CC BY
12
Определение «принудительного брака» как преступления в международном праве
Зинковская Полина Эльбертовна,
магистрант, МГУ имени М.В. Ломоносова E-mail: polina.zinkovskaya@mail.ru
В статье рассматривается вопрос принудительных браков, их характеристика и отличия от сексуального рабства и изнасилований в международном уголовном праве. Автор анализирует различные аспекты этого преступления, включая его юридические признаки и особенности, а также его место в контексте преступлений против человечности. В статье анализируются решения Международного Уголовного Суда и Специального Суда по Сьерра-Леоне, а также рассматриваются различные формы принудительных браков. Автор подчеркивает необходимость дальнейшего развития и доработки понятия принудительного брака для обеспечения адекватной защиты и наказания за это преступление. Предложено варианта квалификации: «остаточное» положение сексуального насилия или общее «остаточное» положение преступлений против человечности. Отмечено, что отождествление «принудительного брака» и сексуального рабства приводит к пониманию данного преступления преимущественно как сексуального, но оно может иметь более комплексный характер. Сделан вывод о том, что принудительный труд, которому подвергаются «полевые жены», выходит за рамки состава сексуального рабства. При этомпри квалификации через общее «остаточное» положение, жертвы лишаются дополнительных прав, которые представляются Правилами процедуры и доказывания (ст. 70 и 71).
Ключевые слова: принудительный брак, имущество, преступление против человечности, защита, рабство
Принудительный брак является «молодым» преступлением даже по меркам международного уголовного права. Впервые он был выделен в качестве отдельного преступления Решением Апелляционной палаты Специального суда по Сьерра-Леоне по делу Брима, Камару и Кану в 2008 году [12].
До принятия данного решения более распространенной была точка зрения о том, что принудительный брак является формой рабства. Например, в докладе «Ликвидация рабства и его современных форм» Управление Верховного комиссара ООН по правам человека включило «Принудительные браки и продажу жен» в раздел, посвященный «Формам рабства» [4].
О. Триффтерер также писал, что сексуальное рабство включает в себя ситуации, когда женщин и девочек принуждают к браку [13]. Кроме того, деяния, признанные принудительным браком в Сьерра-Леоне (принуждение человека к созданию обстановки, манере поведения, как при браке, путем угрозы, физического насилия или иного принуждения), были признаны сексуальным порабощением и изнасилованием в Уганде и ДР Конго [3].
В литературе отмечается малая исследован-ность данного преступления, несмотря на то что оно было в центре внимания как отдельного (separate), так и особого (dissenting) мнений по делу Брима, Камару и Кану [10].
Необходимо указать, что во время гражданской войны в Сьерра-Леоне принудительные браки были широко распространенной практикой, во многих случаях женщины «выходили замуж» за преступников, которые убили членов их семей, а затем были похищены [3]. Эти браки не заключались в соответствии с национальным или международным правом. ««Полевая жена» несла имущество своего «мужа», когда они переезжали с места на место. Она также готовила для него, стирала его одежду и удовлетворяла его сексуально. Ее можно было использовать, а затем избавиться от нее, когда ее «муж» захочет» [3].
Для определения самостоятельности такого состава преступления, как принудительный брак, следует проанализировать Решения Судебной и Апелляционной палат Специального суда по Сьерра-Леоне. Первый тезис, с которого начинается Решение Судебной палаты, - принудительный брак может преследоваться как «иное бесчеловечное деяние» лишь в тех случаях, когда он не подпадает ни под одно из преступлений, перечисленных в статье 2 Устава Специального суда по Сьерра-Леоне [12]. В ст. 2 Статута под преступлением про-
5 -а
сз ж
<
тив человечности понимаются такие преступления как убийство, истребление, порабощение, депортация, заключение в тюрьму, пытки, изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность и любые другие формы сексуального насилия, преследования по политическим, расовым, этническим или религиозным мотивам, другие бесчеловечные деяния. Судебная палата подчеркивала, что использовать категории других бесчеловечных деяний необходимо к действиям несексуального характера, так как существуют категория любые другие формы сексуального насилия [12].
На основании анализа такого состава преступления, как сексуальное рабство, Судебная Палата пришла к выводу, что все деяния, которые предлагалось квалифицировать как принудительный брак, охватываются понятием «сексуальное рабство» [12]. Отношения между повстанцами и их «женами» были отношениями собственности в том смысле, что повстанцы осуществляли контроль над сексуальностью, передвижением и трудом своих «жен», тем самым лишая их свободы [12]. Использование термина «жена» не означало намерения установить отношения, схожие с брачными, с взаимными правами и обязанностями между сторонами, а было знаком собственности на жертву [12].
Далее Судебная Палата указала, что на самом деле ни одна из свидетельниц не считала себя замужем за своими «мужьями», поскольку эти отношения были навязаны им против их воли, женщины утверждали, что были «взяты в жены». Они часто пытались сбежать и не жили со своими «мужьями» после окончания конфликта [12]. По мнению Д. Не-хи, именно последний абзац показывает неправильное понимание Судебной палатой понятия «принудительный брак», которая упускает из вида слово «принудительный» [10].
В отдельном совпадающем мнении судьи Джулии Себутинде принудительный брак понимается как имитация ситуации мирного времени с ген-дерными стереотипами в отношении роли женщин, когда их заставляют выполнять все виды домашней работы и вступать в сексуальные отношения (и, как следствие, иметь детей) против их воли. Также она указала на такой признак, как отсутствие ритуалов (в отличие, например, от брака по расчету) [1]. Как указывает Д. Гонг-Гершковиц в мирное время также имеют место «принудительные браки», но это не схоже с феноменом «полевых жен» [9]. Тем не менее ни решение Судебной палаты, ни отдельное мнение не содержат адекватной оценки элементов такого преступления, как принудительный брак.
В особом мнении судьи Доэрти сделана попытка разграничить сексуальное рабство и принудительный брак. Она подчеркнула, что, хотя принуди-= тельный брак может включать в себя компоненты " изнасилования, сексуального насилия и порабо-^ щения, они не являются определяющими для его ~ существования. Решающим элементом принуди-■г. тельного брака является психическая и моральная
травма, полученная в результате навязывания, путем силы или угрозы силой, вытекающей из слов или поведения преступника, принудительной супружеской связи со стороны правонарушителя по отношению к жертве [2].
Апелляционная палата не согласилась с Судебной палатой и в своем Решении указала следующее. Во-первых, такая категория, как «иное бесчеловечное деяние» направлено на то, чтобы избежать ограничительного толкования в отношении тех деяний, которые могут быть квалифицированы как преступление против человечности [1]. Судебная палата ошиблась в том, что «иное бесчеловечное деяние» не может включать в себя сексуальные преступления [1].
Во-вторых, принудительный брак отличается от сексуального рабства тем, что, хотя первый, безусловно, может включать в себя секс без согласия и лишение свободы (элементы второго), он имеет также дополнительные элементы: принудительная супружеская связь, приводящая к большим физическим и психическим страданиям; отношения исключительности между «парой» [1]. По мнению Специального Суда по Сьерра-Леоне, исключительность подразумевает отношения подобно тем, что складываются между «мужем» и «женой», и за несоблюдение этого «правила» для женщины может последовать ответственность. Например, в Революционном совете вооружённых сил существовала целая система дисциплинарных наказаний «неверной жены» (в частности, избиения и даже смерть) [1]. Следовательно, принудительный брак в отличие от сексуального рабства не является преимущественно сексуальным преступлением.
Завершая свой анализ, Апелляционная палата дала следующее определение: «... [в] контексте Сьерра-Леоне принудительный брак описывает ситуацию, при которой преступник своими словами или поведением (или лиц, за которых он ответственен) заставляет человека силой, угрозой силы или принуждением служить в качестве супруга, что приводит к тяжелым страданиям, физическим, психическим или психологическим травмам жертвы» [1].
Однако, как отмечается, в научной литературе, вышеуказанное определение преступления слишком кратко, чтобы быть достаточным руководством для определения разрозненных элементов принудительного брака [10]. Кроме того, как указывает сама Апелляционная палата, это определение применимо лишь в контексте Сьерра-Леоне.
В силу указанных выше причин для более полного анализа необходимо также рассмотреть принудительные браки в Камбодже при режиме красных кхмеров. До прихода ко власти красных кхмеров брак в Камбодже понимался как сугубо семейное дело, при котором ключевую роль играли родители, подбиравшие партнеров. После смены режима родителей отстранили от принятия таких решений, партнеры подбирались специальным лицом, как правило, случайно. Редкие исключения,
когда мужчине разрешалось выбрать жену, касались, как правило, случаев, когда мужчина был представителем красных кхмеров [9].
Такие браки организовывались систематически по всей стране. Они проводились в ходе безличных массовых церемоний, организованных красными кхмерами, в которых участвовало от 3 до 160 пар. Незадолго до церемонии к парам подходили и сообщали, что они должны пожениться [8]. Отказ от брака направление на перевоспитание (каторжные работы в удаленных районах) или насилие [9].
После церемонии пары заставляли провести ночь вместе. Из-за страха наказания и знания о тайном наблюдении со стороны красных кхмеров пары следовали требованию, что во многих случаях приводило к беременности. В некоторых случаях женщины сообщали, что красные кхмеры помогали мужьям насиловать своих новых жен, если те отказывались заниматься сексом [8].
В представлении красных кхмеров брак не имел ничего общего с установлением эмоциональной связи между парой. Скорее, он был задуман как метод получения контроля над сексуальностью людей и обеспечения того, чтобы репродуктивная функция управлялась государством для воспроизводства большего количества рабочих для революции [8]. «Красные кхемеры» устанавливали строгие обязанности для пар, например, определенные ограничения на встречи «мужей» и «жен», невозможность окончания «брачных отношений», так как давалось обещание «оставаться вместе навсегда» и т.д. [6].
На первый взгляд, ситуации в Камбодже и Сьерра-Леоне значительно отличаются, однако в обоих случаях прослеживаются признаки принудительного брака. Главной особенностью является навязывание семейного положения одной или обеим сторонам против их воли и/или в обстоятельствах, которые de facto нивелируют их согласие из-за угрозы применения силы или принуждения. Кроме того, жертва не может воспользоваться возможностью расторгнуть брак [9].
В обеих ситуациях присвоение семейного статуса выходит за пределы контроля за сексуальностью жертвы [9].
Кроме того, возникают ожидания и обязательства, схожие с брачными отношениями. В случае Сьерра-Леоне «жена» должна была выполнять супружеские обязанности (труд по дому, рождение детей) в силу вынужденного сожительства с повстанцем и несла клеймо «полевые жены» даже после того, как ее бросил повстанец. В Камбодже в связи с официальной публичной церемонией бракосочетания пары считали себя неспособными вступать в брак с другими людьми, так как в глазах общины они были женаты [10; 11].
Переходя к элементам принудительного брака как преступления против человечности, Н. Джейн считает, что к элементам actus reus принудительного брака относятся требования, которые касаются двух этапов: заключения «брака» и состояния в нем. Первое должно происходить с помощью
силы или принуждения, например, через страх перед насилием, задержанием, психологическое угнетение или злоупотребление властью в отношении жертвы, использование принудительной обстановки либо неспособности жертвы дать подлинное согласие. При этом автор отмечает, что решение остаться в принудительном браке или его трансформация в ситуацию подлинного согласия не «исцеляет» первоначальную преступность деяния [10].
Что касается состояния в браке, то преступник должен заставить жертву вести себя аналогично тому, как это бывает в подлинно брачных отношениях, включая длительную связь, действия сексуального характера, домашний труд, вынашивание ребенка и выполнение других супружеских обязанностей [10].
Возвращаясь к Решению Апелляционной палаты Суда по Сьерра-Леоне, стоит отметить, что оно подверглось критике некоторыми авторами. Как было указано выше, принудительный брак был включен в понятие «иные бесчеловечные деяния». В рамках седьмого основания апелляции обвинение оспаривало отклонение Судебной палатой пункта 8 обвинительного заключения, в котором Брима, Камара и Кану обвинялись в преступлении «Другие бесчеловечные действия» (принудительный брак). Апелляционная палата удовлетворила апелляционную жалобу в этой части [1]. В научной литературе отмечается, что такое решение не может быть устойчивым в долгосрочной перспективе. А зло сексуального насилия требует откровенности в определении проблемы и поиске адекватного и долговременного решения [7].
На данный момент к этому выводу пришел и МУС в своих решениях. В деле Онгвена МУС подтвердил обвинения в принудительном браке как еще одном бесчеловечном деянии в соответствии с статьей 7(1)(к) Римского статута [14]. Таким образом, принудительный брак теперь выделяется в практике МУС как независимое преступление, отличающееся от сексуального рабства, так как «не обязательно требует осуществления права собственности на человека» [14]. Отличием от изнасилования является навязывание жертве семейного положения, которое влечет за собой, по мнению Судебной Палаты, большую стигматизацию [14].
М. Денов и М. Друбл в своей работе критикуют МУС за «однобокость» подхода к принудительному брака. Они обращают внимание на проблему «полевых мужей», так как нередко жертвами принудительного брака становятся обе стороны. Существует принципиальное различие между ситуациями, с одной стороны, когда один человек принуждает другого стать его (её) супругом, и, с другой стороны, когда третья сторона принуждает двух людей р к браку и деторождения [5]. Следовательно, поня- Д тие и содержание такого преступления, как прину- Ч
т
дительный брак, нуждаются в дальнейшем разви- К тии и доработке с выделением ключевых особен- ё ностей разных видов, описанных выше. Не являет- у ся корректной квалификация в качестве сексуаль- А
ного рабства тех случаев, когда в рамках политики государства происходит принуждение к вступлению в брак обеих сторон, а также - последующий контроль брачных отношений людей. В рамках сексуального рабства всегда можно выделить исполнителя преступления (как правило, «мужа») и по-терпевшего(-ую) (как правило, «жену»), в то время как вышеуказанная ситуация предполагает возможность признания потерпевшими обоих.
К юридическим признакам, которые разграничивают принудительный брак и сексуальное рабство можно отнести «исключительность отношений» (женщина не может вступать в половой контакт с другими, повстанцы даже договорились, что мужчина не должен «желать» жену своего соратника [2]), наличие так называемых «супружеских обязанностей», например, стирка, уборка [1], принудительный брак не всегда подразумевает недобровольные половые контакты [1], а также обязанность «мужа» по отношению к «жене» в обеспечение едой, одеждой и защитой, включая защиту от изнасилования другими мужчинами [2].
Таким образом, несмотря на обширную дискуссию в литературе и значительную аргументацию с обеих сторон, на наш взгляд, принудительные браки обладают своей спецификой и не могут быть сведены ни к одному из существующих преступлений против человечности. Они являются не только искажением содержания одного из фундаментальных институтов общества, но и одним из самых глубоких актов лишения свободы, которые могут быть совершены в отношении человека, причиняя ему длительные психические и физические страдания [10].
Исходя из этого, есть два варианта квалификации. «Остаточное» положение сексуального насилия или общее «остаточное» положение преступлений против человечности. Можно отметить, что отождествление «принудительного брака» и сексуального рабства приводит к пониманию данного преступления преимущественно как сексуального, но оно может иметь более комплексный характер. Например, когда «полевые жены» являются определенной тактикой для ведения войны, сексуальное преступление выходит на второй план. Необходимо подчеркнуть также, что принудительный труд, которому подвергаются «полевые жены», выходит за рамки состава сексуального рабства. При этом, при квалификации через общее «остаточное» положение, жертвы лишаются дополнительных прав, которые представляются Правилами процедуры и доказывания (ст. 70 и 71).
Литература
1. AFRC Appeal (Special Court for Sierra Leone, Appeals Chamber, Case № SCSL-2004-16-A, 22 February 2008) Para. 183.
2. AFRC Trial Judgment, Separate Concurring Opinion of Justice Sebutinde. Paras. 10-12. Beck, Hart, Nomos, 2016. P. 212.
3. Bunting A. Forced Marriage in Conflict Situations: Researching and Prosecuting Old Harms and New Crimes. 2012. 1:1. Can J Hum Rts. 165. P. 170.
4. Contemporary Forms of Slavery: Systematic Rape, Sexual Slavery and Slavery-Like Practices during Armed Conflict: UN Final Report submitted by Ms Gay J. McDougall, Special Rapporteur, Para. 30 // URL: https://digitallibrary.un.org/record/257682?!-n=en (accessed: 01.01.2024).
5. Denov M., Drumbl M. The Many Harms of Forced Marriage: Insights for Law from Ethnography in Northern Uganda // Journal of International Criminal Justice. 349. 2020. P. 369-372.
6. Dubler R., Kalyk M. Crimes Against Humanity In the 21st Century: Law, Practice, and Threats to International Peace and Security. Leiden, The Netherlands; Boston: Brill, Nijhoff. 2018. P. 883
7. Eboe-Osuji C. Forced Marriage - an International Crime? // International Law and Sexual Violence in Armed Conflicts. Brill. 2012. P. 229.
8. Information platform on gender-based violence during the Khmer Rouge Regime // http://gbvkr. org/gender-based-violence-under-khmer-rouge/ facts-and-figures/forced-marriage/ (дата обращения: 01.01.2024).
9. Gong-Gershowitz J. Forced Marriage: A "New" Crime Against Humanity?, 8 Nw.J. Hum. Rts. 53 (2009). P. 66.
10. Jain N. Forced Marriage as a Crime against Humanity: Problems of Definition and Prosecution // Journal of International Criminal Justice. Volume 6. Issue 5. November 2008. P. 1014.
11. Palmer A. An Evolutionary Analysis of Gender-Based War Crimes and the Continued Tolerance of Forced Marriage // Northwestern Journal of International Human Rights. 7:1. 2009. P. 159.
12. Prosecutor v. Brima, Kamaru and Kanu (SCSL-04-16-T), Trial Chamber II, 20.06.2007 Para. 703. Judgment, Brima, Kamara, and Kanu (SCSL-04-16-T), Appeals Chamber, 22 February 2008.
13. Triffterer O., Ambos K. The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary. 3rd edn., C.H.
14. The Prosecutor v. Dominic Ongwen. Para. 3021.
DEFINITION OF «FORCED MARRIAGE» AS A CRIME IN INTERNATIONAL LAW
Zinkovskaya P.E.
Moscow State University named after M.V. Lomonosov
The article examines the issue of forced marriage, its characteristics and differences from sexual slavery and rape in international criminal law. The author analyzes various aspects of this crime, including its legal features and characteristics, as well as its place in the context of crimes against humanity. The article analyzes the decisions of the International Criminal Court and the Special Court for Sierra Leone, and also examines various forms of forced marriage. The author emphasizes the need for further development and refinement of the concept of forced marriage to ensure adequate protection and punishment for this crime. A qualification option has been proposed: a "residual" provision of sexual violence or a general "residual" provision of crimes against humanity. It is noted that the identification of "forced marriage" and sexual slavery leads to an understanding of this crime primarily as a sexual one, but it can be more complex. It is concluded that the forced labor to which "field wives" are subjected goes beyond the scope of sexual slavery. Moreover, when qualified
through a general "residual" provision, victims are deprived of additional rights, which are provided by the Rules of Procedure and Evidence (Articles 70 and 71).
Keywords: forced marriage, property, crime against humanity, protection, slavery
References
1. AFRC Appeal (Special Court for Sierra Leone, Appeals Chamber, Case № SCSL-2004-16-A, 22 February 2008) Para. 183.
2. AFRC Trial Judgment, Separate Concurring Opinion of Justice Sebutinde. Paras. 10-12. Beck, Hart, Nomos, 2016. P. 212.
3. Bunting A. Forced Marriage in Conflict Situations: Researching and Prosecuting Old Harms and New Crimes. 2012. 1:1. Can J Hum Rts. 165. P. 170.
4. Contemporary Forms of Slavery: Systematic Rape, Sexual Slavery and Slavery-Like Practices during Armed Conflict: UN Final Report submitted by Ms Gay J. McDougall, Special Rapporteur, Para. 30 // URL: https://digitallibrary.un.org/record/257682?!-n=en (accessed: 01.01.2024).
5. Denov M., Drumbl M. The Many Harms of Forced Marriage: Insights for Law from Ethnography in Northern Uganda // Journal of International Criminal Justice. 349. 2020. P. 369-372.
6. Dubler R., Kalyk M. Crimes Against Humanity In the 21st Century: Law, Practice, and Threats to International Peace and Security. Leiden, The Netherlands; Boston: Brill, Nijhoff. 2018. P. 883
7. Eboe-Osuji C. Forced Marriage - an International Crime? // International Law and Sexual Violence in Armed Conflicts. Brill. 2012. P. 229.
8. Information platform on gender-based violence during the Khmer Rouge Regime // http://gbvkr.org/gender-based-violence-under-khmer-rouge/facts-and-figures/forced-marriage/ (дата обращения: 01.01.2024).
9. Gong-Gershowitz J. Forced Marriage: A "New" Crime Against Humanity?, 8 Nw.J. Hum. Rts. 53 (2009). P. 66.
10. Jain N. Forced Marriage as a Crime against Humanity: Problems of Definition and Prosecution // Journal of International Criminal Justice. Volume 6. Issue 5. November 2008. P. 1014.
11. Palmer A. An Evolutionary Analysis of Gender-Based War Crimes and the Continued Tolerance of Forced Marriage // Northwestern Journal of International Human Rights. 7:1. 2009. P. 159.
12. Prosecutor v. Brima, Kamaru and Kanu (SCSL-04-16-T), Trial Chamber II, 20.06.2007 Para. 703. Judgment, Brima, Kama-ra, and Kanu (SCSL-04-16-T), Appeals Chamber, 22 February 2008.
13. Triffterer O., Ambos K. The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary. 3rd edn., C.H.
14. The Prosecutor v. Dominic Ongwen. Para. 3021.
