CC BY
56
Н. И. Антонова
ОНТОЛОГИЯ ИМПЛИЦИТНОГО В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМЫ РЕАЛЬНОСТИ
В статье обосновывается постановка философской проблемы имплицитного в связи с неоднозначностью трактовки категории реальности в различных философских учениях. Вопрос соотношения имплицитного и эксплицитного, поставленный в онтологическом контексте, открыл перед философией новый ракурс исследований реальности, позволив выявить изоморфизм ряда концепций научного и философского дискурсов и осуществить попытку интеграции накопленного теоретического знания в названной сфере, его структурирование и конституирование.
Ключевые слова: имплицитное и эксплицитное, реальность, онтология, категория бытия, изоморфизм концепций, классическая, неклассическая и постнеклассическая рациональность, ньютоново-картезианская парадигма мышления, материалистическая установка, объективно-идеалистические модели реальности.
The article explains the formulation ofphilosophical problem of the implicit due to ambiguity in interpretation of category of the reality in different philosophical doctrines. The problem of correlation of the implicit and the explicit, set in an ontological context, has opened a new philosophical perspective of the reality research, as it has let identify the isomorphism of a number of scientific and philosophical discourses and make an attempt to integrate the collected theoretical knowledge in the named area, its structuring and institutionalization.
Key words: the implicit and the explicit, reality, ontology, category of being, isomorphism of concepts, classical, nonclassical and postnonclassical rationality, Newtonian-Cartesian thinking paradigm, materialistic setting, objective-idealistic models of reality.
Разработка онтологической направленности проблемы имплицитного и эксплицитного в данном исследовании связана прежде всего с неоднозначностью трактовки категории реальность (лат. геаИБ -‘вещественный, действительный, существующий’) в различных философских учениях. После того, как представителями неклассической и постнеклассиче-ской рациональности была развенчана мифологема о чистом, не соприкасающемся с этической сферой бытия познании, многие вопросы философии стали рассматриваться исследователями в новом ракурсе: в контексте обновления и смены так называемой ньютоново-картезианской парадигмы мышления; при этом становится очевидной догматиризация современной наукой (и в меньшей степени философией) материалистической установки, в рамках которой любое знание, в том числе эмпирическое и рациональное, не соответствующее установленным стандартам и образцам, объявляется ненаучным. Названный догматизм видится многим ученым и мыслителям серьезным препятствием на пути познания [2, с. 61-77]. Сталкиваясь с проблемами квантовой механики, трансперсональной психологии, когнитиви-стики и т. д., современные научный и философский дискурсы вынуждены признать многое из того, что не совместимо с классическим научным реализмом, но вполне соответствует некоторым античным, восточным и объективно-идеалистистическим моделям реальности.
Сегодня, обратившись к исторической ретроспективе философской мысли, трудно не потеряться в разнообразии взглядов на сущность категории
бытия, приведших в конечном итоге к отказу от попыток решения онтологической составляющей основного вопроса философии. Множественность терминов и подходов к решению проблемы реальности не позволяет провести концептуальную корреляцию в рамках одной только философии, не говоря уже о возможности теоретических параллелей между сферами познания. Однако целостность, фундаментальность и общий характер как специфическая особенность философского знания требуют опоры на достижения отраслей науки. Еще со времен Аристотеля достаточно известно, что начало обсуждения проблемы требует от участников определенной координации содержания понятий. В этом отношении понятия имплицитной и эксплицитной реальности, являясь интегрирующими и синтезирующими по характеру терминами, позволят договориться различным представителям философского и научного дискурсов. «Анализ основных понятий необходим для выработки не только единого языка, но и единого подхода к исследуемым явлениям как целостным, генетически взаимосвязанным и сопоставимым» [3, с. 17].
Остановимся подробнее на неоднозначности трактовки категории реальность в различных философских учениях. Так, истории философии известно отождествление данного понятия с вещественными и невещественными формами бытия в трудах Платона, Аристотеля и других античных мыслителей. В средневековой схоластике с категорией реальности было связано представление о вещах, обладающих «значительной степенью» бытия; номинализм, в
63
противоположность схоластическому реализму (Аврелий Августин, Фома Аквинский), отказал общему в онтологическом содержании и наделил им исключительно единичные вещи (Росцелин, Абеляр, Оккам, Буридан и др.). В трудах Декарта, Спинозы, Локка, Беркли, Юма, Спенсера, Канта, Фихте, Гегеля были представлены самые различные точки зрения на то, что являет собой реальность [4, с. 404]. Философия Новейшего времени также не пришла к единодушию в решении данной проблемы. Материалистическая концепция (К. Маркс, Ф. Энгельс) поделила реальность на объективную и субъективную. Но более поздние философские теории (В. И. Овчаренко, А. Е. Иванов) объявили подобную градацию бытия недостаточной. Неклассические и постнеклассические модели реальности несмотря на схожесть подхода в вопросах гносеологического характера тоже не пришли к единому знаменателю при решении онтологических проблем. И столь популярная сегодня виртуальная реальность, являясь, по определению исследователей, «недо-возникающим событием, недо-рожденным бытием» (С. С. Хоружий), не смогла исчерпать собою всей целостности универсума.
Основные тезисы нового научно-философского направления, имеющего собственную концептуальную парадигму (Хейнц фон Фёрстер, Эрнст фон Гла-зерсфельд, Умберто Матурана), - так называемого радикального конструктивизма - постулируют «познание без бытия», «гносеологию без онтологии», тем самым методологически обосновывая уход от рассмотрения онтологической проблематики и полностью исключая основополагающий мировоззренческий пласт из поля зрения современной науки и философии. Но из этого не следует, что проблема, связанная с сущностью философской категории реальности, не остается по-прежнему острой и открытой для современной онтологии - напротив, она в еще большей степени актуализируется.
Сегодня термин реальность употребляется в значении, близком и синонимичном тем смыслам, которыми принято наполнять категории действительность и универсум, т. е. реальность в них трактуется не только как вещественный мир, но и как все сущее в целом. Но что представляет собой невещественная часть целого? В каких отношениях она пребывает, как соотносится с эмпирической составляющей реальности? К сожалению, четкости и единодушия в ответах на данные вопросы в со-
временном философском (да и научном) дискурсе также нет.
Вопрос соотношения имплицитного и эксплицитного порядков реальности, поставленный в науке, открыл перед философией новый ракурс исследований данного понятия, так как позволил не только выявить изоморфизм ряда концепций в этих двух сферах, но и осуществить попытку интеграции накопленного теоретического знания в сфере онтологической проблемы реальности, его структурирование и конституирование. В этой связи важен акцент на изучение онтологической коннотации опыта религиозной психотехники и на обращение к философскому достоянию Востока, в частности, к ведийской онтологии и эпистемологии.
Идея разработки в философском контексте понятия имплицитная/эксплицитная реальность принадлежит Е. А. Торчинову. Этому предшествовала постановка вопроса в трансперсональной психологии С. Грофом, в свою очередь апеллирующая к концепции имплицитного и эксплицитного порядков универсума Д. Бома [1, с. 107]. По свидетельству Е. А. Торчинова, данная концепция коррелирует с кантовскими ноуменальной и феноменальной реальностями. Термин употребляется Д. Бомом, а вслед за ним и С. Грофом для описания состояний сознания, при которых индивиды входили в скрытые области реальности, кажущиеся аутентичными, имплицитными для повседневной реальности и превышающие ее по порядку [5, с. 384]. Привлекая проблематику европейского дискурса, сопряженную с релевантными ведийскими концепциями, нами раскрывается механизм взаимодействия и трансформации имплицитных и эксплицитных уровней реальности на материале изменения составляющих культуры. При этом определяется корреляция аутентичных свойств человеческой психики и когниции (соответствующих в определенном смысле модусам ведийской шабды в ее онтологическом аспекте четырехуровневого «звука» чатвара-вак) элементам и составляющим культуры как эксплицитному явлению. Новый аспект в использовании терминов имплицитное/эксплицитное несет в себе весь интенционный комплекс современной постановки вопроса, преломляя прежнюю проблематику в духе требований времени, находя для нее иную сферу приложения и свежий ракурс, ранее не имевшие места. Что соответствует коннотациям, свойственным новизне.
1. Гроф, С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии / С. Гроф. - М.: Прогресс, 1993.
2. Лысенко, В. Г. Познание чужого как способ самопознания: Запад, Индия, Россия (попытка ксенологии) / В. Г. Лысенко // Вопр. философии. - 2009. - № 11. - С. 61-77.
3. Плотников, В. И. Социально-биологическая проблема. Материалы спецкурса / В. И. Плотников. - Свердловск: Урал. гос. ун-т, 1975.
4. Современный философский словарь / под ред. В. Е. Кемерова - М.; Бишкек; Екатеринбург: Одиссей, 1996.
5. Торчинов, Е. А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния / Е. А. Торчи-нов. - СПб.: Центр «Петерб. востоковедение», 1998. - 384 с.
65
