CC BY
15Определение Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р
Неоднозначное разъяснение юридической силы постановлений Конституционного Суда РФ
Кирилл Коротеев1
Вашему вниманию предлагается комментарий к Определению Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р, в котором рассматриваются юридическая сила постановлений Конституционного Суда РФ о толковании законов в соответствии с Конституцией Рф и вопросы пересмотра судами общей юрисдикции дел заявителей, по жалобам которых вынесены указанные постановления. Автор критически оценивает судебную практику Конституционного Суда РФ, выходящую за пределы конституционно разграниченной компетенции ветвей судебной власти России, и подходы Верховного Суда, как отказывающего в применении решений Конституционного Суда РФ, так и применяющего их с чрезмерным усердием.
^ Конституционное толкование, юридическая сила решений, отношения между судебными органами, средства правовой защиты, надзорное производство в гражданском процессе
Вопросы надзорного производства в гражданском процессе в последние годы стали причиной конфликтов правовых позиций высших российских судов и Европейского Суда по правам человека. Новый круг вопросов был определен в 2008 году в связи с исполнением Постановления Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года № 2-П2, касавшегося норм главы 41 ГПК РФ о надзорном производстве. И если само Постановление от 5 февраля 2007 года поднимало вопросы соответствия практики Конституционного Суда РФ решениям Страсбургского суда3, то на этот раз в центре внимания оказалась проблема юридической силы решений Конституционного Суда РФ и отношения между Конституционным Судом и Верховным Судом России.
С конца 1990-х годов Европейский Суд по правам человека последовательно признавал нарушения государствами — участниками Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод из-за применения экстраординарных процедур отмены оконча-
тельных судебных решений по гражданским делам: надзорного производства в Румынии4, Украине5, России (как по ГПК РСФСР, так и по ГПК РФ)6, дополнительной кассации в Азербайджане7. С точки зрения Страсбург-ского суда, такие процедуры несовместимы с принципом правовой определенности, в частности с требованием стабильности судебных решений, и правом на доступ к суду — частью более общего права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции.
Конституционный Суд РФ и надзорное производство в гражданском процессе
В 2007 году Конституционный Суд РФ рассмотрел запрос Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобы двух акционерных обществ и ряда граждан, решения по делам которых были отменены в порядке надзора8, оспаривавших конституционность положений ГПК РФ о надзорном производстве.
В указанном выше Постановлении Конституционный Суд РФ признал конституционность самого института надзорного производства и положений ГПК, его регулирующих. Хотя в Постановлении высказывались сомнения в соответствии этих норм Конституции РФ и Европейской Конвенции, Конституционный Суд РФ дал их конституционное толкование и воздержался от признания их неконституционными (п. 8 резолютивной части). В отношении статьи 389 ГПК РФ9, которая применялась в деле компаний-заявителей, Конституционный Суд РФ сделал оговорку, что ее конституционность обусловлена применением к ней общих положений о надзорном про-изводстве10. В то же время Суд указал в Постановлении, что решения по делам ряда заявителей были основаны на неконституционном толковании положений ГПК и потому они должны быть пересмотрены соответствующими судами общей юрисдикции (п. 10 резолютивной части).
Заявитель по первоначальному делу в Конституционном Суде ОАО «Хакасэнерго» обратился в Президиум Верховного Суда РФ с заявлением о пересмотре состоявшегося надзорного постановления по делу. Тем не менее постановлением от 20 июня 2007 года Президиум Верховного Суда РФ отказал в пересмотре дела11. Президиум опирался на следующие аргументы. По мнению Верховного Суда РФ, нормы ГПК РФ о пересмотре дел по вновь открывшимся обстоятельствам на основании постановлений Конституционного Суда РФ были приняты после того, как Конституционный Суд РФ вынес Постановление от 5 февраля 2007 года, и не имеют обратной силы. Вне зависимости от правильности этого аргумента он не устранял обязанность пересмотра дела, предусмотренную статьей 100 Закона о Конституционном Суде12, но Верховный Суд РФ указал, что «положения о конкретизации правомочия, предусмотренного статьей 389 ГПК РФ, названы в Постановлении Конституционного Суда РФ в качестве задачи федеральному законодателю при реформировании надзорного производства», и во всяком случае они «объективно не могли быть учтены» в процессе, завершившемся вынесением Постановления Президиума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2005 года и ставшем поводом для исходного обращения в Конституционный Суд РФ.
Именно этот отказ Верховного Суда РФ в пересмотре дела после постановления Конституционного Суда РФ и стал предметом обращения ОАО «Хакасэнерго» в Конституционный Суд РФ за разъяснением Постановления от 5 февраля 2007 года. По данному делу было проведено открытое заседание, что нехарактерно для рассмотрения ходатайств о разъяснении вынесенных Конституционным Судом постановлений и подчеркивает важность данного дела.
Конституционный Суд РФ рассмотрел в комментируемом определении13 два основных вопроса: природу толкования законов в соответствии с Конституцией РФ, часто осуществляемого конституционными судьями14, и обязательную силу решений Конституционного Суда РФ в отношении заявителей, по чьим жалобам были вынесены постановления с конституционным толкованием законов.
Конституционное толкование законов
Конституционный Суд РФ, ссылаясь на верховенство и прямое действие Конституции Российской Федерации, счел обязательным для себя и всех других судов в России толковать законы в соответствии с Конституцией. Конституционный Суд РФ напомнил свою позицию, выраженную еще в 1998 году15, согласно которой при сомнении в конституционности закона суд общей юрисдикции или арбитражный суд обязан направить запрос о его проверке Конституционным Судом16. При этом Конституционный Суд РФ признает за собой право в случае, если «неконституционный смысл придается норме в результате неадекватного Конституции РФ ее истолкования правоприменителем», признать оспариваемую норму не противоречащей Конституции в ее конституционном толковании. Такое «восстановление конституционно-правовой интерпретации» и нежелание «устранить саму норму из правовой системы» Конституционный Суд РФ объяснил тем, что признание оспариваемой нормы неконституционной «может существенно повлиять на функционирование правовой системы в целом», «создать трудности в правоприменении», в частности создать пробелы в правовом регулировании, требующие устранения.
Подход судей с Сенатской площади может быть оспорен как в том, что касается полномочий Конституционного Суда давать обязательное конституционное толкование законов, так и в том, что касается оснований для выбора между решением о неконституционности закона и его толкованием в соответствии с Конституцией.
Действительно, при оценке конституционности оспариваемого закона Конституционный Суд РФ осуществляет толкование как Конституции РФ, так и самого закона. Во всяком случае, Конституционный Суд не может выходить за рамки своей компетенции. Так, часть 3 статьи 74 Закона о Конституционном Суде прямо предусматривает, что Суд «принимает постановления и дает заключения только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта... конституционность котор[ой] подвергается сомнению в обращении». Если Конституционный Суд устанавливает, что смысл оспариваемого закона, придаваемый ему толкованием в сложившейся правоприменительной практике (оценить такое толкование Суд прямо уполномочен в части 2 статьи 74 упомянутого Закона), противоречит Конституции, единственная возможность, которой он располагает на основании части 3 статьи 74 Закона, - признать оспариваемый закон неконституционным. В том случае, когда Конституционный Суд, установив неконституционность закона в оспоренном заявителем толковании, «выявляет» иное толкование, на этот раз соответствующее Конституции, и признает закон конституционным, он выходит за пределы предоставленных ему полномочий: ведь закон оспаривается именно в неконституционном толковании, и Конституционный Суд должен вынести решение именно в этих рамках, а также предоставить успешному заявителю средство защиты по статье 100 Закона о Конституционном Суде, устранив, таким образом, «трудности в правоприменении».
Более того, один лишь факт, что норма закона позволяет различные толкования, при том что одно или несколько из них противоречат Конституции, сам по себе является основанием для признания оспоренной нормы не соответствующей Конституции, закрепленному в ней принципу равенства перед законом и судом (ч. 1 ст. 19) и сформулирован-
ному Конституционным Судом на его основании принципу правовой определенности17.
Наконец, подход Конституционного Суда, состоящий в том, чтобы искать соответствующее Конституции толкование закона вне зависимости от того, является ли оно правильным в соответствии с применимыми правилами толкования18, вместо вынесения решений о соблюдении или несоблюдении Конституции законодателем, устраняет различия между ветвями власти. Конституционный Суд РФ в данном случае не решает дело в соответствии с его подведомственностью и подсудностью, применяя нормы Конституции РФ, а преследует политику по своему выбору, как законодательный или исполнительный орган. Так, в данном деле статья 389 ГПК РФ, взятая как отдельно, так и в связи с другими нормами главы 41 ГПК РФ, не предусматривала обязательности обращения стороны по делу с надзорной жалобой или представлением к Председателю Верховного Суда РФ или его заместителю, соблюдения сроков для возбуждения надзорного производства и т. п. Именно это понимание (на наш взгляд, точное и в то же время противоречащее Конституции) статьи 389 ГПК РФ в судебной практике и стало поводом для обращения заявителей в Конституционный Суд РФ. Суд, тогда заседавший на Ильинке, по соображениям удобства, целесообразности или деликатности19 предпочел, однако, не признать статью 389 ГПК неконституционной, а переписать ее по собственному усмотрению. Употребление в судебном решении (пусть и не всегда явно) аргументов удобства, уместности, надлежащего управления вместо конституционности или законности приводит в конце концов к тому, что профессор Д. Кеннеди назвал «потерей веры» в различие между судом и зако-нодателем20.
Юридическая сила конституционного толкования
Конституционный Суд РФ настаивает на том, что его постановления, содержащие конституционное толкование законов, идентичны по своим правовым последствиям тем, в которых законы признаются неконституционными. Норма, признанная конституционной только в определенном толковании, продолжает действовать только в этом толковании и являет-
ся неконституционной (и утрачивает силу) в ином, неконституционном толковании.
Соответственно, с точки зрения Конституционного Суда РФ, для индивидуального заявителя, обжаловавшего частично неконституционную норму в Конституционном Суде, наступают последствия, предусмотренные статьей 100 Закона о Конституционном Суде (пересмотр дела судом общей юрисдикции или арбитражным судом). Отказ в пересмотре дела на основании статьи 100 Закона о Конституционном Суде означал бы, по мнению Конституционного Суда РФ, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд настаивает на неконституционном толковании закона, то есть продолжает применять норму, признанную Конституционным Судом противоречащей Конституции.
Данный подход, тем не менее, едва ли соответствует тексту части 2 статьи 100 Закона о Конституционном Суде, предусматривающей возможность пересмотра дела заявителя «в случае, если [Конституционный Суд РФ] признал закон, примененный в конкретном деле, не соответствующим Конституции» (курсив наш. — К.К.). Действительно, Конституционный Суд утверждает, что признание оспоренного закона конституционным в толковании, данном в постановлении Конституционного Суда, означает признание его не соответствующим Конституции в любом ином толковании. Но резолютивная часть постановления Конституционного Суда РФ в таком случае формулируется как признание соответствия закона Конституции. В свою очередь часть 2 статьи 100 Закона о Конституционном Суде говорит не о толковании, а о соответствии или несоответствии Конституции закона. Следовательно, это положение применимо тогда, когда резолютивная часть постановления Конституционного Суда сформулирована как признание закона неконституционным (чего и требуют в здании Сената заявители)21.
Таким образом, если Конституционный Суд РФ признал бы статью 389 ГПК РФ не соответствующей Конституции РФ в резолютивной части Постановления от 5 февраля 2007 года (в связи с последовательной практикой Европейского Суда по правам человека статья 389 ГПК РФ вполне заслуживала такой судьбы), вопрос, разрешение которого потребовало ряд новых процессов, был бы
снят сразу. В этом же мог бы состоять смысл отказа Президиума Верховного Суда РФ пересматривать дело ОАО «Хакасэнерго». Вместо применения статьи 100 Закона о Конституционном Суде в ее текстуальном смысле Конституционный Суд РФ в комментируемом определении существенно расширил сферу применения данной нормы, при том что ее конституционность не оспаривалась и она не была признана неконституционной. Фактически Конституционный Суд признал себя компетентным определять правильное (то есть, по словам Конституционного Суда РФ, конституционное) толкование закона, устанавливать, в правильном ли толковании он был применен в деле заявителя, и по собственному усмотрению указывать, подлежит ли дело пересмотру в суде общей юрисдикции и арбитражном суде. Таким образом, Конституционный Суд становится вышестоящей инстанцией по отношению к Верховному Суду и Высшему Арбитражному Суду, что не предусмотрено ни Конституцией РФ, ни законодательством о судебной системе, ни смыслом российской судебной архитектуры.
Подход Верховного Суда РФ
Попытки Конституционного Суда РФ навязать свое верховенство в судебной системе Российской Федерации наталкивались на часто обоснованное сопротивление Верховного Суда РФ. При этом последний совершенно не игнорирует правовые позиции первого. Напротив, судьи с Поварской принимают во внимание22 правовые позиции, создаваемым на Ильинке, а с 2008 года — на Сенатской площади. Верховный Суд РФ готов как применять, так и отказывать в применении правовым позициям Конституционного Суда в зависимости от соблюдения последним конституционно разграниченной компетенции между высшими судебными инстанциями России.
Так, Верховный Суд РФ проигнорировал запрет рассматривать законность постановлений Правительства РФ в рамках гражданского или административного судопроизводства, выраженный Конституционным Судом в Постановлении от 27 января 2004 года № 1-П23. После первоначальных колебаний24 Кассационная коллегия Верховного Суда в ряде определений начала 2007 года отклони-
ла кассационные жалобы Правительства РФ, утверждавшего, что у Верховного Суда нет полномочий рассматривать заявления о признании постановлений Правительства незаконными. В обоснование отказа в удовлетворении этих жалоб Кассационная коллегия лишь указала, что «в случаях, когда вопрос о конституционности нормативного акта Правительства РФ не возникает. то проверка этого акта осуществляется Верховным Судом РФ в порядке производства по делам о признании нормативных правовых актов недействующими»25.
В Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 20 июня 2007 года № 8пв07 по заявлению ОАО «Хакасэнерго», ставшем поводом к вынесению комментируемого определения Конституционного Суда РФ, Верховный Суд РФ счел, что «конституционное толкование» статьи 389 ГПК РФ, выраженное Конституционным Судом, было адресовано законодателю, а не правоприменителю и «объективно не могло быть учтено» во время вынесения судебных постановлений по делу. В то же время Верховный Суд РФ не отразил в Постановлении от 20 июня 2007 года вопрос применимости статьи 100 Закона о Конституционном Суде. Однако, вне зависимости от упоминания в судебном решении, буквальное толкование этого положения (статья 100 Закона применима лишь после решений Конституционного Суда РФ, признающих оспоренный закон противоречащим Конститу-ции26) приводит к выводу о его неприменимости и невозможности предоставить компании-заявителю средство защиты, им предусмотренное, — пересмотр дела. В комментируемом определении, вынесенном более чем через год после второго Постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу ОАО «Хакасэнерго», Конституционный Суд РФ расширил сферу применения предоставляемого им средства защиты к заявителям, по жалобам которых закон был признан соответствующим Конституции в новом толковании, сформулированном Конституционным Судом РФ. Такое толкование статьи 100 Закона о Конституционном Суде стирает различия между решениями о конституционности и неконституционности законов, и если бы Верховный Суд РФ опирался на ее буквальное толкование, это могло бы стимулировать Конституционный Суд выносить более точ-
ные решения, соблюдающие разграничение компетенции между ветвями судебной власти и потому исполнимые судами общей юрисдикции и арбитражными судами.
Подход Верховного Суда РФ мог бы быть последовательным, если бы он не занял иную позицию в Постановлении Президиума от
19 сентября 2007 года № 22пв0б. В этом деле военный пенсионер обратился с иском к военкомату о взыскании недополученной пенсии. Мировой судья удовлетворил иск 3 февраля 2004 года, но апелляционным решением от 2 июля 2004 года в нем было отказано. 21 декабря 2005 года истец обратился с ходатайством о внесении надзорного протеста в Президиум Верховного Суда РФ, а 16 августа 2006 года такой протест был внесен. Однако рассмотрение дела было приостановлено до вынесения Конституционным Судом РФ решения по делу ОАО «Нижнекамскнефте-хим», ОАО «Хакасэнерго» и других заявителей об оспаривании положений ГПК РФ о надзорном производстве. После вынесения Постановления Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года Президиум Верховного Суда РФ возобновил производство, чтобы оставить надзорный протест без рассмотрения на том основании, что заявитель пропустил годичный срок для обращения с ходатайством о принесении надзорного протеста в Президиум Верховного Суда РФ. Этот процессуальный срок был «введен» в статью 389 ГПК РФ Постановлением Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года, и потому решение Верховного Суда РФ кажется нелогичным (хотя и соответствующим Постановлению Конституционного Суда РФ): истец не смог соблюсти процессуальный срок, которого не существовало на момент подачи им ходатайства, поскольку он, если использовать выражение самого Верховного Суда, «объективно не мог быть учтен».
Действительно, отличие двух дел друг от друга состоит в том, что во втором деле Президиум Верховного Суда РФ вынес надзорное постановление27 уже после провозглашения Постановления Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года. Однако Верховный Суд РФ не подтвердил свою позицию, выраженную в Постановлении Президиума от
20 июня 2007 года, в соответствии с которой критерии конституционности статьи 389 ГПК РФ, сформулированные Конституцион-
ным Судом, адресованы законодателю, а не правоприменителю. Будучи последовательным, он должен был бы рассмотреть и дело военного пенсионера против военкомата по существу, чего сделано не было из-за ретроактивного применения процессуального срока. Верховный Суд предпочел с чрезмерным усердием применить правовую позицию Конституционного Суда РФ. Обратим внимание, что в составе Президиума Верховного Суда РФ на 19 сентября 2007 года произошло два изменения по сравнению с 20 июня того же года: места В. И. Радченко и В. М. Жуйко-ва заняли А. Я. Петроченков и А. И. Карпов. Поскольку остальные пять судей остались теми же, изменение позиции Верховного Суда РФ, возможно, следует связать с отсутствием в составе его Президиума двух бывших заместителей Председателя Верховного Суда РФ, известных своими регулярными публичными высказываниями (в том числе по вопросам конституционного правосудия и отношений высших судов России). Доказательство этого тезиса, однако, затруднено отсутствием публикации особых мнений судей Верховного Суда РФ28. Насколько его обновленное руководство29 будет готово к безоговорочному применению правовых позиций Конституционного Суда РФ, можно будет судить лишь на более длинном промежутке времени. На данный же момент Постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу ОАО «Хакасэнерго» остается непересмотренным даже после вынесения комментируемого
определения Конституционного Суда РФ30. ❖
Отношения между высшими российскими судами д-р А. Трошев называл «войной»31. Но более детальный анализ практики Верховного Суда РФ показывает, что он не только противостоит, но и принимает во внимание и готов применять правовые позиции Конституционного Суда РФ, иногда даже с чрезмерным усердием. Хотя значительную часть ответственности за умножение судебных решений в данном деле несут именно судьи с Сенатской площади (признание статьи 389 ГПК РФ полностью и безоговорочно противоречащей Конституции сняло бы необходимость последующего судопроизводства и даже вынесения комментируемого определения), два не совместимых друг с другом подхода к приме-
нению конституционной судебной практики продемонстрировал и Верховный Суд РФ. И если его последнее решение говорит о желании следовать правовым позициям Конституционного Суда РФ, остается неясным, будет ли он во всех случаях «при проведении в жизнь генеральной линии (конституционной судебной практики) колебаться вместе с линией».
Коротеев Кирилл Николаевич - докторант, научный сотрудник Университета ПарижI (Пантеон-Сорбонна).
1 Автор благодарит д-ра Алексея Трошева, мэтра Айдара Султанова, Сергея Голубка за многочисленные ценные замечания к более ранним вариантам статьи. Все высказанные мнения и сделанные ошибки принадлежат исключительно автору.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года № 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 1 12, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Ниж-некамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан // Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. № 7. Ст. 932.
3 См.: Koroteev K., Golubok S. Judgment of the Russian Constitutional Court on Supervisory Review in Civil Proceedings: Denial of Justice, Denial of Europe // Human Rights Law Review. Vol. 7. 2007. No. 3. P. 619-632; Новик-Качан М, Филатова М. Надзорное производство в России: перспективы развития в свете Постановления Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года // Права человека. 2008. № 1. С. 3446; Султанов А. Р. Правовая определенность в надзорном производстве ГПК РФ и практика Конституционного Суда РФ // Право и политика. 2007. № 5. С. 30-39; Терехова Л. А. Надзорное производство в гражданском процессе: проблемы развития и совершенствования. М., 2009. С. 40-61; Pomeranz W. Supervisory Review and the Finality of Judgments under Russian
Law // Review of Central and East European Law. Vol. 34. 2009. No. 1. P. 15-36.
4 Application no. 28342/95, Brumarescu v. Romania, Judgment of 28 October 1999.
5 Application no. 48553/99, Sovtransavto Holding v. Ukraine, Judgment of 25 July 2002.
6 В отношении ГПК РСФСР см.: Application no. 52854/99, Ryabykh v. Russia, Judgment of 24 July 2003; Application no. 48758/99, Volkova v. Russia, Judgment of 5 April 2005; в отношении ГПК РФ см.: Application no. 24247/04, Prisyazh-nikova and Dolgopolov v. Russia, Judgment of 28 September 2006; Application no. 3548/04, Luchkina v. Russia, Judgment of 10 April 2008.
7 Application no. 34640/02, Rahmanova v. Azerbaijan, Judgment of 10 July 2008.
8 См. в отношении ОАО «Хакасэнерго»: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2005 года по делу № 245пв05.
9 Статья 389 ГПК РФ предусматривала в действовавшей в то время редакции, что Председатель Верховного Суда РФ и его заместители вправе принести в Президиум Верховного Суда РФ протест о пересмотре любого вступившего в силу судебного акта по гражданскому делу. Таким образом, сохранялось, пусть и в чрезвычайно ограниченной форме, надзорное производство, аналогичное тому, которое существовало в ГПК РСФСР 1964 года.
10 Например, возможность возбуждения надзорного производства только на основании надзорной жалобы или представления стороны по делу, соблюдение процессуальных сроков, запрет на участие в заседании Президиума Верховного Суда РФ должностного лица этого Суда, принесшего протест, и т. п.
11 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 июня 2007 года по делу № 8пв07. Не опубликовано, копия любезно предоставлена автору А. Султановым.
12 Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 13. Ст. 1447.
13 Определение Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р «О разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 года № 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 1 12, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федера-
ции» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 48. Ст. 5722.
14 Эта практика распространена не только в России, она регулярно применяется и значительным числом зарубежных органов конституционного контроля.
15 Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 года № 19-П по делу о толковании статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 25. Ст. 3004.
16 Спустя пять лет после вынесения этого Постановления Конституционного Суда РФ в «Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации» (2003, № 4) было опубликовано постановление Тюменского областного суда, принятое по надзорному протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ, в котором суд отказался применять положение Семейного кодекса РФ по мотивам его неконституционности, однако запроса в Конституционный Суд РФ не последовало. Публикацией этого постановления Верховный Суд РФ, по всей видимости, поддержал позицию, занятую Тюменским областным судом.
17 Постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 года № 3-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л. Н. Ситаловой // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 18. Ст. 1708; Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 года № 11-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «О Государственной налоговой службе РСФСР» и Законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 30. Ст. 3988.
18 Этим статья 74 Закона о Конституционном Суде отличается, например, от статьи 2 британского Акта о правах человека 1998 года (Human Rights Act 1998), обязывающая суды при толковании законов выбирать то значение нормы, которое соответствует положениям Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и судебной практике страсбургских контрольных органов, даже если по применимым правилам толкования правильным является другое значение (см., например: Human Rights Law and Practice / Ed. by Lord Lester of Herne Hill
QC and D. Pannick QC. London, 2004. P. 34; Hoffmann D., Rowe J. QC. Human Rights in the UK: An Introduction to the Human Rights Act. Harlow, 2003. P. 55).
19 Последние два термина в отношении судебной практики Конституционного Суда РФ употреблял его Председатель В. Д. Зорькин: Валерий Зорькин: Конституцию лучше бы не пересматривать. Председатель КС доволен политическим и конституционным строем // Коммерсантъ. 2009. 7 мая.
20 Kennedy D. A Critique of Adjudication: fin de siècle. Cambridge, MA, 1998. P. 317.
21 См.: Koroteev K., Golubok S. Op. cit. P. 627.
22 Кряжкова О.Н. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: Теоретические основы и практика реализации судами России. М., 2006. С. 133-137.
23 Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 2004 года № 1-П по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 части первой статьи 27, частей первой, второй и четвертой статьи 251, частей второй и третьей статьи 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Правительства Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 5. Ст. 403.
24 В один и тот же день две разные инстанции Верховного Суда РФ вынесли судебные постановления, в одном из которых утверждалось, что оспаривание постановлений Правительства РФ на основании ГПК РФ невозможно в силу указанного выше Постановления Конституционного Суда РФ, а в другом, что такое оспаривание допустимо. См. соответственно: Решение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 18 мая 2004 года по делу № ГКПИ2004-556 по заявлению Л. Л. Пономарева; Определение Кассационной коллегии Вер-
ховного Суда РФ от 18 мая 2004 года по делу № КАС04-183 по заявлению А. В. Добродеева.
25 Определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 22 мая 2007 года по делу № КАС07-169 по заявлению А. В. Крамара. См. также сноску 16 выше и Определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 3 мая 2007 года по делу № КАС07-151 по заявлению А. Е. Лебедева.
26 Напомним, что в Постановлении от 5 февраля 2007 года Конституционный Суд РФ не только выразил конституционное толкование положений ГПК РФ, но и прямо воздержался от признания их неконституционными в остальной части.
27 Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 20 июня 2007 года ОАО «Хакасэнерго» было отказано в пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам состоявшихся в его деле судебных постановлений.
28 Ср.: Vereshchagin A. Judicial Law-Making in Post-Soviet Russia. Abingdon, 2007. P. 159.
29 Отметим, заместитель Председателя Верховного Суда РФ судья А. И. Карпов ушел в отставку в феврале 2009 года.
30 Новое заявление о пересмотре состоявшихся судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам от 25 декабря 2008 года было возвращено заявителю без рассмотрения письмом Верховного Суда РФ от 6 февраля 2009 года (информация предоставлена А. Султановым и А. Трошевым).
31 См.: Trochev A. Judging Russia: Constitutional Court in Russian Politics, 1990-2006. New York, 2008. P. 214-220; Burnham W., Trochev A. Russia's War between the Courts: The Struggle over the Jurisdictional Boundary between the Constitutional Court and the Regular Courts // American Journal of Comparative Law. 2007. Vol. 55. No. 3. P. 381-452.
