CC BY
33
DOI 10.23859/1994-0637-2017-4-79-17 УДК 81'23
© Чиглова Е.И., 2017
Чиглова Елена Ильинична Chiglova Elena Ilinichna
Старший преподаватель, Senior lecturer,
Череповецкий государственный университет Cherepovets State University
(Череповец, Россия) (Cherepovets, Russia)
E-mail: osminkinae@gmail.com E-mail: osminkinae@gmail.com
ВЛИЯНИЕ ИНПУТА НА ОНТОГЕНЕЗ ПЕРСОНАЛЬНОГО ДЕЙКСИСА (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ)
THE INFLUENCE OF INPUT ON ACQUISITION OF PERSONAL DEIXIS (BASED ON THE RUSSIAN AND ENGLISH LANGUAGES)
Аннотация. Статья посвящена вопросу усвоения детьми онтогенеза персонального дейк-сиса, т.е. усвоению тех элементов языка, которые связаны с указанием на лицо относительно его участия в коммуникативном акте - личных и лично-притяжательных местоимений и личных глагольных форм. В ходе исследования совокупно рассматривались такие явления, как частотность употребления личных местоимений и личных глагольных форм в инпуте, порядок их появления относительно друг друга в речи конкретного ребенка, а также наличие ошибок в их употреблении ребенком. В результате было выявлено, что русскоязычный ребенок начинает с освоения системы личных глагольных флексий, а англоязычный ребенок - сразу с личных и лично-притяжательных местоимений. При этом основным фактором, оказывающим влияние на характер онтогенеза персонального дейксиса, является не частотность в инпуте, а сама морфологическая система рассматриваемого языка.
Ключевые слова: онтолингвистика, онтогенез, персональный дейксис, детская речь, инпут (взрослая речь, обращенная к ребенку), личные местоимения, лично-притяжательные местоимения, личные формы глаголов, частотность употребления
Abstract. The article deals with children's acquisition of personal deixis, i.e. the acquisition of the elements of the language concerning their function of indicating a person as a participant in a communication act - personal pronouns, possessive pronouns and finite verb forms. We cumulatively consider such facts as the frequency of usage of personal pronouns and finite verb forms in adult input, the succession as they turn up in the speech of a certain child and the mistakes the child makes using them. We result in finding that for a Russian-speaking child finite verb forms serve as the way to the acquisition of personal pronouns, whereas an English-speaking child focuses on personal pronouns from the very start. We also find that the frequency of usage in input is not the leading factor of influence here, but the very morphological system of the language under study.
Keywords: first language acquisition, personal deixis, child speech (CS), child directed speech (CDS), personal pronouns, possessive pronouns, finite verb forms, frequency of usage
Введение
В настоящее время существует достаточное количество зарубежных исследовательских работ, посвященных усвоению детьми личных местоимений (Н. Бадвиг, Ш. Чиат, И. Кларк, К. Лавлэнд, Ю. Ошима-Такане и др.). В основном это исследования на материале английского языка. В отечественной онтолингвистике проблемой усвоения личных местоимений занимались Г.Р. Доброва, М.Б. Елисеева, Н.И. Леп-ская и другие, однако в целом исследования на материале русского языка не столь
многочисленны. Также имеются кросслингвистические исследования в области усвоения личных местоимений (Д. Биттнер, Д. Слобин, М. Томазелло и проч.), однако русский язык в них практически не фигурирует. Данное исследование также является кросслингвистическим, поскольку его выводы основываются на материале двух языков: русского и английского. По нашему мнению, кросслингвистические исследования особенно важны для изучения такого универсального языкового явления, как личные местоимения.
Цель исследования - рассмотреть усвоение (онтогенез) персонального дейксиса русскоязычными и англоязычными детьми. В сферу персонального дейксиса входят те элементы языка, которые указывают на роль лица в коммуникации, т.е. личные местоимения и личные формы глаголов. Поскольку центральное место в функционально-семантическом поле персональности занимают личные местоимения, соответственно именно их усвоение будет находиться в фокусе нашего исследования. Лично-притяжательные местоимения и личные глагольные формы будут рассматриваться как периферия поля персональности.
Объектом данного исследования является детская речь в период от 1,5 года до 3 лет (период усвоения личных местоимений [3, с. 118-120]). Объектом исследования также является инпут - речь, которую слышит ребенок. Предметом исследования являются элементы персонального дейксиса - личные и лично-притяжательные местоимения и личные формы глаголов, а также характер их усвоения в русском и английском языках.
Основная часть
Известно, что в среднем английские дети начинают употреблять в речи личные местоимения раньше, чем русские дети [3]. Также известно, что в английской речи личные местоимения встречаются чаще, чем в русской. Это обусловлено структурными особенностями английского и русского языков, обладающими разным индексом аналитизма/синтетизма. В более аналитическом английском отсутствует так называемый «продроп» - возможность, как в русском языке, опустить личное местоимение, когда оно является подлежащим. Таким образом, английский инпут будет содержать больше личных местоимений.
Материалом исследования явились речь и инпут двоих детей - русского Феди и англичанки Лары. Речь Феди была представлена дневниковыми записями автора, в которых фиксировались дейктические элементы в речи мальчика, а также срезовые записи инпута в различные периоды. Речь Лары (вместе с инпутом) представлена письменными записями, в свободном доступе представленными в международной базе СИ1ЬББ8. Речь Феди фиксировалась с периодичностью 3 раза в неделю начиная с 2-х лет 2-х месяцев (2.2) до 2-х лет 7-ми месяцев (2.7) (т.е. с момента, когда стали появляться первые глаголы, до момента, когда в речи уже присутствуют «я», «ты» и соответствующие глагольные формы). У Лары мы рассматривали 13 записей начиная с возраста 1 год 9 месяцев 13 дней (1.9.13) (последняя запись, когда в речи нет личных местоимений) до 2-х лет 2-х месяцев, 3-х дней (когда ребенок регулярно и правильно употребляет местоимения «я» и «ты») с перерывами от 1 до 16 дней в разное время. Инпут для Феди мы фиксировали 2 раза (2.6.12 и 2.7) общей продолжительностью 4 часа. Инпут для Лары фиксировали раз в месяц, начиная с 1.9.13 по 2.4.16 (итого 5 раз), всего 1028 высказываний.
При исследовании использовались следующие методы: лонгитюдный анализ и метод сплошной выборки.
Нас прежде всего интересует усвоение детьми диады «я - ты», поскольку нормативное употребление данных местоимений является основным показателем усвоения
персонального дейксиса в целом [3]. Согласно Е.М. Вольф, именно эти местоимения являются собственно дейктическими, поскольку обозначают непосредственных участников коммуникации [1, с. 6-7]. Личные местоимения 1-го и 2-го лица (а также личные глагольные формы) особенно сложны для усвоения, поскольку их референция меняется каждый раз, когда говорящий и слушающий меняются местами. Согласно мнению исследователей персонального дейксиса, «я» не может считаться усвоенным, если не усвоено «ты» [3], [4].
Что касается системы личных глагольных форм, то она существенно различается в русском и английском языках. Русский, как морфологически богатый язык, обладает развитой системой глагольных флексий, в отличие от английского, в котором личные глагольные формы представлены весьма ограниченно. Это может обуславливать различия в усвоении персонального дейксиса в обоих языках. Так, при рассмотрении речи Феди мы обнаружили, что личные формы глаголов 3-го и 1-го лица, ед.ч. появляются заметно раньше (с разницей от 2 недель до 2-х месяцев), чем соответствующие личные местоимения. 2-е лицо появляется в речи Феди несколько позже и в обратном порядке - сначала местоимение «ты», затем соответствующие глагольные формы. Что касается Лары, то у нее, в силу особенностей английского языка, личные глагольные формы просто не могут появляться раньше, чем личные местоимения: либо вместе с последними, либо после них.
Порядок усвоения личных местоимений (ЛМ) и личных глагольных форм (ЛФ) у Феди выглядит следующим образом:
1) ЛФ глаголов 3-го л., ед.ч., наст. вр. (возраст 2.2.25), например: Мама идёть!
2) ЛФ глаголов 1-го л., ед.ч., наст. вр. (2.2.28), например: 1. Папа: Что мы, писать что ли не умеем? Федя: Мею! (= умею); 2. Мой не чу! (= домой не хочу) (2.3.4).
3) ЛФ глаголов 1-го л., мн.ч., наст. и буд. вр. (2.3.1), например: Еня, дём! (= Лена, идём!)
4) ЛМ «мой» (2.3.7), например: Не дам! Мой! (о карандаше).
5) ЛМ «мне» (2.3.12), например: Делит мандарин: Мне - мне (с интонацией как во фразе: «тебе - мне»).
6) ЛМ «я» (2.3.13), например: Я: Давай я съем! Федя: Неть, я.
7) ЛМ «мои» и «моя» (2.4), например: 1. Я: У меня шарики. Федя: Маи! 2. Бабушка: Чья машинка? Федя: Мая!
8) ЛМ «она» (2.4.26), например: Я: Покажи красную. Федя: От ана! (= вот она).
9) ЛМ «он» (2.5.2), например: Я: Где зеленый крокодил? Федя: От он! (= вот он).
10) ЛМ «ты» (2.05.22), например: Ена, ти де? (= ты где?)
11) ЛФ глаголов 2-го л., ед.ч. (2.6.16), например: Ти не победись! (= ты не победишь).
12) ЛФ глаголов 2-го л., мн.ч. (2.6.20), например: Показывает что-то: Видите!
Как было сказано выше, первые личные глагольные формы в речи Феди - это
формы 1-го и 3-го лица ед.ч. Согласно Н.В. Гагариной, сначала ребенок усваивает глагольные формы 3-го и 1-го лица и далее строит из них ряд противопоставленных форм, а формы 2-го лица появляются позднее, постепенно достраиваясь к этому ряду и приводя детскую систему в нормативное состояние [2, с. 23-24]. Однако мы должны «вписать» глагольные формы в общую схему усвоения персонального дейксиса русским ребенком, центральное место в которой занимают личные местоимения. У Феди «ты» появляется в речи вскоре после «я», в то время, когда в речи ребенка уже существует глагольная оппозиция 1-го и 3-го лица, и лишь потом появляется недостающая глагольная форма 2-го лица. Таким образом, усвоение личных местоимений «я» и «ты» у Феди является своего рода ядром (и/или кульминацией) усвоения им персонального дейксиса.
Чтобы оценить роль возможного влияния частотности на усвоение такого элемента персонального дейксиса как личные глагольные формы, мы исследовали их количество в инпуте Феди. Выяснилось, что частотность употребления глагольных форм в инпуте не вполне соответствует порядку их усвоения ребенком. Так, личные формы 1 л., ед.ч., появляются раньше, чем формы 2 л., ед.ч., несмотря на то, что в среднем последние встречаются в инпуте чаще: 9 % форм 1 л., ед.ч., и 14 % форм 2 л., ед.ч. (процент от общего числа всех глагольных форм, в том числе и тех, которые не маркированы категорией лица).
Подобную параллель, только с личными местоимениями, можно наблюдать у англоязычных детей. Так, у Лары «you» (ты) встречается в инпуте значительно чаще, чем «I» (я) (31 и 8,6 % соответственно), однако она начинает употреблять «I» раньше, чем «you»: it, they - 1.10.07; I, mine - 1.10.18, my, me - 1.11.05; he, you, we -1.11.19, например:
1. Mummy read it (1.10.07)
2. They're boots for Lara (1.10.07)
3. I earn good girl (1.10.18)
4. I see (1.10.18)
5. Where's my car? (1.11.05)
6. Мама: I thought you wanted me to do it.
Лара: Me do it. Me do it (me = you). Mummy do hole.
7. In he goes (1.11.19).
8. You're stuck (1.11.19).
9. There we are, mummy (1.11.19).
Как видим, разница в появлении «я» и «ты» составляет примерно месяц. При этом Лара еще некоторое время делает ошибки в употреблении «you», употребляя его в значении «me» (мне, меня), например: Is Granddad pushing you? = Is Granddad pushing me?
При анализе английского инпута выяснилось, что наиболее употребительным местоимением в речи взрослых является "you": 31 % против 13 % "it" и 8,6 % "I" (процент от общего числа личных местоимений и их форм). Здесь мы имеем в виду речь, обращенную к ребенку (child-directed speech (CD)). Как видим, частотность не является ведущим фактором при усвоении личных местоимений, хотя и оказывает известное влияние [7].
Также следует отметить, что для Лары нехарактерна типичная ошибка в речи англоязычных детей ([5], [6]), а именно: употребление местоимений my, mine (мой) и me (мне, меня) в качестве подлежащего, т.е. вместо I (я), как в примере: My like a piggy back (= I'd like a piggy back) (Джейн, 2.4.17). У Лары нет однозначно подобных примеров, скорее повторение за взрослыми конструкций со сложным дополнением, как в примере 6 выше.
Первые личные глагольные формы в речи Лары представлены формами глагола to be (быть) в настоящем времени - is, am, are, например:
That eis Lara keys (= That is Lara's keys) (1.10.07).
They're boots for Lara (1.10.07).
I eam good girl (= I am a good girl) (1.10.18).
Позднее появляются формы 3-го лица настоящего простого времени (Present Simple), например: In he goes (1.11.19).
Здесь примечательно то, что Лара, как и прочие англоговорящие дети [6], довольно длительно (до 2.07.07) допускает ошибки в употреблении форм 3-го лица, маркированных в языке окончанием -s, например:
1. Mummy do it (1.11.26) (= Mummy does it).
2. Lara get out (1.11.26) (= Lara gets out).
3. He just stay here (2.0.17) (He just stays here).
При этом мы не зафиксировали у нее ни одного случая ошибочного употребления форм глагола «быть». Надо сказать, что ошибки в употреблении глагола «быть» не так уж редки в речи англоговорящих детей: для них вполне типично сказать I isn't finished (= I am not finished) (Джейн, 2.6.18).
Выводы
Таким образом, мы можем сделать вывод, согласно которому усвоение персонального дейксиса в русском и английском языках имеет как сходство, так и различия. Основное сходство заключается в порядке усвоения личных местоимений, а также во взаимосвязанности диады «я» - «ты». Различия же заключаются в характере усвоения личных глагольных форм и обусловлены существенной разницей между морфологическими системами рассматриваемых языков. Так, русскоязычный ребенок помимо личных местоимений усваивает сложную систему глагольных словоформ, при этом в его речи практически отсутствуют примеры их ошибочного употребления. Однако несмотря на то, что первые личные глагольные формы появляются у ребенка раньше соответствующих личных местоимений, их усвоение в целом идет параллельно. Подобное можно сказать и об усвоении Ларой личных форм глагола «быть», которые также усваиваются параллельно соответствующим местоимениям. Однако формы 3-го лица у англоговорящих детей усваиваются медленней, в том числе относительно личных местоимений. Причиной этого, как нам кажется, является нетипичность данной синтетической формы для английских глаголов (кроме глаголов «быть» и «иметь»).
Литература
1. Вольф Е.М. Грамматика и семантика местоимений (на материале иберо-романских языков). М., 1975. 224 с.
2. Гагарина Н.В. Становление грамматических категорий русского глагола в детской речи: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. СПб, 2009. 39 с.
3. Доброва Г.Р. Онтогенез персонального дейксиса: личные местоимения и термины родства: дис. ... д-ра филол. наук. СПб., 2005. 35 с.
4. Лепская Н.И. Язык ребенка (Онтогенез речевой коммуникации). М., 1997. 311 с.
5. Budwig, Nancy. Me, my and name: children's early systematization of form meaning and functions in talk about the self // Papers and reports on child language development. Stanford, 1985. № 24. P. 30-38.
6. Tomasello M. Acquiring Linguistic Constructions in Siegler and Kuhn (eds.) Handbook of Child Psychology: Cognitive Development, 2006.
7. Weisleder A., Fernald A. Talking to Children Matters, 2013.
References
1. Vol'f E.M. Grammatika i semantika mestoimenii (na materiale ibero-romanskikh iazykov) [Grammar and Semantics of Pronouns (on the material of the Iberian Romance languages)]. Moscow, 1975. 224 р.
2. Gagarina N.V. Stanovlenie grammaticheskikh kategorii russkogo glagola v detskoi rechi [The Formation of Grammatical Categories of the Russian Verb in Child Speech. Dr. dis.]. St-Petersburg, 2009. 39 p.
3. Dobrova G.R. Ontogenez personal'nogo deiksisa: lichnye mestoimeniia i terminy rodstva [The Formation of Personal Deixis: Personal Pronouns and Kinship Terms. Dr. dis.]. St-Petersburg, 2005. 35 p.
4. Lepskaia N.I. Iazyk rebenka (Ontogenez rechevoi kommunikatsii) [Child Language (the formation of speech communication)]. Moscow, 1997. 311 p.
5. Budwig N. Me, my and name: children's early systematization of form meaning and functions in talk about the self. Papers and reports on child language development. Stanford, 1985, no. 24, pp. 30-38.
6. Tomasello M. Acquiring Linguistic Constructions in Siegler and Kuhn (eds.) Handbook of Child Psychology: Cognitive Development, 2006.
7. Weisleder A., Fernald A. Talking to Children Matters, 2013.
Примечание: работа выполнена под руководством доктора филологических наук, профессора Е.В. Грудевой.
Чиглова Е.И. Влияние инпута на онтогенез персонального дейксиса (на материале русского и английского языков) // Вестник Череповецкого государственного университета. 2017. №4(79). С. 109-114.
For citation: Chiglova E.I. The influence of input on acquisition of personal deixis (based on the russian and english languages). Bulletin of the Cherepovets State University, 2017, no. 4 (79), pp. 109-114.
