CC BY
108
ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОИ ИММУНИТЕТ АДВОКАТА OPERATIONAL INVESTIGATIVE IMMUNITY OF A LAWYER
УДК 343.102
Е.В. ГЕРАСИМЕНКО,
адъюнкт
(Омская академия МВД России, Россия, Омск) geras_ev@mail.ru
EVGENY V. GERASIMENKO,
Postgraduate (Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Omsk, Russia)
Аннотация: статья 19 Конституции Российской Федерации гарантирует всеобщее равенство перед законом и судом, а также равенство прав и свобод человека и гражданина. Однако в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации в отношении лиц, обладающих статусом адвоката, устанавливается особый порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий, а также запрет на привлечение к конфиденциальному сотрудничеству с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность (оперативно-розыскной иммунитет). В условиях современного нормативного регулирования указанного правового явления, неопределенности относительно пределов его распространения возникает ряд проблемных вопросов, разрешение которых возможно путем совершенствования действующего законодательства. На основе анализа нормативных актов, правовых позиций, изложенных в решениях Конституционного Суда Российской Федерации, а также мнений представителей научного сообщества автором предложен вариант совершенствования нормы Федерального закона от 31.05.2002 № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», регламентирующей особый порядок проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий в отношении лиц, обладающих статусом адвоката.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, адвокат, оперативно-розыскной иммунитет, оперативно-розыскное мероприятие.
Для цитирования: Герасименко Е.В. Оперативно-розыскной иммунитет адвоката // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И.Д. Путилина. 2022. № 1. С. 91-96.
Abstract: article 19 of the Constitution of the Russian Federation guarantees universal equality before the law and the courts, as well as the equality of rights and freedoms of man and citizen. However, in accordance with the current legislation of the Russian Federation in respect of persons with the status of a advocate a special procedure for operational and investigative activities is established, as well as a ban on involvement in confidential cooperation with bodies engaged in operational and investigative activities (operational and investigative immunity). In the context of modern legal regulation of operational and investigative immunity of an advocate, legal uncertainty regarding the limits of its distribution, there are a number of problematic issues, which can be resolved by improving the current legislation. On the basis of analysis of regulations, legal positions set out in the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, as well as the views of representatives of the scientific community, the author has proposed a variant of improvement of the norm of the Federal law of 31.05.2002, 63-FZ "On Advocacy and the legal profession in the Russian Federation". The author has offered a variant of perfection of a norm of the Federal law on lawyer activity and legal profession of the Russian Federation, regulating the special order of carrying out of investigative actions and operative-search actions in relation to the persons having the status of the advocate.
Keywords: operative-investigative activity, advocate, operative-investigative immunity, operative-investigative action.
For citation: Gerasimenko E.V. Operational investigative immunity of a lawyer // Vestnik of Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 1. P. 91-96.
Всеобщая декларация прав человека1 как основополагающий документ, отражающий отношение современного демократического общества к первостепенным, неотчуждаемым правам личности, в ст. 7 определяет равенство человека перед законом и право без всякого различия на равную защиту закона. Это аксиоматическое требование получило свое закрепление в конституциях большинства правовых государств, в том числе Российской Федерации. Так, в соответствии со ст. 19 Конституции Российской Федерации2 государство гарантирует равенство всех перед законом и судом, а также равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств.
Вместе с тем указанные правовые принципы не являются абсолютными. На территории Российской Федерации для отдельных категорий лиц (чаще всего должностных), выполняющих значимые государственные и общественные функции, закреплена особая система неприкосновенности и различного рода правовых привилегий (правовых иммунитетов), обусловленная, как видится, необходимостью обеспечения их независимости, правовой суверенности и беспристрастности [1, с. 3]. В отношении некоторых из указанных лиц нормативными правовыми актами устанавливается особый порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий3, следственных и судебных действий. К их числу относятся и адвокаты.
Обратим внимание на то обстоятельство, что специальные исследования оперативно-розыскных иммунитетов носят лишь единичный характер и ввиду их секретности доступны для изучения ограниченному кругу представителей научного сообщества. Как отмечает В.Ф. Луговик, кроме работы В.А. Лаврентьева, специально посвященной оперативно-розыскным иммунитетам, нам неизвестны монографические исследования данной проблемы [1, с. 3]. Отметим, что в указанной работе В.А. Лаврентьевым проведено объемное и содержательное исследование оперативно-розыскных иммунитетов,
1 Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
2 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
3 Далее - ОРМ.
значительное внимание уделено совершенствованию понятийного аппарата. В открытых публикациях автором дается следующее определение понятия «оперативно-розыскной иммунитет» - это законодательно урегулированные дополнительные правовые гарантии защищенности отдельных категорий лиц, выполняющих значимые государственные или общественные функции, выражающиеся в исключительном порядке осуществления в отношении них оперативно-розыскной деятельности4 [2, с. 121].
Конкретизируя предложенное В.А. Лаврентьевым определение, под оперативно-розыскным иммунитетом адвоката мы предлагаем понимать урегулированный нормами действующего законодательства охранительный механизм, установленный для лиц, обладающих статусом адвоката, выражающийся в особом порядке проведения ОРМ, а также устанавливающий запрет на привлечение к конфиденциальному сотрудничеству. Представляется, что в силу специфики осуществляемой деятельности наделение адвоката оперативно-розыскным иммунитетом выступает важным условием обеспечения надлежащего выполнения функций по оказанию квалифицированной юридической помощи лицам, оказавшимся в сфере конфликтных правоотношений, в том числе с государством.
Таким образом, в настоящее время можно выделить два основных направления реализации оперативно-розыскного иммунитета адвоката:
1) оперативно-розыскной иммунитет, устанавливающий особый порядок проведения ОРМ в отношении адвоката;
2) оперативно-розыскной иммунитет, содержащий запрет на привлечение адвоката к конфиденциальному сотрудничеству с органами, осуществляющими ОРД.
Оговоримся, что в рамках данной статьи нами рассматриваются вопросы реализации оперативно-розыскного иммунитета адвоката в части особого порядка проведения ОРМ.
Считаем целесообразным обратить внимание на то обстоятельство, что в условиях современного правового регулирования оперативно-розыскного иммунитета адвоката, правовой неопределенности относительно пределов его распространения сохраняется возможность использования предоставляемых законодателем правовых привилегий в целях, не совместимых с понятием законности и правомерного поведения. Мы полностью разделяем мнение Ю.П. Гар-маева о том, что «подавляющее большинство адвокатов - честные и порядочные специалисты, все свои силы отдающие высоким целям
4 Далее - ОРД.
ТРИБУНА
2022'1
правозащитной деятельности и не допускающие в своей деятельности каких-либо правонарушений» [3, с. 6]. Однако в приведенном высказывании автор подчеркивает, что «нельзя не заметить весьма опасные, нездоровые тенденции в адвокатском сообществе» [3, с. 6]. Так, статистические данные Министерства юстиции Российской Федерации5 свидетельствуют о том, что факты лишения адвокатов статуса на основании вступившего в законную силу приговора суда о признании виновным в совершении умышленного преступления далеко не единичны. И хотя доля преступлений, совершаемых адвокатами, в общей доле уголовной преступности невелика, безусловно, каждый такой факт вызывает значительный резонанс как в профессиональном сообществе, так и среди представителей общественности. Более того, нельзя игнорировать и высокую латентность подобных преступлений, обусловленную в том числе существующими пробелами правового регулирования института оперативно-розыскного иммунитета адвоката.
Данные обстоятельства, по нашему мнению, создают предпосылки к формированию общественного отношения к институту адвокатуры не как к правовому институту оказания квалифицированной юридической помощи, а как к квазиправовому институту так называемых решал6, используя услуги которых можно передать незаконное денежное вознаграждение представителям органов государственной власти, получить консультации о способах сокрытия признаков подготавливаемых, совершаемых и совершенных преступлений и тем самым избежать уголовной ответственности. Как отмечает Ю.П. Гар-маев, «отчасти поэтому в определенных, прежде всего в криминальных кругах способность адвоката нарушать закон в интересах доверителя считается чуть ли не важнейшим критерием профессионализма, похвальной „ловкостью и изворотливостью"» [3, с. 10].
Примечательно, что Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-ро-
5 Согласно сведениям Министерства юстиции Российской Федерации за 12 месяцев 2020 года на основании вступления в законную силу приговора суда о признании адвоката виновным в совершении умышленного преступления прекращен статус 42 адвокатов [Электронный ресурс]. - URL: https://minjust.gov.ru/ru/pages/svedeniya-ob-advokature-v-rossijskoj-federacii/; за 6 месяцев 2021 года - 24 адвокатов [Электронный ресурс]. - URL: https://minjust.gov.ru/ru/pages/ svedeniya-ob-advokature-v-rossijskoj-federacii-za-2021-god/
6 Автором использовано данное жаргонное выражение ввиду того, что оно достаточно часто употребляется для определения лица, которое за определённую плату оказывает услуги посредника по урегулированию проблем в различных вопросах, используя свои связи среди «нужных» людей в «нужных» кругах.
зыскной деятельности»7 как основной закон, регламентирующий осуществление данной деятельности, не содержит в себе правовых предписаний относительно особого порядка проведения ОРМ в отношении адвокатов, ограничиваясь рядом бланкетных норм, содержащих отсылку к иным федеральным законам. Так, при регламентации условий проведения ОРМ (правил, которыми следует руководствоваться, требований, из которых следует исходить при проведении ОРМ [4, с. 298]) в ст. 8 ФЗ «Об ОРД» законодатель указывает на то, что гражданство, национальность, пол, место жительства, имущественное, должностное и социальное положение, принадлежность к общественным объединениям, отношение к религии и политические убеждения отдельных лиц не являются препятствием для проведения в отношении них ОРМ на территории Российской Федерации, если иное не предусмотрено федеральным законом. Отсылка на иные обстоятельства вынуждает сотрудника органа, осуществляющего ОРД, самостоятельно проводить анализ действующего законодательства с целью определения порядка действий при необходимости проведения ОРМ в отношении адвоката. Таким образом, возникает парадоксальная ситуация, когда должностное лицо органа, осуществляющего ОРД, при определении условий проведения ОРМ должно руководствоваться нормами Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»8, а не нормами ФЗ «Об ОРД». Бесспорно, что правовую основу ОРД составляют как сам одноименный федеральный закон, так и другие федеральные законы и принятые в соответствии с ними иные нормативные правовые акты федеральных органов государственной власти, о чем прямо указано в ст. 4 ФЗ «Об ОРД», но регламентацию таких важнейших положений, как особые условия проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении лиц, обладающих каким-либо статусом, в том числе и адвокатов, по нашему мнению, все же должен содержать в себе именно ФЗ «Об ОРД».
Отдельно следует отметить, что редакция нормы ФЗ «Об адвокатуре», регламентирующей запрет на проведение ОРМ в отношении адвоката
7 Об оперативно-розыскной деятельности: Федеральный закон от 12.08.1995 №144-ФЗ (последняя редакция) [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; далее - ФЗ «Об ОРД».
8 Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации: Федеральный закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ
(последняя редакция) [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; далее - ФЗ «Об адвокатуре».
480130315332
без судебного решения, по нашему мнению, является крайне неудачной. Возможности ее неоднозначного толкования могут привести к возникновению проблем в правоприменительной практике. Так, законодатель, используя в ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатуре» формулировку «проведение ОРМ в отношении (выделено - авт.) адвоката...», дает основания для определения адвоката как объекта проводимого мероприятия безотносительно целей его проведения, т.к. указанное словосочетание употребляется при указании на направленность действия на кого-либо или на что-либо [5, с. 466].
Для иллюстрации возможности неоднозначного толкования указанной нормы считаем необходимым дословно привести достаточно спорное и, по нашему мнению, некорректное высказывание одного из представителей адвокатской профессии: «Думаю, многим коллегам приходилось сталкиваться с вульгарным - не побоюсь этого слова - толкованием следователем и судом статуса адвоката. Буквально на днях мне звонила следователь и хотела допросить по бытовому вопросу, никак не связанному с работой. Дама очень удивилась, когда я предложил ей написать рапорт о том, что в соответствии с ч. 3 ст. 8 Федерального закона от 31 января 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (в ред. от 13 июля 2015 г.) я отказался от допроса в связи с отсутствием судебного решения: „Я же вас не как адвоката вызываю, а как бывшего владельца машины!". Когда девочка из райотдела (выделено нами - авт.) думает, что адвокат - это только тот, кто сидит у нее в кабинете рядом с обвиняемым, это не страшно, немного забавно и поправимо в судебном порядке. Но если суд пребывает в таком же заблуждении, это уже нисколько не весело. Тем более что подобное заблуждение суда может привести к крайне неприятным последствиям»9. Конечно, в приведенном примере речь идет о проведении в отношении адвоката следственного действия, однако исходя из формулировки соответствующей нормы ФЗ «Об адвокатуре» ОРМ и следственные действия представляются однопорядковыми категориями, процедурные вопросы организации указанных действий в отношении адвоката одинаковы.
Причем вопрос о границах действия уголовно-процессуального иммунитета адвоката представляется более или менее урегулированным в нормах действующего Уголовно-процессуального
9 Колосовский С. Процессуальный иммунитет. Границы юридической помощи адвоката [Электронный ресурс] // Адвокатская газета. 2016. 16-29 февраля. - URL: https://www. advgazeta.ru/arhivnye-zapisi/protsessualnyy-immunitet/
кодекса Российской Федерации10. Так, глава 52 данного нормативного правового акта посвящена особенностям производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, к которым в числе прочих относятся адвокаты (ст. 447). Обращает на себя внимание факт нормативного закрепления того обстоятельства, что после возбуждения уголовного дела либо привлечения лица в качестве обвиняемого (в отдельных случаях) следственные и иные процессуальные действия в отношении такого лица производятся в общем порядке (ч. 1 ст. 450). Таким образом, после принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката к порядку организации следственных действий не применяются требования ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатуре» об обязательном получении судебного решения. Иная ситуация возникает, когда необходимо провести следственное действие в отношении адвоката в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении других лиц, или по факту совершенного преступления. В данном случае следователь должен руководствоваться ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатуре», действующая формулировка которой безапелляционно требует получения судебного решения для проведения следственного действия независимо от целей его проведения. И формально приведенное выше мнение представителя адвокатуры, пусть и высказанное в крайне некорректной форме, основано на нормах действующего законодательства.
В свою очередь, в ФЗ «Об ОРД» порядок проведения ОРМ в отношении адвоката остается неурегулированным в полном объеме, в связи с чем даже в случае необходимости проведения мероприятий в рамках оперативного сопровождения возбужденного в отношении адвоката уголовного дела сотрудникам органов, осуществляющих ОРД, необходимо получение судебного решения.
Обратим внимание на юридическую технику оформления ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатуре». Так, запрет на проведение ОРМ без судебного решения содержится в одной из частей статьи, регламентирующей адвокатскую тайну. Учитывая изложенное, представляется обоснованным вывод о том, что данный запрет связан именно с возможностью правоохранительных органов в ходе проведения оперативных или следственных мероприятий получить сведения, составляющие указанную тайну. К такому же выводу приходят другие исследователи проблем оперативно-розыскного иммунитета адвоката. Так, некоторые из них отмечают, что положения ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об
10 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федера-
ции от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 30.12.2021) [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; далее -УПК РФ.
2022 ' 1
адвокатуре» нужно рассматривать в контексте необходимости обеспечения адвокатской тайны и получение судебного решения необходимо только в случаях, когда предполагается получение информации, предметов и документов, входящих в производство адвоката по делам его клиентов [6, с. 100]. Другие высказывают суждение о том, что одним из решающих критериев необходимости получения судебного решения для проведения ОРМ в отношении адвоката является возможность ограничения (или неограничения) адвокатской тайны, одновременно указывая на то, что в случае, если при проведении ОРМ не предполагается получение сведений, составляющих адвокатскую тайну, следует относиться к адвокату как к обычному гражданину [7, с. 43-44].
Бесспорно, адвокату для реализации полномочий по оказанию квалифицированной юридической помощи необходим специальный статус, предусматривающий защиту его отношений с доверителем и получаемых сведений, в том числе путем наделения его соответствующим оперативно-розыскным иммунитетом. Однако адвокат может являться как участником различных правоотношений, не связанных с осуществлением им профессиональной деятельности, так и субъектом совершения бытовых преступлений. Исходя из буквального толкования изучаемой нормы правоохранительные органы при необходимости проведения ОРМ, объектом которого выступает адвокат, в любом случае обязаны получать судебное разрешение. Представляется, что в данном случае указанное положение может выступать не средством защиты публичных интересов по обеспечению конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи, а предоставлять адвокату личную привилегию.
В контексте рассматриваемой проблемы, по нашему мнению, заслуживает внимания конструктивная, объективная и взвешенная позиция председателя Палаты адвокатов Самарской области, председателя Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов Т.Д. Бутовченко, которая отметила, что все права даны адвокату только в целях защиты прав граждан, а не прав самого члена адвокатской корпорации, все профессиональные гарантии действуют только при осуществлении адвокатской деятельности в интересах доверителей. Демонстрация удостоверения для собственных преференций бесполезна, а для авторитета адвокатуры вредна11. В данном контексте
11 Бутовченко Т.Д. О действиях палаты в случае участия адвоката в ОРД [Электронный ресурс] // Адвокатская газета. - URL: https://www.advgazeta.ru/mneniya/o-deystviyakh-palaty-v-sluchae-uchastiya-advokata-v-ord/
также высказался Конституционный Суд Российской Федерации, изложив в определении от 27.02.2020 № 322-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козлова Александра Константиновича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 статьи 8 Федерального закона „Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", подпунктом 1 пункта 2 части первой статьи 7 и частью восьмой статьи 8 Федерального закона „Об оперативно-розыскной деятельности"»12 правовую позицию, свидетельствующую о том, что закрепленное в ФЗ «Об адвокатуре» требование о проведении ОРМ и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) на основании судебного решения направлено на обеспечение реализации конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи, предполагающей по своей природе доверительность в отношениях между адвокатом и клиентом, сохранение конфиденциальности информации, с получением и использованием которой сопряжено ее оказание, чему, в частности, служит институт адвокатской тайны, призванный защищать информацию, полученную адвокатом относительно клиента или других лиц в связи с предоставлением юридических услуг.
Кроме того, в случае, если адвокат сам является субъектом преступления, исходя из положений рассматриваемой нормы, сотрудники органов, осуществляющих ОРД, также обязаны проводить оперативно-розыскные мероприятия в особом порядке, а именно - получать судебное разрешение. И хотя Конституционный Суд Российской Федерации в ранее нами указанном определении высказал однозначную правовую позицию о том, что сведения о преступном деянии самого адвоката не составляют адвокатской тайны и ФЗ «Об адвокатуре» не устанавливает его неприкосновенность, все же действующая норма сохраняет потенциал неоднозначного толкования и использования адвокатами своего статуса вопреки закону.
Примечательна противоположная мнению Конституционного Суда Российской Федерации позиция А.Н. Халикова, который полагает, что
12 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козлова Александра Константиновича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 статьи 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», подпунктом 1 пункта 2 части первой статьи 7 и частью восьмой статьи 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27.02.2020 № 322-О [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
статус адвоката является непрерывным и даже в случае совершения адвокатом преступления, связанного с оказанием помощи своему доверителю (дача взятки, мошенничество, фальсификация доказательств и др.), проведение ОРМ должно осуществляться на основании судебного решения. В противном случае проведение ОРМ без судебного решения, даже при совершении адвокатом преступлений, будет ставить под угрозу допустимость полученных результатов ОРД [8, с. 11].
Резюмируя изложенное, считаем необходимым высказать свою позицию относительно рассматриваемого вопроса. Так, при формулировке соответствующих положений о проведении ОРМ в отношении адвоката считаем целесообразным руководствоваться не принадлежностью объекта проводимого мероприятия к адвокатскому сообществу, а целями проведения мероприятия и возможностью получить в ходе его проведения сведения, составляющие адвокатскую тайну.
Таким образом, в целях совершенствования правового регулирования оперативно-розыскного иммунитета адвоката, устранения проблем, возникающих в правоприменительной практике, считаем целесообразным изложить ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатуре» в следующей редакции: «Проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий (в том числе в служебных помещениях, используемых для осуществления адвокатской деятельности) в случаях, если их проведение может привести к получению сведений, составляющих адвокатскую тайну, допускается на основании судебного решения».
Представляется, что предложенные изменения позволят акцентировать внимание адвокатов на защищенности их профессиональных отношений с доверителем, глубокой заинтересованности законодателя в защите адвокатской тайны и вместе с тем исключат возможность использования адвокатом своего статуса в целях получения личной выгоды и необоснованных правовых преференций.
Литература
1. Луговик В.Ф. Оперативно-розыскнои иммунитет: проблемы использования результатов оперативно-розыскнои деятельности // Оперативно-розыскное право. - 2020. - № 1 (2). - С. 3-5.
2. Лаврентьев В.А. Использование компаративистского подхода при изучении иммунитетов в оперативно-разыскной деятельности // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. - 2018. - № 2 (20). - С. 117-121.
3. Гармаев Ю.П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве. Средства предупреждения и нейтрализации: монография. - Москва, 2010. - 439 с.
4. Теория оперативно-розыскной деятельности: учебник / под. ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. -Москва, 2006. - 832 с.
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. - 2-е изд., испр. и доп. - Москва: АЗЪ, 1994. - 928 с.
6. Хусаинов Р.Р. Некоторые проблемные вопросы проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении защищаемых лиц // Вестник Уфимского юридического института МВД России. - 2018. - № 1. - С. 98-101.
7. Кузьмин Н.Т. Особенности проведения оперативно-розыскного мероприятия обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств у адвоката // Научный компонент. - 2020. - № 3 (7). - С. 41-46.
8. Халиков А.Н. Проблемы адвокатской тайны и неприкосновенности адвоката в оперативно-разыскной деятельности // Оперативник (сыщик). - 2016. - № 1 (46). - С. 9-12.
— References —
1. Lugovik V.F. Operativno-rozysknoi immunitet: problemy ispol'zovaniya rezul'tatov operativno-rozysknoi deyatel'nosti // Operativno-rozysknoe pravo. - 2020. - № 1 (2). - S. 3-5.
2. Lavrent'ev V.A. Ispol'zovanie komparativistskogo podkhoda pri izuchenii immunitetov v operativno-razysknoi deyatel'nosti // Rassledovanie prestuplenii: problemy i puti ikh resheniya. - 2018. - № 2 (20). - S. 117-121.
3. Garmaev Yu.P. Nezakonnaya deyatel'nost' advokatov v ugolovnom sudoproizvodstve. Sredstva preduprezhdeniya i neitralizatsii: monografiya. - Moskva, 2010. - 439 s.
4. Teoriya operativno-rozysknoi deyatel'nosti: uchebnik / pod .red. K.K. Goryainova, V.S. Ovchinskogo, G.K. Sinilova. - Moskva, 2006. - 832 s.
5. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyi slovar' russkogo yazyka: 80000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii. - 2-e izd., ispr. i dop. - Moskva: AZ»», 1994. - 928 s.
6. Khusainov R.R. Nekotorye problemnye voprosy provedeniya operativno-rozysknykh meropriyatii v otnoshenii zashchishchaemykh lits // Vestnik Ufimskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. - 2018. - № 1. - S. 98-101.
7. Kuz'min N.T. Osobennosti provedeniya operativno-rozysknogo meropriyatiya obsledovanie pomeshchenii, zdanii, sooruzhenii, uchastkov mestnosti i transportnykh sredstv u advokata // Nauchnyi komponent. - 2020. - № 3 (7). - S. 41-46.
8. Khalikov A.N. Problemy advokatskoi tainy i neprikosnovennosti advokata v operativno-razysknoi deyatel'nosti // Operativnik (syshchik). - 2016. - № 1 (46). - S. 9-12.
(статья сдана в редакцию 30.11.2021)
