Онтологические предпосылки теории речевого общения Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 81'23

ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ТЕОРИИ РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ

Статья подготовлена при поддержке РНФ, грант № 17-18-01642 «Разработка коммуникативной модели вербального процесса в условиях кризиса языковой модели», в Институте языкознания РАН

Статья посвящена созданию теории речевого и неречевого контекста речевых действий, который в форме общения и предметной деятельности детерминирует прежде всего цели и, следовательно, смыслы речевых действий. Показано, что все речевые практики восходят к речевым действиям, при помощи которых решаются задачи организации общения и совместной деятельности. Обосновывается идея, что речевое действие, ориентированное на решение конкретных задач, является единицей анализа, объясняющего функции речевых высказываний членов социума.

Ключевые слова: теория речевой деятельности, теория речевого общения, речевое действие, речевой и неречевой контекст, общение, деятельность, речевые практики.

Теория речевого общения (ТРО), онтологические предпосылки которой предлагаются в этой статье, мыслится как теория, объясняющая речевую и неречевую интеракцию, сотрудничающих партнеров в рамках совместной деятельности.

Онтологическая картина, в структуре которой развертывается речевая и неречевая интеракция коммуникантов, естественным образом, по крайней мере для теории речевой деятельности А.А. Леонтьева, является деятельность, которая включает в себя субъекта-человека, объект-предмет, орудия-предметы, потребность, побуждающая субъекта к действиям, направленным на ее удовлетворение, мотив-предмет, удовлетворяющий потребности и объединяющий несколько действий в деятельность. Но деятельности человека существуют только в обществе и не отрывны от него. А.Н. Леонтьев - создатель общепсихологической теории деятельности пишет по этому поводу: «При всем своем своеобразии, при всех своих особенностях деятельность, отношения человеческого индивида, реализуемые в его деятельности, представляют собой инфраструктуру в системе отношений общества, а это значит, что вне системы этих отношений деятельность индивидуального человека не может существовать и что она определяется тем конкретным местом, которое данный индивид занимает внутри системы» [Леонтьев А.Н. 1974: 8].

Тарасов Евгений Федорович

д.ф.н., профессор зав. отделом психолингвистики Института языкознания РАН Москва, Большой Кисловский пер., 1, 1

eft35@mail.ru

Для исследователя, изучающего речевое общение, знаковое по своей сути, при котором в межсубъектном пространстве происходит только производство и восприятие тел языковых знаков (звуков и графем), важно указать на предпосылку знакового общения - общность сознаний коммуникантов, т.к. именно эта общность позволяет при помощи речевых действий «указывать» друг другу на идентичные структуры и схемы образов в своем сознании, которое является общим в той степени, в какой они присвоили общую для них этническую культуру.

Необходимо учесть, что любой акт деятельности укоренен в прошлом, настоящем и будущем того социума, в котором он развертывается. Укорененность в прошлом следует понимать как детерминированность сознания (языкового и неязыкового) предметной, деятельностной и идеальной формами этнической культуры, присвоенной коммуникантами. Именно присвоенная культура устраняет до определенной степени индивидуальные качества коммуникантов, императивно уравнивая их человеческие качества, превращающие их в личности и создавая тем самым предпосылку для взаимопонимания.

Укорененность в настоящем означает, что в своей активности коммуниканты реализуют те модели деятельности, которые имеют социальную легитимность и функциональную целесообразность в конкретном обществе и в конкретное время. Укорененность в будущем целесообразно понимать как проекцию современных моделей с необходимыми модификациями в будущее.

В культурно-исторической школе Л.С. Выготского было обосновано положение о принципиальной общности внутренней психической деятельности во внешней предметной деятельности: «...первоначально внутренние психические процессы имеют форму внешних процессов с внешними предметами; превращаясь во внутренние, эти внешние процессы не просто меняют форму, но подвергаются и известной трансформации, обобщаются, становятся более сокращенными и т.д.» [Леонтьев А.Н. 1974: 15].

Это положение, обоснованное в культурно-исторической психологии Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьев дополняет двумя, как он выразился, капитально важными положениями: «во-первых, внутренняя и внешняя деятельность имеют не только общую структуру, но и между ними постоянно происходит обмен звеньями; во-вторых, и внутренняя деятельность сознания и внешняя предметная деятельность не могут быть выключены из общественного процесса» [Леонтьев А.Н. 1974: 11].

Эти положения, сформулированные А.Н. Леонтьевым, имеет для нашего исследования речевого общения важное следствие.

Во-первых, сознание членов общества детерминировано этнической культурой, присвоение которой в процессе обмена звеньями между внешней и внутренней деятельностями позволяет партнерам по общению опираться на общность сознаний, которая необходима для знакового общения, во-вторых, т.к. сознание, отображающее предметы определенной этнической культуры, мыслит эти предметы, вынесенными в реальное пространство этой этнической культуры, то конкретное этническое сознание может быть изучено на основе анализа предметов этой этнической культуры, в-третьих, сознание, составляя содержание речевых действий при речевом общении, может функционировать корректно, т.е. без потери своих позна-

вательных возможностей; только с носителем той же этнической культуры [Стеценко 2005: 184-185]1.

Таким образом, понятие деятельности, осуществляемой в конкретной культуре и в конкретном социуме, объясняет для нашего дальнейшего изложения, каким образом создается предпосылка для речевого общения - общность сознаний коммуникантов.

Важнейшим результатом наблюдения за речевым общением является тот факт, что языковые средства (языковые знаки) в психической норме используются в структуре речевой цепи, т.е. в окружении других языковых и неязыковых знаков, уточняющих смысл языковых знаков, приспосабливаемых коммуникантами для управления внешним и внутренним поведением друг друга (в лингвистике этот процесс обозначают как контекстуализация высказывания).

В теории деятельности А.Н. Леонтьева при построении уровневой модели образа сознания - при построении модели составляющих образа сознания, которая отображает процесс познания, в качестве первой составляющей, формируется чувственная ткань

- совокупность сенсорных данных, собранных в ходе чувственного восприятия некоторого объекта. На следующем шаге эта чувственная ткань осмысливается при помощи наличных объяснительных образов сознания, включающих в себя, в первую очередь, оценку качеств воспринимаемого объекта: опасен-неопасен, съедобный-несъедобный, полезный-бесполезный и т.п. Окончательная верификация формируемого образа восприятия осуществляется в ходе соотнесения сконструированного смысла со значением, т.е. со знанием, которое является общим для всех носителей языка и культуры.

Следует заметить, что не только содержания, ассоциированные со словами речевой цепи, воспринимаются коммуникантами в потоке речи, но и все предметы культуры становятся объектами восприятия только в структуре общественных отношений, т.е. не изолированно, а в социальном и культурном контексте.

Теперь нам предстоит выяснить роль понятия действия в неречевой и речевой деятельностях.

Таким образом, мы пришли к выводу, что психологическая схема деятельности обладает достаточными объяснительными потенциями для описания речевых высказываний как речевых действий. Проанализируем понятия действия у А.Н. Леонтьева.

«Основными «образующими» отдельных человеческих деятельностей являются составляющие их действия. Действием мы называем процесс, подчиненный представлению о том результате, который должен быть достигнут, т.е. процесс, подчиненный сознательной цели. Подобно тому, как понятие мотива соотносительно с понятием деятельности, понятие цели соотносительно с понятием действия...

...Выделение целей и формирование подчиненных им действий приводит к тому, что происходит как бы расщепление прежде слитных между собой в мотиве функций. Функция побуждения, конечно, полностью сохраняется за мотивом. Другое дело

- функция направления. Действия, осуществляющие деятельность, побуждаются ее мотивом, но являются направленными на цель.

1 Корректность функционирования сознания (в частности - языкового сознания) есть некий идеал - эталон, который служит только идеальной целью, редко достижимой, т.к. постоянно появляются препятствия в виде недостаточной общности сознаний, общающихся как следствие несовпадения объемов присвоенной идентичной культуры или несовпадения присвоенных этнических культур.

...Когда перед нами развертывается конкретный процесс - внешний и внутренний - то со стороны мотива он выступает в качестве деятельности человека, а как подчиненный цели - в качестве действия или системы цепи, действий» [Леонтьев А.Н. 1974: 12-14].

Легко увидеть, что действие у А.Н. Леонтьева в его общепсихологической теории деятельности занимает одно из центральных мест, наряду с операцией -способом осуществления действия, зависящим от условий его осуществления.

«... помимо своего интенционального аспекта (что должно быть достигнуто), действие имеет и свой операциональный аспект (как, каким способом это может быть достигнуто), который определяется не самой по себе целью, а предметными условиями ее достижения. Иными словами, осуществляющее действие отвечает задаче; задача это и есть цель, данная в определенных условиях. Поэтому действие имеет особую сторону, особую его «образующую», а именно способы какими оно осуществляется. Способы осуществления действия мы называем операциями» [Леонтьев А.Н. 1974: 15].

«Операции наряду с деятельностями (побуждаемыми своими мотивами) и действиями (подчиняющимися сознательным целям) в качестве «единиц» человеческой деятельности образуют ее макроструктуру» [Леонтьев А.Н. 1974: 17].

Обращая эту макроструктуру в проблемное поле анализа речевых высказываний, следует сразу отметить, что операции - способы выполнения речевых действий зависят не только от физических (предметных) условий, но и в значительной мере от социальных (этических) ограничений, накладываемых на общение коммуникантов, т.к. общение это, в первую очередь, интеракция членов социума, носителей определенных социальных ролей, воспроизводящих своим общением социальные отношения, т.е. социальную организацию общества.

В теории речевой деятельности А.А. Леонтьева речевое поведение коммуникантов описывается в соответствии с деятельностной субъект-объектной схемой, это означает, что каждый коммуникант выступает в роли субъекта, полагая своего партнера объектом, ответная речевая активность которого имеет статус обратной связи. Субъективно каждый коммуникант осуществляет речевое воздействие на партнера, управляя его поведением с целью организации с ним совместной деятельности, т.к. проблема, для решения которой он организует сотрудничество с партнером по общению, не поддается его индивидуальным усилиям.

Для понимания субъект-объектной схемы, при помощи которой описывается и объясняется общение, следует иметь в виду, что при описании общения мы имеем дело с личностями, которые, развертывая общение и организуя совместную деятельность, ориентируются на свое собственное понимание происходящей интеракции - на свой собственный образ ситуации общения. Эти образы у коммуникантов могут не совпадать полностью или частично и поэтому один и тот же акт общения (или совместной деятельности) должен быть описан при помощи дополнительных моделей с позиции коммуниканта первого (К1) и коммуниканта второго (К2), которые должен последовательно занимать исследователь-наблюдатель.

Принцип дополнительности ввел, как известно, Н. Бор для анализа объектов микромира, а затем распространил его на целый класс объектов, которые адекватно могут быть поняты только в дополнительных моделях: «Цельность живых орга-

низмов и характеристика людей, обладающих сознанием, а также человеческих культур, представляют черты целостности, отображение которых требует типично дополнительного описания» [Бор 1959: 12].

Анализ общения требует использования принципа дополнительности, потому что общение, с одной стороны, достаточно жестко детерминировано целями и структурой деятельности, организуемой в процессе этого общения, а, с другой стороны, общение и совместную деятельность развертывают субъекты, обладающие свободой воли при формировании постигаемых в общении целей и при отображении ситуации общения.

В художественной литературе проблема различий в понимании коммуникантами одной и той же ситуации общения давно нашла свое решение.

Различение моделей, формируемых исследователем с позиции К1, К2 и с позиции наблюдателя, имеет фундаментальное значение.

При анализе содержания речевых сообщений существенно учитывать, что его анализ дает повод для формирования неидентичных смыслов, если это содержание осмысливается в сознании К1, в сознании К2 и в метасознании исследователя, т.к. он, естественно, постигает чужое сознание только при помощи своего сознания в функции метасознания.

Теперь целесообразно перейти к анализу речевых действий, при помощи которых реализуется общение.

Как мы помним, понятие действия в модели деятельности А.Н. Леонтьева -это реальная активность, а деятельность - это абстракция, позволяющая несколько действий объединить в одну деятельность, если они подчинены одному мотиву.

В рамках теории речевой деятельности - в отечественной школе психолингвистики, сделана попытка создания теории речевого общения [Тарасов 1979, 2006, 2014]. В этой теории обосновывается следующее представление:

• общение развертывается ради организации совместной деятельности;

• общение и совместная деятельность существуют как процессы решения ряда задач;

• задачи, подлежащие решению, распадаются на две группы: задачи по организации общения и задачи по организации совместной деятельности;

• каждая задача, решение которой реализует процесс общения - это достижение определенного психического состояния объекта речевого воздействия при помощи речевого действия.

Ниже мы перечисляем задачи, решаемые при помощи речевых действий.

Группа задач по организации общения

Задача привлечения непроизвольного внимания объекта речевого воздействия решается любыми объектами (в том числе и речевыми действиями), которые отличаются от фона. Эта задача организации общения является обязательной, т.к. общение невозможно, если в поле восприятия объекта речевого воздействия не попадут средства этого воздействия.

Задача удержания внимания достигается в процессе формирования в сознании объекта речевого воздействия образа предмета, удовлетворяющего некоторой его потребности, т.е. некоторого полезного предмета. Удержание внимания являет-

ся предпосылкой для процесса успешного речевого воздействия, который должен быть процессом некоторой оптимальной протяженности.

Задача ориентирования собеседника в своих качествах, т.е. в качествах субъекта речевого воздействия: в его познавательных возможностях и его потребностно-мотивационной сфере - знание этих качеств обусловливает содержание и форму ответных речевых действий объекта воздействия. Эта ориентировка канализирует восприятие речевого воздействия субъекта, т.к. создает неречевой контекст восприятия речевых высказываний субъекта.

Задача установления соотношения социальных статусов коммуникантов, знание этого соотношения позволяет коммуникантам выстраивать Вы-отношения или ты-отношения, определять, кто в конкретной культуре обладает правом смены одних отношений на другие. Решение этой задачи - это расширение социального контекста речевого общения путем указания на социально детерминированные качества коммуникантов, которые коммуниканты рассматривают как ограничения, накладываемые на их речевую активность и которые являются в определенной мере обязательными.

Задача создания атмосферы общения - приязненной или враждебной, которая решается путем соблюдения/несоблюдения этических ограничений на выбор речевых действий, создающих легитимные или нелегитимные смыслы.

Группа задач по организации совместной деятельности

Задача актуализации имеющейся потребности или (что случается реже) формирование новой потребности. В ходе решения этой задачи происходит осознание некоторой жизненной нужды объекта речевого воздействия, которая может актуально и не осознаваться.

Задача предложения предмета-мотива, удовлетворяющего актуализированной потребности. В ходе решения этой задачи задается смысл инспирируемой деятельности.

Задача указания на деятельность, развертывание которой приведет к овладению предметом-мотивом, удовлетворяющим актуализированной потребности, часто инспирируемая деятельность требует не только указания, но и подробного ориентирования в ней (где, когда, как часто, с какой интенсивностью и т.п.). В ходе решения этой задачи указываются цели действий, достижение которых приводит к овладению предметом-мотивом.

Этот набор задач организации общения и совместной деятельности определяется психофизиологическим и социальными характеристиками коммуникантов и социальными условиями протекания акта речевого общения, которые имеют всеобщий характер, т.е. это условия любого акта общения людей, живущих в социуме, где речевые высказывания играют только роль инструмента, свойства которого детерминированы природными качествами самого инструмента, а также природными и социальными качествами коммуникантов. Набор задач, подлежащих решению, о которых идет речь, относится к непосредственному общению, обслуживаемому устной речью. С появлением технических посредников в виде СМИ задачи организации общения и совместной деятельности не отменяются, но усложняются и модифицируются.

Таким образом набор задач организации общения и совместной деятельности описывает в исходной форме все задачи общения, решаемые людьми в современном социуме. Все смыслы, формируемые вербальным путем, лежат в диапазоне задач, обозначенных в их исходной форме.

Все многообразие речевых практик, которыми обладает современное общество, в своей исходной форме существуют в виду речевых действий, первоначально возникших в диадическом общении, осуществляемом лицом к лицу.

Бор Н. Квантовая физика и философия // Успехи физических наук. Т.67, вып.1., 1959. С. 32-42.

Стеценко А.П. Рождение сознания: становление значений на ранних этапах жизни. М.: ЧеРо, 2005. 256 с.

Леонтьев А.А. Психология общения: учебное пособие для студ. высш. учеб. заведений. 5-е изд. стер. М.: Смысл; Издательский центр «Академия», 2008. 368 с.

Леонтьев А.Н. Общее понятие о деятельности // Основы теории речевой деятельности. Под ред. А.А. Леонтьева. М.: Наука, 1974.

ТарасовЕ.Ф. К построению теории речевой коммуникации // Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Шахнарович А.М. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М.: Наука, 1979. С. 5- 47.

Тарасов Е.Ф. Эскиз теории речевого общения // Языковая личность, текст, словарь, образ мира. К 70-летию чл.-корр. РАН Ю.Н. Караулова. М.: Изд-во РУДН, 2006. С.256-265.

Тарасов Е.Ф. Анализ речи в теории речевого общения // Человек и его дискурс - 4: коллективная монография / Отв. ред. М.Р. Желтухина; ВГСПУ, ИЯРАН. М.: ИЯРАН; Издательский центр «Азбуковник», 2014. С.28-34.

литература

ONTOLOGICAL PROLEGOMENAE OF SPEECH COMMUNICATION

THEORY

The article focuses on the theory of verbal and non-verbal context of verbal actions, which, in the form of communication and objective activity, determines the goals and therefore the meanings of verbal actions. The article demonstrates that all speech practices go back to verbal actions seeking to solve the tasks related to the organization of communication and cooperation. The article argues that a task specific verbal action is a unit of analysis explaining the functions of verbal utterances produced by the members of a socium.

Keywords: speech activity theory, speech communication activity, verbal action, verbal and non-verbal context, communication, activity, speech practices.

Bohr N. Kvantovaya fizika i filosofiya [Quantum Physics and Philosophy] // Uspekhi fizicheskikh nauk [Physics Success]. T.67, vyp.1, 1959. P. 32-42.

Stetsenko A. Rozhdeniye soznaniya: stanovleniye znacheniy na rannikh etapakh zhizni. [The Birth of Consciousness: Emergence of Meaning on Early Stages of Life]. M.: CheRo, 2005. 256 p.

Leontyev A.A. Psikhologiya obshcheniya: uchebnoye posobiye dlya stud. vyssh. ucheb. zavedeniy [The Psychology of Communication: A University Textbook]. - 5-ye izd.ster. M.: Smysl; Izdatel'skiy tsentr «Akademiya», 2008. 368 p.

Leontyev A.N. Obshcheye ponyatiye o deyatel'nosti [The General Notion of Activity] // Osnovy teorii rechevoy deyatel'nosti [The Essentials of Speech Activity Theory]. Pod red. A.A. Leont'yeva. M.: Nauka, 1974.

Tarasov Ye.F. K postroyeniyu teorii rechevoy kommunikatsii [Formulating the Theory of Speech Communication] // Sorokin Yu.A., Tarasov Ye.F., Shakhnarovich A.M. Teoreticheskiye i prikladnyye problemy rechevogo obshcheniya [Theoretical and Applied Issues of the Speech Communication Theory]. M.: Nauka, 1979, pp 5-147.

Tarasov Ye.F. Eskiz teorii rechevogo obshcheniya [Draft Speech Communication Theory] // Yazykovaya lichnost', tekst, slovar', obraz mira. K 70-letiyu chl.-korr. RAN Yu.N. Karaulova [Language Personality, Text, Dictionary, World Image, For the 70th Anniversary of Yu. Karaulov]. M.: Izd-vo RUDN, 2006, pp. 256-265.

Tarasov Ye.F. Analiz rechi v teorii rechevogo obshcheniya [Speech Analysis within Speech Communication Theory] // Chelovek i yego diskurs - 4: kollektivnaya monografiya [Human and One's Discourse - 4, A Collective Monography] / Otv. red. M.R. Zheltukhina; VGSPU, IYARAN. M.: IYARAN; Izdatel'skiy tsentr «Azbukovnik», 2014, pp. 28-34.

Yevgeniy F. Tarasov

Doctor of Philology, Professor Head of Psycholinguistics Department Institute of Linguistics Russian Academy of Sciences Moscow, Bol'shoy Kislovskiy, 1, 1

eft35@mail.ru

References