CC BY
15
УДК 81*367.335.1
ОППОЗИЦИЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ/НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ В СЕМАНТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
THE OPPOSITION OF CERTAINTY/UNCERTAINTY IN THE SEMANTIC STRUCTURE OF THE DISJUNCTIVE SENTENCES
© 2019
О.А. Починяева (Ананьева) O.A. Pochinyaeva (Ananieva)
В статье описывается одна из основных оппозиций в семантической структуре разделительных предложений - оппозиция определенности/неопределенности. Понятие определенности применительно к разделительным конструкциям достаточно условно, поскольку важным компонентом их семантики, помимо альтернативности, является осознание говорящим гипотетичности вербализуемых вариантов. Как показали результаты нашего исследования, степень предположительности в обозначении альтернатив может быть разной. В связи с этим для разграничения уверенности и неуверенности говорящего в правильности потенциальных вариантов, используемых им для обозначения ситуации, мы выделяем в семантике анализируемых структур семы «определенность» или «неопределенность». Если автор высказывания точно знает, что одна из названных им ситуаций обязательно имеет место, актуализируется альтернативно-определенное значение. Если же он сомневается в адекватности репрезентируемых альтернатив денотативной ситуации и предлагает, как правило, более двух вариантов, то можно говорить об альтернативно-предположительном значении конструкции. Корреляция частных разделительных значений отчасти базируется на типизированной лексике со значением определенности или неопределенности. Альтернативно-определенное и альтернативно-предположительное значения являются семантическими разновидностями общего категориального значения альтернативы: они соответствуют ему абсолютно. В конструкциях с этими значениями отражаемые события, равновероятные в плане идентичности денотату, мыслятся как абсолютно исключающие друг друга из общего плана реализации.
Ключевые слова: сложносочиненное предложение; разделительная конструкция; система; семантика; категориальное значение; альтернатива; взаимоисключение; оппозиция; определенность; неопределенность; денотативная ситуация; союз; семантический вариант; семантическая структура.
The article describes one of the main oppositions in the semantic structure of disjunctive sentences - the opposition of certainty-uncertainty. The concept of certainty is applied to these structures on an assumptive base, since an important component of the semantics of the disjunctive structures, in addition to the alternative, is of the hypothetical nature in terms of their verbal character. The results of the research demonstrate that the degree of assumption in the alternatives may be different. In this regard, to distinguish between certainty and uncertainty of the speaker in the correctness of the potential options used to refer to the situation, we distinguish the semes "certainty" or "uncertainty"in the semantics of the structures. If the author of the statement knows exactly that one of the situations he mentioned takes place for sure, an alternative and defining meaning is foregrounded. If he doubts about the adequacy of the represented alternatives to the denotative situation and offers, as a rule, more than two options, then we can talk about the alternative and assumptive meaning of the structure. The correlation of partial disjunctive meanings is partly based on typical vocabulary with the meaning of certainty or uncertainty. Alternative and defining and alternative and assumptive meanings are semantic varieties of the general categorical meaning of the alternative: they completely correspond to it. In the structures with these meanings the events, equally probable in terms of the correspondence to the denotator, are thought to be incompatible in the general plane of implementation.
Keywords: compound sentence; disjunctive structure; system; semantics; categorical meaning; alternative; mutual exclusion; opposition; certainty; uncertainty; denotative situation; conjunction; semantic variant; semantic structure.
Системный подход к анализу семан- Системное изучение разделительных
тики языковых единиц, предполагающий конструкций в настоящее время является
определение общего, инвариантного, типо- одной из актуальных проблем в синтаксисе
логического признака и частных, более сложносочиненного предложения, посколь-
конкретных значений, основывается на ку объектом научного рассмотрения ранее
выделении в семантической структуре еди- выступали преимущественно предложения
ницы ряда оппозиций. с соединительными и противительными
отношениями. Отсутствие целостного, всестороннего описания структурно-семантических особенностей предложений с разделительными союзами не позволяет в полной мере решить вопрос о внутрисистемной организации значений сочинительных конструкций в целом, о соотношении категорий разделительности (дизъюнкции), противи-тельности (адверсативности) и соединитель-ности (конъюнкции).
Сведения о разделительных структурах сравнительно немногочисленны и недостаточно систематизированы, а также дискуссионны. Нет единого мнения относительно количества частных значений, их интерпретации. Не изучен вопрос о том, в каких отношениях находятся разные значения предложений. А между тем эти отношения могут быть разного порядка: отношения тождества одних элементов значений (более общих) и противопоставления других (более частных).
Имеющиеся наработки представляют собой, как правило, результат глубокого анализа отдельных аспектов структуры и семантики разделительных предложений. Эти аспекты изучались отечественными лингвистами Ф.И. Буслаевым [1], Л.А. Булаховским [2],
A.А. Шахматовым [3], А.М. Пешковским [4],
B.В. Виноградовым [5], А.Н. Гвоздевым [6], В.А. Белошапковой [7], В.З. Санникова [8], ТА. Колосовой [9], С.А. Шуваловой [10], Н.Н. Холодовым [11], А.Н. Стеценко [12], Е.В. Падучевой [13], В.М. Хегай [14], И.Н. Кручининой [15], А.В. Гладким [16], Н.А. Дьячковой [17], В.Н. Перетрухиным [18], А.В. Колесниковым [19], З.Н. Бакаловой [20], О.А. Починяевой (Ананьевой) [21], работы которых создают надежную основу для определения перспектив более систематического и углубленного изучения категории разделительности.
Цель статьи состоит в описании противопоставленных друг другу отношений отдельного звена семантической классификации разделительных предложений - оппозиции определенности-неопределенности.
Категориальное грамматическое значение разделительных предложений - зна-
чение альтернативы [21, с. 10-11]. Оно является неким «остовом», «фундаментом», «глубинной сущностью» всех выделяемых на его основе семантических вариантов/разновидностей. Несмотря на то, что эти варианты в большей степени определяются контекстом, речевой ситуацией, они включаются в систему языка, поскольку являются результатом определенного обобщения, систематизации отдельных значений, репрезентируемых в тех или иных речевых реализациях. «Множественность возможных типов системно-структурной организации категориального грамматического значения - естественное следствие многомерности соотношения системы языка и системы речи» [22, с. 172].
В конструкциях с собственно-альтернативными значениями соединяются утверждения о несоединимых, несовместимых вообще или в определенный момент времени явлениях. Альтернативный характер перечисляемых событий обусловлен их гипотетичностью: говорящий может лишь предположить, какие из событий могут иметь место в действительности.
1. Ваше платье забыли принести из пошивочного цеха, или оно уже висит в примерочной (Из разговорной речи).
2. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают (Толстой. Война и мир).
В приведенных предложениях наблюдаем абсолютную несовместимость явлений: в первом предложении по поводу одного и того же объекта (платья) высказываются два взаимоисключающих предположения - забыли принести, уже повесили, а во втором описаны равновероятные, но исключающие друг друга из общего плана реализации действия, производимые пчелами - дерутся, чистятся, кормят одна другую. Говорящий, вербализуя данные предложения, не знает, какое из действий референтно действительности в момент речи. Но при общем гипотетическом фоне степень уверенности говорящего в верно-
сти высказанных альтернативных версий. В первом предложении говорящий уверен, что одна из вербализуемых ситуаций обязательно соответствует денотату; во втором такой уверенности нет. Подтверждением этому служит возможность употребления в контексте первой конструкции предикатов со значением уверенности, а во второй - со значением сложности понимания и соответственно неуверенности в адекватности вербализуемых ситуаций описываемой действительности: Думаю, что ваше платье забыли принести из пошивочного цеха или оно уже висит в примерочной; Не могу понять, что делают две старые пчелы в другом углу: лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают.
В первом модифицированном варианте утверждается наличие только двух альтернатив, одна из которых обязательно исключает другую (платье или забыли принести, или оно уже висит); во втором - отсутствует уверенность говорящего в правильности репрезентируемых альтернатив, в связи с этим их количество больше двух (пчелы дерутся, или чистятся, или кормят одна другую).
Учитывая эти семантические особенности, считаем целесообразным выстроить в структурно-семантической классификации разделительных конструкций оппозицию альтернативно-определенного и альтернативно-предположительного значений.
Сущность альтернативно-определенного значения определяется следующим прагматическим фактором: говорящий знает, уверен, понимает, что в конкретной ситуации возможны только две альтернативы, иными словами, существует некая определенность в обозначении альтернатив при неопределенности, какая из них релевантна действительности:
Зачем он взял у Вышимирского эти бумаги? Тут могло быть только два решения: или для того, чтобы уничтожить все следы этого прошлого, или для того, чтобы держать Николая Антоныча в своих
руках (Каверин. Два капитана); И Маленков понял: Сталин или чем-то недоволен, или собирается дать серьезное задание (Рыбаков. Дети Арбата).
Альтернативно-определенное значение содержит в своей структуре указание на взаимоисключающий характер названных в предложении альтернатив и на обязательность реализации одной из них. Семы 'взаимоисключение в абсолютном смысле, без каких-либо ограничений' и 'обязательность реализации' определяют специфику данного значения.
Семантической основой взаимоисключения является взаимообусловленность содержания предикативных единиц: если реально содержание первой части, то, следовательно, нереально содержание второй, и наоборот:
У нас тут только один закон - Софья Александровна, - сказала Варя, - она здесь хозяйка. Или мы подчинимся ее требованию, или нам придется выметаться отсюда (= если мы не подчинимся, то нам придется выметаться; если подчинимся, то не придется) (Рыбаков. Дети Арбата); Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку (=если я не убью его, то он попадет в меня; если убью, то, соответственно, не попадет) (Толстой. Война и мир); Скажите им (Каменеву и Зиновьеву. - О.П.), что бы они ни делали, как бы ни выкручивались, им не остановить хода истории. Или они будут спасать свою шкуру, или подохнут! (= если не будут спасать, то подохнут; если будут, то не подохнут) (Рыбаков. Дети Арбата).
Скрытое взаимоотрицание, заложенное в семантической структуре конструкций с союзом или, может получать и эксплицитное выражение: <... > страсти - или излечиваются, или, если неизлечимы, кончаются свадьбой. Нет для меня мирной пристани: или горение, или - сон и скука! (Гончаров. Обрыв). Интересным в этом плане представляется построение следующих двух конструкций, между которыми наблюдаются аналогичные разделительные отношения: И я снова повторяю: Или вы
публично разоружитесь, честным признанием выполнив свой долг коммуниста, и останетесь живы. Если же вы не разоружитесь, то будете расстреляны, а ваше имя будет обесчещено на суде, вы умрете как враг Советской власти (Рыбаков. Дети Арбата).
Разделительные отношения между двумя конструкциями, оформленные с помощью союзов или... если не..., то, характеризуются меньшей категоричностью по сравнению со структурами с союзом или... или, в большей степени выражающими безапелляционность суждения.
Альтернативно-определенное значение, являясь частной семантической разновидностью категориального значения альтернативы, детерминируется целым рядом факторов, имеет существенную «поддержку» со стороны как структурной организации конструкции, так и ее лексического наполнения.
Так, типовая модель предложений с союзом или, представляющая открытый или потенциально открытый ряд предикативных единиц, преобразуется в двухком-понентную модель с повторяющимся союзом, подчеркивающим, что говорящий мыслит отражаемые явления как взаимоисключающие факты действительности. Например: Уже к ночи я или приду сам, или пришлю кого-нибудь побыть с тобой (Гончаров. Обрыв); <...> пел отвратительно и фальшиво даже в революционных песнях; и обижался, когда смеялись. - Или вы все ослы, или я осел, - говорил он серьезно и обиженно (Андреев. Рассказ о семи повешенных).
Взаимоисключающее содержание компонентов в некоторых случаях определяется антонимичным характером лексики (1), иными лексическими показателями, указывающими на возможность только двух способов представления какой-то ситуации, истинным из которых будет один, в момент речи неизвестно какой (2), или же маркерами, направленными на выражение возможности или необходимости выбора какой-то одной из двух альтернатив (3).
1. Воспоминания - или величайшая поэзия, когда они - воспоминания о живом счастье, или - жгучая боль, когда они касаются засохших ран (Гончаров. Обломов); Необозримое блестяще-желтое поле замыкалось только с одной стороны высоким синеющим лесом, который тогда казался мне самым отдаленным, таинственным местом, за которым или кончается свет, или начинаются необитаемые страны (Толстой. Детство); - Куда же вы? - спросил Самгин. - На Пресню. Оттуда и треснем. Или сами там треснем (Горький. Жизнь Клима Самгина); Человек, которого унижали в детстве, никогда потом не знает себе цены. Он ее или завышает, или занижает (Токарева. Римские каникулы).
2. Вас ожидает одно из двух (он содрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею Кутузовскою армией. И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима (Толстой. Война и мир); Мне надо застрелить эту собаку, Марка, или застрелиться самому; да, что-нибудь одно из двух (Гончаров. Обрыв); Но положение было безвыходным: или ссориться с Барбарой, или терпеть. Марина выбрала второе (Токарева. Лиловый костюм); Зверски ошибочно рассуждаете, ибо одно из двух: или мужик будет богат, или - погибнем «яко обри, их же несть ни племени, ни рода (Горький. Жизнь Клима Самгина).
3. Нам предстоял выбор: идти ли всем по леднику и тащить за собой груз, или разделиться на две партии <. > (Каверин. Два капитана); <...> Таким образом, Мрачковскому предоставляется выбор: или с партией против Троцкого и тогда жизнь и будущее, или со Смирновым за Троцкого и против партии, и тогда ни жизни, ни будущего (Рыбаков. Дети Арбата); У Сакромозо был выбор - пронзить негодяев шпагой или бежать, не поднимая шума. Он предпочел второе <. > (Сорото-кина. Свидание в Петербурге).
Семантика выбора может реализовы-ваться в конструкциях и без специальных
лексических указаний на ее существование. В таких предложениях с помощью повелительного наклонения глаголов выражается побуждение к необходимости выбора чего-то одного из предлагаемого: Послушайте, -сказал я, - или застрелитесь, или повесьте пистолет на прежнее место (Лермонтов. Герой нашего времени); «Или страсть подай мне, - вопил он, - или скажи решительно, от кого письмо и кого ты любишь» (Гончаров. Обломов). Семантика альтернативного выбора может быть детерминирована и самим характером информативного содержания: Марина сглотнула наконец. Повернулась к дочери. Раздельно произнесла: - Или я. Или он. - Он, - ответила Снежана (Токарева. Своя правда); Но Саша крикнул вдруг: «Кошелек или жизнь!» (Соротокина. Свидание в Петербурге).
Сема 'обязательность реализации', определяющая специфику альтернативно-определенного значения, может эксплицироваться словами и словосочетаниями, обозначающими уверенность говорящего в том, что из всевозможных вариантов описания рассматриваемой ситуации он выбрал два единственно правильных, один из которых точно соответствует действительности: Соня, она (Наташа) знала, со своим строгим и цельным взглядом или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию (Толстой. Война и мир); Кажется, ее нельзя учить, да и нечему: она или уже все знает, или не хочет знать! - решил он про себя (Гончаров. Обрыв); Это значит: или ваш дом в действительности некрасив, или же не так плох, как вы думаете (Андреев. Профессор Сторицын); Что это значит? - Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (Толстой. Война и мир); «Вот тебе все и объяснилось! - подумал Берлиоз в смятении, - приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших. Но следователь был уверен в том, что Берлиоз бросился под трамвай или свалился под него, будучи загипнотизированным (Булгаков. Мастер и Маргарита).
Категоричность в выражении семантики взаимоисключения наиболее ярко проявляется в неполных конструкциях с альтернативно-определенным значением: -Я с тобой. Он покосился на нее. - А надо? -Да, - твердо сказала она и решительно поставила на стол свою чашку. - Надо. Или со мной, или никак (Устинова. Мой генерал); Они так и живут. Или все - или ничего (Токарева. Своя правда); - Ничего, -бодро ответил Рыбников. - Русский солдат как говорит? Или грудь в крестах, или голова в кустах (Акунин. Алмазная колесница).
Конструкции с альтернативно-определенным значением выражают одновременно и определенное знание, и незнание субъектом описываемой ситуации. Знание субъекта речи проявляется в том, что он способен из множества потенциальных ситуаций выбрать только две, одна из которых обязательно имеет место в действительности; незнание определяется тем, что он не способен в момент речи сказать, какая из альтернатив является реальной.
Альтернативно-определенное значение - значение «строгой», «категоричной» дизъюнкции - передает уверенность субъекта речи в правильности обозначенных им альтернативных вариантов, тем самым усиливая характер взаимоисключающих отношений между ними.
В разделительных конструкциях с альтернативно-предположительным значением противопоставлены взаимоисключающие события, одно из которых, возможно, соответствует реальному «положению дел». Признак неуверенности говорящего в справедливости названных альтернативных ситуаций реализуется с помощью слов и словосочетаний, обозначающих незнание или непонимание ситуации (1), или с помощью модальных слов со значением предположения (2).
1. Подбитый зверь под Бородиным лежал там где-то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого (Толстой. Война и мир); Попала ли пуля в какое-нибудь нервное сплетение,
или рана так болезненно загноилась - не знаю (Каверин. Два капитана).
2. Да, голова горячая... Это ты, должно быть, простудился или чего-нибудь покушал (Чехов. Степь); Предчувствие катастрофы, гибели Земли преследовало ее с самого раннего детства. Может быть, оно было отчасти навеяно иллюстрациями грозных потопов в Библии или же чувствознание было пробуждено ими (Рерих. У порога Нового мира).
Акцентирование незнания обусловливает открытый характер ряда возможных в данном случае альтернатив. Их количество обратно пропорционально степени осведомленности говорящего: чем больше список предполагаемых ситуаций, тем меньше человек знает об описываемом событии, и наоборот.
1. Слышалось гудение, точно летели пчелы: это у притвора, не торопясь, вполголоса, отпевали младенца; или живописец, писавший на куполе голубя и вокруг него звезды, начинал тихо посвистывать и, спохватившись, тотчас же умолкал; или Редька, отвечая своим мыслям, говорил со вздохом: «Все может быть!»; или над нашими головами раздавался медленный заунывный звон <...> (Чехов. Моя жизнь). В этой конструкции говорящий, пытаясь понять источник звука, вербализует четыре альтернативы (их может быть и больше), которые, с его точки зрения, могли бы иметь место.
2. Сын уже давно погасил свет в кухне и затих в своей комнате. Спит или читает «Всадника без головы» (Белоглазо-ва. Ритка). Здесь автор речи обладает большей информацией об описываемом объекте, чем в первой, и предполагает на основе устоявшихся привычек сына два возможных вида его занятий в указанный момент.
Предположительный характер перечисляемых альтернативных вариантов может быть вызван:
1) отсутствием необходимой информации: Она не знала, затерялись ли ее письма или он не внял им (Николаева. Битва в пути); Одно точно: он женился и уехал
в Москву, а вот бросил ли он службу окончательно или вернулся к ней, озверев от семейной жизни, этого я с уверенностью сказать не могу (Соротокина. Трое из навигационной школы); Неизвестно в точности, была ли то военная проба пера перед началом утренних занятий или вообще собакам запрещалось пребывание на оккупированной территории, но только шавоч-ка врастяжку уже лежала на снегу возле Полиных ног (Леонов. Русский лес);
2) нечеткостью восприятия - слухового (а), зрительного (б), неясностью ощущений (в):
(а) И она не знала, послышалось ей или отец действительно прошептал: -Жалей маму (Андреев. Жизнь Василия Фи-вейского); Мелькнет узкая рука, в озарении любви и душистого тепла колыхнется что-то нежное: шепот ли, слившийся с шелестом платьев, или заглушенная слеза: мать - сестра - невеста (Андреев. Сашка Жегулев); Из людской слышалось шипенье веретена да тихий, тоненький голос бабы. Трудно было распознать, плачет ли она или импровизирует заунывную песню без слов (Гончаров. Обломов);
(б) - зрительного: «А бог знает, барин, - сказал он, садясь на свое место, -воз не воз, дерево не дерево, а кажется, что шевелится. Должно быть, или волк, или человек» (Пушкин. Капитанская дочка); Все небо над горизонтом было залито багровым заревом, и трудно было понять, был ли то где-нибудь пожар или же собиралась восходить луна (Чехов. Степь); Ему долго не спалось; взошел месяц, светлее стало в избе, ему видно стало в углу Аксинью и что-то, чего он разобрать не мог: армяк ли сын забыл, или кадушку бабы поставили, или стоит кто-то (Толстой. Поликушка);
(в) <...> у него болели зубы, болели открыто и злобно, всею полнотою острой сверлящей боли. И уже нельзя было понять, болел ли это вчерашний зуб, или к нему присоединились и другие: весь рот и голова полны были ужасным ощущением боли (Андреев. Бен-Товит);
- Поздно! Он не знал, была ли это мысль, или чувство, или он вслух произнес его, как слово; оно прозвучало громко и отовсюду и удалилось быстро, как удар грома над головой (Андреев. Губернатор);
3) сложностью понимания и объяснения сложившейся ситуации вообще (а) или в силу давности важных для идентификации событий (б), когда говорящий не может точно соотнести описываемое событие ни с одной из альтернатив:
(а) В течение пяти недель доктор Любомудров не мог с достаточной ясностью определить болезнь пациента, а пациент не мог понять, физически болен он или его свалило с ног отвращение к жизни, к людям (Горький. Жизнь Клима Самгина); И теперь она ему нравилась, очень нравилась, но чего-то уже недоставало в ней, или что-то было лишнее, - он и сам не мог бы сказать, что именно (Чехов. Ионыч);
(б) - Ты давно знаком с ним? - Года два уже. Познакомились на бегах. Он -деньги потерял или - выкрали (Горький. Жизнь Клима Самгина); Говорил ли мне кто-то или приснилось мне, что будто бы Юлий Кесарь обладал способностью делать несколько разных дел одновременно (Булгаков. Театральный роман).
Коммуникативный замысел говорящего в приведенных предложениях заключается в представлении ряда равновероятных событий, одно из которых, возможно, соответствует действительному положению дел. Отсутствие категоричности в перечислении ситуаций, предполагаемо идентичных денотату, несколько нейтрализует значение взаимоисключения. Однако и предполагаемая реальность одного является условием исключения другого.
Таким образом, конструкции с альтернативно-предположительным значением акцентируют неуверенность говорящего в истинности вербализуемых альтернатив по отношению к денотативной ситуации. Однако эти альтернативные варианты осознаются несовместимыми, взаимоисключающими. Отношение взаимоисключения осложняется здесь указанием на трудность выделения из двух или из ряда явлений одного вследствие неопределенности полученного впечатления.
Проанализировав особенности конструкций с альтернативно-определенным и альтернативно-предположительным значениями, мы можем утверждать, что они являются семантическими разновидностями категориального значения альтернативы, соответствуя ему абсолютно. В конструкциях с этими значениями отражаемые события, равновероятные в плане идентичности денотату, мыслятся как абсолютно исключающие друг друга из общего плана реализации. Однако в предложениях с альтернативно-определенным значением акцентируется уверенность говорящего в том, что одна из вербализованных им ситуаций обязательно имеет место; в конструкциях с альтернативно-предположительным значением такой уверенности нет, говорящий сомневается в адекватности репрезентируемых альтернатив денотативной ситуации.
Определение оппозиции определенности-неопределенности в семантической классификации разделительных конструкций дает возможность ставить вопрос о системном строении разделительных конструкций в целом и о принципах их противопоставления смежным соединительным и сопоставительно-противительным предложениям.
* * *
1. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М. : Учпедгиз, 1959. 622 с.
2. Булаховский Л.А. Исторический комментарий к литературному русскому языку. Киев : Радянська школа, 1939. 305 с.
3. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М. : Едиториал УРСС, 2001. 605 с.
4. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. М. : Учпедгиз, 1956.
511 с.
5. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения // Вопросы грамматического строя. М. : Наука, 1965. С. 7-15.
6. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. В 2 ч. Ч. II: Синтаксис. М. : Просвещение, 1973.273 с.
7. Белошапкова В.А. Сложное предложение // Грамматика современного русского литературного языка. М. : Наука, 1970. С. 652-741.
8. Санников В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве. М. : Языки славянских культур, 2008. 624 с.
9. Колосова Т.А. Русские сложные предложения асимметричной структуры. Воронеж : ВГУ, 1980. 164 с.
10. Шувалова С.А. Смысловые отношения в сложном предложении и способы их выражения. М. : Московский ун-т, 1990. 234 с.
11. Холодов Н.Н. Сложносочиненные предложения в современном русском языке. Ч. 2. Смоленск : Смоленский гос. пед. ин-т им. К. Маркса, 1975. 88 с.
12. Стеценко А.Н., Холодов Н.Н. Об основных тенденциях и путях развития системы сочинения в русском языке // Вопросы языкознания. 1980. № 2. С. 99-110.
13. Падучева Е.В. Опыт логического анализа значения союза ИЛИ // Философские науки. 1964. № 6. С. 145-148.
14. Хегай В.М. Разделительные отношения и средства их выражения в современном русском языке : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1981. 21 с.
15. Кручинина И.Н. Структура и функции сочинительной связи в русском языке. М. : Наука,
1988. 212 с.
16. Гладкий А.В. Синтаксические структуры естественного языка в автоматизированных системах общения. М. : Наука, 1985. 250 с.
17. Дьячкова Н.А. Полипредикативные разделительные конструкции с союзом «то. то» в современном русском языке и их функционирование : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л.,
1989. 20 с.
18. Перетрухин В.Н. Типы разделительных отношений и способы их выражения в простом предложении // Ученые записки Курского пединститута. Курск : Курский пед. ин-т, 1971. Т. 92, вып. 4-5. С. 4-38.
19. Колесников А.В. Средства выражения разделительных отношений в синтаксисе целого текста // Русский язык : сборник статей. Воронеж : Воронежский гос. пед. ин-т, 1977. Т. 191, вып. 3. С. 77-78.
20. Бакалова З.Н., Починяева О.А. О взаимосвязи системного и коммуникативно -функционального изучения языковых единиц // Язык как функционирующая система : доклады междунар. науч.-практ. конференции. Самара : ПГСГА, 2013. С. 25-32.
21. Ананьева О.А. Полипредикативные разделительные предложения с союзом или: строение и семантика : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Самара, 2005. 20 с.
22. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. М. : Языки славянской культуры, 2002. 736 с.
