ОБЗОРНОЕ КАРТОГРАФИРОВАНИЕ РАСТИТЕЛЬНОСТИ ГОР СРЕДНЕЙ АЗИИ Текст научной статьи по специальности «Биологические науки»

\Г.М. ЛАДЫГИНА, | Н.П. ЛИТВИНОВА

ОБЗОРНОЕ КАРТОГРАФИРОВАНИЕ РАСТИТЕЛЬНОСТИ ГОР СРЕДНЕЙ АЗИИ

В Ботаническом институте им. В.Л. Комарова АН СССР составлена новая обзорная карта растительности гор Средней Азии и Казахстана м. 1:2 500 ООО в пределах пустынной области СССР. Нами разработаны научная программа и принципы построения легенды, осуществлено редактирование региональных карт и легенд и создан сводный авторский макет карты. В составлении региональных легенд и макетов карт принимал участие большой коллектив ботаников союзных республик: С.А. Арыстангалиев, Б.А. Быков, И.И. Ролдугин, Е.Ф. Степанова (Институт ботаники АН КазССР), И.В. Выходцев, Л.И. Попова (Институт биологии АН КиргССР), К.В. Станюкович (СОПС АН ТаджССР), Н.М. Сафаров, Г.Т. Сидоренко, А.Г. Чукавина (Таджикский филиал госцентра „Природа*), Б.Б. Кербабаев (Институт пустынь АН ТССР), А.Я. Бутков, З.А. Майлун, Р.Д. Мельникова (Институт ботаники АН УзССР). В процессе работы над картой было проведено три координационных совещания (Душанбе, 1980 г; Ленинград, 1983 г; Ашхабад, 1984 г.), на которых обсуждались теоретические и научно-организационные вопросы создания легенды и карты (Литвинова, Федорова, 1981; Ладыгина, Литвинова, 1983; Ка-либернова, Сумерина, 1984).

Карта подводит итог многолетних (1954-1986 гг.) исследований растительного покрова гор Средней Азии, проводившихся после выхода в свет обзорной пГеоботанической карты СССР" м. 1:4 ООО ООО (1954) ботаниками союзных республик (Узбекистан, Таджикистан и др.) и специалистами БИН АН СССР. Сотрудники Лаборатории географии и картографии растительности БИН более десяти лет (1970-1981 гг.) проводили экспедиционные работы в предгорьях и горах Средней Азии, в процессе которых в различных хребтах было заложено более 30 высотных геоботанических профилей, сделано более 3000 описаний растительных сообществ, получен обширный материал по закономерностям высотного распределения, географии сообществ, их составу, структуре, динамике; собран большой гербарий (более 25 тыс. листов), уточнена флористическая принадлежность и география многих видов.

Оригинальные сведения по растительному покрову гор Средней Азии, анализ литературных и разномасштабных картографических материалов позволили составить значительно более информативную карту растительности по сравнению с ранее изданными. Научная концепция карты предусматривает показ закономерностей вертикальной поясности горной растительности и ее региональных особенностей в связи с варьи-

рованием климатических условий и орографией (высотой массивов, экспозицией склонов и т. д.), а также раскрытие геоботанического и флористического своеобразия картируемых подразделений, характеризующих высотные ступени и пояса. Это привело нас к необходимости пересмотреть традиционные представления о классификации основных типов растительности гор Средней Азии и дать новую трактовку растительного покрова на карте.

Прежде чем непосредственно перейти к обсуждению принципов построения легенды и ее анализу, остановился вкратце на классификации растительности, использованной нами при решении картографических вопросов. Проблемы классификации горной растительности Средней Азии крайне дискуссионны. Более 80 лет в литературе существуют разногласия относительно выделения в этом регионе даже высших типологических единиц растительности. Исследователи часто рассматривают сообщества гор в системе хорошо изученных типов растительности равнин или, наоборот, увлекаясь оригинальностью горных сообществ и основываясь на господствующей экобиомор-фе, выделяют большое разнообразие типов растительности. Особенно противоречива терминология, содержание и объем самобытных для гор типов растительности. Это касается сообществ моно- и поликарпических трав с периодической осен-не-зимне-весенней вегетацией (эфемеров и эфемероидов), ксерофитных редколесий, кустарников и нагорных ксерофитов. Для каждого из указанных подразделений в литературе существует большое число наименований при различной степени дробности выделяемых типов.

Эфемерово-эфемероидную растительность предгорий и гор исследователи относят к самым различным типам растительности. Низкотравные эфемерово-эфемероидные сообщества рассматриваются как лёссовая пустыня (Попов, 1925; Павлов, 1949), эфемеровая пустыня (Культиасов, 1923, 1946; Коровин, 1934; Павлов, 1980), эфемеровая полупустыня (Попов, 1940), лёссовая степь (Антонов, 1890), ложная степь (Невский, 1937), субтропическая степь (Рубцов, 1956), эфемеровые луга (Шенников, 1935; Прозоровский, 1940), эфемероид-ные луга (Гончаров, 1936; Кудряшов, 1941), саванна (Лин-чевский, 1935), низкотравная полусаванна (Овчинников, 1940, 1957; Лавренко, 1956), ирано-туранская полусаванна (Камелин, 1979), эфемероидная травянистая растительность (Быков, 1968), эфемерофита (Закиров К., Закиров П., 1969), эфемеретум (Выходцев, 1976; Агаханянц, 1981) и др.

Крупнозлаковые гемиэфемероидные сообщества классифицируются как туранские сухие разнотравные степи (Культиасов, 1927, 1946; Демурина, 1976), степи переднеазиатского типа (Гончаров, 1936), полустепи (Попов, 1940), субтропические степи (Рубцов, 1956), крупнозлаковые полусаванны (Овчинников, 1940, 1948а, 19486, 1957; Шукуров, 1949; Лавренко, 1956; Коровин, 1962), саванноиды (Рубцов, 19556, 1965) и др.

Наличие в сообществах с эфемерово-эфемероидной сину-зией полукустарничков позволяет исследователям рассматривать эти сообщества в составе других типов растительности: полынные степи (Попов, 1925), полустепи (Афанасьев, 1956; Арифханова, 1967), пустыни (Станюкович, 1973), ксерофиль-ная полукустарничковая растительность (Майлун, 1976) и др. Произрастание на фоне той же эфемерово-эфемероидной сину-

зии редко стоящих деревьев или кустарников влечет выделение иных типов растительности: шибляк (Овчинников, 1948а, 1957; Камелин, 1979), ксерофильная древесная и кустарниковая растительность (Коровин, 1962; Мельникова, 1976), ксе-рофитные редколесья (Рубцов, 1956), саванноидный лесной и саванноидный кустарниковый типы растительности (Быков, 1968) и др.

Составление обзорной карты потребовало анализа существующих принципов классификационных схем и разработки иной концепции, позволяющей картографически отразить основные закономерности распределения всех этих сообществ в горах, а также вскрыть их структурно-динамические и эколого-географические связи (Сочава, 1964).

Сложность и самобытность растительности гор Средней Азии определяется географическим положением и историей формирования растительного покрова этого региона, который лежит на границе двух тепловых поясов земли - умеренного и субтропического. На их территории проходит граница между двумя различными режимами увлажнения: восточносредиземно-морским с зимне-весенним выпадением осадков и переходным к центральноазиатскому с весенне-летним выпадением осадков. Формирование этого рубежа обусловлено сложной орографией и большими абсолютными высотами хребтов, которые препятствуют проникновению влажных воздушных масс западного переноса на восток, особенно в зимнее время, когда над значительной территорией Памира и Центрального Тянь-Шаня устанавливается устойчивый антициклон.

Следует подчеркнуть также, что Средняя Азия находится на стыке нескольких ботанико-географических областей и отличается чрезвычайным богатством и разнообразием флоры.

В предгорьях и горах Средней Азии с зимне-весенним режимом выпадения осадков широко представлены сложные сообщества, в которых моно- и поликарпические травы осен-не-зимне-весенней вегетации (эфемеры и эфемероиды) развиваются совместно с популяциями видов, принадлежащих к различным жизненным формам (полукустарнички, кустарники или редко стоящие деревья), доминантную роль которых нередко трудно определить, а следовательно, и выявить типологическую принадлежность сообществ, исходя из господства одной экобиоморфы. Однако для подобных полибиоморфных, полидоминантных сообществ характерной структурной особенностью является эфемерово-эфемероидная синузия, которую мы рассматриваем как важный признак при выделении категорий классификации растительности высокого ранга. Характерную сину-зию как критерий при классификации растительности тундр использовала В.Д. Александрова (1969, 1979).

Мы, следуя В.Д. Сочаве (1964), придерживаемся широкой трактовки типа растительности, допускающей возможность произрастания и содоминирования в сообществах растений нескольких жизненных форм. При его выделении используются следующие критерии: согосподство нескольких экобиоморф, состав характерной синузии, структура сообществ, состав географических элементов флоры. Исходя из этого, редколес-ные, кустарниковые и полукустарничковые сообщества с эфе-мерово-эфемероидным покровом объединены в тип саванноидной растительности. На основе различий состава и структуры со-доминирующих синузий он разделяется на 3 подтипа: крио-фитные, кустарниково-редколесные и травяные саванноиды.

Криофитные саванноиды (умбелляры) развиты в высокогорьях. Они представлены злаково-гемиэфемероиднокрупнотравными (виды Prangos, Ferula, 1Dactyl is glomerata и др.) сообществами, нередко с участием кустарников. К травяным саван-ноидам отнесены низкотравные эфемерово-эфемероидные (Роа bulbosa, Сагех pachystylis, виды Taenia the rum, Bromus, Ае-gilops и др. ) сообщества, приуроченные к мощным лёссам предгорных плато, и полукустарничково-эфемерово-эфемероид-ные (Роа bulbosa, Сагех pachystylis, Ephemerae, виды Artemisia) сообщества, связанные с более рассеченными щебнис-то-мелкоземистыми склонами предгорий и нижних частей гор.

Кустарниково-редколесные саванноиды включают наиболее разнообразную и широко представленную группу сообществ. На нижних гипсометрических уровнях (до 800-1000 м над ур. м.) кустарниково-редколесные (Pistacia vera, виды Amygdalus, Atraphaxis, Zygophyllum и др.) сообщества имеют низкотравный эфемерово-эфемероидный (Роа bulbosa, Сагех pachystylis., виды Bromus, Aegilops и др.) покров. По мере увеличения абсолютных Высот состав характерной синузии меняется. На средних абсолютных высотах (1000-2000 м над ур. м.) господство в покрове переходит к гемиэфемероидно-крупнозлаковой (Hordeum bulbosum, Elytrigia trichophora) синузии, на фоне которой произрастают Acer regelii, А. ри-bescens, Juniperus seravschanica, виды Rosa, Lonicera и др.). На верхних гипсометрических уровнях (выше 2000 м над ур. м.) при достаточно высоком количестве осадков (более 700 мм в год), что прослеживается в хребтах меридионального направления, в составе характерной синузии преобладают гемиэфемероидное крупнотравье (Prangos pabularia, виды Ferula, Polygonum coriarium и др.) и луговые злаки (Dactylis glomerata, Bromopsis inermis и др.), в кустарниково-редколесном ярусе обычны Acer turkestanicum, Juniperus seravschanica., виды Cotoneaster, Rosa и др.

Чистые эфемерово-эфемероидные и гемиэфемероидные травяные сообщества в диапазоне высотного произрастания кустар-никово-редколесных саванноидов, очевидно, следует рассматривать как длительнопроизводные, вызванные многовековым антропогенным воздействием: вырубкой, сенокошением, распашкой и бессистемным выпасом. Исследования узбекских ботаников (Мухамеджанова, 1984, 1987; Майлун, Мухамеджанова, 1985) показали, что при заповедовании распаханных земель в поясе кустарниково-редколесных саванноидов и широколиственных лесов в течение 20-25 лет происходит восстановление кустарниково-редколесных разнотравно-гемиэфемероиднокруп-нозлаковых сообществ через стадии: эфемеровых —► разно-травно-эфемероидных —> разнотравно-эфемерово-гемиэфеме-роидных сообществ с единичными кустарниками и деревьями.

Таким образом, эфемеровая и эфемероидная синузии являются неотъемлемым звеном в сложном процессе восстановления кустарниково-редколесной растительности. Динамическое состояние сообществ необходимо учитывать при разработке классификации растительности, в основе которой должны быть устойчивые сообщества, максимально сбалансированные с факторами конкретных местообитаний. Теоретическая основа для построения классификации растительности как сложной многомерной функциональной системы представлена в многочисленных трудах В.Б. Сочавы (1961, 1964, 1979). Познание динамических тенденций и иерархической соподчиненности расти-

тельных сообществ в такой системе требует изучения пространственной и временной динамики растительности на основе разновременных крупномасштабных карт и палеоботанических данных.

Становление саванноидного типа растительности, очевидно, следует связывать с вечнозелеными широколиственными лесами (Овчинников, Лазарева, 1962, 1967; Пахомов, 1964,1965, 1973; Корнилова, 1966; Сикстель, Худайбердыев, 1968; Пахомов, Пенькова, 1978, и мн. др.)» которые имели широкое распространение на территории Древнего Средиземья в третичное время. Но по мере формирования современного рельефа, увеличения континентальности и общего похолодания климата из их состава выпадали наиболее теплолюбивые вечнозеленые виды и формировались листопадные широколиственные леса, которые в четвертичный период уступали место ксерофитным кустарниково-редколесным группировкам, сохраняясь в наше время лишь в климатических рефугиумах. Гипотезы о путях их ксерофитизации и отмирания обсуждаются многими учеными (Попов, 1927, 1938, 1940; Овчинников, 1955, 1971; Рубцов, 1955а; Коровин, 1962; Синицын, 1962; Быков, 1979; Пахомов, 1980; Верник, 1984, и др.).

Начало формирования саванноидной растительности Средней Азии, вероятно, связано с поднятием на границе палеогей-неогена Гималаев и Гиндукуша, которые преградили доступ индийским муссонам и способствовали аридизации климата (Синицын, 1962). Западная часть территории Средней Азйи стала восточным форпостом средиземноморской циркуляции атмосферы. В этот период связь с тропической Южной Азией была прервана, а отступление Тетиса осуществило континентальную связь с Передней Азией (Синицын, 1962; Пахомов, 1980). Существуют гипотезы геофизиков о смещении во второй половине палеогена Северного полюса земли приблизительно на 10° к югу (Фейбридж, 1968), в результате чего территория Средней Азии отошла к более холодному суббореально-субтропическому тепловому подпоясу земли.

Таким образом, с одной стороны, смещение тепловых Поясов, нарушение муссонной циркуляции атмосферы, отступление Тетиса способствовали отмиранию и ксерофитизации широколиственных лесов, с другой - установление средиземноморского режима выпадения осадков обеспечило на нижних и средних гипсометрических уровнях молодых горных систем экологический оптимум для произрастания эфемерово-эфемероидной растительности. Континентальная связь с Ираном открыла путь для внедрения видов переднеазиатского ареала. Вероятно, эти факторы лежат в основе сложного взаимодействия различных флор и формирования растительности Средней Азии.

Многие доминантные виды современных кустарниково-редколесных саванноидов (виды Acer, Crataegus, Prunus, Malus, Exochorda и др.) являются типичными представителями подлеска реликтовых вечнозеленых широколиственных лесов.

Саванноидная растительность в настоящее время Широко распространена на территории гор Ирана и Афганистана. К ней, вероятно, следует относить сообщества нлесо-степим Ирана, в понимании М. Зохари (Zochary, 1963, 1973), с господством видов родов Pistacia, Amygdalus, Quercus и других с эфемерово-эфемероидными и нагорноксерофитно-эфемероидным покровом; растительность эфемерового, полынного поясов и

пояса летнезеленых лиственных лесов афганского Гиндукуша, по 3. Бреклю (Breckle, 1971); эфемеровый, миндалево-полупустынный, фисташково-редколесный пояса растительности северного Гиндукуша, в понимании X. Фрейтага (Freitag, 1971); ступени Amygdaletum, Pistacietum, в трактовке растительного покрова Афганистана С.Т. Недялкова (1983).

Аналогичные разногласия имеются в терминологии и содержании выделяемых категорий нагорноксерофитной растительности. Термин инагорные ксерофиты" впервые был предложен Н.И. Кузнецовым (1909, 1910) для типа растительности, объединяющего сообщества своеобразных склерофильных растений горных ландшафтов. Возникновение его он связывал с третичным периодом, с конца которого по мере формирования высоких горных плато, изолированных от доступа влажных воздушных масс, увеличения континентальности и охлаждения климата на месте лесной растительности началось становление типа нагорных ксерофитов. Учитывая генезис растительного покрова при выделении крупных типологических подразделений, ученики и последователи идей Н.И. Кузнецова (Н. Буш, Е. Буш, 1926; Никитина, 1954; Петров, 1955; Пята-ева, 1956, и др.) придерживались широкого понимания этого типа растительности и включали в него, кроме сообществ склерофильных кустарников, кустарничков, полукустарничков и трав, некоторые редколесья, сложенные из Juniperue tur-comanica, «7. polycarpos, J. oblonga, Quercus macranthera и др.

Многие исследователи, следуя концепции выделения высших единиц классификации растительности на основе господства одной биоморфы, исключили из состава этого типа редколесья, а при его наименовании использовали различную терминологию: тип фриган (Коровин, Короткова, 1946), трага-кантовая растительность (Коровин, 1934; Линчевский, Прозоровский, 1946), фриганоидная растительность (Тахтаджян, 1941, 1946; Тахтаджян, Федоров, 1972), нагорные ксерофиты и растительность пестроцветов (фригана) (Рубцов, 1956), трагаканты (Овчинников, 1957), фригана (Быков, 1968), на-горноксерофильная растительность (Акжигитова, 1984) и др. Некоторые исследователи выделяют из состава нагорноксерофитной растительности самостоятельные типы: трагаканты и тимьянники (Сидоренко, 1949), фриганоиды и трагакантники (Камелин, 1979). Однако большинство ботаников эти подразделения рассматривают как подтипы в рамках одного типа нагорных ксерофитов: трагаканты и томилляры (Коровин, 1962), подушечники, томилляры и колючетравники (Быков, 1968), трагакантник, фригана, томилляр (Арустамова, 1973), колю-чеподушечники и колючетравники (Акжигитова, 1984) и др.

Противоречивость понятий при выделении нагорноксерофитной растительности, невозможность использования существующих классификаций для отражения на карте основных закономерностей размещения нагорноксерофитных сообществ, полиморфизм и полидоминантность сообществ, тесная связь цено-популяций нагорных ксерофитов, редко стоящих деревьев и степных дерновинных злаков потребовали разработки иной классификации, позволяющей подойти к разрешению всех этих вопросов, и в первую очередь применительно к задачам картирования .

Фриганоидный тип растительности мы понимаем в широком объеме. Он включает склерофитные редколесные, кустарнико-

вые, полукустарничковые колючетравные сообщества с дерно-виннозлаковой степной синузией. Термин „нагорные ксерофиты" используется нами лишь для постоянной, характерной для данного типа растительности синузии.

Всем сообществам фриганоидного типа присуща степная дерновиннозлаковая синузия, при этом участие последней в сложении сообществ может варьировать. Ее состав и структура меняются по мере увеличения абсолютных высот, что может быть использовано как критерий дифференциации картируемых высотно-поясных категорий сообществ этого типа.

В рамках фриганоидного типа растительности в зависимости от состава экобиоморф основных синузий нагорных ксерофитов выделяются 3 подтипа: криофитные, кустарниково-редколесные и полукустарничковые фриганоиды.

Криофитные фриганоиды включают высокогорные сообщества склерофильных, нередко подушковидных кустарничков, полукустарничков и трав (Acantholimon alatavicum, A. pamiri-сит, Onobrychis echidna, Artemisia leucotricha, Cousinia franchetii, Nepeta pamirensis и др.), имеющие синузию мик-ротермных дерновинных злаков (Festuca musbelica, Pip-

tatherum alpestre и др.) (7-10).1

В среднегорьях сообщества фриганоидного типа в основном принадлежат к кустарниково-редколесному подтипу. Это кустарниково-арчовые (Juniperus turkestanica, <7. semiglo-bosa, J. turcomanica, виды Berberís, Rosa и др. ) редколесья с нагорноксерофитно-дерновиннозлаковым (Festuca valesiaca, виды Stipa, Artemisia, Acantholimon, Cousinia, Eremogone и др.) покровом. Причем на нижних гипсометрических уровнях распространения фриганоидных редколесий в составе степной злаковой синузии большую роль играют эфемероиды (33-36).

По мере увеличения абсолютных высот дерновиннозлаковая синузия обогащается степным и луговым разнотравьем и нагорноксерофитно-эфемероидно-дерновиннозлаковый покров сменяется нагорноксерофитно-разнотравно-дерновиннозлаковым (31-~32). При движении на восток (хребты Ферганский, Таласский, восточная часть Алайского) роль нагорных ксерофитов в покрове редколесных сообществ уменьшается. Разнотравно-дерновиннозлаковые редколесья с участием нагорных ксерофитов контактируют в восточной части своего ареала с еловыми лесами (Picea schrenkiana) и арчовыми редколесьями (Juniperus pseudosabina) тяньшане-джунгарского типа с лугово-степным покровом, в которых нагорные ксерофиты, как правило, отсутствуют* J. pseudosabina - типичный представитель подлеска еловых лесов в верхнем подпоясе. При выклинивании еловых лесов J. pseudosabina со свитой луговых и степных видов (Phleum phleoides, Phlomis pratense, виды Helictotrichon, Festuca, Stipa и др. ) образует на этой высоте осветленные лугово-степные редколесья. Таким образом, кустарниково-редколесные фриганоиды на восточной границе своего ареала постепенно сменяются лугово-степными редколесьями, тесно связанными с еловыми лесами (28).

Многочисленные палеогеографические данные (Пахомов, 1965, 1966, 1973, 1980, 1982; Никонов, Пахомов, 1972; Пу-

Здесь и далее в скобках указаны номера легенды.

латова, 1972; Шумова, 1975; Быков, 1985, и др.) свидетельствуют о широком распространении в третичное время на территории Средней Азии наряду с широколиственными хвойных лесов (виды Picea„ Pinus, Juniperus, Cedrus, Abies и др.). Несмотря на импульсивное развитие лесных эпох, обусловленное особенностями тектонических процессов, колебаниями климата, процессами оледенений и т. п., с начала четвертичного периода шел необратимый процесс общей ксерофитиза-ции, трансформации и локализации хвойных лесов, который несомненно был связан с формированием хвойных редколесий. Установление в олигоцен-миоцене средиземноморского режима увлажнения в Переднеазиатском регионе гор Средней Азии способствовало формированию автохтонных склерофильных видов нагорных ксерофитов, а континентальная связь с Ираном благоприятствовала и их миграции с юго-запада. Именно тесная сопряженность развития популяций деревьев, степных злаков и нагорных ксерофитов лежит в основе становления своеобразного фриганоидного типа растительности Средней Азии, связанного в истории своего развития с деградацией хвойных лесов.

Однако в наше время в связи с многовековым антропогенным воздействием сообщества кустарниково-редколесных фри-ганоидов сохранились на крайне ограниченных, нередко труднодоступных площадях. Значительную территорию занимают нагорноксерофитно-эфемероидно-злаково-полынные (Artemisia glaucina, A. prolixa, A. lehmanniana и др., виды Acantho-limon, Cousinia, Stipa и др.) и другие фриганоидные сообщества с участием отдельных деревьев и кустарников (36 а-в). Очевидно, многие из них являются длительнопроизвод-ными от кустарниково-редколесных, но отсутствие работ по изучению процессов восстановления редколесных сообществ в условиях заповедования затрудняет систематизацию этих сообществ в динамическом аспекте во всех регионах.

Широкое распространение фриганоидной растительности в Средней Азии связано с наиболее аридными хребтами . широтного направления (Копетдаг, Туркестанский, Алайский и др.) или горными регионами (Горный Бадахшан), изолированными от доступа влажных воздушных масс более высокими цепями гор. В поясной структуре фриганоидная растительность занимает более высокие гипсометрические уровни по сравнению с са-ванноидной, сменяя последнюю, например в центральном Ко-петдаге — на высоте 800 м над ур.м.,в Алайском хребте — на высоте около 2000 м над ур. м. На территории Ирана к фриганоидной растительности, очевидно, следует отнести климаксовые Загросско-Курдистанские можжевеловые лесостепи и производные от них полынные сообщества в понимании М. Зохари (Zochary, 1963, 1973). В Афганистане к этому типу относятся можжевеловые леса афганского Гиндукуша, по 3. Бреклю (Breckle, 1971), или можжевеловые редколесья северного Гиндукуша в трактовке X. Фрейтага (Freitag, 1971), а также ступень Juniperetum, по С.Т. Недялкову (1983), и колючеподушечники Афганистана, по терминологии В.П. Павлова, И.А. Губанова (1983).

Таким образом, при создании карты гор Средней Азии разработана новая система таксономических единиц классификации растительности крупного ранга - типа, подтипа. При их выделении учитывается возможность одновременного согоспод-ства ряда экобиоморф и географических групп видов, состав

характерной общей синузии. Многочисленные типы растительности, выделенные разными авторами на основе господства одной экобиоморфы, к которым относятся сообщества самобытных для гор Средней Азии моно- и поликарпических трав осенне-весенней вегетации, ксерофильных кустарников и деревьев, нагорных ксерофитов, рассматриваются в составе двух типов растительности широкого объема: саванноидного и фриганоидного, каждый из которых обладает своеобразной историей становления, занимает определенный диапазон эко-топов и представляет оригинальную и сложную функциональную систему.

Легенда карты построена по регионально-типологическому принципу. Как уже практиковалось на предыдущих картах (Белов и др., 1986; Рачковская и др., 1989), она состоит из двух дополняющих друг' друга частей. Первая (текстовая) -это система картографических единиц, упорядоченных по типологическому принципу. Вторая - это матрица, отражающая высотно-поясную и ботанико-reoграфическую дифференциацию картируемой растительности (см. таблицу). В ней показаны высшие таксономические единицы (типы и подтипы растительности) в пределах высокогорного, горного и предгорного поясов, а также дана их региональная ботанико-геогра-фическая дифференциация. Таким образом, матрица информирует о принадлежности каждой картируемой единицы к крупным типологическим категориям растительности и указывает на их положение в том или ином высотном геоботаническом поясе и его региональном подразделении. При этом в легенде часто приводится более дробная региональная дифференциация .

Легенда насчитывает 13 крупных подразделений растительности разного таксономического ранга и содержания. Они соответствуют типам растительности (фриганоиды, степи% пустыни, саванноиды), подтипам или высотным категориям растительности (криофитные саванноиды и др.), а также сочетанию типологических подразделений, генетически связанных между собой (темнохвойные леса, заросли кустарников, луга) и свойственных одной высотной ступени. Их рас-4 положение в легенде отражает место соответствующих картируемых единиц на высотном профиле (от высокогорий к предгорьям). Подзаголовки легенды 2-4-го порядков отражают эколого-физиономические и структурные черты картируемых сообществ: состав и сложение господствующих синузий, соотношение жизненных форм растений в главных ярусах сообществ. Такая соподчиненность подзаголовков отражает иерархическую систему картируемой растительности.

Ниже дается краткая характеристика высших подразделений легенды.

Субнивальная растительность (1) представлена единичными субнивальными растениями и несомкнутыми группировками криопетрофитов.

Криофитные подушечники (пульвинаты) (2) включают сообщества с господством микротермных травянистых поликарпиков (виды Oxytropis, Potentilla и др.), полукустарничков (виды Artemisia, Ajania и др.), кустарничков (виды Sibbaldia, Thylacospermum и др.) подушковидной формы роста. Для сообществ криофитных подушечников характерна осоково-злаковая (Festuca coelestis, Роа glauciculmis, Сагех melanantha и др.) синузия (Ладыгина, 1986).

Высотно-поясные и ботанико-географические подразделения растительного покрова гор Средней Азии

Высотно-поясные типы и подтипы растительного покрова

Ботанико-географические группы типов растительного покрова

Армено- ^ Иранская

Гиссаро-

Гиндукуш-

ская

Алай-

Тяныпан-

ская

Джунгаро-

Тяньшан-

ская

Кашгаро-Тяныпан-ская

Памиро-Тибетская

Субнивальная растительность

Криофитные подушечники

Криофитные луга

Криофитные фриганоиды

Криофитные саванноиды (умбелляры)

Криофитные степи

Криофитные пустыни

Темнохвойные леса, заросли кустарников и луга

Фриганоиды

32а, 33а 34а, 35, 36а

2а

4а

8,9а, 10

11а

326, 366

За,46,в, 6а

96, в 116

26а, 27а

31а, 6, 32в,336, 346, 36в

36, 5, 66

16а, 17 18, 19

25а, 6, 266, в, 276, в, 28, 29, 30

1 26 Зв

12а, 13, 14, 15, 166

1

2в

126, 16в; 20

21, 22, 23, 24

25в

Степи

Пустыни

Широколиственные леса

Кустарниково-

редколесные

саванноиды

Травяные саванноиды

56, 64, 75а

77а, 82а 83, 86а, 87а, 88а 89а

51а

52а, 57, 58, 59, 61, 62, 63а, 67, 69а, 70, 71, 73, 74, 756, в

76, 77б, в, 78а, 79, 80, 81а,826, 84а, 85а, б, 876, в, 886, 896

37а

516

526, 53 54, 55, 60, 636 65, 66, 68, 696 72а, 6, 75г, д

77, 786, 816, в, 82в,846в 85в, г, 866,87г, Д, 88в, 89в

376, в, г, д, е, 38, 39, 40, 41а, 6, в, 42, 44а, 6, в, 45, 46

47, 48, 49, 50

41 г, 43

*В легенде все подразделения этой названы копетдаг-хорасанскими.

группы,

встречающиеся в Средней Азии,

Криофитные луга объединяют высокогорные сообщества микротермных мезо- и ксеромезофитных травянистых поликар-пиков. В зависимости от состава и господствующей синузии криофитные луга разделяются на 2 группы - низкотравные (из Carex stenocarpa, Kobresia capilliformis, К. humilis, Polygonum viviparum, виды Geranium, Allium, Festuca, /Ъа и др.) (3-5) и среднетравные (Phlomis oreophila, Polygonum hissaricum, виды Trollius, Geranium, Poa, Phleum, Dactyl is и др.) (6) луга.

Криофитные фриганоиды (7-10) представлены высокогорными сообществами склероморфных кустарничков (виды Acantholi-топ, Onobrychis и др.), полукустарничков (виды Artemisia) и травянистых поликарпиков (виды Cousinia, Nepeta и др.) с синузией дерновинных злаков (Festuca musbelica, Stipa trichoides и др. ).

Криофитные саванноиды, или „умбелляры" (11), включают высокогорные сообщества мезо- и ксеромезофитных крупнотравных геофитов (виды Prangos, Ferula, Eremurus, Polygonum и др.) с синузией луговых злаков (Bromopsis inermis, Dactylis glomerata и др.).

Криофитные степи сложены высокогорными сообществами микротермных мезо- и мезоксерофильных травянистых поликарпиков , преимущественно дерновиннозлаковых (Hordeum turkestanicum, Festuca musbelica, F. olgae, Poa glaucicul-mis, Stipa trichoides и др.). По составу согосподствующей синузии они делятся на подушечниково-дерновиннозлаковые (12-16) с большей ролью в составе сообществ подушковидных растений и криофитноразнотравно-дерновиннозлаковые (1719) с участием представителей высокогорного разнотравья и т. п.

Криофитные пустыни включают высокогорные сообщества ксерофильных полукустарничков (Ceratoides papposa, Xylan-themum pamiricum, виды Artemisia) и травянистых поликарпиков суккулентного типа (Christolea pamirica, Oxytropis chiliophylla и др.) нередко с синузией плотнодерновинных злаков (Stipa glareosa) (21-24).

Темнохвойные леса в горах Средней Азии в основном представлены елью Шренка (Picea schrenkiana) . Они строго приурочены к склонам северных экспозиций определенного наклона (25). При изменении экспозиции или выполаживании склонов лесные сообщества уступают место степным, луговым или кустарниковым, нередко образуя с ними сложные пространственные сочетания (26, 27). Однако луговые и кустарниковые сообщества могут занимать на данной высотной ступени значительные площади и в этом случае отражены на карте самостоятельными номерами (28-30).

Фриганоидная растительность, как отмечено выше, является сложным типом. По составу доминирующей синузии она подразделяется в легенде на 2 подтипа - кустарниково-редколесные и полукустарничковые фриганоиды. Первые представлены арчовыми и кустарниково-арчовыми редколесьями (31-35), полукустарничковые - нагорноксерофитно-полынными (36). Эти фриганоиды приурочены к среднегорному поясу.

Степи объединяют сообщества мезоксерофильных и ксерофильных поликарпиков, преимущественно злаков (виды Stipa, Festuca, Helictotrichon, Agropyron и др.) и полукустарничков (виды Artemisia, Ajania и др.). Они подразделяются на 5 более дробных подразделений, выделенных по составу содо-

минирующей характерной синузии: лугово-степного разнотравья (37), эфемероидов (38-40), степного разнотравья (41-43), эфемероидов и полукустарничков (44), полукустарничков (45, 46).

Пустыни представлены сообществами ксерофильных полукустарничков (виды Sympegma, Reaumuria, Artemisia и др.). Они имеют в горах ограниченное распространение и связаны с депрессиями озерных котловин или обширных речных долин (47-50).

Широколиственные леса с господством Juglans regia, Malus sieversii, Acer turkestanicum и других сохранились на крайне небольших площадях в климатических рефугиумах среди пояса саванноидных редколесий (51).

Саванноиды1 включают редколесные (виды Acer, Crataegus, Amygdalus, Pistacia, Juniperus и др.), кустарниковые (виды Rosa, Amygdalus, Cerasus и др.), полукустарничковые (виды Artemisia) сообщества с эфемерово-эфемероидным (Роа bulbosa, Carex pachystylis, Elytrigia trichophora, Hordeum bulbosum, виды Bromus, Anisantha, Aegilops и др.) покровом. В саванноидном типе подразделениями второго порядка выделены кустарниково-редколесные и травяные саванноиды, соответствующие двум подтипам и отличающиеся составом и структурой содоминирующей синузии верхнего яруса. В пределах подтипов подзаголовками третьего ранга обозначены таксоны саванноидов, отличающиеся составом и структурой содо-минирующих синузий в покрове» например саванноиды, в которых согосподствуют синузии гемиэфемероидов и крупнотравья (52, 53), или саванноиды, в которых содоминируют синузии эфемеров, эфемероидов и низкотравья (73-75).

Только в разделе редколесных и кустарниковых саванноидов с гемиэфемероидно-крупнозлаковым покровом вычленяются подразделения четвертого порядка по наличию в сообществах групп характерных видов, например нагорных ксерофитов (61-66).

Разнообразие физико-географической среды в горах обусловливает большую неоднородность растительного покрова. Масштаб карты, недостаточная и неравномерная изученность пространственной структуры растительности в горных условиях ограничивают возможность показа сложного разнообразия структур гетерогенной растительности. Для ее отражения в

2

легенде используются типы сочетании условноплакорных и неплакорных сообществ, обусловленных изменением экологических условий под влиянием особенностей рельефа, экспозиции склонов, подтока снеговых вод и т. п. При номенклатуре

Даииый раздел легенды вклмчает ливь 2 из 3 подтипов саванноидов, приуроченные к средне- и низкогорьям. Третий подтип - криофитные саванноиды выделены в самостоятельный раздел и помешены в начале легенды наряду с другими подразделениями высокогорий.

2

К условноплакорным относятся сообщества мелкоэемистых склонов гор с суглинистыми или супесчаными почвами атмосферного увлажнения.

сочетаний преобладающий тип сообществ, приуроченный к условноплакорным местообитаниям, назван первым.

На карте показан также тип серий (79, 80), характерный для песчаных склонов низкогорий и предгорий. Как и на других картах (Карамышева, 1963; Рачковская и др., 1989), под серией понимается эколого-динамический ряд, включающий несколько временных стадий. Название дается по заключительной стадии.

В легенде для разных типов растительности в связи со спецификой их пространственной дифференциации используются неодинаковые по объему и содержанию таксономические подразделения. Основными картируемыми единицами являются подпоясные типы растительности, представленные совокупностью экологически близких классов и групп ассоциаций, и их географические варианты. При установлении картируемых единиц авторы использовали морфологические, флористические, экологические и хорологические признаки. В названия включены доминантные, субдоминантные и дифференцирующие или характерные виды. Дифференцирующие виды с четко очерченным ареалом используются при выделении региональных вариантов. Они могут быть как доминирующими (За, б, в), так и сопутствующими (12а, б) видами.

Впервые для гор предпринят показ динамических процессов растительного покрова. Наряду с условнокоренными сообществами отражены основные типы длительнопроизводных, вызванных многовековым антропогенным воздействием. К сожалению, далеко не все типы растительности Средней Азии представлены в заповедниках, крайне ограничены работы по изучению многолетней динамики и процессов восстановления сообществ в условиях заповедования.

Степень изученности процессов динамики и масштаб карты позволяют отразить лишь общие направления смен для ряда подразделений растительности, распространенных в нижних поясах гор (саванноидов, широколиственных лесов, фриганои-дов). В легенде номера длительнопроизводных сообществ следуют после условнокоренных со штриховым индексом. Например, наряду с условнокоренными яблонево-ореховыми лесами (51а, 516) рассматриваются их производные редколесно-кустарниковые варианты (51а'у 516') или с условнокоренными ясенево-арчово-кленовыми редколесьями (58) - длительнопро-изводные эфемероидно-полынно-крупнозлаковые сообщества (58') на их месте и т. д.

Особо выделены на карте сельскохозяйственные земли. Они представлены на фоне восстановленной растительности, место которой занимают, и обозначены дополнительной штриховкой. Таким образом, сельскохозяйственные земли, так же как и длительнопроизводные сообщества, на карте показаны не обобщенно для типа или пояса, а восстанавливаются до определенных картируемых единиц.

Всего на карте отображено 173 подразделения растительности. По сравнению с предыдущей картой (Геоботаническая карта СССР, 1954), на которой растительность гор Средней Азии показана 30 номерами, информативность карты возросла примерно в 6 раз. По своей нагрузке она приближается к среднемасштабным картам, а по содержанию соответствует требованиям, предъявляемым к справочным универсальным картам.

Большое внимание при составлении карты уделено отраже-

нию связей растительного покрова с экологическими факторами. Наряду с показом растительного покрова условноплакор-ных местообитаний выделяется ряд эдафических вариантов сообществ, связанных с разнообразием почв по механическому составу и засолению: петрофитные (33, 55, 59), псаммофит-ные (80), галофитные (13), и их модификации: гемипетрофит-ные (87), гемипсаммофитные (78) и т. п.

Экологические варианты сообществ выделены в основном в низкогорьях и предгорьях с более или менее сформировавшимся почвенным покровом. В среднегорьях и высокогорьях, где каменистый субстрат и несформировавшиеся почвы имеют широкое распространение, петрофитные варианты номерами показаны ограниченно (15). Однако некартируемыми в данном масштабе участками они встречаются повсеместно, что и нашло свое отражение в большинстве сочетаний (34а, б, 36а, б, в, 42 и др.). Контуры эдафических вариантов сообществ на самой карте различаются графически - разными типами штриховок .

Авторами разработана подробная схема ботанико-геогра-фической дифференциации растительности гор Средней Азии с выделением региональных типов двух рангов.

Подразделения первого порядка (ботанико-географические группы типов растительного покрова) раскрываются в матрице (см. таблицу). Отнесение картируемых единиц к одной из 6 названных в таблице категорий основывается в первую очередь на составе доминирующих, содоминирующих, частично также дифференцирующих видов. Учтены и особенности пространственной структуры растительности.

Ботанико-географические подразделения первого ранга отражают современные орографические и климатические условия и до некоторой степени палеогеографию территории. Границы между этими типами маркируют рубежи ботанико-географического районирования разного ранга - подобластей, групп, провинций.

Набор картируемых единиц, дифференцированных по высотным поясам и ступеням, в каждом из 6 подразделений матрицы представляет высотные ряды, характерные для той или иной подобласти, группы провинций или провинции и соответствует определенному типу высотной поясности. Анализ матрицы с очевидностью показывает различие типов поясности в горах Средней Азии и Казахстана в двух вышеназванных подобластях. Например, Памиро-Тибетский тип поясности включает высокогорные пустыни (21-24), криофитные степи (20, 16в, 126), криофитные подушечйики (2в), субнивальную растительность (1) и характерен для западной части Центральноазиат-ской подобласти (Лавренко, 1965).

Для гор западного сектора континентальной части внетро-пической Азии характерны саванноиды, широколиственные леса, фриганоиды, криофитные саванноиды, леса, подушеч-ники.

Ботанико-географические подразделения первого ранга дают возможность показать связь и место растительности гор Средней Азии в системе растительности южной части Азиатского континента.

Ботанико-географические подразделения второго порядка, указанные в текстовой легенде при номерах и шифрах, отражают долготную дифференциацию растительности, обусловленную нарастанием с запада на восток контине.нтзлдоости V. кли*-

Г—'. '•" " 'V

2 771 I ' • ' - лл}.

мата, а также геолого-геоморфологические особенности горных массивов.

На карте используется ряд внемасштабных знаков для показа интересных в ботанико-географическом аспекте видов и сробществ, которые не позволяет отразить масштаб карты, или выявления ареалов растений, облегчающих изучение исторических связей растительности. Это - ряд видов широколиственных (Juglans regia, Malus sieversii и др.) и темно-хвойных (Picea schrenkiana, Abies semenovii и др.) лесов, арчовых (Juniperus turcomanica, J. turkestanica и др.) редколесий, а также виды, местообитания которых связаны с выходом древних пестроцветных толщ (виды Spryginia, Ches-пеуа и др.). Указаны местонахождения отдельных сообществ, встречающихся за пределами их основного ареала, например криофитные подушечники в поясе криофитных лугов или степей, заросли кустарников среди степной растительности и т. п.

ЛЕГЕНДА3 СУБНИВАЛЬНАЯ РАСТИТЕЛЬНОСТЬ

1. Единичные субнивальные растения и несомкнутые группировки криопетрофитов (Carex griffithii , Lloydia serótina, Dichodon cerastoides, Gastrolychnis apétala, Cho-rispora macropoda, Astragalus nivalis,Oxytropis plato-nychia, Saussurea glacialis) (среднеазиатские).

КРИОФИТНЫЕ ПОДУШЕЧНИКИ (ПУЛЬВИНАТЫ)

2. Травяные, полукустарничковые, кустарничковые с осоково-злаковой (Festuca coelestis, Роа alpina, Р. glaucicul-mis, Paracolpodium leucolepis, Carex melanantha, C. spenocarpa) синузией:

а) травяные (Potentilla flabellata, Oxytropis savellanica), кустарничковые (Sibbaldia tetrandra, S. olgae), местами с участием нагорных ксерофитов (виды Cousinia, Acantholimon) в сочетании с криофитными лугами и фриганоидами (бадахшанские);

б) травяные (Oxytropis chionobia, О. humifusa), кустарничковые (Thylacospermum caespitosum, Sibbaldia tetrandra) в сочетании с криофитными лугами и степями (кашгаро-тяньшанские);

в) травяные (Oxytropis immersa, Potentilla pamirica, Draba altaica)f полукустарничковые (Ajania tibetica, Dracocephalum paulsenii), кустарничковые (Sibbaldia tetrandra), местами в сочетании с криофитными степями и лугами (памирские).

Авторы легенды: Г »И. Ладыгина, Н.П.Литвинова, З.А.Май лун, С.А.Ары-стангалиев, Б.Б.Кербабаев, Л.И.Попова, И.И.Ролдугин, Н.М.Сатаров, Г.Т.Сидоренко, К.В.Стаивковнч, Е.Ф.Степанова, А.Г.Чукавина.

^Названия растений приведены по книге С.К.Черепанова (1981).

КРИОФИТНЫЕ ЛУГА

НИЗКОТРАВНЫЕ

3. Разнотравно-осоково-кобрезиевые (Kobresia capillifor-mis, Carex stenocarpa, Polygonum viviparum, Ligularia alpígena, виды Festuca, Роа):

а) Kobresia stenocarpa, Festuca alaica, Potentilla flabellata, Cousinia pannosa в сочетании с криофитными фриганоидами (алай-тяньшанские);

б) Kobresia humilis, Alchemilla retropilosa, местами с участием Pentaphylloides parvi folia, Caragana juba ta в сочетании с криофитными подушечниками (джунгаро-тянь-шанские);

в) Kobresia humilis, Carex melanantha, Ptilagrostis mongholica, Leontopodium ochroleucum в сочетании с криофитными подушечниками и степями (кашгаро-тяныпан-ские).

4. Злаково-разнотравные (Geranium saxatile, Lagotis korol-kowii, Ligularia alpígena, Allium fedtschenkoanum, Festuca alaica, Puccinellia subspicata) в сочетании с криофитными фриганоидами:

а) с Erigeron cabulicus, Gagea jaeschkei, Cousinia franchetii, С. pannosa (гиссаро-дарвазские);

б) с Nepeta kokanica, Oxytropis incanescens, Acan-tholimon alatavicum (алай-туркестанские);

в) с Allium kaufmannii, Cousinia bonvalotii (запад-нотяныпанские).

5.Кобрезиево-злаково-разнотравные (Alchemilla retropilosa, Polygonum songaricum, Leontopodium campestre, Festuca alatavica, Роа calliopsis, Kobresia humilis) (джунгаро-тяныпанские).

СРЕДНЕТРАВНЫЕ

6. Злаково-богаторазнотравные и разнотравно-злаковые (Phlomis oreophila, Polygonum nitens, виды Geranium, Allium, Trollius, Poa pratensis, Phleum phleoides, Dactylis glomerata) :

а) Allium atrosanguineum, А- semenovii, Rhodiola pamiroalaica, местами с участием стланиковой арчи (Juniperus turkestanica) в сочетании с криофитными фриганоидами (алай-тяньшанские);

б) Alchemilla retropilosa, A. sibirica, Hedysarum neglectum, Trollius dschungaricus, Iris ruthenica, местами с участием , стланиковой арчи (Juniperus pseudosabina) и еловых (Picea schrenkiana) редколесий (джунгаро-тяныпанские).

КРИОФИТНЫЕ ФРИГАНОИДЫ

7. Злаково-колючетравно-колючекустарничковые (Acantholimon blandum, Cousinia smirnovii, С. oreodoxa, Alopecurus textilis, Nepeta kopetdaghensis, Hyacinthella transcas-pica) в сочетании с криофитными лугами (копетдаг-хорасанские).

8. Колючекустарничково-злаково-полынные (Artemisia leucot-richa9 Festuca musbelica, Poa relaxa, Acantholimon pa-

miricum, Eremogone griffithii, Cousinia rubiginosa) и злаково-котовниковые (Nepeta pamirensis, Festuca coelestis, Ranunculus badachschanicus) в сочетании с криофитными подушечниками (бадахшанские).

9. Разнотравно-злаково-колючетравные (виды Cousinia, Eremogone griff ithii, Festuca musbelica, Dichodon cerasto-ides) и колючекустарничково-злаково-полынные (Artemisia pérsica, i4. leucotricha, Festuca musbelica, Piptatherum alpestre, виды Acantholimon, Onobrychis echidna) в сочетании с криофитными лугами:

а) Cousinia pannosa, С. franchetii, Acantholimon alatavicum (гиссаро-дарвазские);

б) Cousinia splendida, Acantholimon tataricum, A. alatavicum (алай-туркестанские);

в) Cousinia bonvalotii, С. chrysantha, Acantholimon korolkowii (западнотяньшанские).

10. Крупнотравно-злаково-колючетравные (Cousinia stepha-nophora, С. verticillaris, Piptatherum ferganense, Festuca musbelica, Ferula kokanica, Prangos pabularia)9 местами с участием Onobrychis echidna, Acantholimon alatavicum (гиссаро-дарвазские).

КРИОФИТНЫЕ САВАННОИДЫ (УМБЕЛЛЯРЫ)

11. Злаково-богатокрупнотравные (Prangos pabularia9 виды Ferula, Polygonum coriarium, Ligularia macrophylla, Dactylis glomerata, Bromopsis inermis)9 местами в сочетании с зарослями кустарников (Rosa kokanica):

а) Ferula kuhistanica, F. kokanica, Lonicera nummu-lariifolia (гиссаро-дарвазские);

б) Ferula tenuisecta, F. prangifolia, Cerasus tian-schanica, Amygdalus petunnikowii (западнотяньшанские).

КРИОФИТНЫЕ СТЕПИ

П0ДУШЕЧНИК0В0-ДЕРН0ВИНН03ЛАК0ВЫЕ

12.Подушечниково-злаково-ячменные (Hordeum turkestanicum, Festuca musbelica, Artemisia rhodantha, Oxytropis tian-schanica):

а) со Stipa subsessiliflora, Puccinellia hackeliana, Acantholimon tianschanicum в сочетании с криофитными лугами и подушечниками (кашгаро-тяньшанские);

б) с Роа glauciculmis, Potentilla pamiroalaica, Hedysarum minjanensis, Acantholimon diapensioides в сочетании со злаково-полынными (Artemisia santolinifolia, A. rutifolia) петрофитными степями и подушечниками (памирские).

13.Галофитные подушечниково-ячменные (Hordeum turkestanicum, Puccinellia hackeliana, Saussurea leucophylla, Braya scharnhorstii, Artemisia rhodantha) (кашгаро-тяньшанские) .

14.Подушечниково-злаково-бескильницевые (Puccinellia hackeliana, Festuca musbelica, Kobresia humilis, Oxytropis globiflora) в сочетании с криофитными лугами (каш-гаро-тяныпанские).

15.Петрофитные подушечниково-овсяницевые (Festuca olgae, F. musbelica, Carex alexeenkoana, Pyre thrum pyre throi -des, Dracocephalum paulsenii) в сочетании с криофитными лугами (кашгаро-тяныпанские).

16.Подушечниково-злаково-типчаковые (Festuca musbelica, Hordeum turkestanicum9 виды Stipa, Poa, Artemisia rho-dantha, A. alcockii, Leontopodium ochroleucum):

а) со Stipa desertorum, Carex turkestanica9 местами с участием нагорных ксерофитов (Acantholimon alatavi-сит) (атбаши-киргизские);

б) с Kobresia humilis, Stipa subsessiliflora, Oxyt-ropis globiflora в сочетании с криофитными лугами (каш-гаро-тяньшанские);

в) с Poa litvinoviana, Piptatherum platyanthum, Potentilla pamiroalaica, Acantholimon diapensioides в сочетании с криофитными подушечниками (памирские).

КРИОФИТНОРАЗНОТРАВНО-ДЕРНОВИННОЗЛАКОВЫЕ

17.Разнотравно-злаково-типчаковые (Festuca musbelica, F. olgae, Phlomis oreophila, Polygonum songaricum, Geranium saxatile, Kobresia humilis) в сочетании с криофитными лугами, местами с участием стланиковой арчи (Juniperus pseudosabina) (джунгаро-тяньшанские).

18.Разнотравно-ковыльно-типчаковые (Festuca musbelica, Stipa kirghisorum, S. trichoides, Helictotrichon tian-schanicum, Ligularia alpigena) (джунгаро-тяньшанские).

СУХИЕ ДЕРН0ВИНН03ЛАК0ВЫЕ И П0ЛЫНН0-ДЕРН0ВИНН03ЛАК0ВЫЕ

19.Типчаково-ковыльные (Stipa trichoides, S. desertorum, Festuca musbelica, Koeleria cristata) в сочетании с полынно-ковыльными (Stipa desertorum, Artemisia rhodan-tha, Carex turkestanica)9 местами с участием нагорных ксерофитов (Acantholimon alatavicum, Helianthemum songaricum) (атбаши-киргизские).

ПУСТЫННЫЕ МЕЛКОДЕРНО ВИННО3ЛАКОВЫЕ

20.Псаммофитные травяно-злаковые (Stipa glareosa, 5. orientalis, Leymus pubescens, Oxytropis chiliophylla) с участием полукустарничков (Ceratoides papposa) и злако-во-травяные (Iris loczyi, Allium polyphyllum, Stipa glareosa, 5. subsessili flora) (памирские).

КРИОФИТНЫЕ ПУСТЫНИ

ПОЛУКУСТАРНИЧКОВЫЕ И СУККУЛЕНТНЫЕ

21.Полынно-терескеновые (Ceratoides papposa, Artemisia skorniakowii)9 местами с участием Stipa glareosa (памирские).

22.Псаммофитные суккулентные (Christolea crassifolia, С. pamirica, Oxytropis chiliophylla) с участием полукустарничков (Ceratoides papposa) (памирские).

ПОЛУКУСТАРНИЧКОВЫЕ СО ЗЛАКАМИ

23.Злаково-полукустарничковые (Ceratoides papposa, Artemisia skorniakowii, A. pamirica, Stlpa glareosa, S. orientalis) с участием подушковидных растений (Astragalus muschketowii, A. chomutovii, Acantholimon diapensioi-des) (памирские).

24.Нагорноксерофитно-злаково-полукустарничковые (Xylanthe-mum pamiricum, Ceratoides papposa, Artemisia skorniakowii, A. leucotricha, Stipa orientalis, Acantholimon pamiricum, Cousinia rava) (памирские).

ТЕМНОХВОЙНЫЕ ЛЕСА, ЗАРОСЛИ КУСТАРНИКОВ И ЛУГА

25.Арчово-еловые редкостойные (Picea schrenkiana, Juniperus pseudosabina, Salix alatavica, S. tianschanica) осоково-травяные (Géranium saxatile, Alchemilla rétro-pilosa, Carex stenocarpa) и моховые (Polytrichum juni-perinum, Thuidium histricosum) в сочетании с криофитны-ми лугами:

а) с Juniperus sibirica (заилийско-джунгарские);

б) с Caragana jubata, Juniperus sibirica (терскей-кунгейские);

в) с Caragana jubata, Arctous alpina (кашгаро-тянь-шанские).

26.Еловые (Picea schrenkiana) с подлеском из Sorbus tianschanica, Salix iliensis, Rosa alberti, Lonicera altmannii, L. karelinii травяные (Aegopodium alpestre, Brachypodium pinnatum, Géranium rectum, Cicerbita azu-rea) и травяно-моховые (Thuidium abietinum, Hylocomium proliferum, Poa nemoralis, Pyrola rotundifolia, Cystop-teris fragilis) в сочетании с высокотравными лугами:

а) с Abies semenovii (западнотяньшанские);

б) без пихты (заилийские);

в) с Abies sibirica (джунгарские).

27.Лиственно-еловые (Picea schrenkiana, Malus sieversii, виды Acer) с подлеском из Crataegus, Rosa, Cotoneaster травяные (Brachypodium sylvaticum, Melica altissima, Milium effusum, Impatiens parviflora, Géranium colli-num) в сочетании с высокотравными лугами и степями:

а) с Abies semenovii, Juglans regia, Exochorda tianschanica, Aflatunia ulmifolia (западнотяньшанские);

б) с Acer semenovii, Populus tremula, Armeniaca vulgaris (кетмень-заилийские);

в) с Abies sibirica, Betula pendula, Populus tremula, P. talassica (джунгарские).

28.Кустарниково-арчовые (Juniperus pseudosabina, J. semi-globosa, Rosa platyacantha, Spiraea lasiocarpa, Atra-gene sibirica) редколесья с разнотравно-злаковым (Festuca valesiaca, Helictotrichon schellianum, Stipa kirghisorum, Phleum phleoides, Phlomis pratense) покровом, местами с участием Picea schrenkiana в сочетании с лугами и степями (джунгаро-северотяньшанские).

29.3аросли кустарников (Rosa platyacantha, R. beggeriana, Spiraea lasiocarpa, Cotoneaster melanocarpus, Berberis heteropoda), местами с Malus sieversii в сочетании с богаторазнотравно-дерновиннозлаковыми степями и лугами (джунгаро-северотяньшанские).

30 .Высокотравно-злаковые (Bromopsis inermis, Dactylis

glomerata, Phleum phleoides, Roegneria tianschanica, Phlomis pratensis, Aconitum nemorum, Ligularia hetero-phylla) луга в сочетании с зарослями кустарников, местами с участием Picea schrenkiana (кетменьские).

ФРИГАНОИДЫ

КУСТАРНИКОВО-РЕДКОЛЕСНЫЕ

31 .Кустарниково-арчовые (Juniperus turkestanica, J. semi-

globosa, Lonicera microphylla, Rosa kokanica) с раэно-травно-злаковым (Festuca valesiaca9 виды Helictotri-chon, Poa, Phleum phleoides, Ligularia thomsonii) покровом, местами с участием нагорных ксерофитов (виды Acantholimon, Onobrychis, Cousinia):

а) с Posa nanothamnus, R. ecae, Ribes meyeri, Acantholimon velutinum, Onobrychis echidna (алай-туркестанские);

б) с Abelia corymbosa, Lonicera altmannii, местами с участием Picea schrenkiana, Abies semenovii (западно-тяньшанские).

32.Кустарниково-арчовые (виды Juniperus, Cótoneaster, Lonicera) с нагорноксерофитно-разнотравно-дерновиннозлако-вым (Festuca valesiaca, виды Stipa, Acantholimon, Onobrychis, лугово-степное разнотравье) покровом в сочетании с нагорноксерофитно-злаковыми сообществами:

а) Juniperus turcomanica, Acer turcomanicum, Coto-neaster nummularius, Onobrychis cornuta, Stachys la-vandulifolia (копетдаг-хорасанские);

б) Juniperus schugnanica, Cerasus verrucosa, Stipa turkestanica, Cousinia semilacera (бадахшанские);

в) Juniperus turkestanica, Acantholimon velutinum, Onobrychis echidna (алай-туркестанские).

33.Петрофитные арчовые (виды Juniperus, Cerasus, Berbe-ris, Ephedra) со злаково-нагорноксерофитным (виды Cousinia, Acantholimon, Mélica, Achnatherum, Stipa caucasica, Festuca valesiaca) покровом:

а) Juniperus turcomanica, Gypsophila aretioides, Mélica jacquemontii, Elytrigia repens в сочетании с нагорноксерофитно-эфемероидно-злаковыми сообществами (копетдаг-хорасанские);

б) Juniperus turkestanica, Rosa ecae, Ephedra gerar-diana, Achnatherum caragana (алай-туркестанские).

34.Кустарниково-арчовые и арчово-кустарниковые (виды Juniperus, Rosa, Atraphaxis, Cerasus) с нагорноксерфитно-эфемероидно-злаковым (Festuca valesiaca, Elytrigia tri-chophora, Poa bulbosa, виды Stipa, Artemisia, Acantholimon, Onobrychis) покровом в сочетании с петрофитнЫми кустарниковыми сообществами:

а) Juniperus turcomanica, Rosa lacerans, Stipa tur-comanica, Stachys turcomanica, Astracantha meschcheden-sis (копетдаг-хорасанские);

б) Juniperus semiglobosa, Rosa maracandica, Artemisia lehmanniana, Acantholimon erythraeum (алай-турке-станские).

Зб.Галопетрофитные арчовые (Juniperus turcomanica, Berbe-

ris íntegerríma, Cerasua microcarpa, Astracantha den-sissima) со злаково-нагорноксерофитно-полынным (Artemisia ciniformis, Salsola aucheri, Acantholimon erina-ceum, Cousinia eryngioides, Stachys turcomanica, Stipa caucasica) покровом в сочетании с нагорноксерофитно-эфемероидно-злаковыми сообществами (копетдаг-хорасан-ские).

ПОЛУКУСТАРНИЧКОВЫЕ

36. Нагорноксерофитно-эфемероидно-злаково-полынные (виды Artemisia, Stipa, Acantholimon, Cousinia, Poa bulbosa, Festuca valesiaca) в сочетании с петрофитными кустар-ничковыми сообществами:

а) Artemisia turcomanica, ciniformis, balcha-norum, Stipa turcomanica, Astracantha densissima, Cousinia antonowii, Hulthemia pérsica, Ferula diversivit-tata (копетдаг-хорасанские);

б) Artemisia korshinskyi, lehmanniana, Stipa turkestanica, Acantholimon parviflorum, Eremogone grif-fithii (бадахшанские);

в) Artemisia glaucina, prolixa, Stipa caucasica, Bothriochloa ischaemum, Astracantha pterocephala, Acantholimon alatavicum (алай-туркестанские).

СТЕПИ

БОГАТОРАЗНОТРАВНО-ДЕРНОВИННОЗЛАКОВЫЕ

37.Богаторазнотравно-злаково-типчаковые (Festuca valesiaca\, виды Helictotrichon, Stipa, Phleum phleoides, Dactylis glomerata9 лугово-степное разнотравье):

а) с Helictotrichon desertorum, Betónica officinalis, Origanum tyttanthum в сочетании с зарослями кустарников (Abelia corimbosa, Aflatunia ulmifolia, Rosa kokanica)9 местами с арчовыми (Juniperus talassica, J. semiglcbosa) редколесьями (западнотяныпанские);

б) со Stipa kirghisorum, Helictotrichon pubescens, Phlomis pratense, Ligularia macrophylla, Polygonum coriarium в сочетании с зарослями кустарников (Spiraea hyper i с i folia, Caragana pl ei ophyl 1 a, Rosa beggeri ana, Abelia corimbosa) (атбаши-киргизские);

в) со Stipa capillata, S. kirghisorum, Helictotrichon schellianum, Phlomis pratense, Geranium himalayen-se в сочетании с зарослями кустарников (Spiraea hyperi-ci folia, Rosa spinosissima)9 местами с арчовыми (Juniperus semiglobosa, <7. pseudosabina) редколесьями (северокиргизские);

г) со Stipa kirghisorum, S. capillata, Iris brevitu-ba9 в сочетании с зарослями кустарников (Caragana plei-ophylla, Spiraea lasiocarpa) (терскей-кунгейские);

д) со Stipa zalesskii, S. capillata, Medicago falca-ta, Thalictrum simplex в сочетании с зарослями кустарников (Rosa platyacantha, Cotoneaster multiflorus, Spiraea lasiocarpa) (заилийские);

е) со Stipa zalesskii, Poa stepposa, Origanum vulga-

re, Lathyrus pratensis, Fragaria vesca, Thalictrum minus, Hedysarum subglabrum, Galium boreale в сочетании с зарослями кустарников (Rosa platyacantha, Cotoneaster melanocarpus, С. polyanthemus) (джунгарские).

ЭФЕМЕРОИДНО-РАЗНОТРАВНО-ДЕРНОВИННОЗЛАКОВЫЕ И ЭФЕМЕР0ИДН0-ДЕРН0ВИНН03ЛАК0ВЫЕ

38.Гемиэфемероидно-разнотравно-ковыльно-типчаковые (Festuca valesiaca, Stipa capillata, Elytrigia trichophora, E. repens, Bothriochloa ischaemum, Hypericum scabrum, Eremurus tianschanicus) с участием кустарников (Spiraea hypericifolia) и нагорных ксерофитов (виды Acantholi-шол, Astragalus), местами в сочетании с типчаково-пырейными (Elytrigia trichophora, Festuca valesiaca) саванноидами (северокиргизские).

39.Осочково-ковыльно-типчаковые (Festuca valesiaca, Stipa capillata, kirghisorum, Koeleria cristata, Carex

turkestanica, Centaurea ruthenica) с участием гемиэфе-мероидного крупнотравья (Ferula kuhistanica, Eremurus fuscus) (атбаши-киргизские).

40.Эфемероидно-полынно-мелкодерновиннозлаковые (Agropyron pectinatum, Stipa krylovii, S. brevifolia, Artemisia dubjanskyana, A. tianschanica, Carex pachystylis, Poa bulbosa), местами с участием нагорных ксерофитов (Асап-tholimon alatavicum, Convolvulus tragacanthoijdes) и кустарников (Caragana pruinosa, С. leucophloea) (атбаши-киргизские) .

РАЗНОТРАВНО-ДЕРНОВИННОЗЛАКОВЫЕ И ДЕРН0ВИНН03ЛАК0ВЫЕ

41.Разнотравно-ковыльно-типчаковые и разнотравно-типчако-во-ковыльные (Festuca valesiaca, Stipa capillata, S. lessingiana, Bothriochloa ischaemum, Koeleria cristata, Ajania fastigiata, Salvia stepposa) с участием кустарников в сочетании с петрофитными разнотравно-злаковыми степями:

а) с Rosa beggeriana, R. platyacantha, Cotoneaster oliganthus, Astragalus dendroides, Carex pachystylis (заилийские);

б) с Caragana pleiophylla, C. pruinosa, Artemisia elegans, Dracocephalum bipinnatum (терскей-кунгейсКие);

в) с Atraphaxis frutescens, Rosa platyacantha, Ferula soongaricay Alcea nudiflora (джунгарские);

г) с Artemisia borotalensis, Juniperus pseudosabina (кашгаро-тяньшанские).

42.Осочково-полынно-дерновиннозлаковые (Agropyron pectinatum, Stipa capillata, Festuca valesiaca, Artemisia elegans, Carex turkestanica), местами с участием кустарников (Caragana pleiophylla, С. pruinosa) в сочетании с петрофитными полукустарничковыми сообществами (Artemisia rutifolia, Lagochilus paulsenii) (терскей-кунгейские).

43.Полынно-мелкодерновиннозлаковые (Agropyron pectinatum, Stipa krylovii, S. desertorum, Koeleria cristata, Arte-

misia borotalensis) в сочетании с петрофитными полынными степными (Artemisia rutifolia, А. santolinifolia) и галопетрофитными пустынными (Reaumuria kaschgarica, Sympegma regelii) сообществами (кашгаро-тяныпанские).

ОПУСТЫНЕННЫЕ

ЭФЕМЕР0ИДН0-П0ЛУКУСТАРНИЧК0В0-ДЕРН0ВИНН03ЛАК0ВЫЕ

44.Эфемероидно-полынно-ковыльные (Stipa sareptana, S. lessingiana, S. caucasica, Festuca valesiaca, виды Artemisia, Kochia prostrata, Poa bulbosa) с участием кустарников (Spiraea hyperici folia, Cerasus tianschani-ca, виды Atraphaxis, Rosa), местами в сочетании с петрофитными кустарниково-полынными (Artemisia ruti folia, А- juncea, Ephedra intermedia, Convolvulus tragacantho-ides) сообществами:

а) с Artemisia valida, A. pallida, A. karatavica, местами с участием нагорных ксерофитов (северокиргизские) ;

б) со Stipa macroglossa, Artemisia polysticha, Atraphaxis pyrifolia (заилийские);

в) с Artemisia gorjaevii, Atraphaxis frutescens, Rosa schrenkiana (джунгарские).

ОПУСТЫНЕННЫЕ П0ЛУКУСТАРНИЧК0В0-ДЕРН0ВИНН03ЛАК0ВЫЕ

45.Полукустарничково-ковыльные (Stipa desertorum, S. caucasica, Cleistogenes squarrosa, Artemisia issykkulen-sis, Ceratoides papposa, Kochia prostrata), местами с участием кустарников (Caragana kirghisorum, С. leuco-phloea) в сочетании с петрофитными кустарниково-кустарничковыми (Ephedra intermedia, Artemisia rutifo-lia, Convolvulus tragacanthoides, Acantholimon alatavi-cum) сообществами (атбаши-киргизские).

46.Полынно-ковыльные (Stipa sareptana, S. lessingiana, Artemisia sublessingiana, A. heptapotamica, Salsola arbusculiformis) с участием кустарников (Spiraea hype-ricifolia), местами в сочетании с петрофитными кустар-ничковыми (Helianthemum songaricum, Convolvulus tra-gacanthoides, Lagochilus pungens) сообществами (кет-мень-джунгарские).

ПУСТЫНИ

47.Полукустарничковые (Reaumuria kaschgarica, Sympegma regelii, Limonium kaschgaricum, Artemisia issykkulen-sis, Ceratoides papposa), местами с участием Stipa desertorum в сочетании с псаммофитными кустарничковыми (Ephedra intermedia, Cleistogenes squarrosa) (атбаши-киргизские) .

48* Злаково-полукустарничковые (Artemisia issykkulensis, Ceratoides papposa, Helianthemum songaricum, Cleistogenes squarrosa, Stipa desertorum, S. brevi flora), местами с участием кустарников (Caragana kirghisorum, С. leucophloea) и нагорных ксерофитов (атбаши-киргизские).

49.Эфемероидно-злаково-полукустарничковые (Artemisia nigricans, Stipa caucasica, Car ex pachystylis, Ephemerae), местами в сочетании с солянковыми (Suaeda phy-sophora, Salsola gemmascens) (атбаши-киргизские).

50.Солянковые (Suaeda physophora, Salsola gemmascens) с участием Psathyrostachys hyalantha, Artemisia nigricans (атбаши-киргизские).

ШИРОКОЛИСТВЕННЫЕ ЛЕСА

51.Сложные яблонево-ореховые (Juglans regia, Malus sieversii, Prunus divaricata, Lonicera nummulariifolia, виды Crataegus, Exochorda) и орехово-кленовые (Acer turkestanica, A. semenovii, Juglans regia) травяные (Brachypodium sylvaticum, Poa nemoralis, Aegopodium tadshikorum, Impatiens parviflora) в сочетании с саван-ноидными редколесьями :

а) сложные кленовые (Acer turkestanicum, Juglans regia, Malus sieversii, Exochorda alberti, Crataegus hissarica), местами с участием Fraxinus sogdiana, Popu-lus tadshikistanica (гиссаро-дарвазские);

а') длительнопроизводные редколесно-кустарниковые (Exochorda alberti, Caragana turkestanica, Rosa кока-nica, Crataegus hissarica, Malus sieversii) и крупнозлаковые (Hordeum bulbosum, Elytrigia trichophora) сообщества;

б) с Exochorda tianschanica, Crataegus turkestanica (западнотяньшанские);

б') длительнопроизводные кустарниково-редколесные (Malus sieversii, Crataegus turkestanica, Juglans regia, Padellus mahaleb, Exochorda tianschanica) и круп-нотравно-крупнозлаковые (Elytrigia trichophora, Hordeum bulbosum, Ferula tenuisecta, F. karatavica, Eremurus regelii) сообщества.

САВАНН0ИДЫ

КУСТАРНИКОВО -РЕДКОЛЕСНЫЕ

РЕДКОЛЕСНЫЕ И КУСТАРНИКОВЫЕ С ЛУГОВЫМ ГЕМИЭФЕМЕРОИДНО-БОГАТОКРУПНОТРАВНЫМ (PRANGOS PABULARIA, POLYGONUM CORIARIUM, ВИДЫ FERULA, DACTYLIS GLOMERATA, BROMOPSIS INERMIS) ПОКРОВОМ

52.Кленово-арчовые и арчовые (Juniperus seravschanica, J. semiglobosa, Acer turkestanicum) с кустарниками (Rosa kokanica, Lonicera nummulariifolia, виды Cotoneaster), местами с производными полынными (Artemisia dracuncu-lus) сообществами:

а) с Cotoneaster zeravschanicus, C. popovii, Ferula kuhistanica, местами в сочетании с петрофитными кустарниковыми сообществами (гиссаро-дарвазские);

б) арчовые с участием Restella alberti, Lonicera microphylla, Cotoneaster soongoricus, Ferula tenui-

secta, F. prangi folia в сочетании с петрофитными кустарниковыми сообществами (западнотяньшанские). 53.Кустарниково-кленовые (Acer turkestanicum, Abelia со-rymbosa) с Ferula kelleri (западнотяньшанские).

РЕДКОЛЕСНЫЕ И КУСТАРНИКОВЫЕ С ГЕМИЭФЕМЕР0ИДН0-КРУПН03ЛАК0ВЫМ ПОКРОВОМ

Кустарниково-редколесные и кустарниковые с крупнотравно-крупнозлаковым (Elytrigia trichophora, Hordeum bulbosum, Inula macrophylla, виды Ferula, Prangos, Eremurus)

покровом

54.Арчовые (Juniperus seravschanica), местами с участием Acer semenovii, с кустарниками (Spiraea hypericifolia, Rosa kokanica, Cotoneaster soongoricus, Cerasus tian-schanica), в покрове с Ferula tenuisecta, Eremurus tianschanicus (западнотяньшанские).

55.Петрофитные кустарниково-редколесные (Juniperus seravschanicaAcer semenovii, Celtis caucasica, Rosa mara-candica, Amygdalus petunnikowii), местами с участием Megacarpaea gigantea, Cousinia chrysantha (западнотяньшанские) .

56.Боярышниково-кленовые (Acer turcomanicum, Crataegus pseudoambigua, C. turcomanica) с Celtis caucasica, Púnica granatum, с участием Ferula diversivittata, Prangos latiloba, в сочетании с производными разнотрав-но-пырейными сообществами и с широколиственными лесами в долинах (копетдаг-хорасанские).

57.Арчово-кленовые (Acer turkestanicum, А. regelii, Juniperus seravschanica) с кустарниками (Lonicera nummula-rii folia, Caragana turkestanica, Rosa kokanica), с Ferula kuhistanica, Prangos pabularia в сочетании с широколиственными лесами (гиссаро-дарвазские).

57'.Длительнопроизводные крупнотравно-ячменные (Hordeum bulbosum, Cousinia umbrosa, Tanacetum pseudoachillea, Ferula kuhistanica) с участием кустарников и единичных деревьев.

58.Ясенево-арчово-кленовые (Acer turkestanicum, Juniperus seravschanica, Fraxinus raibocarpa) с участием Malus sieversii, Pyrus korshinskyi, Rosa kokanica, Exochorda alberti, Ferula kuhistanica в сочетании с широколиственными лесами (гиссаро-дарвазские).

58'.Длительнопроизводные эфемероидно-полынно-крупнозлако-ковые (Artemisia tenuisecta, Роа bulbosa, Carex pachy-stylis) с крупнотравьем, местами с отдельными деревьями.

59.Петрофитные кустарниковые (Ephedra equisetina, Colutea paulsenii, Berberís integerrima, Cerasus verrucosa) с крупнотравьем (Prangos pabularia, Ferula equisetacea, Crambe kotschyana, Nepeta formosa) и единичными деревьями (гиссаро-дарвазские).

60. Боярышниково-яблоневые (Malus sieversii, Crataegus pontica, С. turkestanica) с участием Acer semenovii, Padellus mahaleb и кустарников (Lonicera altmannii,

Cerasus tianschanica) с Prangos pabularia, Asyneuma argutum, в сочетании с широколиственными лесами (запад-нотяныпанские).

60'.Длительнопроизводные крупнотравно-крупнозлаковые (Е1у-trigia trichophora, Eremurus regelii, Alcea nudiflora, Ferula karatavica, Centaure3 squarrosa) с участием кустарников и единичных деревьев.

Кустарниково-редколесные и кустарниковые

с нагорноксерофитно-крупнозлаковым (Elytrigia trichophora, Hordeum bulbosum, Festuca valesiaca, виды Stipa, Artemisia, Cousinia, Acantholimon) покровом

61.Кленово-арчовые (Juniperus seravschanica, Acer turkes-tanicum) с кустарниками (Rosa kokanica, Lonicera пит-mulariifolia) с участием Artemisia glanduligera, A. tenuisecta, в сочетании с фриганоидными сообществами (Astragalus bactrianus, Ziziphora pamiroalaica, Stipa caucasica (гиссаро-дарвазские).

61'.Длительнопроизводные кустарниковые (Rosa kokanica) крупнотравно-крупнозлаковые (Elytrigia trichophora, Prangos pabularia), местами в сочетании с нагорноксеро-фитно-полынными сообществами.

62.Петрофитные кустарниковые (Cerasus verrucosa, Atrapha-xis pyrifolia, Berberis heterobotrys) с участием Artemisia glanduligera, A.porrecta, Bothriochloa ischaemum, Acantholimon erythraeum, Ferula kuhistanica (гиссаро-дарвазские) .

63.Кустарниково-арчовые (Juniperus seravschanica, Rosa kokanica, Amygdalus bucharica, Cerasus erythrocarpa) с участием видов Artemisia и нагорных ксерофитов:

а) с Artemisia baldshuanica, Acantholimon erythraeum, Astragalus lasiosemius, A. kuhitangi (гиссаро-дарвазские) ;

б) с участием Acer pubescens, Amygdalus bucharica, Astragalus bactrianus, Acantholimon sera vschani cum, Artemisia glanduligera, местами с крупнотравьем (Ferula kuhistanica, Eremurus olgae) (алай-туркестансКие);

6') длительнопроизводные эфемероидно-полынно-пырей-ные (Elytrigia trichophora, Artemisia glanduligera, Carex pachystylis, Poa bulbosa), с единичными деревьями.

64.Кустарниковые (Cerasus microcarpa, Lonicera bracteola-ris, Crataegus pseudoazarolus), местами с участием Juniperus turcomanica, Acer turcomanicum в сочетании с нагорноксерофитно-крупнозлаковыми (Elytrigia trichophora, Onobrychis cornuta, Astracantha densissima, Stachys turcomanica) и фриганоидными сообществами (копетдаг-хорасанские).

65.Редколесно-кустарниковые (Spiraea hypericifolia, Crataegus hissarica, Juniperus seravschanica) с участием Koeleria cristata, Stipa capillata, Acantholimon alber-ti, местами с крупнотравьем (Prangos pabularia, Inula macrophylla), в сочетании с петрофитными кустарниковыми сообществами (западнотяныпанские).

66.Петрофитные кустарниковые (Spiraea hyperici folia, Ату-

gdalus petunnikowii, A. spinosissima, Cerasus tianscha-nica, Atraphaxis seravschanica) с Artemisia prolixa, A. karatavica, Achnatherum с ara gana, Stipa caucasica, Acantholimon alberti, местами в сочетании с галогипсо-фитными сообществами (западнотяньшанские).

Кустарниково-редколесные и кустарниковые с низкотравно-крупнозлаковым (Elytrigia trichophora, Hordeum bulboeum, Сагех

pachystylis, Poa bulbosa, Ephemerae) покровом

67.Арчово-кленовые (Acer regelii, A. pubescens, Juniperus seravschanica) с участием Crataegus pontica, Amygdalus bucharica, Pistacia vera, Caragana turkestanica, с крупнотравьем, в сочетании с петрофитными кустарниковыми сообществами (гиссаро-дарвазские).

67'.Длительнопроизводные эфемерово-эфемероидно-крупнозла-ковые (Elytrigia trichophora, Poa bulbosa, Carex pachystylis, Ephemerae) с участием Centaurea squarrosa, Imperata cylindrica, отдельных деревьев и кустарников.

68.Боярышниково-кленовые (Acer pubescens, Crataegus pontica) с Amydgalus bucharica, с участием Artemisia glanduligera и крупнотравья в сочетании с петрофитными кустарниковыми сообществами (алай-туркестанские).

68'.Длительнопроизводные полынно-пырейные (Elytrigia trichophora, Artemisia glanduligera, Bothriochloa . is-chaemum, Phlomis salici folia), местами с отдельными деревьями и кустарниками.

69.Петрофитные кустарниковые (Amygdalus spinosissima, Rosa kokanica) с участием видов Artemisia:

а) с Artemisia tenuisecta, в сочетании с сообществами гипсофитов (Salvia bucharica, Ajuga turkestanica, Otostegia bucharica, Matthiola obovata, Astragalus cottonianus) (гиссаро-дарвазские);

б) с Atraphaxis seravschanica, Ephedra equisetina, Artemisia prolixa, Astragalus bactrianus (алай-турке-станские).

70.Кленово-фисташковые (Pistacia vera, Acer regelii), местами с участием Juniperus seravschanica, с Artemisia baldshuanica, A. tenuisecta, Prangos pabularia, в сочетании с кустарниково-миндалево-фисташковыми (Pistacia vera, Amygdalus bucharica, Cercis griffithii, Calophaca grandiflora) (гиссаро-дарвазские).

70'.Длительнопроизводные кустарниковые (Rosa maracandica, Amygdalus spinosissima), местами с единичными деревьями, с участием Bothriochloa ischaemum, Artemisia baldshuanica, A. glanduligera, в сочетании с петрофитными кустарниковыми.

71.Петрофитные кустарниково-фисташковые (Pistacia vera, Zygophyllum gontscharovii, Amygdalus spinosissima, Hammada leptoclada, Otostegia fedtschenkoana) с Artemisia baldshuanica, Jurinea baissunensis, Scorzonera bracteosa (гиссаро-дарвазские).

72.Кустарниково-фисташковые (Pistacia vera, Rosa kokanica, виды Amygdalus) разнотравно-полынно-пырейные:

а) с Crataegus pontica, С. turkestanica, Pyrus re-

gelii, Amygdalus spinosissima, Artemisia prolixa (алай-туркестанские);

а') длительнопроизводные осоково-разнотравно-полын-ные (Artemisia prolixa); фломисово-эфемероидно-полынные (Phlomis thapsoides), местами в сочетании с сообществами гипсофитов (Salvia bucharica, Ladyginia bucharica, Otostegia bucharica);

б) с Amygdalus petunnikowii, Spiraea hypericifolia, Cerasus tianschanica, Inula macrophylla, Pseudohandel-lia umbellifera, Artemisia mucronulata (западнотяньшан-ские);

б') длительнопроизводные эфемероидно-бородачовые (Bothryochloa ischaemum, Роа bulbosa, Alcea nudiflora, Centaurea squarrosa, Ephemerae) с участием Pistacia vera, в сочетании с петрофитными кустарниковыми сообществами.

РЕДКОЛЕСНЫЕ И КУСТАРНИКОВЫЕ С ЭФЕМЕРОВО-ЭФЕМЕРОИДНЫМ НИЗКОТРАВНЫМ (РОА BULBOSA, CAREX PACHYSTYLIS, EPHEMERAE) ПОКРОВОМ С УЧАСТИЕМ КРУПНОТРАВЬЯ (ВИДЫ FERULA, CRAMBE, COUSINIA)

73.Фисташковые (Pistacia vera) с участием Ferula badrake-та, Cousinia raddeana, Crambe kotschiana, Elaeosticta allioides, местами в сочетании с петрофитными фисташковыми сообществами (бадхыз-карабильские).

73'.Длительнопроизводные эфемерово-осочково-мятликовые с участием крупнотравья (Psöralea drupacea, Pseudohande-lia umbellifera, Muretia oeroilanica).

74.Миндалево-фисташковые (Pistacia vera, Amygdalus bucharica) с участием Phlomis bucharica, Inula macrophylla, Ferula gigantea, F. deccurens, Paulia ovczinnikovii, местами с Artemisia stenocephala, A. kochiiformis, А. scotina (гиссаро-дарвазские).

74'. Длительнопроизводные эфемерово-мятликово-осоковые с Artemisia stenocephala, А. kochiiformis, А. scotina, местами с участием Pistacia vera, Amygdalus spinosissima , Ephedra intermediа.

75.Петрофитные кустарниково-полынные (виды Artemisia, А traphaxi s, Amygda 1 us, Ephedra ) :

а) Artemisia balchanorum, A. turcomanica, Zygophyl-lum atriplicoides, Atraphaxis spinosa, Amydgalus turcomanica, Zosima orientalis с участием нагорных ксерофитов в сочетании с эфемерово-осоково-мятликовыми (копет-даг-хорасанские);

б) Artemisia turcomanica, А. badhysi, Amygdalus turcomanica, Astracantha meana, Pteropyrum aucheri с участием Pistacia vera (бадхыз-карабильские);

в) Artemisia czukavinae, A. scotina, Zygophyllum gontscharovii, Otostegia olgae, Hammada leptoclada, Phlomis bucharica, местами с участием Pistacia vera в сочетании с гипсофитными сообществами на пестроцветах (гиссаро-дарвазские);

г) Artemisia prasina, А. eremophylla, Atraphaxis seravschanica, Rhamnus coriacea, Phlomis thapsoides в сочетании с фломисово-осоковыми (алай-туркестанские);

д) Artemisia karatavica, A. prolixa, Agropyron pec-tinatum, Yurinea eximia с Amygdalus petunnikowii, Lepi-dolopha karatavica, L. komarowii (западнотяньшанские).

ТРАВЯНЫЕ

НИЗКОТРАВНЫЕ ЭФЕМЕРОВО-ЭФЕМЕРОИДНЫЕ

(РОА BULBOSA, CAREX PACHYSTYLIS, ВИДЫ BROMUS,

ANISANTHA, TAENIATHERUM, AEGILOPS, ZIZIPHORA)

76.Эфемерово-осоково-мятликовые с участием крупнотравья (Ferula badrakema, Pseudohandelia umbellifera, Crambe kotschiana, Astragalus agameticus) (бадхыз-карабиль-ские).

76'.Длительнопроизводные осоково-мятликово-эфемеровые и эфемерово-осоково-мятликовые с Psoralea drupacea, Centaurea squarrosa, ^rtevnisia scoparia, местами с Lagony-chium farctum.

77.Эфемерово-осоково-мятликовые с ксерофитным разнотравьем:

а) с Delphinium semibarbatum, Gen ti ana olivieri,

scoparia (копетдаг-хорасанские) ;

б) с Eremostachys napuligera, Heteropappus canes-censn Ferula oopoda (бадхыз-карабильские);

б') длительнопроизводные осоково-мятликово-эфемеро-вые и разнотравно-эфемерово-осоковые (Artemisia scoparia, Cousinia congesta у Iris longiscapa);

в) с Cousinia resinosa, Astragalus filicaulis, Ranunculus pinnatisectus, ДрЛалор-Zeura capillifolia, местами с однолетними солянками (гиссаро-дарвазские);

г) эфемерово-мятликово-осоковые с Psoralea drupacea, Phlomis thapsoides (алай-туркестанские).

78.Гемипсаммофитные эфемерово-эфемероидные с участием кустарников (виды Calligonum, Astragalus):

а) эфемерово-осоковые и разнотравно-осоково-мятлико-вые (Rheum tataricum, Cousinia schistoptera, Erysimum badghysi), местами в сочетании с псаммофитными кустарниковыми (Calligonum setosum, Astragalus unifolialatus, Carex physodes) сообществами (бадхыз-карабильские);

б) эфемерово-мятликово-осоковые с Psoralea drupacea, Cousinia syrdariensis, Artemisia scoparia, местами с Glycyrrhiza glabra, Karelinia caspica, Alhagi sparsifolia, виды Calligonum (алай-туркестанские).

79.Эфемерово-осоково-мятликовые с крупнотравьем и(Ferula oopoda) в сочетании с псаммофитной эфемерово-илаково-кандымовой (Calligonum setosum, С. eriopodum, Carex physodes) серией (бадхыз-карабильские).

79'.Длительнопроизводные осоково-мятликово-эфемеровые в сочетании с илаково-эфемеровыми.

80.Псаммофитная эфемерово-илаково-кандымовая (Calligonum eriopodum, С. turkestanicum, Carex physodes, Ephemerae) серия в сочетании с эфемерово-осоково-мятликовыми сообществами (бадхыз-карабильские).

81.Эфемерово-мятликово-осоковые с участием ксерофитного крупнотравья:

а) с Phlomis thapsoides, P. bucharica, Alcea bald-schuanica (гиссаро-дарвазские);

а') длительнопроизводные эфемероидно-эфемеровые с Psoralea drupacea, Cousinia resinosa, Cynodon dactylon, местами с Lagonychium farctum;

б) с Phlomis thapsoides, Psoralea drupacea, местами с Hulthemia pérsica (алай-туркестанские);

б') длительнопроизводные эфемероидно-эфемеровые с Psoralea drupacea;

в) с Cousinia syrdariensis, С. polycephala, Phlomis thapsoides, Eremostachys eriocalyx (западнотяныпан-ские);

в') длительнопроизводные фломисово-эфемеровые (Phlomis thapsoides, Ephemerae).

82.Эфемерово-мятликово-осоковые с однолетними солянками:

а) с Salsola sclerantha, Halocharis hispida, Girgen-sohnia oppositiflora (копетдаг-хорасанские);

б) с Salsola turkestanica, 5. forcipitata (гис-саро-дарвазские);

в) с Halocharis hispida, Suaeda paradoxa, местами с участием Salsola dendroides (алай-туркестанские).

НИЗКОТРАВНЫЕ ПОЛУКУСТАРНИЧКОВО-ЭФЕМЕРОВО-ЭФЕМЕРОИДНЫЕ (РОА BULBOSA, CAREX PACHYSTYLIS, ВИДЫ ARTEMISIA, HAMMADA, EPHEMERAE)

83.Эфемерово-полынно-осоково-мятликовые (Artemisia bal-chanorum, A. turcomanica) с участием Férula plurivit-tata, F. badrakema, Dorema hyrcanum, Korovinia micro-carpa в сочетании с эфемероидно-петрофитными кустарниковыми (Amygdalus turcomanica, Atraphaxis virgata, А. badghysi, Astracantha meraca) сообществами (копетдаг-хорасанские).

84.Эфемерово-полынно-мятликово-осоковые и эфемерово-фло-мисово-эфемероидные с участием крупнотравья (виды Ferula, Psoralea, Phlomis):

а) с Phlomis thapsoides, Р. bucharica, Férula tad-shikorum, F. bucharica, в сочетании с эфемерово-полынно-осоковыми (Artemisia stenocephala, А. scotina, A. prasina) и пет/рофитными кустарниковыми (Amygdalus spinosissima, Ephedra intermedia, Atraphaxis spinosa) (гиссаро-дарвазские);

б) с Phlomis thapsoides, Psoralea drupacea, Artemisia namanganica, A. prolixa, в сочетании с петрофитными кустарниковыми (Amygdalus spinosissima, Astragalus bac-trianus, Hulthemia pérsica) (алай-туркестанские);

б') длительнопроизводные разнотравно-эфемерово-эфе-мероидные (Cousinia resinosa, Eremostachys eriocalyx) в сочетании с эфемерово-полынными (Artemisia namanganica А. prolixa) ;

в) с Handelia trichophylla, Férula karatavica, Eremurus sogdianus, Phlomis salici folia, Artemisia karatavica, A. valida (западнотяньшанские);

в') длительнопроизводные разнотравно-эфемеровые (Ephemerae, Сепta urea squarrosa, Huithemia persiса, Alhagi pseudalhagi ).

85.Петрофитные эфемерово-осоково-мятликово-полынные (виды Artemisia) с участием крупнотравья и кустарников (Amygdalus, Atraphaxis):

3 Зак • Г71

а) Artemisia kochiiformis, A. scotina, с участием Phlomis bucharica, Alcea baldshuanica, в сочетании с петрофитными кустарниковыми (Amygdalus spinosissima, Cercis griffithii, Atraphaxis spinosa) (гиссаро-дарвазские);

б) Artemisia vachanica, Hammada wakhanica, с участием Eremurus fuscus, Ferula foetidissima, F. grigorie-wii, Crambe schugnana, Prangos pabularia), в сочетании с петрофитными кустарниковыми (Ephedra pérsica, Rosa korshinskiana, Berberís nummularia, Ampélopsis aegiro-phylla) сообществами (бадахшанские);

в) Artemisia namanganica, с участием Phlomis thapsoides, Cousinia karatavica, Anura pallidivirens, Eremostachys eriocalyx, в сочетании с петрофитными кустарниковыми (Amygdalus spinosissima, Astragalus bactri-anus, Rhamnus coriacea) (алай-туркестанские);

г) Artemisia karatavica, с участием Convolvulus pseudocantabrica, Cousinia dolycholepis, Stipa caspia, S. hohenackeriana, в сочетании с петрофитнокустарнико-выми (Amygdalus spinosissima, Cerasus verrucosa, Atraphaxis pyrifolia, Spiraea hypericifolia) (западнотянь-шанские).

86.Эфемерово-полынно-мятликово-осоковые с ксерофитным разнотравьем:

а) Artemisia badhysi, Haplophyllum pedicellatum, Iris longiscapa, Nonea caspica (копетдаг-хорасанские);

б) Artemisia valida, А. pallida, Psoralea drupacea, Cousinia syrdariensis, местами с участием Hulthemia pérsica (западнотяньшанские).

87. Гемипетрофитные эфейероидно-разнотравно-полынные (виды Artemisia, Phlomis, Роа bulbosa, Ephemerae), местами в сочетании с петрофитными кустарниковыми:

а) Artemisia badhysi, А. kopetdagensis, местами с участием Zygophyllum atriplicoides, Atraphaxis spinosa, Pteropyrum aucheri, Astracantha meana, в сочетании с эфемерово-осоково-мятликовыми (копетдаг-хорасанские);

б) Artemisia badhysi, А. scoparia, Carex pachysty-lis, Erysimum badhysi (бадхыз-карабильские) ;

в) Artemisia prasina, с участием Phlomis thapsoides, Cousinia resinosa, при участии кустарников Amygdalus spinosissima, Atraphaxis pyrifolia, Hammada leptoclada (гиссаро-дарвазские);

г) Artemisia prolixa, A. sogdiana, с участием Phlomis thapsoides, местами с участием Amygdalus spinosissima, Astragalus bactrianus (алай-туркестанские);

д) Artemisia namanganica, A. eremophylla, с участием Eremurus sogdianus, Cousinia microcarpa, Allochrusa paniculata в сочетании с петрофитными кустарниковыми (западнотяньшанские).

88.Галопетрофитные разреженные эфемерово-полукустарничко-вые в сочетании с сообществами гипсофитов на пестро-цветах:

а) Salsola aucheri, Noaea mucronata, Artemisia gyp-sacea, Cleome turkmena, с участием Zygophyllum atriplicoides (копетдаг-хорасанские);

б) Artemisia prasina, A. scotina, с участием Cousinia spryginii, Spryginia undulata, Ferula bucharica, Chesneya tribuloides, с участием петрофитных кустарни-

ков (Zygophyllum gontscharovii, Amygdalus spinosissima, Hammada leptoclada) (гиссаро-дарвазские);

в) Artemisia prolixa, Salsola orientalis, S. arbus-culiformis, Aellenia subaphylla, местами с Salsola vvedenskyi, Jurinea baissunensis, Scorzonera bracteosa (алай-туркестанские).

89. Гемигалофитные эфемерово-полынно-мятликово-осоковые с участием солянок:

а) с i4rte/nisia badhysi и однолетними солянками (Gamanthus gamocarpus, Salsola leptoclada, Halimocnemis molissima) (копетдаг-хорасанские);

б) с Artemisia czukavinae, A. scotina и однолетними солянками (Salsola sclerantha, S. turkestanica, S. forcipitata) (гиссаро-дарвазские);

в) с i4rte/nisia namanganica, Salsola sclerantha, Halocharis hispida, в сочетании с солянково-полукустар-ничковыми (алай-туркестанские).

ЛИТЕРАТУРА

Агаханянц O.E. Аридные горы СССР. М. , 1981. 269 с. — Акжигито-ва H.H. Нагорноксерофильная растительность // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент,

1984. Т.4. С. 199-254. — Александрова В. Д. Классификация растительности. Л.,1969. 275 с. — Александрова В. Д. Проект классификации растительности Арктики // Ботан. журн. 1979. Т. 64, № 12. С. 1715-1730. — Антонов A.A. О растительных формациях Закаспийской области // Учен. зап. Ботан. сада Имп. ун-та. СПб., 1890. С. 1-12.

— Арифханова И.И. Растительность Ферганской долины. Ташкент, 1967. 295 с. — Ару стало в а Д. И. О понятии „нагорные ксерофиты44 и объеме типа нагорноксерофитной растительности // Вестн. Моск. унта. Геогр. 1973. № 3. С. 57-62. — Афанасьев К.С. Растительность Туркестанского хребта в пределах Таджикистана и Киргизии. М.; Л., 1956. 278 с. — Белов A.B., Грибова С.А., Ильина И.С. и др. Новая обзорная карта растительности СССР // Геоботаническое картографирование 1986. Л., 1986. С. 3-13. — Буш Е.А., Буш H.A. Ботаническое исследование в Центральном Кавказе в 1925 г. // Тр. Ботан. музея АН СССР. 1926. Вып. 19. С. 163-181. — Буш H.A., Буш Е.А. Растительный покров Юго-Осетии и его динамика. М.; Л., 1936. 264 с. — Быков Б.А. Биоэкологическая классификация растительности Советского Союза // Изв. АН КазССР. Сер. биол. 1968. № 4. С. 1-14.—Быков Б.А. Очерки истории растительного мира Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата, 1979. 107 с. — Быков Б.А. Еловые леса Тянь-Шаня. Алма-Ата,

1985. 141 с. — Верник P.C. Ореховые леса Узбекистана. Ташкент, 1984. 176 с. — Выходцев И.В. Растительность Тянь-Шане-Алайского горного сооружения. Фрунзе, 1976. 220 с. — Геоботаническая карта СССР. М. 1:4 ООО ООО / Под ред. Е.М. Лавренко, В.Б. Сочавы. М., 1954. — Гончаров Н.Ф. Растительность Таджикистана # Тр. Тадж.-Памир. экспедиции. 1936. Вып. 26. С. 1-236. — Делурина Е.М. Ту-ранская разнотравная сухая степь // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент, 1976. Т. 3. С. 139-158. — Закиров К.З., Закиров П.К. Принципы и номенклатура типологии растительности // Узб. биол. журн. 1969. № 5. С. 34-41.

— Калибернова Н.М., Суяерина И.Ю. Координационное совещание, посвященное работе над „Картой растительности Казахстана и Средней Азии44 ff Геоботаническое картографирование 1984. Л., 1984. С. 6774. — Камелии Р.В. Кухистанский округ горной Средней Азии: Бота-нико-географический анализ. Л., 1979. 116 с. — Карамышева З.В. Первичные сукцессии на каменистых местообитаниях в Центрально-Казахстанском мелкосопочнике: Стационарные исследования растительности // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 3. Геоботаника. 1963. Вып.

3

35

15. С. 146-158. — Корнилова B.C. Региональные особенности миоценовых флор Северного Тянь-Шаня и их место среди синхронных флор Евразии // Стратиграфия кайнозоя и некоторые вопросы новейшей тектоники Северной Киргизии. Фрунзе, 1966. С. 109-120. — Коровин Е.П. Растительность Средней Азии и Южного Казахстана. М.; Ташкент, 1934. 480 с. — Коровин Е.П. Растительность Средней Азии и Южного Казахстана. Ташкент, 1962. Кн. II. 547 с. — Коровин Е.П., Корот-кова Е.Е. Типы растительности Средней Азии // Тр. САГУ. Нов. сер. Биол. науки. 1946. Вып. 8. С. 1-25. — Кудряшов С.Н. Растительность Гузара: (Опыт ботанико-растениеводческой региональной монографии). Ташкент, 1941. 237 с. — Кузнецов H.H. Принципы деления Кавказа на ботанико-географические провинции // Зап. Имп. АН по физико-мат. отд. Сер. VIII. 1909. Т. 24, № 1. С. 1-174. — Кузнецов Н.И. Нагорный Дагестан и значение его в истории развития флоры Кавказа // Изв. Имп. Рус. геогр. о-ва. 1910. Т. 46, вып. 6-7. С. 213-260. — Культиасов М.В. Очерк растительности гор Пистали-Тау // Тр. Туркест. науч. о-ва. 1923. Т. 1. С. 89-108. — Культиасов М.В. Вертикальные растительные зоны в Западном Тянь-Шане // Бюл. САГУ. 1927. Вып. 14-15. С. 58-67. — Культиасов М.В. Этюды по формированию растительного покрова жарких пустынь и степей Средней Азии // Материалы по истории флоры и растительности СССР. М.; Л., 1946. Т.2. С. 257-282. — Культиасов М.В. Эфемеровая растительность как зональный тип пустынной зоны // Тр. Гл. ботан. сада АН СССР. 1949. Т. 1. С. 47-62. — Лавренко Е.М. Травяная растительность субтропических континентальных районов СССР // Вопросы географии. М. ; Л. , 1956. Вып. 39. С. 217-226. — Лавренко Е.М. Провинциальное разделение Центральноазиатской и Ирано-Туранской подобластей АфроАзиатской пустынной области // Ботан. журн. 1965. Т. 50, № 1. С. 3-15. — Ладыгина Г.М. Типы высокогорной растительности Средней Азии // Растительный покров высокогорий. Л., 1986. С. 137-141. — Ладыгина Г.М., Литвинова Н.П. Совещание по „Карте растительности Казахстана и Средней Азии" м. 1 : 2 500 000 (15-16 марта 1983 г., г. Ленинград) // Проблемы освоения пустынь. 1983. № 5. С. 81-83. — Линчевский И. А. Растительность Бадхыза // Растительные ресурсы Туркменской ССР. М.; Л., 1935. Вып. 1. С. 185-291. — Линчевский

H.A., Прозоровский A.B. Основные закономерности распределения растительности Афганистана // Сб. науч. работ, выполненных в Ленинграде за три года Великой Отечественной войны (1941-1943). Л., 1946. С. 183-217. — Литвинова Н.П., Федорова И.Т. Рабочее совещание по карте растительности Средней Азии и Казахстана // Геоботаническое картографирование 1981. Л., 1981. С. 60-62. — Майлун З.А. Ксеро-фильная полукустарничковая растительность // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент, 1976.Т. 3. С. 72-138. — Майлун З.А., Мухаяеджанова Ф.И. Влияние антропогенного фактора на формирование современного растительного покрова предгорно-горной зоны Узбекистана // Аспекты охраны гор. Фрунзе, 1985. С. 50-58. — Мельникова Р. Д. Ксерофильная древесная и кустарниковая растительность // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент, 1976. Т. 3. С. 159226. — Мухаяеджанова Ф.И. Антропогенные смены сообществ горных лиственных лесов и кустарников Западного Тянь-Шаня // Тез. докл. научно-теоретической конф. молодых ученых и специалистов АН УзССР „Актуальные проблемы общественных, естественных и технических наук". Сер. биол., химико-технол. науки. Ташкент, 1984. С. 4. — Мухаяеджанова Ф.И. Основные закономерности антропогенных смен растительности юго-западного макросклона Угамского хребта // Тез. докл. науч. конф. молодых ученых и специалистов АН УзССР. 17-18 декабря 1987. Ташкент, 1987. С. 61-62. — Невский С.А. Материалы к флоре Кугитанга и его предгорий // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер.

I. Флора и систематика высших растений. 1937. Вып. 4. С. 199-346. — Недялков С.Т. Экологическая классификация растительного покрова Афганистана // Экология и биогеография в Афганистане. М. , 1983. С. 30-53. — Никитина В.Н. Растительность восточного Копет-Дага в связи с ее поясностью // Тр. Ин-та биологии АН ТССР. 1954. Т. 1. С.

132-209. — Никонов A.A., Пахолов М.М. К стратиграфии четвертичных отложений и палеографии плейстоцена Западного Памира и Афганского Бадахшана // Палинология плейстоцена. М. , 1972. С. 229-248. — Овчинников П.Н. К истории растительности юга Средней Азии // Сов. ботаника. 1940. № 3. С. 23-48. — Овчинников П.Н. 0 главнейших типах древесной растительности Таджикистана // Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 1948а. Вып. 6. С. 27-29. — Овчинников П.Н. 0 типологическом распределении травянистой растительности // Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 19486. Вып. 10. С. 27-30. — Овчинников П.Н. Основные направления видообразования в связи с происхождением типов растительности Средней Азии // Тр. АН ТаджССР. 1955. Т. 31. С. 107-140.

— Овчинников П.Н. О некоторых направлениях в классификации растительности Средней Азии // Изв. Отд. естеств. наук АН ТаджССР. 1957. № 218. С. 49-65. — Овчинников П.Н. Ущелье Варзоб как один из участков ботанико-географической области Древнего Средиземья // Флора и растительность ущелья реки Варзоб. Л., 1971. С. 396-448.

— Овчинников П.Н., Лазарева М.С. Новые материалы по неогеновой флоре Памиро-Алая // Изв. АН ТаджССР. Отд. биол. наук. 1962. Вып. 2(9). С. 34-38. — Овчинников П.Н., Лазарева М.С. О дзелькве (Zel-kova Spach) и хмелеграбе (Ostrya Scop. ) из плиоцена Дарваза // Докл. АН ТаджССР. 1967. Т. 10, № 12. С. 50-52. — Павлов В.Н. Растительный покров Западного Тянь-Шаня. М., 1980. 248 с. — Павлов

B.Н., Губанов И.А. Ботанико-географические особенности горного Афганистана // Экология и биогеография в Афганистане. М. , 1983. С. 54-75. — Павлов Н.В. Основные закономерности в растительном покрове Казахстана // Труды Третьей сессии АН КазССР. Алма-Ата, 1949. С. 243-264. — Пахояов И.И. Ископаемая плиоцен-древнечетвер-тичная флора юго-западного Памира // Докл. АН ТаджССР. 1964. Т. 156, № 2. С. 328-330. — Пахояов И.И. Плиоцен-четвертичные флоры Памира и их значение для палеогеографии и биостратиграфии (по данным спорово-пыльцевого анализа): Автореф. дис. ... канд. геогр. наук. М., 1965. 19 с. — Пахояов М.М. Применение спорово-пыльцевого анализа для изучения четвертичной истории растительности Памира // Значение палинологического анализа для стратиграфии и палеофлористики. М., 1966. С. 220-225. — Пахояов М.М. Интерпретация результатов спорово-пыльцевых анализов четвертичных отложений гор Средней Азии // Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1973. № 6. С. 96-106.

— Пахояов М.М. Палеогеографические аспекты истории растительности гор Средней Азии (на примере Памиро-Алая) // Ботан. журн. 1980. Т. 65, № 8. С. 1137-1147. — Пахояов М.М. Палеогеография гор востока Средней Азии в позднем кайнозое и вопросы флороценогенеза (по материалам спорово-пыльцевого анализа): Автореф. дис. ... Д-ра геол. наук. М., 1982. 48 с. — Пахояов М.М. , Пенькова A.M. Ископаемые флоры Памиро-Алая как показатели изменений климатических условий в кайнозое // Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1978. № 4. С. 8997. — Петров М.П. Иран. М. , 1955. 183 с. — Попов М.Г. Экологические типы растительности пустынь Южного Туркестана // Изв. Гл. ботан. сада РСФСР. 1925. Т. 25. С. 1-8. — Попов М.Г. Основные черты истории развития флоры Средней Азии // Бюл. САГУ. 1927. Вып. 15. С. 239-292. — Попов М.Г. Основные периоды формообразования и миграций во флоре Средней Азии в век антофитов и реликтовые типы этой флоры // Проблема реликтов во флоре СССР. М. ; Л., 1938. Вып. 1. С. 10-26. — Попов М.Г. Растительный покров Казахстана // Тр. Казах, фил. АН СССР. М. Л., 194С. Вып. 18. С.1-125. — Прозоровский A.B. Полупустыни и пустыни СССР // Растительность СССР. М. ; Л., 1940.Т. 2. С. 267-429. — Пулатова М.З. Спорово-пыльцевая характеристика пограничных слоев палеогена и неогена южного склона Гиссарского хребта // Литология и стратиграфия нефтегазоносных толщ Таджикской депрессии. Душанбе, 1972. С. 162-183. — Пятаева А.Д. Растительность хребта Кюрен-Даг // Тр. САГУ. 1956. Вып. 86. С. 975. — Рачковская Е.И., Сафронова H.H., Храяцов В.Н. и др. Проект легенды мелкомасштабной карты растительности пустынь Казахстана и Средней Азии // Геоботаническое картографирование 1989. Л. , 1989.

C. 3-39. — Рубцов Н.И. К истории растительного покрова Тянь-Шаня

ff Материалы по истории флоры и фауны Казахстана. Алма-Ата, 1955а. Т. 1. С. 169-181. — Рубцов H.H. О типах растительности Тянь-Шаня ff Бюл. МОИП. Отд. биол. 19556. Т. 60, вып. 5. С. 121-126. — Рубцов Н.И. Ксерофитные редколесья, нагорные ксерофиты и субтропические степи ff Растительный покров СССР: Пояснительный текст к „Геоботанической карте СССР м. 1:4 ООО ООО14. М. ; Л., 1956. Т. 2.С. 573-594. — Рубцов Н.И. О саванноидном типе растительности в Крыму ff Проблемы современной ботаники. М.; Л., 1965. Т. 1. С. 307-311. — Сидоренко Г.Т. К вопросу о так называемых „нагорных ксерофитах44 / Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 1949. Вып. 8. С. 8-11. — Сикстелъ Т.А., Худайбердыев Р. О флорах прошлого в Средней Азии ff Палеоботаника Узбекистана. Ташкент, 1968. Т. 1. С. 3-87. — Сини-цын В.М. Палеогеография Азии. М.; Л., 1962. 268 с. — Сочава В.Б. Вопросы классификации растительности, типологии физико-географических фаций и биогеоценозов ff Тр. Ин-та биол. Уральск, фил. АН СССР. 1961. Вып. 27. С. 5-22. — Сочава В.Б. Макет новой карты растительности мира / Геоботаническое картографирование 1964. М.; Л., 1964. С. 3-16. — Сочава В.Б. Растительный покров на тематических картах. Новосибирск, 1979. 188 с. — Станюкович К.В. Растительность гор СССР. Душанбе, 1973. 416 с. — Тахтаджян A.JI. Бота-нико-географический очерк Армении ff Тр. Ботан. ин-та Арм. фил. АН СССР. 1941. T. II. 180 с. — Тахтаджян A.JI. К истории развития растительности Армении ff Тр. Ин-та ботаники АН АрмССР. 1946. Т. 4. С. 51-107. — Тахтаджян A.JI., Федоров Ан.А. Флора Еревана: Определитель дикорастущих растений Араратской котловины. Л., 1972. 394 с. — Фейбридж Р.В. Значение известняков и их Ca/Mg отношения для палеоклиматологии // Проблемы палеоклиматологии. М. , 1968. С. 258309. — Черепанов С.К. Сосудистые растения СССР. Л., 1981. 509 с.

— Шенников А.П. Принципы ботанической классификации лугов ff Сов. ботаника. 1935. № 5. С. 35-49. — Шукуров А.Ш. К вопросу о происхождении полусаваннового типа растительности / Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 1949. Вып. 15. С. 7-9. — Шуяова Г.М. Основные этапы развития растительного покрова внутреннего Тянь-Шаня в плиоцене и плейстоцене: Автореф. дис. ... канд. геогр. наук. МГУ, 1975. 35 с.

— Breckle S. Ökologia and Mikroklima in der alpinen Stufe des afghanischen Hindukußch ff Ber. Dtsch. bot. Ges. 1971. Bd 84, H. 11. S. 721-730. — Freitag H. Die natürliche Vegetation Afghanistans / Vegetatio. 1971. Vol. 22, fasc. 4-5. P. 285-344. — Zohary M. Geobotanical strukture of Iran ff Bull. Res. Counc. Israel. 1963. Vol. HD, Suppl*. March. P. 1-113. — Zohary M. Geobotanical foundations of the Middle East. Stuttgart; Amsterdam, 1973. Vol. 1, 2. 739 p. /

Агаханянц O. E. Аридные горы СССР. М., 1981. 269 с.

Акжигитова H. H. Нагорноксерофильная растительность // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент, 1984. С. 199—254.

Александрова В. Д. Классификация растительности. Л., 1969. 275 с.

Александрова В. Д. Проект классификации растительности Арктики // Ботан. журн.

1979. Т. 64, № 12. С. 1715—1730. Антонов A. A. О растительных формациях Закаспийской области // Учен. зап. Ботан.

сада Имп. ун-та. СПб., 1890. С. 1—12. Арифханова M. М. Растительность Ферганской долины. Ташкент, 1967. 295 с. Арустамова Д. M. О понятии «нагорные ксерофиты» и объеме типа нагорноксерофитной растительности // Вестн. Моск. ун-та. Геогр. 1973. № 3. С. 57-62.

Афанасьев К. С. Растительность Туркестанского хребта в пределах Таджикистана и

Киргизии. М.; Л., 1956. 278 с. Белов A. В., Грибова С. А., Ильина И. С. и др. Новая обзорная карта растительности СССР // Геоботаническое картографирование 1986. Л., 1986. С. 3—13. https://doi.Org/10.31111/geobotmap/1986.3 Буш Е. А., Буш H. A. Ботаническое исследование в Центральном Кавказе в 1925 г. // Тр.

Ботан. музея АН СССР. 1926. Вып. 19. С. 163—181. Буш H. A., Буш Е. А. Растительный покров Юго-Осетии и его динамика. М.; Л., 1936. 264 с.

Быков Б. А. Биоэкологическая классификация растительности Советского Союза // Изв.

АН КазССР. Сер. биол. 1968. № 4. С. 1—14. Быков Б. А . Очерки истории растительного мира Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата, 1979. 107 с.

Быков Б. А. Еловые леса Тянь-Шаня. Алма-Ата, 1985. 141 с. Верник P. C. Ореховые леса Узбекистана. Ташкент, 1984. 176 с.

Выходцев И. В. Растительность Тянь-Шане-Алайского горного сооружения. Фрунзе, 1976. 220 с.

Геоботаническая карта СССР. М. 1 : 4 000 000 / Под ред. Е. М. Лавренко, В. Б. Сочавы. М., 1954.

Гончаров Н. Ф. Растительность Таджикистана // Тр. Тадж.-Памир. экспедиции. 1936. Вып. 26. С. 1—236.

Демурина Е. М. Туранская разнотравная сухая степь // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент, 1976. Т. 3. С. 139—158.

Закиров К. З., Закиров П. К. Принципы и номенклатура типологии растительности //

Узб. биол. журн. 1969. № 5. С. 34—41. Калибернова Н. М., Сумерина И. Ю. Координационное совещание, посвященное работе над „Картой растительности Казахстана и Средней Азии44 // Геоботаническое картографирование 1984. Л., 1984. С. 67—74. Камелин Р. В. Кухистанский округ горной Средней Азии: Ботанико-географический

анализ. Л., 1979. 116 с. Карамышева З. В. Первичные сукцессии на каменистых местообитаниях в Центрально-Казахстанском мелкосопочнике: Стационарные исследования растительности // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 3. Геоботаника. 1963. Вып. 15. 146—158.

Корнилова B.C. Региональные особенности миоценовых флор Северного Тянь-Шаня и их место среди синхронных флор Евразии // Стратиграфия кайнозоя и

некоторые вопросы новейшей тектоники Северной Киргизии. Фрунзе, 1966. С. 109—120.

Коровин Е.П. Растительность Средней Азии и Южного Казахстана. М.; Ташкент, 1934. 480 с.

Коровин Е. П. Растительность Средней Азии и Южного Казахстана. Ташкент, 1962. Кн. II. 547 с.

Коровин Е .П., Короткова Е. Е. Типы растительности Средней Азии // Тр. САГУ. Нов.

сер. Биол. науки. 1946. Вып. 8. С. 1—25. Кудряшов С. Н. Растительность Гузара: (Опыт ботанико-растениеводческой

региональной монографии). Ташкент, 1941. 237 с. Кузнецов Н. И. Принципы деления Кавказа на ботанико-географические провинции //

Зап. Имп. АН по физико-мат. отд. Сер. VIII. 1909. Т. 24, № 1. С. 1—174. Кузнецов Н. И. Нагорный Дагестан и значение его в истории развития флоры Кавказа //

Изв. Имп. Рус. геогр. о-ва. 1910. Т. 46, вып. 6—7. С. 213—260. Культиасов М. В. Очерк растительности гор Пистали-Тау // Тр. Туркест. науч. о-ва. 1923. Т. 1. С. 89—108.

Культиасов М. В. Вертикальные растительные зоны в Западном Тянь-Шане // Бюл.

САГУ. 1927. Вып. 14—15. С. 58—67. Культиасов М. В. Этюды по формированию растительного покрова жарких пустынь и степей Средней Азии // Материалы по истории флоры и растительности СССР. М.; Л., 1946. Т. 2. С. 257—282. КультиасовМ. В. Эфемеровая растительность как зональный тип пустынной зоны // Тр.

Гл. ботан. сада АН СССР. 1949. Т. 1. С. 47—62. Лавренко Е. М. Травяная растительность субтропических континентальных районов

СССР // Вопросы географии. М.; Л., 1956. Вып. 39. С. 217—226. Лавренко Е. М. Провинциальное разделение Центральноазиатской и Ирано-Туранской подобластей Афро-Азиатской пустынной области // Ботан. журн. 1965. Т. 50, № 1. С. 3—15.

Ладыгина Г. М. Типы высокогорной растительности Средней Азии // Растительный

покров высокогорий. Л., 1986. С. 137—141. Ладыгина Г. М., Литвинова Н. П. Совещание по „Карте растительности Казахстана и Средней Азии" м. 1 : 2 500 000 (15—16 марта 1983 г., г. Ленинград) // Проблемы освоения пустынь. 1983. № 5. С. 81—83. Линчевский И. А. Растительность Бадхыза // Растительные ресурсы Туркменской ССР.

М.; Л., 1935. Вып. 1. С. 185—291. Линчевский И. А., Прозоровский А. В. Основные закономерности распределения растительности Афганистана // Сб. науч. работ, выполненных в Ленинграде за три года Великой Отечественной войны (1941—1943). Л., 1946. С. 183—217. Литвинова Н. П., Федорова И. Т. Рабочее совещание по карте растительности Средней Азии и Казахстана // Геоботаническое картографирование 1981. Л., 1981. С. 60—62.

Майлун З. А. Ксерофильная полукустарничковая растительность // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент, 1976. Т. 3. С. 72—138.

Майлун З. А., Мухамеджанова Ф. И. Влияние антропогенного фактора на формирование современного растительного покрова предгорно-горной зоны Узбекистана // Аспекты охраны гор. Фрунзе, 1985. С. 50—58. Мельникова Р. Д. Ксерофильная древесная и кустарниковая растительность // Растительный покров Узбекистана и пути его рационального использования. Ташкент, 1976. Т. 3. С. 159—226.

Мухамеджанова Ф. И. Антропогенные смены сообществ горных лиственных лесов и кустарников Западного Тянь-Шаня // Тез. докл. научно-теоретической конф. молодых ученых и специалистов АН УзССР „Актуальные проблемы общественных, естественных и технических наук". Сер. биол., химико-технол. науки. Ташкент, 1984. С. 4.

Мухамеджанова Ф. И. Основные закономерности антропогенных смен растительности юго-западного макросклона Угамского хребта // Тез. докл. науч. конф. молодых ученых и специалистов АН УзССР. 17—18 декабря 1987. Ташкент, 1987. С. 61—62.

Невский С. А. Материалы к флоре Кугитанга и его предгорий // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 1. Флора и систематика высших растений. 1937. Вып. 4. С. 199—346.

Недялков С. Т. Экологическая классификация растительного покрова Афганистана // Экология и биогеография в Афганистане. М., 1983. С. 30—53.

Никитина В. Н. Растительность восточного Копет-Дага в связи с ее поясностью // Тр. Ин-та биологии АН ТССР. 1954. Т. 1. С. 132—209.

Никонов A. A., Пахомов М. М. К стратиграфии четвертичных отложений и палеографии плейстоцена Западного Памира и Афганского Бадахшана // Палинология плейстоцена. М., 1972. С. 229—248.

Овчинников П. Н.. К истории растительности юга Средней Азии // Сов. ботаника. 1940. № 3. С. 23—48.

Овчинников П. Н. О главнейших типах древесной растительности Таджикистана // Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 1948а. Вып. 6. С. 27—29.

Овчинников П. Н. О типологическом распределении травянистой растительности // Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 1948б. Вып. 10. С. 27—30.

Овчинников П. Н. Основные направления видообразования в связи с происхождением типов растительности Средней Азии // Тр. АН ТаджССР. 1955. Т. 31. С. 107—140.

Овчинников П. Н. О некоторых направлениях в классификации растительности Средней Азии // Изв. Отд. естеств. наук АН ТаджССР. 1957. № 218. С. 49—65.

Овчинников П. Н. Ущелье Варзоб как один из участков ботанико-географической области Древнего Средиземья // Флора и растительность ущелья реки Варзоб. Л., 1971. С. 396—448.

Овчинников П. Н., Лазарева М. С. Новые материалы по неогеновой флоре Памиро-Алая // Изв. АН ТаджССР. Отд. биол. наук. 1962. Вып. 2(9). С. 34—38.

Овчинников П. Н.., Лазарева М. С. О дзелькве (Zelkova Spach) и хмелеграбе (Ostrya Scop.) из плиоцена Дарваза // Докл. АН ТаджССР. 1967. Т. 10, № 12. С. 50—52.

Павлов В. Н. Растительный покров Западного Тянь-Шаня. М., 1980. 248 с.

Павлов В. Н., Губанов И. А. Ботанико-географические особенности горного Афганистана // Экология и биогеография в Афганистане. М., 1983. С. 54—75.

Павлов Н. В. Основные закономерности в растительном покрове Казахстана // Труды Третьей сессии АН КазССР. Алма-Ата, 1949. С. 243—264.

Пахомов М. М. Ископаемая плиоцен-древнечетвертичная флора юго-западного Памира // Докл. АН ТаджССР. 1964. Т. 156, № 2. С. 328—330.

Пахомов М. М. Плиоцен-четвертичные флоры Памира и их значение для палеогеографии и биостратиграфии (по данным спорово-пыльцевого анализа): Автореф. дис. ... канд. геогр. наук. М., 1965. 19 с.

Пахомов М. М. Применение спорово- пыльцевого анализа для изучения четвертичной истории растительности Памира // Значение палинологического анализа для стратиграфии и палеофлористики. М., 1966. С. 220—225.

Пахомов М. М. Интерпретация результатов спорово-пыльцевых анализов четвертичных отложений гор Средней Азии // Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1973. № 6. С. 96—106.

Пахомов М. М. Палеогеографические аспекты истории растительности гор Средней Азии (на примере Памиро-Алая) // Ботан. журн. 1980. Т. 65, № 8. С. 1137—1147.

Пахомов М. М. Палеогеография гор востока Средней Азии в позднем кайнозое и вопросы флороценогенеза (по материалам спорово-пыльцевого анализа): Автореф. дис. ... д-ра геол. наук. М., 1982. 48 с.

Пахомов М. М., Пенькова А. М. Ископаемые флоры Памиро-Алая как показатели изменений климатических условий в кайнозое // Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1978. № 4. С. 89—97.

ПетровМ. П. Иран. М., 1955. 183 с.

Попов М. Г. Экологические типы растительности пустынь Южного Туркестана // Изв. Гл. ботан. сада РСФСР. 1925. Т. 25. С. 1—8.

Попов М. Г. Основные черты истории развития флоры Средней Азии // Бюл. САГУ. 1927. Вып. 15. С. 239—292.

Попов М. Г. Основные периоды формообразования и миграций во флоре Средней Азии в век антофитов и реликтовые типы этой флоры // Проблема реликтов во флоре СССР. М.; Л., 1938. Вып. 1. С. 10—26.

ПоповМ. Г. Растительный покров Казахстана // Тр. Казах. фил. АН СССР. М.: Л., 1940. Вып. 18. С. 1—125.

Прозоровский А. В. Полупустыни и пустыни СССР // Растительность СССР. М.; Л., 1940. Т. 2. С. 267—429.

Пулатова М. З. Спорово-пыльцевая характеристика пограничных слоев палеогена и неогена южного склона Гиссарского хребта // Литология и стратиграфия нефтегазоносных толщ Таджикской депрессии. Душанбе, 1972. С. 162—183.

Пятаева А. Д. Растительность хребта Кюрен-Даг // Тр. САГУ. 1956. Вып. 86. С. 9—75.

Рачковская Е. И., Сафронова И. Н., Храмцов В. Н. и др. Проект легенды мелкомасштабной карты растительности пустынь Казахстана и Средней Азии // Геоботаническое картографирование 1989. Л., 1989. С. 3—39. https://doi.Org/10.31111/geobotmap/1989.3

Рубцов Н. И. К истории растительного покрова Тянь-Шаня // Материалы по истории флоры и фауны Казахстана. Алма-Ата, 1955а. Т. 1. С. 169—181.

РубцовН. И. О типах растительности Тянь-Шаня //Бюл. МОИП. Отд. биол. 1955б. Т. 60, вып. 5. С. 121—126.

Рубцов Н. И. Ксерофитные редколесья, нагорные ксерофиты и субтропические степи // Растительный покров СССР: Пояснительный текст к „Геоботанической карте СССР м. 1 : 4 000 000". М.; Л., 1956. Т. 2.С. 573—594.

Рубцов Н .И. О саванноидном типе растительности в Крыму // Проблемы современной ботаники. М.; Л., 1965. Т. 1. С. 307—311.

Сидоренко Г. Т. К вопросу о так называемых „нагорных ксерофитах" / Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 1949. Вып. 8. С. 8—11.

Сикстель Т. А., Худайбердыев Р. О флорах прошлого в Средней Азии // Палеоботаника Узбекистана. Ташкент, 1968. Т. 1. С. 3—87.

Синицын. В. М. Палеогеография Азии. М.; Л., 1962. 268 с.

Сочава В. Б. Вопросы классификации растительности, типологии физико-географических фаций и биогеоценозов // Тр. Ин-та биол. Уральск. фил. АН СССР. 1961. Вып. 27. С. 5—22.

Сочава В. Б. Макет новой карты растительности мира / Геоботаническое картографирование 1964. М.; Л., 1964. С. 3—16. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1964.3 Сочава В. Б. Растительный покров на тематических картах. Новосибирск, 1979. 188 с. Станюкович К.В. Растительность гор СССР. Душанбе, 1973. 416 с. Тахтаджян A. Л. Ботанико-географический очерк Армении // Тр. Ботан. ин-та Арм.

фил. АН СССР. 1941. T. II. 180 с. Тахтаджян A. Л. К истории развития растительности Армении // Тр. Ин-та ботаники

АН АрмССР. 1946. Т. 4. С. 51—107. Тахтаджян A. Л., Федоров Ан. А. Флора Еревана: Определитель дикорастущих

растений Араратской котловины. Л., 1972. 394 с. Фейбридж Р. В. Значение известняков и их Ca/Mg отношения для палеоклиматологии //

Проблемы палеоклиматологии. М., 1968. С. 258—309. Черепанов С. К. Сосудистые растения СССР. Л., 1981. 509 с.

Шенников А. П. Принципы ботанической классификации лугов // Сов. ботаника. 1935. № 5. С. 35—49.

Шукуров А. Ш. К вопросу о происхождении полусаваннового типа растительности //

Сообщ. Тадж. фил. АН СССР. 1949. Вып. 15. С. 7—9. Шумова Г. M. Основные этапы развития растительного покрова внутреннего Тянь-Шаня в плиоцене и плейстоцене: Автореф. дис. ... канд. геогр. наук. МГУ, 1975. 35 с.

Breckle S. Ökologia und Mikroklima in der alpinen Stufe des afghanischen Hindukusch // Ber.

Dtsch. bot. Ges. 1971. Bd 84, H. 11. S. 721—730. FreitagH. Die natürliche Vegetation Afghanistans // Vegetatio. 1971. Vol. 22, fasc. 4—5. P.

285—344. https://doi.org/10.1007/BF01975703 ZoharyM. Geobotanical strukture of Iran // Bull. Res. Counc. Israel. 1963. Vol. 11D, Suppl.

March. P. 1—113. https://doi.org/10.24157/ARC 13414 ZoharyM. Geobotanical foundations of the Middle East. Stuttgart; Amsterdam, 1973. Vol. 1, 2. 739 p.