CC BY
60
-о£>
<*о-
Т.И. Лагвилава
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СИЛЫ ГРУЗИИ В ПЕРИОД ОТ ФЕВРАЛЯ К ОКТЯБРЮ 1917 г.
Февральская революция в России явилась исторической вехой, предшествовавшей еще большим политическим и общественным катаклизмам. Она стала провозвестницей краха и распада огромной и многоликой Российской империи.
На это грандиозное историческое событие откликнулись и грузинские общественно-политические силы. Для них, так же как и для элиты остальных территорий бывшей империи, начинался период страшных политических потрясений. Грузинские общественные деятели так же остро, как и их русские коллеги, единомышленники и соратники, причем самых разных политических течений, ощущали необходимость найти свой путь, исходя из новой ситуации в стране. Автор делает попытку осветить и обобщить политические воззрения и идеи лишь некоторых из многих грузинских просветителей и революционеров, оставивших заметный след в истории.
Трудно себе представить более беспорядочное и более хаотичное зрелище, чем общество того периода, где власть утратила всякую легитимность и мало-мальски действенный инструментарий государственноправового принуждения. Так было и в Грузии в 1917 г. Материалами об этом насыщены все изученные нами публикации и научные работы деятелей тех лет, к сожалению, полузабытых, оставшихся как бы вне истории и вне времени. Влияние этих людей на политическую обстановку в ее развитии автор попробует рассмотреть. Это послужит в определенной степени основой, отправной точкой, которая откроет путь для размышления о политическом прошлом и соответственно будущем, освещаемом светом преемственности идей и поколений. Хотя поначалу в грузинском обществе бытовало ощущение, как тогда говорили старые тифлисцы, что Февральскую революцию они получили
«телеграммой», то есть без всякого восстания и народных выступлений.
Однако общественно-политические силы Грузии не могли не отреагировать на отречение императора Николая II и непринятие престола его братом Михаилом, юридически не означавшее изменения формы правления в России. В сущности, Россия оставалась монархией. Это положение подчеркивалось и Декларацией Временного правительства, в которой вопрос об изменении государственного устройства откладывался до созыва Учредительного собрания1.
Слабость Временного правительства и всего государственного аппарата заключалась в неспособности решить насущнейшие проблемы в жизни российского постимпер-ского общества, в том числе и правового характера. Одновременно с падением авторитета Временного правительства росли влияние и значение Советов, обещавших дать народам все то, чего они жаждали получить. Тем более что право, как социальный феномен, в России никогда не было ценностью, определяющей жизнь простого человека, пока он волей-неволей не был вынужден столкнуться с юридической сферой2.
После Февральской революции почти все политические партии России, кроме крайне правых, объединились под флагом созыва Учредительного собрания, возлагая на него свои надежды3. Грузинские общественные силы признали Временное правительство. Делегатами в Учредительное собрание от Закавказья были избраны в основном меньшевики.
Не стоит забывать о том, что так называемый оппозиционный, или, если угодно, революционный лагерь в Грузии не консолидировался и делился на резко отличавшиеся друг от друга образования. К тому же в Грузии, и это было ее особенностью, некоторые политические движения не смогли
сформироваться в полноценные политические партии и являлись составной частью соответствующих российских политических сил.
Политическая элита того периода в окружении H.H. Жордании (1869-1953), лидера грузинских меньшевиков, обсуждала многообразные проекты будущего устроения России на федеративных или автономных началах, но не сецессии. Сведения об этом хранятся в фондах Грузинского исторического архива (прежде всего, материалы фондов 1823, 1825, 1826, 1828). Это были пламенные речи и бурные заседания различных комитетов, съездов, собраний, партийные дискуссии и дебаты4. На повестке дня стояли самые разные вопросы. Среди них особое место занимает проблематика, связанная с дальнейшим государственно-территориальным и политико-правовым обустройством территориальных единиц, формированием институтов власти, органов самоуправления.
Так, объединенное заседание Краевого Исполнительного комитета и Тифлисского Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов большинством в 35 голосов (против - 1, 31 воздержался) поддержало программу для делегатов Учредительного собрания, выдвинутую H.H. Жор-данией. В этой программе депутатам предлагалось отстаивать «передачу власти в руки демократии, отвергая как коалицию с цензовыми элементами, так и передачу власти в руки одних только Советов». На своем заседании в мае 1917 г. съезд подтвердил доверие Временному правительству5.
На этом этапе к социал-демократам Грузии примкнула и социал-федералистская партия. Федералисты представляли собой социалистическую партию и являлись сторонниками демократического социализма европейского типа. Их цель - национальнотерриториальная автономии в пределах Российского государства. Однако впоследствии, после событий октября 1917 г., федералисты в интересах демократии высказались за поиски собственных путей и методов для ликвидации мирным путем преждевремен-
ного выступления большевиков. К тому же грузинские большевики не были значительной силой в местной политической действительности и пользовались популярностью лишь среди небольшой части низших чинов воинских соединений, рабочих и части крестьянства.
Грузинские политические круги меньшевистского толка были убеждены в неминуемости ликвидации последствий октябрьского переворота. В своих мемуарах Н. Жордания писал: «Мы еще надеялись, что в России смогут положить конец большевизму, сумеют создать нормальное пра-
6
вительство» .
Кроме того, меньшевики отмечали, что развитие многопартийности в «обновленной» России должно быть связано с внедрением парламентского правления, которое опиралось бы на уже сложившиеся политические партии.
Как ответная реакция на Октябрьскую революцию в России стремительно изменилась политико-правовая конъюнктура в самом грузинском обществе, актуализировалась и с особой остротой дискутировалась проблема будущего государственного устройства, формы правления и политического устройства, в том числе и в России. Так, один из авторитетнейших лидеров евразийцев, К.А. Чхеидзе (1897-1974), прошедший путь от представителя войск в Тверском губернском Совете депутатов до личного адъютанта командира Кабардинских частей генерала Заур-Бека Даутокова-Серебрякова (в 1918-1919 гг.), считал главной целью восстановление экономической мощи России и ее международного авторитета. Он радел о перерождении новой революционной большевистской власти, с ее утопическими устремлениями, в государство, ориентированное на возрождение мощи властных институтов. Чхеидзе выступал за построение правовой системы, отражающей национальные интересы в международной политике, в том числе с использованием международно-правовых инструментов, в контексте регионального соперничества как с Турцией, так и с европейскими государствами7.
Отдельно необходимо отметить тот факт, что именно при деятельном участии К.А. Чхеидзе, проживавшего в эмиграции в Чехословакии, в Литературном архиве Праги был создан обширный фонд русского Зарубежья.
В глазах грузинской элиты, крайне политизированной, впрочем, как и всего грузинского социума в целом, ведущей политической силой все еще продолжала оставаться социал-демократическая партия меньшевиков, члены которой до того являлись депутатами Государственной думы и Учредительного собрания и принимали активное участие в правовом и политическом строительстве обновленного «лучшего» российского государства. Лидеры партии были достаточно успешными юристами, а некоторые и учеными-правоведами. Так, например, И.Г. Церетели (1882-1959), лидер «соглашательского блока» между «мартом и октябрем 1917 г.» и противник Октябрьской революции, был автором многочисленных трудов, посвященных будущему политическому обустройству России8.
Не стоит забывать и о том, что Ираклий Церетели, сын известного писателя-публи-циста, общественного деятеля Георгия Церетели, получил прекрасное воспитание и образование, хотя так и не окончил Московский университет, куда поступил в 1900 г., поскольку вскоре был отчислен за участие в студенческих волнениях. А к 1905 г. Церетели уже считался одним из самых известных социал-демократов. Впоследствии о нем на протяжении десятилетий помнили лишь одно: именно ему В.И. Ленин бросил когда-то знаменитое: «Есть такая партия!» На самом деле Церетели был едва ли не более популярен в России, чем вождь большевиков. Ираклий Церетели был его антиподом, и не только потому, что возглавлял противоположное течение в русской социал-демократии, являлся лидером меньшевиков.
Церетели был политиком харизматическим, прославившимся еще во время недолгого депутатства во второй Государственной думе, откуда, после ее разгона, он прак-
тически прямиком попал в сибирскую ссылку. Он провел там почти 10 лет и вернулся в Петербург только после Февральской революции. Но слава Церетели не забылась - он практически сразу же стал признанным лидером революционного движения и одним из руководителей Петроградского совета. Церетели был романтиком, идеалистом, человеком скрупулезной честности и порядочности, горячим и искренним, в личном плане располагавшим к себе даже своих самых убежденных политических противников.
Будучи сторонником сотрудничества между всеми основными силами революционного движения, в мае 1917 г. Церетели вошел во Временное правительство в качестве министра почты и телеграфа, за что был подвергнут резкой критике, в том числе в собственной партии. Он был открытым противником Октябрьской революции, участвовал в работе Учредительного собрания. После его разгона уехал в Грузию, принял там участие в создании независимой грузинской демократической республики, отправился в Европу в качестве ее полномочного представителя, в том числе на Версальской мирной конференции. Можно сказать, что И. Церетели выступал своего рода идеологом некоего альтернативного пути в русской революции.
Другой яркий представитель социал-демократического движения, председатель исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, член Верховного совета масонского «Великого Востока народов России» Н.С. Чхеидзе (1864-1926) был ярым сторонником республиканской формы правления и видел новую Россию парламентским государством.
З. Авалов (Авалишвили), давая характеристику государству, писал, что переход к конституционализму неизбежно сопровождается критическим пересмотром всех отдельных отраслей и частей государственного управления. Государство перестает быть мрачным чудовищем, поглощающим граждан, оно становится целесообразной организацией власти для осуществления общественных задач в рамках права. Он указывал,
что на первое место выдвигается вопрос об оплодотворении государственной власти сокровищами народной мысли и народной воли. Для этого и учреждается представительное правление. Государство перестало быть цитаделью властелина, грозящей окрестным поселениям. Оно стало зданием для всех обитателей, в котором все чаще и все смелее раздается призыв располагаться всюду, с возможной свободой и удобством, не обращая внимания на мечущихся прочь от света летучих мышей и легенды о привидениях. Государство стало «обитаемым» зданием, но лишь для национального большинства (точнее, для преобладающей нации), но его не существует для инородного меньшинства, которое может составлять целые народы. Поэтому важной задачей является сделать государство своим для всех, кто в нем про-
9
живает .
Акакий Иванович Чхенкели (18741959), юрист, получил образование в Киевском университете, а позднее в Берлине и Лондоне. Он был депутатом III и IV Государственной думы от Тифлисской губернии, позднее председателем Временного исполнительно комитета Совета Государственной думы, членом ВЦИК 1-го созыва, участником Государственного Совещания в августе
1917 г. в Москве, на котором при выходе на трибуну с речью был встречен со стороны левых депутатов аплодисментами и возгласами: «Да здравствует вождь русской революции!» Чхенкели стал одним из инициаторов создания в Закавказье нового государственного образования на основе федеративных начал в свете произошедшей катастрофы - ослабления Временного правительства, а затем потери им власти. После установления советской власти эмигрировал во Францию. Покончил жизнь самоубийством.
Политические перипетии и их влияние на общественное сознание, отложившее свой отпечаток и на развитие правовых идей, дало мощный импульс и росту других, менее традиционных для Грузии течений. Так, анархистское движение в Грузии в начале XX в. связано с именами Варлама Чер-кезишвили, Георгия Гогелия и Михако Це-
ретели. Они, как и русские анархисты, отрицали саму сущность государства. Обязательным условием при установлении социалистического строя они считали ликвидацию государственности, в том числе и в России.
Важно отметить, что конфликтные и кризисные периоды развития российского государства привлекали пристальное внимание грузинских политиков, ученых и право -ведов. Изменения легитимности властных институтов в России объяснялись грузинскими общественными деятелями и политиками тем, что процесс формирования институтов государственной власти носил сложный и противоречивый характер, а развитие правовых идей, как и в самом грузинском социуме, было обусловлено не столько его внутренней логикой, сколько реальным соотношением политических сил в конкретной обстановке. Этот процесс носил острый конфликтный характер открытого противостояния политических группировок за статусное преобладание и по поводу выбора стратегии и тактики реформ. Важной причиной антагонизма между политическими силами стало отсутствие опыта взаимодействия в рамках системы разделения властей, которой императорская Россия практически не знала.
И все же для грузинского общества революционные потрясения, бесконечная череда смены режимов на всем пространстве огромнейшей империи, подчинявшихся центральной власти либо противостоящих ей, форма устройства государства и правовой режим вторичны. В основу правовой идеи, перспективы государственно-правового
строительства в период вплоть до начала
1918 г. грузинская политическая элита ставила сохранение и обновление российского государства как политического института, эффективно управляющего, в согласии и единстве, многоукладным обществом. По нашему мнению, некоторые грузинские общественники и революционеры оставались в некотором смысле «политическими романтиками».
По нашему глубокому убеждению, история взаимоотношений в самом грузинском обществе продемонстрировала сугубо
логичное развитие политической ситуации в Грузии к концу 1917 г. Данный процесс можно охарактеризовать как последовательность попыток строительства непротиворечивой, а по отношению к России системно структурированной автономной территориальной дефиниции. Такие попытки содержали в себе элементы взглядов на политическую конъюнктуру отдельных, весьма популярных в тот исторический период, грузинских политиков, историко-культурное самосознание которых формировалось в общеимперском «котле» знаний. Так, уже в августе 1917 г. грузинские меньшевики, социалисты-федералисты и национальные демократы создали совместный политический блок «Интерпартийный совет». Нам представляется, что к октябрю 1917 г. в Грузии не существовало серьезных условий, необходимых для социалистической революции.
Важное значение имеет и тот факт, что в период до 1918 г. грузинские меньшевики выдвигали идею так называемой «смешанной» культурно-территориальной автономии. Этим политическим лозунгом они привлекли другие непролетарские партии и организации. Однако после Октябрьского переворота как в Грузии, так и во всем Закавказье новые политические реалии сделали эту идею неперспективной.
Примечания
1 Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. С. 129.
2 Москвина А.Г. Этапы формирования правовой культуры России // Вестник Академии права и управления № 8, 2007.
3 Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. С. 136-184.
4 Лагвилава Т.Н. Политическое и государственное устройство Грузии в 1917-1918 гг. // Восточный архив № 18, 2008.
5 Газета «Известия С.Р. и С.Д.» от 27 мая 1917 г. №27. С. 44-49.
6Жордания Н. Моя жизнь. Стэнфорд, 1968. С. 82.
7 Шеремет В.И. Босфор. Россия и Турция в период первой мировой войны. 2-е изд., переработанное. М., 2007.
8 Церетели И.Г. Речи. Т. 1-2, Пг.-Тифлис, 1917-1918; Он же. Воспоминания о Февральской революции. Т. 1-2, Париж, 1963.
9 Авалов 3. Областные сеймы (федерализм) // Конституционное государство. Сборник статей. 2-е изд. СПб., 1905. С. 348-350.
•хг<^р£у*
