CC BY
62
Раздел III ИСКУССТВОЗНАНИЕ
А. Д. Цветкова, О. О. Топко
ОБРЯДЫ МАСЛЕНИЧНОГО ЦИКЛА В ФОЛЬКЛОРЕ ЦЕНТРАЛЬНО-СЕВЕРНОГО КАЗАХСТАНА
В статье рассматривается актуальная для современной фольклористики проблема - судьба славянского фольклора в иноэтническом окружении. На материале устных рассказов из фольклорных архивов Павлодарского государственного педагогического института и Евразийского национального университета им. Л. Н. Гумилева (Астана) анализируется состояние восточнославянских календарных обрядов масленичного цикла в полиэтническом регионе, каким является Казахстан. В центре внимания авторов специфика бытования масленичных обрядов и их связь с древнейшими представлениями и верованиями славян.
Ключевые слова: Масленица, обряды и ритуалы, полиэтнический регион, встреча - проводы.
The article describes an actual issue of modern folklore - Slavonic folklore in alien ethnic surrounding. The authors analyze condition of Eastern Slavonic calendar rites of Shrovetide series in polyethnic region. The work is based on the archive oral folklore material borrowed from Pavlodar State Pedagogical Institute and National University of Eurasia L. N. Gumilev (Astana). Authors ’ attention is focused upon specific being of Shrovetide rites and their connection with ancient conceptions and beliefs of Slavs.
Key words: Shrovetide, rites and ceremonies, polyethnic region, reception - see-off.
Центрально-Северный Казахстан, к которому сегодня мы относим Павлодарскую и Акмолинскую области, заселялся славянами неравномерно и в течение нескольких веков (в основном с XVIII по XX вв.). Наиболее крупные миграционные волны связаны с созданием казачьих укрепленных линий (XVIII - начало XIX в.), аграрной реформой конца XIX - начала XX в. и освоением целинных и залежных земель (середина XX в.). В результате сформировался своеобразный полиэтнический регион, в котором проживают выходцы практически из всех губерний и областей России, Украины, Белоруссии и др. Приходя на новые земли, переселенцы приносили и фольклорный репертуар исторической родины. Однако в новых условиях проживания складывалась местная фольклорная традиция (вторичная). Что-то из репертуара переселенцев забывалось по причине своей неактуальности, что-то входило в активное бытование. Кроме
того, для местной традиции характерны межэтнические взаимовлияния. Сохранению и бытованию восточнославянского фольклора в Казахстане способствовало то, что он был особым средством связи с исторической родиной.
Исследование восточнославянского календарного обрядового фольклора на территории Казахстана позволяет утверждать, что он бытовал аутентично еще в 1950-1960-е гг. В настоящее время актуальны отдельные фрагменты обрядов, а сами обряды воспроизводятся лишь в форме массовых театрализованных действ. При этом в памяти носителей фольклора сохраняются устные рассказы о праздниках, которые Г. И. Власова определяет как «календарные нарративы» [2, с. 45]. В данной работе к анализу привлекаются календарные нарративы из фольклорных архивов Павлодарского государственного педагогического института (1980-2008) и Евразий-
72
ского национального университета им.
Л. Н. Гумилева (1978-2006) [7].
В статье рассматриваются главные направления в бытовании обрядов масленичного цикла в условиях диаспорного проживания славян, а также выявляется связь масленичных обрядов и ритуалов с древнейшими славянскими представлениями.
«Второй значительный цикл празднеств (после зимнего периода годового круга. - Прим. авторов) связан со встречей весны и первым этапом полевых работ -пахотой и севом. Месяц март, являвшийся долгое время началом нового года по церковному счету, открывал собою целую серию разнообразных обрядов, начиная от выпечки из теста весенних жаворонков 9 марта и кончая праздником первых всходов яровых хлебов 2 мая. С началом марта связана мартовская коляда. Главным мартовским праздником была Масленица, праздновавшаяся в языческие времена, по всей вероятности, в дни весеннего равноденствия около христианского праздника Благовещения (25 марта)» [6, с. 134].
Масленица разделяла два главных сезона - зиму и весну, это момент прощания с зимой и встречи весны, несущей оживление в природе и солнечное тепло. Издревле люди воспринимали весну как начало новой жизни и почитали солнце, дающее жизнь и силы всему живому.
Масленица длилась неделю. Как известно, все дни масленичной недели имеют названия: понедельник - встреча, вторник -заигрыш, среда - лакомка, четверг - разгул, пятница - тещины вечерки, суббота - золов-кины посиделки, прощеное воскресенье. Однако в Павлодарской области сохранились смутные представления о номинативном ряде сырной седмицы: «Дни Маслены отдельных названий не имели» (Зап. в 1981 г. в с. Успен-ка Успенского р-на Павлодарской области от Павленко А. Ф., 1897 г. р., украинки).
Несколько иная картина бытования масленичных обрядов вырисовывается в
73
Акмолинской области: здесь народ еще помнит о функциональном назначении и ритуальном содержании каждого дня: «Как правило, Масленица длится семь дней. Но мы ее празднуем, начиная с пятницы. Пятница - тещины вечерки. В этот день бабушка печет блины. Они у нее вкусные. А вечером приходит зять и сын со своими семьями. Кушаем блины, запиваем компотом. Суббота - золовкины посиделки. Теперь мы днем навещаем своих детей. Продолжаем гулять. Воскресенье - прощеный день. Мы все друг другу прощали обиды и огорчения» [7, с. 163].
В. К. Соколова выделяет следующие «наиболее существенные компоненты
праздника»: 1) проводы Масленицы: а) зажигание костров, б) проводы-похороны; 2) обычаи, связанные с молодоженами; 3) катание с ледяных гор и на лошадях; 4) праздничная трапеза (блины); 5) поминание усопших родителей [8, с. 13].
На наш взгляд, названные В. К. Соколовой компоненты нарушают структуру праздника. Если учитывать, что в основе масленичных обрядов и ритуалов лежит идея встречи-проводов, то композицию праздника можно представить следующим образом: 1) встреча и празднование Масленицы: а) приготовление обрядовой пищи, б) исполнение календарных песен, приуроченных к масленичной неделе, в) народные гуляния и забавы, г) обычаи, связанные с молодоженами, с молодежью, д) поминание умерших родственников; 2) проводы Масленицы:
а) зажигание костров, б) проводы-похороны.
Главным угощением на Масленице были блины: «Неделю гуляют. Основное блюдо - это блины. Пекут блины со всем -и простые, и с медом, и с творогом, и с содой на дрожжах - и угощают всех» [7, с. 164]. «Масленичное обрядовое угощенье -блины - удержалось в русском быту до наших дней. Давно уже высказано мнение, что блины являются символом солнца, и их изготовление и коллективное поедание
отмечало победу дня над ночью, света над тьмой» [6, с. 134]. Масленичное обжорство -это не только подготовка к Великому посту (в последнюю неделю перед Великим постом, т. е. в масленичную неделю, разрешается вкушение молочных продуктов и рыбы), но и своеобразный ритуал, назначение которого состоит в том, чтобы обеспечить достаток и высокий урожай в будущем. Кроме того, блины - ритуальная пища, используемая в поминальных обрядах, их приготовление на Масленицу может быть связано, на наш взгляд, с культом усопших.
В некоторых селах Акмолинской области наряду с приготовлением блинов на Масленицу фиксируются (часто, систематически) сведения об еще одном из постоянных масленичных блюд - варениках: «На Масленицу варят вареники» [7, с. 162], «на Масленицу варят целую неделю вареники, пекут блины» [7, с. 161]. Этот факт свидетельствует о процессе влияния украинской культуры на традиции и обряды проживающего здесь населения.
Обязательной составляющей масленой недели были народные гуляния и забавы. К примеру: «Масленицу у нас справляли и гуляли. Мы катались на санках, интересно было. Маслена - неделя целая. Первые дни особенно стараются, пекут блины, друг к другу приходят, угощают, потом собираются в компании и начинают кто на санках кататься, кто на лошадях. Были с лошадьми, так разукрасят их, смеху, хохоту столько. В компании на мужиках катались! На кого верхом сел - катай! И с гор катались на санках, тут столько было возов» (Зап. в 2003 г. в с. Урлютюб Желе-зинского р-на Павлодарской обл. от Бибиковой Г. К., 1929 г. р., русской); «Веселый народный праздник. Он длился целую неделю, сопровождался различными песнями и плясками. Катались на лошадях и санях. Кто дольше проедет на санях, у того вырастет самый богатый лен» [7, с. 162].
На территории Акмолинской области сохранились сведения о бытовании одного
из интереснейших обрядовых действий масленичной недели - обычае «возить дерево». «Масленицу наряжали разукрашенным деревом (дерево имело схожесть с человеком). Пень этот разукрашивали цветными лентами и возили на санях» [7, с. 162]. Иногда вместо дерева в сани клали колесо, на него сажали юношу или молодого мужчину: «Ради потехи и как дань традиции, снимали правое колесо с телеги, поднимали его на жерди, и на него садился человек» [7, с. 165]. Шествие проходило таким образом через всю деревню.
Следует добавить, что украинцы Масленицу праздновали скромнее, но у них был специфический масленичный ритуал, который довольно долго сохранялся в форме шутки. Он назывался «привязывать, волочить колодку», отчего и Масленица в целом нередко именовалась «колодка, или колодий» [8, с. 137-138]. «Преобразование старого в новое предполагает и “утверждение” изменений в социальной структуре коллектива (рождение, смерть, заключение браков). С этой точки зрения, большой интерес представляет то повышенное внимание, которое на Масленице уделяется молодоженам и новорожденным» [1, с. 138]. «Масленица - это пора свадеб. Молодожены катались на лошадях» [7, с. 162]. Символическое наказание неженатых парней и незамужних девушек согласовывается с общей ориентацией любого ритуала на урегулирование как внутренних, так и внешних связей общины: «На Масленицу варят вареники. Девушки идут в другой двор. Кто не женатый, на того вешают колодки (досточка с веревочкой). Это говорит о том, что они долго холостуют» [7, с. 162]. Ритуал с колодкой, относящийся к масленичным обрядам, в записях Павлодарской области связан с новогодним циклом: «На Святки молодежь ходила по домам, и неженатым парням колодки к ногам привязывали. Чурку возьмут и привяжут. Колодка за то, что не женится»
Т4
(Зап. в 2003 г. в с. Прииртышск Железин-ского р-на Павлодарской обл. от Ванечкиной М. И., 1920 г. р., украинки).
Основным обрядовым действием последнего дня Масленицы были проводы. В этот день изготовляли чучело, наряжали его в женскую одежду (иногда чучело имело вид одетой мужской фигуры), сажали его на кол, «потом через всю деревню чучело несли и песни распевали, зиму провожали. А как вынесут его за село, так сжигают» (Зап. в 2003 г. в с. Прииртышск Желе-зинского р-на Павлодарской обл. от Волковой А. И., 1923 г. р., русской). «Катались на лошадях. Блин - самое главное кушанье. Делали чучело куклы из соломы. Набивали платье, рисовали глаза, все. У ней морда была, как блин на сковороде! А потом сажали на кол, плясали, веселились и сжигали. Все кричали: “Пойдем ведьму сжигать!” А сейчас только в семье празднуем. Теперь все заглохло» [7, с. 163].
Подобные убийства, растерзания, сжигание всегда сопровождались притворным плачем и непритворным смехом. Смех в фольклоре представляет собой очень интересный вопрос. В. Я. Пропп в книге «Проблемы комизма и смеха» дает классификацию видов смеха, выделяя такие его разновидности, как насмешливый, злой (циничный), жизнерадостный, разгульный и обрядовый. Характеризуя последний, он пишет: «На заре человеческой культуры смех входил как обязательный момент в состав некоторых обрядов. На взгляд современного человека, нарочитый, искусственный смех есть смех фальшивый и вызывает в нас осуждение. Но так смотрели не всегда. Смех в некоторых случаях был обязателен так же, как в других случаях обязательным был плач, независимо от того, испытывал человек горе или нет» [4, с. 154]. Поясняя его функцию в обрядовом действии, фольклорист отмечает: «Смех -исключительная принадлежность жизни, смерть и смех несовместимы. Сила смеха должна была обеспечить земле плодотворя-
щую силу, помочь ей в родах» [5, с. 121]. Проанализировав наши записи, мы можем с уверенностью сказать, что «мы не имеем плача на похоронах или смеха при воскресении; мы имеем их смешение: одни имитируют плач, другие одновременно скачут и смеются. Смех должен обеспечить убиваемому возвращение к жизни, столь важное, как полагали, для обеспечения нового урожая. Он показывает, что смерть есть смерть, приводящая к новой жизни» [5, с. 122].
Не менее интересным в науке является вопрос об этиологическом характере чучела (куклы), сжигаемого, разрываемого на части и потопляемого в обряде проводов Масленицы. «Чучела - это символические изображения божеств или олицетворенные ими силы природы. Чаще всего изготовляли чучела на Масленицу, Семик, в обряде похорон кукушки. Им устраивали торжественную встречу, а затем убивали, уничтожали, сжигали в поле, за околицей или у реки. Разыгрывались настоящие похороны, которые обставлялись, однако, не трагически, а комически и завершались нередко бурным весельем. В основе этих действ лежит та же “философия зерна”: чучело убивали, чтобы заставить божество воскреснуть или передать свою силу земле и возродиться из нее в виде нового урожая» [3, с. 13]. Исторические исследования доказали, что первоначально в роли жертв в ритуальном убийстве выступали живые люди, которым выпадала честь кратковременной персонификации бога на период важного календарного празднества. Обычай принесения в жертву олицетворяющих бога людей был широко распространен в магической практике древних народов. В наших архивных записях нередко упоминается, что в похоронный поезд вместо чучела нередко сажали человека (обычно женщину).
Есть и совершенно другая гипотеза, согласно которой чучела заменяли в позднее время живых людей. Так, в незапамятные времена существовал обряд умерщвле-
Т5
ния стариков. Тем самым община не только контролировала численность коллектива, но и инсценировала этим жестоким ритуальным убийством постоянную смену старого новым, мертвого - живым.
Активно бытовал на территории Казахстана и такой вид проводов: «...В последний день Масленицы (прощеное воскресенье) поздно вечером за деревней или в центре деревни жгли костры. Они знаменовали конец масленичного гулянья: догорали костры, и все расходились по домам. Называлось это “жечь Масленицу”» [8, с. 16]; «Было большое гулянье. Катались на санях, лошадей наряжали. Палили и сжигали Масленицу. Палят поздно вечером, из дома выносят солому. Девки и парни солому зажигали, потом прыгали через нее. Катались на санях с гор» [7, с. 161]. Характерной особенностью масленичных костров, которую отмечают все информанты, был их материал (или, как называет его
А. В. Юдин, «антиматериал»), т. е. солома. Из нее же делали и чучело Масленицы: «Праздновали с четверга. Ходили по дворам, пели, плясали, катались на санках. В воскресенье делали вареники с творогом, пекли блины. А на костре сжигали Масленицу - соломенное чучело» [7, с. 163]. Вместе с соломой народ сжигал злое, враждеб-
ное человеку и природе начало (зиму, смерть) и был готов к встрече нового и позитивного (весны, жизни).
Таким образом, Масленица представляла собой сложный регламентированный комплекс обрядов и ритуалов, бытовавших повсеместно на территории ЦентральноСеверного Казахстана. Она широко отмечалась среди русского населения исследуемого региона, более скромно - у украинских и белорусских переселенцев. Однако на данной территории активно бытовал специфический украинский обряд с колодкой. Впоследствии, ввиду совместного проживания украинского, русского и белорусского народов этнические ритуалы и обычаи тесно переплелись, образуя единый славянский праздник. В основе масленичных обрядов и ритуалов лежит идея встречи-проводов, которая прослеживается на всех этапах календарного праздника. И проводы (похороны) Масленицы как нельзя лучше отражают народные представления и верования восточных славян. Сожжение в данном обрядовом действии было символом очищения и явным отголоском языческого погребального обряда, совершаемого над умирающим мифологическим персонажем.
1. Байбурин, А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов / отв. ред. Б. Н. Путилов. - СПб.: Наука, 1993. - 239 с.
2. Власова, Г. И. Обрядовый фольклор восточных славян Казахстана (на материале записей XX века). Ч. 1. Календарная обрядность и поэзия / Г. И. Власова; отв. ред. академик НАН РК
С. А. Каскабасов. - Астана: ЦНТИ, 2005. - 251 с.
3. Круглый год: русский земледельческий календарь / сост. А. Ф. Некрылова. - М., 1989. - С. 5-90.
4. Пропп, В. Я. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки о Несмеяне) / В. Я. Пропп. - М.: Лабиринт, 2006. - 256 с.
5. Пропп, В. Я. Русские аграрные праздники. Опыт историко-этнографического исследования /
В. Я. Пропп; ст., коммент. И. В. Пешкова. - М.: Лабиринт, 2000. - 192 с.
6. Рыбаков, Б. А. Язычество древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М., 2007 - 248 с.
7. Славянский фольклор Акмолинской области (на материале фольклорных экспедиций 1978 -2006 гг.) / отв. ред. и сост. Г. И. Власова. - Астана, 2007. - 597 с.
8. Соколова, В. К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов ХК -начала ХХ в. / В. К. Соколова. - М.: Наука, 1979. - 286 с.
7б
