CC BY
59
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 11 (265). История. Вып. 50. С. 160-164.
ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ И ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА (ДОПОЛНЕНИЕ К РУБРИКЕ)
Т. В. Семенова*
МАСЛЕНИЧНЫЙ ОБРЯДОВЫЙ КОМПЛЕКС ЧУВАШЕЙ ВОЛГО-УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА1
В статье рассматривается масленичный обрядовый комплекс чувашей в сравнительном освещении с другими народами Волго-Уральского региона на основе комплекса архивных источников, опубликованной литературы, а также собственных полевых материалов.
Ключевые слова: народная обрядность, чуваши, катание на лошадях, катание с горок, блины.
Масленица представляется сложным и развернутым комплексом со своей внутренней структурой, взаимосвязанностью и взаимодополняемостью основных элементов обрядности. Наиболее существенными компонентами масленицы были: встреча и проводы; катание с горок и на лошадях; хождение друг к другу в гости с угощением блинами.
Праздник масленицы (даварни) у чувашей подразделялся на два периода: главный (асла даварни) и малый (кёдён даварни). У марийцев масленица (уярна) также состояла из двух частей: первый понедельник масляной недели назывался большой (кугу уярна), а следующий понедельник на первой неделе великого поста малой масленицей (изи уярна). Повсеместно этот праздник бытовал и у татар-кря-шен.
Исследователь Е. А. Ягафова в своей монографии «Самарские чуваши» выделяет верховую и низовую традицию в проведении масленицы (даварни), бытовавшую среди чувашей, компактно проживающих в различных районах изучаемого региона. Так, верховая традиция проведения праздника даварни содержала в себе множество магических действий, направленных на повышение плодородия земли
- катание с горок, разбрасывание зерен, гороха и т. д., произнесение специальных «закличек». У низовых чувашей кроме катания на тройках и с горки большое место занимали взаимные угощения, во время которых исполнялись специальные песни даварни юрри2.
Еще в конце XIX в. некоторые группы чувашей считали даварни первым праздником в
году. Как отмечал Г. И. Комиссаров, «в прежнее время, праздник начинался с четверга перед русской масленицей и продолжался по четверг сырной недели. В настоящее время чуваши-христиане празднуют даварни вместе с русскими»3. Интересно, что у чувашей, как у русских, отмечалась связь масленичной недели с новолунием. Известный чувашский этнограф В. К. Магницкий упоминал, что чуваши отмечают даварни в новолуние, чему придается особое значение4.
В канун даварни совершали поминальные обряды. Ритуальным угощением были блины, которые начинали печь перед наступлением праздника. Хозяйка с первыми испеченными блинами становилась перед иконами и поминала умерших родственников. В некоторых селениях первый блин клали на столб в огороде «даварни карчакё валли» (для масленичной старухи)5. Священником Н. Архангельским отмечено, что «в Большешатминском приходе Ядринского уезда, близ деревни Кошек, есть овраг <.. .> в этом овраге исстари ведется обычай бросать на масленице блины, предназначенные для недавно умерших. Самые овраги, выбираемые для такого поминовения, должны быть обращены наклоном своим с запада на восток, по положению хоронимых людей»6.
Первый праздничный день назывался ман даварни. В ночь накануне этого дня в старину был обычай оставлять соломенное чучело на горе, называемое «даварни карчакё» (масленичная старуха), перед которыми ребятишки делали поклоны и только тогда расходились
* Данная статья, по техническим причинам была опубликована в Вестнике ЧелГУ № 7 (261) 2012 не полностью, поэтому редакционная коллегия приняла решение опубликовать полный вариант статьи Т. В. Семеновой в этом номере. Редакционная коллегия приносит извинения автору.
по домам. В день ман даварни подростки, а также парни и девушки устраивали своеобразную игру, имевшую обрядовый смысл. Вставший раньше всех, взяв салазки, бежал на гору и скатывался с нее с криком: «Пусть будет прямой конопля! Пусть будет долга конопля!». При этом правой рукой рассыпали конопляное семя. Каждого нового сеятеля он встречал с насмешкой и обзывал его «сала-кайак опгшки» (муж воробьиной самки), а девушек «сала-кайак карчакки» (старуха ста-рика-воробья)... Пришедший на каток позже всех на целый год получал титул «сала-кайак опашки» или «сала-кайак карчакки»7.
Встречали масленицу чуваши приветственными песнями и «гимнами». Они восхваляли весну, молодость и бойкость. Масленичные песни носили аграрно-продуциру-ющий характер. У чувашей, как и русских, удмуртов, марийцев и мордвы, существовал также аналогичный по смысловому значению обычай «кататься на долгий лен». Дети катались в дневное время с горок на самодельных салазках и ледянках. К вечеру их сменяла молодежь. С каждым днем празднования даварни катания молодежи становились более массовыми. Женщины и девицы для скатывания использовали предметы быта и труда: ночевки, прялки, ржаные снопы, шкуры домашних животных. Считалось, что так можно обеспечить благополучие в земледельческих и домашних работах, магически повлиять на получение доброго урожая зерновых, конопли и удачу в других хозяйственных делах. При скатывании с горки выкрикивали различные пожелания, например: «Уродись высокой конопля!». При этом старались прокатиться как можно дальше, ибо существовала примета: чем дальше прокатишься, тем длиннее уродится конопля. Молодежь каталась вечером. Некоторые марийцы в первый день масленицы рано утром практиковали троекратное скатывание с горки на салазках, для того, чтобы в долгие зимние ночи не кусали блохи8.
У русских в Казанской губернии было распространено катание на карусели. В центре деревни устанавливали кол, укрепляли его на залитой льдом площадке, надевали на него колесо и приделывали длинный шест с санками на концах. В начале XX в. чуваши под влиянием русских стали делать на масленицу карусели9. В марийских деревнях устраивали катание на жердях, «чтобы они были длиннее,
их стыкают из двух или трех жердей и две такие длинные жерди кладут на аршин расстоянии одна от другой одним концом на козлы в сажень вышиной, а другие на землю, делая в промежутках подпорки. На таком катке катаются по двое, держась за руки. При неровности баланса одного из пары бывают случаи падения, чем вызывается смех зрителей. С окончанием Масленицы каток ломают»10.
Обязательной частью масленицы было приглашение гостей из других селений, родственников из своего села, соседей. В свою очередь, приглашенный глава семьи с женой выезжал с визитом в другую деревню. В этот день каждый домохозяин на семейном совете решал, в какую деревню и к кому заехать в гости11. В качестве гостинцев (кучченед), которые складывали в сумы-такмаки, чуваши брали обязательно сыр (чакат) и пиво. Гостей встречали ритуальным угощением -блинами и яйцами12. У чувашей существовал обычай сажать пришедшего первым, не зависимо от пола и возраста, на подушку и угощать блинами. Гость должен был сидеть на подушке смирно, от этого зависело, будут ли гуси, куры и утки высиживать цыплят или вести себя непоседливо. Лошадям также давали в честь праздника разное зерно13. При поездке к родственникам соседней деревни марийцы брали с собой гостинцы (киндерке), состоящими из ржаного хлеба, овсяной лепешки кужгинде, утки или курицы. Два последних продукта могли заменить овсяной или гречишной мукой. «Приезжие гости своим хлебом-солью “киндерке” угощали с утра на следующий день. Это угощение называется киндерке пукшымо. Предварительно угостившись у хозяина, приезжие гости звали и других близких родственников деревни и, после предварительного благословения каким-нибудь стариком хлеба-соли, начинали угощать собравшихся. В молитвах обычно без конца просится дружно жить и ездить друг к другу пировать, в хлебе-соли неистощимое изоби-лие»14.
Основная обрядовая пища в эти дни - блины. Как и в другие большие праздники, чуваши варили пиво, а с конца XIX - начала XX в. начинали употреблять покупную водку. Богатый праздничный стол с пивом и водкой бедные крестьяне могли позволить себе только в урожайный год. Поэтому всю неделю широко отмечали масленицу, главным образом, зажиточные крестьяне, поскольку празднование
было связано с большими расходами. Поэтому крестьяне к масленице готовились заранее, «собирая коровье» масло.
Каждая семья, у которой была лошадь, запрягал ее в сани, иначе считалось, что лошадь могла потерять свою резвость и силу, что нужно было ей для дальнейших полевых работ. Наиболее состоятельные крестьяне запрягали по 3-6 лошадей в упряжку15. В конце праздничной недели - с пятницы начинали кататься на лошадях. Катание проходило с особым азартом и шумом, при стечении множества зрителей, образующих коридор. Парни старались показать резвость своих лошадей и обогнать соперников. Повсеместно катались на лошадях только в последний день, в «прощенное воскресенье», который чувашами назывался кёдён даварни (малая масленица). При этом лошадиную упряжь украшали разноцветными лентами, соломенными жгутами, подвешивали колокольчики.
Катались на лошадях, как по всей деревне, так и в ее окрестностях, причем девушки и парни участвовали в катаниях вместе, на одной подводе. Молодежь старалась обновить верхнюю одежду, надеть свои лучшие наряды. Так, девушки специально шили присборенные светлые дубленки, а также вышивали платки, по краям которых пускали бахрому16. Катание на санях длилось три дня. На этом сезон саней завершался17. В это время обычно происходили знакомства, выбор невест, а иногда и их умыкание (в последнем случае венчание в церкви нередко откладывалось до Пасхи, хотя будущие муж и жена после похищения жили вместе). После завершения даварни во время Великого поста нередко происходило сватовство. Связь масленицы с брачными церемониями прослеживается и у других народов18.
Катание на конях, масленичный поезд с ряжеными, с чучелом масленицы в обрядности праздника составляет также один из значимых элементов ее проводов. Исследователи по-разному интерпретируют смысл и символику масленичного катания на конях. В. К. Соколова отмечала, что они «не имели под собой магической основы», а были «развлечением и смотром», имели позднее происхождение и, возможно, появились под влиянием традиций города и больших торговых сел19. В. Я. Пропп в катании на конях также видел прежде всего демонстрацию и чествование «новоженов»20. Однако катание на лошадях было не только
развлечением и демонстрацией молодоженов. С продуцирующей символикой связаны и обычаи катания на конях молодоженов, неженатой молодежи, одной из задач которого было стремление обеспечить женитьбу или замужество. Участие в катании жителей всей округи, организация поочередного катания в разных деревнях позволяют рассматривать их и как важную форму общинной коммуникации, а участие в катании преимущественно молодежи - как одну из коммуникативных форм в молодежной среде. Вовлечение в мифологическое осмысление масленичного катания и символика коня, который выступает медиатором между мирами, в календарных праздниках отмечает переходное время, смену календарных циклов21. В этом контексте медиативная символика коня дополняла и усиливала медиативную символику самого катания, также выступавшего как акт «перемещения» из одного времени в другое, взаимодействия с иным миром22.
Особенно весело проходили проводы масленицы. В последний день в некоторых чувашских деревнях ходили ряженые, устраивалась борьба (старых и молодых), на улицы стаскивали солому и жгли костры. Подобные масленичные костры были широко распространены и у русских. Существует мнение, что ритуальное разжигание костров на масленицу было остатком солярного культа, связанного с аграрной магией23. Казанская исследовательница Р. К. Уразманова отмечает, что в отдельных деревнях Татарстана также наблюдались элементы ряжения. Например, в д. Старая Ципья Балтасинского района Республики Татарстан в последний день масленицы ряженые изображали лошадь; в с. Ош-торма-Юмья Кукморского района по домам ходила группа ряженых мужчин, один из которых был «муллой», а остальные над ним потешались. В д. Носла Малмыжского района Кировской области делали соломенное чучело. В завершение праздника его рассыпали. В селах же Кадырово Заинского района, Федо-товка Лениногорского района Республики Татарстан праздник завершался обрядом чоман (шоман) озату. Молодежь выезжала в поле, везя с собой надетое на толстую палку старое колесо и отслужившую век корзину для вывоза навоза - чоман (отсюда и название обряда). Все это сжигалось в поле. Г. В. Юсупов в своем отчете о поездке в данные районы Татарстана в 1946 г. писал, что у кряшен
все еще сохраняется обряд прыганья через огонь - ут атлау. «Каждый хозяин в последний день масленицы утром разводит во дворе костер, через который прыгает вся семья. В д. В. Чиршлы прыганье это совершается верхом на лошади»24. Марийцы совершали обряд прощания с масленицей в последний день праздника - в воскресенье. Под горой, собрав накопившийся за праздничные дни мусор и закрепив пучок соломы или ржаной сноп на шесте, сжигали все это с криком «Уярня каен! Вес ийлан адак тол!» (Масленица ушла! Приходи на следующий год!). Парни и девушки прыгали через костер. Крещеные марийцы, соблюдая церковный обычай, отмечали Прощеное воскресенье, просили прощения у односельчан, родственников за нанесенные обиды. А в понедельник для них наступал Великий пост, продолжавшийся до Пасхи.
На проводах даварни совершался обряд уничтожения соломенного чучела, его вывозили в поле на запад от деревни и сжигали25.
У верховых чувашей сохранялся в начале XX в. своеобразный обряд, призванный оказывать магическое воздействие на природу: помочь солнцу согреть землю, ускорить наступление весны, появление растительности. С этой целью на проводы даварни молодежь брала из дома дулла йава (печенье с масленой лункой) и, выйдя в поле, зарывала его в снег, при этом говорили:
Эпир юра мёнле вут-каварпа ирёлтеретпёр, Эсё те, хёвел, хаван вай-хаватпа пирён Уй-хирсене юр-партан хавартрах тасат!26
Как мы огнем растапливаем снег,
И ты, солнце, своей мощью наши поля Поскорее от снега и льда очисти! Печенье (йава) было характерным атрибутом зимних праздников. На даварни оно имело обрядовое значение, связанное с солярным культом, а во время сурхури - с ритуалами, направленными на усиление плодородия скота. Блины (икерчё) были обязательным поминальным блюдом в родительскую субботу накануне масленицы. В этой связи интересно отметить, что масленичные блины одни исследователи связывают с солярным кругом, другие рассматривают как архаичную еду, входившую вместе с культом предков как составной элемент в масленичный об-ряд27. В народной культуре блин исполняет две функции: блин - непременный компонент поминального обряда уже в первый день
масленицы. Съедая блин, человек совершает новое магическое действие, связывающее его с ушедшими предками, что подчеркивает вечный неразрывный жизненный цикл. Но, кроме того, блин есть и олицетворение солнца и радости жизни. В условиях масленицы - это символ единения, объединения всех сидящих за столом (например, русский обычай «пойти к теще на блины»). Поэтому блин столь принципиален для этого праздника28.
Таким образом, масленичный обрядовый комплекс маркирует переходный период, заканчивающий зиму и крестьянский календарный год в целом и предшествующий началу нового земледельческого цикла. Масленица завершала зимний свадебный период, а в христианском календаре предшествовала Великому посту. Старинная форма древнего праздника бытовала еще в первой половине XX в. В настоящее время сохранилась лишь увеселительная часть с обрядовым угощением блинами, катанием на лошадях, сжиганием соломенного чучела, проведением конкурсов.
Примечания
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект №11-11-21601 е/В.
2 См.: Ягафова, Е. А. Самарские чуваши (историко-этнографические очерки). Конец XVII -начало XX в. Самара, 1998. С. 199-200.
3 Комиссаров, Г. И. Чуваши Казанского Заволжья // Изв. О-ва археологии, истории и этнографии. Т. XXVII, вып. 5. Казань, 1911. С. 383384.
4 См.: Магницкий, В. К. Материалы к объяснению старой чувашской веры. Казань, 1881. С. 101.
5 Научный архив ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 158. Л. 77.
6 Архангельский, Н. Масленица у чуваш // Изв. О-ва археологии, истории и этнографии. Т. XXVI, вып. 5. Казань, 1911. С. 484.
7 Комиссаров, Г. И. Указ. соч. С. 383.
8 Евсевьев, Т. Е. Марийская Масленица // НРФ МарНИИ. Оп. 3. Д. 10. Л. 78.
9 Научный архив ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 158. Л. 76.; Полевые материалы автора (далее ПМА). 2009. ЧР, Батыревский р-н, с. Красно-майск, Сироткина Р. А., 1937 г. р.
10 Троицкая, Н. Черемисы Арбанской волости // Изв. О-ва археологии, истории и этнографии. Т. XI, вып. 1. Казань, 1893. С. 80-81.
11 Архангельский, Н. Указ. соч. С. 485.
12 Денисова, Н. П. Зимние и весенние календарные праздники чувашских крестьян (XIX
- начало XX в.) // Исследования по чувашскому фольклору. Чебоксары, 1984. С. 152.
13 См.: Тимофеев, Т. Г. Тахарьял. Этнографические очерки, фольклорные материалы, дневниковые записи, письма и воспоминания. Чебоксары, 2002. С. 150. На чув. яз.; ПМА. 2008. ЧР, Яльчикский р-н, д. Новые Шимку-сы, Круглов Н. И., 1930 г. р.
14 Евсевьев, Т. Е. Марийская Масленица // НРФ МарНИИ. Оп. 3. Д. 10. Л.75-76.
15 Научный архив ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 319. Л. 503, 511.
16 ПМА. 2009. ЧР, Шемуршинский р-н, д. Асаново, Укина Е. В., 1928 г. р.
17 Салмин, А. К. Система религии чувашей. СПб., 2007. С. 85.
18 См.: Соколова, В. К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979. С. 38-44.
19 См.: Соколова, В. К. Указ. соч. С. 45-46.
20 См.: Пропп, В. Я. Русские аграрные празд-
ники : опыт историко-этнографического исследования. Л., 1963. С. 148149.
21 См.: Петрухин, В. Я. Конь // Славянские древности : этнолингвист. слов. : в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого. Т. 2. Д - К (Крошки). М., 1999. С. 592593.
22 Подюков, И. А. Масленица в Прикамье (кон. XIX - пер. пол. XX в.) / И. А. Подюков, А. В. Черных. Пермь, 2004. С. 5.
23 См.: Соколова, В. К. Указ. соч. С. 2324.
24 Уразманова, Р. К. Обряды и праздники татар Поволжья и Урала (Годовой цикл. XIX -нач. XX в.). Историко-этнографический атлас татарского народа. Казань, 2001. С. 111.
25 Денисов, П. В. Религиозные верования чуваш. Чебоксары, 1959. С. 125.
26 Денисов, П. В. Тен пурланса кайни. Чебоксары, 1962. С. 89.
27 См.: Соколова, В. К. Указ. соч. С. 47.
28 Гагин, В. Н. Национальные праздники и обряды, или Праздничность как феномен русской культуры : теоретический и исторический аспект. М., 2005. С. 143.
