CC BY
69
III. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ РАЗМЕЖЕВАНИЯ В РОССИИ
В.Л. РИМСКИЙ
ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАЗМЕЖЕВАНИЯ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В РОССИИ
Расхождение политологической теории и политической практики
Одной из общих закономерностей для большинства современных демократий, как известно, является существенное влияние на их развитие выборов и деятельности политических партий. Россия как развивающаяся демократия не является исключением из этой закономерности, поэтому в нашей стране в силу их значимости в политическом процессе постоянно проводятся исследования как политической практики проведения выборов, так и политических партий. И эти исследования нередко приводят к выводам, что российская политическая практика опережает теорию. Во-первых, в том смысле, что нередко на основе теоретических моделей трудно прогнозировать реальные изменения политического процесса, даже когда впоследствии они получают более или менее объективные теоретические обоснования. Во-вторых, теоретические модели и закономерности крайне редко становятся основой для разработок и реализации как стратегий и тактик ведения практической политики, так и принципов оценивания эффективности реальных политических действий. В частности, стратегии, тактики и оценки эффективности деятельно-
сти политических партий очень слабо связаны с теоретическими моделями их развития.
Этот вывод справедлив и для одной из наиболее распространенных теоретических концепций развития политических партий Западной Европы — теории общественных размежеваний С. Липсета и С. Роккана (тезиса Липсета—Роккана)1, и для более универсальной классификации политических конфликтов, предложенной Китчел-том2. Эти концепции довольно широко используются в теоретических работах, но, как правило, не находят применения в практике принятия и реализации политических решений в России. Такое положение объясняется некоторыми особенностями самих этих концепций, а также условиями развития политического процесса в России.
Структуры общественных размежеваний и партийные системы стран Западной Европы
Тезис Липсета—Роккана связывал формирование партийных систем в странах Западной Европы с четырьмя общественными размежеваниями: между центром и периферией, церковью и государством, земельной аристократией и предпринимателями-промышленниками, а также между собственниками и наемными ра-ботниками3. Впоследствии, когда земельная аристократия уже прекратила свое существование как широкая и влиятельная социальная группа, а конфликт между городом и деревней сохранил свою значимость в странах Западной Европы, размежевание между земельной аристократией и предпринимателями-промышленниками было за-
1 Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage structures, party systems, and voter alignments // Party systems and voter alignments / ed. by Lipset S.M. and Rokkan S. - N.Y., 1967. - P. 164.
2 Эта модель представлена, например, в работах Kitschelt H. The formation of party systems in East Central Europe. // Politics and society. - 1992. - Vol. 20. N. 1. - P. 715; Kitschelt H. Party systems in East Central Europe. Consolidation or fluidity? // Studies in public policy. - Glasgow, 1995; Kitschelt, H. Formation of party cleavages in post-communist democracies. Theoretical propositions // Party Politics. - L., 1995. - Vol. 1. -N 4. - P. 447-472.
3 Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage structures, party systems, and voter alignments // Party systems and voter alignments / Ed. by Lipset S.M. and Rokkan S. - N.Y., 1967. -P. 12,14.
менено размежеванием между городом и деревней. Липсет и Роккан указывали на последовательное вытеснение ранее возникших размежеваний более новыми в порядке приведенного перечисления. А важнейшей причиной такого вытеснения одного размежевания другим в западноевропейской политике они считали распространение избирательного права на все более широкие социальные группы. В итоге, по оценке Липсета и Роккана, к 20-м годам XX столетия, когда избирательное право стало всеобщим и равным, партийные системы стран Западной Европы стабилизировались и как бы застыли, пребывая в своеобразном «замороженном» состоянии. В 60-е годы XX столетия, когда этими исследователями и был сформулирован их тезис, структура партийных систем стран Западной Европы действительно соответствовала структуре политических конфликтов, которая сложилась еще в 20-е годы того же столетия1.
Научные дискуссии, посвященные положениям тезиса Липсета—Роккана и особенно их выводу о «застывании» партийных систем, привели многих исследователей к убеждению о правомерности этого тезиса и в 90-е годы XX столетия, но с оговоркой, что застывание партийных систем не означает застывания общественных размежеваний. В этом смысле партийные системы представляют собой достаточно гибкие и способные адаптироваться к социальным изменениям инструменты институциализации конфликтов2.
В соответствии с тезисом Липсета—Роккана была сформирована методология анализа многопартийности и политических режимов как демократических стран Западной Европы, так и переходящих к демократиям посткоммунистических стран Восточной и Центральной Европы. Основой этой методологии стали анализ и типо-логизация размежеваний, определявших структуры партийных систем, предпочтения партийных электоратов, особенности использования средств массовой информации на выборах и в других политических кампаниях, особенности проведения реформ и некоторые другие параметры старых и новых демократий.
1 Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage structures, party systems, and voter alignments // Party systems and voter alignments / Ed. by Lipset S.M. and Rokkan S. - N.Y., 1967. - P. 50.
2 Коргунюк Ю.Г. Наложение конфликтов: Российский опыт в свете ревизии формулы Липсета- Роккана // Полития. - М., 2003. - № 1 (28). - С. 166.
Общественные размежевания современной России
Тезис Липсета—Роккана и основанная на нем методология политического анализа применимы к России лишь в том аспекте, что общественные размежевания являются и в нашей стране важнейшими факторами публичной политики. Они могут изменять свое содержание с течением времени и в зависимости от особенностей развития страны, но их значимость для публичной политики от этого не снижается.
Конфликт между центром и периферией в России является одним из наиболее значимых в публичной политике, чаще всего и в теории, и на практике он рассматривается как конфликт между федеральным центром и регионами. До недавнего периода это размежевание находило свое отражение в партийной системе нашей страны, в частности, в противостоянии на региональных выборах федеральных и региональных политических партий. Но федеральная бюрократия оказалась сильнее региональной: в 2002 г. вступил в силу новый закон о политических партиях с запретом региональных партий и разрешением существовать в регионах только отделениям федеральных. И теперь в противоречии с тезисом Липсета—Роккана размежевание между центром и периферией скорее определяет развитие взаимоотношений федеральной и региональных бюрократий, чем политических партий.
Размежевание между церковью и государством, о котором также писали С.Липсет и С.Роккан, проявляется в настоящий период в размежевании между городом и деревней. Частным моментом этого размежевания стало противостояние сторонников модернистских и традиционных ценностей, в котором церковь — на стороне традиционалистов, а государство, пытаясь проводить реформы, — на стороне модернистов1. Как и для предыдущего размежевания, наибольшее значение в публичной политике России имеет не отражение размежевания между городом и деревней в структуре политических партий, в частности в существовании Аграрной партии России, а постоянные конфликты между бюрократиями Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и Ленинградской области, бюрократий
1 Это близко к аналогичному тезису Ю.Г. Коргунюка. Там же. - С. 169.
практически всех областных и республиканских центров с бюрократиями других городов и районов этих областей и республик.
Третье размежевание, описанное С.Липсетом и С.Рокканом, между земельной аристократией и предпринимателями-промышленниками, в настоящий период превратилось в России в конфликт между федеральными, региональными и местными бюрократиями, распоряжающимися землей и недвижимостью на своих уровнях, и представителями частного бизнеса, осуществляющими свою деятельность на этих уровнях. Этот конфликт отражает важнейшую проблему развития экономики и социальной сферы в России, но он никак практически не отразился на структуре политических партий. Некоторые из них, как, например, Союз правых сил и «Яблоко», декларируют в своих программах защиту интересов предпринимателей в их противостоянии с российской бюрократией, но реально эту защиту обеспечить не могут, а потому их влияние в разрешении такого рода конфликтов незначительно. В отсутствие ин-ституциализации этого конфликта политическими партиями российский бизнес отстаивает свои интересы в сфере прав собственности на землю и недвижимость почти исключительно коррупционными методами1.
Четвертое размежевание, описанное С.Липсетом и С.Рокканом, — между собственниками и наемными работниками, практически без изменений существует в современной России. Оно отражается в структуре политических партий: интересы собственников отстаивает, например, Союз правых сил, а интересы наемных работников — Коммунистическая партия РФ, партия «Родина» и некоторые другие. Но реальное значение при разрешении соответствующих конфликтов снова имеют не политические партии, а государственная бюрократия, использующая эти конфликты для усиления государственного вмешательства в экономику и корпоративное управление, и лишь иногда — профсоюзы. И практически всегда га-
1 Этот вывод сделан на основе исследований, проводящихся в 2004 г. фондом ИНДЕМ при участии автора исследований коррупции, результаты которых пока не опубликованы.
рантии решений реальных проблем дает только исполнительная власть1, а не политические партии или профсоюзы.
Современная российская многопартийность не полностью отражает структуру значимых общественных размежеваний. Методология, основанная на тезисе Липсета—Роккана, может лишь ограниченно использоваться для анализа деятельности российских политических партий по причине существенных отличий от партий западных. Важнейшей особенностью российских является разрыв, несовпадение политической практики с общественными размежеваниями: политические партии существуют сами по себе, а размежевания — сами по себе. Политические партии не только перестают отражать общественные конфликты, но и резко снижают свою значимость как инструментов институциализации этих конфликтов. Ведущим размежеванием в России становится конфликт между российской бюрократией и обществом в целом. При этом, правда, каждая социальная группа недовольна бюрократией по-своему, и лишь сама бюрократия довольна собой и своей деятельностью2.
В результате важнейший общественный конфликт в российском обществе привел не к его отражению в структуре многопартийности, например, в виде правящей политической партии и оппозиции, а к созданию «Единой России» — так называемой «партии власти» — и к резкому снижению влиятельности в публичной политике всех прочих политических партий. Поддержав на парламентских выборах 7 декабря 2003 г. партию «Единая Россия», российская бюрократия сумела обеспечить себе полное доминирование в Государственной Думе РФ. Имея более двух третей депутатских мандатов,
1 Аналогично тезису Ю.Г. Коргунюка. См.: Коргунюк Ю.Г. Наложение конфликтов: Российский опыт в свете ревизии формулы Липсета- Роккана // Полития. -М., 2003. - № 1 (28). - С. 166.
2 О противостоянии власти и общества и о бюрократическом характере современной российской власти см. например: Римский В.Л. Архитектура бюрократических институтов в России в период президентства Бориса Ельцина // Страна после коммунизма: Государственное управление в новой России: В 2 т.- М.: Институт права и публичной политики, 2004. - Т. 1. - С. 36.
фракция «Единой России» скорее реализует в Государственной Думе РФ интересы бюрократии, а не бизнеса или гражданского общества1.
Размежевания и лоббистские группировки
Общественно значимые размежевания используют в своих практиках скорее лоббистские группировки, а не политические партии. Термином «лоббистская группировка» здесь обозначена система формальных и неформальных организаций, а также представителей тех или иных социальных групп, занятых согласованным лоббированием, т.е. отстаиванием и реализацией интересов корпораций и этих социальных групп в органах государственной власти и местного самоуправления. Такие лоббистские группировки возникают вне партийных структур, более того, они при наличии определенных административных, организационных и финансовых ресурсов стремятся подчинить себе те или иные политические партии. В результате многие политические партии выполняют роли публичных представителей тех или иных лоббистских группировок. А сами эти лоббистские группировки остаются вне сферы публичной политики, добиваются выгодных им решений методами конфиденциальных договоренностей и неформального давления на лиц, принимающих политические и государственные решения. Такое неформальное давление нередко приобретает коррупционные формы, сопровождается крупными взятками и участием в незаконно получаемых доходах другого рода. Лоббистские группировки, как правило, образуются вокруг структур российского крупного бизнеса, а в регионах — и вокруг среднего бизнеса2. Поэтому структура российской многопартийности определяется общественными размежеваниями не непосредст-
1 Такой результат парламентских выборов в России 2003 г. был опубликован автором в виде прогноза в статье: Римский В.Л. Выборы без стратегического выбора // Общественные науки и современность. - М., 2003. - № 5. - С. 59.
2 Эти выводы сделаны на основании результатов исследований коррупции, проводимых с 1999 г. фондом ИНДЕМ при участии автора. Несколько подробнее способы лоббирования интересов бизнеса во власти описаны автором в разделе «Коррупционные сети» сборника: Гражданские инициативы и предотвращение коррупции / Под ред. А.Ю. Сунгурова. - СПб.: Норма, 2000. - С. 72- 82.
венно, как это предполагает тезис Липсета—Роккана, а опосредованно — через лоббистские группировки. И потому политические партии в России пока могут быть ровно настолько влиятельными, насколько влиятельными в политике являются поддерживающие их лоббистские группировки.
Как-то ограничивает влияние лоббистских группировок на политику в России не столько активность граждан, сколько незащищенность прав собственности. Поскольку недвижимостью и любой другой крупной собственностью в России распоряжается бюрократия, именно она остается самой влиятельной силой в публичной политике и вполне успешно продает свои возможности принятия политических и государственных решений лоббистским группировкам на коррупционных рынках. Более того, представители бюрократии включены в крупнейшие лоббистские группировки, что является одной из форм коррупции. Лоббистские группировки, состоящие только из представителей бизнеса, в России практически отсутствуют. Никакие капиталы не позволяют бизнесу стать влиятельной силой в политике, если эти капиталы не дополняются возможностями использования единого капитала государственной власти, который часто в российских условиях называют административным ресурсом1. Фактически, для обеспечения влиятельности в российской политике бизнесу приходится покупать административный ресурс2, что особенно заметно на выборах, поскольку выборы являются периодами наибольшей открытости публичной политики для общества.
В частности, на федеральных и региональных выборах 2003—2004 гг. финансовые ресурсы без административного ресурса, как принято в средствах массовой информации называть символический капитал государственной власти, никогда не приводили к победе. Но обладание административным ресурсом в итоге почти всегда позволяло получить доступ и к финансовому, и к медийному, и к организационному ресурсам, гарантировавшим выигрыш выборов. Так, в виде исключений, сумели стать депутатами Государственной Думы РФ и руководителями некоторых регионов представители биз-
1 Римский В.Л. Административный ресурс на федеральных выборах 2003- 2004 годов // Интернет-мониторинг выборов 2003- 2004 годов в России. Гражданская инициатива Проекта «Информатика для демократии - 2000+». В 2 т. - М., 2004. - Т.2. -С. 441.
2 Там же. - С. 460.
неса или поддержанные ими кандидаты. Ресурсы же собственно политических партий ни в одном одномандатном округе на парламентских и ни на одних губернаторских выборах не оказались решающими для победы.
Политические партии не рассматривают своих избирателей как значимый электоральный ресурс, им не нужны граждане, готовые оказать им поддержку на предстоящих выборах. Намного более значимыми для российских политических партий являются ресурсы поддерживающих их лоббистских группировок. Поэтому и реальных политических программ на выборах современные политические партии не предлагают1 — реальные положения этих программ определяют их лоббистские группировки, а потому такие положения являются конфиденциальными или просто отсутствуют в публичной политике.
Бюрократия доминирует в российской политике
В российской публичной политике деятельность политических партий менее значима, чем деятельность органов государственной власти, осуществляемой исключительно в интересах бюрократии.
Российская бюрократия, игнорируя демократические процедуры обсуждения и принятия государственных решений, и в советский, и в постсоветский периоды успешно навязывала и навязывает руководителям страны и всем социальным группам выгодные для себя принципы и методы решения возникающих проблем2. Способы, которыми российская бюрократия добивается реализации своих интересов, хорошо известны: исполнение не Конституции РФ и федеральных законов, а собственных инструкций; сведение решений проблем к поиску исключительно их финансового обеспечения; недопущение реальных исследований ситуации в стране; принятие решений в соответствии с внутренней бюрократической логикой, а не реальными потребностями граждан, и многие другие3.
Успешность бюрократических стратегий ведения государственной политики определяется сохраняющимся фактическим отсут-
1 Римский В.Л. Выборы без стратегического выбора // Общественные науки и современность. - М., 2003. - № 5. - С. 59.
2 Там же. - С. 52.
3 Там же. - С. 52.
ствием в России отделения власти от собственности1. Как известно, великие князья, а потом и русские цари являлись в полной мере собственниками своей страны. В монархической России не было граждан, все были подданными государя. В советский период в России любые социальные группы, за исключением отдельных их представителей, мало отличались по уровню своих свобод: они фактически продолжали быть подданными первых лиц государства. Собственность в России в советский период формально была общенародной, кооперативной или собственностью крупных общественных организаций, но реально всей собственностью в государстве распоряжалась бюрократия, названная партийно-хозяйственной номенклатурой. Приходится признать, что разделение власти в России на власть, отправляемую как суверенитет, и власть, отправляемую как собственность, проходило значительно медленнее, чем в западных странах, и в настоящий период еще не завершено2.
Российская бюрократия после весьма непродолжительного ослабления своих позиций в начале 90-х годов XX в., уже к середине 90-х годов снова, как и в советский период, стала успешно распоряжаться собственностью в условиях уже рыночной, а не плановой экономики. Удалось это потому, что при проведении экономических реформ в России из государственной собственности хотя и была выделена частная, но распоряжаться ей можно было только под контролем государственной бюрократии. И такое положение сохраняется в настоящий период: российская бюрократия через налоговую систему, банковский контроль, контроль за собственностью, особенно недвижимостью и земельной, а также через коррупционные связи и отношения, не позволяет частному бизнесу в его интересах распоряжаться даже формально принадлежащей ему собственностью3. В результате ресурсы поддержки политических партий, неконтролируемые государственной бюрократией, в России практически отсутствуют.
В современной России фактически сохраняется положение советского периода, когда государство является единственным реаль-
1 Там же. - С. 51.
2 См.: Пивоваров Ю.С. Русская власть и исторические типы ее осмысления // Полития. - М., 2000- 2001, № 4. - С. 9.
3 Римский В. Л. Выборы без стратегического выбора // Общественные науки и современность. - М., 2003, № 5. - С. 51- 52.
ным собственником и распорядителем общественных ресурсов, обладающим возможностями накопления и возобновления в процессах экономической, финансовой, общественной, политической и других видов деятельности. Для целей доминирования и господства в обществе эти ресурсы использовались и используются государством как капиталы1. В современных условиях важнейшим для государства стал так называемый символический капитал, т.е. ресурсы, обладание которыми признается обществом в качестве прав на господство, это, в частности, должности, звания, награды, дипломы, удостоверения, престиж, репутация, почести и т.п.2 Для доминирования над гражданами государству уже не всегда требуется физическое принуждение с помощью армии, внутренних войск, милиции, секретных служб и т.д. Прямое физическое насилие в нашей стране, как и в большинстве цивилизованных стран, постепенно заменилось символическим, возможно, за исключением некоторых кризисных ситуаций.
Российская бюрократия еще в советский период сконцентрировала различные виды символического капитала в единый капитал государственной власти3, а теперь практически полностью и бесконтрольно им распоряжается. Символический характер этого единого капитала государственной власти выражается в том, что возможно -сти владения и распоряжения общественными ресурсами: финансами, собственностью, назначениями на должности, возможностями получения образования, медицинского обслуживания и многие другие, — формальными юридическими нормами и неформальными правилами взаимодействия граждан с властью поставлены в зависимость от решений чиновников, находящихся на тех или иных должностях в бюрократической системе. Поэтому обладание должностью в бюрократической системе стало в нашем обществе своеобразным символическим капиталом, который определяет развитие политики, экономики и социальной жизни в нашей стране.
Российская бюрократия оказалась сильнее новых демократических институтов: их установление не привело к отделению собственности от
1 Римский В. Л. Российская власть в представлениях граждан // Российский монитор: Архив современной политики. - М.,1995, Вып. 6. - С. 107- 108.
2 Римский В.Л. Российская власть в представлениях граждан // Российский монитор: Архив современной политики. - М.,1995, Вып. 6. - С. 107.
3 Римский В.Л. Выборы без стратегического выбора // Общественные науки и современность. - М., 2003, № 5. - С. 51.
власти, а с помощью разнообразных коррупционных схем представители бюрократии, во многом сформировавшейся еще в советский период, эту собственность контролируют и в некоторых случаях ею прямо распоряжаются. Поэтому, в частности, предложения о формировании партийного правительства, которые периодически обосновываются публичными политиками необходимостью повысить роль политических партий, в современной России могут привести только к одному — к контролю всех ресурсов такого правительства бюрократией, т.е. к усилению ее доминирования в публичной политике.
Наиболее значимое в современной российской политике и не описанное С.Липсетом и С.Рокканом размежевание между налогоплательщиками и бюджетополучателями1 связано скорее с развитием системы государственного бюрократического управления, чем многопартийности. Бюджетами на каждом уровне управления в России распоряжается бюрократия, поэтому ей выгодно существование такого конфликта и большое число граждан, в него вовлеченных. Такое положение позволяет концентрировать в государственном управлении крупные финансовые ресурсы, распоряжаться ими и осуществлять доминирование в политике над гражданами. В силу подчиненности бюрократии практически все российские политические партии декларируют защиту интересов бюджетополучателей2, т.е. фактически интересов российской бюрократии. Единственная политическая партия, которая попыталась декларировать защиту интересов налогоплательщиков — Союз правых сил3, — благодаря активному противодействию бюрократии по результатам парламентских выборов 2003 г. не прошла в Государственную Думу РФ по партийным спискам и находится в настоящий период в кризисном положении. Следовательно, в российских условиях в противоречии с тезисом Липсета—Роккана важнейший общественный конфликт практически никак не отразился на структуре политических партий.
Представительство интересов граждан и политические партии
1 Коргунюк Ю.Г. Наложение конфликтов: Российский опыт в свете ревизии формулы Липсета- Роккана // Полития. - М., 2003, № 1 (28). - С. 174.
2 Там же. - С. 187.
3 Там же. - С. 187.
В демократической системе правления выборы, безусловно, являются средством легитимации власти, но вряд ли верно, что избранные на них политики получают безусловный, императивный мандат от своих избирателей на политическую деятельность в соответствии исключительно с их собственными или корпоративными интересами. Граждане, голосуя за кандидатов на должность Президента РФ, скорее предполагали, что по самым серьезным вопросам он будет с ними советоваться. Поддерживая своих представителей в парламенты федерального, регионального и местного уровней, граждане также скорее ожидали, что они будут принимать решения с учетом полученных наказов и мнений избирателей. И такие ожидания российских граждан вполне соответствуют теоретическим нормативным моделям современной демократии. В частности, тезис Липсета— Роккана неявно предполагает, что структура политических партий именно потому соответствует структуре общественных размежеваний, что политические партии не могут не отвечать на наиболее значимые общественные проблемы.
Российская элита действовала и действует скорее исходя из убеждения, что всенародно избранные получают именно императивный мандат на отстаивание корпоративных и даже личных интересов. Не всегда осознавая сущность таких представлений элиты о демократии, российские граждане тем не менее чувствуют отличия своих ожиданий от реальной деятельности системы государственного управления. В возможность построения в России демократии, способной учитывать в управлении государством интересы простых граждан, они в большинстве своем уже не верят — элита неоднократно показывала, что не собирается этого делать. В этой ситуации политические партии России скорее на стороне элиты, чем граждан, потому что для них важнее присутствие во власти, чем представительство общественных приоритетов и интересов.
Политические партии современной России доказали гражданам свое подчиненное положение в системе государственной власти, свою зависимость от Президента РФ и исполнительной власти, свою неспособность осуществлять представительство интересов широких социальных групп. В ответ российские граждане отказывают в доверии практически всем политическим партиям: даже в периоды федеральных выборов
его уровень очень низок1. По данным социологических исследований фонда ИНДЕМ, граждане оценивают политические партии как самые коррумпированные организации среди органов власти и общественных институтов2. А поскольку современная демократия и теоретиками, и практиками публичной политики представляется практически исключительно как демократия партийная, большинство российских граждан вполне рационально отвергает связанные с партиями демократические ценности. При этом весьма высоко ценятся практически во всех социальных группах такие демократические ценности, как соблюдение законов властью и гражданами, обеспечение прав граждан на неприкосновенность личности, на труд, его достойную оплату, на свободный выбор места жительства, на образование, медицинское обслуживание, на обеспечение высоких экологических стандартов окружающей среды и некоторые другие. Несколько меньше в российском обществе уровень единства оценок значимости ценностей права на защиту собственности, на жилье , на свободу вероисповедания и некоторых других.
Полного отвержения демократии как ценности в российском обществе пока не произошло. Но для довольно широких социальных групп, причем не только для проигравших в ходе реформ, более значимыми, чем обеспечение демократических ценностей, представляется обеспечение безопасности, наведение порядка в стране, осуществление сильной и эффективной власти, достижение политической, экономической и социальной стабильности. Такие приоритеты граждан способны привести страну к авторитарному правлению, но они же способны и укрепить демократию, поскольку никакая демократия не в состоянии устойчиво функционировать без четких процедур ее реализации, без социальной стабильности и устойчивости политиче-
1 В этом выводе сходятся все ведущие социологические центры России. В частности, по данным Российского независимого института социальных и национальных проблем, возглавляемого М.К. Горшковым, с апреля 1999 по июнь 2000 г. доверие политическим партиям поднялось с 5,3до 11,5%. (Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации: Мифы и реальность (социологический анализ). 1992-2002 гг. - М.: РОССПЭН, 2003. -С. 326.). По данным фонда «Общественное мнение» за 2002- 2003 гг., доверяют Государственной Думе РФ примерно 5- 6% граждан (http://bd.fom.ru/report/map/d040603).
2 Антикоррупционная политика: Учебное пособие / Под ред. Г.А. Сатарова. -М., 2004. - С. 128. По данным этих исследований, самыми коррумпированными в порядке снижения коррупционности оказались: политические партии, автоинспекция, депутаты Государственной Думы РФ и правоохранительные органы.
ского режима. Выбор направления развития нашей страны осуществит российская элита без участия граждан, поскольку политические партии не способны повлиять на такого рода решения, а институт представительства приоритетов граждан в парламенте практически не действует1.
Ограничение представительных функций парламентов приводит даже с позиций бюрократии не к улучшению, а к существенным недостаткам в их законодательной деятельности: принимаемые законы не исполняются или исполняются не в полном объеме. Причина проста: представители элитных социальных групп считают, что законы должны исполняться, только если они приняты в их интересах, а граждане, не облеченные властью, уверены, что все принимаемые законы противоречат их интересам. В результате парламенты всех уровней утрачивают доверие практически всех социальных групп российских граждан. Элита не доверяет парламентам, поскольку имеет возможность лоббировать свои интересы в них, а граждане, не входящие в элиты, — потому что не имеют такой возможности.
Российский парламентаризм стал выражением отчуждения власти от общества, причем это отчуждение постоянно усиливается. Поэтому чрезвычайно малыми являются шансы на повышение значимости парламента, политических партий и других демократических институтов России в ближайший период.
Доминирование «партии власти» в российской многопартийности
Тезис Липсета—Роккана не позволяет по каким-то признакам разделить политические партии по уровням их значимости в публичной политике, поскольку предполагает примерно одинаковую значимость всех общественных размежеваний, а следовательно, и всех политических партий, отражающих в своей совокупности их структуру. Но в развитии российской многопартийности постсоветского периода наиболее важной тенденцией является постоянное повыше-
1 Это некоторые выводы из неопубликованных результатов совместного исследования ценностей и идеалов российских граждан, проведенного в 1999 г. совместно фондом ИНДЕМ и агентством РОМИР при участии автора.
ние уровня доминирования в ней так называемых «партий власти», выражающих интересы правящих социальных групп. Это еще одна причина того, что тезис Липсета—Роккана имеет ограниченную применимость в российских условиях.
Публичные обсуждения желательности создания «партии власти», или, как тогда говорили, «президентской партии», начались еще в 1991 г., но в начале 90-х годов XX в. попытки такого рода не были успешными1.
В 1993 г. на роль «партии власти» претендовал избирательный блок «Выбор России», который на первых декабрьских 1993 г. выборах в Государственную Думу РФ получил максимум возможной административной поддержки. И тем не менее занял на них второе место по партийным спискам, проиграв ЛДПР и лишь ненамного опередив КПРФ. Одной из важнейших причин такой неудачи, по-видимому, следует считать попытку создания «Выбора России» как либеральной политической партии, которая тем не менее должна была получить поддержку российской бюрократии. Бюрократия так и не смогла согласиться с тем, «Выбор России» выражает ее интересы, а кандидатам «Выбора России» приходилось постоянно объяснять избирателям, что они не являются членами «партии номенкла-
2
туры», поскольку за российскую номенклатуру в тот период российские избиратели голосовали неохотно.
В 1995—1997 годах вновь созданной «партией власти» формально считалось движение «Наш дом — Россия» (НДР), но по итогам выборов депутатов Государственной Думы РФ 1995 г. эта партия заняла по партийным спискам уже третье место, проиграв и КПРФ, и ЛДПР. Реально функции «партии власти» в тот период выполняли все политические силы, поддерживавшие позиции федерального правительства и Президента РФ. Фактически «партия власти» представляла собой довольно рыхлую коалицию, к которой в зависимости от условий можно было отнести многие фракции и депутатские группы Государственной Думы РФ и даже партии и движения демократической и реформистской направленности, фракций и групп в ней не имеющие. Чаще всего на позициях «партии власти» оказывались: депутатская
1 Афанасьев М.Н. Поведение избирателей и электоральная политика в России // Полис. -М., 1995, № 3. - С. 107.
2 Там же. - С. 108.
группа «Российские регионы», движение «Демократическая Россия», партия «Демократический выбор России» (ДВР), Партия российского единства и согласия (ПРЕС), Республиканская партия Российской Федерации (РПРФ) и некоторые другие. По отдельным вопросам позицию правительства и Президента РФ поддерживали представители фракций Либерально-демократической партии России (ЛДПР), объединения «Яблоко» и Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ).
Основой «системной оппозиции» в 1995—1997 гг. была фракция Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ) в Государственной Думе РФ. К ней примыкали две депутатские группы: аграрная и «Народовластие», набравшие достаточную для регистрации численность только благодаря откомандированию руководством фракции КПРФ своих членов в их составы.
Во многом политическое противостояние «партии власти» и «системной оппозиции» в тот период было мнимым, поскольку они с легкостью договаривались по самым принципиальным вопросам принятия государственного бюджета, налоговой политике, финансирования регионов и некоторым другим. И это неудивительно: большинство членов и «партии власти», и «системной оппозиции» сближало общее партийное (КПСС) или комсомольское (ВЛКСМ) прошлое и убежденность в эффективности административного управления экономикой и общественными процессами. Реальное государственное управление и «партия власти», и «системная оппозиция» понимали как государственное регулирование, они больше верили в бюрократию, чем в самодеятельность граждан.
Снятие Виктора Черномырдина с должности председателя правительства РФ 23 марта 1998 г. фактически разрушило эту российскую «двухпартийную» систему. НДР потерял привлекательность среди региональных лидеров и представителей федеральной бюрократии. В результате кризиса 17 августа 1998 г. федеральное правительство осталось без политической поддержки «партии власти» в Государственной Думе РФ.
Формальное отсутствие «партии власти» дало возможность претендовать на эту роль в российской политике созданному примерно за год до очередных парламентских выборов 1999 г. движению «Отечество». Оно возглавлялось Евгением Примаковым после его отставки с должности председателя правительства РФ и Юрием Лужковым. Но уже в августе 1999 г. движение «Отечество» вместе с
присоединившимся к нему движением «Вся Россия», возглавляемым главами нескольких регионов, стало терять политическое влияние, а приобретало его новое движение — «Единство», созданное чиновниками администрации Президента РФ.
История создания движения «Единство» показывает, что традиционные политические партии в российских условиях вполне могут проиграть на выборах совершенно новой структуре, не имеющей ни идеологии, ни программы, ни реально работающих в регионах и на местах отделений. Все эти признаки классической политической партии в случае с движением «Единство» с большим или меньшим успехом создавались прямо в ходе избирательной кампании в Государственную Думу РФ 1999 г. Движение «Единство» создавалось фактически внутри политической элиты, не ощущая потребности в использовании ресурсов гражданского общества. Реальным ресурсом движения «Единство» стали административные, организационные и финансовые возможности федеральных и региональных структур власти, а также представителей российского бизнеса. Значимым ресурсом на парламентских выборах 1999 г. для движения «Единство» стало телевидение, активно и профессионально их рекламировавшее.
На выборах в Государственную Думу РФ в декабре 1999 г. движение «Единство» было вторым после победителя голосования по партийным спискам — КПРФ. Это нельзя было назвать победой, но движение «Отечество — Вся Россия» осталось на третьем месте, пропустив вперед движение «Единство». Такой результат для движения, существовавшего к моменту голосования примерно три месяца, следует признать успехом. Если бы «партия власти» на этих выборах не была разделена между двумя политическими силами — движениями «Единство» и «Отечество — Вся Россия» — выражавшими интересы разных групп бюрократии, она, безусловно, показала бы на выборах более высокий результат, чем КПРФ.
К очередным выборам депутатов Государственной Думы РФ в декабре 2003 г. администрация Президента РФ сделала необходимые выводы и провела консолидацию всех сторонников российской бюрократии в одно движение, а потом и в одну политическую партию — «Единую Россию». В результате эта консолидированная «партия власти» при поддержке всего административного ресурса страны впервые в постсоветской истории России сумела выиграть выборы в Государственную Думу РФ по партийным спискам, набрав почти в три
раза больше голосов избирателей, чем занявшая второе место партия КПРФ. Такой результат позволил «партии власти», которой теперь является только одна партия «Единая Россия», получить квалифицированное большинство (более 2/3 голосов) в Государственной Думе РФ, занять все без исключения руководящие должности в ней и осуществлять полное доминирование интересов бюрократии при принятии законодательных решений.
Таким образом, в результате предпринятых Президентом РФ и его администрацией мер по консолидации бюрократии очередная «партия власти» — «Единая Россия» добилась практически полного доминирования над всеми другими партиями. В настоящий период в российской многопартийности таким образом доминирует даже не политическая партия, а крупная фракция «Единая Россия» Государственной Думы РФ. Это доминирование является важнейшим фактором развития современной российской многопартийности, но не может быть выявлено с помощью методики анализа многопартийности, основанной на тезисе Липсета—Роккана.
Развитие демократии не сводится к формированию партийной системы
Демократия в России установится не после провозглашения «власти народа», которой ни в одной стране мира не существует, и не в результате формального обеспечения деятельности институтов представительной демократии: выборного парламента, многопартийности, разделения властей и др. Главным условием для становления демократической системы правления в России является формирование норм и правил деятельности политиков, возможно, не кодифицированных ни в каких документах, но жестко требующих ориентации на «социальный заказ», т.е. ценности, идеалы, интересы, представления и мнения рядовых граждан при принятии политических решений. При этом сам этот социальный заказ не остается неизменным, а в свою очередь формируется политической практикой.
Безусловно, такой «социальный заказ» никогда не может быть однозначно определенным: простым гражданам нужно слишком много знать и уметь в области анализа и ведения практической политики, чтобы так его сформулировать. Для интерпретации «социального заказа» гражданам и ассоциациям граждан всегда требуются
услуги профессионалов, в том числе состоящих в политических партиях. Поэтому партийная система является важным элементом демократической организации власти, но не единственным и в российских условиях даже не самым значимым. И если российская многопартийность на деле способствует закреплению власти бюрократии, то для развития демократии в России государство должно временно перестать поддерживать развитие партийной системы и предоставить политическим партиям без государственных льгот и привилегий завоевать доверие и поддержку граждан, своих избирателей. Но, по-видимому, еще важнее для развития демократии в России обеспечить благоприятные условия для гражданской самоорганизации и ассоциирования, повышения значимости структур гражданского общества в принятии и реализации политических и государственных решений.
Тезис Липсета—Роккана в условиях России не следует интерпретировать как обязательный высокий уровень политической значимости многопартийности для развития демократии потому лишь, что именно она более или менее адекватно отражает структуру общественных размежеваний. Другие субъекты российской политики могут оказаться более значимыми в отражении структуры этих общественных размежеваний. Постмодернистские тенденции развития публичной политики и постиндустриальных секторов экономики России могут способствовать снижению значимости политических партий в решении проблем, связанных с общественными конфликтами. И тогда вполне возможно изменение положения, отмеченного С.Липсетом в 2000 г., что политическую повестку дня и выбор избирателей продолжают определять размежевания, связанные с проблемами индустриального общества1. Даже если развитие публичной политики будет определяться проблемами индустриального общества, средства разрешения проблем и достижения целей в публичной политике могут из модернистских, для которых политические партии сохраняют высокую значимость, превратиться в постмодернистские, связанные с повышением значимости индивидуальной активности представителей элиты и граждан, выражаемой, в частности, в
1 Lipset S.M. Cleavages, parties and democracy // Party systems and voter alignments revisited. - Routledge, 2000. - P. 7.
деятельности неформальных временных объединений по лоббированию тех или иных интересов.
Тезис Липсета—Роккана для применения к анализу реальной российской политики должен быть дополнен анализом ресурсов и факторов значимости в политике всех ее субъектов. Выше были обсуждены важнейшие из них: доминирование бюрократии в российской политике, а в публичной политике — административного ресурса и «партии власти», высокий уровень влияния на принятие политических решений лоббистских группировок, особенности политического представительства и снижение значимости в политике общественных размежеваний, определяемых проблемами индустриального общества. При учете этих особенностей реального политического процесса можно надеяться на повышение значимости в его анализе тезиса Липсета—Роккана и других теоретических моделей развития демократии.
