, или возрастные, кризисы развития, и кризисы, возникающие при прохождении личностью индивидуального жизненного пути; во-вторых, неустойчивость самого конструкта «экзистенциальный кризис», его психологического содержания, структуры, процессуально-динамических характеристик, что обусловливает трудности в выявлении психологических детерминант его возникновения, блокирования или развития в разных жизненных ситуациях и на разных этапах онтогенеза.
В связи с обозначенными методологическими трудностями возникла достаточно сложная проблема - проблема психологического измерения и диагностики переживания экзистенциального кризиса. Учитывая значимость и нерешенность поставленной проблемы, для определения наличия/отсутствия переживания
экзистенциального кризиса представителями разных возрастных категорий и групп с разными вариантами жизненного пути нами была разработана методика ПЭК - опросник «Переживание экзистенциального кризиса».
Целями проведенного эмпирического исследования стали апробация методики и ее использование в разных группах респондентов: с нормативным развитием, с разными видами химических зависимостей, с суицидальным поведением.
Результаты первого этапа апробации опросника
Методика предназначена для выявления экзистенциальных кризисов на разных этапах развития личности, начиная с юношеского возраста.
Теоретической базой методики послужили представления В. Франкла, Э. Эриксона, И. Ялома, А. Лэнгле о содержании и проявлениях экзистенциальных кризисов [10, 15, 18, 19]. Поэтому основным кластером стала «бессмысленность жизни», объединившая три шкалы - «Бессмысленность социальных связей», «Бессмысленность дела, профессии, карьеры», «Обесценивание человеческой жизни». С этим кластером непосредственно связаны еще два - «неудовлетворенность собой и жизнью» (сюда входят три шкалы: «Неудовлетворенность собой», «Неудовлетворенность своим прошлым», «Неудовлетворенность своим настоящим») и «проблемы свободы и ответственности», что составляет отдельную шкалу. В качестве проявлений экзистенциального кризиса выступили «тяжелые переживания»; в этот кластер вошли три шкалы - «Отчаяние, страдание и чувство вины», «Одиночество», «Незащищенность».
Шкала «Бессмысленность социальных связей» отражает негативные представления об окружающих людях, в первую очередь -об их агрессивности, отсутствии у них способности к пониманию и сопереживанию; негативные представления о наиболее близких отношениях, т.е. о любви и дружбе, которые обесцениваются в глазах испытуемого. Глубокие отношения, которые отвергаются или вызывают страх, заменяются ролевыми отношениями.
Шкала «Бессмысленность дела, профессии, карьеры» демонстрирует отсутствие рабо-
ты по призванию и поисков своего призвания; профессиональная деятельность предстает как деятельность бессодержательная, рутинная, вызывающая раздражение и приводящая к личностным деформациям. Обесцениваются как содержательная наполненность профессиональной деятельности, так и карьерный рост. Интерес к делу, самосовершенствование и другие социально значимые мотивы подменяются мотивом заработка.
Шкала «Обесценивание человеческой жизни» содержит представления о жизни, лишенной и человеческого содержания, и Божественного предназначения. Обесцененная человеческая жизнь приводит к скуке и опустошенности, суицидальным намерениям.
Шкала «Неудовлетворенность собой» отражает заниженную самооценку, представления о своей непривлекательности в плане внешности, сексуальности, интеллекта, самоконтроля, предприимчивости, успешности, а также переживания своей греховности.
В шкале «Неудовлетворенность своим прошлым» прослеживаются неудовлетворенность пройденным отрезком жизненного пути, отношениями, сложившимися в то время, - как семейными, так и дружескими, ощущения отсутствия планировавшихся в юности достижений, наличия большого количества ошибок, которые невозможно исправить.
Шкала «Неудовлетворенность своим настоящим» отражает те разочарования, которые касаются актуальной жизненной ситуации: отсутствие удовлетворяющих близких отношений, интересного дела, значимых достижений, чувство зависти к более успешным окружающим.
Шкала «Проблемы свободы и ответственности» включает в себя противоречивые тенденции: с одной стороны - переживания по поводу отсутствия свободы выбора, подверженности манипуляциям со стороны окружающих, с другой стороны - страх перед самостоятельным выбором и ответственностью за его последствия.
Шкала «Отчаяние, страдание и чувство вины» представляет собой комплекс тяжелых переживаний, сопровождающих экзистенциальный кризис: чувство вины перед родителями, другими близкими людьми и самим собой за неудавшуюся жизнь, разочарования, страх перед жизнью и страх смерти. Неудачи, утраты и страдания рассматриваются как разрушаю-
щие жизнь и личность начала, а не как необходимые условия для приобретения жизненного опыта и мудрости.
Шкала «Одиночество» отражает чувство изолированности и от ближайшего окружения, и от общества в целом, переживание непоня-тости и отсутствия должной оценки своих заслуг и своих личностных качеств, ощущение выпадения из возрастной когорты.
В шкале «Незащищенность» представлены чувства отверженности, беспомощности и ненужности. Незащищенность базируется на отсутствии социальной поддержки, которая может являться не объективным, а чисто субъективным феноменом.
Каждую шкалу составили 10 суждений. Всего в методике 100 утверждений, требующих одного из пяти вариантов ответа, которые оцениваются баллами от -2 до +2.
Первый этап апробации методики проведен в 2011-2014 гг. В исследовании приняли участие 987 испытуемых. Группа «нормы» -лиц, не переживающих экзистенциальный кризис по данным наблюдений, - включала в себя слушателей программ профессиональной переподготовки и курсов повышения квалификации Московского городского психолого-педагогического университета и Государственной классической академии имени Маймонида, их родственников и знакомых. В нее вошли 619 условно здоровых респондентов с нормативным поведением, 305 мужчин и 314 женщин в возрасте от 17 до 88 лет. Так называемые группы риска - алко-гользависимые, наркозависимые и лица с суицидальным поведением - набирались на базах Психиатрической клинической больницы № 4 им. П. Б. Ганнушкина, Наркологической клинической больницы № 17 Департамента здравоохранения г. Москвы, Московского НИИ психиатрии Минздрава России. У всех обследованных на клинических базах отсутствовала эндогенная симптоматика. Выборку лиц, страдающих алкоголизмом, составили 68 человек: 43 мужчины и 25 женщин в возрасте от 17 до 60 лет. В группу наркозависимых личностей вошли 170 испытуемых: 93 мужчины и 77 женщин в возрасте от 17 до 55 лет. Группа лиц с суицидальным поведением включала в себя 130 респондентов, имеющих в анамнезе жизни от одной до четырех суицидальных попыток: 45 мужчин и 85 женщин в возрасте от 17 до 75 лет.
Ретестовая и одномоментная надежность шкал опросника «Переживание экзистенциального кризиса»
Шкалы Коэффициент Спирмена Коэффициент альфа Кронбаха
Бессмысленность социальных связей 0,864 0,819
Бессмысленность дела, профессии, карьеры 0,848 0,882
Обесценивание человеческой жизни 0,883 0,822
Неудовлетворенность собой 0,939 0,891
Неудовлетворенность своим прошлым 0,875 0,856
Неудовлетворенность своим настоящим 0,871 0,881
Проблемы свободы и ответственности 0,845 0,809
Одиночество 0,861 0,832
Незащищенность 0,860 0,868
Отчаяние, страдание и чувство вины 0,883 0,855
Исследование проводилось индивидуально профессиональными психологами во всех группах; в группе «норма» - в домашних условиях, в группах риска - в стационаре, в кабинете психолога или ординаторской. Испытуемый получал стандартную инструкцию и бланк для заполнения, имел возможность задать вопросы психологу в процессе работы с методикой.
Полученные результаты позволили определить три уровня выраженности экзистенциальных проблем: показатели по шкалам в интервале от -20 до -6 баллов свидетельствуют о низкой степени выраженности данного критерия; показатели в интервале от -5 баллов до -1 балла говорят о средней степени выраженности данного критерия; показатели в интервале от 0 до 20 баллов свидетельствуют о высокой степени выраженности данного критерия.
Показатели надежности - согласованности определялись с помощью коэффициента альфа Кронбаха и составили по разным шкалам от 0,822 до 0,891 (см. таблицу). Опросник считается надежным, если среднее значение коэффициента альфа Кронбаха по отдельным шкалам и в целом больше 0,6.
Для проверки ретестовой надежности 82 человека из выборки условно здоровых респондентов с нормативным поведением через три месяца повторно заполняли опросник. Показатели ретестовой надежности, определяемые с помощью коэффициента корреляции Спирмена, по отдельным шкалам составили от 0,845 до 0,939. Наибольшую устойчивость по-
казала шкала «Неудовлетворенность собой». Таким образом, психометрические показатели надежности опросника демонстрируют достаточную устойчивость во времени и внутреннюю согласованность его шкал.
Конструктная валидность опросника подтверждается корреляционным анализом его шкал со шкалами методики «Шкала экзистенции» А. Лэнгле и К. Орглер в адаптации С. В. Кривцовой, теста смысложизненных ориентаций Дж. Крамбо, Л. Махолика в адаптации Д. А. Леонтьева, теста жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е. И. Рассказовой [5, 7, 8, 20, 22]. С помощью шкалы экзистенции устанавливается уровень экзистенциальной исполненности или общей осмысленности жизни, а также уровни самодистанцирования, самотрансценденции, свободы, ответственности, персональности, экзистенциальности, что сопоставимо прежде всего с центральным кластером нашего опросника «бессмысленность жизни». Тест смыс-ложизненных ориентаций близок по своему содержанию к шкале экзистенции и состоит из пяти субшкал (ориентация на жизненные цели, ориентация на жизненный процесс, ориентация на жизненную результативность, ло-кус контроля «Я» и субшкала управляемости жизнью), составляющих общий показатель осмысленности жизни. Тест жизнестойкости включает в себя шкалы вовлеченности человека в текущие события и ситуации, контроля над ними и принятия риска, составляющие общий показатель жизнестойкости.
2 2 с
с
л
ю 0
I -2
<и т со
п -4 ф
I "6
О)
а.
О -8
-10 -12
I I п*
л? Ф
^ / /
/ / *
¿Р
■ Бессмысленность социальных связей
■ Бессмысленность дела, профессии, карьеры
"Обесценивание человеческой жизни
■ Неудовлетворенность собой
Неудовлетворенность своим прошлым
■ Неудовлетворенность своим настоящим
■Проблемы свободы и ответственности
■Отчаяние, страдание, чувство вины
■Одиночество
■ Незащищенность
Показатели шкал опросника «Переживание экзистенциальных кризисов» у наркозависимых и условно здоровых респондентов
Как показали результаты проведенного исследования, показатели всех шкал опросника ПЭК во всех четырех выборках респондентов (норма, алкоголики, наркоманы, суициденты) отрицательно коррелируют со всеми шкалами и общим показателем методики А. Лэнгле, К. Орглер, со всеми шкалами и общим показателем теста СЖО, со всеми шкалами и общим показателем теста жизнестойкости. Так, шкала «Обесценивание человеческой жизни» в группе «норма» отрицательно, на высоком уровне значимости, коррелирует с общим С-показателем экзистенциальной исполнен-ности (-0,544, /<0,001), с общим показателем осмысленности жизни теста СЖО (-0,505, /<0,001), с общим показателем теста жизнестойкости (-0,550, /<0,001). Шкала «Неудовлетворенность своим настоящим» в группе алкоголиков отрицательно, на высоком уровне значимости, коррелирует со шкалами «Само-трансценденция» (-0,775, /<0,001), «Свобода» (-0,608,/<0,001), «Ответственность» (-0,579, /<0,001) шкалы экзистенции; со шкалами «Цели в жизни» (-0,596, /<0,001), локус контроля «Я» (-0,654, /<0,001), локус контроля «Жизнь» (-0,729, /<0,001) теста смысложиз-ненных ориентаций; со шкалами «Вовлеченность» (-0,754, /<0,001) и «Контроль» (-0,754,
/<0,001) теста жизнестойкости. Шкала «Отчаяние, страдание, чувство вины» в группе суи-цидентов значимо отрицательно коррелирует со шкалами «Самодистанцирование» (-0,609, /<0,001) и «Персональность» (-0,800, /»<0,001) шкалы экзистенции; со шкалами «Прогресс» (-0,775, /<0,001) и «Результат» (-0,748, /<0,001) теста СЖО. Шкала «Одиночество» в группе наркоманов отрицательно коррелирует со шкалой «Экзистенциальность» методики А. Лэнгле, К. Орглер (-0,477, /<0,001), со шкалой «Принятие риска» (-0,872, /<0,001) теста жизнестойкости.
В процессе апробации методики были получены данные, свидетельствующие об отсутствии экзистенциального кризиса в группе «норма» и разной степени выраженности экзистенциального кризиса в группах риска.
В группе «норма» выраженность показателей попадает в диапазон от -7 до -12 баллов. Максимально благополучны представители этой группы по параметрам «неудовлетворенность собой» (-11,8 балла), «бессмысленность социальных связей» (-11,2 балла), «бессмысленность дела, профессии, карьеры» (-11,1 балла), «неудовлетворенность своим прошлым» (-10,9 балла). Наиболее слабым звеном в системе личност-
ных ресурсов, способствующих избеганию и преодолению экзистенциальных кризисов, оказываются проблемы свободы и ответственности, но и в этом плане представители группы «норма» остаются вполне благополучными (показатель «проблемы свободы и ответственности» равен -7,2 балла). Эти данные рассматриваются как эталонные.
Наиболее ярко экзистенциальный кризис проявляется в группе наркозависимых (см. рисунок). Все их показатели находятся в диапазоне от +1 до +6 баллов. При этом наиболее ярко выражены неудовлетворенность своим настоящим (+5,3 балла), проблемы свободы и ответственности (+4,8 балла) и негативные чувства - отчаяние, страдание, чувство вины (+4,7 балла). В наименьшей степени выражены неудовлетворенность собой (+1,4 балла) и сознание бессмысленности социальных связей (+2,3 балла).
Полученные результаты, отражающие глобальные экзистенциальные проблемы именно в этой группе риска, согласуются с представлениями о так называемой наркотической личности. «Изменение смысловой сферы личности наркозависимого проявляется в его буквальном "выпадении" из целостного контекста жизни в ситуационный контекст однозначно направленной активности... Наркоман всегда знает, что ему нужно делать. Это освобождает его от поиска задач, целей, смысла происходящего и в конечном счете - смысла своей жизни» (К. С. Лисецкий [9, с. 184-185]).
Вызывают интерес более низкие показатели, полученные нами по двум шкалам, однозначно интерпретировать которые не представляется возможным без специального дополнительного исследования. Не максимально высокая неудовлетворенность собой может быть связана с различными факторами - от колебаний телесного самочувствия (включающих периоды повышения болевых порогов, полного телесного комфорта, сопровождающегося эйфорией) до осознания своего умения жить в опасном и жестоком мире незаконного оборота наркотиков. То, что социальные связи оказываются для наркомана не самыми бессмысленными в его жизни, может определяться как его зависимостью от социальной системы «наркодилеры - группы потребителей наркотиков», так и осознаваемой и используемой социальной поддержкой в периоды ремиссии. Первый вариант - цен-
ность социальных связей исключительно с представителями криминальной наркотической среды - можно определить как «комплекс Брута», характеризующийся агрессивным (брутальным) отвержением наркозависимыми принятых в обществе традиций и норм и ассимиляцией ценностей неформальной асоциальной группы [12]. В наибольшей степени «комплекс Брута» проявляется у больных наркоманией в юношеском и молодом возрастах, когда «группа становится важнейшим источником психологического комфорта для юноши... Принадлежность к ней модифицирует круг его интересов и пристрастий, обращая одних к аддиктивному и делинквентному поведению, других - к участию в молодежных движениях или политической деятельности» (Б. Н. Рыжов [13, с. 15].
Экзистенциальный кризис при хроническом алкоголизме выражен слабее, чем при наркомании, экзистенциальные проблемы в этом случае можно рассматривать как проблемы среднего уровня выраженности (см. рисунок). Наименее остро у алкогользависимых стоит проблема принятия себя: неудовлетворенность собой представлена слабо (-4,8 балла). Это, видимо, объясняется «избирательной некритичностью» больных хроническим алкоголизмом, их завышенной самооценкой, обедненными представлениями о себе [3, 20]. Представители этой группы риска, склонные переоценивать свои возможности и агрессивно реагировать на то, что мешает удовлетворить их патологическую потребность, относительно удовлетворены собой.
Наиболее проблемными зонами при хроническом алкоголизме становятся неудовлетворенность своим настоящим (+1,3 балла), свобода и ответственность (+0,5 балла), а также негативные переживания - отчаяние, страдание, чувство вины (+ 0,2 балла) - как и при наркомании. Можно предположить, что при нарушениях опосредованности и иерархии мотивов развитие экзистенциального кризиса начинается или в наибольшей степени проявляется в данных аспектах. Особо отметим наличие негативных переживаний, связанных при наркомании с эмоциональной интолерант-ностью и общей тревожностью [23].
Экзистенциальные проблемы лиц, совершивших суицидальные попытки, не столь тяжелы и глобальны, как у наркоманов. Минимально выраженными при экзистенциаль-
ном кризисе в этой группе риска становятся центральные проблемы осмысленности жизни - социальных связей (-3,7 балла), дела, профессии, карьеры (-3,6 балла). Кроме того, невелика неудовлетворенность собой (-3 балла). Самым слабым звеном при переживании экзистенциального кризиса становятся тяжелые переживания - отчаяние, страдание, чувство вины (+0,7 балла).
Судя по полученным данным, суициденты имеют более сохранную ценностно-смысловую сферу, чем лица с химическими зависимостями (см. рисунок), но при этом они поглощены текущей неблагоприятной ситуацией, вызывающей негативные эмоции большой силы. Известно, в частности, что в юности для суицидентов характерны депрессия, тревога, высокий уровень повседневного стресса, предпочтение такой неадаптивной копинг-страте-гии, как избегание [14, 16, 21]. Возможно, что эти личностные особенности сохраняются на последующих возрастных этапах и способствуют поддержанию негативных переживаний, суицидальных мыслей и намерений.
Представленные результаты обнаружили необходимость дальнейшей работы по созданию рабочей версии опросника как измерительного инструмента. На наш взгляд, на следующем этапе необходимо проанализировать результаты эксплораторного и конфирматор-ного факторного анализа в целях верификации структуры опросника. Эти задачи и составят направления нашей дальнейшей работы.
Заключение
Экзистенциальный кризис может рассматриваться как этап индивидуального жизненного пути, сопровождающийся сознанием
бессмысленности жизни, неудовлетворенностью собой и жизнью, проблемами свободы и ответственности и проявляющийся в таких тяжелых переживаниях, как отчаяние, страдание, чувства вины, одиночества и незащищенности. Апробация методики «Переживание экзистенциального кризиса» позволяет судить о возможности ее использования при изучении личности представителей различных групп риска с разными вариантами жизненного пути. Проведенное сравнительное исследование проявлений и выраженности экзистенциального кризиса при хроническом алкоголизме, наркомании и суицидальном поведении позволило сформулировать общие выводы.
1. Наиболее глубокий экзистенциальный кризис присущ лицам с наркотической зависимостью. На первый план в переживании экзистенциального кризиса больными наркоманией выступают неудовлетворенность своим настоящим, проблемы свободы и ответственности, сопровождающиеся выраженными негативными чувствами отчаяния, страдания и вины.
2. Переживание экзистенциального кризиса у алкогользависимых личностей выражено в меньшей степени, чем у наркозависимых, однако доминирующие структурные компоненты (неудовлетворенность своим настоящим, проблемы свободы и ответственности, негативные чувства) идентичны.
3. Ценностно-смысловая сфера лиц с суицидальным поведением более сохранна, чем у респондентов с химическими зависимостями. Самым слабым звеном в структуре экзистенциального кризиса суицидентов становятся тяжелые переживания - отчаяние, страдание, чувство вины.
Литература
1. Василюк ф. Е. Жизненный мир и кризис: типологический анализ критических ситуаций // Психология личности: Хрестоматия / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Пузырея, В.В. Архангельской. М.: АСТ: Астрель, 2009. 624 с.
2. Духовный кризис: Когда преобразование личности становится кризисом / Под ред. Станислава и Кристины Гроф: Пер. с англ. М.: Класс, 2000. 288 с.
3. Зейгарник Б. В. Патопсихология: Основы клинической диагностики и практики. - 2-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. 364 с.
4. Крайг Г., Бокум Д. Психология развития. - 3-е изд. СПб.: Питер, 2005. 940 с.
5. Кривцова С. В., Лэнгле А., Орглер К. Шкала экзистенции (Existenzskala) А. Лэнгле и К. Орглер // Экзистенциальный анализ: Бюллетень. 2009. № 1. С. 141-170.
6. Кубарев В. С. Философско-психологическое содержание и перспективы исследования проблемы смысла жизни // Культурно-историческая психология. 2015. Т. 11. № 2. С. 86-99.
7. Леонтьев Д. А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). - 2-е изд. М.: Смысл, 2000. 18 с.
8. Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006. 63 с.
9. Лисецкий К. С. Психологические основы предупреждения наркотической зависимости личности. Самара: Изд-во «Универс групп», 2007. 308 с.
10. Лэнгле А. Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия. - 2-е изд. М.: Генезис, 2004. 128 с.
11. Психология развития / Под ред. Т. Д. Марцинковской. - 3-е изд. М.: Академия, 2007. 528 с.
12. Романова Е. С., Рыжов Б. Н. «Комплекс Брута» у социальных сирот // Системная психология и социология. 2010. № 1. С. 71-76.
13. Рыжов Б. Н. Системная периодизация развития // Системная психология и социология. 2012. № 5(1). С. 5-25.
14. Сенкевич Л. В., Орешкина А. С. Искажение мотивационно-потребностной и ценностно-смысловой сфер в юношеском возрасте при суицидальном поведении // Вестник Академии права и управления. 2015. № 2(39). С. 74-86.
15. франкл В. Человек в происках смысла. М.: Прогресс, 1990. 368 с.
16. Холмогорова А. Б., Гаранян Н. Г., Горшкова Д. А., Мельник А. М. Суицидальное поведение в студенческой популяции // Культурно-историческая психология. 2009. № 3. С. 101-110.
17. Шапарь В. Б. Психология кризисных ситуаций. - 2-е изд. Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. 452 с.
18. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996. 344 с.
19. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М.: РИМИС, 2008. 608 с.
20. Corte C. M. The Impoverished Self and Alcoholism: Content and Structure of Self-Cognitions in Alcohol Dependence and Recovery. Ph. D. (Psychology) Diss. Michigan: University of Michigan, 2002. 163 p.
21. Drum D. J., Brownson C., Denmark A. B., Smith S. E. New Data on the Nature of Suicidal Crises in College Students: Shifting the Paradigm // Professional Psychology: Research and Practice. 2009. Vol. 40. № 3. P. 213-222.
22. Maddi S. The Story of Hardiness: 20 Years of Theorizing, Research and Practice // Consulting Psychology Journal. 2002. Vol. 54. P. 173-185.
23. Stathopoulou G. Gender, Emotional Intolerance, and Mood-Related Cravings for Substance Use in Treatment-Seeking Opiate-Dependent Patients. Ph. D. (Psychology) Diss. Boston: Boston University, 2009. 149 p.
References
1. Vasilyuk F. E. Life World and the Crisis: a Typological Analysis of the Critical Situations // Psychology of Personality. Anthology / Eds. Yu. B. Gippenreiter, A. A. Puzyrei, V. V. Arkhangel'skaya. M.: AST: Astrel, 2009. 624 p.
2. T he Spiritual Crisis: When the Conversion of the Personality Becomes a Crisis / Eds. S. Grof., K. Grof. M.: Klass, 2000. 288 p.
3. Zeigarnik B. V. Pathopsychology: The Basics of Clinical Diagnostics and Practice. - 2rd ed., revised and enlarged. M.: Eksmo, 2010. 364 p.
4. Kraig G., Bokum D. Psychology of Development. - 3 ed. SPb.: Peter, 2005. 940 p.
5. Krivtsova S.V., Lengle A., Orgler K The Scale of Existence (Existenzskala) A. Langley and C. Orgler // Existential Analysis: Bulletin. 2009. № 1. P. 141-170.
6. Kubarev V. S. The Problem of the Meaning of Life: Philosophical and Psychological Content and Research Perspectives // Cultural Historical Psychology. 2015. Vol. 11. № 2. P. 86-99.
7. Leont'ev D. A. The Life Orientations Test (LOT). - 2rd ed. M.: Sense, 2000. 18 p.
8. Leont'ev D. A., Rasskazova E. I. The Hardiness Test. M.: Sense, 2006. 63 p.
9. Lisetskii K.S. Psychological Bases of Prevention of the Drug Addiction of the Personality. Samara: Publ. Univers Grupp, 2007. 308 p.
10. Lengle A. Life Full of Meaning. Applied Logotherapy. - 2rd ed. M.: Genesis, 2004. 128 p.
11. Psychology of Development / Ed. T. D. Martsinkovskaya. - 3rd ed. M.: Academy, 2007. 528 p.
12. Romanova E. S., Ryzhov B. N. The "Brutus complex" of Social Orphans // Systems Psychology and Sociology. 2010. Vol. 1. № 1. P. 71-76.
13. Ryzhov B. N. Systems Periodization of the Development // Systems Psychology and Sociology. 2012. № 5(1). P. 5-25.
14. Senkevich L. V., Oreshkina A. S. The Distortion of the Motivational-Needs and Value-Semantic Spheres at Youthful Age with Suicidal Behavior // Journal of the Academy of Law and Management. 2015. № 2(39). P. 74-86.
15. Frankl V. Person's Search for Meaning. M.: Progress, 1990. 368 p.
16. Kholmogorova A. B., Garanyan N. G., Gorshkova D. A., Mel'nik A. M. Suicidal Behavior in the Student Population // Cultural Historical Psychology. 2009. № 3. P. 101-110.
17. Shapar' V. B. The Psychology of Crisis Situations. - 2rd ed. Rostov n/D.: Phoenix, 2010. 452 p.
18. Erikson E. The Identity: Youth and the Crisis. M.: Progress, 1996. 344 p.
19. Yalom I. Existential Psychotherapy. M.: RIMIS, 2008. 608 p.
20. Corte C.M. The Impoverished Self and Alcoholism: Content and Structure of Self-Cognitions in Alcohol Dependence and Recovery. Ph. D. (Psychology) Diss. Michigan: University of Michigan, 2002. 163 p.
21. Drum D. J., Brownson C., Denmark A. B., Smith S. E. New Data on the Nature of Suicidal Crises in College Students: Shifting the Paradigm // Professional Psychology: Research and Practice. 2009. Vol. 40. №2 3. P. 213-222.
22. Maddi S. The Story of Hardiness: 20 Years of Theorizing, Research and Practice // Consulting Psychology Journal. 2002. Vol. 54. P. 173-185.
23. Stathopoulou G. Gender, Emotional Intolerance, and Mood-Related Cravings for Substance Use in Treatment-Seeking Opiate-Dependent Patients. Ph. D. (Psychology) Diss. Boston: Boston University, 2009. 149 p.
