CC BY
26
УДК 81'25
0. О.Туринова
преподаватель кафедры переводоведения и практики перевода английского языка переводческого факультета МГЛУ; аспирант; e-mail: [email protected]
ОБУЧЕНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОМУ ПЕРЕВОДУ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ТЕОРИИ ЯЗЫКОВЫХ СПЕКТРОВ (на примере частотности и функционирования личных и притяжательных местоимений в английском и русском
языках)
Исследование посвящено одному из немаловажных аспектов языкового спектра английского и русского языков, а именно - частотности и моделям функционирования личных (далее - ЛМ) и притяжательных (далее -ПМ) местоимений. В рамках статьи будет доказано, что общая частотность употребления ЛМ и ПМ в русском языке ниже, чем в английском, на что следует ориентироваться при переводе художественной прозы. Также рассмотрены некоторые местоименные закономерности в виде примеров из оригинальной и переводной литературы.
Ключевые слова: преподавание художественного перевода; спектр языка; личные местоимения; притяжательные местоимения; русский язык; английский язык; закономерности употребления.
Turinova O. O.
Postgraduate Student (3rd year), Lecturer, the Department of Translation Studies and Translation and Interpreting (the English Language), the Faculty of Translation and Interpreting, MSLU; e-mail: [email protected]
TEACHING LITERARY TRANSLATION, AS SEEN THROUGH THE LANGUAGE SPECTRUM THEORY (Illustrated by Differences in the Frequency and Functions of English and Russian Personal and Possessive Pronouns)
The article focuses on an important English language spectrum aspect,
1. e., frequency and function models of personal and possessive pronouns. The author attempts to prove that the named pronouns are generally less frequent in Russian than they are in English, which should be considered by translators of English prose. The author also elaborates certain pronoun usage patterns in the two languages, illustrated by excerpts from authentic and translated fiction.
Key words: fiction translation teaching; language spectrum; personal pronouns; possessive pronouns; Russian; English; usage patterns.
Для того чтобы объяснить студентам различия между исходным (далее - ИЯ) и переводящим языком (далее - ПЯ), преподаватели Московского государственного лингвистического университета иногда прибегают к весьма удачному термину, предложенному отечественной переводчицей М. Д. Литвиновой, - «спектр языка». К сожалению, в силу недостаточного обоснования и степени разработанности, данную теорию нельзя назвать широко признанной в отечественной науке о переводе. Тем не менее практическая деятельность письменного переводчика (в частности, переводчика художественной литературы), пусть неосознанно, тесно связана с различием языковых спектров ИЯ и ПЯ.
Смысл предложенного Мариной Дмитриевной термина заключается в том, что язык представляет собой «сумму среднестатистических частот употребления в речи определенных лингвистических категорий» [5, с. 133] и этим отличается от другого языка, имеющего свой специфический набор категорий и их частот.
Следует отметить, что в рамках данной работы мы не ставим перед собой задачу оформить учение о языковых спектрах в виде целостной и завершенной системы понятий с добротной теоретической и эмпирической базой. Такая задача требует углубленного изучения проблемы и может, вероятно, стать целью диссертационного исследования. Тем не менее использование элементов данной теории применительно к преподаванию не только языка, но и перевода, возможно уже сейчас.
В данном контексте ИЯ и ПЯ следует рассматривать как два набора характерных языковых черт. Внимание студентов необходимо обращать как на точки пересечения, так и, самое главное, на различия в частотности употребления данных черт в языке.
Например, по мнению Л. С. Бархударова, «для русского языка ... более характерно преобладание сочинительных конструкций, в то время как в английском языке подчинение если не преобладает, то, во всяком случае, встречается чаще, чем в русском» [1, с. 207]. Другие переводоведы (Д. М. Бузаджи, М. Д. Литвинова) отмечают в РЯ более низкую, чем в АЯ, частотность придаточных цели и времени с предлогами «прежде чем», «пока не», «перед тем, как», «после того, как». В РЯ, в свою очередь, чаще встречаются безличные модальные конструкции («необходимо», «запрещено», «можно»), которые англофоны могут посчитать резкими
или грубыми, - ведь в тех же позициях в АЯ обычно употребляется подлежащно-сказуемостная конструкция (we must, I cannot, you should) [3, с. 22].
К подобным выводам можно прийти, анализируя тексты на соответствующих языках, а также историю их развития (например, логично предположить, что менее частотны в языке будут категории и структуры, появившиеся в нем относительно недавно; напротив, существовавшие еще в период Средневековья лексические и синтаксические единицы успели распространиться в языке повсеместно). Не стоит забывать и о существующих в настоящий период структурных и типологических расхождениях.
Материалом для подобного анализа может послужить публицистическая и художественная литература, а также корпусы сопоставляемых языков, ведь корпусная лингвистика представляет собой весьма перспективное направление в преподавании иностранных языков с точки зрения изучения синонимов, выявления частотности той или иной единицы в определенном контексте, а также исследования языкового портрета определенной эпохи или составления жанровой характеристики.
Таким образом, в отечественной и зарубежной науке о переводе нам не известно единого исследования, сопоставляющего спектры двух языков на всех уровнях, однако лингвистами и переводчиками выявлено уже немало отдельных черт, которые могли бы войти в комплексную характеристику анализируемого языка. Двигаясь в этом направлении, мы предлагаем сопоставление функционирования таких структурно значимых и высокоупотребительных частей речи, как английские и русские личные (далее - ЛМ) и притяжательные (далее - ПМ) местоимения.
Наше исследование проводилось на материале художественной литературы разных десятилетий XX в. Выборка насчитывает отрывки в общей сложности из 110 произведений: мы рассматривали произведения признанных классиков британской и американской литературы и их русскоязычные версии, созданные отечественными мастерами художественного перевода; труды русских и советских литературных классиков того же периода, а также культовые англоязычные произведения с не очень удачными, на наш взгляд, переводами.
Ранее нами была сформулирована и успешно подтверждена гипотеза, что в силу структурных и узуальных причин в РЯ ЛМ
и ПМ в целом встречаются реже, чем в АЯ (мы ограничиваемся сферой художественной литературы, хотя тенденция прослеживается и в публицистике, и в разговорной речи). Таким образом, в качественных переводах, создатели которых берут за образец произведения, написанные носителями ПЯ, местоимений, как и в этих русскоязычных оригиналах, будет значительно меньше, чем в первоисточниках [6, с. 41-49].
Сопоставительный анализ отобранного материала позволил нам выявить следующие закономерности в употреблении ЛМ и ПМ (как видим, практически во всех случаях в русскоязычных оригиналах и качественных переводах местоимений меньше, чем в не очень благополучных).
The book was thick and black and cov- Книга была толстая, в черном пыльном ered with dust. Its boards were bowed переплете. Крышки ... переплета поко-and creaking; it had been maltreated in its робились и поскрипывали. Прежние own time. Its spine was missing, or, rather, владельцы обращались с книгой не protruded from amongst the leaves like a очень-то бережно ... Корешок отсутст-bulky marker. It was bandaged about and вовал, - вернее, он был, но торчал из about with dirty white tape, tied in a neat книги, зажатый между страницами, bow. The librarian handed it to Roland как пухлая закладка. Книга была не-Michell, who was sitting waiting for it in сколько раз перехвачена грязной бе-the Reading Room of the London Library. лой тесьмой, завязанной аккуратным It had been exhumed from Locked Safe бантиком. Библиотекарь передал книгу no. 5, where it usually stood between Роланду Митчеллу, который дожидался Pranks of Priapus and The Grecian Way ее в читальном зале Лондонской би-of Love. блиотеки. Книгу извлекли на свет
(Байетт «Обладать») Божий из сейфа № 5, где она обычно стояла между «Проказами Приапа» и «Любовью в греческом вкусе».
Кажется, совсем собирался провалиться во сне черный бронепоезд, и вместо него вырастала в снегах зарытая деревня - Малые Чугры. Он, человек, у околицы Чугров, а навстречу ему идет сосед и земляк.
(Булгаков «Белая гвардия»)
Внешне мало привлекательный, Нобу выполнял менее заметную работу, но Председатель не один раз публично заявлял, что компания преодолела несколько кризисов только благодаря его (Нобу или председателя?) талантам.
(Голден «Мемуары гейши»)
В первой колонке таблицы расположены англоязычный оригинал с удачным переводом того же отрывка; во второй - пример из русской литературы со сходной моделью употребления ЛМ или ПМ; ниже - пример из неудачного перевода англоязычного произведения с нарушением данной модели (оригинал не приводится, чтобы читатель мог более объективно судить о качестве перевода с точки зрения узуса РЯ, а не синтаксического соответствия исходнику).
Замена ЛМ на имя существительное:
АЯ более терпим к повторам: повторение одного и того же ЛМ-референта в случайной позиции в предложении (таким образом, исключаем анафоры и синтаксические параллелизмы) нейтрально. Подобные повторы в РЯ сильнее бросаются в глаза: если повтор не является особым приемом для придания экспрессивности, он нарушает ритмику текста и считается стилистическим недостатком. Кроме того, за счет отсутствия маркированности категории одушевленности и неодушевленности в РЯ, выше риск двусмысленности и неправильного соотнесения референта с местоимением.
Во избежание этого в русскоязычной литературе некоторые из повторяющихся ЛМ либо сопровождаются пояснением, либо заменяются соответствующим существительным, именем собственным или его перифразой, а ПМ опускаются.
1. Опущение ЛМ, неполные предложения в РЯ
В силу синтетической природы РЯ глагол-сказуемое не требует при себе эксплицитно выраженного подлежащего (определенно- и неопределенно-личные предложения). Таким образом, повторяющиеся ЛМ, нейтральные и обязательные в АЯ со структурной точки зрения, в РЯ могут опускаться. Напротив, многократный повтор одного и того же ЛМ в РЯ будет считаться неудачным.
На околостанционном пруду ... купались обычно вечером, после работы, ... приезжали на электричках и купались. Нет, но сначала ... расходились, шли по дачам. Устало, отдуваясь, вытирая ... лица платками, таща портфели, авоськи, екая селезенкой.
(Соколов «Школа для дураков»)
Он упражнялся с монетами, потому что как-то на унылых полках тюремной библиотеки обнаружил книжку «Фокусы с монетами»; он качался;
а еще он составлял про себя списки того, что сделает, когда откинется. Во-первых, он пойдет и примет ванну.
(Гейман «Американские боги») Я знаю убийцу, я знаю жертву. Будущую убиенную. Это ее предначертанье -быть убитой. Я знаю время и знаю место. ... Знаю мотив (ее мотив) и ... знаю способ. ... Знаю и того, кому доведется послужить для них фоном, контрастным гало - глупца-голубка, который тоже потерпит полное крушение. И я не могу их остановить, ... не думаю, что ... смог бы, даже если ... бы захотел.
I know the murderer, I know the murder-ee. I know the time, I know the place. I know the motive (her motive) and I know the means. I know who will be the foil, the fool, the poor foal, also utterly destroyed. And I couldn't stop them, I don't think, even if I wanted to.
(Эмис «Лондонские поля»)
2. Катафора
Местоимение, предшествующее субъекту в другой части предложения и имеющее с этим именем общий референт, понимается носителями АЯ однозначно. Тем не менее в РЯ принята обратная постановка (т. е. ЛМ идет за существительным-референтом, с которым соотносится), а сохранение катафоры (если она не является отличительной чертой авторского стиля, например у В. В. Набокова или А. И. Солженицына) приводит к двусмысленности толкования (русскоязычный читатель скорее соотнесет такое антецедентное ЛМ с неким посторонним или упомянутым ранее лицом, чем со стоящим после него референтом).
Even while he blew, Ralph noticed the Ральф еще дул в рог, а к площадке last pair of bodies that reached the plat- над бьющимися черными лоскутьями form above a fluttering patch of Hack. уже неслись двое последних.
(Голдинг «Повелитель мух»)
Первым движением Юры, когда он слез с подоконника, было желание одеться и бежать на улицу, чтобы что-то предпринять.
(Пастернак «Доктор Живаго»)
Они были настолько похожи на убийц, тела которых он видел в доме Рагнарсона, что Майкл почувствовал себя просто обязанным проследить за незнакомцами. (Он = Майкл?)
(Кук «Наступление тьмы»)
3. Опущение ПМ при неотторжимых объектах
В АЯ структурно недопустимо опущение ПМ, играющих роль определенного артикля, при неотторжимых объектах (в эту группу входят тело и его части; мысли, чувства, переживания; окказиональные окружающие предметы с нерасторжимой близостью; другие люди). В РЯ, за счет отсутствия артикля как части речи, посессивные отношения между обладателем и обладаемым не требуют маркировки и часто выводятся из контекста. Напротив, сохранение ПМ в подобных позициях считается маркированным и подразумевает противопоставление («мой, а не чей-то еще») и приводит к стилистически неудачным повторам.
He looked so whole, so beautiful, lying Он был недвижим, голый, мокрый,
there limp and naked and dripping, his но такой на вид невредимый, такой
hair dark with water, someone had drawn красивый ... волосы потемнели от
it away from his face, and his eyes were воды, кто-то откинул их у него с лица,
almost closed. He was lying on his side ... глаза почти закрыты. Он лежал на
showing the tender fold of his stomach ... боку, видны были нежный изгиб ...
and the bedraggled wet hair of his front. живота и слипшиеся мокрые волосы
His mouth was slightly open showing his на ... груди. Между ... разомкнутых
teeth and I remember noticing the hare губ белели ... зубы, ясно обозначился
lip. Then I saw a dark mark on the side of шрам на верхней губе. А потом я
his forehead, as if he had been struck. заметил на ... виске темное пятно —
(Мердок «Море, море») след от удара.
Он весь трясся и тяжело дышал, перед ... глазами плыли кровавые пятна, ... сердце тяжелыми толчками било в самое ... горло, но он не остановился ни на секунду.
(Стругацкие «Пикник на обочине») Его челюсть была сжата, его ноздри ели справлялись с текущим уровнем потребления кислорода.
(Перри «Бухта Калибан»)
4. Постпозиция ПМ в РЯ
Более свободный порядок слов допускает постановку ПМ после существительного или между прилагательным и существительным, что невозможно в АЯ. Таким образом, используя пост-и интерпозицию ПМ для создания определенной ритмики речи, придания ей выразительности или лиричности, свойственной поэзии, а также для стилизации под более раннюю эпоху, переводчик
оживляет текст, который при использовании одной лишь препозиции ПМ казался бы более «блеклым». При этом неуместное использование постпозиции также является стилистическим недостатком.
The weeds frayed and edged back to- Бурьян сморщился, и стебли его ward their roots. повисли вниз, касаясь корней.
(Стейнбек «Гроздья гнева»)
Я любил хвастливого этого старика за то, что он торговал рыбой на рынке. Толстые его руки были влажны, покрыты рыбьей чешуей и воняли холодными прекрасными мирами
(Бабель «Одесские рассказы»)
Единственная баба, которую я по-настоящему любил, и та была замужем ... мать моя!
(Гейман «Американские боги»)
5. Замена ПМ на ЛМ с предлогом
РЯ располагает двумя типами посессивных конструкций (в моих руках - у меня в руках), которые различаются тонкими оттенками смысла и традицией употребления. Вторая конструкция свидетельствует об экстрапозиции, т. е. внешнем положении посессора и, как следствие, менее тесной связи между «обладателем» и «обладаемым». Такое употребление ЛМ с предлогом часто встречается с частями тела или результатами интеллектуальной деятельности и характеризует скорее внешнее наблюдение за посессором, чем описание ощущения «изнутри». Таким образом, использование в переводе обеих конструкций вместо единственно возможной в АЯ структуры с ПМ придаст тексту больше естественности.
Ralph found that he had rock painfully Ральф спохватился, что обеими gripped in both hands, found his body руками обнял скалу, что он весь arched, the muscles of his neck stiff, his изогнулся, что шея у него онемела mouth strained open. и был разинут рот.
(Голдинг «Повелитель мух»)
.лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступил пот.
(Шолохов «Тихий Дон»)
Её горло высохло, стенки и все предметы вокруг неё колебались от бойни.
(Перри «Бухта Калибан»
6. Замена конструкций с you на безличные и неопределенно-личные
Нами уже была упомянута структурно обусловленная распространенность в РЯ так называемых не подлежащно-сказуемостных конструкций [2, с. 18-27], которые воспринимаются носителями как нейтральные. Напротив, буквальная передача местоимения you как «ты» или «вы» может создать ненужный оттенок обращенности конкретно к читателю: если такой вариант перевода всё же выбран, необходимо помнить о единообразии передачи you, избегая необоснованных переходов с абстрактного «ты» на «вы» и наоборот.
You saw the flash, then heard the crack, then saw the smoke ball distort and thin in the wind.
(Хэмингуэй «Прощай, оружие»)
Видна была вспышка, потом слышался треск, потом шар дыма вытягивался и редел на ветру.
Прушевскому захотелось вдруг побыть в далеком центральном городе, где люди долго не спят, думают и спорят, где по вечерам открыты гастрономические магазины и оттуда пахнет вином и кондитерскими изделиями, где можно встретить незнакомую женщину и пробеседовать с ней всю ночь, испытывая таинственное счастье дружбы, когда хочется жить вечно в этой тревоге; утром же, простившись под потушенным газовым фонарем, разойтись в пустоте рассвета без обещания встречи.
(Платонов «Котлован»)
Но если она войдет в гладилку и застукает тебя за глажением рубашки без этой чертовой марли или, по крайней мере, если этот кусок дерьма не будет висеть на конце гладильной доски, то помогай вам Бог!
(Кинг «Долорес Клейборн»)
7. ЛМ в конце предложения
Наконец, обусловленная фиксированным порядков слов в АЯ конечная позиция ЛМ-дополнения, в РЯ притягивает ненужное внимание. Как пишет выдающаяся отечественная переводчица Нора Галь, «если сохранить ... английский порядок слов,
местоимение гирькой повисает в конце фразы, хотя суть вовсе не в нем» [4, с. 216]. Именно поэтому не несущее смысловой и эмоциональной нагрузки ЛМ рекомендуется ставить перед согласованным с ним глаголом.
He might so easily have mentioned some Он мог назвать какое-нибудь модное fashionable place where people would место, где все бы на нее таращились. stare at her.
(«Театр», Моэм)
Все были веселы на нашем балу, даже мать пригубила вина, хоть она и не любила водки и не понимала, как можно ее любить.
(Бабель «Одесские рассказы»)
Она продолжала сидеть рядом, глядя в упор на меня.
(Дуглас «Потерянные»)
Возможно, полученные в ходе наших наблюдений закономерности в дальнейшем будут переработаны в схематические местоименные модели, которые при наложении на перевод помогут упростить процедуру его оценки без подробного изучения каждой конкретной ошибки. С одной стороны, такой подход оказался бы эффективнее при проверке переводов c РЯ на АЯ, так как автоматически выявлял бы невозможные в АЯ синтаксические конструкции, перенятые у РЯ (постпозиция ПМ, не подлежащно-сказуемостные конструкции) - однако он позволил бы выделить лишь грамматические ошибки в учебном переводе очень низкого качества. С другой стороны, при оценке переводов англоязычных текстов на РЯ потребовалась бы выработка некоего коэффициента допустимости той или иной модели исходника (например, превышение установленного показателя частотности при повторах или постановке ПМ при неотторжимых объектах). В любом случае, проблема использования теории языковых спектров в преподавании перевода и его оценке оставляет обширное пространство для размышления, и мы надеемся, что исследование, начало которому положено в данной статье, заслуживает дальнейшего развития.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). - М. : Международные отношения, 1975. - 240 с.
2. Бузаджи Д. М. Подлежащно-сказуемостные и не подлежащно-сказуе-мостные предложения в переводе. Современные проблемы частной теории перевода // Современные проблемы частной теории перевода. -М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2010. - С. 18-37. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 9 (588). Сер. Языкознание).
3. Бузаджи Д. М. Структуры и связи // Мосты. - 2008. - № 2 (18). - С. 2131.
4. Галь Н. Слово живое и мертвое: от «Маленького принца» до «Корабля дураков». - М. : Междунар. отношения, 2001. - 127 с.
5. Литвинова М. Д. Спектр языка - лингвостатистический критерий оценки переводов художественных произведений // Столпотворение. -М. : Русская школа. - 2010. - № 13. - С. 131-146.
6. ТуриноваО. О. Общая частотная характеристикаупотребления личных и притяжательных местоимений в англо- и русскоязычной литературе // Вестник РУДН. Сер. Вопросы образования: языки и специальность. -2016. - № 4. - С. 41-49.
