CC BY
71
Е. О. Негров
ОФИЦИАЛЬНЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС
В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ
Исследование посвящено анализу стратегий развития официального политического дискурса в современной России на примере американского тренда в публичной российской политике с учетом как внутренних, так и внешних политических факторов.
Ключевые слова: официальный политический дискурс, американский тренд, прогнозы развития, внешняя политика, политические элиты.
В рамках данного исследования анализируется современное состояние и особенности российского официального политического дискурса (далее — ОПД), а также дается прогноз относительно его дальнейшего развития в условиях синтеза политической стабильности и экономических потрясений.
Началом современного официального дискурса следует считать первые годы президентства В. Путина, так как риторика всей президентской предвыборной кампании 2000 г., последовавшие за этим события, да и развитие ОПД в целом, не оставляют сомнений в существовании настолько значительных отличий российского дискурса 1990-х и 2000-х годов, что представляется вполне адекватным говорить об «эпохе Путина» и «эпохе Ельцина» применительно ко дню вчерашнему не только в политическом и экономическом отношении, но и с точки зрения состояния дискурса.
Если брать более высокий уровень обобщения, то современный российский политический дискурс проходит полосу бурных изменений, трансформации. Как и вся сфера общественного, политического, культурного, социально-психологического, дискурс меняется на глазах. В этих изменениях можно выделить два процесса. Первый, свойственный любому политическому дискурсу европейского (западного) ареала, связан с изменениями реальности: политической, экономической, социальной: идет постоянное обновление тематики, актуализация новых образов, символов. Изменяются, перегруппировываются социальные слои — адресаты политического дискурса, выходят на первый план новые актуальные темы, уходят в прошлое одни образы, превращаясь в клише, и появляются новые. Обновляются приемы, в связи с развитием техники коммуникации возникают новые способы обращения к аудитории, часть старых каналов отходит на второй план. Таким образом, российский политический
© Е. О. Негров, 2009
дискурс отражает происходящие в стране разнонаправленные политические изменения.
Исторической особенностью российского ОПД является пре-имущественность письменной традиции в политической культуре России (см.: Алтунян, 2006), а его современной спецификой — роль политтехнологий в текущем политическом процессе и связь современного дискурса с официальным советским, заключающиеся в том, что в первые годы своего развития после распада Советского Союза дискурс строился на его отрицании, а в нынешнем веке (в той самой «эпохе Путина») во многом позаимствовал присущие ему качества, такие как заранее заданный круг тем, социально санкционированные оценки, устоявшаяся система фразеологических средств, отобранные традиционно-стереотипные образцы и т. д. Следует отметить еще один момент, отражающий связь советской политической традиции с сегодняшним днем. Ритуальный характер коммуникации, присущий советской эпохе, когда не столь важным было содержание адресуемых властью как единственным значимым политическим актором интенций, сколько сам факт их произнесения в положенных ситуациях, закрепил неумение политической элиты говорить и слушать. А так как нынешний политический истеблишмент или состоит из представителей той самой элиты, или хорошо усвоил ее уроки, то на практике это приводит к предпочтению силовых способов разрешения конфликтов, господству принципа «Кто не с нами, тот против нас» и нетерпимости к любого рода «инаковости». Кстати говоря, именно эти процессы предопределили состояние политического дискурса на стыке веков и явились одной из причин появления на политическом поле такой фигуры, как второй президент РФ В. Путин. Именно запрос снизу и устоявшийся консенсус среди элит на правые ценности в экономике и политике позволил победить уже в первом туре президентских выборов 2000 г. политику, чей публичный стаж к тому времени не насчитывал и года.
При этом нельзя еще раз не отметить и такую специфическую черту современных политических процессов, как высокая роль манипуляции в общественной сфере. Российской особенностью при этом является исторически сложившаяся неподготовленность общества к дискуссиям по общественно-политическим вопросам, которой можно объяснить то гипертрофированное влияние, которое начали оказывать на политический дискурс после распада Советского Союза различные манипуляторы общественным сознанием — политтехнологи, имиджмейкеры, политические консультанты и т. д. Политическая неопытность общества и становление демократии в России сверху при практически полном отсутствии сильных и организованных групп влияния гражданского общества привели к такому
положению дел. В стране, политически и социально пассивной, по-литтехнологи, обслуживающие власть, неизбежно превращаются, независимо от своих убеждений, в манипуляторов общественным мнением, и умелый манипулятор, внимательно изучающий настроения российской аудитории, имея в руках монополию на средства влияния — телевидение, центральные и местные СМИ, — способен добиться значительного успеха, направляя общественное мнение в нужное ему русло. Данный факт и привел к тому, что в последние годы политтехнологи так называемого «кремлевского пула» превратились из важного, но не единственного центра влияния на общественное мнение в своеобразный идеологический отдел ЦК, только не такой незашоренный и незабюрократизированный, способный решать задачи управления общественным мнением без мобилизации машины подавления и репрессий, а только с помощью технологических манипуляций.
Вышеперечисленные тенденции развития политической культуры в России привели к таким особенностям политического дискурса, как его повышенная идеологичность и концептуальность, которые выражаются, к примеру, в обилии оценочных суждений даже в информационных статьях. Так, исследование, проведенное нами в рамках проекта «Российский журналист в эпоху перемен» в составе научно-исследовательской группы Института массовой коммуникации факультета журналистики СПбГУ, показало, что, в отличие от присущей западной журналистике традиции отделения факта от комментария, в российской журналистике на уровне изначальных установок такого отделения не существует (Российский журналист, 2006).
Нельзя не упомянуть такую особенность ОПД в современной России, как его ярко выраженную инфократическую направленность. Наряду с созданием чистой воды симулякров, таких, к примеру, как знаменитый «Арктический поход» лета 2007 г. во главе со знаменитым полярником, героем России, вице-спикером Государственной Думы, видным членом партии «Единая Россия» А. Чилинга-ровым, на деле оказавшимся увеселительным путешествием на деньги западных туристов, или протекание скандала с переносом праха советских воинов («Бронзового солдата») в Таллине, можно наблюдать большое количество «фигур умолчания» в случаях, когда фиксация общественного мнения на том или ином аспекте жизнедеятельности страны невыгодна для власти. Так как среднее звено политической элиты прекрасно осознает, что в вертикально интегрированной стране основные интенции всегда идут сверху, то ОПД достаточно не высказываться по каким-то вопросам, и оно, а вместе с ним и общество, полагает это индульгенцией на свои по_ 107
ПОЯИТЭКС. 2009. Том 5. № 4
следующие действия «по умолчанию». Этим объясняется, к примеру, и то, как протекала антигрузинская кампания осени 2006 г.1, и рост националистических и ксенофобских настроений последних двух лет, и провокационные акции у ряда зарубежных представительств, и т. п. события.
Можно утверждать, таким образом, что непредставленность той или иной конкретной ситуации или факта в ОПД, т. е. его формальное отсутствие, само по себе является важным сигналом как для трансляторов и адресатов, так и для его исследователей.
Необходимо отметить и трансформацию политических функций СМИ в ходе социально-экономических реформ в стране, результатом чего можно считать изменение границ и конфигурации пространства политического дискурса в медиасфере. В начале 1990-х годов российская пресса была одним из активных организаторов публичного дискурса, предоставляя слово всем субъектам политического пространства и предавая гласности их позиции, благодаря чему вырабатывалось новое знание о целях и способах дальнейшего взаимодействия. В настоящий момент количество субъектов политического дискурса в медиасфере резко сократилось и политическое «посредничество» СМИ «больше похоже на деятельность торгового агента, заинтересованного в выгодной сделке и получении соответствующего денежного вознаграждения» (Дзялошинский, 2006. с. 84).
Собственно же, язык российского политического дискурса также претерпел плавную эволюцию — от (в полной противоположности советскому) чрезвычайной подвижности, которая характеризовалась тем, что большинство лексики в политических статьях и выступлениях публичных деятелей имело определенную эмоциональную окраску, а в любом тексте было ярко выражено авторское начало, тесно связанное с ценностными ориентирами в обществе, до почти возвращения к «суконному языку» советского времени2.
Современный российский ОПД, учитывая вышеизложенное, характеризуется, во-первых, частым несоответствием слов и действий политической элиты, намерением выдать желаемое за действительное, скрыть истинный характер своих мыслей и мотивации поступков и, во-вторых, достаточно частым изменением публичной позиции важнейших политических акторов по поводу тех или иных происходящих в стране процессов, зачастую в ходе одного политического сезона. Если в 90-х годов XX в. почти за каждым публичным
1 О дискурсе российско-грузинских взаимоотношений см.: Негров, 2007, с. 132-144.
2 Подробнее о трансформации ОПД в современной России см.: Негров, 2006, с. 34-44.
108 _
адресантом политического дискурса стояла четкая картина мира, свой ментальный мир, который разительным образом отличался от ментального мира коллег по профессиональному занятию политикой, то теперь многие политические акторы растворяются в коллективном тренде ОПД.
Существует и обратная проблема, вытекающая из несоответствия слов и действий: нынешняя политическая элита четко осознает, что «язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли», поэтому можно зафиксировать, начиная от самого президента и заканчивая рядовыми представителями власти, противоположные суждения по одним и тем же вопросам. Решить эти проблемы и призваны методы дискурс-анализа, направленные на «выуживание» скрытой информации, стоящей за тем или иным текстом, раскрытие истинных мотивов и интенций адресантов дискурса и, как следствие, определение истинной «повестки дня» политической элиты.
Еще раз отметим, что объектом данного исследования является только ОПД, так как оппозиционный политический дискурс в России коренным образом отличается от официального с точки зрения своих функций, целей и задач и, что является весьма важным для данного исследования, не способствует формированию общественного консенсуса как благодаря собственным интенциям, так и из-за осознанной позиции власти по вытеснению такого дискурса из контролируемого ею публичного пространства.
Учитывая все вышеизложенное и сообразуясь с задачами данного исследования, в качестве его объекта были выбраны интенции ОПД в 2009 г., выраженные в официальной прессе и на телевидении. Источниковой базой явились выпуски газет «Российская газета» (официальное издание Правительства России) и «Красная звезда» (официальное издание Министерства обороны РФ), а также выпуски итоговых выпусков новостей в вечерний прайм-тайм на двух каналах, традиционно считающихся (как по охвату аудитории, так и по доле государственного участия) основными трансляторами ОПД (21:00 — на «Первом канале» и 20:00 — на канале «Россия»). Предметом исследования был выбран такой важный аспект интенций ОПД, охватывающий как международную проблематику, так и внутренние задачи власти, как американский/антиамериканский тренд, вызванный сменой президентской власти в России и США и тем комплексом причин, который получил название «Перезагрузка». Методом исследования явился содержательный контекстный анализ, учитывающий общее отношение адресанта (положительное, нейтральное или отрицательное), при этом единицей анализа выступало каждое отдельное упоминание Соединенных Штатов Аме-
рики, как связанное с российско-американскими отношениями, так и посвященное сугубо внутренним американским делам или взаимоотношениям США с остальным миром. Полученные данные представлены в табл. 1-10 и рисунке.
Таблица 1. Освещение событий, связанных с США («Российская газета»)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1 2 3 4 5 6 7 8 9 2009
Положительное 15 14 18 26 9 28 13 11 35 169
Нейтральное 16 15 35 16 17 22 16 19 36 192
Отрицательное 26 22 26 23 28 31 17 29 31 233
Всего: 57 51 79 65 54 81 46 59 102 594
Таблица 2. Освещение событий, связанных с США («Красная звезда»)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 9 10 12 2 8 17 11 9 27 105
Нейтральное 16 21 19 17 16 28 11 27 32 187
Отрицательное 14 22 14 12 5 20 18 31 37 173
Всего: 39 53 45 31 29 65 40 67 96 465
Таблица 3. Освещение событий, связанных с США («Первый канал»)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 3 2 7 4 3 4 6 4 10 43
Нейтральное 9 8 11 4 13 2 5 8 8 68
Отрицательное 4 7 4 8 5 9 3 7 6 53
Всего: 16 17 22 16 21 15 14 19 24 164
Таблица 4. Освещение событий, связанных с США (канал «Россия»)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 4 3 7 3 6 4 4 3 12 46
Нейтральное 7 4 10 6 9 4 3 6 9 58
Отрицательное 4 6 9 5 4 10 2 5 5 50
Всего: 15 13 26 14 19 18 9 14 26 154
Таблица 5. Освещение событий, связанных с США. Сводная таблица по прессе (количество единиц анализа)
Отношение Пе риод (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 24 24 30 28 17 45 24 20 62 274
Нейтральное 32 36 54 33 33 50 27 46 68 379
Отрицательное 40 44 40 35 33 51 35 60 68 406
Всего: 96 104 124 96 83 146 86 126 198 1059
Таблица 6. Освещение событий, связанных с США. Сводная таблица по прессе (в %)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 25,1 23,1 24,1 29,1 20,6 30,9 27,9 15,8 31,4 25,9
Нейтральное 33,2 34,7 43,5 34,4 39,7 34,2 31,4 36,5 34,3 35,7
Отрицательное 41,7 42,3 32,4 36,5 39,7 34,9 40,7 47,7 34,3 38,4
Всего: 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100
Таблица 7. Освещение событий, связанных с США. Сводная таблица по телевидению (количество единиц анализа)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 7 5 14 7 9 8 10 7 22 89
Нейтральное 16 12 21 10 22 6 8 14 17 126
Отрицательное 8 13 13 13 9 19 5 12 11 103
Всего: 31 30 48 30 40 33 23 33 50 318
Таблица 8. Освещение событий, связанных с США. Сводная таблица по телевидению (в %)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 22,5 16,7 29,1 23,3 22,5 24,4 43,5 21,3 44,0 27,9
Нейтральное 51,7 40,1 43,7 33,3 55,0 18,1 34,7 42,5 34,0 39,7
Отрицательное 25,8 43,2 27,0 43,4 22,5 57,5 21,8 36,2 22,0 32,4
Всего: 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100
Таблица 9. Освещение событий, связанных с США. Общая сводная таблица (количество единиц анализа)
Отношение Период (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 31 29 44 35 26 53 34 27 84 363
Нейтральное 48 48 75 43 55 56 35 60 85 505
Отрицательное 48 57 53 48 42 70 40 72 79 509
Всего: 127 134 172 126 123 179 109 159 248 1377
Таблица 10. Освещение событий, связанных с США. Общая сводная таблица (в %)
Отношение Пе риод (по месяцам)
Месяц, год 1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й 8-й 9-й 2009
Положительное 24,6 21,7 25,5 27,7 21,2 29,7 31,1 16,9 33,8 26,4
Нейтральное 37,7 35,8 43,7 34,2 44,7 31,2 32,2 37,8 34,3 36,7
Отрицательное 37,7 42,5 30,8 38,1 34,1 39,1 36,7 45,3 31,9 36,9
Всего: 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100
—♦—Положительный —•—Нейтральный —А—Отрицательный
Изменение американского/антиамериканского тренда в ОПД. 2009 г. (в %)
Выводы, которые следуют из представленных данных, можно представить в виде следующих утверждений.
1. При общем преобладании отрицательного контекста упоминания США в официальной прессе можно зафиксировать ряд различий в соответствующем дискурсе «Российской газеты» и «Красной звезды», заключающиеся в том, что в рамках правительственного органа первое место занимает отрицательный контекст (39,2%) при также существенном положительном балансе (28,5%), тогда как газета Министерства обороны в первую очередь нейтральна (40,3%) при существенно меньшем количестве положительных упоминаний (22,5%).
2. В случае ОПД на телевидении можно констатировать практически идентичное количество отрицательного контекста на обоих исследуемых каналах — «Первом» и «России» (32,3 и 32,4% соответственно) при небольших различиях в случае положительного контекста (29,9% — у «России» и 26,2% — у «Первого»).
3. Разница между телевизионным и печатным ОПД в рамках американского/антиамериканского тренда заключается в более сильном антиамериканском тренде в газетах (38,4% против 32,4%, соотношение 1 к 1,19).
4. Сводные данные фиксируют практически одинаковое количество нейтральных и отрицательных упоминаний (36,9 и 36,7% соответственно) при существенно меньшем количестве положительного
контекста (26,4%), что позволяет говорить о достаточно выраженном антиамериканском тренде ОПД.
5. Анализируя данные по месяцам и график, показывающий изменение американского/антиамериканского тренда в целом во времени, можно зафиксировать его синусоидальное развитие практически по всем трем контекстным параметрам. Отметим, что идентичные данные по каждому из источников, не представленные выше, также показывают сложно объяснимые скачки отрицательного или положительного отношения.
Итак, подводя итог нашему исследованию, мы вынуждены с сожалением констатировать, что у высших представителей политической элиты нет четкого и рационального понимания как своих, в первую очередь внутренних, целей, так и стратегии геополитического развития нашего государства. Многие тренды ОПД развиваются по синусоиде и зависят даже не от политической и экономической конъюнктуры (колебания цен на энергоносители, изменения в мировой борьбе с терроризмом и т. д.), а от личных и сиюминутных симпатий или антипатий политических лидеров и чиновников, отвечающих за формирование официального дискурса. При этом следует помнить, что в современных условиях российской действительности необходимо оперировать действиями основных политических акторов, а не их заявлениями. Так как заявления одного и того же адресанта могут зависеть от текущей политической ситуации и прямо противоречить друг другу, на первый план выходят методы дискурс-анализа, направленные на составление когнитивной картины мира того или иного политического актора на основе большого массива его выступлений или, что еще более важно, призванные выявить общие тенденции ОПД, заключенного в соответствующих трансляторах.
Именно эти тенденции являются теми интенциями, которыми руководствуется среднее звено политической элиты государства в своей повседневной практике, и поэтому для дальнейшего развития ОПД весьма важно не только его изменение на высших уровнях трансляции, но и соответствующие процессы на среднем уровне, в том числе и на уровне самих средств массовой информации. Запрос на такие изменения существует и сверху — от политической элиты, озабоченной улучшением имиджа страны, и снизу — от представителей слабо развитого, но все же существующего гражданского общества, озабоченного своей неспособностью каким-либо образом влиять на формирование текущей повестки дня.
Именно в этом обоюдном желании многих частей нашего общества кроется шанс на развитие политического дискурса в соответствии с общепринятыми демократическими нормами и реальное дви-
жение российского общества в сторону постмодернизационного развития.
В заключение полагаем необходимым сказать о том, что само поле политической дискурсологии представляется весьма и весьма перспективным для изучения общественно-политической ситуации в России, так как сегодня все более очевидным становится ограниченная применимость классического политологического инструментария для исследования российской политики, да и не только российской.
Как справедливо указывает российский исследователь Л. Бляхер, политолог все более оказывается в положении «просвещенного», но не «посвященного» в реальные условия принятия политических решений (Бляхер, 2006). Чтобы мнение политолога-наблюдателя имело право на существование именно как мнение эксперта, а не «одного из миллионов», наблюдающих за видимыми проявлениями политики, возникает необходимость в выработке нового аппарата описания политики, фиксации новых пространств, где принятие политических решений еще можно зафиксировать. И здесь возможности анализа политического дискурса могут сыграть весьма важную роль.
Литература
1. Алтунян А. Г. Анализ политических текстов. М., 2006.
2. Бляхер Л. Е. Новые пространства политики и способы их изучения // Новости РАПН. 2006. № 6 (25).
3. Дзялошинский И. М. Роль СМИ в организации диалога власти и общества // Роль СМИ в формировании гражданского общества: материалы конференции. Кн. 4. М., 2006.
4. Негров Е. О. Отношения России с Грузией и Украиной в 2006 г.: опыт анализа официального политического дискурса в РФ // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2007. Т. 3. № 3. С. 132-144.
5. Негров Е. О. Трансформация официального политического дискурса на российском телевидении // Политический анализ. Вып. 7. 2006. С. 34-44.
6. Российский журналист в эпоху перемен. Материалы исследования Института массовой коммуникации факультета журналистики СПбГУ. СПб., 2006.
