CC BY
150
УДК 343.9 DOI 10.24411/2073-0454-2019-10391
ББК 67.9 © А.Н. Игнатов, 2019
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕЛИ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 205 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Александр Николаевич Игнатов, профессор кафедры уголовного права и криминологии, доктор юридических наук, профессор
Крымский филиал Краснодарского университета МВД России (295053, Республика Крым, г. Симферополь, ул. Академика Х.Х. Стевена, д. 14) E-mail: [email protected]
Аннотация. Рассматривается проблема определения цели совершения террористического акта. На основании анализ зарубежного законодательства, отечественного уголовного законодательства и правоприменительной практики обоснована целесообразность и необходимость выделения в качестве конструктивного квалифицирующего признака состава преступления, предусмотренного ст. 205 Уголовного кодекса Российской Федерации, следующих альтернативных целей: 1) устрашение население; 2) дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций; 3) воздействие на принятие решений органами власти или международными организациями.
Ключевые слова: уголовное законодательство, норма, ответственность, преступления террористического характера, террористический акт, цель совершения преступления.
ASCERTAINMENT THE PURPOSE OF COMMITTING A CRIME UNDER ART. 205 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
Aleksandr N. Ignatov, Professor of a Chair of Criminal Law and Criminology, Doctor of Law, Professor Crimea branch of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia (295053, Republic of Crimea, Simferopol, Akademika H.H. Stevena str., 14) E-mail: [email protected]
Abstract. The article deals with the problem of ascertainment the purpose of committing a terrorist act. Based on the analysis of foreign law, domestic criminal law and law-enforcement practice, the expediency and necessity of identifying corpus delicti as provided for by the Art. 205 of the Criminal Code of the Russian Federation, the following alternative purpose of committing a crime: 1) intimidating the population; 2) destabilization of the activities of government bodies or international organizations; 3) influence on decision-making by authorities or international organizations.
Keywords: criminal law, norm, responsibility, crimes of a terrorist nature, a terrorist act, the purpose of committing a crime.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Игнатов А.Н. Определение цели совершения преступления, предусмотренного ст. 205 Уголовного кодекса Российской Федерации. Вестник Московского университета МВД России. 2019;(7):129-35.
Терроризм представляет угрозу международному миру и безопасности, развитию дружественных отношений между государствами, сохранению территориальной целостности государств, их по-
литической, экономической и социальной стабильности, а также осуществлению основных прав и свобод человека и гражданина, включая право на жизнь [9]. В целях уголовно-правового обеспечения
противодействия терроризму и в интересах выполнения международных обязательств Уголовный кодекс Российской Федерации [16] (далее — УК РФ) устанавливает ответственность за совершение террористического акта, а также иные преступления террористического характера. При этом архитектоника и содержание некоторых из этих норм имеют определенные недостатки, что вызывает практические трудности в их применении [4, с. 98101]. Несовершенным является уголовное законодательство в части определения цели совершения террористического акта, как квалифицирующего признака состава преступления.
Ответственность за совершение террористического акта предусмотрена ст. 205 УК РФ «Террористический акт». В соответствии с ч. 1 ст. 205 УК РФ террористическим актом признается «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями» [16].
В качестве одного из конструктивных квалифицирующих признаков данного состава преступления законодатель выделяет цель совершения преступления. При этом относительно совершения взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий данная цель сформулирована как «дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений», а в части угрозы совершения данных действий уже как «воздействие на принятие решений органами власти или международными организациями».
Относительно цели совершения террористического акта Верховный Суд РФ дает следующие рекомендации: «Обратить внимание судов на то, что цели дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений являются обязательным признаком террористического акта (статья 205 УК РФ). При решении вопроса о направленности умысла виновного лица на де-
стабилизацию деятельности органов власти или международных организаций следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, время, место, способ, обстановку, орудия и средства совершения преступления, характер и размер наступивших или предполагаемых последствий, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного. О цели оказания воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями может свидетельствовать побуждение соответствующих субъектов к совершению определенных действий либо к воздержанию от их совершения, содержание требований участников преступления» [8].
Почему законодатель при указании на цель угрозы совершения взрыва, поджога и или иных действий, составляющих объективную строну террористического акта, ограничился лишь целью воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями и исключил возможность совершения данного деяния в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций — остается не ясным и, на наш взгляд, совершенно необоснованным.
В современных реалиях вред, причиняемый человеку, обществу и государству, в частности и дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций, связанные с вынужденным реагированием на угрозу совершения террористического акта, возрастает пропорционально инновационно-техническим развитием человечества и глобальным развитием информационного общества, а также возрастанием угрозы международного терроризма и ее субъективного восприятия как населением в целом, так и каждым отдельным человеком в частности. Каждое общество, столкнувшееся с террористической угрозой, в нынешних условиях реальной опасности локального (местного) и тем более международного терроризма, воспринимает любое сообщение об акте терроризма как вредоносное (как по восприятию, так и фактически) и требующее безотлагательного реагирования, поскольку оно служит для него информационным сигналом о потенциальной опасности террористического насилия. Любое сообщение об акте терроризма нарушает нормальные условия и ритм жизни общества и государства, устрашает население, дезорганизовывает деятельность органов власти, в частности правоохранительных органов,
государственных учреждений и организаций, нарушает нормальное функционирование объектов социальной инфраструктуры [3].
Таким образом, целями совершения взрыва, поджога и или иных действий, составляющих объективную строну террористического акта, а также угрозы совершения данных действий являются дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций либо воздействие на принятие ими решений.
В соответствии с позицией Верховного Суда РФ «Совершение взрыва, поджога или иных действий подобного характера влечет уголовную ответственность по статье 205 УК РФ в тех случаях, когда установлено, что указанные действия имели устрашающий население характер и создавали опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий. Устрашающими население могут быть признаны такие действия, которые по своему характеру способны вызвать страх у людей за свою жизнь и здоровье, безопасность близких, сохранность имущества и т.п.» [9]. При этом под иными действиями, устрашающими население и создающими опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в статье 205 УК РФ рекомендуется понимать «действия, сопоставимые по последствиям со взрывом или поджогом, например устройство аварий на объектах жизнеобеспечения; разрушение транспортных коммуникаций; заражение источников питьевого водоснабжения и продуктов питания; распространение болезнетворных микробов, способных вызвать эпидемию или эпизоотию; радиоактивное, химическое, биологическое (бактериологическое) и иное заражение местности; вооруженное нападение на населенные пункты, обстрелы жилых домов, школ, больниц, административных зданий, мест дислокации (расположения) военнослужащих или сотрудников правоохранительных органов; захват и (или) разрушение зданий, вокзалов, портов, культурных или религиозных сооружений» [9].
Возникает вопрос: является ли устрашение населения характеристикой действий, составляющих объективную сторону террористического акта или альтернативной (наряду с дестабилизацией деятельности органов власти или международных организаций, а также воздействием на принятие ими решений) целью их совершения?
На наш взгляд, спорным является признание устрашающими население таких, например, действий, как устройство аварий на секретных объектах жизнеобеспечения, радиоактивное, химическое, биологическое (бактериологическое) и иное заражение местности, вооруженное нападение или обстрелы мест дислокации (расположения) военнослужащих или сотрудников правоохранительных органов и пр., когда даже у террориста есть объективная уверенность, что населению о совершаемых действиях никогда и ничего не станет известно в связи с незаинтересованностью в этом государства. При этом целью таких действий является именно дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций либо воздействие на принятие ими решений. Не признавать такого рода преступные действия террористическим актом на основании отсутствия такой их характеристики, как устрашающий население характер, на наш взгляд, не обосновано.
Говоря о терроризме как, наиболее остром и масштабном проявлении преступности, следует учитывать, что современный международный терроризм, несмотря на всю его общественную опасность, — это своего рода атавизм трансформирующегося человечества. С одной стороны — это агония грубой силы отдельных радикальных групп населения завоевать комфортные, в их религиозном, социальном, политическом и прочем представлении, условия существования. С другой стороны, современный международный терроризм — это грубая обкатка технологий силовой конкуренции мировых акторов, в частности корпораций (государство-образующих, государственных, надгосударственных) [2, с. 94-99]. Недаром, на национальном уровне деятельность террористических и экстремистских организаций, направленная на устрашение населения, в том числе путем нарушения безопасности и устойчивости функционирования критической информационной инфраструктуры, признана одной из основных угроз государственной и общественной безопасности России [18].
Сегодня террористы нередко совершают взрывы поджоги и иные насильственные действия, а также выражают угрозу их совершения именно с целью нагнетания атмосферы страха, паники и нестабильности в обществе на той или иной территории. При этом зачастую долгое время не только не выдвигаются какие либо требования, но и ответственность за совершенные деяния никто на себя не берет. Это
делается, как правило, для того, чтоб через устрашение населения посредством террористических актов набрать соответствующий криминальный и политических «авторитет» тем или иным террористическим сообществом (организацией), что значительно повышает эффективность и продуктивность его дальнейшей террористической деятельности.
Возможно возражение, что в данном случае устрашающие населения действия террористов охватываются целью дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций, реализуемой посредством порождения в обществе неуверенности в способности государства противостоять терроризму и т.п. Однако данная аргументация не состоятельно в частности относительно территорий, где деятельность органов власти или международных организаций итак крайне дестабилизирована, а противодействие терроризму находится на минимальном уровне или отсутствует вовсе.
Об обоснованности выделения устрашения населения в качестве альтернативной цели совершения террористического акта свидетельствует зарубежный опыт.
Так, в соответствии с ч. 1 ст. 258 УК Украины «Террористический акт» террористический акт (в том числе угроза совершения соответствующих действий) совершается в целях «нарушения общественной безопасности, устрашения населения, провокации военного конфликта, международного осложнения, или с целью влияния на принятие решений или совершения или несовершения действий органами государственной власти или органами местного самоуправления, должностными лицами этих органов, объединениями граждан, юридическими лицами, или привлечение внимания общественности к определенным политическим, религиозным или иным взглядам виновного (террориста)» [17].
Уголовный закон Республики Молдова (ч. 1 ст. 278 «Террористический акт») определяет в качестве обязательного признака состава преступления совершение соответствующих преступных деяний (в том числе угрозы) в целях «устрашения населения какого-либо государств или его части, привлечения внимания общественности к определенным политическим, религиозным или другим взглядам лица, совершившего деяние, либо в целях понуждения каких-либо государства, международной организации, юридического или физического лица совершить какое-либо действие либо воздержаться
от его совершения» [5].
Уголовный кодекс Республики Беларусь (ч. 1 ст. 289 «Акт терроризма») предусматривает ответственность за совершение соответствующих преступных действий «в целях оказания воздействия на принятие решений органами власти, либо воспрепятствования политической или иной общественной деятельности, либо устрашения населения, либо дестабилизации общественного порядка» [12].
В соответствии с ч. 1 ст. 255 УК Республики Казахстан «Акт терроризма» данное преступление (в том числе угроза совершения соответствующих действий) совершается в целях «нарушения общественной безопасности, устрашения населения, оказания воздействия на принятие решений государственными органами Республики Казахстан, иностранным государством или международной организацией, провокации войны либо осложнения международных отношений» [13].
Согласно ч. 2 ст. 239 УК Кыргызской Республики «Акт терроризма» данное преступление совершается с целью «устрашения населения, нарушения общественной безопасности или оказания воздействия на принятие решений органами власти либо международными организациями» [6].
Статья 155 «Терроризм» УК Республики Узбекистан предусматривает ответственность за насилие, использование силы, иные деяния, создающие опасность личности или собственности, либо угрозу их осуществления «для понуждения государственного органа, международной организации, их должностных лиц, физического или юридического лица совершить или воздержаться от совершения какой-либо деятельности в целях осложнения международных отношений, нарушения суверенитета и территориальной целостности, подрыва безопасности государства, провокации войны, вооруженного конфликта, дестабилизации общественно-политической обстановки, устрашения населения» [15].
Уголовный закон Республики Таджикистан (ст. 179 «Терроризм») определяет в качестве обязательного признака состава преступления совершение соответствующих преступных деяний (в том числе угрозы) в целях «нарушения общественной безопасности, деятельности органов государственной власти и силовых структур, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти» [14].
Совершение террористического акта (в том числе угрозы угроза совершения соответствую-
щих действий) в соответствии с законодательством Республики Армения (ч. 1 ст. 217 УК Республики Армения) возможно в целях «нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решения государственным органом или должностным лицом или на выполнение иного незаконного требования виновного» [11].
В соответствии с ч. 1 ст. 214 «Терроризм» УК Азербайджанской Республики совершение террористического акта (в том числе угрозы угроза совершения соответствующих действий) возможно с целью «нарушения общественной безопасности, сеяния паники среди населения или оказания воздействия на принятие решения органами государственной власти или международными организациями» [10].
Как можем видеть, уголовное законодательство многих государств постсоветского пространства в части установления целей совершения террористического акта в значительной мере схоже с существовавшей ранее (до внесения изменений Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 153-Ф3 [19]) редакцией ст. 205 УК РФ «Терроризм». Однако трансформации (позитивной, как указывают некоторые исследователи [7, с. 117]) «устрашения населения» из цели в объективную категорию, присущую действиям, составляющим террористический акт [1, с. 44-46], в законодательстве данных стран не произошло.
Таким образом, проведенный анализ зарубежного законодательства, критический анализа отечественного уголовного законодательства и правоприменительной практики позволяет седлать вывод
0 целесообразности и обоснованности выделения в качестве конструктивного квалифицирующего признака состава преступления, предусматривающего ответственность ха совершение террористического акта следующих альтернативных целей: 1) устрашение население; 2) дестабилизацию деятельности органов власти или международных организаций; 3) воздействие на принятие решений органами власти или международными организациями.
На основании вышеизложенного предлагаем ч.
1 ст. 205 УК РФ «Террористический акт» изложить в следующей редакции:
«1. Совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в
целях устрашения населения, дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях, — наказываются лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет».
Предложенные меры по усовершенствованию уголовного законодательства позволят, на наш взгляд, обеспечить системность уголовного законодательства в части установления ответственности за террористическую деятельность и избежать ошибок и злоупотреблений при квалификации соответствующих преступных деяний.
Литература
1. Бадушева Д.А. Совершенствование уголовно-правовых мер противодействия преступлениям против общественной безопасности, связанных с устрашением населения и оказанием воздействия на принятие решения органами власти. // Юристъ-Правоведъ. 2010. № 1 (38). С. 44-46.
2. Игнатов А.Н. «Криминология завтра» нужна уже сегодня // Общество и право. 2016. № 4 (58). С. 94-99.
3. Игнатов А.Н. О террористическом характере заведомо ложного сообщения об акте терроризма // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2018. № 5. С. 157-165.
4. Игнатов А.Н. Проблемы законодательной регламентации уголовной ответственности за преступления террористического характера // Вестник Московского университета МВД России. 2017. № 6. С. 98-101.
5. Кодекс Nr. 985 от 18.04.2002 «Уголовный кодекс Республики Молдова». Опубликован : 14.04.2009 в Monitorul Oficial Nr. 7274 статья № : 195 // [Электронный ресурс]. URL: http://lex.justice.md/ru/331268/ (дата обращения 10.06.2019).
6. Кодекс КР от 2 февраля 2017 года № 19 «Уголовный кодекс Кыргызской Республики» // [Электронный ресурс]. URL: http:// cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/111527 (дата обращения 10.06.2019).
7. Ольдеева Д.А. Уголовно-правовые меры противодействия террористическому акту: теоретический аспект // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследова-
ний РАН. 2013. № 1. С. 115-118.
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 03.11.2016 N 41 «О внесении изменений в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 года N 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» и от 28 июня 2011 года N 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // [Электронный ресурс]. URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_206843/ (дата обращения 10.06.2019).
9. Постановление Пленума ВС РФ №1 от 09 февраля 2012 года «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» // [Электронный ресурс]. URL: Ы1р://ппвс.рф/ result.html?searchid=2154180&text (дата обращения 10.06.2019).
10. Уголовный кодекс Азербайджанской Республики (утвержден Законом Азербайджанской Республики от 30 декабря 1999 года № 787-IQ) (с изменениями и дополнениями по состоянию на 30.10.2018 г.) // [Электронный ресурс]. URL: http://www.caa.gov.az/index. (дата обращения 10.06.2019).
11. Уголовный кодекс Республики Армения: Принят Национальным Собранием Республики Армения 18 апреля 2003 года // [Электронный ресурс]. URL: http://www. parliament.am/legislation.(дата обращения 10.06.2019).
12. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. № 275-З. Принят Палатой представителей 2 июня 1999 года. Одобрен Советом Республики 24 июня 1999 года // [Электронный ресурс]. URL: http:// уголовный-кодекс.бел (дата обращения 10.06.2019).
13. Уголовный кодекс Республики Казахстан от 3 июля 2014 года № 226-V (с изменениями и дополнениями по состоянию на 01.04.2019 г.) // [Электронный ресурс]. URL: https:// online.zakon.kz/document/?doc_id=31575252 (дата обращения 10.06.2019).
14. Уголовный кодекс Республики Таджикистан от 21 мая 1998 года № 574 (с изменениями и дополнениями по состоянию на
02.01.2019 г.) // [Электронный ресурс]. URL: http://www. adlia.tj/show_doc.fwx?rgn=528 (дата обращения 10.06.2019).
15. Уголовный кодекс Республики Узбекистан (утвержден Законом Республики Узбекистан от 22 сентября 1994 года № 2012-XII) (с изменениями и дополнениями по состоянию на 09.01.2019 г.) // [Электронный ресурс]. URL: http://lex.uz/ru/docs/111457 (дата обращения 10.06.2019).
16. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-Ф3 (ред. от 23.04.2018, с изм. от 25.04.2018) // URL: http://www.consultant. ru/document/cons. doc_LAW_61802 (дата обращения 10.06.2019).
17. Уголовный кодекс Украины // [Электронный ресурс]. URL: https://zakon.rada.gov. ua/laws/term/2341-14 (дата обращения 10.06.2019).
18. Указ Президента РФ от 31.12.2015 N 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 04.01.2016, N 1 (часть II), статьи 212.
19. Федеральный закон от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» (с изменениями и дополнениями) // [Электронный ресурс]. URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW. (дата обращения 10.06.2019).
References
1. Badusheva D.A. Improving criminal law measures to combat crimes against public safety related to intimidation of the population and influencing decision-making by authorities. // Lawyer-Jurisprudence. 2010. No. 1 (38). S. 44-46.
2. Ignatov A.N. "Criminology tomorrow" is needed today // Society and Law. 2016. No. 4 (58). S. 94-99.
3. Ignatov A.N. On the terrorist nature of a deliberately false report on an act of terrorism // Humanitarian, socio-economic and social sciences. 2018. No. 5. P. 157-165.
4. Ignatov A.N. Problems of legislative regulation
of criminal liability for crimes of a terrorist nature // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2017. No. 6. S. 98-101.
5. Code Nr. 985 dated April 18, 2002 "The Criminal Code of the Republic of Moldova". Published: 04/14/2009 in Monitorul Oficial Nr. 72-74 article No: 195 // [Electronic resource]. URL: http://lex.justice.md/ru/331268/ (accessed June 10, 2019).
6. Code of the Kyrgyz Republic dated February 2, 2017 No. 19 "The Criminal Code of the Kyrgyz Republic" // [Electronic resource]. URL: http:// cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/111527 (accessed June 10, 2019).
7. Oldeeva D.A. Criminal law measures to counter the terrorist act: theoretical aspect // Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanitarian Studies of the Russian Academy of Sciences. 2013. No. 1. S. 115-118.
8. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of November 3, 2016 N 41 "On Amending Decisions of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of February 9, 2012 N 1" On Certain Issues of Judicial Practice in Criminal Cases of Terrorist Crimes "and dated June 28, 2011 N 11 "On judicial practice in criminal cases of extremist crimes" // [Electronic resource]. URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_206843/ (accessed June 10, 2019).
9. Resolution of the Plenum of the Armed Forces of the Russian Federation No. 1 dated February 09, 2012 "On some issues of judicial practice in criminal cases of terrorist crimes" // [Electronic resource]. URL: http: //ppvs.rf/result.html? Searchid = 2154180 & text (accessed June 10, 2019).
10. The Criminal Code of the Republic of Azerbaijan (approved by the Law of the Republic of Azerbaijan dated December 30, 1999 No. 787-IQ) (with amendments and additions as of October 30, 2018) // [Electronic resource]. URL: http://www.caa.gov.az/index. (date of treatment 06/10/2019).
11. The Criminal Code of the Republic of Armenia: Adopted by the National Assembly of the Republic of Armenia on April 18, 2003 // [Electronic resource]. URL: http://www.parliament.am/
legislation.(addressed June 10, 2019).
12. The Criminal Code of the Republic of Belarus dated July 9, 1999 No. 275-3. Adopted by the House of Representatives on June 2, 1999. Approved by the Council of the Republic on June 24, 1999 // [Electronic resource]. URL: http: // criminal-code.bel (accessed June 10, 2019).
13. The Criminal Code of the Republic of Kazakhstan dated July 3, 2014 No. 226-V (as amended and supplemented as of April 1, 2019) // [Electronic resource]. URL: https:// online.zakon.kz/document/?doc_id=31575252 (accessed June 10, 2019).
14. The Criminal Code of the Republic of Tajikistan dated May 21, 1998 No. 574 (with amendments and additions as of January 2, 2019) // [Electronic resource]. URL: http://www.adlia.tj/show_doc. fwx?rgn=528 (accessed June 10, 2019).
15. The Criminal Code of the Republic of Uzbekistan (approved by the Law of the Republic of Uzbekistan dated September 22, 1994 No. 2012-XII) (as amended on 01/09/2019) // [Electronic resource]. URL: http://lex.uz/ru/ docs/111457 (accessed June 10, 2019).
16. The Criminal Code of the Russian Federation of June 13, 1996 No. 63-FZ (as amended on April 23, 2018; as amended on April 25, 2018) // URL: http://www.consultant.ru/document/ cons. doc_LAW_61802 (accessed June 10, 2019).
17. The Criminal Code of Ukraine // [Electronic resource]. URL: https://zakon.rada.gov.ua/ laws/term/2341-14 (accessed June 10, 2019).
18. Decree of the President of the Russian Federation of December 31, 2015 N 683 "On the National Security Strategy of the Russian Federation" // Collection of the legislation of the Russian Federation, January 4, 2016, N 1 (part II), article 212.
19. Federal Law of July 27, 2006 N 153-03 "On Amending Certain Legislative Acts of the Russian Federation in Connection with the Adoption of the Federal Law" On Ratification of the Council of Europe Convention on the Prevention of Terrorism "and the Federal Law" On Combating Terrorism "(as amended and additions) // [Electronic resource]. URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW. (date of treatment 06/10/2019).
