CC BY
180общественный договор: эволюция идей 1
Тощенко Жан Терентьевич
Институт социологии ФНИСЦ РАН;
Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия
«Ничто нельзя создать без людей и сохранить без институтов» Жан Монне (1888-1979), французский государственный деятель и предприниматель
Аннотация. Анализируется процесс появления, развития и обогащения представлений об общественном договоре на основе рассмотрения идей Т. Гоббса, Дж. Локка, П. Гольбаха, Ш. Монтескьё, Ж-Ж. Руссо, которые трактовали его содержание как существование латентной договоренности о взаимодействии и взаимной поддержке между народом и государством. Проанализированы современные концепции общественного договора, их общие и специфические особенности. Особое внимание уделяется возможностям обеспечения прав и свобод человека, без чего невозможно эффективное функционирование общественного договора. Дается краткий анализ реализации отдельных положений общественного договора в реальной жизни. Обобщение научных идей и исторического опыта позволило выявить основные характеристики общественного договора: взаимоприемлемая общность идей развития, существование механизма взаимодействия между народом и государством; как и каким образом согласуются основные устремления, ценностные ориентации и интересы людей (народа) с политикой государственной власти, на чем базируется их согласие; обеспечивается ли баланс сил и баланс интересов, существует ли обратная связь, которая свидетельствует, насколько власть не только слушает, но и слышит народ. Именно рассмотрение этих характеристик позволяет сделать вывод, что в центре общественного договора — социальное доверие и социальный контракт между властью и народом во всем их многообразии и многоаспектности. Подчеркнем, общественного договора как документа не существовало и не будет су-
1 Статья подготовлена в рамках проекта РНФ № 23-18-00093.
ществовать, так как он выражает некое постоянно изменяющееся качественное состояние общества, требующего регулярного настраиваемого взаимодействия народа и государства.
Ключевые слова: общественный договор, государство, общество, народ, общественное сознание, социальный контракт
Предварительное замечание
В настоящее время концепция «общественный договор» мало или совсем не используется как в мировой, так и в отечественной социальной мысли. Обычно история человечества анализируется, во-первых, посредством рассмотрения и объяснения эволюционного или революционного развития государства и/или общества и, соответственно, преобразования окружающей среды, методов и форм государственного управления, описания достижений и/или просчётов при осуществлении тех или иных изменений и преобразований. Во-вторых, отдельно и самостоятельно, с разной степенью доказательности излагаются (анализируются) пути развития экономической, социальной, политической, и духовно-культурной жизни общества. В-третьих, имеются исследования, посвящённые крупнейшим событиям современности, выдающимся личностям (по разным основаниям). В-четверых, немало трудов рассматривают генезис, возникновение и функционирование политических партий, общественных организаций и движений. В-пятых, значительная часть исторических исследований касается жизни отдельных регионов, городов, предприятий и организаций, которые позволяют увидеть уникальность их развития и становления. Но во всех этих исследованиях (публикациях) мало обращается внимания и даже упускается из вида анализ общественного договора, олицетворяющего ЛАТЕНТНЫЕ процессы, определяющие судьбу существования государства, — согласны и намерены ли люди (народ) — осознанно или стихийно — поддерживать политическую власть и существующий механизм взаимодействия между ними. А для этого надо реализовать такой принципиальный подход в анализе — «...не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное
явление в истории возникло, какие главные этапы в своём развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» [Ленин, 1970: 67].
возникновение идей об общественном договоре
Основой представлений об общественном договоре является утверждение, что государству во всех его существовавших и существующих формах предшествовало стихийное возникновение и функционирование различных социальных образований (племён, кланов, общин, родов и т. п.) с самым разнообразным укладом жизни, что находило отражение в естественном праве, означающим совокупность неотъемлемых принципов и прав, вытекающих из природы человека и независимых от социальных условий (подробнее см.: [Четвернин, 1988]).
Затем по мере усложнения общественного развития, когда возникли и сформировались протогосударства, появилось божественное право. Хотя оно восходят к мифологии родоплеменного общества, связанной с тотемическими представлениями, культом предков, культом вождей, оно сформировалось только в классовых обществах, когда оно стало отождествляться с концепцией божественного правления. В полном объёме эта концепция разрабатывалась в религиозно-философской традиции Средних веков — как христианской, так и мусульманской. По сути, она означает политическую и религиозную доктрину, обосновывающую легитимность политической власти монарха. Однако социальное положение людей в этих концепциях и в существующих практиках их применения, как и составляющее условия и характер их жизни, трактовались и использовались неоднозначно. Поэтому с началом становления буржуазного общества в силу новых потребностей развития потребовалось осмысление новых условий и, соответственно, формирование принципиально новых социально-классовых отношений и новых принципов взаимоотношений политической власти и человека. Именно эта объективно складывающаяся новая общественная ситуация вызвала к жизни принципиально новые концепции и доктрины, которые соответствовали бы новым нарождающимся тенденциям в развитии государства и общества (подробнее см.: [Субботин, 2010]).
Одна из первых попыток объяснения и необходимости строительства новых оснований для взаимоотношений человека и государства была предпринята Т. Гоббсом (1588—1679) в его работах «Приложение к «Левиафану»» и «Бегемот, или Долгий парламент». При анализе причин гражданской войны и состояния английского общества накануне революции в XVII в. он охарактеризовал нарождающиеся буржуазные отношения, которые строились на утверждении царства личной свободы, ведущей к «войне всех против всех». Он сформулировал такие идеи общественного договора, которые предполагали существование государства в лице королевской власти как основное и даже как единственное условие, состоящее, по его мнению, в сосредоточении всех экономических и социальных сил в руках политической власти (монархии). Но её устойчивость зависит от того, в состоянии ли она свести все желания и устремления народа (а не только верхушки общества) в определенное единство и обеспечить их согласование с намерениями господствующей власти. Гоббс считал, что создание и функционирование государства происходит за счет явного или негласного согласия между политической властью и народом (при участии церкви), объединяющей и приемлемой идеей для чего является соблюдение справедливости [Гоббс, 1991: 612—614, 618—619].
Значительный вклад в развитие идей общественного договора осуществлен Дж. Локком (1632—1704), утверждавшим, что естественное состояние человека — в его неограниченной свободе, что «люди являются... по природе свободными, равными и независимыми» [Локк, 1988: 317]. Он отвергал идею Гоббса — «война всех против всех»: наоборот, он ратовал за взаимную доброжелательность, согласованность и доверие. Поэтому он обосновывает происхождение политического общества (государства) на предположении, что оно возникает на основе обоюдного договора, заключенного с согласия всех граждан. «Политическое общество налицо там, и только там, где каждый из его членов отказался от естественной власти, передав её в руки общества во всех случаях, которые не препятствуют ему обращаться за защитой к закону, установленному этим обществом» [Локк, 1988: 311].
Локк неоднократно утверждал, что государство создано для гарантии естественного права (жизнь, свобода, имущество) и законов (мир и безопасность): оно должно соблюдать и охранять закон и должно быть организовано так, чтобы естественное право было надежно защищено. По его мнению, в разумном политическом обществе ни один человек не может быть невольником, вассалом или прислужником не только главы государства, но и самого государства или частного, даже собственного имущества. Человек может служить только закону и справедливости [Локк, 1988: 313].
Локк особенно настоятельно подчёркивал, что возникновение государства имело в своей основе согласие народа [Локк, 1988: 322]. Оговариваясь по поводу того, что «с государствами происходит одно и то же, что и с отдельными людьми: они обычно не имеют никакого представления о своем рождении и младенчестве», Локк вместе с тем обстоятельно развивал идеи относительно того, что «объединение в единое политическое общество» может и должно происходить не иначе, как посредством «одного лишь согласия». А это, по его мнению, и есть «весь тот договор, который существует или должен существовать между личностями, вступающими в государство или его создающими» [Локк, 1988: 322].
Если Локк и Гоббс в своем анализе обращали больше внимание на ответственность государства и его правителей, то Поль Гольбах (1723—1789), продолжая развивать идеи об общественном договоре, определял его как совокупность условий для организации и сохранения не столько государства, сколько общества. «Править людьми — значит осуществлять по отношению к ним власть, принадлежащую обществу, с тем чтобы заставить их жить согласно его целям. Правительство действует от имени общества, от которого получило власть. Правительство является общественной силой, предназначенной подавлять страсти индивидов, если они противоречат благу общества, и заставлять людей выполнять взаимные обязательства, взятые ими на себя при заключении общественного договора (курсив мой. — Ж. Т.)» [Гольбах, 1963: 531].
По мнению Гольбаха, «жизненный опыт, привычка и благоразумие приводят человека к признанию необходимости общества для осуществления собственных целей» [Гольбах, 1963: 27], потому что власть является производной не от божьего провидения, а от самих людей, которые стихийно или сознательно определяют договорные принципы между ними и создаваемым ими государством. «Все виды деятельности граждан в государстве должны взаимно поддерживать друг друга... Политика (государства. — Ж. Т) безрассудна, если она допускает, чтобы все стороны жизни общества оказались в столкновении, противоречили и препятствовали друг другу» [Гольбах, 1963: 447].
Гольбах предупреждал об угрозах, если будет нарушен общественный договор, исчезнет согласие между государством и народом. «Политическому организму угрожает распад, когда правители пренебрегают заботой о поддержании в гражданах духовного подъема, необходимого для того, чтобы побудить общество к отвечающей его потребностям деятельности» [Гольбах, 1963: 484]. Более того, он утверждал, что отсутствие общественного договора может привести к распаду не только государства, но и общества. «Нация находится в состоянии распри, когда принципы, которыми руководствуется её правительство, порочны, а законы плохи и бессильны; когда к власти относятся с презрением; когда анархия охватывает все сословия государства; когда граждане обособляют свои интересы от интересов родины и отмежевываются от нее; когда гражданские войны вооружают граждан друг против друга; когда с помощью насилия изменяют форму правления в государстве, когда иноземные захватчики вторгаются в страну, чтобы расчленить её и лишить её независимости; наконец, когда пружины государственного механизма ослабевают и роскошь делает все умы равнодушными ко всему, что приносит пользу, внушая безразличие к общественному благу и презрение к добродетели». [Гольбах, 1963: 484—485]. Исходя из этих утверждений, Гольбах сделал вывод, что государи, «обоготворенные религией», в свою очередь развращали души своих поданных, поддерживали «среди них борьбу интересов», отвергали не устраивающие их существовавшие общественные отношения, «делали
людей врагами друг с другом и убивали в них нравственность» [Гольбах, 1963: 488—496]. По его мнению, именно такая абсолютизация власти ведет к краху общественного договора.
Не менее убедительны выводы Гольбаха о том, что и демократия таит в себе немалую опасность, когда «свобода перерождается в своеволие и уступает место анархии» [Гольбах, 1963: 498]. Поэтому если при любых формах правления государство не руководствуется принципами общественного договора, не осуществляет постоянный поиск согласия и согласования интересов и позиций различных сообществ, существующих в стране, оно обречено на исчезновение.
Особо место в ряду теоретиков общественного договора занимают труды Ш.-Л. Монтескьё (1689—1755), которые появились в тот период истории развития общества, когда появляется спрос на новые перспективные проекты политического устройства. Монтескьё преследовал две цели: во-первых, создать модель рационального государственного строя, практическое осуществление которой, по его мнению, приведёт общество к достижению политической свободы; во-вторых, посредством государственной власти обеспечить не только политическую свободу граждан, но и сделать политический строй общества наиболее справедливым и устойчивым к разного рода потрясениям. Главным постулатом теории Монтескьё стало требование гражданской свободы, понимаемое им как возможность делать все, что дозволено законом. По его мнению, изменение содержания власти должно происходить в сторону увеличения политической роли общества за счет создания представительных органов власти и кардинального ограничения властных полномочий монарха [Монтескьё, 2010].
Но наиболее ярко идеи об общественном договоре, о его содержании и назначении были сформулированы и получили обоснование в труде Жан-Жака Руссо (1712 —1778) «Об Общественном договоре». Руссо считал, что общественный договор олицетворяет мирное идеальное царство свободы. Основная задача, которую призван решать общественный договор, состоит, по его мнению, в том, чтобы «найти такую форму ассоциации, которая
защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде» [Руссо, 2000:207].
Рассматривая государство как продукт общественного договора, порожденного разумной волей народа, а точнее — человеческим учреждением или даже изобретением, Руссо исходил из того, что каждый человек передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы. В результате «для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого». «Это коллективное целое, по мнению Руссо, раньше именовалось «гражданской общиной», а позднее — республикой или политическим организмом». Члены этого политического организма называют его «Государством, когда он пассивен, Сувереном, когда он активен, Державою — при сопоставлении его с ему подобными» [Руссо, 2000: 209].
Руссо выдвигал и развивал идею прямого народного правления, ибо, согласно его Общественному договору, «только общая воля может управлять силами государства в соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо». Исходя из этого, государство рассматривается Руссо как «условная личность», жизнь которого заключается в союзе её членов. Главной его заботой, наряду с самосохранением, является забота об общем благе, о благе всего общества, народа. Народ, рассуждает мыслитель, не может лишить самого себя неотчуждаемого права издавать законы, даже если бы он этого и захотел. Законы всегда являются актами общей воли. И никто, даже любой власт итель, не может быть выше их. Законами являются лишь такие акты, которые непосредственно принимаются или утверждаются путём проведения референдума самим народом и которые «сводятся к двум главным вещам: свободе и равенству» [Руссо, 2000: 241].
Важен и такой постулат Руссо, когда он утверждал, что недостаточно провозгласить идею общественного договора, надо обеспечить его выполнение [Руссо, 2000: 211]. Поэтому наряду с исключительным правом на принятие законов у народа имеется также неотчуждаемое право на сопротивление тиранам. Короли, писал по этому поводу Руссо, всегда «хотят
быть неограниченными». Хотя им издавна твердили, что «самое лучшее средство стать таковыми — это снискать любовь своих поданных», однако «это правило при дворах всегда вызывало и будет вызывать только насмешки».
Рассуждая о возможностях возникновения и существования общественного договора, Руссо анализировал не только опыт Афин и других полисов Древней Греции, Римской республики и империи, но и других государств, в том числе и России. Любопытны его соображения по этому поводу. В целом он одобрял политику Петра I, потому что «он хотел сразу просветить и благоустроить свой народ, в то время как его надо было ещё приучить к трудностям этого» [Руссо, 2000: 235]. В отличие от Вольтера, который идеализировал деятельность и образ Петра Великого, Руссо упрекал Петра в том, что он «начал создавать из своих подданных немцев и англичан, в то время когда надо было формировать русских». Этот вывод Руссо связан и с тем, что первое правило существования общественного договора, а соответственно, государства — это создание и постоянное укрепление его национального характера. Поэтому важно его утверждение, что возможны различные варианты общественного договора, которые могут по-разному складываться у того или иного народа [Руссо, 2000: 255, 261]. В связи с этим он не отрицал возможность существования общественного договора при любых политических режимах, но предупреждал, что при его нарушении демократия может выродиться в охлократию, аристократия — в олигархию, монархия — в тиранию [Руссо, 2000: 274]. Это случается потому, что «люди всегда стремятся к своему благу, но не всегда видят, в чём оно» [Руссо, 2000: 219]. Но тем не менее правители должны уметь слушать народ и говорить его языком [Руссо, 2000: 232].
На наш взгляд, особенно важен вывод Руссо, что в условиях общественного договора каждый из его участников приобретает принципиально новое качество — он не подданный, а гражданин [Руссо, 2000: 278]. Именно как гражданин он преодолевает отчуждение, суть которого состоит в отказе от своей свободы, в отречении «от своего человеческого достоинства, от прав человеческой природы, даже её обязанностей» [Руссо, 2000: 203].
Общественный договор возвышает и облагораживает человека [Руссо, 2000: 212]. Именно в его труде появились такие формулировки, как гражданское общество, гражданский мир, гражданское состояние, гражданское право.
Подводя итог анализа идей Руссо об общественном договоре, нужно сказать, что он предложил развивать идеи о разделении власти, называя «законодательную власть сердцем государства и исполнительную власть — его мозгом, сообщающим движение всем частям» [Руссо, 2000: 275]. При этом огромное значение он придавал законодательству: «Законы суть лишь подлинные акты общей воли» [Руссо, 2000: 276]. По его мнению, законы должны быть «запечатлены не в мраморе, не в бронзе, но в сердцах граждан; они-то и составляют подлинную сущность Государства» [Руссо, 2000: 243]. И при этом он подчёркивал, что общественный договор может существовать только при взаимной ответственности [Руссо, 2000: 221—222], хотя «всеобщее молчание следует считать знаком согласия народа» [Руссо, 2000: 217].
Рассматривая трактовки общественного договора, предложенные мыслителями эпохи Возрождения, можно утверждать, что они считали, что общественный договор является порождением разумной воли народа, человеческим учреждением или даже изобретением (результатом) творческих поисков, в том числе и стихийных. Вместе с тем данная трактовка нередко связывается с представлением о механическом его происхождении, выступающим как искусственная конструкция сознательной воли людей, согласившихся соединиться ради удовлетворяющего их обеспечения свободы и порядка.
Среди русских мыслителей, кто одним из первых обратил внимание на проблемы договорного происхождения государства и власти, стал А. Н. Радищев (1749—1802), который считал, что государство возникает не как результат некого божественного провидения, а как следствие открытого или молчаливого договора членов общества в целях совместной защиты слабых и угнетённых. В своих рассуждениях он исходил из того, что «соборная народа власть есть власть первоначальная» [Радищев, 1952: 10]. Он, подобно Монтескьё и Руссо, ратовал за есте-
ственный закон: «человек, приходя на свет, есть равен во всем другому», что не помешало ему критически отнестись к отдельным выводам этих мыслителей [Радищев, 1952: 47]. Государство, по его мнению, «есть великая махина, цель которой есть блаженство граждан», где соблюдается «равенство всех граждан». Радищев также утверждал, что «императорская власть, даже полученная в силу общественного договора, сохраняется только до тех пор, пока государь соблюдает этот договор». Поэтому для соблюдения общественного договора идеальной формой правления для него была республика. Радищев приводит исторический аргумент в обоснование возможности республиканского строя для России: в истории России уже встречалась республиканская форма правления — Новгородская республика: «На вече весь течёт народ» [Радищев, 1952: С. 3—27].
Если подвести итоги сказанному об общественном договоре мыслителями ХУП—ХУШ вв., можно сделать следующие выводы. Прежде всего, по их убеждению, единственным источником власти является народ, который создаёт государство, причём это происходит на основе естественных законов, но не всегда в полной мере осознается и поэтому нередко реализуется стихийно. Важно и то, что народ, несмотря ни на что, обладает неотчуждаемым правом не только на создание государства на основе Общественного договора, но и на контроль за его деятельностью, на участие в решении всех касающихся его проблем.
Об этом свидетельствует и исторический опыт, который продемонстрировал реальное воплощение некоторых идей Общественного договора. Убедительно звучит утверждение, что французскую революцию XVIII в. подготовили французские просветители, что частично можно видеть из вышеприведенных высказываний. Примером воплощения их идей в жизнь может служить история Франции, которая через немалое число исторических перипетий реализовала многие из положений, заложенных в творчестве её выдающихся мыслителей, и прежде всего Ж.-Ж. Руссо. Нынешняя Пятая республика несет отпечаток ряда идей, которые (не без проблем) существуют и реализуются в общественной жизни страны.
Стоит отметить и своеобразную реальность существования общественного договора в Соединенных Штатах Америки, которые при образовании государства в своей конституции закрепили условия и средства его реализации, а также определили его цели: содействие общему благосостоянию, соблюдение прав и свобод человека, охрана внутреннего спокойствия, утверждение правосудия.
Немало попыток использования идей общественного договора было осуществлено в XIX в. в ряде других государств, которые пытались на различных этапах своего исторического развития добиться согласованности официальных действий и общественных потребностей. Нередко это были частичные решения, которые касались одной, хотя и важной стороны существования народа. Так, отмену крепостного права в России в 1861 г. можно рассматривать как важную, но ограниченную попытку построения согласия с преобладающим слоем — крестьянством. Этот акт государственной воли справедливо рассматривается как гуманистический акт. Но его историческая ограниченность была подтверждена крестьянскими восстаниями и бунтами в первую революцию в 1905—1907 гг., приведших к сожжению и разграблению нескольких тысяч помещичьих усадеб, а ещё через 10 лет — к свержению царского строя.
Такие попытки согласовать объективные и субъективные потребности и средства их реализации происходили неоднозначно и противоречиво, вплоть до полного их отвержения. Тем не менее некоторые положения общественного договора нашли реальное воплощение в практике государственного строительства.
Современные интерпретации
ОБЩЕСТВЕННОГО ДОГОВОРА
Отметим, что в XIX в. идеи общественного договора практически ушли из научного осмысления, хотя необходимо отметить творчество А. Токвиля (1805—1859), который, размышляя о причинах революций, писал: «Основная цель хорошего
правительства состоит в том, чтобы добиться благосостояния народа, а вовсе не в том, чтобы установить некий порядок среди нищих людей» [Токвиль, 2008: 41]. Он критиковал американское, а затем французское правительства за их политику, не учитывавшую интересов всех слоёв общества. При этом основу демократии Токвиль видел в традициях пуритан, стоявших у истоков колоний в Новом Свете. Поэтому главным преимуществом любого общества он считал равенство возможностей для всех жителей страны [Токвиль, 2008].
Внимание к такой постановке вопроса об общественном договоре проявил М. Вебер (1864—1920). Говоря о государстве, он писал, что главный признак государства надо искать не в его задачах и функциях, а в средствах, которые олицетворяют насилие, право на которое передаются народом политической власти. Вместе с тем он говорил, что во взаимодействии народа и власти могут сложиться многообразные — подавление, принуждение, компромисс, взаимные уступки [Вебер, 1994].
Среди современных концепций обратим внимание на идеи Дж. Ролза (1921—2002), который построил гипотетическую мысленную конструкцию («вуаль неведения»). В ней он рассматривает индивидов как рационально мыслящих людей, перед которыми стоит задача строительства справедливого общества. В этой конструкции он утверждает, что общественные институты, сформированные в результате такого договора, беспрекословно подчиняются принципам справедливости, а люди, в них включенные, строят свои взаимоотношения на тех условиях, на которые они согласились, будучи равными в естественном состоянии. Ролз рассуждает, что этот факт дает все основания на принятие этих принципов как общепризнанных и универсальных [Ролз, 1995].
Идеи Ролза оспорил Р. Нозик (1938—2002). Он защищал необходимость «минимального государства» (государство — «ночной сторож») и критиковал теорию «социального государства» за насилие над индивидами. Нозик формулирует свою генетическую теорию справедливости, утверждая: люди имеют право завладевать собственностью, которая никому не принадлежит, если это не ухудшает положения остальных. Этот принцип
справедливости приобретения предполагает, что люди имеют право дарить свою собственность другим или добровольно обмениваться ею с другими, передавать другим на определённых условиях. Интересно отметить, что Нозик поддерживал идею «добровольного» (контрактного) рабства [Нозик, 2008].
Оригинален вклад в разработку проблем общественного договора Дж. Бьюкенена (1911—2013), в работах которого доказывалось, что различные неэкономические силы имеют непосредственное влияние на экономическую политику каждой страны. Согласно его теории общественного выбора, важно понимание договорных и конституционных основ процесса принятия экономических и политических решений, удовлетворяющих потребности и государства, и народа (см.: [Бьюкенен, Таллок, 1962]). С его идеями коррелируют работы отечественного экономиста академика О. Т. Богомолова, доказывающего, что различные неэкономические силы имеют непосредственное влияние на экономическую политику каждой страны. Поэтому общественный договор — это, по сути, конституция государства, в которой прописаны его действия по отношению к гражданам страны (см.: [Неэкономические грани.., 2010]).
Своеобразно трактует идеи общественного договора М. Олсон (1932—1998). Он предположил, что теоретически люди могут договариваться между собой и без принуждения. Но в такой ситуации возникает «проблема безбилетника», когда люди готовы пользоваться общественным благом, но участвовать в его создании зачастую не хотят. Он также выдвинул своеобразную теорию возникновения государства, которое создается лицами и группами, имеющими преимущества перед другими в организации насилия: в условиях анархии существует конкуренция между кочующими бандитами, которые максимизируют изымаемые доходы у населения и монополизируют изъятия на контролируемой территории, а впоследствии возникают оседлые бандиты, которые, оптимизируя изымаемые у населения доходы, начинают создавать общественные блага, сберегать и инвестировать, что создает условия для создания государственного порядка, трансформируя бандитов в правителей-автократов [Олсон, 2012].
Идеи Олсона в определенной мере разделяет и российский экономист А. Аузан, который считает, что в большинстве случаев государство возникло из-за необходимости противостоять организованному давлению и даже преступности в виде военных и вооруженных различных политических сил, по большому счету грабивших другие объединения (царства, княжества, ханства и т. д.). В этих условиях складываются два типа социального контракта, или общественного договора. Первый — горизонтальный, когда люди нанимают государство как агентство по производству услуг, обороны и правосудия. В результате, как показывает историческая практика, люди могут обходиться без государства в самых что ни есть государственных делах (охрана, организация новых форм хозяйствования, создание частных военных образований и даже частных тюрем). Второй тип контракта состоит в том, что государство «никто никого не нанимал», оно «само распоряжается и создает правила». Это связано с появлением и даже расширением круга авторитарных государств, число которых, по подсчетам Всемирного банка, выросло в конце XX — начале XXI в. более чем на 50% и, что особенно важно, они по своей эффективности ничем не уступают «демократическим» государствам [Аузан, 2014; Азуан, 2005]. Однако несмотря на оригинальность этих высказываний, с ними трудно огласиться, так как они сводят взаимодействие народа и власти только к одной, хотя и важнейшей функции — защите от посягательств на права свободы личности, но мало что говорят о встречной, нередко противодействующей силе народа.
Интересно отметить, что идеи общественного договора волновали и многих мастеров художественного слова. Так, Морис Метерлинк (1862—1949) видел прямую связь между моралью правительства и душевным состоянием народа. Работая в жанре философской сказки, он пытался объяснить жизнь и деятельность людей и их взаимодействие с государством через аналогии, взятые из наблюдений за природой, полагая, что именно на такой основе можно построить взаимоприемлемые общественные отношения [Метерлинк, 1996].
Опыт осмысления реальных практик общественного договора в современном мире
Итак, что же представляет собой общественный договор в современных реальных исторических и социально-экономических условиях и какое место в его существовании отводится народу? Ответить на эти вопросы очень важно, потому что практически все государства в явной или неявной форме претендуют на то, что они функционируют на принципах, учитывающих потребности, ориентации и интересы народа, способствуют их реализации и максимально учитывают их в практике государственного управления.
Осмысливая состояние общественных отношений, разнообразие экономических, политических, социальных и культурных реалий, в настоящее время сложилось на основе существующей практики несколько вариантов трактовок общественного договора.
Во-первых, отметим такую форму общественного договора, которую можно назвать совещательной демократией — демократией обсуждения, убеждения и компромисса. Это форма диалогового режима, предполагающего возможность людей вести обмен мнениями и участие в выработке всех интересующих их вопросов [Габрилян, 2016: 129]. Основные параметры этой модели, по Хабермасу, состоят в том, что: 1) никто из желающих внести реальный вклад в дискуссию не может быть исключён из числа её участников; 2) всем представляются равные шансы на внесение своих соображений и предложений; 3) слова участников не должны расходиться с делами; 4) коммуникация должна быть свободна от внешнего или внутреннего принуждения [Хабермас, 2001]. Исходя из того, что эта форма предполагает существование общества свободных и равноправных индивидов, определяющих формы совместной жизни путём диалога о ключевых проблемах жизненного мира, его непременной чертой становится обеспечение справедливости в самом широком понимании этого слова. Эта характеристика в различных пропорциях присуща значительному количеству государств, относящих себя к демократическим странам.
Во-вторых, в современном мире общественный договор выступает в авторитарной форме, которая присуща государствам, претендующим на особые пути перехода к демократии. В России ключевые позиции этой формы отражает Договор «Об общественном согласии» от 28.04.1994, целью которого, по словам президента Б. Ельцина, было достижение политической стабильности в обществе, преодоление социально-экономического кризиса, упрочение федеративного устройства, безопасность гражданина и общества1 Его специфической особенностью становится определение политическим режимом форм и методов соблюдения согласия при жёстко регулируемом процессе волеизъявления народа. Такая форма преобладает в большинстве авторитарных и автократических государств. В целом такая форма предполагает решение мирным путём сложнейших социально-экономических, политических и правовых проблем путём социального консенсуса. В качестве примера можно также привести «Пакт Монклоа» в Испании, который был реализован при завершении перехода страны от диктаторского режима к демократическому строю.
В-третьих, появилась специфическая форма общественного договора — в зависимости от религиозного признака государства. Например, в теократическом государстве источником государственности и многих других ролей общественного договора выступает святая книга (Библия в Ватикане или Коран в Саудовской Аравии). Следовательно, договорная ось «общество — государство» уступает место, в некотором смысле, договору между Богом и человеком, что лежит за рамками научного исследования. При этом «ценность светского государства состоит в создании и сохранении баланса интересов как верующих, так и неверующих, способного обеспечить независимость и невмешательство в сферу своей компетенции религиозных объединений и государства» [Останин, 2009]. Такой баланс интересов в светском государстве коррелирует с важнейшим положением концепции общественного договора — требованием формального равенства, в данном случае равенства граждан в свободе совести и в свободе вероисповедания [Назарова, 2017: 25].
1 Договор от 28.04.1994 «Об общественном согласии». URL: http://www. consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=EXP&n=261348#dma04kTiyyD YNYDz (дата обращения: 23.05.2023).
Сложно судить, являются ли подобные особенности правовых систем светских государств новой формой общественного договора. С одной стороны, их очевидная стабильность в течение десятилетий показывает, что в отношениях между обществом и государством негласно признаны особый статус и влияние конкретной религии на отдельные правовые подсистемы. С другой стороны, обращаясь к «принципу равной свободы» общественного договора, человек неизбежно сталкивается с противоречивой трактовкой общественного договора, потому что такой способ решения проблем даёт людям или группам сравнительно большую религиозную свободу [Шапиро, 2004: 164].
В-четвертых, современная модификация идеи общественного договора проявляет себя в виде пакта, характеризующегося возвратом к табуитету — запретам, способным удерживать общество в жёстких рамках. Рано или поздно подобная ситуация может привести к кризису государственной власти. В свою очередь, если государство слабо и не в состоянии обеспечить «онтологический договор», значимым социальным фактом становится внегосударственная реализация закона [Шапиро, 2004: 43]. Пакт также способен добиться внешнего согласия, но при одном важном условии — самоустранение людей от управления государством. В чем же разница между общественным договором и пактом? Договор есть идея всеобщего равенства, сама природа пакта равенство отрицает, подразумевая существование управляемых (население государства) и управляющих (чиновники, бюрократия). Договор ограничивает государство в определённых действиях по отношению к гражданам. Пакт снимает эти ограничения: когда граждане государства вступали в него, они понимали, что тем самым отказываются по своей воле от ряда свобод. Договор не делал граждан пассивными участниками политического процесса. Пакт ограничивает способность граждан влиять на политическую ситуацию в государстве. Кроме того, общественный договор предполагает наличие у граждан государства определённых свобод, которыми они могут пользоваться при условии соблюдения законов. Положения пакта таковы, что граждане априори отказываются от большей части свобод. Важно подчеркнуть, что при общественном договоре подобный отказ происходит во имя
стабильности и порядка в государстве, в то время как по условиям пакта граждане отказываются от свобод ради материальных благ и защиты, которые им должно предоставить государство [Назарова, 2017: 28]. Как справедливо заметил Токвиль, в этих условиях народ предпочитает социальное равенство, чем ориентацию на реализацию демократии.
И наконец, отметим такую трактовку общественного договора, как модель современного гражданского общества, являющуюся, по мнению А. А. Аузана, одной из форм общественного договора. «Общественный договор и гражданское общество — это довольно близкие понятия, потому что в каком-то смысле гражданское общество — это и есть общественный договор... Гражданское общество — это всегда добровольная многосторонняя договорённость людей по поводу достижения и утверждения каких-то прав и интересов. В этом смысле общество — это модель договора» [Аузан, 2005: 7]. При этом особую роль в современном гражданском обществе приобретают институционализированные общественные объединения, которые выступают в роли активных участников и посредников в заключении такого социального контракта. Они актуализируют проблематику общественного договора в периоды социальных потрясений и нестабильности, накануне выборов, при необходимости корректировки политического курса — всегда, когда предметом дискуссии становятся базовые принципы и основания, гарантирующие дальнейшее развитие социума [Правовая политика.., 2004: 37].
Таким образом, можно отметить, что общественный договор — это «ключевое понятие», то есть «такая конструкция, которая в ходе масштабных сдвигов социальных и политических структур выполняет функции оператора сдвига» [Солодовникова, 2016: 17].
заключение
Общественный договор, прежде всего, отвечает на вопрос: как соотносятся интересы народа, его основные устремления, ценностные ориентации и интересы с политикой государственной власти, на чём базируется их согласие или конфронтация и, соответственно, возможность существования общества?
Не в меньшей мере важной составляющей этой проблемы является поиск ответа на вопрос: а обеспечивается ли баланс сил и баланс интересов, который проявляет себя в соблюдении, поддержке и сохранении основных интересов и устремлений, не исключая ориентации в повседневной жизни. Отсутствие этого баланса, согласованности ведет к тому, что данное государство/ общество может прекратить свое существование.
Не менее значимо для общественного договора обеспечение взаимодействия общественного сознания и государственной политики посредством налаживания эффективной и рациональной обратной связи, которая свидетельствует о том, насколько власть не только слушает, но и слышит народ.
Именно рассмотрение этих условий позволяет сделать вывод — состоялись ли социальное согласие и социальный контракт между властью и народом во всем их многообразии и много-аспектности. Образно говоря, существует ли социальный клей, который обеспечивает необходимое доверие и поддержку большинства или значительного количества народа, чтобы обеспечить устойчивость существующего государства и общества, их функционирование и дальнейшее развитие.
Поэтому существование общественного договора зависит от того, имеет ли народ возможность сопоставить свои устремления, свои интересы с пониманием и приятием того, куда зовет его идти государство и насколько он согласен с тем, что ему надо делать и к чему стремиться.
Рассматривая эти теоретические концепции, обратим внимание и на практику реализации в современную эпоху принципов общественного договора, которую осознанно и/или стихийно осуществляют многие государства. Непременным условием является только уровень согласования интересов ВСЕГО (или БОЛЬШИНСТВА) народа с интересами государства, что позволяет говорить о степени и зрелости достигнутого единства. В этом отношении огромный интерес представляет опыт возникновения и функционирования общественного договора в Советском Союзе.
Иначе говоря, вся проблема заключается в том, что народ всегда руководствуется своими осознаваемыми или неосознаваемыми потребностями и ориентациями. И задача здра-
вомыслящих политических сил состоит в том, чтобы уловить, понять, в чём состоят эти самые сокровенные, основные, животрепещущие устремления людей и на каких условиях они пойдут на сотрудничество, согласие и поддержку тех общественно-политических организаций, которые претендуют на получение политической власти.
Список литературы
Аузан А. А. Общественный договор и гражданское общество //
Мир России. 2005. Т. 14, № 3. С. 3-18. EDN SAMHPE. Аузан А. Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь. М. : Манн, Иванов и Фербер, 2014. 160 с. ISBN 9785-91657-976-5.
Бьюкенен Дж. Исчисление согласия: логические основы конституционной демократии / Дж. Бьюкенен, Г. Таллок. Энн-Арбор : Изд-во Мичиганского ун-та. 1962. Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер ; пер. с нем. М. И. Левиной [и др.]. М. : Юрист, 1994. 704 с. ISBN 5-73570048-0.
Габрилян Э. В. Правовое государство как теоретическая модель государственно-правовой модернизации // Труды Института государства и права РАН. 2016. № 1. С. 121-132. EDN VPBKWP.
Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. Т. 2 / Сост., ред., автор прим. В. В. Соколов ; пер. с латин. и англ. Н. Федорова и А. Гутермана. М. : Мысль, 1991. 731 с. ISBN 5-244-00460-3.
Гольбах П. А. Основы всеобщей морали, или Катехизис природы. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2 / Пер. с фр. Т. С. Батищевой, В. О. Полонского ; под общ. ред. Х. Н. Момджяна. М. : Соцэкгиз, 1963. 563 с. Ленин В. И. О государстве. Лекция в Свердловском университете 11 июля 1919 г. // Полн. собр. соч. 5-е изд., Т. 39. М. : Политиздат, 1970. С. 64-84.
Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения: в 3 т. Т. 3. М. : Мысль, 1988. С. 134-406. ISBN 5-24400084-5.
Метерлинк М. Избранные произведения / М. Метерлинк ; пер. с фр. ; сост. и примеч. О. Жданко. М. : Панорама, 1996. 397 с. ISBN 5-85220-408-0.
Монтескьё Ш. О духе законов. URL: https://www.civisbook. ru/files/File/Monteskye_ü%20dukhe.pdf (дата обращения: 11.03.23).
Назарова Н. А. Современные формы общественного договора в общественно-государственных отношениях XXI века // Вопросы российского и международного права. 2017. Т. 7, № 2А. С. 24-32. EDN ZAEYBP.
Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние: научные и публицистические заметки обществоведов: сб. статей / Науч. ред. О. Т. Богомолов. М. : Ин-т экономической стратегии, 2010. 800 с. ISBN 978-5-93618-174-0.
Нозик Р. Анархия, государство и утопия / Пер. с англ. Б. Пин-скера под ред. Ю. Кузнецова и А. Куряева. М. : ИРИСЭН, 2008. 424 с. ISBN 5-91066-007-0. EDN QQLXIP.
Олсон М. Власть и процветание. Перерастая коммунистические и капиталистические диктатуры / Пер. с англ. Б. Пинскера ; под ред. Ю. Кузнецова. М. : Новое изд-во, 2012. 212 с. ISBN 978-5-98379-168-8.
Останин А. В. Светское государство и демократия // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 325. С. 104-107. EDN LHQTTR.
Правовая политика России в условиях глобализации / С. В. Поле-нина, О. А. Гаврилов, Н. В. Колдаева [и др.] // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 1. С. 28-37. EDN WYNPHN.
Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. В 3 т. Т. 3 / Под ред. Н. К. Пиксанова [и др.]. М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1952. 676 с.
Ролз Дж. Теория справедливости / Дж. Ролз ; пер. с англ. В. В. Целищева при участии В. Н. Карповича и А. А. Шевченко ; науч. ред. В. В. Целищев. Новосибирск : Изд-во НГУ, 1995. 532 c. ISBN 5-7615-0365-4. Руссо Ж. Ж. Об Общественном договоре: трактаты / Пер. с фр.
A. Хаютина, В. Алексееева-Попова. М. : ТЕРРА-Книжный клуб ; КАНОН-Пресс-Ц, 2000. 544 с. ISBN 5-273-00164-1.
Солодникова О. Б. Общественный договор как медиакурс (на примере общероссийских печатных СМИ) : автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.01.10 / Солодникова Ольга Борисовна ; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. Москва, 2016. 23 с. Субботин А. Л. Договор общественный // Новая философская энциклопедия. В 4 т. Т. 1 / Пред. науч.-ред. совета
B. С. Стёпин. 2-е изд., испр. и доп. М. : Мысль, 2010. С. 681. ISBN 978-5-244-01116-6.
Токвиль А. Старый порядок и революция / А. Токвиль ; пер. с фр. Л. Н. Ефимова. СПб. : Алетейя, 2008. 248 с. ISBN 9785-91419-031-3.
Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории.
СПб : Наука, 2001. 417 с. ISBN 5-02-026820-8. Четвернин В. А. Современные концепции естественного права / В. А. Четвернин ; отв. ред. В. А. Туманов ; АН СССР, Ин-т государства и права. М. : Наука, 1988. 140 с. ISBN 5-02-012858-9. Шапиро И. Моральные основания политики : учеб. пособие / И. Шапиро ; пер. с англ. Е. В. Малаховой ; Нац. фонд подготовки кадров ; Моск. шк. социал. и экон. наук. М. : КДУ, 2004. 296 с. ISBN 5-98227-037-7.
Сведения об авторе Тощенко Ж. Т.
член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ РАН; научный руководитель социологического факультета, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия E-mail: [email protected]
DOI 10.19181/ezheg.2023.4
The social contract: the evolution of ideas1
Zh. T. Toshchenko
^responding member of the RAS, Chief Researcher, Institute of Sociology of FCTAS RAS; Scientific Supervisor of the Faculty of Sociology, Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia E-mail: [email protected]
"Nothing can be created without people and preserved without institutions" (Zhan Monnet (1888-1979), French statesman and entrepreneur
Abstract. The process of emergence, development and enrichment of ideas about the social contract is analyzed based on the consideration of the ideas of T. Hobbes, J. Locke, P. Holbach, C. Montesquieu, J-J. Rousseau, who interpreted its content as the existence of a latent agreement on interaction and mutual support between the people and the state. The modern concepts of the social contract, their general and specific features are analyzed. Particular attention is paid to the possibilities of ensuring human rights and freedoms, without which the effective functioning of the social contract is impossible. A brief analysis of the implementation of individual provisions of the social contract in real life is given. The generalization of scientific ideas and historical experience made it possible to identify the main characteristics of the social contract: a mutually acceptable community of development ideas, the existence of a mechanism for interaction between the people and the state; how and in what way the main aspirations, value orientations and interests of people (the people) are consistent with the policy of state power, on what their consent is based; Is the balance of power and the balance of interests ensured, is there a feedback that indicates how much the government not only listens, but also hears the people. It is the consideration of these characteristics that allows us to conclude that at the center of the social contract is social trust and the social contract between the government and the people in all their diversity and multidimensionality. We emphasize that the social contract as a document did not exist (and will not exist), since it expresses a certain constantly changing qualitative state of society that requires regular customizable interaction between the people and the state.
Keywords: social contract, state, society, people, public consciousness, social contract
1 The article was prepared as part of the RSF project No. 23-18-00093.
