CC BY
205
Т.И. Лагвилава (МГОПУ им. М.А. Шолохова)
ПОЛИТИЧЕСКОЕ И ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО ГРУЗИИ
В 1917-1918 гг.
Проблема институализации партий и общественных движений в контексте структурирования политической власти в Грузии является доминантной для исторически выверенного научного анализа событий, развернувшихся в Закавказье в 1917-1918 гг. Как с исторической точки зрения, так и исходя из современных тенденций в международной политике, весьма интересной становится проблематика, связанная именно с периодом политической борьбы в Грузии и влиянием на ее исход иностранных государств.
События, подвергавшиеся и в прошлом, и в настоящем неоднозначной оценке в исторической науке, наиболее репрезентативно представлены материалами, собранными в фондах Центрального государственного исторического архива (ЦГИА) Грузии. Они посвящены, в частности, Первому национальному съезду Грузии, созванному по инициативе интерпартийного Совета, там хранятся выписки из заседаний правительства Грузинской Демократической Республики, стенографические отчеты Закавказского Сейма, отложились эти данные также в газетных публикациях того периода («Брдзола», «Квали», «Са-картвело», «Цнобис Пурцели»), в иностранной (турецкой и германской) прессе.
Анализ грузинских архивных материалов расширяет формат изучения организации властных и политических структур в Грузии того периода. Именно архивные материалы дают возможность во всей полноте оценить интенсивность поиска путей развития грузинским руководством. К решению этого стратегического вопроса было приковано пристальное внимание всего грузинского общества.
Анализ политической ситуации в регионе имеет важнейшее значение для понимания и более адекватного восприятия рассматриваемого этапа исторического развития и Грузии, и России, находившихся на грани национальной катастрофы.
Кроме того, чтобы иметь возможность дать объективную, исторически верную и научно выверенную, а не конъюнктурноэмоциональную характеристику ошибок и просчетов, необходимо обстоятельное, доскональное, трезвое и политически бесстра-
стное изучение данной проблематики. Особенно актуально делать это именно сейчас, когда политическими и культурными элитами двух стран, а также фарисеями от науки всячески игнорируются общность исторического развития России и Грузии и громаднейший исторический опыт политического, военного, экономического и культурного сотрудничества, единого миросозерцания, сходного видения нравственных и духовных ценностей.
Отличительной особенностью грузинского исторического развития явилась долгая эволюция массового сознания, его многовековой путь, когда историческое прошлое активно влияло на современность, опосредованно, конечно, и в политической жизни.
Итак, национальное самосознание грузинского общества вполне вписывалось в российскую имперскую государственную идеологию. Являясь составной частью Российской империи, Грузия жила той же жизнью, что и остальная Россия. Вместе с тем нельзя не отметить, что набирали силу традиции «Тергдалеулни» - идеи национальной свободы, что весьма препятствовало широкому распространению марксистской идеологии и популяризации социал-демократических идей в обществе. Этим фактором и объясняется, что в первые десятилетия ХХ в. грузинские социал-демократы вели наиболее активную идеологическую борьбу именно против приверженцев и последователей И. Чавчавадзе. И все же ко времени падения общеимперской власти в России наиболее популярной и организованной силой в Грузии стала социал-демократическая партия. Это связано с тем, что грузинские социал-демократы, в отличие от других общественных движений в регионе, раньше всех обрели единую и четкую организационную форму. Это произошло еще на Зестафонской (1892) и Тифлисской (1893) конференциях. Новая организация стала называться «Месаме Даси» («Третья группа»), членом которой, необходимо заметить, являлся и Иосиф Джугашвили (Сталин)1.
Грузинские социал-демократы ратовали за создание общества социально равноправ-
ных граждан. Эта идеология была ориентирована прежде всего на зажиточных людей, так называемый средний класс, в который входили купечество, предприниматели разной масти, мелкие дворяне и интеллигенция. Защита интересов этих людей, поддержание их экономической и политической активности, по мнению социал-демократов, должны были стать определяющими факторами последующего социально-политического развития. Эти идеи были заимствованы по большей части из западной социал-демократической мысли.
Н.Н. Жордания, председатель исполнительного комитета, член президиума Тифлисского городского комитета и бюро, 4 марта 1917 г. вместе с Н.В. Рамишвили заверил наместника на Кавказе великого князя Николая Николаевича в выполнении решений царской администрации. В марте того же года Н.Н. Жордания был избран Тифлисским советом комиссаром исполкома. Через несколько дней, а именно 8 марта 1917 г., на заседании съезда рабочих депутатов Закавказья было постановлено упразднить полицейские части, отстранить от должностей руководство органов правопорядка, олицетворявших собой «старый режим», а также командировать комиссаров в другие грузинские города и селения с целью установления «новой формы управления»2.
Решением общегородского собрания 12 марта была оказана поддержка Временному правительству.
На заседании съезда Советов 18 марта того же года грузинские меньшевики провозгласили лозунг доведения революции до демократической республики, для осуществления которого в Учредительном собрании новой России следует найти консенсус по наиболее острым вопросам3.
Таким образом, после Февральской революции в России грузинские общественные силы меньшевистского толка признали Временное правительство. В Учредительное собрание были избраны депутаты и из Закавказья, в основном тоже из меньшевиков. К тому же и само Временное правительство России не ставило реально вопрос о предоставлении нерусским народам бывшей империи государственной независимости. Вопрос о национальном самоопределении не стоял в повестке дня и у социал-демократической партии Грузии, которая по-
сле Февральской революции заняла ведущее положение в органах управления.
На этом этапе к социал-демократам примкнула и социал-федералистская партия, поддерживавшая идею политической автономии Грузии в составе единого российского государства.
Единственной политической силой, выступавшей за полную независимость Грузии, была группа последователей И. Чавча-вадзе, сразу же после Февральской революции оформившаяся в национально-демократическую партию и выдвинувшая бескомпромиссную программу борьбы за национальный суверенитет.
В политических кругах того периода обсуждались многообразные проекты будущего устроения России на федеративных или автономных началах, но не отделения от нее.
В свою очередь, воспользовавшись Февральской революцией, Грузинская православная церковь уже в марте 1917 г. объявив о восстановлении своей автокефальнос-ти, в сентябре избирает на Всегрузинском соборе католикоса-патриарха всея Грузии Кириона (Садзаглишвили)4.
Это было связано с тем, что опосредованно религия выступала в грузинском массовом сознании как идеологический катализатор политических новаций. Кроме того, деятельность Грузинской православной церкви оказывала огромнейшее влияние не только на духовную, но и на хозяйственную жизнь этого обширного региона Российской империи в XIX - начале ХХ в. Грузинская церковь стала оплотом стабильности и целостности вопреки внутренним и внешним конфликтам. Грузинские церковные деятели всячески способствовали регенерации культурных и национальных традиций в самые кризисные периоды, когда общество оказывалось на грани катастрофического раскола, а элементы исторической государственности, хранимые в социокультурной памяти грузин, были на шаг от глубокого кризиса.
Особенно ярко эта тенденция проявилась в кризисный период, обусловленный развалом Российской империи.
В эти годы для общественного сознания сохранение церковных институтов в их первоначальной самобытности являлось одной из форм проявления социокультурной устойчивости грузинского общества и отчасти сохранения самоидентичности. Грузинская
церковь также исполняла роль объединителя разношерстных общественных и политических сил. Церковные институты оказались более устойчивыми, так как обращались к «вечным ценностям», нравственным и моральным нормам, помогали сохранить национальную самобытность и, в свою очередь, ею же и подпитывались.
На объединенном заседании Краевого исполнительного комитета и Тифлисского исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов большинство в 35 голосов против 1-го и при 31-ом воздержавшемся поддержало позицию делегатов, которым предлагалось отстаивать «передачу власти в руки демократии, отвергая как коалицию с цензовыми элементами, так и передачу власти в руки одних только Советов». На заседании в мае 1917 г. съезд подтвердил доверие Временному правительству5.
Октябрьская революция внесла существенные коррективы в политическую жизнь как Грузии, так и Закавказья в целом. Ситуация до крайности обострилась.
Существенную роль в этом процессе сыграли грузинские большевики, которые в Петроград телеграммой доложили о начале «борьбы против контрреволюционеров»6.
Грузинские большевики не были в тот период существенной политической силой и пользовались популярностью в основном среди небольшой части низших чинов воинских соединений.
Несмотря на горячие отклики на Февральскую революцию, постепенно начался весьма болезненный процесс реформирования политических институтов. В ноябре
1917 г. по инициативе Грузинского дворянского собрания и интерпартийного Совета созывается Первый Национальный всегру-зинский съезд. Образовывается Национальный Совет, в состав которого вошли социал-демократы, национал-демократы, со-циал-федералисты. Большевики в нем участия не принимали. На съезде с докладом «Текущий момент и грузинский народ» выступил признанный лидер грузинских меньшевиков Н. Жордания. Он охарактеризовал взаимоотношения русского и грузинского народов, опыт совместной государственности, указал на то, что, оставаясь в пределах единого государства, в новых сложившихся условиях назрела необходимость установления широкого самоуправления и создания собственных вооружен-
ных сил7. Грузинские меньшевики верили в то, что большевики не смогут удержать власть, и всецело стремились координировать свои действия с русской политической элитой, выступившей против большевиков.
После разгона большевиками Учредительного собрания в начале 1918 г. и начала гражданской войны в самой Грузии происходит структурирование и оформление отдельных общественных институтов. Национальный Совет фактически взял на себя руководство Грузией, существенную роль в нем играли меньшевики. Начался процесс государственного обустройства и организационно-территориального оформления.
Грузинские меньшевики подчеркивали важность объединения Грузии, Армении и Азербайджана - создания единой Закавказской автономии, которая и вошла бы в состав России в качестве политико-территориальной единицы. Так, ведущие политические партии Закавказья, не признав октябрьские события, итогом которых стало образование Советской России, в ноябре
1917 г. образовали местное управление -Закавказский комиссариат.
Как следует из содержания журнала заседания Закавказского комиссариата, весьма остро стоял вопрос о политическом положении этого органа. На заседании присутствовали А.И. Чхенкели, Х.Б. Мелик-Асланов, В.П. Гобечиа, Г.Г. Тер-Вазарян, Х.И. Карчи-кян, Ш.В. Алекперов-Месхиев, Л.Б. Бебутов, И.Г. Пирцхалайшвили, М. Тер-Арутю-нян, Д. Мясников, Н.И. Карцикадзе, М.Б. Гаджинский, Р.С. Рцхиладзе и директор Канцелярии Н.Г. Коларов при секретаре А.А. Ульянове. Горячо обсуждался вопрос о существе власти в связи с отсутствием разграничения полномочий, что приводило к существенным разногласиям, в особенности в национальных Советах трех закавказских государственных образований8.
На состоявшемся 22-23 января 1918 г. (старого стиля), собрании членов Учредительного собрания от Закавказья и Кавказской армии было предложено созвать Закавказский сейм, который позволил бы «организоваться на местах во всех окраинах и путем союза организованных окраин оказать давление на центр и создать государственную власть»9. Тем самым была еще раз подтверждена высказанная ранее идея единства всех кавказских народов. Закавказский сейм стал высшим государственным органом по-
литического управления, осуществляющим и законодательные функции.
На одном из первых же заседаний вновь созданного Закавказского сейма Жордания огласил декларацию меньшевиков, в которой, в частности, говорилось: «Мы думаем, что нынешняя революция по своим внутренним и по своим политическим целям не выходит из пределов товарного хозяйства, что эта революция не касается основ буржуазного общества», и продолжал: «...мы думаем, что при существовании капиталистического строя освобождение труда от капитализма невозможно. Объединение интересов промышленности и рабочего класса в правовую форму довольно трудно. Но все же мы должны всю нашу рабочую политику вести в этом направлении»10.
Закавказский сейм 22 апреля 1918 г. провозгласил независимую Федеративную Закавказскую Республику. Данная мера была обусловлена стремительным наступлением турецких войск, неприятием большевизма, а также Брест-Литовским мирным договором, по которому была фактически аннексирована в том числе и часть кавказских территорий разгромленной и раздавленной Российской империи.
Новое государственное образование объединило грузинских меньшевиков, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов. Председателем, с правами президента, Закавказского сейма стал Н.С. Чхеидзе. Правительство возглавил министр-председатель и министр иностранных дел А.И. Чхенкели. Однако Закавказская федерация оказалась весьма недолговечным государственным образованием. Слишком различными были политические и национально-культурные интересы входивших в нее трех образований — Грузии, Азербайджана и Армении. Произошел давно назревавший раскол между Грузией, ориентированной на Германию, протурецки настроенным Азербайджаном и Арменией, занявшей проанглийскую позицию.
Вместе с тем и Советская Россия не признала данные структуры. Комиссариат и Сейм были объявлены Кавказским комитетом большевистской партии контрреволюционными органами. Комитет призвал народы Закавказья к борьбе за Советскую власть.
В свете произошедшего, как ответная реакция на Октябрьскую революцию, стремительно изменилась политическая конъюнктура и
расстановка сил в самом грузинском обществе. С особой остротой дискутировалась проблема своего исторического пути развития, учитывавшего государственнические взгляды и традиции. Материалами об этом насыщены газетно-журнальные публикации тех лет.
Так, к 1918 г. усиливаются настроения в пользу провозглашения независимости. Это было связано, как уже отмечено, с подписанием большевиками Брестского мира, по которому к Турции переходили Карс, Ардаган и Батуми. Эти события спровоцировали волну антибольшевистских и одновременно национально-патриотических настроений, что привело к появлению требования о провозглашении независимости Закавказья от Советской России. Однако и в этих условиях лидер меньшевиков Н. Жордания не поддержал отделение Закавказья от России. Позже он писал: «Турок не удовлетворяло то, чего они добились. Они желали расширения своей территории за счет Закавказья. Это они могли бы сделать лишь в том случае, если бы Закавказье вышло из состава России, сделалось бы независимым и, значит, стало бы для них лёгкой добычей»11. Поэтому на заседании Закавказского сейма Н. Жордания высказался против немедленного провозглашения независимости Закавказья. Во время голосования по этому предложению он воздержался; очевидцы вспоминали, что когда решение о провозглашении независимости было принято, Жордания плакал12. Закавказский сейм самораспустился. Следует отметить, что впоследствии Н. Жордания даже был сторонником советизации Грузии на определенных условиях.
В сложившихся обстоятельствах управление государством взял на себя Национальный совет, ставший парламентом и объявивший о независимости Грузии 26 мая 1918 г.
Катастрофичность ситуации, сложившейся в Грузии, заключалась еще и в том, что не были четко определены этнические границы государства. Все большую популярность приобретали идеи большевизма. Начались вооруженные выступления против грузинского правительства.
В феврале 1918 г., до провозглашения независимости Грузии, в Тбилиси состоялась встреча представителей Абхазского народного совета А. Шервашидзе (Чачба), М. Эмухвари, Н. Маргания, Б. Цагурия с членами исполнительного комитета Нацио-
нального совета Грузии А. Чхенкели, К. Ме-схи, Г. Гвазава, Л. Сакварелидзе для обсуждения вопроса о взаимоотношениях Абхазии с Грузией. Ее итогом стало заключение 9 февраля 1918 г. договора между правительством Грузинской Демократической Республики и Абхазским народным советом, по которому правительство Грузии предоставило Абхазии широкую автономию и обещало экономическую и военную помощь.
Вместе с тем действия лидеров Абхазского народного совета на Батумской конференции в мае 1918 г. свидетельствуют о том, что, опираясь на Турцию, А. Шервашидзе совместно с горцами Северного Кавказа стремился реанимировать проект создания Кавказской конфедерации, в которую Абхазия должна была войти самостоятельно. По мнению 3. Авалова (Авалишвили), население Абхазии имело бы в этом случае выбор между соединением с Грузией, вступлением в Союз горских народов или участием в Кавказской конфедерации в качестве особого государства - кантона13. Однако также было весьма вероятным и присоединение к Турции в качестве провинции.
Кроме того, Батумская область, населенная грузинами, исповедующими ислам, а также русскими и армянами, желала скорейшего воссоединения с Грузией.
В условиях распада Российской империи активизировалась Турция, претворяя план по возврату утраченных в данном регионе территорий в прежние войны. Так, окончательно рухнув, Кавказский фронт не смог удержать турецкие войска, до того оттесненные до линии Тиреболу - Эрзинджан - Сирт, которые, перехватив стратегическую инициативу, перешли в контрнаступление. К маю
1918 г. турки не только вернули все освобожденные русскими войсками земли Западной Армении, но и оккупировали значительную часть Закавказья - Карскую и Батумскую области, часть Эриванской и Тифлисской губерний. Это могло способствовать в будущем созданию коридора между аннексированной Турцией Аджарией и Азербайджаном, а также изоляции Армении от Грузии.
К этому времени у Германии сформировался свой стратегический взгляд на Грузию. Интерес германского государства к Грузии проявился лишь в ходе Первой мировой войны, как некая возможность в обход Турции контролировать данный регион. На Батумской конференции (1918) бы-
ли проведены официальные переговоры. Интересы закавказских государств представлял новый министр иностранных дел Грузии Акакий Чхенкели, а германскую делегацию возглавлял генерал Отто фон Лос-сов. В итоговом коммюнике говорилось о необходимости соблюдения внутреннего порядка и стабильности в регионе, что в свою очередь предопределило введение ограниченного контингента германских войск. Тем самым, укрепившись благодаря этому союзничеству, 4 июня 1918 г. Грузия заключила с Турцией мирный договор, а Германия, которая была гарантом того, что турецкие войска не вторгнутся в Грузию, разместила в Тифлисе свой гарнизон.
В документе, подписанном Н. Жордания как председателем Национального совета Грузии, говорилось: «Грузинское правительство доводит до сведения населения, что прибывшие в Тифлис немецкие войска приглашены самим правительством Грузии и имеют своей задачей защищать границы Грузинской Демократической Республики»14.
В ходе гражданской войны в России политические планы и Советского правительства, и руководителей белого движения распространялись и на бывшие национально-территориальные единицы Российской империи, в том числе и в Закавказье. В контексте этого в Берлине было сделано дополнение к советско-германскому договору, содержавшее статью о согласии Советского правительства на признание Германией независимости Грузии.
Однако ноябрьская революция 1918 г. в Германии, ее поражение в Первой мировой войне и распад блока держав Центральной Европы лишили Грузию серьезной поддержки.
Все перечисленные события ускорили создание институтов государственной власти и управления. Так, после объявления независимости Грузии Национальный совет стал законодательным государственным органом. Было создано коалиционное, интерпартийное правительство, которое 24 июля
1918 г. возглавил Н. Жордания.
Несмотря на тяжелейшую международную обстановку и бескомпромиссную борьбу в самой Грузии, в глазах общества ведущей политической силой все еще продолжала оставаться социал-демократическая партия меньшевиков, имевшая большинство мест в правительстве (Е.П. Гегечкори, И.Г. Церетели, А.И. Чхенкели, Н.В. Рамишвили).
Грузия как самое развитое и сильное из кавказских государственных новообразований, позиционировала себя европейским государствам как социал-демократическая республика, проводившая небывалый эксперимент по строительству демократического и социалистического государства на Востоке. И действительно, почти все руководящие должности в правительстве, армии и администрации Грузии были в руках у социал-демократов (меньшевиков), многие из которых до того являлись депутатами Государственной Думы и Учредительного собрания России.
Выступая в парламенте в июле 1918 г., Н. Жордания сказал: «Вы думаете, что если правительство социалистическое, то оно должно осуществить социализм: это взгляд большевиков... Мы же думаем иначе. Если мы говорим, когда социализм осуществится в других странах, тогда он осуществится и у нас, это не значит, что мы должны предоставить государство буржуазии и поступить к ней в рабство. И в буржуазном строе у нас есть дело. Мы должны осуществить свою программу-минимум»15 [так в тексте. - Т. Л.].
После вступления в Грузию английских войск Н. Жордания сумел найти точки соприкосновения и с английскими интервентами, обоюдное неприятие большевизма легло в основу такого союза. Вместе с тем, в свете происходивших в Советской России событий, Британское правительство устами высшего офицерства оккупационных войск уведомило грузинские власти о том, что с пониманием относится к провозглашению независимости Грузинской Республики и готово отстаивать ее признание на Парижской мирной конференции. Меньшевистское правительство Грузии по-прежнему вело активную борьбу с набирающими силу большевистскими выступлениями.
Грузинские политические лидеры отчаянно искали выход из углубляющейся международной политической изоляции, чреватой национальной катастрофой (оккупацией, разделом).
Вместе с тем, в свете происходивших в Советской России событий, британское правительство устами генерала Бича уведомило грузинские власти о том, что с пониманием относится к желанию Грузии укрепить свою независимость, но, с другой стороны, всецело поддерживало Добровольческую армию генерала Деникина и предлагало присоединиться к нему. Англия осуще-
ствляла жесткий контроль над Черным морем. В Грузии английской блокадой был спровоцирован продовольственный и товарный кризис. Частично преодолеть его удалось за счет помощи США.
Тем не менее по политическим соображениям в 1918-1919 гг. страны-победительницы в Первой мировой войне не признали независимость закавказских республик. А на внешнеполитическое положение Грузии влияло нарастание «большевистской проблемы».
После поражения Добровольческой армии Деникина английское правительство, усмотрев угрозу своему влиянию в Закавказье и Передней Азии, стало более лояльно к Грузии.
Однако, как показали дальнейшие военно-политические события в Закавказье, в тяжелейших условиях открытой конфронтации с различными политическими группировками, давления извне грузинское правительство не смогло осуществить завершение процесса государственного и политического строительства.
Примечания
1 Жордания Н. Избранные произведения. Тбилиси, 1990 (на груз. языке). С. 6 .
2 ЦГИА Республики Грузия. Ф. 1825. Оп. 1. Д. 4. Л. 7-8.
3 Газета «Эртоба», 22 марта 1917 г. Речь, произнесенная тов. Жордания на заседании Съезда рабочих депутатов Закавказья 18 марта 1917 г.
4 Лагвилава Т.И. К проблеме восстановления авто-кефальности Грузинской церкви // Восточный архив, М., 2007, № 16.
5 Газета «Известия» С.Р. и С.Д., 7 мая 1917 г. № 27.
6 Закавказский сейм. Стенографический отчет. Сессия первая. Тифлис, 1918. С. 1-10.
7 ЦГИА Республики Грузия. Ф. 1825. Оп. 1. Д. 4. Л. 37-38. Доклад Н. Жордания на первом Грузинском национальном съезде 20 ноября 1917 г.
8 Там же. Ф. 1818. Оп. 2. Д. 6. Л. 25-28. Журнал заседания Закавказского комиссариата от 12 марта 1918 г.
9 Жордания Н. За два года. Тифлис, 1919 (на груз. языке). С. 60-66.
10 Там же. С. 64-66
11 Там же. С. 85.
12 Тифлис, общегородская конференция бывших меньшевиков. Стенографический отчёт. Тифлис, 1923. С. 77.
13 Авалов (Авалишвили) З. Независимость Грузии в международной политике 1918-1921 гг. Нью-Йорк, 1982. С. 68-69.
14 Рубен. Развал грузинской Жиронды. Тифлис, 1924. С. 15.
15 Жордания Н. Моя жизнь. Стенфорд, 1968. С. 101-102.
