CC BY
44
ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
УДК 94(47)072.5+929Наполеон
«ОН ПЁР КАК ТАНК»
(о книге Алексея Щербакова «Наполеон»)1
Н.А. Троицкий
Саратовский государственный университет,
кафедра истории России
E-mail: nikolaytroitskiy@gmail.com
Рецензируется книга А. Щербакова «Наполеон. Как стать великим», написанная в историко-беллетристическом жанре с акцентом на психологию. Она имеет очевидные достоинства (ряд исторически верных оценок личности, жизни и деятельности Наполеона, уместно мотивированные параллели с современностью), но портят ее оплошности в изложении и трактовке фактов и нарочито простонародный, до грубости, слог.
Ключевые слова: Наполеон, Эмиль Людвиг, Кутузов, Россия, Бородино, 1812 год.
«HE PUSHED FORWARD LIKE A TANK»
(about the book of Aleksey Sherbakov «Napoleon»)
N.A. Troitskiy
The book under review, «Napoleon. How to become great» by A. Sherbakov, is written in a historical - fictional style with an emphasis on psychology. It has obvious virtues (a number of historically accurate evaluations of Napoleon as a person, of his life and deeds, well - founded connections to modern times), but it is marred by negligence in the presentation and interpretation of facts and deliberately primitive, to the point of vulgarity, manner.
Key words: Napoleon, Emil Ludwig, Kutuzov, Russia, Borodino, 1812.
В несметном числе книг о Наполеоне появилась еще одна, которая не может остаться незамеченной по своей необычности. Собст-
1 Щербаков, А. Наполеон. Как стать великим. СПб.; М., 2005. - 318 с.
261
венно, жанр ее не блещет оригинальностью. Вольно или невольно Алексей Щербаков копирует Эмиля Людвига - автора одной из лучших биографий Наполеона: и тот, и другой не вдаются в подробности деяний (военных ли, дипломатических и прочих) своего героя; для них он интересен как человек2. Под стать Людвигу Щербаков излагает своего «Наполеона» без научного аппарата и если полемизирует (очень редко), то не с конкретными историками, ни один из которых не назван, а с абстрактными «мнениями». Необычны, во-первых, структура книги Щербакова (13 глав и 52 параграфа!) и, главное, чуждый историко-беллетристическому жанру, нарочито простонародный, местами почти блатной, шокирующий образованного читателя стиль изложения.
Книга не лишена очевидных достоинств. Отдельные наблюдения и выводы автора, молодого петербургского журналиста, сделали бы честь иным специалистам-историкам. Вопреки измышлениям советской официозной историографии (бытующим даже в учебниках) о том, что Наполеон стремился к мировому господству, а в 1812 г. ставил целью завоевать Россию3, Щербаков понимает: «Наполеон никогда не стремился к такой глупости, как "завоевание мира", он ставил целью «завладеть в Европе "контрольным пакетом"» (С. 171), а в 1812 г. «намеревался дать России хорошую острастку» за несоблюдение условий Тильзитского договора 1807 г., «заставить Россию делать, что велят» (точнее было бы: заставить ее выполнить принятое на себя в Тильзите обязательство присоединиться к континентальной блокаде Англии); «но, конечно, вглубь России он лезть не собирался» (С. 237).
Именно континентальная блокада, наносившая вред экономике стран Европы, в значительной степени, по справедливому заключению Щербакова, обусловила «европейское восстание против Наполеона, которое разразилось после его поражения в России» (С. 231). Правомерно, в согласии с выводами самых авторитетных наполеоноведов (таких, как А. Вандаль и Ж. Тюлар, Е.В. Тарле и А.З. Маннфред), Щербаков выделяет образцовый не только для своего времени, но и вообще для всех времен подход Наполеона к военной службе («для него солдаты никогда не являлись безликой серой массой»; с. 112) и
2 Ср.: Людвиг, Э. Наполеон. М., 1998. С. 574, 575; Щербаков, А. Указ. соч. С. 5 (далее страницы этого издания см. в тексте).
3 Ср.: Бескровный, Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. С. 116, 152; Жилин, П.А. Отечественная война 1812 г. М., 1988. С. 67, 72, 89; Левандовский, А.А. История России. XIX век. М., 2004. С. 49 и др.
к государственной («единственный критерий был - способность выполнить порученное дело»; с. 151).
К достоинствам книги можно отнести и частные (иногда парадоксальные) параллели с современностью. Так, говоря о враждебном отношении монархов Европы к Великой Французской революции XVIII в. («А вдруг этот кошмар и у нас начнется?»), он резонно заключает: «Такое же отношение у "великих держав" было и к большевикам в 20-е годы XX века» (С. 74). Парламентариев французской Директории Щербаков не без оснований сравнивает с нашими, нынешними: «во все времена у народных избранников за время сидения в парламентских креслах происходит какой-то перекос в мозгах. Им в самом деле начинает казаться, что протирая штаны и почесывая языки, они занимаются большим и нужным делом» (С. 137). Тот факт, что Наполеон почему-то щадил в своем окружении пусть способных, но продажных сановников, не казнив даже явных иуд Ш.М. Тайлерана и Ж. Фуше, наводит Щербакова на мысль: «Добрым был слишком. А зря. <...> Вот Сталин таких товарищей давил без пощады. Потому-то его никто победить не сумел» (С. 227). Вполне оправданы и две параллели с Б.Н. Ельциным. Первая: Наполеон никогда «не разрешал серьезные дела в пьяном виде и вообще, не был замечен в злоупотреблении спиртным, отличаясь тем от первого российского президента» (С. 101). Вторая параллель: «"Свобода слова" при Бурбонах - примерно такая же, как была у нас при Ельцине. То есть, можно писать все, что угодно, если это "все" - за президента» (С. 297).
Но, к сожалению, недостатков в книге Щербакова едва ли не больше, чем достоинств. Странно, что автор, признавая Наполеона «гениальным полководцем», все время подчеркивает, что Наполеон -«никудышный стратег», что он был напрочь лишен «стратегического мышления» (С. 16, 119, 166, 244). Это ведь все равно, что сказать о В.-А. Моцарте или П.И. Чайковском: он был великий композитор, но никудышный музыкант, вконец лишенный слуха.
Целый ряд оплошностей, унаследованных от официозно-советских историков (П.А. Жилина и К°), коробит читателя - специалиста в тексте о Бородинском сражении. По Щербакову, французов при Бородине было 135 тыс. против 130 тыс. русских (С. 245). Давно доказано (по ведомостям сторон), что Наполеон имел к началу битвы 133,8 тыс. человек, а Кутузов - 154,8 (либо даже 157 тыс.)4.
4 См., напр.: Шведов, С.В. Комплектование, численность и потери русской армии в 1812 г. // История СССР. 1987. № 4. С. 134; Троицкий, Н.А. 1812. Великий год России. М., 1988. С. 142.
По-жилински рассуждает Щербаков о том, что Наполеон при Бородине «основную свою задачу так и не решил» (С. 248), а гвардию не задействовал потому, что «уже не рассчитывал на победу» (С. 246, 247). В действительности Наполеон считал своей основной задачей выиграть сражение, взять Москву и там продиктовать Александру I условия мира. Поскольку он с боем взял все русские позиции (Бородино, Курганную высоту с батареей Раевского, Багратио-новы флеши, д. Утица), заставил противника отступить и занял Москву, то был вправе считать, что «основную свою задачу» решил, хотя и не разгромил, не обратил в бегство (как при Аустерлице и Фридланде) русскую армию. Гвардию же он не пустил в ход, видя, что все позиции неприятеля в его руках и, стало быть, сражение выиграно и без гвардии5.
Наконец, ошибается Щербаков, утверждая, что «батарея Раевского переходила из рук в руки более десяти раз» (С. 246). На самом деле французы взяли ее со второй (или, по другим данным, с третьей) атаки.
Архаична а 1а Жилин и наивна версия Щербакова о московском пожаре 1812 г. как о «случайности» (С. 249). Поразительно, что он не знает специальных исследований, в которых доказано, что Москва была сожжена (2/3) по приказам М.И. Кутузова и Ф.В. Ростопчина, следовавших русскому правилу «не доставайся злодею!»6
А вот «миф про русские морозы» 1812 г. сочинен Щербаковым (в том смысле, что морозов тогда в России просто не было) вопреки неопровержимо доказанным фактам, включая подлинные записи очевидцев: первый по-настоящему зимний мороз сразу в 18° ударил под Вязьмой еще в ночь на 3 ноября и далее, на пути отступления французов, как правило, зашкаливал за 20°: 6 ноября - 22°, 13-го - 23°, с 5 по 10 декабря от Сморгони до Вильно - 25-28°7. Вообще, зима 1812 г., как доказал академик М.А. Рыкачев, выдалась самой холодной за много десятилетий метеорологических наблюдений в России8. Можно ли после этого принять всерьез такую максиму Щербакова: «Пока Великая армия драпала из России, температура, в основном, была ВЫШЕ нуля» (С. 255. Слово «выше» выделено автором книги).
5 См.: Жомини, А. Политическая и военная жизнь Наполеона. СПб., 1840. Т. 5. С. 348, 354.
6 См.: Холодковский, В.М. Наполеон ли поджег Москву? // ВИ. 1966. № 4; Троицкий, Н.А. Указ. соч. С. 189-195; Он же. Александр I и Наполеон. М., 1994. С. 211; Он же. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. М., 2002. С. 217-223.
7 См.: Троицкий, Н.А. 1812. Великий год России. С. 271, 297.
8 Тр. МО ИРВИО. М., 1913. Т. 4, ч. 1. С. 50-51.
Столь же неосновательны суждения Щербакова об острове Святой Елены, где умер Наполеон, как о «милом зеленом островке с хорошим, здоровым климатом» (С. 313), а также следующий пассаж: «В последние 20 лет появились сообщения, что останки Наполеона исследовали и в костях нашли мышьяк. Только вот материалов этих исследований никто не видел» (С. 315). Во-первых, сообщения о таких исследования появляются не 20, а уже больше 40 лет, со времени выхода в свет книги С. Форсхувуда9. Во-вторых, исследовались не кости, а волосы Наполеона, три пряди которых сохранились у потомков тех, кто получил их, отъезжая с острова Святой Елены, в дар от императора. Эти исследования проведены токсикологами Шотландии и США с применением новейших методов и опубликованы в книгах Форсхувуда и Б. Вейдера, переведенные на все основные языки мира, включая русский10.
Кроме самого Наполеона, много в книге Щербакова домыслов и ошибок, относящихся к другим историческим личностям. По его словам, над М.И. Кутузовым (как и над Суворовым) «в русской армии смеялись как над чудаками» (С. 46). Многие считали Кутузова льстецом, интриганом, «хитрой лисой», «одноглазым сатиром», но чудаком - никто (до Алексея Щербакова) и никогда. Другое суждение Щербакова о Кутузове: «Кутузов при Шенграбене нанес одному из французских корпусов серьезное поражение» (С. 167), иллюстрирует поговорку «слышат звон, да не знают, где он». Под Шенграбе-ном 16 ноября 1805 г. отбивался от наступающих французов отряд П.И. Багратиона. Кутузов же нанес поражение корпусу Э.А. Мортье пятью днями ранее под Кремсом.
Если утверждение Щербакова о том, что Жозефина Бонапарт (первая жена Наполеона) «была весьма пустой особой» (С. 163), всего лишь спорно, то масса другой его информации о людях из окружения Наполеона оплошна. По Щербакову, Жозеф Бонапарт был «бельгийским королем» (С. 142), а в действительности неаполитанским и затем еще испанским. Щербаков пишет, что Наполеон никогда не пытался продвинуть Бертье в маршалы (С. 86). На деле Л.А. Бертье был первым удостоен звания маршала 19 мая 1804 года. Маршал Ж. Ланн представлен у Щербакова таким образом: «не прожил до 30 лет» (С. 84), «и даже не успел жениться» (С. 225). Все наоборот: Ланн прожил 40 лет, женился и вырастил сына, который, кстати, в 1858-1864 гг. был посланником Франции в Петербурге. О знаменитом генерале Ж.Б. Клебере Щербаков сообщает нам сле-
9 Fotshufvud, S. Napoleon, a-t-il ёtё empoisonne. P., 1961.
10 Подр. об этом см.: Вейдер, Б. Тайна смерти Наполеона. М., 2002.
дующее: «Клебер кое-как держался (в Египте. - Н. Т.) до 1801 года. А потом все-таки вынужден был сдаться англичанам» (С. 127). В действительности Клебер был убит исламским фанатиком 14 июня 1800 г., так что ему не довелось ни «держаться» до 1801 г., ни сдаваться англичанам. Ряд имен в книге искажен или перепутан: сватался Наполеон не к Марии Павловне (С. 221, 222), а к двум другим сестрам Александра I - Екатерине и Анне; имя князя Талейрана - не Антуан (С. 132), а Шарль-Морис; советником Александра I на Венском конгрессе был корсиканец Ш.А. Поццо ди Борго, а не Поццо дель Порто (С. 282).
Но все-таки больше всего портит книгу А. Щербакова игривоупрощенный язык. Вот как он пишет о Наполеоне: «Не такой он был человек, чтобы задницу кому-то лизать» (С. 34); «он пёр, как танк» (С. 69, 218); «кампанию по втюхиванию "дезы" Наполеон провел блестяще» (С. 167); «дальше дела пошли хреново» (С. 118); «он пустил псу под хвост свою военную карьеру - взамен получил шиш с маслом» (С. 39). Сен-Жан д'Акр у Щербакова - «вшивенькая крепость» (С. 122); П.Ф. Баррас - «сволочь» (С. 56). Даже иные параграфы озаглавлены столь же вульгарно: «Пожар в бардаке» (С. 24), «Фортуна показала фигу» (С. 307). Вероятно, для форсу названия некоторых параграфов заимствованы из советских и даже красноармейских песен: «Этих дней не смолкнет слава» (С. 79), «И с победой возвращались.» (С. 102).
В общем, «Наполеон» Алексея Щербакова получился, конечно же, несоизмеримо слабее «Наполеона» Эмиля Людвига, но явно лучше другого из новейших «Наполеонов», автор которого - Сергей Нечаев. Последний издал в том же 2005 г. свой опус, переполненный домыслами и побасенками, под амбициозной шапкой «Подлинная история Наполеона» с еще более амбициозным подшапником «Развенчание героя». «Развенчивает» же он героя, опираясь в основном на мемуары маршала О.-Ф. Мармона (герцога Рагузского), изменившего Наполеону и Франции и тем самым запятнавшего себя так, что от его титула родилось в языке парижан словцо «raguser» как «синоним подлого предательства»11.
Читателю невзыскательному и малосведущему книга А. Щербакова вполне может понравиться. Но даже если она рассчитана на такого читателя (не говоря уже о специалистах), все равно автор не был вправе допускать такой массы ошибок - и оценочных, и, главное, фактических.
11 Черкасов, П.П. Лафайет. Политическая биография. М., 1991. С. 318.
266
