CC BY
138
Т.В. Тихомирова
«ОБЩЕСТВО СПЕКТАКЛЯ» КАК ПРОЯВЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ АПАТИИ
ХХІ век только начинается, еще не завершилось его первое десятилетие, и потому трудно сказать, какие характеристики получит в этом столетии политическая активность людей, какие прежние ее формы исчезнут, какие новации обретут устойчивые очертания и утвердятся. Заглянуть в прошлое легче, чем в будущее. Тема нашей статьи - феномен «общества спектакля», родившийся в ХХ веке и не имевший явных аналогов в более отдаленном прошлом.
Обращение к предыдущему столетию - столетию революций, мощного национально-освободительного и профсоюзного движений - позволяет вновь и вновь констатировать факт величайшего взлета социальнополитической активности, имеющей как индивидуальную, так и коллективную форму (в ее организованногрупповом и стихийно-массовом выражении). Политические преобразования, осуществленные в результате этого взлета, грандиозны. Их личностные оценки и социокультурное значения полярны. Их социальные следствия далеко еще не проявили себя в полной мере.
Вместе с тем приходит понимание того, что социальная активность проявляет себя в политической сфере часто в чрезвычайно болезненных и даже трагичных формах. Подчас она становится выражением недовольства людей своим социальным или экономическим положением, но недовольства нерационализированного, опирающегося не на мысль, а на чувство, не артикулированного в понятиях, переполненного стихийно эмоциональными компонентами.
Ее конструктивные интенции нередко оказываются нереализованными, сила деконструкции, напротив, приобретает огромную мощь. Позитивный эффект активной политической деятельности часто бывает не столь уж очевидным, может возникнуть очень не скоро. Негативный же эффект проявляется практически сразу. Массовая политическая активность подчас становится объектом манипулирования.
Многие представители современной политической науки выражают уверенность в том, что высокая социально-политическая активность отнюдь не содержит в себе конструктивного потенциала. Устойчивость общества должна поддерживаться балансом политически активных и пассивных форм поведения граждан и их объединений.
Однако подобного рода баланс представляет собой достаточно редкое и труднодостижимое явление. Для современного глобализирующегося, становящегося «мозаичным» общества характерны аномия и связанная с нею инверсия крайне высоких и «нулевых» выражений социально-политической активности. Развиваются тенденции к политическому отчуждению и абсентизму. Эти негативные тенденции весьма нежелательны для общества.
«Абсентизм» - это политическое безразличие. Но последнее представляет собой явление, чрезвычайно опасное для гражданского общества, а тем более - для социума, который не прошел еще всего пути формирования последнего (в частности, для современной России).
В ситуации политического безразличия власть становится бесконтрольной. Возрастают коррупция, эксплуатация и беззаконие. Усиливается вероятность возникновения предпосылок для утверждения новых тоталитарных режимов.
Массовый абсентизм чреват и другой опасностью. Он может привести к снижению электоральной активности до такого уровня, когда власть утрачивает свою легитимность.
Ситуация крайне нежелательная. Общество может столкнуться с попытками экстремистских, националистических, профашистских группировок прорваться во власть под лозунгами ее усиления. Возможна актуализация тенденции к милитаризации самой власти.
Поэтому политическая пассивность не может приветствоваться ни обществом, ни самой властью, хотя, казалось бы, она удобна для последней.
Крупнейший французский философ Ж. Бодрийяр пишет, что долгое время власть руководствовалась убеждением, что, чем пассивнее массы, тем эффективнее можно ими управлять. Когда властные механизмы были централизованы и бюрократизированы, такая стратегия была эффективной.
Однако сегодня ее последствия оборачиваются против самой власти, мыслитель пишет: «безразличие масс, которое она активно поддерживала, предвещает ее крах. Отсюда радикальная трансформация ее стратегических установок: вместо поощрения пассивности - подталкивание к участию в управлении,
вместо одобрения молчания - призывы высказываться. Но время уже ушло. “Масса” стала “критической”» [1, с. 30].
Можно ли согласиться с Ж. Бодрийяром и, если да, то что дает основания для этого?
В социальной теории ХХ века исследователи выделили два типа общества - индустриальный и постиндустриальный. Они выделялись на основе критерия интенсивной и экстенсивной интенций общественного развития. Утверждалось, что данным социальным идеальным типам соответствуют и определенные типажи глобализационных процессов. Было показано, что инверсия крайних форм социально-политической активности сопрягается с возникновением феномена «мозаичного» общества и неизбежно возникающей при этом аномией.
Однако следует обратить внимание еще на одну важную особенность постиндустриального общества -особенность, выражением и следствием которой является все возрастающая социально-политическая пассивность огромного количества людей - независимо от того, живут они на Западе или Востоке.
Рост политической апатии становится тревожащей характерной чертой эпохи, и об этом не могут не говорить аналитики. Чтобы разобраться в данном явлении, надо вновь, как это делалось ранее, обратиться к осмыслению особенностей социально-исторического контекста современности.
Облик постиндустриального общества нельзя себе представить без электронных СМИ. Превращение их в важнейший фактор социальных изменений позволяет говорить о становлении «информационного общества». Но это же дает основание и для создания образа или теоретической модели «общества спектакля».
Такая последняя модель воспроизводит типические характеристики зрительского общества и человека, исполняющего роль бездеятельного созерцателя. Здесь индивид следит за событиями, даже вовлекается в них, - но только в качестве наблюдателя, в качестве пассивного реципиента поступающей информации.
Поэтому думается, что анализ современной цивилизационной ступени развития под углом зрения становления «общества спектакля» поможет понять, что именно способствует усилению социальнополитической апатии масс.
Термин «общество спектакля» был впервые использован Эрнестом Ги Дебором - французским интеллектуалом второй половины ХХ века, опубликовавшим в 1967 году книгу с соответствующим названием. Вместе с тем следует отметить, что рассуждения и образы этого мыслителя, при всей их оригинальности, вполне соответствуют духу времени второй половины ХХ и начала ХХ! веков. Они развиваются в широком пространстве дискурса, посвященного осмыслению роли СМИ в формировании облика современного мира, дискурса, вклад в который внесли З. Бауман, Р. Барт, М. Кастельс, М. Маклюэн, О. Тоффлер и многие другие.
Современник Ги Дебора Ж. Бодрийяр указал на непосредственную связь превращения политического действия в спектакль, с одной стороны, и развивающейся апатии масс - с другой. Он показал, что народ, которому позволяли участвовать в политическом представлении в качестве статиста, ныне взял реванш и стал зрителем спектакля, в котором уже только профессиональные политики могли выступать в качестве актеров.
Но каковы основные контуры «общества спектакля» в том его виде, в каком его запечатлел Г. Дебор?
Руководствуясь парадигмой анализа капитализма К. Маркса, обращаясь, в частности, к теориям общественно-экономических формаций и классовой борьбы, Г. Дебор рассматривает общество как совокупность экономических и, прежде всего, товарно-денежных отношений. Но в фокус своего внимания он помещает характерную для Маркса тему отчуждения, касающуюся отстраненности человека от продукта своей деятельности, а также людей друг от друга.
Труд продается и становится тотальным товаром, - утверждает Г. Дебор. Таким товаром становятся абсолютно все плоды социальной деятельности. Единицы всей этой массы товаров ведут борьбу за самих себя. Они становятся участниками беспрерывного процесса столкновения самопрезентаций.
Каждый товар навязывает себя повсюду и является участником спектакля воспевания товаров. При этом любой человек в современном обществе становится зрителем. Он не может уклониться от созерцания спектакля, а поэтому он нигде не дома.
Основной конструктивный элемент своего теоретического концепта - термин «спектакль», служащий характеристике общества особого типа, -
Г. Дебор определяет как «общественное отношение между людьми, опосредованное образами» (а не совокупность образов) [3, с. 4]. Именно вследствие этой опосредованности общество как совокупность общественных отношений и является непрекращающимся спектаклем.
Современное общество, безусловно, построено на эксплуатации. Однако, сохраняя прежнюю экономическую сущность, это отношение приобретает новые черты. Человеческий труд продолжает оставаться объектом эксплуатации, - но не непосредственной, как было на заре становления капиталистического общества, а опосредованной новыми видами производства. К ним относится создание привлекательных образов товаров, псевдопотребностей и т.п. Воображение человека используется в целях господства над ним.
Образы обыгрываются. Чувства и устремления человека подменяются иными, чуждыми им императивами. «Естественная» установка сознания подменяется искусственно созданной.
Г. Дебор полагает, что общество переживает этап «второй индустриальной революции». К отчужденному производству на этом этапе добавляется отчужденное потребление - оно становится «обязанностью» масс.
Спектакль превращается в форму выражения современной экономики, основной вид производства в современном обществе. Именно капитал принимает форму спектакля, ибо он достигает той стадии накопления, на которой становится образом. Тот, кто создает образы, обретает видимость или объективирует определенный способ видения мира. Таким образом, спектакль становится автопортретом и инструментом власти. Российские исследователи творчества Г. Дебора Л.Ю. Мещерякова и Е.В. Мельшина считают, что множество определений спектакля «можно свести к следующей единой дефиниции, выражающей наиболее характерные черты понятия: спектакль есть род деятельности, который заключается в том, чтобы говорить от имени других; чем больше человек созерцает происходящее вокруг, тем менее он живет своей собственной жизнью, меньше понимает смысл своего собственного существования и осознает собственные желания. Живя в обществе спектакля, индивид не производит самого себя, а создает своеобразную независимую силу или мощь. При этом он не имеет доступа к продукту собственного труда, который “отчуждается” в марксовом понимании этого термина так, что постепенно отчуждается сама жизнь индивида» [4, с. 49].
Человеку навязывается виртуальная образность. Обретая огромную силу воздействия, она начинает опережать создание им внутренних образов. У индивида остается все меньше возможностей к творчеству. А сама креативность подменяется лишь способностью высказывать желания, осуществлять выбор из предлагаемых вариантов, эмоционально реагировать.
В обществе спектакля чувственный мир замещается совокупностью товаров-образов. Но это не означает, что современное общество является простым продуктом массированного распространения образов. Дело не в количественных, а в качественных его изменениях и чертах. Главное - то, что данное общество, в сущности, становится зрительским.
Современное общество уже не может существовать без средств массовой коммуникации, без использования передовых информационных технологий. Оно немыслимо без газет, телевидения, рекламы, которые становятся не только посредниками при передаче информации, но и ее интерпретаторами и даже производителями.
Средства массовой информации являются неотъемлемой характеристикой современного мира и фактором его трансформаций.
Книга Г. Дебора была написана на заре эпохи становления информационного общества. Однако в ней нашли отражение новые веяния и тенденции.
Собственно, именно они оказались зафиксированными в образе «общества спектакля», в котором власть выступает как субъект реализации монопольного права на информацию, обладатель возможности и способности определять, что существует в мире и что нет.
При внимательном рассмотрении, на которое оказался способен Г. Дебор, обнаруживается, что вне зрелищного контекста не существует ничего. Любое событие или явление обретает бытие только в форме зрелища или как его составная часть. Всякая информация начинает потребляться во все более зрелищной форме.
Спектакль имеет множество различных проявлений. В его форме могут осуществляться пропаганда, реклама, развлечения. Но в любом случае спектакль будет служить средством организации и оформления общества как зрелища, а человеческая жизнь и наполняющие ее события все более будут выступать как лишенные смысла видимости.
Человеку в этом мире отводится лишь одна возможная роль, роль отчужденного и бездеятельного, но одновременно осчастливленного и утопающего в своей бездеятельности созерцателя, - пишет российский исследователь творчества французского мыслителя [2, с. 132].
Повседневная жизнь индивида скудна и однообразна, но зрелище дарует ему иллюзию сопричастности происходящим событиям, пусть даже они и не реальны. Сама жизнь приобретает черты условности,
карнавальности. Становится вообще не до конца понятно, где реальность, а где виртуальность. Происходит их инверсия.
Индивид вживается в образы многочисленных спектаклей. Осуществляется их рецепция с последующей интериоризацией изначально чуждых ему моделей поведения. Сценические персонажи артикулируют интересующие зрителя проблемы, моделируют жизненные ситуации, решают их, дают ответы на вопросы.
Так формируются стереотипы, типизации, фреймы. По существу, спектакли становятся механизмом конструирования социальной реальности (так формируется своеобразное теоретическое построение, дополняющее идеи социальной феноменологии и социологии знания).
Но вместе с этими формами интерсубъективности человек воспринимает и имплицитно заложенные в них идеологические установки и штампы. Теперь у индивида может больше не быть персонифицированного наставника или руководителя. Его никто не будет заставлять поступать строго определенным образом. Настойчиво повторяя однотипные ситуации и демонстрируя устойчивые модели поведения, соответствующие им, у индивидов формируют необходимые ответные реакции на них.
Следует отметить, что видение мира Г. Дебором развивается в русле версий социального мировосприятия, предлагаемых столь разными учеными и философами, какими являются Р. Барт, Ж. Бодрийяр, М. Маклюэн, Э. Фромм, М. Фуко, или социологами (например, И. Гофман с его драматургической теорией). А это означает, что все они, при всей их оригинальности, являются частью широкого дискурсивного пространства, общего для мыслителей второй половины ХХ века.
Г. Дебор признает близость своих идей мыслям Э. Фромма, в первую очередь тем, в которых идет речь о подмене «бытия» на «обладание». Вследствие этой подмены, считает немецкий ученый, человек начинает идентифицировать себя с тем, чем он обладает. Он создается своей собственностью.
Индивид теряет способность к активной самореализации, то есть перестает быть субъектом деятельности. Он утрачивает умение определять условия своего собственного (само) осуществления. Эти условия начинают задаваться объектом, извне.
Но Г. Дебор развивает мысль Э. Фромма дальше. Он утверждает, что «обладание» трансформируется в «кажимость». Современное общество уже не желает даже «иметь», оно «делает вид», что имеет. «Иллюзия обладания» приобретает все большую силу. Вместо потребления реальных объектов человек приступает к использованию брэндов и медийных знаков.
Индивид становится абсолютным потребителем. Товарные отношения, ранее уже подчинившие себе сферы производства, обмена и распределения, окончательно поглощают и сферу потребления, а вместе с этим и области межличностных отношений и досуга. Круг замыкается: товарные отношения обретают тотальный контроль над всем человеческим существованием.
Печальная участь «человека-потребителя зрелищ», описанная Г. Дебором в прошлом столетии, к сожалению, не миновала и людей современного периода. Господство «спектакля», производящего и поддерживающего социально-политическую апатию, - огромная проблема, тревожащая гуманистическую мысль. Эта проблема остается открытой.
Литература
1. Бодрийар Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000.
2. Герасимовский Д.В. Эпоха политического спектакля // Актуальные проблемы политологии: Сб. науч. работ студентов и аспирантов Российского университета дружбы народов. М.: МАКС Пресс, 2001.
3. Дебор Г. Общество спектакля / Пер. с фр. М.: Логос, 1999.
4. Мещерякова Л.Ю., Мельшина Е.В. «Общество спектакля» Ги-Эрнеста Дебора: основные положения и теоретические предпосылки концепции // Вестник РУДН. 2005. № 6-7.
