CC BY
63
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В САМЦХЕ-ДЖАВАХЕТИ И ВОКРУГ НЕЕ
Нугзар ГОГОРИШВИЛИ
председатель Союза «Мирное развитие Южного Кавказа» (Тбилиси, Грузия)
Южный Кавказ является не только географическим перекрестком для транспортно-коммуникационных направлений Север — Юг и Восток —
Запад; в регионе сталкиваются политические амбиции таких влиятельных игроков, как Россия, страны Западной Европы и США.
Вместе с тем очевидно, что в силу разных причин Россия имеет наибольшее влияние на весь Южный Кавказ в целом и на рассматриваемый нами Самцхе-Джавахет-ский регион Грузии в частности. Поэтому представляется целесообразным рассмотреть ситуацию в Самцхе-Джавахети в контексте российского влияния.
Процессы, протекавшие в данном регионе за последние 10 лет, не раз становились предметом обсуждения. Их оценивали политики, государственные и общественные деятели, эксперты. Создавалось множество проектов на государственном, межгосударственном и общественном уровнях. Они были направлены на проведение социологических исследований, улучшение социально-экономической инфраструктуры и на решение других характерных для региона проблем. На финансирование этих проектов затрачены десятки миллионов долларов. Донорами выступали международные организации (ЕС, Совет Европы, ОБСЕ), местные и международные фонды (Великобритании, Германии, США).
Тем не менее трудно сказать, что проводимые за последнее десятилетие в регионе мероприятия (и со стороны государства, и со стороны общественного сектора) дали какие либо положительные результаты. Как и в 1990-х годах, население региона сегодня жалуется на тяжелое социально-экономическое положение, на невнимание к его проблемам со стороны центральных властей Грузии и международного сообщества. А лидеры местных общественных организаций вновь выдвигают на передний план требования политического характера, которые со временем становятся все более радикальными.
Единственным видимым результатом можно считать достижение соглашения между правительствами Грузии и Российской Федерации по вопросу военной базы в Ахалкалаки, откуда на основании решения, принятого Стамбульским саммитом ОБСЕ в ноябре 1999 года, начался вывод военной техники.
Но то, с чем мы в реальности сталкиваемся в регионе, редко становилось пред-
метом обсуждения. В большинстве случаев заинтересованные стороны, используя потенциал СМИ, стараются представить собственное видение насущных вопросов и путей их решения. Однако трудно определить, насколько предлагаемое видение основывается на общественном мнении.
В высказываемых некоторыми лидерами общественных организаций региона вариантах разрешения проблем доминируют политические аспекты, лишь усугубляющие нынешнее социально-экономическое положение населения. А политические требования, особенно выдвигаемые за последний год, способствуют формированию противостояния между Грузией и Арменией, в результате чего мы можем получить углубление противостояния не только на Южном Кавказе, но и в целом на геополитическом пространстве Ближний Восток — Южный Кавказ — Черноморский бассейн, в которое мы интегрированы естественным образом. Поэтому в ходе обсуждения проблем Самцхе-Джавахети целесообразно учитывать следующие вопросы:
— является ли создавшаяся ситуация естественной или результатом целенаправленных действий?
— что и как способствует подобному развитию событий?
— какова структура происходящих в регионе процессов, какие «игроки» в нее вовлечены, роль каждого из них, их интересы, цели и задачи?
— какая связь между данными процессами и процессами, происходящими на более глобальном геополитическом пространстве?
— какое логическое развитие может получить существующая на сегодняшний день ситуация и какими могут быть последствия для населения региона?
Вот как определяет сегодняшнюю картину Самцхе-Джавахети А. Ливен: «В восьмидесятых годах это была вполне процветающая область. Сегодня закрыто все:
мясной и молочный заводы, трикотажная фабрика, мебельные и сапожные мастерские, цементный завод, типография, птицефабрика. Местная железная дорога, проложенная незадолго до распада Советского Союза, разворована и растащена на метал-лолом»1.
Это реалии, которые более 10 лет сомнительно устойчиво держатся в регионе. Сомнительно потому, что с середины 1990-х годов не только международные организации, но и ряд грузинских бизнесменов пытались восстановить те предприятия, состояние которых ныне перманентно ставится в укор центральному правительству Грузии.
Все инициативы по возрождению экономики региона сталкивались с искусственными преградами, хотя были созданы проекты, направленные на улучшение социально-экономического климата в регионе. Так, любые попытки изменить существующее положение встречали на удивление одинаковое сопротивление местных групп влияния (особенно в Ахалкалаки и Ниноцмин-да), определенных государственных структур и отдельных личностей, находящихся в верхних эшелонах власти страны. Аналогично поступали и некоторые представители центральных и местных НПО.
Создавалось впечатление, что все они боялись потерять некую «удобную» ситуацию: одни — для политических игр, другие — для манипулирования разными фондами и получения грантов. Насколько это было в интересах населения, проживающего в регионе, и страны в целом, мало кого интересовало.
Даже отчеты НПО по реализованным проектам в большинстве случаев носили некий «направленный» характер (оценка ситуации в удобном свете). Редко доводилось ознакомиться с документом, в котором бы четко определялся весь спектр реально существующих в регионе проблем и предлагались конкретные пути их разре-
1 Ливен А. Аванпост империи и источник социальной поддержки: русские и Ахалкалаки [http:// www.eurasianet.org/russian/departments/insight/ articles/eav030501ru.shtml], 5 марта 2001.
шения с учетом интересов именно населения региона.
Одной из причин тяжелого социально-экономического положения в Самцхе-Джавахети считается невозможность функционирования предприятий. Все они требуют восстановления. Но для того чтобы чему-то требовалось восстановление, оно либо естественно, либо искусственно должно прийти в негодность.
В 1990-х годах были разворованы и растащены на металлолом, на строительство собственных жилых, коммерческих объектов или просто на продажу практически все предприятия региона. Среди них более 30 только крупных промышленных объектов.
Но кто же разворовывал и растаскивал все это добро?
Если основываться на заявлениях местных чиновников, то за все время после распада СССР именно они «контролировали» ситуацию в регионе: «В первой половине 1990-х годов уже лоскутная Грузия разрывалась по административным швам, причем армянские организации Джавакха полностью контролировали ситуацию в своем регионе. В этот период только вмешательство Еревана в сам процесс не позволило армянскому населению Джавакха добиться автономии»2.
Кто конкретно? Нетрудно дать ответ. Для этого, например, нужно поднять кадровые документы разного периода 1990-х годов и определить:
— кто из местных авторитетов являлся фактическим «правителем» общественной и политической жизни региона;
— кто и какую сферу бизнес-деятельности «курировал» в нем;
— кого и кто лоббировал из центра, из ближнего зарубежья и т.д.
Но это всего лишь часть процесса уничтожения промышленности региона. Если изначально этот «бизнес» вели толь-
2 Закавказская аномалия и джавакхский вопрос — мини-империи в новой реальности // ИА REGNUM, 10 октября 2005.
ко с учетом личных материальных интересов (характерная картина практически для всего постсоветского пространства того времени), то впоследствии обстановка, сло-
жившаяся в регионе, со своей стороны, способствовала созданию благоприятного ситуационного фона для другого «бизнеса» — контрабанды.
Экономическая ситуация
Влияние контрабанды на экономику не только отдельно взятого региона, но и всей страны огромно. Возможно, для многих простых местных граждан это единственный источник доходов. Но в нашем случае, с учетом географии контрабанды, в схеме которой уже не первый год «сидит» Южный Кавказ, мы сталкиваемся с довольно хорошо отлаженной международной пирамидой «контрабандного бизнеса», структура которой намного сложнее, нежели кажется с первого взгляда.
Да и ее «история», вероятнее всего, начинается не с 1990-х годов, не говоря уже о роли и месте российской военной базы в данной «пирамиде».
«. ..Главная причина для людей, желающих сохранить базу, — это ее важнейшая экономическая роль в полностью обнищавшем районе. Российский гарнизон является крупнейшим работодателем для местного населения, так как помимо потока контрабанды, идущего через границу из Армении (наркотики и товары, поступающие из Ирана и других стран региона), он обеспечивает работой, тем самым поддерживая более четверти местного населения.»3
Высшие руководители стран региона (Азербайджана, Армении, Грузии, РФ) в последние годы часто поднимают вопрос о «неполноценном» таможенном и пограничном контроле. Постоянно ведется борьба с контрабандой и проникновением нежелательных гостей. Под этим предлогом Россия даже ввела визовый режим с Грузией, однако давно не секрет, что он носит характер рычага политического давления.
Тем не менее нельзя не учитывать наличие «управляемой» государством контрабанды. В случае с Самцхе-Джавахети «управляемый» контрабандный бизнес организован в основном со стороны РФ и в ее интересах. И это неудивительно, так как регион в течение длительного времени находился на стратегически важном направлении СССР — с одной стороны, он граничил со вступившей в НАТО Турцией, с другой — по его территории проходил сухопутный транспортно-коммуникационный коридор к странам-друзьям на Ближнем Востоке. Но тогда мы все были составной частью одного государства.
В контексте сегодняшних реалий региона важны следующие вопросы:
— какими ресурсами (людскими, информационными, ситуационными) поддерживается контрабанда (аналогично другим, особенно конфликтным регионам Грузии)?
— какие цели, угрожающие стратегическим интересам Грузии, преследуются со стороны России при способствовании этому «бизнесу»?
В любом случае, даже при «управлении» контрабандным бизнесом со стороны Российской Федерации, непосредственными ее участниками и исполнителями должны быть местные «игроки». В Самцхе-Джавахети таковыми являлись как игроки местного уровня (районов Ахалкалаки и Ниноцминда), так и сотрудники соответствующих структур сопредельных стран, то есть все те, кто имеет административный и правовой «ресурс» не только для действий, но и для их «прикрытия».
3 Ливен А. Указ. соч.
Вместе с тем для надежного функционирования необходимо иметь и собственную устойчивую опору в регионе, роль которой играла российская военная база. В то же время для любых действий, в том числе в целях сохранения российской военной базы в Ахал-калаки, нужны обоснования и соответствующие ресурсы4. Существующая в регионе общая социально-экономическая картина, кардинальным изменениям которой искусственно мешали в течение последних 10 лет, и являлась одним из таких обоснований.
В последние годы (на фоне существующих в регионе проблем) одной из актуальных тем обсуждения является строительство железной дороги в Турцию. Какой проект будет реализован: Карс — Ахалкалаки (т.е. через Г рузию) или Карс — Гюмри (через Армению)? Предположим, что начинается восстановление маршрута Карс — Гюмри, но полностью снимается с повестки дня вопрос строительства другой ветки (Карс — Ахалкалаки).
Само строительство (в сегодняшней общей политической обстановке в регионе, особенно с учетом армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений) по разным причинам будет часто искусственно тормозиться, в зависимости как от ситуации по карабахскому конфликту, так и от других потребностей определенных российских политических кругов в данный временной отрезок. Через определенное время строительство все же будет завершено, но если оно будет единственным вариантом железнодорожного сообщения Турции со странами региона, то станет предметом политического манипулирования.
В контексте сказанного выше можно отметить и другой региональный проект — прокладку нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан.
Несмотря на ряд официальных заявлений, одной из причин изменения (осенью 2002 г.) его предварительного маршрута через Ахалкалакский район, кроме чисто политических препятствий со стороны армянской общественности Самцхе-Джавахети, была именно реальная опасность создания в период строительства искусственных преград в интересах российских конкурирующих трубопроводов для транспортировки нефтепродуктов в Европу. В их числе следует отметить два предполагаемых маршрута «мурманского» проекта: Ухта — Мурманск и Западная Сибирь — Уса — Мурманск. Их строительство требовало большего времени, чем магистрали Баку — Тбилиси — Джейхан.
Кроме того, планируемое строительство было связано с созданием новых рабочих мест для местного армянского населения, что положительно сказалось бы на его социально-экономическом положении, но ослабило бы «ресурс» манипулирования. Поэтому к концу 2002 года против маршрута нефтепровода через Ахалкалакский район начал выступать (кроме местных общественных активистов) ряд НПО Ахалкалаки, Ниноцминда и Тбилиси.
В случае существования параллельно с железной дорогой Карс — Гюмри маршрута Карс — Ахалкалаки у предыдущей трассы останется чисто экономическая функция, что сделает ее неэффективной в качестве политического рычага воздействия на соседние страны. Но есть и другая сторона данного вопроса. Основываясь на информации армянских экспертов, сегодня, в условиях «блокады» Армении, торговый оборот между этой страной и Турцией достигает, по разным оценкам, 100—120 млн долл. в год, что для Еревана весьма значительно. Однако данный объем — показатель только легального товарооборота. Трудно исключить существование наряду с ним и нелегального товарооборота, фискальные объемы которого, при наличии «конфликта» и его производного — «блокады», становятся довольно весомыми.
4 Вопрос вывода российских военных баз, дислоцированных на территории Грузии (в том числе из Батуми и Ахалкалаки), согласно пункту № 20 (ведение работы по созданию и функционированию совместного грузино-российского антитеррористического центра) подписанного в Сочи 31 марта 2006 года двустороннего соглашения, приобретает иную окраску. Весь процесс я бы назвал трансформацией военного присутствия России в направлениях, непосредственно соприкасающихся с силами НАТО по периметру бывших границ СССР.
Высказывать такое предположение позволяет, с одной стороны, знание ситуации в зонах грузино-абхазского и югоосетинского конфликтов, с другой — определенные нюансы официально не декларируемого бизнеса, налаженного между определенными кругами Армении и Азербайджана, в котором Грузию используют в качестве транзитной территории. В случае отсутствия конфликта количественные и качественные показатели этого бизнеса резко уменьшились бы, следовательно, фискальный эффект был бы намного ниже, то есть подобный теневой бизнес становится для его «отцов» нерентабельным.
В данном контексте примечателен инцидент, который произошел осенью 2004 года на границе с Грузией: на азербайджанской территории за неполных два месяца было задержано несколько сот цистерн с нефтепродуктами. На официальном уровне причиной задержания груза называли подозрение, что данный груз грузинская сторона якобы намеревалась переадресовать Армении. В реальности, насколько стало известно из источников в Баку, упомянутый груз действительно был адресован Армении (для ее определенных бизнес-групп). В данной операции участвовали и грузинские бизнесмены, но лишь в качестве посредников и «прикрытия».
Информационная политика
Кроме экономического вопроса, важным «ресурсом», благодаря чему в регионе до сих пор удавалось сохранять военную базу и способствовать развитию процессов по благоприятному сценарию, являлся «направленный» информационный фон, к которому население Самцхе-Джавахети особо чувствительно. Причиной такой «чувствительности» является долгое нахождение региона в «особой приграничной зоне», которая в качестве «железного занавеса» была создана в годы «холодной войны» по всему периметру СССР. Существующему общему режиму соответствовала и особая как «бытовая», так и «информационная» обстановка. На фоне изложенных выше обстоятельств проводилась идеологическая и воспитательная работа с населением.
С одним из результатов идеологического воспитания населения тех времен я столкнулся на семинаре, который проходил в Ахалкалаки 25—26 сентября 2001 года. В ходе его работы наряду с другими вопросами со стороны местных участников была поднята тема: «Угроза для региона и местного населения». Одной из основных угроз для населения считали возможное вторжение вооруженных сил Турции в регион, аналогично их вторжению на территорию Ирака во время преследования боевых подразделений Курдской рабочей партии под руководством Абдулы Оджалана в 1999 году.
Изначально вопрос мне показался абсурдным, и эту абсурдность я постарался объяснить встречным вопросом: «Неужели армяне, проживающие в Ахалкалаки или в Турции, намерены проводить против Турции деятельность, аналогичную действиям Курдской рабочей партии»?
Но реалии показывают, что в сознании населения Ахалкалаки данный вопрос и сегодня актуален. Именно это является одной из основных составляющих комплекса «ресурсов», который сформировался за многие годы в регионе и успешно используется сегодня — «форпост на южных рубежах России».
К вышеупомянутой угрозе, особенно в последние три-четыре года, добавилось еще и якобы «стремление Грузии к созданию моноэтнического государства» — очередная по-литтехнологическая уловка заинтересованных структур.
Представитель партии АРФ «Дашнакцутюн» Вахан Ованесян недавно заявил, что Грузия хочет вытеснить армян с их территории, что вынуждает последних принять
адекватные меры. Аналогичное заявление, компонент сложного структурного «полит-технологического» процесса, было сделано и известным армянским политологом Игорем Мурадяном во время нашей беседы в Ереване (сентябрь 2004 г.), но тогда «выселение» касалось осетин. Он, в частности, отметил: «Грузия старается формироваться как моноэтническое государство, и все действия политического и экономического истеблишмента страны будут направлены на то, чтобы осетинское население региона покинуло свои места обитания и переселилось на территорию Северной Осетии».
Этот разговор проходил в присутствии осетина, участника боевых действий югоосетинского конфликта 1991—1992 годов. Услышав вышеизложенное утверждение, он заявил: «Если осетинское население региона будет вынуждено покинуть свои места проживания и переселиться в Северную Осетию, то осетины это сочтут продажей их интересов со стороны России. Прежде чем уйти, насколько сможем, будем драться здесь, на юге. А после не исключено, что, собравшись вместе в одной стране, мы, осетины, начнем изгонять «со своей земли» россиян, что прямо означает создание на Северном Кавказе нового очага «вечной» войны для русского человека».
В контексте проблем межэтнического взаимопонимания и толерантности в сегодняшней Грузии, на что в основном направляется внимание международного сообщества, в том числе со стороны определенных политических фигур Армении, интересно вспомнить высказывания того же Игоря Мурадяна, участника практически всех общественных и политических форумов в Самцхе-Джавахети: «Изначально нашей целью была не Нагорно-Карабахская Республика. В 1980-х годах мы поставили задачу уничтожить азербайджанское государство. Азербайджанцы — несостоявшаяся нация. Это вы сделали из нее государство»5. Последнее предложение было адресовано представителям АОД — Армянского общенационального движения.
Важной информационной составляющей российских стратегических интересов в данном регионе является и участившееся использование «джавакхского» вопроса со стороны представителей определенного армянского политического спектра.
Часто вопрос «джавакха» поднимали радикальные политические партии Армении. В последние полтора-два года особенно участились случаи использования «джавакхс-кой» темы и со стороны высших чинов Армянского государства в их публичных выступлениях разного уровня.
Но завершающий смысл практически всех заявлений, связанных с процессами как в Самцхе-Джавахети, так и в Грузии в целом, которые делают политические деятели различных уровней, звучит следующим образом: «Мы дорожим дружбой с Грузией и можем проявить заинтересованность в территориальной целостности Грузии, если власти страны осознают, что, не удовлетворяя требование армян Джавакха об автономии, они могут поставить под угрозу интересы всей Грузии»6.
Российское влияние
«Джавакхский вопрос» — это фактор, который используется в качестве ресурса для усиления политических и экономических позиций России на Южном Кавказе — «отсечение» региона от Турции (вернее, от западного мира), вплоть до черноморского побережья. Следовательно, минимизация непосредственного влияния Запада на те государства
5 АРАВОТ, 10 декабря 2005.
6 Выдержки из речи представителя Бюро АРФ «Дашнакцутюн» Гранта Маргаряна на XXIX съезде АРФД, 6 февраля 2004 года, г. Ереван.
региона, которые на сегодняшний день пока еще неполноценно контролируются со стороны России.
Если бы этот план удался, то Грузия и ее правительство стали бы более зависимыми в экономическом плане, следовательно, и политически легко управляемыми для реального истеблишмента России. Это также сделало бы подконтрольным России весь транспортно-коммуникационный «коридор» на юг, на Ближний Восток.
Под «коридором» подразумевается географическое пространство, а не государства Южного Кавказа и народы, проживающие на данном пространстве. В сказанном ничего нового нет, тем более что данное восприятие нашего региона и такое отношение к его населению часто звучало из уст самих российских политиков, будь то во времена царской России, СССР или сегодняшней, независимой Российской Федерации. Именно под влиянием данного подхода в России и возникли проекты поддержки сепаратизма как в конфликтных зонах Грузии, так и в Аджарии и в Самцхе-Джавахети.
В период правления Аслана Абашидзе был разработан проект создания независимого от Тбилиси коридора Батуми — Ереван. Это должен был быть16- километровый тоннель под перевалом Г одердзи, который связал бы Армению с Черным морем.
В этом плане наиболее активными политическими фигурами являются бывший советник президента России А. Мигранян и руководитель института СНГ К. Затулин. Но официальными инициаторами подобных проектов в регионе всегда выступали опять же местные политические фигуры.
В одном контексте с вышеупомянутым проектом 16-километрового тоннеля в сентябре 1998 года тогдашний лидер Аджарской Автономной Республики высказал идею о целесообразности объединения Самцхе-Джавахетского края с Аджарией. Идея нашла поддержку у некоторых представителей общественных организаций в Самцхе-Джавахе-ти, в том числе организации «Джавакх». Эти высказывания последовали за визитом Миг-раняна и Затулина в Батуми и Ереван.
В то же время в программе партии АРФ «Дашнакцутюн» сказано, что Ахалкалаки должен войти в Армению.
На базе аналогичных стратегических политических идей основывается и программа организации «Джавакх». «Противоречивые видения и подходы региональных игроков в отношении Южной Грузии могут привести к конфликтам, политическим и этнодемогра-фическим изменениям. Как пишет один аналитик, Джавахети может стать таким же известным названием, как Нагорный Карабах»7.
После 1998 года часто наблюдалось искусственное затягивание решения тех или иных вопросов, являющихся важным компонентом конфликтов. Это одинаково касается абхазского, югоосетинского и карабахского конфликтов. Затягивались или тормозились отдельные моменты, которые, в свою очередь, как цепная реакция, способствовали торможению других вопросов, с которыми они тесно связаны.
Фактически велось искусственное раздробление процессов, составляющих региональные конфликты (раздельное рассмотрение тех или иных вопросов, в реальности связанных друг с другом), что способствовало усложнению процесса их разрешения.
Сегодня в регионе процессы развиваются по тому руслу, которое прежде всего в интересах влиятельных игроков региональной политики. С учетом их потребности в данный временной отрезок формируются усовершенствованные «факторы» как для стран Южного Кавказа, так и для ее отдельных регионов, в том числе «Джавакха».
7 Закавказская аномалия и джава^ский вопрос. 166
