CC BY
53УДК: 81.37
Середухина Т. А.,
студентка филологического факультета Нижегородского государственного лингвистического университета им Н. А. Добролюбова
ОНИМ В РОМАНЕ М.А. БУЛГАКОВА
«МАСТЕР И МАРГАРИТА» КАК ПРЕЦЕДЕНТНЫЙ ФЕНОМЕН
«Мастер и Маргарита» - великий «закатный» роман М.Булгакова. В его тексте автор оставил множество намеков и загадок, решая которые филологи разных поколений пытаются воссоздать цельную картину мира «Мастера и Маргариты». В данной работе нам хотелось бы обратиться к теме онима как прецедентного феномена в данном романе. Прецедентными называют феномены, имеющие сверхличностный характер, актуальные в когнитивном плане; обращение к которым постоянно возобновляется в речи представителей того или иного этно-лингвокультурного сообщества. Для нас наибольший интерес представляет прецедентное имя, то есть индивидуальное имя, связанное либо с хорошо известным текстом, либо ситуацией. Прецедентное имя может актуализировать какую-либо прецедентную ситуацию («эталонную» ситуацию, связанную с набором определенных коннотаций), или быть актуализованным каким-либо прецедентным высказыванием. Особое внимание в докладе уделено изучению антропонимов, связанных с музыкальной сферой. Задача исследования - проследить, как происходит взаимодействие семантических компонентов данных ономастических единиц, которые входят в состав различных тематических полей.
Весь роман делится на три составляющих (три мира): библейский, московский, потусторонний. То же самое происходит с полем, семантический ориентир которого связан с понятием «музыка». Данное поле состоит из трех микрополей: музыка библейского, московского и потустороннего миров:
—► Москов.
Потусторонн.
Библейский и московский миры представляют бинарную оппозицию, как церковное/светское. Что же касается мира потустороннего, то он занимает срединное положение (медитация) по отношению к московскому и библейскому.
Музыка в романе имеет демоническое начало, т. к. главным центром (или ядром) ее сосредоточения является имя Воланд. Надо заметить, что выражение «главный центр» не является в данном случае тавтологией: другие имена входят в различные тематические поля и относительно самих себя являются ядрами. Поля могут накладываться друг на друга и, таким образом, связываться с помощью входящих в их состав семантических компонентов.
Связь литературного онима (в романе) с музыкой отражается в его отношениях с другими прецедентными именами (именами композиторов), прецедентными высказываниями (вербальной цитатой из музыкального произведения), со скрытыми ассоциациями с некоторыми музыкальными инструментами, жанрами, музыкальными компонентами (ритмом и паузами), которые представляют собой невербальные прецедентные феномены.
Каждая ономастическая единица имеет импликациональную «шапку». Система взаимодействующих тематических полей антропонима Воланд выглядит следующим образом:
развернутом виде:
Непосредственные и наиболее тесные взаимодействия у данного имени обнаруживаются с прецедентным содержанием имени Ш. Гуно (французский композитор), прежде всего с его оперой «Фауст». М. Булгаков опирался именно на оперу по мотивам произведения И. Гете «Фауст», а не на само произведение. Дело в том, что в России в театре ставили и исполняли не «Фауста» И.Гёте, а оперу французского композитора Шарля Гуно, и сам «Фауст» в массовом сознании ассоциируются с Гёте через оперу Гуно. Воланд является в квартиру Степы Лиходеева, приветствуя его фразой: «Вот и я!», которая является прецедентным высказыванием: «Вот и я!» - этими словами начинается выход Мефистофеля в опере. Следующее сходство - характеристика Воланда: серый берет, трость с набалдашником в виде головы пуделя, правый глаз черный, левый зеленый, брови одна выше другой. Характеристика Мефистофеля не отличается от Во-ландовской: берет, трость с набалдашником, разные глаза и брови. И, наконец, Берлиоз и Бездомный успели заметить в паспорте и на портсигаре Воланда букву <^», которую можно прочитать (с другой стороны портсигара) и как «М» - Мефистофель. Онимы Воланд и Мефистофель будут входить в один синонимический ряд с доминантой Дьявол: Дьявол - сатана - демон - Воланд - Мефистофель -Князь тьмы. За счет трех последних прецедентных имен происходит расширение общеязыкового синонимичного ряда.
Прецедентный текст «Фауста» связывает имя Воланда с прецедентным именем французского композитора Г. Берлиоза. В своей оратории «Осуждение Фауста» он свободно трактует поэму И. Гёте: в отличие от писателя, композитор осудил Фауста (берлиозовский герой не освобождается от власти Мефистофеля, а ввергается вместе с ним в преисподнюю). Булгаковский однофамилец композитора -редактор МАССОЛИТа - повторяет судьбу «музыкального» Фауста, он становится жертвой Воланда.
Несколько раз в романе звучит джаз-фокстрот «Аллилуйя» М. Блантера. Это произведение, а также джаз «вообще» у М. Булгакова является одним из примеров богохульства и носителем демонического начала. Под фокстрот танцует сатана в образе большого воробья. Воробей - сам Воланд, т. к. прихрамывал на левую ногу: «Паскудный воробушек припадал на левую лапку, явно кривлялся, волоча ее, работал синкопами, одним словом, - приплясывал фокстрот, как пьяный у стойки». Для описания походки Воланда-воробья Булгаков использует музыкальный термин «синкопа» - смещение ритмической опоры с сильной доли такта на слабую, то есть несовпадение ритмического акцента с метрическим. Синкопирование -неотъемлемый ритмический элемент джаза. Синкопирование -неотъемлемая часть походки Воланда. Джаз ассоциативно сближается с демонизмом и адом.
В образе Воланда музыкальна не только походка, но и голос «князя тьмы». «И тогда над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос Воланда». Труба - древнейший библейский инструмент. На трубах могли играть только священники, притом лишь в особо установленных случаях. М. Булгаков же вручает священный инструмент сатане. В музыкальном аспекте романа посредством лексемы труба осуществляется связь онима Воланд с библейским миром, с историческим именем Понтий Пилат (кстати, членом основной триады: Воланд - Пилат - доктор Стравинский). Это своеобразный музыкальный стержень миров. Хотя здесь можно сослаться на царивший во времена Булгакова атеизм и желание автора подчеркнуть отсутствие всего святого. При соединении онима Воланд и лексемы труба совмещаются две противоположные семы - «демоническое» и «священное».
Труба - не единственный пример слияния имен дьявола и Бога в одно целое. В редакции 1929-1930 гг. имя «Воланд» воспроизводилось полностью латиницей на его визитной карточке как «D-r Theodor Voland». Теодор в переводе с древнегреческого значит «божий дар».
Идентичные поля двух и более имен накладываются друг на друга, образуя связи между персонажами. Однако соединение двух полей происходит не за счет их полного наложения, а по причине их взаимодействия в какой-то конкретной точке - семе.
Как видно, в «музыкальном» контексте напрямую с Воландом связаны пять героев романа, из которых наибольшее количество пересечений с «князем тьмы» имеет Михаил Александрович Берлиоз.
Фамилии Г. Берлиоз и М.А. Берлиоз выступают в качестве омонимов. Но прецедентный фон накладывает на отношения омонимии особую специфику, которая позволяет имплицитно расширить границы моделируемого подтекста. Ассоциативно этот подтекст вырастает из прецедентных фактов.
Интересно, что композитор Гектор Берлиоз прославился и в качестве литератора. Он сам написал тексты к операм «Беатриче и Бенедикт», «Фауст». Из литературных произведений Берлиоза наиболее выдаются: «Voyage musical en Allemagne et en Italie» (Париж, 1854), «Les Soirees de l'orchestre» (Париж, 1853), «Les grotesques de la musique» (Париж, 1859), «A travers chant» (Париж, 1862), «Traite d'instrumentation» (Париж, 1844). Налицо связь реального Берлиоза и его книжного однофамильца и на литературном поприще. Во-вторых, как отмечалось ранее, герой берлиозовского «Осуждения Фауста» становится жертвой Мефистофеля и ввергается в преисподнюю. В-третьих, композитор является автором «Фантастической симфонии», герой которой влюбляется в женщину, совершает ради нее преступление и кончает свою жизнь на эшафоте, где ему отрезают голову. Булгаковский Берлиоз лишается жизни подобным же способом. Таким образом, оним Михаил Берлиоз связан с именем Воланд двумя семами - «жертва» (на основании «Осуждения Фауста») и «казнь» (по «Фантастической симфонии»):
«казнь»
Сема «мистическое» оказывается точкой пересечения в поле, именуемом ономастической единицей Вагнер. Образуется семантическая параллель: Г. Берлиоз - Р. Вагнер. Французский и немецкий композиторы вместе заложили основы новой школы дирижирования, внесли важный вклад в развитие музыкально-критической мысли, и обоих интересовал мистический аспект в музыке. Значит, через сему «мистическое» намечается соединение с семой «сотрудничество». Парадокс заключается в том, что ни о каком сотрудничестве Волан-да и Берлиоза речи быть не могло. Отношения между этими героями изначально предопределены как «повелитель» и «жертва». Сему «сотрудничество» можно рассматривать как оксюморонное наложение:
Имя Воланд семантически связывается с именем Понтий Пилат относительно лексемы труба. Данная лексема представляет собой музыкальный стержень между двумя мирами - библейским и потусторонним, а значит, является связующей и для двух микрополей, входящих в общее поле музыка - библейское и потустороннее:
Потустороннее
Во время разговора с Иешуа, Пилат четырежды слышит звуки труб. Ассоциативный фон, связанный с именем Воланда, в лексеме труба полностью сливается с демоническим. Ассоциативное же поле онима Пилат подчеркивает божественную принадлежность лексемы труба. Об этом свидетельствует разговор между Пилатом и Афра-нием об Иуде: «Нет, прокуратор, он встанет <...>, когда труба Мессии, которого здесь ожидают, прозвучит над ним». Поэтому имена Воланд и Пилат относительно лексемы труба связываются семой 'равновесие'.
Таким образом, ассоциативный энциклопедический фон составляет актуальное содержание прецедентного феномена.
Литература
1. Bulgakov M.A. The Master and Margarita. - Vintage, 2004.
2. Булгаков М.А. Черновики романа. Тетрадь 1 1928-1929гг. - М.: Гудьял-пресс, 2000.
3. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? - М.,1998.
4. Лосев А.Ф.Философский комментарии к драмам Рихтера Вагнера. Вопросы эстетики. Вып.8. - М.,1968.
5. Мастерс П. Богослужение: библейское и современное. - М.: «Принткорп», 2001.
6. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. - М.: «Высшая школа», 1988.
7. Никитина Е.С. Семиотика. - М.: Академический проект; Трикста, 2006.
8. Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. - М.: Локид, 1996.
9. Соколов Б.В. Михаил Булгаков: загадки творчества. - М.: Вагриус, 2008.
10. Соллертинский И.И. Берлиоз. - М., 1962.
11. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. - Воронеж, 1985.
12. Прот. Серафим Слободской. Закон Божий. - М.: Эксмо, 2008.
