CC BY
443
ПРАВО И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
ОБЯЗАТЕЛЬСТВО СОБЛЮДЕНИЯ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА В ЗАЩИТУ ЖЕРТВ ВОЙНЫ
И.А. Ледях
Сектор прав человека, Институт государства и права Российской академии наук, ул. Знаменка, 10, Москва 119019, Российская Федерация (e-mail: [email protected]).
В статье рассматриваются Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним, устанавливающие основные принципы и нормы международного гуманитарного права. Акцентируется специфика правовой природы данных актов, которые воплощают в себе взаимодействие двух основных источников международного права — договорного и обычного, причем последнее приобретает особое значение в случаях серьезных нарушений международного права. Автор дает характеристику ст. 1, общей для всех рассматриваемых конвенций, которая закрепляет основное обязательство государств соблюдать нормы гуманитарного права и обеспечивать их уважение другими странами. Это обязательство является базовым принципом международного гуманитарного права, защищающим человеческие ценности в период вооруженных конфликтов, который должен соблюдаться при любых обстоятельствах. Данный основополагающий принцип международного гуманитарного права относится к числу норм jus cogens международного права, т.е. является императивным, и действует erga omnes, распространяясь на всех без исключения участников вооруженных конфликтов — как международных, так и внутренних — и порождая универсальное обязательство перед всем международным сообществом в целом. Универсальность в данном случае означает, что контроль за выполнением норм гуманитарного права не ограничивается только национальным уровнем. Международная судебная практика также идет по пути признания норм гуманитарного права нормами jus cogens.
Особое внимание в статье уделено характеристике правовых средств защиты населения в условиях вооруженных конфликтов; рассмотрено правовое положение различных категорий лиц, находящихся под покровительством международного гуманитарного права в условиях как международных, так и внутренних конфликтов. Поднят вопрос о роли норм международного гуманитарного права в противодействии терроризму. Подчеркивается роль Международного комитета Красного Креста в формировании и функционировании международного гуманитарного права, составлении Свода норм обычного права. Автор показывает, что современное развитие норм международного
гуманитарного права призвано противостоять тенденции привыкания к его нарушениям в вооруженных конфликтах.
8т Международное гуманитарное право, Женевские конвенции, международные и внутренние вооруженные конфликты, нападение неизбирательного характера, нападение на гражданский объект, терроризм, покровительствуемые лица, jus cogens, erga omnes.
Не будучи в состоянии искоренить войны, человечество идет по пути гуманизации законов и защиты жизни жертв войны посредством специально выработанных норм и принципов. В 1949 г. были приняты четыре Женевские конвенции1, которые устанавливают основные принципы и нормы международного гуманитарного права. Главный принцип был закреплен в ст. 1, общей для всех этих Конвенций и Дополнительных протоколов к ним. В соответствии с ней государства-участники берут на себя обязательство при любых обстоятельствах соблюдать и заставлять другие государства соблюдать положения Женевских конвенций. В данной формулировке важнейшим является не только обязательство «соблюдать», но и требование «заставлять», т.е. принуждать другие государства к соблюдению этих положений «при любых обстоятельствах», «во всякое время», «всегда и всюду».
При разработке Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны была учтена трагическая участь граждан, оказавшихся на территориях, оккупированных гитлеровской Германией. Основные принципы защиты гражданских лиц требовали решения этой проблемы в более широком и жестком контексте ограничения методов и средств ведения военных действий. Конвенция предусматривала ограничения методов и средств ведения военных действий. Предстояло определить, на какие гуманитарные приоритеты и человеческие ценности должна опираться универсальная система права, регулирующего вооруженные конфликты. С этой целью были приняты Дополнительные протоколы
1 Женевскими конвенциями в международном праве называют четыре международных договора о защите жертв войны, подписанные в Женеве 12 августа 1949 г.: Конвенцию об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях (первая Женевская конвенция); Конвенцию об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море (вторая Женевская конвенция); Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными (третья Женевская конвенция); Женевскую конвенцию о защите гражданского населения во время войны (четвертая Женевская конвенция).
к Женевским конвенциям2. В них включены нормы, значительно расширяющие средства защиты населения, гражданских лиц и гражданских объектов.
Поскольку Женевские конвенции ратифицированы практически всеми государствами мира (196 ратификаций), их нормы имеют статус обычных норм международного права. В этом проявляется взаимодействие двух основных источников международного права — договорного и обычного, причем последнее приобретает первостепенное значение в случаях серьезных нарушений гуманитарных принципов и норм.
В инициировании принятия новых норм международного гуманитарного права (далее — МГП) всегда участвует авторитетная международная организация — Международный комитет Красного Креста (далее — МККК). Именно она принимает к сведению и расследует жалобы на нарушения гуманитарных принципов и норм. Мандат международного сообщества поручает ей способствовать соблюдению положений МГП, применяемого во время вооруженных конфликтов, что подтверждает ведущую роль этой организации. Так, в заключительном заявлении Международной конференции по защите жертв войны 1993 г., созванной по инициативе и при участии МККК, была подтверждена необходимость более ответственного соблюдения положений МГП. С этой целью было решено создать межправительственную группу экспертов3. Эта группа приняла ряд значимых рекомендаций, направленных на обеспечение соблюдения гуманитарных норм.
Однако, несмотря на предпринимаемые усилия, принципы и нормы гуманитарного права и прав человека постоянно нарушаются.
Кроме того, в современном мире в условиях роста числа вооруженных конфликтов и применения новейших видов оружия массового поражения, включая его неизбирательное применение, а
2 Дополнительный протокол, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 г. (Протокол I); Дополнительный протокол, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 г. (Протокол II); Дополнительный протокол, касающийся принятия дополнительной отличительной эмблемы от 8 декабря 2005 г. (Протокол III) // URL: http://www.un.org/ru/humani tarian/law/geneva.shtml (дата обращения: 05.06.2016).
3
См.: Международная конференция по защите жертв войны. Женева, 30 августа — 1 сентября 1993 г. Заключительное заявление //А/48/742, 8 декабря 1993 г.
также возникновения новых угроз, исходящих от международного терроризма, войны приобретают все более разрушительный характер. В последние годы положение еще более обострилось вследствие возникновения нового типа асимметричных войн, именуемых «войнами управляемого хаоса»4. Эти войны ведутся преступными террористическими методами и средствами. Такие методы, например, характерны для суннитской террористической организации, основанной на религиозно-этнической вражде и идеологии радикального джихадизма, нетерпимости к «неверным», «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ).
Для характеристики особенностей действия норм гуманитарного права следует остановиться на роли принципа jus cogens в системе МГП. Он является императивной формой выражения общего международного права, т.е. принимается и признается международным сообществом государств как норма, отклонение от которой недопустимо. Например, ст. 1 Женевских конвенций и Дополнительного протокола I приравнивается к императивным нормам, поскольку, как уже указывалось выше, государства-участники должны не только соблюдать это обязательство, но и заставлять другие государства соблюдать соответствующие соглашения при любых обстоятельствах. Такая формулировка подчеркивает императивный характер этой нормы, ее незыблемость и содержит обязанности erga omnes. Это значит, что данное правило действует и распространяется на всех. Указанная обязанность затрагивает все государства без исключения, поскольку все они, по оценке Международного суда ООН, «юридически заинтересованы в защите этих прав».
В этом отношении обязанность «заставлять соблюдать» можно сопоставить с обязанностью, предусмотренной п. 6 ст. 2 Устава ООН, согласно которому ООН обеспечивает, чтобы государства, не являющиеся ее членами, действовали в соответствии с принципами Устава в той мере, в какой «это необходимо для поддержания международного мира и безопасности человечества».
Возвращаясь к принципу jus cogens, следует отметить, что не во всех договорах о праве вооруженных конфликтов имеются положения, аналогичные рассматриваемым императивным нормам.
4 См.: Владыкин О. Война «управляемого хаоса»: уроки для России. Круглый стол в редакции «Независимого военного обозрения» // Независимое военное обозрение. 2014. № 38. С. 4—7.
В силу этого государства могут делать оговорки при денонсации заключенных договоров. Возможность государств делать оговорки, как известно, допустима, хотя и не безгранична. Право формулировать оговорки подчинено Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., требующей соответствия содержания оговорки «объему и целям договора» (п. «с» ст. 19). Именно это позволяет считать положения, не ставшие предметом оговорок, a priore принадлежащими к jus cogens, если они не оспариваются другими государствами.
При этом следует отметить, что денонсация не вступает в силу до окончания конфликта и государство остается связанным принципами международного права, которые вытекают из обычаев, сложившихся на основе законов человечности и велений общественной совести, как гласит известная оговорка Мартенса5.
При обсуждении проекта Венской конвенции о праве международных договоров Комиссия международного права ООН отказалась от составления перечня норм jus cogens, ограничившись указанием на общие ценностные критерии и моральные императивы. В ходе дискуссии предлагалось включить в ее текст конкретные правовые положения о запрете применения силы, работорговли, пиратства, геноцида, нарушений прав человека и права на самоопределение народов. Одновременно выдвигалось требование, чтобы в пресечении таких нарушений участвовали все государства. Однако все это не было принято во внимание, поскольку в Уставе ООН соответствующие нормы, являющиеся нормами jus cogens, за несоблюдение которых следует международно-правовая ответственность, закреплены.
Нормы, касающиеся пресечения нарушений МГП, содержатся во всех Женевских конвенциях и в Протоколе I, в частности, в его ст. 85.
Согласно Протоколу I серьезными нарушениями считаются действия, если они совершаются умышленно и являются причиной смерти, тяжкого телесного повреждения или ущерба здоровью
5 Оговорка Мартенса, включенная в преамбулу Гаагской конвенции 1899 г., предусматривает, что «впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, непредусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие стороны остаются под охраною и действием международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев и законов человечности и требований общественного сознания».
(п. 3 ст. 85). К ним относятся превращение гражданского населения или гражданских лиц в объект нападения; применение оружия неизбирательного характера против гражданского населения, когда это становится причиной чрезмерных жертв среди гражданских лиц или наносит ущерб гражданским объектам. В п. 4 ст. 85 серьезными нарушениями названы также такие действия, как «применение практики апартеида и других негуманных и унижающих действий, оскорбляющих достоинство личности, основанных на расовой дискриминации». Подлежат пресечению нарушения особого режима защиты культурных ценностей — исторических памятников, произведений искусства, мест отправления культа, которые подвергаются нападению и разрушению. Кроме того, указанные серьезные нарушения рассматриваются как военные преступления (п. 5 ст. 85).
В особом мнении к Консультативному заключению Международного суда ООН от 8 июля 1996 г. о законности угрозы или применения ядерного оружия6 судья Вирамантри признал статус jus cogens за всеми нормами гуманитарного права, касающимися средств и методов ведения войны, и назвал их «фундаментальными нормами гуманитарного характера, отступление от которых невозможно без отрицания основных понятий гуманности, на защиту которых они направлены»7. Председатель Суда М. Беджауи подчеркнул, что большинство норм гуманитарного права следует считать императивными нормами международного права. Он особо выделил два принципа: 1) запрещающий применение оружия, имеющего неизбирательное действие, 2) запрещающий применение оружия, причиняющего чрезмерные страдания. Данные нормы, без сомнения, являются частью норм jus cogens. Суд рассматривает их в качестве незыблемых принципов международного права8.
Из этого следует, что благодаря абсолютной юридической обязательности нормы jus cogens приобрели особое значение в системе
6 См.: Консультативное заключение Международного суда относительно законности угрозы ядерным оружием или его применения № А/51/218, 19 июля
1996 г.
7
Цит. по: Шетай В. Вклад Международного суда в международное гуманитарное право // Международный журнал Красного Креста. Сб. статей. 2003. № 849—852. С. 108.
8 См.: там же. С. 107.
МГП. В современном международном праве их источниками являются общие многосторонние договоры, а также международно-правовые обычаи, признанные почти всеми государствами. В большинстве положений МГП признается обязательность соблюдения норм обычного права, имеющих приоритетное значение независимо от их признания в национальном законодательстве.
Международный суд ООН во многих своих решениях указывал, что большинство принципов и норм МГП являются нормами jus cogens, например в вынесенном 28 мая 1951 г. заключении по вопросу о применимости оговорок к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него9. Данную позицию Суд подтвердил также в решениях по иску Никарагуа против США в 1986 г.10 и в деле о геноциде по иску Боснии-Герцеговины против Югославии от 11 июля 1996 г.11 Свои решения по указанным и другим делам Международный суд ООН обосновывал не только нормами jus cogens, но и ссылками на обязательство erga omnes, которое расширяет и усиливает юридическую обязательность конкретных норм jus cogens. И если значение и основной смысл последних состоит в запрете совершения преступления, то применение обязательства erga omnes направлено на обеспечение соблюдения всеми государствами-участниками этих императивных требований.
Позицию Международного суда ООН разделяет и МККК, который, подчеркивая роль обычая в принуждении к соблюдению норм МГП, неоднократно указывал, что стороны внутренних военных конфликтов обязаны более активно использовать нормы обычного права. Известно, что именно эти конфликты сопровождаются массовыми нарушениями норм МГП, что напрямую ведет к увеличению жертв среди мирного населения, а лица, совершившие или приказавшие совершить «серьезные нарушения», как правило, избегают наказания, хотя государства-участники, соглас-
9 Консультативное заключение Международного суда ООН № 15 о правомерности и действительности оговорок к Конвенции 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, вынесенное в 1951 г. по просьбе Генеральной Ассамблеи ООН // Reservation to the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide. Opinion. ISJ Reports. 1951. P. 15.
10 См.: Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua: Nicaragua v. United States of America. Meritis // ICJ Reports. 1986.
11 См.: Bosnia-Herzegovina v. Yugoslavia. Preliminary objection // ISJ Reports. 1996.
но Римскому статуту Международного уголовного суда12, обязаны ввести в национальное законодательство уголовную ответственность в отношении таких лиц.
Кроме того, в Женевских конвенциях предусмотрена необходимость обеспечения соблюдения норм МГП вооруженными силами государств-участников, а также другими субъектами права. МККК считает, что договаривающиеся стороны должны не только сами соблюдать Конвенции, но и делать все необходимое, чтобы обеспечить универсальное соблюдение лежащих в их основе гуманитарных принципов. Требование обеспечения универсальности соблюдения Женевских конвенций означает, что выполнение обязательства не ограничивается только национальным уровнем. Более того, государство-участник должно обзавестись необходимыми средствами, чтобы обеспечить добросовестное применение каждой из Женевских конвенций, поскольку «в случае невыполнения своих обязанностей другой державой договаривающаяся сторона должна обеспечить ее уважительное отношение к конвенции»13.
Эта обязанность воспроизводится в ст. 89 Дополнительного протокола I, согласно которой в случае серьезных нарушений Конвенций или данного Протокола государства принимали меры как совместно, так и индивидуально в сотрудничестве с ООН. Это положение перекликается со ст. 56 Устава ООН, в силу которой государства обязуются предпринимать совместные действия, направленные на достижение общих целей, в числе которых ст. 55 Устава названо обеспечение соблюдения прав человека.
Кроме того, следует отметить п. 1 ст. 41 Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН А/RES/56/83 об ответственности государств
14
за международно-противоправные деяния14, где утверждается, что государства должны сотрудничать для прекращения любых «серьезных нарушений» норм jus cogens. При этом Комиссия международного права, подготовившая соответствующий доклад для ООН, не считает, что все нормы права вооруженных конфликтов непре-
12
URL: http://www.un.org/ra/law/icc/rome_statute(r).pdf (дата обращения: 10.06.2016).
13
Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. Курс лекций, прочитанных на юридическом факультете Открытого Брюссельского университета. М., 2011. С. 630—631.
14 URL: http://www.un.org/ru/ga/sixth/56/sixth_res.shtml (дата обращения: 10.06.2016).
менно являются нормами jus cogens. По ее мнению, недопустимо прибегать к принуждению, если речь идет об обязательствах гуманитарного права, не имеющих характера jus cogens.
В нормах гуманитарного права сформирован особый правовой арсенал защиты населения, пребывающего в исключительных условиях вооруженного конфликта. Это особое право защиты начало применяться давно. Оно было предусмотрено уже в Кодексе Либе-ра 1863 г.15, в котором говорилось, что «личность, имущество и честь безоружных граждан подлежат защите, насколько это позволяет сложное военное положение» (ст. 22).
Под особым покровительством МГП находятся лица, оказавшиеся на контролируемых неприятельской властью или оккупированных территориях. Они подразделяются на 12 категорий покровительствуемых лиц. К ним относятся раненые и больные, медицинский и духовный персонал, военнопленные, лица, лишенные свободы, интернированные, а также женщины и дети. Для каждой категории установлен особый статус и режим обращения с ними для того, чтобы смягчить их страдания от последствий войны, исключить любую дискриминацию по каким-либо признакам, касающимся расы, национальности, религии или политических убеждений.
В наиболее развернутом виде эти категории определены в ст. 27 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны, согласно которой покровительствуемые лица «имеют право при любых обстоятельствах на уважение к личности, чести, семейным правам, религиозным убеждениям». С ними должны обращаться гуманно, ограждая от любых актов насилия или запугивания, оскорблений и любопытства толпы. В отношении указанных лиц стороны могут принимать меры контроля и обеспечения безопасности. Конвенция запрещает причинять покровительствуемым лицам физические страдания и применять по отношению к ним любое насилие. Запрещены коллективные наказания, все методы запугивания или террора, захват заложников, а также репрессалии в отношении как самих указанных лиц, так и их имущества.
Сторона, во власти которой находятся покровительствуемые лица, ответственна за обращение своих представителей с ними,
15 Instructions for the Government of Armies of the United States in the Field. (Lieber Code). 26 April 1863 // URL: https://ihl-databases.icrc.org/ihl/INTRO/110 (дата обращения: 12.10.2016).
причем это не снимает личной ответственности с этих представителей (ст. 29). Власти страны вооруженного конфликта должны предоставить соответствующим организациям (например, МККК, национальным обществам Красного Креста) возможность оказывать необходимую помощь покровительствуемым лицам в пределах военных требований или соображений безопасности.
В отношении внутренних военных конфликтов гуманитарное право признает пять категорий покровительствуемых лиц. Основные гарантии их защиты предоставляются в соответствии с общей для всех Женевских конвенций ст. 3, а также ст. 4 Дополнительного протокола II. Гражданское население и объекты, необходимые для выживания, защищены ст. 13 и 14 Протокола II. Статья 5 этого Протокола защищает лиц, лишенных свободы; ст. 3 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны и ст. 7, 8 Протокола II — раненых, больных и потерпевших кораблекрушение; ст. 9 Протокола II — медицинский и духовный персонал. Кроме того, в отношении лиц, оказывающих медицинскую, санитарную и духовную помощь жертвам вооруженных конфликтов, эти нормы дополнены положениями, распространяющими покровительство на весь персонал гражданских больниц, санитарного транспорта (ст. 11 Дополнительного протокола I). Неуважение статуса покровительствуемых лиц может рассматриваться как военное преступление16.
Права покровительствуемых лиц, находящихся во власти неприятеля или на оккупированных территориях, признаны неприкосновенными и неотъемлемыми. Это вытекает из положений общих ст. 6, 7, 8 Женевских конвенций. В них указано, что воюющие стороны не имеют права заключать соглашения, которые могут ухудшить правовое положение таких лиц и ограничить их права, а сами покровительствуемые лица не могут добровольно отказаться от предоставленных им прав. В ст. 8 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны эта норма сформулирована более жестко: покровительствуемые лица «ни в коем случае не могут отказаться, частично или полностью, от прав, обеспечиваемых им конвенцией или специальными соглашениями, если таковые имеются». Это означает, что предоставляемые права име-
16 См.: Буше-Сольнье Ф. Практический словарь гуманитарного права. М., 2004. С. 343—344.
ют абсолютный характер, и требование соблюдения МГП распространяется на все стороны конфликта.
В контексте данной проблематики нельзя не затронуть вопрос о терроризме как способе вести военные действия преступными методами и средствами. Террористические акты, которые не только приносили страдания отдельным лицам, но и представляли собой угрозу жизни нации и даже ходу исторического развития, всегда считались противоправными деяниями, а террор преследовался в международном праве в порядке уголовного судопроизводства.
Возникновению и применению такой опасной и агрессивной формы терроризма, каким стал государственный терроризм, способствовали войны. В XX в. мир захлестнула волна терактов, совершавшихся с чудовищной жестокостью. Актуальность борьбы с терроризмом в тот период была столь велика, что побудила Совет Лиги Наций приступить к разработке Конвенции о предотвращении и наказании терроризма и Конвенции о создании Международного уголовного суда, юрисдикцию которого предполагалось ограничить исключительно террористическими актами17. Но из-за резкого обострения политических противоречий и агрессивных устремлений гитлеровской Германии объединить усилия государств для борьбы с терроризмом тогда не удалось18.
Сегодня возвращение к идее об учреждении международного трибунала для террористов и их пособников представляется необходимым и своевременным. Внесенное предложение Совета Федерации и Государственной Думы РФ на совместном заседании 20 ноября 2015 г. должно быть реализовано в рамках ООН19.
Терроризм стал средством ведения войны в Чечне, Афганистане, Пакистане, Анголе и т.д. Наметилась тенденция, когда международный терроризм становится способом применения военной силы против других стран. Нередко террористические акты направлены
17
См.: A Collection of the Texts of Multiple International Instruments of General Interest (1935—1937) / Ed. by M.O. Hudson. Vol. VII. № 402—505. Washington, 1941. P. 862—893.
18 См.: Гассер Х-П. Террористические акты, «терроризм» и международное гуманитарное право // Международный журнал Красного Креста. Сб. статей. 2002. № 845—847. С. 242.
19 Юрисдикция Международного уголовного суда позволяет ему расследовать дела в отношении лиц, обвиняемых в совершении террористических актов. Это означает, что судебное преследование террористов на международном уровне становится общим делом. См.: Гассер Х-П. Указ. соч. С. 239.
на свержение существующего строя, ликвидацию институтов власти, а зачастую и на физическое устранение политических лидеров и глав государств (Ливия, Афганистан, Египет, Ирак и др.).
В Женевских конвенциях содержатся нормы, запрещающие совершение актов терроризма или угрозы ими. Запрещены акты насилия или угроза насилием, имеющие основной целью терроризировать гражданское население, а также нападения неизбирательного характера. Эти деяния криминализованы, и при особо тяжких последствиях («серьезные нарушения») возведены в ранг военных преступлений.
К числу противодействующих терроризму следует отнести и норму 2 из составленного исследователями МККК свода обычного МГП20, которая гласит: «Акты насилия или угрозы насилием с целью терроризировать гражданское население запрещены». Нарушение данной нормы в ходе международных и внутренних конфликтов квалифицируется как преступление, что признается и поддерживается судебной практикой многих стран.
Генеральная Ассамблея ООН и Комиссия по правам человека ООН приняли несколько резолюций, осуждающих терроризирование гражданского населения во время конфликтов в бывшей Югославии21 и Руанде22. Учрежденные там международные уголовные трибуналы при расследовании дел обосновывали обвинения в терроре нарушением законов и обычаев войны или незаконными нападениями. К актам насилия были отнесены также неизбирательные обстрелы, регулярные бомбардировки, совершаемые
23
с целью терроризировать гражданское население23.
20
См.: Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Т. 1. Нормы. Женева, 2006. С. 10.
21
Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г., был учрежден в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН от 25 мая 1993 г. // S/RES/827 (1993).
22
Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств в период с 1 января по 31 декабря 1994 г., был учрежден в соответствии с резолюцией 955 (1994) Совета Безопасности ООН от 8 ноября 1994 г. // S/RES/955 (1994); S/RES/978 (1995); S/RES/1165 (1998).
23
См.: Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. С. 11—14. ТРУДЫ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РАН 1/2017
Акты терроризма, совершаемые в период внутренних военных конфликтов, квалифицируются как военные преступления. Соответствующие положения содержатся в проекте кодекса преступлений против мира и безопасности человечества (п. 6 ст. 2)24; Уставе Международного трибунала по Руанде (п. «d» ст. 4)25; Уставе Специального суда по Сьерра-Леоне (п. «d» ст. 3)26. Запрет актов терроризма в отношении мирного населения во внутренних военных конфликтах, особенно в условиях гражданской войны, касается обеих сторон конфликта: и сил государства, и оппозиционных вооруженных группировок. Тем самым соответствующие юридические обязательства налагаются и на сторону, участвующую в конфликте в качестве антиправительственной оппозиции. Кроме того, согласно Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 г. преступлением считается и сбор средств для его финансирования.
Как уже упоминалось, источником МГП являются не только договорные, но и обычные нормы. Во многих странах они применяются национальными судами.
Исследование обычных норм МГП, применяемых в вооруженных конфликтах, было инициировано XXVI Международной конференцией Красного Креста. Эксперты МККК провели огромную работу, обобщив правила ведения вооруженных конфликтов в различных государствах, на основе которой был составлен их свод из 161 нормы. Как подчеркнул судья Международного суда ООН Аб. Корома, результаты этой деятельности, безусловно, будут способствовать более полному соблюдению МГП27.
В указанный свод включен ряд основополагающих норм. Например, в норме 139 сформулировано требование, в соответствии с которым каждая сторона вооруженного конфликта должна соблюдать и обеспечивать соблюдение норм МГП своими вооруженны-
24 Комиссия международного права ООН подготовила три редакции данного проекта: в 1954, 1991 и 1996 гг. Последний вариант проекта был передан на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН в 1996 г. См.: URL: http://www.un.org/law/ ILC/ texts/dcode.htm (дата обращения: 15.05.2016).
25
URL: http://www.un.org/ru/law/ictr/charter.shtml (дата обращения: 15.05.
2016).
26 URL: http://www.un.org/ru/documents /bylaws/charter_sierra.pdf (дата обращения: 15.05.2016).
27
См.: Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л.Указ. соч. С. XXI—XXII.
ми силами, а также лицами или группами, фактически действующими по ее распоряжению или под ее контролем. Это обязательство государств является частью их общего обязательства по соблюдению норм международного права и применяется в отношении как международных, так и внутренних вооруженных конфликтов. Оно подтверждается как в военных уставах, так и в гражданском национальном законодательстве.
Данное предписание подтверждается практикой международных организаций и заявлениями международных конференций (МККК, ОБСЕ, саммитами глав государств или правительств), а также содержится в декларациях, резолюциях ООН или Совета Безопасности. Ссылка на данное обязательство встречается также в международной судебной практике, чаще всего в решениях Международного суда ООН. Наряду с этим в некоторых военных уставах и национальных законодательных актах (например, России, Швейцарии, Азербайджана и др.28) предусмотрена обязанность граждан не нарушать положения МГП. Эта обязанность подтверждена в Протоколе II к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, а также в Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г. (п. 1 ст. 7). В указанных нормативных актах обязанность государства, как правило, сопровождается требованием издавать приказы и распоряжения в военных уставах и наставлениях.
Для этого норма обычного права 141 требует обеспечить свои вооруженные силы юридическими советниками и консультантами. Их отсутствие в оппозиционных группах, однако, не может служить оправданием ни одной стороне вооруженного конфликта. Большое значение имеет норма 143, которая обязывает государства поощрять обучение населения нормам МГП, пропагандировать правила защиты жертв войны.
В случае серьезных нарушений Дополнительного протокола I государство-участник обязуется действовать как совместно, так и индивидуально в соответствии с Уставом ООН (ст. 89 Протокола), что расширяет возможности влияния ООН на процесс взаимодействия сторон конфликта. Аналогичное требование включено и в Протокол II 1999 г. к Гаагской конвенции о защите культурных
28
Так, в ст. 356 Уголовного кодекса РФ «Применение запрещенных средств и методов ведения войны» предусмотрена уголовная ответственность за нарушения международного гуманитарного права.
ценностей в случае вооруженного конфликта, в ст. 31 которого установлено, что в случае серьезных нарушений воюющие стороны обязуются действовать совместно через посредство Комитета по защите культурных ценностей или индивидуально в сотрудничестве с ЮНЕСКО и ООН и в соответствии с Уставом ООН.
Следует отметить, что соблюдение норм МГП является обязанностью любых участников вооруженных конфликтов, включая силы ООН, когда они в качестве комбатантов осуществляют по мандату ООН меры принуждения или операции по поддержанию мира. Участники таких операций наделены защитой согласно Конвенции о безопасности персонала Организации Объединенных Наций и связанного с ней персонала 1994 г. В Бюллетене от 6 августа 1999 г. Генеральным секретарем ООН изложены основополагающие принципы и нормы МГП29. Государству, где развертываются силы ООН, эта международная организация обязуется гарантировать полное соблюдение принципов и норм конвенций, которые должны применяться военным персоналом ООН.
Силы по поддержанию мира, осуществляющие операции под командованием ООН, должны нести ответственность за нарушения, совершенные персоналом, находящимся под контролем этой организации. К ним могут предъявляться и требования о возмещении ущерба. В вышеназванном Бюллетене подчеркивается, что в случае нарушения норм МГП военнослужащие сил ООН подлежат судебному преследованию в своих национальных судах (разд. 4).
Кроме того, в разд. 6 Бюллетеня указано, что «право сил ООН выбирать методы и средства вооруженных действий не является неограниченным». Силам ООН, как и другим участникам военных конфликтов, запрещается использовать оружие, которое может нанести чрезмерное повреждение или причинить излишние страдания, а также серьезный ущерб природной среде. Под абсолютным запретом еще со времени принятия Протокола от 17 июня 1925 г. о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств30 находится применение удушливых, ядовитых и других газов и биологических средств ведения войны. В качестве запрещенных в Бюлле-
29
См.: Соблюдение силами Организации Объединенных Наций норм международного гуманитарного права // Бюллетень Генерального секретаря ООН 8ТДОВ/1999/13. 6 августа 1999 г.
30
Действующее международное право. Т. 2. М., 1997.
тене перечислены новые виды оружия — противопехотные мины, мины-ловушки и зажигательное оружие. К сожалению, в перечень не включен запрет применения самого опасного — ослепляющего лазерного оружия, установленный в 1995 г. на основании Протокола IV к Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие 1980 г.
К запрещенным для сил ООН методам ведения военных действий относятся: 1) приказ никого не оставлять в живых; 2) нападение на объекты, необходимые для выживания гражданского населения; 3) причинение серьезного ущерба природной среде; 4) военные операции против установок, содержащих опасные силы; 5) использование культурных ценностей для целей, которые приведут к их уничтожению или повреждению.
В последние десятилетия наблюдается тенденция привыкания к нарушениям МГП — они стали привычным явлением, сопровождающим вооруженные конфликты. Степень их интенсивности и жестокости зашкаливает. Войны, насилие и ненависть получают все большее распространение и, соответственно, множится количество жертв вооруженных конфликтов, перерастающих в гражданские войны.
Женевские конвенции, защищающие жертвы войны, приняты, как уже отмечалось выше, большинством государств. Однако это не влияет на эффективность их применения. К сожалению, Женевским конвенциям принадлежит своеобразный рекорд прямо противоположного свойства по числу серьезных нарушений их положений. Реакцией на них становится взаимодействие гуманитарного права с правом прав человека в период вооруженных конфликтов. МГП обладает соответствующим потенциалом и способствует соблюдению приоритетного принципа, закрепленного в Женевских конвенциях и Дополнительных протоколах к ним, а также в других гуманитарных актах, предусматривающих обязательства государств-участников соблюдать нормы МГП и обеспечивать их соблюдение другими государствами.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Буше-Сольнье Ф. Практический словарь гуманитарного права. М.: МИК, 2004. — 551 с.
Владыкин О. Война «управляемого хаоса»: уроки для России. Круглый стол в редакции «Независимого военного обозрения» // Независимое военное обозрение. 2014. № 38. С. 4—7.
Гассер Х-П. Террористические акты, «терроризм» и международное гуманитарное право // Международный журнал Красного Креста. Сб. статей. 2002. № 845—847. С. 235—268.
Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. Курс лекций, прочитанных на юридическом факультете Открытого Брюссельского университета. М.: МККК, 2011. — 1144 с.
ХенкертсЖ.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Т. I. Нормы. Женева: МККК, 2006. — 818 с.
Шетай В. Вклад Международного суда в международное гуманитарное право // Международный журнал Красного Креста. Сб. статей. 2003. № 849—852. С. 89—128.
THE OBLIGATION TO RESPECT NORMS OF INTERNATIONAL HUMANITARIAL LAW ON PROTECTION OF WAR VICTIMS
Irina A. Ledyakh
Human Rights Department, Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences, 10, Znamenka st., Moscow 119019, Russian Federation (e-mail: [email protected]).
The article analyses 1949 Geneva Conventions with additional Protocols, that establish main principles and norms of international humanitarian law. These acts represent combination of two main sources of international law — contracts and customs. Customs are of particular importance in cases of serious violations of international law. The author analyses art.1 common to all conventions studied that establishes the main obligation of the states to respect the norms of humanitarian law and ensure such respect by other countries. This undertaking is the main principle of international humanitarian law and belongs to jus cogens part of international law i.e. constitutes an imperative norm, an obligation erga omnes, binding for all parties to a military conflict — international or national, creating a universal obligation. This means that control after the enforcement of the norms of the humanitarian law is not limited to national level. International courts practice also acknowledges the norms of humanitarian law as jus cogens.
Particular attention in the article is paid to characteristic of legal methods of protection of the population in military conflicts. Legal status of different categories of people protected by international humanitarian law is analyzed. The article discusses the question of the role of international humanitarian law in combating terrorism. International Red Cross plays crucial role in creating international humanitarian law and drafting customary law code. The author shows that current development of international humanitarian law rules shall be a counterforce against the tendency of adjustment to its violations in course of military conflicts.
158
H.A. fleflflx
International humanitarian law, Geneva Conventions, indiscriminate attacks, civilian object attacks, civilian population protection, terrorism, protected persons, jus cogens, erga omnes.
REFERENCES
Bushe-Sol'n'e F. Prakticheskii slovar' gumanitarnogoprava [Practical Dictionary of Humanitarian Law]. Moscow: MIK, 2004, 551 p. (in Russ.).
David E. Printsipy prava vooruzhennykh konfliktov. Kurs lektsii, prochitannykh na yuridicheskom fakul'tete Otkrytogo Bryussel'skogo universiteta [Law of Armed Conflict Principles. The Course of Lectures at the Law School of the Open University of Brussels]. Moscow: The International Committee of the Red Cross, 2011, 1144 p. (in Russ.).
Gasser Kh-P. Terroristicheskie akty, «terrorizm» i mezhdunarodnoe gumanitarnoe parvo [Terrorist Acts /'Terrorism" and International Humanitarian Law]. MezhdunarodnyizhurnalKrasnogo Kresta. Sb. staei. [International Review of the Red Cross. Collection of Articles], 2002, no. 845—847, pp. 235—268 (in Russ.).
Henckaerts J.-M., Doswald-Bek L. Obychnoe mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo. Normy. T. I. [Customary International Humanitarian Law. Volume I. Rules]. Geneva: International Committee of the Red Cross, 2006, 818 p. (in Russ.).
Shetai V. Vklad Mezhdunarodnogo suda v mezhdunarodnoe gumanitar-noe pravo // Mezhdunarodnyi zhurnal Krasnogo Kresta. Sb. Statei [International Review of the Red Cross. Collection of Articles], 2003, no. 849—852, pp. 89—128 (in Russ.).
