CC BY
52
ская «наука» стремятся преподнести волю к власти, как нечто самодовлеющее, как ценность, не нуждающуюся в дополнительных обоснованиях и оправданиях. Однако легко показать, что сама по себе власть не является общественной ценностью или неотъемлемой составляющей общественного блага. Она может тешить эгоцентрические страсти и мелочное тщеславие отдельных властолюбцев, являясь для них неким субъективным, узкоиндивидуалистическим благом, но на статус общественного блага власть претендовать не способна. Для того чтобы обрести свой смысл и оправдание в глазах общества, власть вынуждена неизменно возвращаться в свою субстанцию, в сферу решения конкретных проблем народной жизни, тех самых проблем, преодоление которых осуществляется посредством «коллективной выработки, принятия и осуществления общественно-значимых решений».
Сказанное, позволяет сделать вывод, что два указанных смысла в определении понятия «политика» не должны восприниматься как равнозначные или просто механически дополняющие друг друга. Понимание политики, как «деятельности по коллективной выработке, принятию и осуществлению общественно-значимых решений» есть отражение фундаментального, сущностного, первоначального в предмете анализируемого нами понятия. В то же время, определение политики как «борьбы различных общественных групп за государственную власть» следует воспринимать, как нечто вторичное, как результат рефлексии над явлениями вышеуказанной сущности, отражение её конкретно-исторических проявлений.
М. А. Арефьев, В. Г. Баев
Общинные и самоуправленческие начала жизни старообрядчества
В истории русского православия, насчитывающего многие столетия, значительное место, с точки зрения социальных, культурных и религиозных аспектов, занимает старообрядчество. Современный энциклопедический словарь определяет феномен старообрядчества (староверие) как единство «русского духовенства и мирян, сохраняющих церковные установления и традиции Древнерусской православной церкви и отказавшихся присоединиться к реформе, предпринятой в XVII в. Патриархом Никоном» (Шахов М.О. Старообрядчество // Религиоведение / Энцикл. слов. М.: Академический Проект, 2006. С. 1013).
В основе старообрядчества как социального движения и религиозно-православного течения лежат некоторые общие для всех его
161
направлений и толков принципы: сохранение старой веры, верность традициям русской культуры допетровской Руси, сакрализация религиозных практик, обычаев и обрядов, самоорганизация и самоуправление старообрядческих общин.
Социология религии рассматривает феномен старообрядчества с позиций учета его социальных характеристик, и в первую очередь начал общинной самоорганизации и самоуправления. В Большой Советской энциклопедии самоорганизация определяется как процесс, в ходе которого создаётся, воспроизводится, или совершенствуется организация сложной динамической системы. Свойства самоорганизации обнаруживают объекты самой различной природы: живая клетка, организм, биологическая популяция, биогенез, человеческий коллектив. Процессы самоорганизации происходят за счет перестройки существующих и образования новых связей между элементами системы. Отличительная особенность социальных процессов самоорганизации - их целенаправленный, но вместе с тем и естественный, спонтанный характер. Эти процессы протекают при взаимодействии системы с окружающей средой, но они в той или иной мере автономны и независимы от неё. Эти характеристики в полной мере применимы к старообрядчеству, общины которого на протяжении многих лет смогли сохранить относительную независимость и автономность от государства. Взаимоотношения внутри старообрядческой общины базируются на равноправии, общинном демократизме, взаимной ответственности.
Современное энциклопедическое издание Википедия при выделении сущностных черт самоорганизации выделяет процессность, упорядоченность, обусловленность внутренними факторами. В разных источниках, в зависимости от подхода в описании самоорганизации, в определение включаются характеристики системы, типология внутренних факторов, особенности протекания самого процесса. Гипотеза об упорядочении в системе за счет внутренней динамики высказывалась ещё выдающимся французским мыслителем Рене Декартом. Сам термин в научных публикациях появился в 1947 г. (Уильям Эшби), в 60-е гг. двадцатого века он использовался в теории систем, в 70-80-е гг. - в физике сложных систем. Другими словами, понятие самоорганизации несло в себе по преимуществу естественно-научное содержание. Основатель синергетики Г. Хакен определил её как науку о самоорганизации. Он дал такое определение самоорганизации: это процесс упорядочения (пространственного, временного или пространственно-временного) в открытой системе за счёт согласованного взаимодействия множества элементов, её составляющих. С нашей точки зрения, в этом определении новацией явился акцент на согласованное взаимодействие. С синергийных позиций, основными характеристиками процессов са-
162
моорганизации выступают следующие: интенсивный обмен энергией или веществом с окружающей средой; поведение системы описывается в параметрах порядка и управляющего параметра; новое состояние обусловлено согласованным (когерентным) поведением элементов системы; новое состояние существует только при безостановочном потоке энергии или вещества в систему.
Общество - сложнейшая, динамически развивающаяся, постоянно трансформирующаяся, саморегулируемая система. В этом плане самоорганизацию мы можем рассматривать через процессы самоуправления как качество социально организованной жизни. Самоуправление как категория социальной философии обладает широким спектром значений: это понятие общественного самоуправления; это такое правое понятие как местное самуправление; наконец, общинное самоуправление. Самоуправление народа - вид социального управления, который основан на самоорганизации, саморегулировании и самодеятельности участников общественных отношений. Самоорганизация в социальном смысле - это самостоятельное существование организационных действий. Саморегулирование - самостоятельное установление норм и правил поведения. Самодеятельность - самостоятельная деятельность по принятию решений и их реализации. При самоуправлении объект и субъект управления совпадают, люди сами управляют своими делами, принимают совместные решения и совместно действуют, реализуя принятые решения. Свобода, равенство, непосредственное участие - основные принципы самоуправления.
В России имелась и продолжается интересная самобытная традиция исследования феномена самоуправления. В стране традиции местного самоуправления реализовывались, по преимуществу, в виде общественного самоуправления. Традиционные формы общественного самоуправления развивались с десятого по двадцатое столетие. В частности, это были вечевое, земское и посадское самоуправление, которые развивались в средневековой Руси и органично были связаны с особенностями государственного устройства. В русле идей общественного самоуправления формировались и статьи Положения 1864 г. о введении земств и земских учреждений. Согласно этому Положению, земские учреждения не были включены в общую систему государственного управления, а поставлены рядом с нею. В этом, однако, по мнению некоторых русских ученых-правоведов (Градовский, Безобразов, Чичерин), заключалась и основная слабость земщины в пореформенной России.
Важным фрагментом общественного самоуправления выступает самоуправление общинное. Этой традицией самоуправления по преимуществу занимаются представители исторической науки и такой философской науки как религиоведение. Постольку поскольку
163
религиозные общины - это неотъемлемая часть общинной деятельности в целом, то религиоведческий анализ общинного самоуправления вполне естественен и закономерен. В настоящей статье такой анализ проводится на примере старообрядческого религиознообщественного движения, получившего значительное распространение в социальной и духовной жизни Русского Севера. Анализ теоретической и практической культурологии старообрядчества показал несомненную типологическую близость старообрядческих общин средневековой культуре, и старообрядчество в этом плане можно рассматривать как живое развитие русской народной культуры (См.: Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972).
Для дораскольничьей социокультурной и политической теории (Филофей Псковский, Иосиф Волоцкий, Нил Сорский) было характерно стремление к интеграции православной церкви с монархической властью. Преследовалась цель - добиться теократизации последней. Теократизация государственной власти была бы следствием неотделимости её от церкви. Как подчеркивает историк философии В.В. Зеньковский, теократизм в России осуществлялся «в сторону усвоения государственной властью священной миссии» (См.: Зеньковский В.В. История русской философии: в 2 т. Л., 1991. Т. I). Следствием такого усвоения мыслилось установление утопического священного царства. При этом приоритет духовной власти по отношению к власти светской понимался исключительно в мистическом отношении, в духовном плане. Староверие как идеология освоила и дала дальнейший импульс развитию этих идей. Однако старообрядчество - это не только философские и богословские идеи его основателей, знаменитых русских расколоучителей, но и бытовая, прежде всего - организационная, сторона русской жизни. Общепризнанным является тезис о генетическом родстве русской традиционной (народной) культуры с бытовой культурой, общинным укладом жизни старообрядцев.
Показательным примером культурно-религиозных традиций старообрядчества в России выступает опыт поморского Севера и Северо-Запада. К этим традициям относятся общинные формы хозяйства и быта, существование православных «приходов-общин», наличие местного самоуправления. Поморье, да и вообще весь русский Север в силу этого были особо подходящей почвой для распространения «старой веры». Каждый приход на Севере являлся независимой и сильной церковной и административной единицей и выполнял многочисленные функции местного самоуправления. Авторы фундаментального исследования истории русской православной церкви в связи с этим отмечают: «Еще до раскола в Русской Церкви существовал так называемый Поморский Богослужебный устав, который применялся более всего на Русском Севере - в По-
164
морье, где один священник приходился на несколько приходов, и Богослужение часто совершалось в его отсутствие причтом местной часовни. Традиция использования Поморского богослужебного устава в пору оскудения священства в старообрядчестве была освящена авторитетом крупнейшего в Поморье в первое время раскола центра староверия - Выговского монастыря, а также оставшимися в живых и рассеявшимися после разгрома иноками Соловецкого монастыря - этого северного оплота древляго Русского благочестия. Первые старообрядческие беспоповские духовные наставники получили благословение именно от иноков Соловецкого монастыря» (История Русской Православной церкви. От восстановления Патриаршества до наших дней / под общ. ред. М.Б. Данилушкина: в 2 т. СПб., 1997. Т. 1. С. 706).
«Приходы-общины» на русском Севере были практически вне контроля со стороны центральной духовно-церковной и светской власти. В центральных же областях страны общинные крестьянские миры существовали в рамках крупного землевладения. Мирское самоуправление, писал Н.П. Павлов-Сильванский, «сохраняется в ослабленном значении; оно живет под рукою барина на его земле». Сельский мир в центре России сохранял ещё право выбора должностных лиц самоуправления, но староста находился в полном подчинении у бургомистра, назначенного владельцем поместья, и лично был не свободен. Крестьянская община, объединенная принципом круговой экономической поруки, могла еще решать самостоятельно вопросы хозяйственного порядка, но под полным контролем помещика и его администрации.
Русский Север надолго законсервировал традиционный уклад земской жизни и те социокультурные отношения, в том числе и религиозно-церковные, что характеризовали его. Закономерно, что именно на Севере особенно успешно распространялось староверие. Как пишут современные исследователи истории русского православия, «оно было, прежде всего, протестом против бюрократизма, подавления инакомыслия государством и стремлением к свободе от давления жесткой централизованной церковной и светской власти. В XVII в. и в послениконовское время эта малонаселенная и труднодоступная часть России стала одним из регионов, куда стекались ревнители старой веры со всей страны. Здесь они могли чувствовать себя спокойно. Более того, к примеру, так называемая Выго-рецкая обитель, объединяющая Даниловский и Лексинский скиты (ныне Медвежьегорский район, около города Повенец), стала одним из главных центром, практически колыбелью беспоповского старо-верия. Один из главных центров поморского согласия и сейчас располагается в Усть-Цилме (республика Коми). Реформы патриарха Никона совпали с начавшейся во второй половине XVII в. централи-
165
зацией и бюрократизацией жизни северных приходов, что «привело к крушению устоев подлинно народной земской церкви на Севере» (Филатов С., Лункин Р. Православие по-поморски и по-новгородски // Религия и общество: Очерки религиозной жизни современной России. М.; СПб., 2002. С. 37).
П.А. Соколовский, автор очерков истории сельской общины на Севере, писал: «Главную массу населения в них составляли крестьяне. Это были, во-первых, оседлые земледельцы, имевшие свой дом и двор и долю в земле и угодьях и называвшиеся пашенными или крестьянами (тяглыми, оброчными). Во-вторых - мелкие торговцы, ремесленники, имевшие двор, но не участвовавшие в земле и носившие название непашенных людей. Они составляли повсюду относительно ничтожный процент, что совершенно понятно при исключительно почти земледельческой культуре той эпохи. По имуществу крестьяне делились на лучших, средних и младших, но нет оснований полагать, что эти разряды различались по своему значению в общине. Кроме крестьян в состав общины входили ещё под-ворники, захребетники, казаки, бобыли, подсудники и задворные люди. По своим личным и имущественным правам, все эти люди были также полноправны, как и крестьяне, и отличались от этих последних лишь своим экономическим положением» (Соколовский П.А. Очерк истории сельской общины на севере России. СПб., 1877. С. 121-122).
Общинный уклад народной жизни и культуры на русском Севере и Северо-Западе имел глубокие исторические корни. Способствовали этому те социокультурные традиции, что сформировались во времена Новгородской республики. Новгород, некогда безраздельно владевший Поморским краем, колонизировавший его, привнес туда свойственный его гражданам дух самодеятельности, самоорганизации и свободы. «Во времена крещения Руси и возникновения русской государственности, - пишут современные авторы, - сформировались два типа русского менталитета, два типа религиозного сознания - центральной (со временем - Московской) Руси и Руси Северо-Западной - Новгородской» (Филатов С., Лун-кин Р. Православие по-поморски и по-новгородски // Религия и общество: Очерки религиозной жизни современной России. М.; СПб., 2002. С. 33).
Влияние вольного Новгорода распространялось далеко за пределы собственно новгородчины. В сфере этого влияния был весь Север. Русский Север включал в себя территории Поморья, обширные земли Северо-Запада. На формирование социальной и духовной культуры северных земель оказывали воздействие местные условия, в первую очередь, социальные и природные. Хозяйственные союзы, которые сложились на русском Севере, стали естест-
166
венной основой для возникновения и деятельности земских учреждений. В данном случае это земельная община и городской посад и соответствующие им самоуправленческие единицы. Костяком этой самоуправленческой единицы являлся приход-община. Население прихода само приглашало своих священников, и чаще всего это были сторонники старой веры и старых обычаев. Приходы сами строили себе церкви и сами управляли церковным и общественным имуществом. Земли и здания приходских церквей были собственностью прихода-общины, а не епархиального и патриаршего управления. Как пишет С.А. Зеньковский, «слияние церковно-приходской и государственно-административной деятельности прихода, который являлся также и политической единицей, делало его руководителем не только религиозной, но и административно-юридической жизни населения» (Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовное движение семнадцатого века. Л., 1991. С. 393).
Органом самоуправления сельского «мира» выступал мирской сход или «мирской совет». Одной из особенностей жизни на Севере являлась территориальная разбросанность населения. Огромные земельные площади и немногочисленное население характеризовали его. Города на русском Севере это скорее исключение, чем правило. М.М. Богословский писал по этому поводу, что «город на Севере играл в ходе русской жизни еще менее значительную роль, чем на юге. Поморье вообще было очень бедно городами; они здесь реже, чем в других областях России. Были обширные территории, представлявшие из себя значительные административные округа, где не было совсем городов: Заонежские погосты, Устьянские волости, Мезенский уезд» (Богословский М. Земское самоуправление на русском севере в 17 в. М., 1909. С. 115). Почти в каждой волости и в каждом погосте Поморья дело «старой веры» было в надежных руках ревностных и беззаветно преданных ей старцев и бельцов.
Сельский сход в силу своей малолюдности чаще всего выступал в форме волостного схода. Последний в таком случае играл роль схода первой инстанции. Проводились сходы не регулярно, а местом проведения чаще всего служило трапезное помещение той православной церкви, которая была главной на данной территории. В трапезных проводились судебные заседания, там же происходило обнародование царских указов и распоряжений центральной власти. Здесь же шел прием податей, заключались торговые сделки, то есть трапезные помещения выполняли функцию и зала заседаний, и общественной приемной. Крайне редко в отдельных волостях местом общественных собраний выступали специальные земские (мирские) избы. А собирали сходы земские волостные власти, выборные должностные лица: старосты или судьи, церковные старосты, земские судейки, сотские. Старосты приходов и их земских уездных
167
объединений до конца XVII в. управляли церковной жизнью Севера без всякого вмешательства в их внутренние дела территориально далекого от них Московского патриаршего или Новгородского митрополичьего управления. Выборные должностные лица представляли перед центральным правительством церковные, политические, культурные и экономические интересы общин-приходов русского Севера. Единогласие - принцип народного права, соответствовавший общекультурному пониманию соборности - господствовал в общинной жизни. Староверие в силу своего соборного характера всячески способствовало сохранению этого важнейшего элемента самоуправления.
Состав сельских сходов в русской деревне, а следовательно атмосфера обсуждения вопросов, формировался как в соответствии с законодательными нормами, так и с учетом духовно-культурных традиций той или иной местности. Русская деревня, община всегда и везде прислушивалась к мнению отдельного человека, личности, а особенно человеку пострадавшему, имеющему собственный горький жизненный опыт. Русская община, впрочем, это характерно и для любой другой традиционной культуры, с уважением относилась к мнению и суждениям стариков. Общее мнение и решение сельского схода во многом складывались под их нравственным влиянием. Старики были подлинными лидерами в общине. Обычно после шестидесяти лет крестьянин сдавал общине земельный надел, и с него снимали повинности. Эти старики, обладавшие большим жизненным опытом и репутацией «благомысленных мужиков», составляли группу старейшин или «совет старейшин». Старейшины пользовались непререкаемым авторитетом в общине, были живыми носителями ее традиций, норм нравственного и неписаного законов, обычаев и духовных ценностей. Они формировали деревенское общественное мнение, и мирской сход принимал свое решение только с согласия стариков.
Внутриобщинные противоречия, а без них немыслимо существование любого живого общественного организма, разрешались органами народного правосудия: сельскими сходами (своеобразная высшая общественная инстанция в русской деревне), третейским крестьянским судом (официально признанным лишь в начале XIX в.), который объединял выборных от истца и ответчика, а также «сходом стариков». Социальная однородность приходов-общин на Севере помогала избегать значительных внутренних конфликтов. Поэтому русский Север отнесся крайне враждебно к никоновским церковным реформам, видя в них не только покушение на устои народной жизни, но и явное желание центральной власти навязать свободолюбивым общинам новый порядок управления и новый стиль авторитарной церковной жизни. В силу этого северные цер-
168
ковные общины и приходы привечали старообрядцев, многие гонимые нашли там себе место для жизни. А сам Север стал одним из самых стойких районов сопротивления церковной реформе.
Решения церковного собора 1666-1667 гг. и все растущая централизация церковной духовной власти, вмешательство правительства в жизнь северян еще более встревожили их общины-приходы. Они не желали слушаться предписаний о введении новых обрядов, а священники, которых эти общины сами же избирали, также не могли ничего сделать без согласия своих прихожан. Например, после собора 1681-1682 гг. епископ Холмогорский владыка Афанасий сделал попытку подчинить своему контролю северные приходы-общины. Эта попытка встретила самое решительное сопротивление, явный саботаж.
Общинные и артельные формы народной жизни, зачастую тесно переплетенные, составляли существенную особенность уклада жизни Отечества в целом. Все они проникнуты были духом самоорганизации и самодеятельности, началами творческими и созидательными, а организационную форму всем этим жизненно важным явлениям придавали традиции культурно-исторические и религиозные, традиции российского самоуправления. Старообрядчество с его приверженностью к самоорганизации и самоуправлению сыграло выдающуюся роль в сохранении этих социокультурных традиций.
В качестве вывода отметим, что помимо чисто церковнообщинных традиций на Севере очень большую роль сыграла в сопротивлении церковной реформе давняя привязанность северян к свободе. В церковной, и особенно монашеской жизни Севера на протяжении веков сохранялся дух свободолюбия «заволжских старцев», которые не любили ни централизации, ни предписаний в духовной жизни, ни регламентации внутренней жизни своих скитов. Социокультурные особенности уклада жизни северян способствовали сохранению духа вольнолюбия. Старообрядчество также наложило глубокий отпечаток на отношения населения Севера к власти, централизованному управлению, московско-петербургскому правительству и бюрократическому церковно-синодальному управлению. Самоорганизация явилась существенной особенностью жизни русского Севера, проявляясь не только в области политикоорганизационной, но и духовно-культурной. Сохранение старообрядцами мира старой веры привело к тому, что в жизни северян на долгие годы сохранились начала самоуправления, примата духовности над прагматическими интересами, сакрализация многих социальных традиций, обычаев и представлений, норм обычного права.
169
