CC BY
207
УДК 13
Н.В. Сидорова
ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЦЕННОСТЕЙ И ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТИРОВ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Рассматриваются онтологические основания ценностей и ценностных ориентиров в аксиосфере полиценностного мира и их значимость для жизнеобеспечения человека. Представленные модели показывают ценностную сферу (аксиосферу) современного человека, в которой формируются его личностные качества, и делают его устойчивым и самодостаточным в информационном поле современного мира.
Ключевые слова: онтологические факторы ценностей, личностные и планетарные ценности, полиценностный мир, самоиден-тификационный и коммуникативно-сетевой пределы, биосфера, биоценоз, внутренние и внешние оболочки аксиосферы, аксиологические координаты.
В нашем трансформирующем мире приобретают значимость те ценности и их ориентиры, которые укрепляют человеческую личность, затрагивают глубинные основания его жизненной энергии, расширяют его возможности, развивают в нём не только личностное, но и планетарное миропонимание, которое необходимо человеку для его собственного жизнеобеспечения и выживания.
Само становление, развитие и содержательное наполнение понятия «ценность» как самостоятельной, специфической и особой философской дисциплины возникло в Западной Европе в середине-второй половине XIX века и получило название «аксиология» (от греч. axia - ценность и logos - учение) [1]. Но сам термин «аксиология» появился лишь в начале ХХ века. Он был введён французским философом П. Лапи в 1902 году и вскоре вытеснил своего «конкурента» - термин «тимология» (от греч. цена), введённый в том же году И. Крейбигом, а в 1904 году был уже представлен Э. фон Г артманом в качестве одной из основных составляющих в системе философских дисциплин.
Аксиология как наука о ценностях прежде чем сложиться в своем современном виде прошла исторический путь развития, равный становлению самой философии, в рамках которой она и сформировалась. Кризис научной философии в начале XIX в. вызвал к жизни новые формы философствования. Он позволил включить в понимание ценностей онтологический аспект, а в понимание бытия ввести ценностное основание.
Получив научный статус, аксиология стала изучать ценности, их происхождение и сущность, их место в реальной жизни человека. Но вплоть до 80-х г. ХХ века в Западной Европе существовало противопоставление (дихотомия) аксиологии и науки. Такое понимание очень долго уживалось с существованием постоянного интереса многих философов, социологов, политиков, культурологов, этиков, психологов и в целом массового сознания к проблеме ценностей.
СИДОРОВА Надежда Васильевна - соискатель кафедры философии ЯГУ
E-mail: [email protected]
Важно отметить, что структура общества до эпохи индустриальной революции была статична и проста; установленные системы ценностей существовали длительное время. В последующие годы с развитием научно-технической революции происходит динамичное изменение современного общества, ускоряя процесс образования новых ценностей.
Достаточно сложным вопросом в современном мире, на наш взгляд, является совместимость бытия общечеловеческих ценностей с национально-этической, социально-классовой, религиозно-конфессиональной раздробленностью человеческого общества. Вопрос заключается в том, может ли вообще идти речь об общечеловеческих ценностях, если люди, принадлежащие к различным социально и исторически сложившимся общностям, вкладывают различное содержание в ценностные понятия «честь», «долг», «добро», «прекрасное», «священное». В этих неоднозначно трактуемых понятиях человеческого общежития и общечеловеческого бытия, когда происходит обесценивание всего в рыночных отношениях, где всё покупается и продаётся, есть несомненный аргумент: честь - ценность для общности, так как укрепляет эту общность как систему изнутри. В то время как предательство - антиценность, уничтожающая целостность и единство как общности, так и самого человека, никогда не являлась основанием, совместимым с жизнью и продолжением рода, а была направлена на разрушение и хаос в жизни человека.
К глубокому сожалению, эти понятия трансформируются в сознании современного человека, так как в современном обществе XXI в. востребованы качества преуспевающего человека с такими способностями, как гибкость, коммуникабельность, неразборчивость в средствах достижения своих целей, даже совесть становится архаичным понятием, мешающим достигать те или иные блага для своей комфортной жизни. Совестливый человек - это «неудачник», который не смог перейти через преграды рыночных отношений, не путая при этом призвание со званием, признание с забвением и долг с безответственностью.
Антиценностная реальность делает жизнь современного человека неустойчивой, тревожной, нестабильной в
завтрашнем дне. Насущной проблемой становится понимание значимости и смысла тех ценностей в жизнедеятельности человека, которые влияют на качество жизни и дают возможность осмыслить мир их антиподов: анти-, квази-, псевдоценности, обесценивающие нашу жизнь, отнимающие у нас уверенность в будущее и ввергающие нас в мир хаоса и неопределённости.
Мир антиценностей, порождаемый античеловечностью, сильно трансформирующий наше сознание, оказался достаточно разнообразным. Большая часть антиценностей обращена вовне и связана с областью социальных, социоприродных и межличностных отношений, а наглядно её можно представить следующей моделью (рис. 1).
Рис. 1. Антиценностная реальность современной жизни
В нашем трансформирующемся обществе начинает набирать силу, так называемые квазиценности. Они проникают во все области человеческого существования и деятельности: в науку и нравственность, семью и искусство, воспитание и обучение, медицину и на стройплощадки - и бытуют в нашем сознании.
Квазиценности являются особой, специфической реальностью человеческой культуры, индивидуального и общественного сознания, к которым относятся ошибки, заблуждения, предрассудки, иллюзии, мифы, обман и тому подобные явления. Они бытуют как наши предрассудки, ненадёжная, неподтверждаемая и непроверяемая информация. Они могут быть массовыми (как лечение по телевизору), иметь профессиональных «производителей», «технологов», пророков и порождать свои специальные организации или социальные институты.
Эти феномены непременно предлагают свои суррогаты истины, добра, красоты, справедливости и, существуя в обществе, понижают качество жизни человека и резко сужают возможности человека своим двусмысленным существованием. С экрана телевизора мы видим постоянно столько сцен убийств, причем очень изощренных, с кровью и насилием, что становится порой жутко и задаешься вопросом, в каком враждебном мире мы сейчас живем? Насилие всегда порождает агрессию и враждебность. Сама враждебность как производное от подозрительности и агрессивности выводит человека из пространства ценностей и ввергает в пучину античеловечности и антиценностей. Когда они начинают превалировать в человеке вместо стремления к самосохранению посредством противостояния всему угрожающему, хорошее извращается. Антиценности приносят ему вред, а сама враждебность понижает многие жизнеподдержива-
ющие и жизнесохраняющие качества и ценности. Жизнь человека становится более опасной и чреватой выходом из-под контроля разума, резким сужением сознания и способности трезво оценивать ситуацию.
Наряду с квазиценностями существуют псевдоценности, т.е. такие феномены, ложность ценностей которых оказывается очевидной не сразу. Наиболее распространённые квазиценности - это паранормальная, квазинаучная и религиозная. Опасность квази-, псевдоценностей состоит в том, что они выдают себя за ценность и подлинность и могут давать некоторый частичный или побочный ценностный эффект. Однако в реальной жизни он всегда ненадёжен, ограничен и принципиально ослабляется негативными последствиями, которые влечёт вера в них. Они всегда в конечном счёте преобладают над позитивными явлениями жизни, особенно когда человек попадает в плен религиозных вероучений и ему, попавшему в плен этих иллюзий, порой очень трудно самостоятельно выбраться из него и наладить свою жизнь.
Антиценностная реальность прочно закрепила свои позиции и на уровне межличностных отношений. В обществе становится нормальным иметь сверхдоходы, насчет которых у многих людей появляются сомнения в отношении того, как это может быть в рамках закона? Но парадокс современной действительности начала XXI в. заключается в том, что те, кто торгует кредитами, акциями, фьючерсами, новостями обогащается быстрее, чем тот, кто продает свою рабочую силу или продукты реального сектора экономики.
К антиценностям, первой жертвой которых является сама живущая ими личность, принадлежат наркомания, алкоголизм и порнография. Огромная сеть магазинов, ларьков, да и сам человек, лишенный средств существования (безработный), становится распространителем этого негатива. Все труднее становится доказать молодым людям, что такие «вредные привычки», как курение, вино и беспорядочный образ жизни весьма сильно сказываются на их здоровье и на здоровье их будущих детей и жить по средствам, а не за чужой счет - это удел сильных и порядочных людей.
Мир антиценностей можно в той или иной степени нейтрализовать или даже трансформировать в ценности, но это мнение немногих. Официально считается, что негативные процессы в этой области и их преодоление лежат на путях демократического развития стран, национального, экономического и культурного подъёма, развития науки и просвещения, укрепления правовых основ общества и систем коллективной и международной безопасности. При этом становится очевидным факт, что порядок в стране и во всем мире начинается с порядка в своей семье и в своём собственном доме, а уладить дела с окружающей средой около своего дома, улицы, подъезда
- это и есть навести порядок во всём мире.
Ценностное сознание современного российского общества в целом, а молодёжи особенно, сильно
изменилось. Жизненная ситуация заставляет современного человека иногда сознательно, а чаще бессознательно делать значимый для себя выбор в той или иной жизненной ситуации, а значит, соприкасаться с ценностными или антиценностными реалиями, которые благодаря волевым усилиям или безволию индивида, входят в его жизнь и сопровождают его по ней.
Очевидными фактами современной жизни в её ценностном измерении являются укрепление, культивирование и приобщение к общечеловеческим ценностям. Люди нуждаются в них, так как в общении действительно интеллигентных и культурных людей нет остроты проблемы в общении друг с другом. Их культурность и интеллигентность предполагают преданность высшим интеллектуальным, нравственным и эстетическим ценностям человечества: «...принцип приоритета общечеловеческих ценностей - не просто благое пожелание и красивая фраза, а аксиологический императив, осознаваемый различными направлениями философской мысли на основе уже сейчас существующих общечеловеческих ценностей, без осуществления которых человечество прекратит своё существование» [2, с. 96].
В своё время Э. Фромм заметил, что такие ценности как индивидуальность, сострадание, любовь, ответственность, милосердие, официально признанные, достаточно осознанные ценности в демократических странах, на самом деле многими людьми воспринимаются как проявление идеологии. Эти ценности в качестве нравственных норм не оказывают реального воздействия на мотивацию человеческого поведения. Совсем другое отношение к таким ценностям, как собственность, потребление, общественное положение, развлечения. Они служат непосредственными мотивами поведения большинства людей, хотя их относят к бессознательным ценностям. Этот разрыв между осознанными и неэффективными ценностями, с одной стороны, и неосознанными и действенными, - с другой, приносит человеку и обществу непоправимый урон, приводит к девальвации ценностей и обесценивает человеческие отношения [3].
Исследование ценности выступает проявлением ценностного отношения к объектам бытия и предполагает субъективные оценки, в которых процесс познания связан не только с пониманием и объяснением, но и интерпретацией смыслов. Попытка оценивания, отнесения к ценности, выявление сути самой ценности проходит внутри ценностного поля бытия, в котором анализ ценностных явлений происходит не без влияния человеческой личности. Тем самым мы приходим к пониманию ценности как сложного, многофакторного феномена, внутренняя особенность которого многолика и неоднородна, а его внешнее проявление является сложным и неоднозначным.
Исследование онтологических оснований ценностей показывает, что в них заложено определённое отношение человека к миру, от них зависит общая направлен-
ность жизненных установок и потребностей личности. Важным для человека любого возраста, а особенно молодого, является усвоение социально значимых ценностей, которые лежат в основе процесса социализации и происходят под влиянием таких мощных институтов, как семья, система образования, взаимодействие людей и непосредственный контакт друг с другом, трудовая и гражданская деятельность. Такие изменения могут являть собой социокультурный процесс, направленный на изменения и трансформацию систем ценностного сознания людей, а это приводит к изменению их массового сознания и поведения. Особенно эти изменения больно бьют по этнокультурным традициям всех без исключения народов. Любая традиция сохраняет и воспроизводит образцы мышления и поведения, оценок и способов разрешать конфликты, стандарты красоты и социальные роли полов. Всё это подвержено обесцениванию и трансформации в современном мире.
В современном российском обществе достаточно очевидной является напряженность, выражающаяся во взаимных оппозициях между старыми базовыми и новыми, преимущественно инструментальными ценностями, которые в той или иной мере используются всеми людьми. Насаждение новых форм бытия методами административного давления всегда оказывалось неэффективным и не столько помогало, сколько препятствовало внедрению в практику российского бытия. Эти методы давления рождали и адекватное им сопротивление населения, усиливая стремление к сохранению культурных традиций, своей этнической самоиндентификации и негативного отношения к нововведениям.
Набирают силу разрушения, особенно в городской местности, возникающие в системе «человек - окружающая среда». Давно пришло время позаботиться человеку о среде его обитания. Проблема заключается в оскудении видового разнообразия и исчезновения видов животных и растений, на создание которых природа потратила сотни тысяч лет, так как всё живое зависит от условий обитания, организмы связаны друг другом трофическими цепями. Выпадение одного звена (гибели одного вида животных или растений) из-за резкого изменения окружающей среды может привести к гибели нескольких десятков других видов. Восстановить исчезнувшие виды очень трудно, если вообще возможно. Именно поэтому генетическое разнообразие есть важное условие нормального функционирования всех природных систем, гибель каждого очередного вида уменьшает устойчивость биосферы и повышает вероятность разрушения биоценозов.
В последнее время все больше опасений вызывает загрязнение и нарушение природного баланса Мирового океана. Считалось, что он неисчерпаемый, но новые технологии и старое сознание губят его природную мощь. Теперь на очереди космос, здесь уже имеются проблемы с космическим мусором, создающим опасность пилотируемым орбитальным станциям.
Рис. 2. Экзистенциальные ценностные реалии в условиях современного мира
В современных условиях доминирующими ценностями являются так называемые экзистенциальные ценности (рис. 2).
Для современного человека деньги, собственность, власть и информация являются состоявшимися ценностями в его жизни и достаточно значимыми ценностными установками (за очень редким исключением). Человек как личность в современных условиях не может полноценно существовать без таких составляющих, как деньги, собственность, власть и информация, которые становятся в обществе или объектами пороков и трансформации, или направлены на здоровье, достаток, независимость и благополучие.
Современные тенденция в мире таковы, что даже доминирующие и фундаментальные ценности в обществе поддаются переосмыслению и даже трансформации, особенно для тех, кто старается преуспеть в своем бизнесе, ищет жизненных успехов или преимуществ в новых условиях жизни, тем самым пытаясь самоидентифици-ровать себя.
Современный человек вынужден жить в полицен-ностном мире, в котором личностные и планетарные
ценности на основе общечеловеческих ценностей и их ориентиров становятся приоритетными, способными к самоорганизации и определению самоидентификации для понимания других в их собственных устремлениях в этом сложном и далеко не стабильном мире информационного пространства.
Ориентация на полиценностный мир и его возможности становится для человека единственным, устойчивым аксиологическим образованием, на которое он может опереться быстроизменяющемся мире глобальных проблем (рис. 3).
Информационное общество, в котором мы живем, как продукт развития постиндустриального общества и глобализации является закономерным историческим процессом, остановить который человеку невозможно. Результат этого развития - образование единой аксиосферы (ценностной сферы) общечеловеческой культуры, а на ее основе личностных и планетарных ценностей в полиценностном мире, в которой сохраняется целостность и полнота человеческой жизни (рис. 4).
Рис. 4. Аксиосфера полиценностного мира человеческой личности
В новых условиях современной действительности самоидентификация личности, самоидентификация геосфер и земных оболочек тесно связаны с человеческим осознанием хрупкости планеты Земля. Человеческая личность информационного пространства вынуждена жить одновременно в различных сферах действия многих ценностей: от личностных и информационных ценностей до цивилизационно-планетарных, ценностный выбор которых подвержен обесцениванию в потоке жизненных ситуаций современной действительности.
С развитием средств коммуникаций информационного пространства духовная оболочка в этом пространстве способна достигать планетарных масштабов и оказывать влияние на людей. В связи с этим личностные и планетарные ценности образуют аксиосферу полиценностно-го мира, онтологические основания которой способны придать личности устойчивость и создать преимущества в информационном пространстве. На рис. 4 приведены онтологические основания ценностей и их ориентиров в аксиосфере полиценностного мира человеческой личности.
Внутренняя оболочка в аксиосфере полиценностно-го мира - это те онтологические основания личностных ценностей и их ориентиров, которые способствуют становлению и развитию личностных качеств в человеке.
Этими онтологическими основаниями являются, прежде всего, профессия и творчество, культура и религия, традиции и обычаи, среда обитания и место проживания, наука и профессиональная компетентность, научные и экономические знания и другие. Их становление и развитие в человеческой жизни являются сложным процессом. Личностный уровень полиценностей в современных условиях жизни постоянно подвергается трансформации, девальвации и обесцениванию и не может состояться без двух пределов: самоидентификационного и коммуникативно-сетевого, вынуждая человека пересматривать свои жизненные установки и ценностные приоритеты в современной действительности.
Внешняя оболочка аксиосферы полиценносного мира (рис. 4) связана с планетарными ценностями, к которым относятся толерантность и духовность, мир и жизнь на планете Земля, устойчивость биосфер и геосфер и многое другое, без которых не только личностное становление, но и человеческое выживание проблематично. Планетарный уровень полиценностей направлен на:
а) самоорганизацию коммуникативно-цивилизационного пространствоа человека в огромном поле общения с разными культурами; б) преодоление разобщенности социума, которая провоцируется конкурентной борьбой в современном мире; в) нейтрализацию негативных тен-
денций, вызванных конкурентной борьбой на разных уровнях, касается ли это гонки вооружений или защиты жизненных интересов граждан разных стран; г) сохранение планеты Земля от её уничтожения, так как негативные результаты человеческой деятельности вызывают опасения во всем мире: и на самой планете Земля, и в мировом океане, и в космическом пространстве.
Внутреннее ядро аксиосферы полиценностного мира (рис. 4) - это те ценности, которые влияют на содержание внутренней оболочки аксиосферы человеческой личности, то есть ценности положительной и отрицательной значимости, подвергающие испытанию человека в той или иной мере. Их отрицательное или положительное влияние являются спутником жизни человека, к ним относится состояние алармизма, т.е. внутреннее состояние напряженности от непредсказуемых событий текущего дня: страх все начинать сначала, потерять работу, не быть востребованным на рынке труда и многое другое. В «культурном шоке» пребывали и пребывают многие люди постсоветского периода в нашей стране, а многие молодые люди не могут с ним справиться и сейчас, когда возвращаются из других стран, где кардинально меняют свои ценностные ориентиры в личной жизни. Деятельный и инициативный человек более востребован в информационном пространстве, ему и отдается предпочтение в наше время. Он способен освоить новейшие технологии и «феномен встречи» с инновациями для него становится местом обнаружения себя и применением своих способностей, направленных на развитие и благополучие общества. Такая деятельность не всегда встречает поддержку у тех людей, которые остаются верными ценностям традиционной культуры и не спешат менять свои аксиологические ориентиры. Их страх потерять то, что им дорого, также не находит понимания в обществе.
Взаимодействие личностного и планетарного уровней аксиосферы полиценностного мира данной ценностной модели (рис. 4), её связь с различными ценностными координатами, направленные на обычаи, традиции, культуру, образование и самоидентификацию, способны сделать человека устойчивым, равновесным к любым нововведениям и трансформациям в жизни, помочь ему в любом возрасте иметь достойное существование.
Как внутренняя, так и внешняя оболочки в аксиосфе-ре полиценностного мира человеческой личности способствуют обретению человечеством устойчивого пути дальнейшего развития и становятся онтологическим основанием его жизнедеятельности и жизнеобеспечения. Они нацелены на: а) самосохранение и самостановление в мире глобальных проблем; б) проектирование своего будущего в педагогическом и культурном пространстве в нашей стране на основе лучших образцов отечественных достижений; в) приобщение к инновационным технологиям т.е. более гармоничное вхождение в Болонский процесс мирового сообщества; г) противостояние тем
нововведениям, которые не соответствуют нашему образу жизни и разрушают этнические традиции.
Онтологией ценностных ориентиров в настоящее время является устойчивость сфер (структур, каркасов, моделей), соответствующих общечеловеческим ценностям, а на их основе личностным и планетарным ценностям в их взаимодействии (рис 3). И если общечеловеческие ценности всегда служат идеалам мира, то личностные ценности характеризуют связь человека с внешней средой, в то время как планетарные ценности обеспечивают существование устойчивых оболочек идеалов, направленных на сохранение планеты Земля в её уникальном виде.
Таким образом, мир полиценностей - это устойчивые образования, система, структура, каркас, модель, объединяющие различные ценности и их уровни, без которых не могут быть охарактеризованы ни современное мировоззрение и духовность, ни культура и образование. Все эти полиценности в конечном итоге нацелены на: 1) самосохранение и самостановление в мире глобальных проблем; 2) жизнедеятельность и жизнеобеспечение; 3) проектирование своего будущего и укрепление моральных сил; 4) использование инновационных технологий не в ущерб традиционным.
Исследование онтологических оснований аксиос-феры полиценностного мира человеческой личности убеждает в том, что их надежность напрямую связана с личностью человека. Девальвация ценностей и их ориентиров связана с субъективным началом и полностью подконтрольна самому человеку, в то время как трансформация ценностей и их ориентиров - это объективный процесс, трудно контролируемый личностью, но сила человеческой личности заключается в прогнозировании этих процессов, их смягчении в жизни людей. Исследование современной ценностной реальности показывает, что любая отдельно взятая ценность будет деформирована или обесценена многомерностью современного человека, его одновременным участием в различных видах деятельности. Человек страдает от одиночества, разобщенности и изменения социального статуса.
Именно поэтому личностные и планетарные ценности в тесной связи с общечеловеческими ценностями в аксиосфере полиценностного мира могут образовать фундаментальную, взаимодополнительную систему. Её устойчивость может быть обеспечена тесным взаимодействием с идентификационными и коммуникативносетевыми пределами человеческой личности, определением аксиологических (ценностных) координат, способных восстановить целостность отдельных «Я», нарушенных быстрым темпом современной жизни, и преодолеть разобщенность социума за счет развития, сохранения и многообразия новых форм коммуникации. Все это способно противостоять антиценностным реалиям и ценностным деформациям современной жизни человека в наступившем XXI веке.
Л и т е р а т у р а 2. Столович Л.Н. Об общечеловеческих ценностях // Во-
просы философии. - 2004. - № 7. - С. 86-97.
1. Философский энциклопедический словарь. - М. : 3. Фромм Э. Революция надежды. - М. : Республика, 1995.
ИНФРА-М, 2007. - 576 с. - 287 с.
N.V Sidorova
ontological grounds for values and system of values in modern world
The author studies ontological grounds of values and values system in axiosphere of poly-values world and its significance for human life. The article presents models that show sphere of values (axiosphere) of a modern man where his personal qualities are formed and make him stable and prosperous in informational environment of the modem world.
Key-words: ontological factors of values, personal and universal values, world of poly-values, self-identification and communicational-net limits, biosphere, biocenosis, inner and outer covers of axiosphere, axiological coordinates.
КРАТКИЕ СООБЩЕНИЯ
УДК 82 (091) Л.И. Румянцева
ПРОСТРАНСТВЕННАЯ СИМВОЛИКА ПРОЗЫ И.И. КАТАЕВА
Выявляется мифологический контекст художественного пространства прозы И.И. Катаева, реализованный выделением «своего» и «чужого» пространства, мифологическими символами, оппозицией «дом»/«антидом». Приметами «чужого» мира становятся антиязык, антповедение, активизация «ночного» времени. Образы родного или идеального пространства предстают как обреченные на уничтожение дома.
Ключевые слова: художественное пространство, мифологический контекст, гармоническое пространство, «чужое» пространство, пространственно-временной континуум, оппозиция «дом»/«антидом», архаическая модель дома, антиязык, антиповедение.
Тип пространственно-временных связей в художественной прозе И.И. Катаева [1] ассоциируется с традиционными типами романа испытания и идиллического романа и является важным сюжетообразующим и смыслообразующим компонентом его творчества. Трансформации традиционных мотивных схем формируют уровень авторской позиции, которая достаточно часто выражается не с помощью прямого авторского слова, а именно в сфере пространственно-временных символов, что во многом предопределило своеобразие индивидуальной поэтики Катаева-прозаика 1920-х годов.
Прозе И.И. Катаева присуще выделение «своего» гармонического и «чужого» хаотического пространства и, связанное с этим, представление о пространственной границе. Категория «дом» в мировом фольклоре, согласно Ю.М. Лотману, противопоставлена «антидому», «лесному дому» [2], характерно, что в художественной прозе И.И. Катаева оппозиция «дом»/«антидом» трактуется в весьма примечательном ключе, совпадая в самых общих своих чертах с архаической, мифологической и современной моделью дома.
Образы своего, родного, отчего или идеального дома предстают или как воспоминания о прошлом, или как обреченные на уничтожение: «Я привычно взглянул на свой дом и сквозь него увидел небо: он был разгромлен или сгорел, - не знаю, только все у него внутри обрушилось, и торчали голые балки. В двадцать третьем оба дома были снесены под выставку. Их нет. Я только в воздухе могу показать: вот тут, на четвертом этаже, была наша столовая. Еще я могу закрыть глаза и вспомнить это дом, как вспоминают лицо умершего человека» («Жена»); «Несмотря на все любовные Саввины гвоздочки, подпорки и планочки, прогнившее деревянное
РУМЯНЦЕВА Лена Иннокентьевна - ст. преподаватель ФЛФ ЯГУ
E-mail: [email protected]
строение год за годом крошилось, как черствый, заплесневевший ломоть» («Ленинградское шоссе»); «Нельзя же допустить, чтобы погиб этот дом, удивительный дом...<... >Ябыл влюблен в дом. <... > Особый запах комнат, особый семейный жаргон, привычные домашние остроты, все суждения, привычки, предания этой исконной столичной семьи были мною изучены и обоготворены» («Сердце») [1, с.180, 202, 123]. Интересно, что во всех указанных случаях ярко выражена соотнесенность образа дома с обликом человека. Тем самым подчеркнуто, что «дом» не столько вещественное, материальное понятие, сколько категория, имеющая прямое отношение к ценностной сфере.
Квартира как пространственная категория может обладать как признаками «своего», так и «чужого» пространства. В повести «Сердце» коммунальная квартира сопоставлена с миром «чужим»: во-первых, налицо признаки антидома - запущенность, неухоженность, бездомность, нежилой вид: «Потолок грязно-серый, в углах
- паутина» [1, с. 198]; во-вторых, пространство квартиры сложно структурировано - специфическим пограничным пространством между домом и вне-дома становятся лестницы, подъезд, другие квартиры, двор.
Характеризуя пограничное пространство, Ю.М. Лот-ман пишет, что «именно эти пространства становятся «своими» для «пограничных» (маргинальных) групп общества» [2, с. 266]. Поэтому такой тип пространства населен либо инфернальными силами, либо людьми, осуществляющими антиповедение. В фольклоре эти функции переданы колдуну, кузнецу, мельнику, разбойнику. Приметой «чужого» мира также является антиязык и активизация «ночного» времени.
Рассмотрим ряд моментов, подтверждающих это наблюдение. В перевернутом мире антидома не отец заботится о ребенке, наставляет и поучает его, а не по годам самостоятельный и рассудительный сын делает внушение отцу. Дом не осуществляет главную свою функцию
- защиты от агрессивности внешнего мира, его границы проницаемы: Журавлеву мешает, действует раздражающе крик мальчишки за окном, подражающего громкоговорителю: «Алло, алло, алло! Слушайте, слушайте, слушайте! Говорит Большой Коминтерн ...» [1, с. 106]. В комнате Журавлева собираются члены домкома на заседание, на котором обсуждается антиобщественное поведение гражданки Угрюмовой. Тема бытовой склоки передана в стилистике зощенковского комического сказа, пародийный аспект которого связан с воспроизведением письменной формы полуграмотной речи, которая воспринимается как непосредственное воплощение антиязыка: «Неоднократно получающие эксцессы с собакой владельца гр-ки Угрюмовой, которая приносит большие неудобства и алчно щелкает не только на детей, которых может сделать совершенно уродами, а также нарушает вход в квартиру и взрослым» [1, с. 112-113].
Предел антиповедения осуществляет бывший домовладелец Чистов, который гадит под дверью Журавлева в знак протеста. Комната Чистова воспринимается как некое антипространство, несущее в себе признаки разрушения и смерти: «кровать с продранным матрацем; рваное лоскутное одеяло на полу; осколок стакана с мутной жидкостью и лобзик с лопнувшей пилкой. <...> Опрокинутый стул, повсюду обрывки тряпья, скомканная бумага, всякий хлам. Драные обои свисают клочьями <... >, под темным потолком, на крюке от люстры, болтается обрывок веревки...» [1, с. 158]. Причиной смерти бывшего домохозяина становится решение о его выселении, принятое на основании записки, написанной сыном Журавлева. В освободившуюся квартиру сейчас же въезжают новые жильцы, обитатели подвала. Согласно семиотическому описанию пространства, данный аспект символизирует процесс движения от периферии к центру, неметафорической реализацией которого после Октябрьской революции было массовое вселение бедноты в «буржуазные квартиры» [2, с. 266].
Любопытные мифологические соответствия имеет фрагмент повествования, связанный с полусумасшедшим бродягой Сморчком. Ночью Журавлева мучает приступ обострившейся болезни сердца, едва ему удается утихомирить сердце, похожее «на бойкую, скользкую мышь», как раздается грохот: «Гремят страшные удары, вспыхивает багровый свет. Что это? Смерть? Открываю глаза. Темнота. Сердце мчится бешено, вскачь, в карьер. Провожу рукой по лицу. Холодный пот. Это случилось в то же мгновение, как я заснул. Заснул - и грохот... и я проснулся» [1, с. 116]. Таким образом, появление Сморчка предваряется мотивом временной смерти, усиливая тем самым мифологический контекст юродивого, которому свойственен, по Б.А.Успенскому [3] , дидактический тип антиповедения.
Микропространство Сморчка передается характерными деталями: «двор зеленовато-белый, черные тени,
и месяц купается в осиянном небе, как в голубом вине»; «серебряный свет льется на его всклокоченные волосы, яркая тень от носа пересекает усы и бороду. Он похож на утопленника. Рваный пиджачишко надет на голое тело, и дряблое сверкающее пузо вываливается через гашник» [1, с. 117]. Двусмысленность описания, мотивированная лунным светом, ведет к цветовому контрасту, многозначительному искажению черт лица, позволяющему соотнести этот персонаж с потусторонним, «чужим» миром. Однако поведение юродивого насквозь проникнуто дидактическим содержанием и связано, прежде всего, с отрицанием грешного мира - мира, где нарушен порядок. Отсюда именно оправданным оказывается антиповедение - обратное, перевернутое поведение одновременно приобщает к потустороннему миру и обличает неправду этого мира. Характеризуясь индивидуальными связями с Господом, юродивый как бы окружен сакральным микропространством, отсюда становится возможным поведение, которое с внешней точки зрения представляется кощунственным, но, по существу, таковым не является.
Об этом же сигнализирует антиязык юродивого, внешне бессвязный и бессмысленный, на самом деле свидетельствующий о свойственном ему всеведении: «Ваше благородие, господин комиссар, добренькие глазки, прибавь гривенник на упокой души. Там тебе хозяин язык показывает, - ты его не бойся. Дунь, плюнь, разотри, его черти слопают. А твоей душеньке на салазочках кататься, все прямо, потом налево, в кривом переулочке, по белому снежку» [1, с. 157]. Его орнаментально-сказовая речь пронизана пространственно-мифологической символикой. Выделяются оппозиции прямизны/кривизны, правого/левого. Обращает на себя внимание также слово «салазочки», синонимичное саням. Б.А. Успенский полагает, что «положение на сани символизировало именно приобщение к потустороннему миру, то есть как бы временную смерть: действительно, сани выступали как необходимая принадлежность похоронного обряда, и пребывание в санях означало близость смерти» [3, с. 325]. В контексте сюжета повести этот момент предваряет и мотив бесчестия, оплевывания, наказания Журавлева в эпизоде с Толоконцевым и в конечном итоге концовку повести, завершающейся описанием похорон Журавлева. Неслучайность введения символики саней как предвещания близкой смерти подчеркнута лейтмотивностью этой, на первый взгляд, несущественной детали. Аналогичным образом можно трактовать езду на санях в рассказах «Молоко» и «Зернистый снег». В сюжетной структуре первого рассказа мотив саней возникает в связи с фольклорным мотивом увоза невесты Костей Ниловым и последующим за этим наказанием (ослеплением) его от рук отца невесты. Во втором рассказе данный символ реализован как визуальная живописная ассоциация, связывающая «жертвенный пустынно-снежный путь» боярыни Морозовой и непростой путь женщины в со-
временном мире. Примечательно, что в рассказе «Зернистый снег» писатель точно воспроизводит пространство картины Сурикова и в том числе фигуру юродивого на первом плане.
Поэтому утверждение внутренней святости юродивого в рамках мифа закономерно и в структуре рассказа И.И. Катаева и создает условия для антитетически противоположного внешнего восприятия. То обстоятельство, что юродивый находится в сакральном микропространстве, придает его поведению характер перевернутости для постороннего наблюдателя, находящегося в грешном мире. Иначе говоря, юродивый как бы вынужден вести себя «перевернутым» образом, его поведение оказывается дидактически противопоставлено свойствам этого мира. Характеристики антиповедения, как констатирует Б.А. Успенский, переносятся при этом с действующего лица на зрителей, с мира потустороннего на мир посюсторонний: поведение юродивого превращает игру в реальность, демонстрируя нереальный, показной характер внешнего окружения [3].
Для пространственной организации прозы И.И. Катаева оказалось справедливым наблюдение Ю.М. Лотмана об изоморфизме разного вида поселений с представлениями о структуре космоса. С этим связано тяготение центра застройки к наиболее важным, культовым и административным - зданиям. На периферии же располагаются наименее ценимые социальные группы. Те, кто находится ниже черты социальной ценности, располагаются на границе предместья [2]. Однако в прозе И.И. Катаева практически отсутствуют описания центра Москвы. Исключением становится рассказ «Великий Глетчер», в котором признание сакральности союза двух влюбленных, согласно структуре идиллического хронотопа, должно исходить от самых высоких инстанций.
Пространство Москвы в повестях и рассказах И.И. Катаева представлено «окраинным миром» города: Ленинградским шоссе, «отринутыми городом» Хамовниками. Декларируется не замкнутость, безвестность этого мира, а его открытость всем сторонам света.
Перенесение главного с центра на периферию как примета пространственно-временной картины прозы И.И. Катаева с наибольшей отчетливостью проявляется в рассказе «Ленинградское шоссе». Семья Пантелеевых, прибыв в Москву из Западного края, то есть из еще более дальней периферии, поселилась в домике на Ленинградском шоссе - московском предместье. Внутренний мир дома воспроизводит космос, тогда как по ту сторону его границы располагается хаос, антимир, внеструктурное пространство: «Тысяча девятьсот пятнадцатый год вырвал ее (семью) из освоенной почвы, <...> прогнал через грозово помрачневшую равнину <...> Осенние бури семнадцатого и месяцы, промчавшиеся вслед за ними, разметали обоих сыновей <...>. Двадцать первый год, страшно дохнув из Заволжья азиатской бедой, сорвал семью с якорей и бросил сюда, к подножию Москвы, на
слободскую окраину <... >. Настал счастливый всероссийский миг возвращений, свиданий, отдыха опамято-ванья; тут и Пантелеевы собрались все сразу под одним кровом» [1, с. 209-210]. Мир семейной гармонии нередко приурочен именно к периферийному пространству. Например, в рассказе «Молоко» характерна удаленность от центрального поселения семьи Ниловых, которые живут на отдаленном хуторе. В пространстве мифа в деревне за чертой поселения должны жить колдун, мельник, кузнец. Однако в рассказе именно отдаленный хутор Ниловых воплощает черты гармонического, идеального мира. Деревне же придаются черты хаотические, во-первых, она дана в метельном, снежном антураже. Во-вторых, деревенские жители несут в себе приметы «звериного», а не человеческого мира: «носастый» парень Гриша «неимоверных размеров» с лицом, как бы «вытесанным из корневища»; хилый старик с нечесаной головой «лаял тонким голосом»; Степан Земсков, «мужчина круглоголовый, как кот» [1, с. 256]. Это символизирует хаотическое пространство, обитаемое чудовищами, инфернальными силами, или людьми, которые с ним связаны.
Наиболее важные черты современной действительности в публицистике И.И. Катаева нередко преломлялись в образах, имеющих характерную пространственновременную приуроченность: «полдень века», «человек на горе». В пространственной картине художественной прозы И.И. Катаева также наибольшей устойчивостью характеризуются образы движения: дорога, шоссе, поезд, автобус, связанные с общим представлением о современности как периоде становления, начала. Художественное время определяется как текучее, неуловимое, смутное, часто воплощается в образах водных струй, потока, тумана: «Все смутно, растерто и слитно вокруг! Нигде не найдешь резких границ и четких линий... Не поймаешь ни конца, ни начала, - все течет, переливается, плещет, и тонут в этом жадном потоке отдельные судьбы, заслуги и вины, и влачит их поток в незнаемую даль... Не в этом ли вечном течении победа жизни? Должно быть так. А все-таки страшновато и зябко на душе...» [1, с. 266]. Данный мотив в пространственной картине свидетельствует о том, что автор оценивает ее как хаотическую, враждебную миру человека. Как видим, пространственно-временная организация художественной прозы И.И. Катаева в определенных своих чертах входит в противоречие с образами пространства и времени очерковой прозы. Для художественного же хронотопа определяющей становится его соотнесенность с классической романной традицией идиллического хронотопа и мифологическим временем и пространством.
Типологически в прозе И.И. Катаева можно выделить особый тип пространственной организации, который не совпадает с особенностями пространства в очерковой прозе и вместе с тем тяготеет к «романному» типу пространственно-временного континуума, развертывающемуся как в жанре повести, так и рассказа.
Л и т е р а т у р а 2. Лотман Ю.М. Символические пространства // Семиосфе-
ра. - СПб. : Искусство - СПБ., 2001. - С. 297- 335.
1. Катаев И.И. Под чистыми звездами. Повести, рассказы, 3. Успенский Б.А. Избранные труды. Т.1. Семиотика исто-очерки. - М. : Советская Россия, 1969. - 512 с. рии. Семиотика культуры. - М.: Гнозис, 1994. - 432 с.
Работа выполнена в рамках АВЦП (проект 2.1.3/5451)
L.I. Rumyantseva
Spatial symbolism in the prose of I.I. Kataev
The article studies mythological context of the artistic space in the prose of I.I. Kataev through defining “one’s” and “another’s” (alien) space, mythological symbols, “home”/”anti-home” opposition. Anti-language, anti-behaviour, “night” period activization are symbols of “another’s” (alien) world. The images of the native or ideal space are shown as doomed to destroy home.
Key-words: artistic space, mythological context, harmonious space, “another’s” (alien) space, spatial-temporal continuum, “home”/”anti-home” opposition, archaic model of home, anti-language, anti-behaviour.
-------4МНГ---------------
УДК 37.013.8(091)(571.56)
Н.В. Фёдоров
ЯЗЫКОВОЕ ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ В ЯКУТСКОЙ БИАИНГВААЬНО-БИКУАЬТУРНОЙ СЕМЬЕ
Представлены результаты исследования языкового воспитания детей в якутской билингвально-бикультурной семье в течение последних четырёх лет. Исследование проводилось в рамках курса «Межкультурная коммуникация» на факультете иностранных языков Якутского государственного университета. Определены педагогические условия, выявлены оптимальные стратегии языкового воспитания детей в якутской билингвально-бикультурной семье.
Ключевые слова: карта исследования, билингвально-бикультурная семьия, стратегия, языковое воспитание детей, тип билингвизма.
В Республике Саха (Якутия) проблема семейного языкового воспитания детей в билингвально-бикультурных семьях имеет особую значимость в связи с необходимостью организационно-педагогического обеспечения их семейного языкового воспитания. От решения этой проблемы зависит дальнейшее развитие якутского языка и культуры, имеющих богатое историческое наследие и перспективу дальнейшего развития в области диалога культур и межкультурной коммуникации в мировом сообществе, т.к. именно семья закладывает фундамент становления нравственной позиции ребёнка.
Как отмечает Л.И. Аманбаева, в период системного кризиса, который переживает наше общество, как никогда становится актуальной проблема разрешения возникшего противоречия между меняющимися общественными условиями и воспитанием, особенно воспитанием подрастающего поколения [1].
В нашей республике многоязычие требует особого внимания в связи с ростом национального самосознания народов, населяющих нашу страну, задачами гармониза-
ФЁДОРОВ Николай Викторович - аспирант ФИЯ ЯГУ E-mail: [email protected]
ции межнациональных отношений и обеспечением новых условий для взаимодействия и «взаимообогащения национальных культур, организации обучения неродному языку как процессу приобщения к иноязычной культуре» [2, с. 8]. Как пишет Б.А. Бенедиктов, «владение несколькими языками не только распространенное, но и естественное явление, особенно в нашей многонациональной стране» [3, с. 55]
Для понимания билингвизма в русле когнитивного подхода важным является определение билингва, данное Н.В. Имедадзе - это «человек, владеющий (на том или ином уровне) двумя языками, т.е. индивид, который использует две языковые системы для общения именно в целях общения, т.е. когда сознание направлено на смысл высказывания, а форма является средством» [4, с. 136]
Важной задачей нашего исследования является выбор стратегии семейно-языкового воспитания в билингвально-бикультурной семье. В качестве наиболее оптимальных стратегий семейно-языкового воспитания мы рассматриваем две стратегии:
а) Один человек - один язык (каждый из родителей говорит с ребёнком только на своём родном языке с самого его рождения);
б) Один язык - одна среда (оба родителя общаются с ребёнком только на языке домашнего общения. Ребёнок вне дома общается только на родном языке).
Эти стратегии дали наилучшие результаты в исследованиях отечественных и зарубежных авторов [5, 6, 7].
В течение 4-х последних лет нами проводилось исследование 120 семей на основе разработанной нами карты исследования билингвальной семьи и специальной анкеты по билингвизму.
Карта исследования билингвально-бикультурной семьи состоит четырех блоков: первый блок: типы билингвизма (субординативный билингвизм 1, суборди-нативный билингвизм 2, координативный билингвизм
1, координативный билингвизм 2); второй блок: типы аккультурации (ассимиляция, сепарация, интеграция); третий блок: уровни формирования иноязычной речевой деятельности (формирование мысли средствами родного языка с последующим переводом на изучаемый язык, формирование мысли средствами родного языка с последующим формулированием мысли средствами изучаемого языка, формирование и формулирование мысли средствами изучаемого языка); четвертый блок: ориентация личности (на общение, дело, на себя).
Проанализировав карты исследования, нами были получены следующие результаты:
60% исследуемых семей принадлежат к первому типу билингвальных семей. По стратегиям аккультурации: ассимиляция 35% (человек полностью принимает ценности и нормы культуры другого народа, отказываясь при этом от норм и ценностей культуры своего народа), сепарация - 5% (отрицание чужой культуры при сохранении идентификации с культурой своего народа и отсутствие идентичности с культурой большинства), интеграция - 60% (идентификация как с культурой своего народа, так и с новой культурой). Что касается развития речевой деятельности на изучаемых языках по трем уровням формирования и формулирования мысли, мы имеем следующие результаты: а) формирование мысли средствами родного языка с последующим переводом на изучаемый язык - 40% исследуемых; б) формирование мысли средствами родного языка с последующим формулированием ее средствами изучаемого языка - 35%; в) формирование и формулирование мысли средствами изучаемого языка - 25%. Ориентация личности по классификации М. Басса: а) ориентация на общение - 40%,
б) ориентация на дело - 35%, в) ориентация на себя -25%.
Исследование также проводилось на основе разработанной нами специальной анкеты по билингвизму.
Анкета по билингвизму состоит из 13 вопросов: национальность и родной язык (рис. 1); какими языками владеете и каким языком владеете лучше; на каком языке говорите дома, на каком языке Вы общаетесь с друзьями; с какого возраста владеете языками (рис. 2); в какой школе учитесь; умеете ли Вы писать и читать на родном
языке; на каком языке Вы читаете легче и быстрее; испытываете ли трудности при чтении художественной литературы на родном языке; знаете ли Вы грамматику неродного языка, испытываете ли затруднения, когда говорите на родном и неродном языках.
□ русский 25%
□ якутский 45%
□ другой 20%
□ не ответил и 10%
Рис. 1. Родной язык исследуемых
50
40
30
20
10
0
□ с раннего детства
□ в студенческие годы
□ со школьных лет
Рис. 2. Время овладения вторым языком
При определении педагогических условий языкового воспитания в билингвально-бикультурной семье мы рассматривали мысль как предмет речевой деятельности, язык как средство выражения мысли, речь как способ формирования и формулирования мысли. «На основе этих посылок речь определяется как своеобразный, специфический человеческий способ формирования и формулирования мысли посредством языка» [5, с. 41].
Двуязычие (билингвизм) рассматривается как наиболее распространённый вариант многоязычия. «Проблема двуязычия заключается в том, чтобы описать несколько языковых систем, которые оказываются в контакте друг с другом; выявить различия между этими системами, которые затрудняют одновременное владение ими, и предсказать таким образом наиболее вероятные проявления интерференции, которая возникает в результате контакта языков, и, наконец, указать в поведении двуязычных носителей те отклонения от норм каждого из языков, которые связаны с их двуязычием» [6, с. 25]. Опыты А.Г. Зоргенфрея показали, что усвоение второго языка в условиях обучения на нем протекает как взаимодей-
ствие двух языков - русского с родным (национальным). Быстрые темпы и высокое качество освоения зависят оттого, что в процессе обучения на нем второй язык выступает не только как объект изучения, но и как средство общения и мышления, в нем находит свое выражение формирующееся научное мышление двуязычного человека [7].
Наши наблюдения показывают, что наиболее благоприятной для развития раннего билингвизма является реализация стратегии «Один человек - один язык», когда мать разговаривает с ребенком на своем родном языке, а отец разговаривает на своем родном языке, не смешивая языки (у родителей разные родные языки). Другие члены семьи делают то же самое.
На более позднем этапе (когда ребенок уже выходит в социум) лучшие результаты показывает стратегия «один язык - одна среда», которая позволяет разделить два языка по местам их применения.
Языковое воспитание детей в билингвально-бикультурной семье будет эффективным, если:
- оно будет реализовываться в деятельностной модели, рассматривающей мысль как предмет речевой деятельности, язык как средство выражения мысли, а речь как способ формирования и формулирования мысли;
- реализуются принципы воспитания природосоо-бразности (по А. Дистервегу);
- реализуются стратегии языкового семейного воспитания: «Один человек - один язык» (каждый из родите-
лей говорит с ребёнком только на своём родном языке с его рождения); «Один язык - одна среда» (оба родителя общаются дома с ребёнком только на языке домашнего общения. Ребёнок вне дома общается только на родном языке);
- обеспечивается саморазвитие личности ребёнка в контексте оптимального сочетания принципов: «глубинного» общения и «социобразности».
Л и т е р а т у р а
1. Аманбаева Л.И. Гражданское воспитание учащейся молодежи в новых социальных условиях : Авторереф. дис. д.п.н.
- Якутск, 2002. - 31 с.
2. Фомин М.М. Обучение иностранному языку в условиях многоязычия (двуязычия). - М. : Изд-во МГУП «Мир книги», 1998. - 215 с.
3. Бенедиктов Б.А. Психология овладения вторым языком // Психологический журнал. - 1981. - Т.2. - № 3. - С. 55-70.
4. Имедадзе Н.В. Экспериментально-психологические исследования овладения и владения вторым языком. - Тбилиси, 1979. - 227 с.
5. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности.
- М. : Модэк, 2001. - 430 с.
6. Вайнрайх У. Языковые контакты: состояние и проблемы исследования / Пер. с англ. яз. - Киев: Вища школа, 1979.
- 263 с.
7. 3оргенфрей А.Г Психология речи // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. - Л. : Изд-во ЛГПИ, 1941. - Т. 35.
- С. 229-289.
N.V Fedorov
Children in Yakut bilingual-bicultural family: linguistic education
The author presents study results of linguistic education for children in Yakut bilingual-bicultural family conducted during the last four years. The research has been carried out within the frameowork of the “Intercultural communication” course at the Faculty of Foreign languages, Yakutsk State University. The study has determined conditions of pedagogical training, optimal strategies of linguistic education in Yakut bilingual-bicultural family.
Key-words: map of research, bilingual-bicultural family, strategy, linguistic education of children, type of bilinguism.
------------------------------------
ХРОНИКА
Н.Н. Кожевников
ИТОГИ v РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО КОНГРЕССА
25-28 августа 2009 года в Новосибирском Академгородке состоялся V Российский философский конгресс «Наука. Философия. Общество». В информационной системе конгресса зарегистрировались и подали тезисы либо заявку на выступление - 1867 человек, 28 человек заявили свое участие без доклада. Непосредственное участие в конгрессе приняли 1074 человека, которые зарегистрировались в качестве участника либо гостя, в том числе 752 участника приехали в Новосибирск из других городов. В их числе были делегации из стран СНГ: Азербайджана, Украины, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Киргизии, а также из стран дальнего зарубежья: Австралии, Австрии, Болгарии, Германии, Мексики, Словакии, США, Финляндии, Швейцарии.
Работа шла по двадцати пяти общим и четырем студенческим секциям. Кроме того, функционировали десять круглых столов и симпозиум «Образование как стабилизирующий фактор развития России». В итоге оказались охваченными практически все основные философские направления современности. Материалы конгресса составили три объемистых тома.
Особо многолюдными оказались секции «Онтология и метафизика» - 2 подсекции, «Теория познания» - 2 подсекции, «Философия науки» - 3 подсекции, «Социальная философия» - 5 подсекций, «Философские проблемы глобализации» - 2 подсекции, «История западной философии» - 2 подсекции, «Философия культуры» - 3 подсекции, «Философская антропология и аксиология»-2 подсекции, «Философия образования» - 2 подсекции. Однако из-за того, что прибыли не все докладчики, часть подсекций было объединено. Философами из Якутска было представлено шесть докладов.
Состоялась презентация шестнадцати философских журналов, таких как «Вопросы философии», «Человек», «Идеи и идеалы», «Ценности и смыслы», «Вест-
ник РФО», «Credo», «ЕХОЛН», «Философские науки», «Философия науки», «Вестник НГУ». Многие журналы стали выпускать бумажные приложения, электронные версии, например, такие как «Библиотечка молодого ученого» в «Философских науках», ориентированная на аспирантский курс «История и философия науки». Представители журналов приглашают всех к сотрудничеству. В числе этих шестнадцати изданий было презентовано философское направление журнала «Вестник Якутского государственного университета имени М.К. Аммосова».
Много конкретной и полезной информации получено на заседаниях Отделения УМО по классическому университетскому образованию и Президиума научнометодического совета по философии Министерства образования и науки РФ. В частности, в отдельных подразделениях вузов циркулирует недостаточная информация об отмене «грифов» для учебников и учебных пособий. Следует пояснить, что с 2006 г. отменены грифы Министерства образования и науки, но сохранены грифы УМО (для философских специальностей) и НМС (для нефилософских специальностей вузов), а также грифы региональных учебно-методических советов или центров, например, в гг. Екатеринбурге, Красноярске, Владивостоке.
Запомнились яркие вечерние лекции ведущих отечественных и зарубежных ученых, пленарные доклады, отдельные выступления и дискуссии на секциях. По некоторым из этих лекций и докладов в дальнейшем следует сделать специальный обзор. На заключительном заседании выступавшие руководители секций, подводившие итоги, отмечали некоторую слабую связь философов с последними достижениями науки, но единодушно пришли к выводу, что завершающийся конгресс - лучший из всех пяти Российских конгрессов, регулярно проводимых с 1997 г.
КОЖЕВНИКОВ Николай Николаевич - д. филос. н., профессор кафедры философии ЯГУ, член Программного и Организационного комитетов V Российского философского конгресса
ЮБИЛЕИ
Ю.Д. Петров
РОМАНОВ ИВАН МИХАЙЛОВИЧ -ПЛАМЕННЫЙ ОРАТОР, КРУПНЫЙ УЧЕНЫЙ, РУКОВОДИТЕЛЬ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ РЕСПУБЛИКИ
4 декабря 2009 г. исполняется 100 лет со дня рождения одному из основателей высшей школы в Якутии, доктору исторических наук, профессору, заслуженному деятелю науки РСФСР и ЯАССР Ивану Михайловичу Романову. Имя профессора И.М. Романова было известно не только в нашей республике, но и далеко за ее пределами. Иван Михайлович Романов прожил недолгую и нелегкую, но яркую жизнь.
И.М. Романов родился 4 декабря 1909 г. во II Холгу-минском наслеге Мегинского улуса в семье якутского
ПЕТРОВ Юрий Дмитриевич - д. полит. н., профессор, декан ИФ ЯГУ
E-mail: [email protected]
крестьянина. Его отец, М.И. Романов, был грамотным человеком, служил писарем улуса, активно участвовал в организации школ, и он постарался дать образование сыну. В 1921 г. Иван окончил наслежную начальную школу, в 1923-1926 гг. обучался в городской общеобразовательной школе. Осенью 1924 г. Иван Романов с пятиклассным образованием поступил на подготовительное отделение педагогического техникума. Однако по состоянию здоровья его учеба была прервана, и он начал работать пропагандистом передвижной партийной школы в Чурапчинском районе. В 1928 г. был принят кандидатом в члены партии большевиков.
Осенью 1928 г. по направлению обкома партии И.М. Романов поступил в Московскую Академию коммунистического воспитания. В этом престижном учебном заведении он получил прекрасное высшее философское, историческое и экономическое образование. Ему в числе первых якутов посчастливилось не раз видеть выдающихся деятелей государства того периода -Н.К. Крупскую, М.И. Калинина, А.В. Луначарского и других, слушать их выступления, присутствовать на встречах с Максимом Горьким. Одновременно, будучи студентом, он преподавал диалектический и исторический материализм в Московском авиационном институте и в Высшем инженерно-строительном училище. Свои теоретические знания он сочетал с практической работой
- участвовал в проведении коллективизации сельского хозяйства в Московской области, в проведении культпохода в Армению. В феврале 1932 г. он успешно окончил Академию коммунистического воспитания и получил диплом преподавателя диалектического материализма в сети партийного просвещения и в высших учебных заведениях. Это были памятные и незабываемые события в жизни Ивана Михайловича.
Получив высшее образование, он начал общественнополитическую деятельность в родной республике. В 1932-1933 гг. работал инспектором Народного комиссариата просвещения Якутской АССР, в 1933-1936 гг.
- заместителем народного Комиссара, в 1936-1938 гг. -начальником Управления по делам искусств при Совнаркоме Якутской АССР. Молодой, энергичный специалист
принимал самое деятельное участие в осуществлении массового всеобуча, в открытии новых школ, в подготовке учительских кадров. В 1934 г. он был одним из инициаторов и организаторов открытия первого высшего учебного заведения в республике - Якутского государственного педагогического института.
В эти годы И.М. Романов отдавал много сил решению вопросов развития литературы и искусства. При его участии началось решение вопросов повышения профессионального уровня коллектива артистов, улучшения идейно-художественного содержания репертуара театров, началось создание на научной основе экспозиции музея имени Ярославского. Он отдавал много сил и знаний решению вопросов якутской художественной литературы, национального искусства, пропаганде работ классиков русской литературы - А.С. Пушкина, М. Горького и других. Будучи членом правления союза писателей Якутии, он работал вместе с П.А. Ойунским и первым написал три статьи о творчестве П.А. Ойунского. По инициативе И.М. Романова Якутский драматический театр ставил пьесы А.И. Софронова, Н.Д. Неустроева, якутских советских писателей: П.А. Ойунского, Д.К. Сивцева, С.П. Ефремова, Н.Е. Мординова. Он также активно пропагандировал литературное наследие А.Е. Кулаковского, А.И. Софронова, Н.Д. Неустроева, показывал в своих статьях и публичных выступлениях огромное значение общественной деятельности, научно-литературного наследства П.А. Ойунского. Но все это для него не прошло бесследно. Вследствие ложного обвинения в 1938 г. он оказался в тюрьме. За два года тюремного заключения он прошел бесчеловечные пытки и издевательства. В 1939 г. он мог быть приговорен к 20-ти годам тюрьмы. Однако в судебном процессе ему удалось доказать свою невиновность, и этим он спас самого себя.
В 1940 г. И.М. Романов перешел на работу преподавателем в школу № 9 г. Якутска. В 1940-1942 гг. - работал директором этой школы, в 1942-1943 гг. - директором Якутского педучилища. Затем его переводят в Якутский государственный педагогический институт, в стенах которого он работал до его преобразования в государственный университет в 1956 г. Здесь И.М. Романов проработал с первых дней его открытия и до последних дней своей яркой, но короткой жизни.
Когда началась Великая Отечественная война, И.М. Романов пришел в военкомат и добровольцем попросился на фронт. Но по состоянию здоровья его не призвали в действующую армию. Он, оставшись в тылу, развернул большую пропагандистскую деятельность, выступая с лекциями и докладами среди населения. На городском антифашистском митинге он произнес пламенную речь с призывом дать отпор фашистским войскам.
Иван Михайлович принял непосредственное участие в открытии Якутского пединститута. Подготовка открытия института в 1932-1934 гг. была возложена на Наркомпрос, где работал И.М. Романов. Ему было по-
ручено оборудовать учебные кабинеты и лаборатории, подобрать литературу для библиотеки. Для выполнения этих обязанностей в 1934-1935 гг. И.М. Романов дважды выезжал в Москву, где он также занимался подбором педагогических кадров для первого вуза республики.
В 1947 г. он проходил 9-месячные курсы диссертантов в Академии общественных наук при ЦК КПСС, где успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Борьба большевиков с буржуазной контрреволюцией в России с июля по октябрь 1917 г.». Выбор темы и защита кандидатской диссертации имеет свою особую историю. На начальном этапе работы над ней, академик П.Н. Поспелов резко выступил на заседании кафедры против этой темы, считая ее неактуальной и недиссертабельной. В то время мнение П.Н. Поспелова среди историков партии имело исключительно весомое значение, которое не подлежало обсуждению или пересмотру. Но И.М. Романов сумел аргументированно доказать научность темы и необходимость ее разработки. В своей диссертации он доказал опасность бонапартизма в России, имевшего место летом-осенью 1917 г. Он сумел доказать, что в это время готовился военный переворот и предстояли «черные» дни для истории России. Дальнейшие исследования историков подтвердили его правоту.
В 1949 г. ему было присвоено ученое звание доцента. С 1947 по 1951 гг. он работал заместителем директора пединститута по учебно-научной работе. Но в начале 1950-х гг. его деятельность на этом посту была прервана «делом Башарина». Вновь наступила черная полоса в жизни И.М. Романова. Но он не пал духом и посвятил себя большой науке. И.М. Романов вплотную занялся написанием докторской диссертации. В романовском стиле тема была выбрана совершенно неизученная, к тому же весьма спорная в научном мире - деятельность Н.Г. Чернышевского в период Вилюйского заточения. В 1962 г. он успешно защитил докторскую диссертацию по двум монографиям, посвященным жизни и деятельности Н.Г. Чернышевского в Якутии. В своей диссертации И.М. Романов выступил аргументированно и научно-объективно против мнения ряда крупных советских историков, считавших Н.Г. Чернышевского только теоретиком-идеологом революционно-демократического движения 1850-1860 гг., а не практиком-подпольщиком. Продолжая эту линию, он развенчал концепцию о духовном угасании Н.Г. Чернышевского в Вилюйске и доказал, что в труднейших, экстремальных условиях заточения
Н.Г. Чернышевский продолжал борьбу против царизма и политической реакции 1880-х-начала 1890-х гг. Это было новое слово о Н.Г. Чернышевском в период его вилюйского заточения.
Следует подчеркнуть, что И.М. Романов, пожалуй, единственный из историков республики, который писал свои диссертации на так называемые «общесоюзные темы». В 1964 году ему было присвоено ученое звание профессора.
В педагогическом институте И.М. Романов занимал должности заместителя директора по научной и учебной работе, заведующего кафедрой истории СССР, преподавателя по основам марксизма-ленинизма и истории СССР. С осени 1955 г. ему поручили читать лекции по советскому периоду. Это Иван Михайлович расценивал как проявление доверия к нему со стороны властей, потому что в 1952 г. так называемое «дело Башарина» затронуло и его. На первой же лекции по истории СССР советского периода Иван Михайлович заявил студентам, что ему предстоит говорить о многих событиях, живым свидетелем и активным участником которых он был.
Большая часть трудовой и научной деятельности профессора И.М. Романова связана с Якутским государственным университетом. В 1959-1970 гг. он работал проректором ЯГУ сначала по учебно-научной, а затем по научной работе. Длительное время руководил кафедрой истории СССР. В период его работы проректором по научной работе развернулась большая научно-исследовательская работа на 7 факультетах и 49 кафедрах университета.
Основное внимание он как проректор уделял воспитанию кандидатов и докторов наук. Вопросы профессионального становления многих преподавателей ЯГУ решались при его личном участии. Применительно к научной молодежи законом деятельности И.М. Романова являлось слово «поддержать». Для этой благородной цели он умело обходил ненужные формальности. В его время соискатели ученых степеней часто ездили в командировки, почти все докторанты получали творческие отпуска.
Уже в 1970-е гг. перед коллективом ЯГУ И.М. Романов поставил вопрос о подготовке высококвалифицированных специалистов для третьего тысячелетия. Он писал: «Нельзя не учесть то обстоятельство, что специалисты, выпускаемые университетом, наиболее активно будут трудиться в конце нынешнего и в первые десятилетия следующего тысячелетия. А это значит, что их подготовка должна проводиться с дальним прицелом, с учетом убыстряющихся темпов современного общественного и научно-технического прогресса». Эти пророческие слова были написаны 25 марта 1974 г.
Именно в годы его работы в должности проректора университет значительно пополнился кандидатами и докторами наук, открылись при ЯГУ первые диссертационные советы. Во всем этом мы видим личный вклад профессора И.М. Романова.
Помимо всего этого он вел огромную общественную работу городского, республиканского уровней, не раз избирался депутатом Верховного Совета республики.
И.М. Романова как человека, главу семьи хорошо охарактеризовала доцент, к. филол. н. К.И. Платонова, много лет близко знавшего его. Она пишет следующее: «На вид Иван Михайлович был очень серьезным, строгим человеком, но в быту - веселым, любил шутки, юмор, песни, был запевалой... Семья Романовых была большая. Даже
в те времена редко кто мог похвалиться пятью сыновьями и одной дочерью. Иван Михайлович был хорошим семьянином: любил детей, самозабвенно любил внуков, возился с ними. Они отвечали взаимностью. Семья была дружная. Ее объединяли и цементировали своим примером родители».
Сам он вел активный, здоровый образ жизни. Переступив порог шестого десятка, он продолжал ходить на лыжах, в любые холода ежедневно любил гулять на «свежем воздухе».
Внешне он был человек весьма сурового и внушительного вида. Однако, как это выяснилось при близком общении с ним, его внешность не совсем соответствовала действительности. И.М. Романов был отличным собеседником, понимал и уважал юмор, обладал только ему присущим заразительным смехом. Учебные лекции читал прекрасно, имея при себе только небольшие записи цитат и цифр. Все остальное он держал в памяти. А память у него была феноменальная, в чем я убеждался потом не раз. Иван Михайлович обладал каким-то особым даром убеждать собеседника, при этом он всегда выслушивал его мнение. К мнению собеседника относился исключительно уважительно и корректно, не давил молодого человека своим авторитетом. Особенно в совершенстве он владел искусством политической полемики. Обладал железной логикой мышления, речь его была исключительно живой и грамотной. Своим живым словом он просто заряжал слушателя оптимизмом, всегда находился в «бою», в «наступлении» и, хотя испытал немало ударов судьбы, был всегда в хорошем настроении, выделялся среди других ученых особой доброжелательностью. Бывая в командировках в центральных городах, я воочию убеждался в том, что И.М. Романова знают многие крупные ученые страны, и они передавали ему свои наилучшие пожелания. Мне было лестно слышать высокую оценку о моем учителе. Даже его научные оппоненты относились к нему с особым уважением.
По воле судьбы я оказался последним аспирантом И.М. Романова. Когда я попал к нему в качестве аспиранта, он уже тяжело болел. Руководителем он был строгим и любил четкое планирование распорядка работы аспиранта, следил за ходом выполнения этого плана. Иван Михайлович читал рукописи, написанные от руки. Это, безусловно, была адская работа: читать работы, написанные разным почерком. К своим обязанностям научного руководителя он относился весьма ревностно. По истечении многих лет я еще раз убеждаюсь в том, что Иван Михайлович был самым доступным и кристально честным научным руководителем, и это его качество сохранили в себе многие его ученики. Я всегда считаю себя его учеником и о своем учителе всегда говорю с большим уважением.
И.М. Романов представлял собой поистине уникальное явление. Он готов был выступить с лекцией, докладом или провести беседу по любой теме политической
учебы или партийного образования, как говорится, в любое время года, в любое время суток. Он обладал высокими ораторскими способностями, был большим мастером публичного выступления. При этом Иван Михайлович решительно отказывался от причитающихся ему гонораров. Говорил, что грамотным и образованным его сделал народ, и он не может общаться с ним за деньги.
И.М. Романов неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Якутской АССР, членом Якутского горкома КПСС и его бюро.
Заслуги И.М. Романова перед Родиной отмечены орденами Трудового Красного Знамени (1961), «Знак Почета» (1967), медалями «За трудовую доблесть» (1947, 1957), «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» (1970), «Тридцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1975), нагрудным знаком Минвуза СССР «За отличные
успехи в работе» (1971); почетными званиями «Заслуженный деятель науки ЯАССР» (1959), «Заслуженный деятель науки РСФСР» (1967).
Исторический факультет Якутского государственного университета и вся общественность Республики Саха (Якутия) свято хранят память о профессоре Иване Михайловиче Романове. В год его 100-летия провели студенческую научную конференцию. Осенью намечена научная конференция республиканского уровня, школьные «Романовские чтения». Учреждена помимо улусной университетская именная стипендия имени профессора И.М. Романова. Факультетом проведен капитальный ремонт в именной аудитории профессора И.М. Романова.
И.М. Романов был великим сыном своего народа. Он действительно является исторической личностью. Народ по праву гордится им. Иван Михайлович жил для народа. Одним словом - он величина особой значимости.
П P А в и л А для авторов статей, публикуемых в журнале “Вестник Якутского государственного университета”
1. Редакция журнала просит авторов при подготовке статей к публикации руководствоваться изложенными ниже правилами. Статьи, присланные без соблюдения этих правил, редакцией к рассмотрению приниматься не будут.
2. Принимаются к печати статьи, содержащие не опубликованные ранее новые фактические данные или теоретические положения, а также статьи методического и хроникального характера, рецензии и др. в печатном и электронном виде. Обзорные статьи и материалы по истории наук, а также статьи по методике преподавания к печати не принимаются. Не принимаются к печати работы, представленные или принятые для публикации в другие печатные издания или электронные средства массовой информации.
Могут быть приняты к рассмотрению статьи, принятые к публикации в виде материалов научной конференции (обычно в форме тезисов).
3. Журнал “Вестник Якутского государственного университета” публикует научные статьи по всем направлениям наук.
4. Объем статьи, включая иллюстративный материал и список литературы, должен составлять 10-15, краткие сообщения - 3-6 страниц, хроника - 1-2 страницы. Статьи должны быть хорошо отредактированы и тщательно проверены.
5. Аннотация статьи на английском и русском языках (2 экземпляра). В конце аннотации -ключевые слова (не менее 10). Аннотация (Annotation) не должна содержать ссылок на разделы, формулы, рисунки, номера цитируемой литературы. Разделы “Хроника” и “Рецензии” предоставляются без аннотаций.
В заголовке “Annotation” сначала дается название статьи, затем инициалы и фамилия(и) автора(ов) и слово “Annotatuon”
6. Печатный вариант статьи представляется в двух экземплярах. Редактор Word, формат А4 (210х297 мм), ориентация - книжная. Параметры страницы: поля (верхн. 2,0 см, нижн. 3,0 см, левое 2,4 см, правое 2,5 см); абзац - отступ 1,25 см; интерлиньяж (межстрочный интервал) - множитель 1,1; кегль основного текста - 14 (с автоматическим переносом слов), кегль колонцифры
- 12; гарнитура - Times New Roman Cyr.
7. Статья должна начинаться с названия, затем даются инициалы и фамилии авторов.
В конце рукописи необходимо указать название учреждения. Фамилию, имя и отчество, ученую степень, звание, служебный адрес, телефон, факс и E-mail дать на отдельной странице. Статья должна быть подписана автором(ами). Обязателен отзыв на статью члена редколлегии журнала или специалиста.
8. Никакие сокращения, кроме общепринятых, в тексте и таблицах не допускаются. Все таблицы должны иметь заголовки и сквозную нумерацию в пределах статьи, обозначаемую арабскими цифрами, без знака № (например, таблица 1), в тексте ссылки нужно писать сокращенно (табл. 1). Текст таблицы должен быть напечатан через два интервала; содержание таблиц не должно дублировать текст. В работе биологического цикла в заголовке и в тексте таблицы даются только латинские названия видов, родов и семейств.
9. Приводимые формулы должны иметь сквозную нумерацию. Номер пишется в конце строки арабскими цифрами в круглых скобках.
Все формулы и буквенные обозначения должны быть четко вписаны в текст тушью или напечатаны; греческие буквы должны быть обведены красным карандашом; в десятичных дробях поставлены точки после целых чисел. Математические символы и символы химических соединений пишутся в соответствии с принятыми правилами этих направлений наук.
Между формулами, выделенными в отдельную строку, и текстом, а также между строками формул, следует оставлять пробелы не менее 1,2-2 см.
10. Весь иллюстративный материал (графики, карты, схемы, фотографии) именуются рисунками, имеет сквозную порядковую нумерацию (арабскими цифрами) и везде пишется сокращенно (например, рис. 1). Если они выполнены на отдельных страницах на обратной стороне карандашом пишется его порядковый номер, фамилия автора и название статьи. Рисунки и подписи к ним представляются в двух экземплярах. В работах биологического цикла в подписях названия видов, родов и семейств даются только на латинском языке.
Размер рисунка не менее 40-50 мм и не более 120-170 мм. К ним прилагается список под-рисуночных подписей, в которых приводятся указания размерности приведенных на рисунке величин. В тексте на полях указываются места для рисунков. Рисунки располагаются по тексту. Файлы рисунков должны быть продублированы.
11. Ссылки в тексте пишутся в виде номера арабской цифрой, взятой в квадратную скобку.
12. Цитируемая литература приводится на отдельной странице под заголовком “Литература”. Все работы перечисляются по порядку упоминания ссылок в тексте на языке оригинала. Для периодических изданий необходимо указать фамилию автора, инициалы, название статьи, название журнала, год издания, том, номер или выпуск, начальную и конечную страницы работы.
13. Статьи, не содержащие крупных таблиц и графиков, могут быть присланы по электронной почте. Рукописи, присланные по электронной почте, должны содержать один файл в текстовом формате.
14. Электронный вариант статьи представляется на дискете стандартного формата 3,5 '' или CD, на которые заносятся текстовые файлы редактора Word (95, 98, 2000) в формате rtf. Дать файлу понятное название, указать на наклейке дискеты формат и название файла, а также информацию о программном обеспечении.
15. Перед названием статьи обязательно указать УДК.
16. Плата с аспирантов за публикацию рукописей на взимается.
17. Рукописи в печатном и электронном виде направляются по адресу: 677000, г. Якутск, ул. Белинского, 58, УЛК, 205 каб. или 324 каб., УНИР, Келеберде Галине Петровне, тел. (411-2) 49-68-60. Эл. почта: [email protected], [email protected]
ВЕСТНИК ЯКУТСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
Научный журнал
Том 6 № 3 июль-сентябрь
Редактор Г.П. Келеберда Компьютерная верстка Л.М. Винокурова Оформление обложки П.И. Антипин
Подписано в печать 28.09.2009. Формат 60x84/8.
Гарнитура “Таймс”. Печать офсетная. Печ.л. 17,67. Уч.-изд.л. 22,08. Тираж 500 экз. Заказ .
Издательство ЯГУ, 677891, г. Якутск, ул. Белинского, 58 Отпечатано в типографии издательства ЯГУ
