CC BY
81
Октябрьская революция, объединение в колхозы, трудовые свершения и сюжеты Великой Отечественной войны. Вспоминается утверждение С.А. Зверева о том, что осуохай имеет богатую содержательность наравне с олонхо [8].
На современном этапе содержание вилюйского осуохая продолжает привлекать всеобщее внимание. Этому способствуют такие особенности вилюйского осуохая, как сочетание кылысах и движения под такт семисложному стихосложению. Вилюйский осуохай состоит из трех этапов: (протяжный) зачин-туойуу, танец в форме хождения (хаамыы ункуу), танец, изображающий полет (кетуу ункуу).
Первый этап, включающий заклинание Айыы в форме «дьээ-буо», указывает на связь вилюйского осуохая с исполнением обряда и его ритуальное значение. Второй этап выражает основную тему осуохая. В третьем этапе звучит алгыс-благословение танцующим осуохай и всем присутствующим на ысыахе.
О том, что вилюйский осуохай является классической разновидностью якутского танца, профессор Н.Е. Петров пишет в каждой своей научной статье [1; 7; 9]. Осуохай, пройдя разные этапы развития народа саха, не только сохранился, но и изменялся и развивался. Но в его истории были и моменты его почти полного угасания, забвения. Лишь в Сунтарском, Нюрбинском, в целом в Вилюйской группе улусов стараниями и усилиями талантливых людей осуохай сохранил свое своеобразие и исконные черты как жанр народного творчества, за
Библиографический список
что мы должны быть им особенно благодарны. Действительно, на национальном празднике ысыах в этих улусах осуохай всегда занимал свое особое почетное место как основное праздничное действо. Именно поэтому для любого саха понятие «ысыах» ассоциируется с завораживающим душу и сердце танцем осуохай, когда люди, взявшись за руки, движутся в огромном круге в едином ритме, сливаются в единое целое под искусное пение запевалы осуохая. Понятие «осуохай», в свою очередь, навевает на нас воспоминания о радостных, счастливых лицах людей, богатых национальными блюдами праздничных столах, оживленной праздничной суете, азарте конских бегов - об ысыахе. То есть эти понятия связаны для нас между собой неразрывно.
На сегодня вилюйский танец играет ведущую роль во всей Якутии. Вовремя ысыаха Туймады установлен рекорд Гиннеса по наибольшему количеству участников танца осуохай - 15 150 человек, а на Ысыахе олонхо в Нюрбе также установлен рекорд по продолжительности этого танца - один час пять минут с количеством участников 1 267 человек. По нашему мнению, это стало возможным благодаря вилюйскому осуохаю. Вилюйский осуохай прославился на весь мир. В этом немалая заслуга одаренных от природы запевал осуохая, пронесших традиции исполнения этого танца через века до наших дней. Среди них много выходцев из вилюйской группы улусов.
1. Петров Н.Е. Ohyoxaü увскээн сайдан испит историятыттан очеркалар (Очерки по истории и развития осуохая). Якутск: «Дани-Алмас», 2015.
2. Лиэнэцэ нуучча кэлиэн иннинээ^и саха олоsо: урукку Дьокуускай уокурук сахаларын былыргыттан кэпсээннэринэн. СэИэн Боло. Дьокуускай: Бичик, 1994.
3. Ксенофонтов Г В. Эллэйада: материалы по мифологии и легендарной истории якутов. Москва: Наука, 1977.
4. Линденау Я.И. Описание народов Сибири /первая половина XVIII века: Историко-этнографические материалы о народах Сибири и Северо-Востока. Магадан: Книжное издательство, 1983.
5. Маак РИ. Вилюйский округ Якутской области. Москва: Яна, 1994.
6. Мухоплева С.Д. Якутские народные обрядовые песни: (Система жанров). Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма, 1993.
7. Петров Н.Е. Оскуолага оhyокай: (учууталларга, детсад иитээччилэригэр квмв). Якутск: Полиграфист, 1989.
8. Васильев Г.М. Живой родник: об устной поэзии якутов. Якутск: Якутское книжное издательство, 1973.
9. Петров Н.Е. Осуохай - древний хоровод солнцепоклонников. Хороводные песни якутов: теория и практика: сборник статей. Якутск: Издательство ЯГУ 2006: 7 - 19. References
1. Petrov N.E. Ohuohaj yesk'e'en sajdan ispit istoriyatyttan ocherkalar (Ocherki po istorii i razvitiya osuohaya). Yakutsk: «Dani-Almas», 2015.
2. Li'en'es'e nuuchcha k'eli'en innin'e'esi saha oloso: urukku D'okuuskaj uokuruk sahalaryn bylyrgyttan k'eps'e'enn'erin'en. S'eh'en Bolo. D'okuuskaj: Bichik, 1994.
3. Ksenofontov G.V. 'Ell'ejada: materialy po mifologiiilegendarnojistoriiyakutov. Moskva: Nauka, 1977.
4. Lindenau Ya.I. Opisanie narodov Sibiri /pervaya polovina XVIII veka: Istoriko-'etnograficheskie materialy o narodah Sibiri i Severo-Vostoka. Magadan: Knizhnoe izdatel'stvo, 1983.
5. Maak R.I. Vilyujskijokrug Yakutskojoblasti. Moskva: Yana, 1994.
6. Muhopleva S.D. Yakutskie narodnye obryadovyepesni: (Sistema zhanrov). Novosibirsk: Nauka. Sibirskaya izdatel'skaya firma, 1993.
7. Petrov N.E. Oskuolasa ohuokaj: (uchuutallarga, detsad iit'e'echchil'erig'er keme). Yakutsk: Poligrafist, 1989.
8. Vasil'ev G.M. Zhivojrodnik: ob ustnoj po'eziiyakutov. Yakutsk: Yakutskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1973.
9. Petrov N.E. Osuohaj - drevnij horovod solncepoklonnikov. Horovodnye pesni yakutov: teoriya ipraktika: sbornik statej. Yakutsk: Izdatel'stvo YaGU, 2006: 7 - 19.
Статья поступила в редакцию 23.11.20
УДК 398.1
Illarionova T.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, North-Eastern Federal University n.a. M.K. Ammosov (Yakutsk, Russia), E-mail: 445325@mail.ru
Borisov V.B., MA student, North-Eastern Federal University n.a. M.K. Ammosov, (Yakutsk, Russia), E-mail: viktor.borisov. 1977@mail.ru
IMAGES OF THE YAKUT HISTORICAL TRADITIONS (ON THE MATERIAL OF THE VILYUI REGIONAL TRADITION). The article analyzes the main images and plots of the Yakut historical legends of the Vilyui regional tradition. The relevance of the research topic is due to the fact that the historical legends of the Vilyui residents in the local definition of features have not yet become an object of special research. In modern life, when the craving for knowledge of one's roots has significantly increased in society, the appeal to the historical memory of ancestors acquires special significance. It is necessary to systematize the main images of the Yakut historical legends of the Vilyui regional tradition. In the historical legends of the Vilyui regional tradition, the following main images are characteristic: Elley, Tygyn, Nyurbakan, Yrya Byrkynaa, Toyuk Bulgudah, Boskhong Belgetii, Ala Kyrsyn. The image of Tygyn in the legends of the Vilyui local tradition has general Yakut foundations. A feature of the figurative system of this local tradition should be considered the image of the progenitor of the Nyurba and Suntar Yakuts. Based on the research materials, this image should be distinguished into the system of basic images. The specificity of the figurative system can be considered the images of the sons of the progenitor, who became the ancestors of the Vilyui Yakuts based on the materials of historical legends.
Key words: historical legends, regional tradition, image, plot, tradition.
Т.В. Илларионова, канд. филол. наук, доц., Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова, г. Якутск, E-mail: 445325@mail.ru
В.Б. Борисов, магистрант, Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова, г. Якутск, E-mail: viktor.borisov. 1977@mail.ru
ОБРАЗЫ ИСТОРИЧЕСКИХ ПРЕДАНИЙ ЯКУТОВ
(НА МАТЕРИАЛЕ ВИЛЮЙСКОЙ РЕГИОНАЛЬНОЙ ТРАДИЦИИ)
В статье анализируется основные образы и сюжеты якутских исторических преданий вилюйской региональной традиции. Актуальность темы исследования вызвана тем, что исторические предания вилюйчан в локальном определении особенностей еще не становились объектом специального исследования. В современной жизни, когда в обществе значительно возросла тяга к познанию своих корней, обращение к исторической памяти предков приобретает особую значимость. Необходима систематизация основных образов якутских исторических преданий вилюйской региональной традиции. В исторических преданиях вилюйской региональной традиции характерны следующие основные образы: Эллэй, Тыгын, Нюрбакан, Ырыа Быркынаа, Тойук Булгудах, Босхонг Бэлгэтии, Ала Кырсын. Образ Тыгына в преданиях вилюйской локальной традиции имеет общеякутские основы. Особенностью образной системы данной локальной традиции следует считать образ прародительницы нюрбинских и сунтарских якутов. По материалам исследования следует выделить данный образ в систему основных. Спецификой образной системы можно считать образы сыновей прародительницы, которые стали родоначальниками вилюйских якутов по материалам исторических преданий.
Ключевые слова: исторические предания, региональная традиция, образ, сюжет, традиция.
Якутские предания отражают действительные события из жизни предков. В статье рассматриваются исторические предания нюрбинских и сунтарских якутов, где отражены события переселения якутов под началом Ньырбакаан и Тюлюен Ойууна (ойуун (якут) - шаман) на юго-западный Вилюй в эпоху Тыгы-на. Переселение предков нюрбинских и сунтарских якутов в их преданиях связано с неприязненными действиями против них Тыгына (Тыгын - историческая личность и герой преданий, глава якутского хангаласского рода). По преданию, Тыгын был инициатором ссоры и драки со своими братьями от второй жены своего отца Мунняна. Причиной драки стали перья орла, которого добыли на охоте братья, а Тыгын хотел забрать их. Перья имели большое значение для якутов, как и для их предков хуннов, так как они использовали их для оперения своих стрел. Гаврил Васильевич Ксенофонтов в своей работе «Ураанхай сахалар» предполагает, что сыновья Ньырбакаан этим поступком отказались оказать военную поддержку Тыгыну в его войнах с его соперниками [1, с. 105].
Сбором и публикацией якутских исторических преданий занимались в свое время известные исследователи, начиная с XVIII века, это ГФ. Миллер, И.Э. Фишер, Я.И. Линденау, А.Ф. Миддендорф, И.А. Худяков, В.Л. Серошевский, В.Ф. Трощанский, В.М. Ионов, Э.К. Пекарский и др. Большую работу по данной теме провели и якутские исследователи - А.Е. Кулаковский, С.А. Новгородов, Г В. Ксенофонтов, Г.У. Гермогенов - Эргис, В.М. Никифоров и др. В течение многих лет сбором преданий и легенд плодотворно занимались С.И. Боло, А.А. Саввин, А.С. Порядин, В.Н. Дмитриев, П.Т. Степанов, ГМ. Васильев, И.Г. Берёзкин, Н.Т. Степанов, ГЕ. Федоров, М.С. Иванов-Багдарыын Сюлбэ, Петров-Буруулгун, А.А. Дмитриев и др.
Среди работ, близких к теме нашего исследования, следует отметить научные труды Г В. Ксенофонтова «Ураанхай сахалар» [1], ГУ. Гермогенова-Эргиса «Исторические предания и рассказы якутов» [2, 3], А.Г Апросимовой «К вопросу о категории времени в якутских преданиях об Омогое и Эллэе» [4], О.И. Чари-ной «Образы русских в преданиях и современных рассказах коренных народов Якутии» [5], Т. А. Голованевой и А.Г Игумнова «Изображение русских в корякских исторических преданиях и автобиографических рассказах» [6] и др. Защищены две кандидатские диссертации В.М. Никифорова «Якутские народные предания, историческое развитие и художественные особенности» [7], А.А. Борисова «Якуты в эпоху Тыгына» [8].
Образ Тыгына как предводителя якутских племен
Тыгын по преданиям жил в долине Туймаада, у озера Сайсары, владел долиной Эркээни, у него было много сыновей и дочерей, наиболее известные из которых старший сын Бедьеке Бе5е (Бозек Беге), воинственный Чаллаайы (Че-лай), Таас Уллунгах (Каменная Пята), красавица дочь Тыасааны удаганка. Кроме большой семьи у Дархана была многочисленная челядь, несметное количество рогатого и конного скота, войско из прославленных воинов. Наименование Тыгын созвучно с титулом, который давали правителям курыкан, жившим в западном Прибайкалье - сыгин, или с титулом в тюркском каганате, который возникл в раннем средневековье в степях нынешней Монголии. Тегином звали в тюркском каганате принца, наследника престола. Также известно, что в каганате был титул тархан, который входил в привилегированное сословие [9, с. 61]. По итогам исследования мы выявили что Тыгын - колоритный и глубоко содержательный образ в исторической и этнической памяти якутского народа, важнейший компонент этносознания народа саха. В нем соединены традиционные представления и идеалы о человеке, как позитивные, так и негативные, духовные ценности средневековой культуры, наконец, символы целой эпохи. В формировании ореола величия вокруг имени Тыгына важную роль сыграло то обстоятельство, что хангаласцы были сильнейшим подразделением древних саха и занимали самые лучшие земли в центре Якутии. В итоге ссоры и драки Тыгына с сыновьями Нюр-бакан последние были вынуждены бежать в Вилюй. Во время бегства происходит сражение, где Тыгын терпит поражение от сыновей Нюрбакан, в некоторых преданиях это заканчивается примирением, в некоторых нет, но здесь нам интересно то, что глава якутских родов Тыгын показан слабым воином по сравнению с его братьями. Братья ловят его стрелы и простреливают ему мизинец, испугав и вынудив к примирению или отступлению. В некоторых вариантах преданий Тыгын с войском возвращаются от преследования на полпути, увидев у дороги на дереве прибитое стрелой старшего сына Нюрбакан железное стремя. Этот поступок пугает Тыгына и заставляет унять свой пыл к погоне. За отсутствием письменных свидетельств мы не знаем точно, было так или не было, но в якутских преданиях нет сюжетов полных истреблений якутских племен Тыгыном, кроме, например, рода хоринцев в местности Табага в долине Туймаады из-за тяги обладания их прекрасной девушкой. По факту же мы знаем, что хоринцы являются одними из предков якутов, этому доказательство существование на данный момент наименований родов и наслегов с такой этимологией в Якутии. Значит, они тоже не были истреблены, а ассимилированы. Следует отметить, что взаимоотношения между якутами и неякутскими родами (например, тунгусами) в преданиях вилюй-чан в отличие от сюжетов центральных якутов гораздо более сложны и основываются в основном борьбе из-за обладания территориями. Характеристика Тыгына в преданиях вилюйчан-нюрбинцев и сунтарцев неоднозначна. Он описывается как враг, но одновременно как старший брат, родственник сыновей Нюрбакан, который ссорится и враждует с ними из-за деспотического характера, не тер-
пящего возражений и любящего власть больше, чем родственные отношения. Тыгын - типичный пассионар, стремящийся к цели разными путями. Предания вилюйчан все же не делают из Тыгына заклятого врага, в некоторых преданиях братья находят с ним общий язык, мирятся и даже потом участвуют в борьбе с его врагами. То есть в преданиях вилюйчан не нарушен характер понятия общности якутов как единой нации, а вражда и локальные сражения не перерастают в тотальную войну с массовыми истреблениями и завоеваниями. Такой же характер отношений наблюдается в преданиях вилюйчан между тунгусами и якутами, с той лишь разницей, что они носят более кровавый и массовый характер, где якуты обычно в конце берут верх в результате превосходства вооружением и военными технологиями, наличия укреплений.
Образ прародительницы нюрбинских и сунтарских якутов
Прародительница нюрбинских и сунтарских якутов была предположительно эвенкой из рода Нюрбакан (в данное время эвенкийский род Нюрмаган живет на территории Нерюнргинского района Республики Саха, нюрмаган, вероятно, производное от эвенкийского нюр - стрела), якуты могли ее прозвать Джаардаах, которое потом изменилось на Джаархан. Поэтому склоняемся к предположению, что прозвищем Нюрбакан (Джаархан) ее сыновья назвали свой род, но веских доказательств у нас на этот счет нет. Такие примеры в древности существовали у народов, и якуты не составляют исключения. Нюрбакан (Джаархан) - личность харизматичная, сыновья прислушиваются к ее советам. Также в одном предании [10, с. 220] она представлена как предусмотрительная женщина: когда беглецы достигли речки Кемпендяй и вдоль ее русла вышли на Вилюй, то решают по велению матери добираться до Нюрбы по реке на плоту В пути они руководствуются волосяной нитью как картой, где каждое устье речки отмечено узлом. Данная нить изготовлена Нюрбаканом в давней юности. Это весьма интересный момент, так как это можно отождествить с узелковым письмом, которым пользовались народы древнего мира, в том числе китайцы и монголы [11]. Нет сведений, что у народов Якутии была письменность, кроме того, что у юкагиров было идеографическое письмо [12]. На территории республики на разных местностях и предметах в разное время были найдены руноподобные знаки, но эта доказательная база слишком мала, чтобы можно было утверждать, что у народов Якутии, например у якутов, была руническая письменность. В преданиях наружный вид Нюрбакан не описан, также скупы описания ее характеристик. Но в сознании нюрбинцев главенствующей фигурой все-таки осталась Нюрбакан, а не ее старший сын Быркынаа.
Образы сыновей прародительницы
Нюрбинские и сунтарские якуты имеют, согласно историческим преданиям, одних и тех же прародителей. Это сыновья Мунняна Дархана Быркынаа Боотур, Тойук Булгудах, Босхов Бэлгэтии и Ала Кырсын. Судя по преданиям, где сыновья Ньырбакаан постоянно сражаются то с войском Тыгына, то с туматами, они прошли воинское обучение в Туймааде, где их отцу Мунняну требовались боот-уры для ассимилятивных войн, так как в преданиях говорится, что он и Тыгын, или Омогой отвоевали себе долину Туймаады от хоро и тунгусов. Между собой братья, по преданиям, очень дружны, между ними нет конфликтов, которые есть у их сыновей. Есть предания, где сыновья Таркаайы и Омолдоона угоняют друг и друга скот и сражаются между собой. То, что сыновья Ньырбакаан подлинно существовали, доказывают исторические акты, где зафиксированы их внуки. То, что сыновья и сама Ньырбакаан в челобитных и ясачных документах не отмечены, говорит о том, что юго-западный Вилюй был заселен ими до подчинения русскими якутских родов на средней Лене.
Для исторических преданий вилюйской локальной традиции характерны следующие основные образы: Эллэй, Тыгын, Нюрбакан, Ырыа Быркынаа, Тойук Булгудах, Босхонг Бэлгэтии, Ала Кырсын. Образ Тыгына в преданиях вилюйской локальной традиции имеет общеякутские основы.
Особенностью образной системы данной локальной традиции следует считать образ прародительницы нюрбинских и сунтарских якутов. По материалам исследования следует выделить данный образ в систему основных. Спецификой образной системы можно считать образы сыновей прародительницы, которые стали родоначальниками вилюйских якутов.
Сюжеты преданий вилюйчан (нюрбинцев и сунтарцев) разделены на три временные рамки и действия. Во-первых, переселения в Вилюй в эпоху Тыгына, сопровождающиеся столкновениями с автохонами на месте прибытия (XVII в.). Во-вторых, предания о внуках переселенцев в Вилюе, где описываются междоусобные столкновения (XVII - XVIII вв.). В-третьих, предания позднего периода с сюжетами в основном имущественных (земельных) споров, конфликтов (XVIII -начало XX вв.).
Исходя из всех сюжетов этих преданий, можно выделить такую основную последовательность: истребление сородичей прародительницы и ее побег в Туймааду, где она выходит замуж за главу приютивших ее якутов, затем после смерти мужа она возвращается с подросшими сыновьями в родную сторону, где и поселяется. Кроме того, в вилюйских преданиях есть много сюжетов борьбы якутов с тунгусами за право обладания территориями. Сюжеты здесь во многом аналогичны - якуты приходят на территорию тунгусов и поселяются. Это не нравится последним, происходит сражение, где якуты одерживают вверх обычно по причине превосходства вооружения и методов военных действий. Судя по
сюжетам преданий, также можно предположить, что заселение юго-западного Вилюя состоялось в основном двумя волнами, произошедшим по двум временным отрезкам: до прихода русских во время Тыгына, а значит, в первой половине XVII века и из-за войн с русскими после 1632 года. В данное время на территории Нюрбинского и Сунтарского улусов пока не найдены следы пребывания
Библиографический список
средневековых якутов Кулун атахской археологической культуры XIII - XVI вв. А предания сунтарских и нюрбинских якутов начинаются с современников Ты-гына, которые переселяются в Вилюй. Исходя из этого, мы предполагаем, что сюжеты преданий вилюйчан подтверждают гипотезы некоторых историков о заселении якутскими родами юго-запада Якутии в начале XVII века.
1. Ксенофонтов Г.В. Ураангхай - сахалар: очерки по древней истории якутов: в 2 т. Якутск: Национальное издательство Республики Саха (Якутия). 1992; Т. 1.
2. Исторические предания и рассказы якутов. Издание подготовил Г.У Эргис. Под редакцией А.А. Попова. Москва; Ленинград: Издательство Академии наук СССР 1960; Ч. 1.
3. Исторические предания и рассказы якутов. Издание подготовил ГУ. Эргис. Под редакцией А.А. Попова. Москва; Ленинград: Издательство Академии наук СССР 1960; Ч. 2.
4. Апросимова Е.И. К вопросу о категории времени в якутских преданиях об Эллэе и Омогое. Филологические науки. Вопросы теории и практики: в 4 ч. Тамбов: Грамота, 2017; Ч. 3, № 12 (78): 10 - 12.
5. Чарина О.И. Образы русских в преданиях и современных рассказах коренных народов Якутии. Научный диалог. 2018; № (1): 96 - 108.
6. Голованева Т.А. Игумнов А.Г. Изображение русских в корякских исторических преданиях и автобиографических рассказах. Вестник бурятского государственного университета. 2014; № 10 (2): 122.
7. Никифоров В.М. Якутские народные предания: художественные особенности и историческое развитие жанра. Новосибирск: ВО «Наука», 1994.
8. Борисов А.А. Якутские улусы в эпоху Тыгына. Якутск: Бичик, 1997.
9. Антонов Н.К. Наследие предков: об истории, культуре и языков тюркских народов. Якутск: Бичик, 1994.
10. Бахрушин С.В., Токарев С.А., Сафронов Ф.Г Якутия в XVII веке: (очерки). Якутск: Якутское книжное издательство, 1953.
11. Гурвич А.С., Избекова А.А., Ионова О.В. и др. История Якутской АССР Якутия от 1630-х годов до 1917 г: в 3 т. Москва: Издательство АН СССР 1957.
12. История Якутской АССР: в 3 т. Якутия до присоединения к русскому государству. 1955; Т. 1.
References
1. Ksenofontov G.V. Uraanghaj - sahalar: ocherki po drevnej istorii yakutov: v 2 t. Yakutsk: Nacional'noe izdatel'stvo Respubliki Saha (Yakutiya). 1992; T. 1.
2. Istoricheskie predaniya i rasskazy yakutov. Izdanie podgotovil G.U. Ergis. Pod redakciej A.A. Popova. Moskva; Leningrad: Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, 1960; Ch. 1.
3. Istoricheskie predaniya i rasskazy yakutov. Izdanie podgotovil G.U. 'Ergis. Pod redakciej A.A. Popova. Moskva; Leningrad: Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, 1960; Ch. 2.
4. Aprosimova E.I. K voprosu o kategorii vremeni v yakutskih predaniyah ob 'Ell'ee i Omogoe. Filologicheskie nauki. Voprosy teoriiipraktiki: v 4 ch. Tambov: Gramota, 2017; Ch. 3, № 12 (78): 10 - 12.
5. Charina O.I. Obrazy russkih v predaniyah i sovremennyh rasskazah korennyh narodov Yakutii. Nauchnyjdialog. 2018; № (1): 96 - 108.
6. Golovaneva T.A. Igumnov A.G. Izobrazhenie russkih v koryakskih istoricheskih predaniyah i avtobiograficheskih rasskazah. Vestnikburyatskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014; № 10 (2): 122.
7. Nikiforov V.M. Yakutskie narodnye predaniya: hudozhestvennye osobennosti i istoricheskoe razvitie zhanra. Novosibirsk: VO "Nauka", 1994.
8. Borisov A.A. Yakutskie ulusy v 'epohu Tygyna. Yakutsk: Bichik, 1997.
9. Antonov N.K. Nasledie predkov: ob istorii, kul'ture iyazykov tyurkskih narodov. Yakutsk: Bichik, 1994.
10. Bahrushin S.V., Tokarev S.A., Safronov F.G. Yakutiya v XVII veke: (ocherki). Yakutsk: Yakutskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1953.
11. Gurvich A.S., Izbekova A.A., Ionova O.V. i dr. Istoriya Yakutskoj ASSR. Yakutiya ot 1630-h godov do 1917 g.: v 3 t. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1957.
12. Istoriya Yakutskoj ASSR: v 3 t. Yakutiya do prisoedineniya krusskomu gosudarstvu. 1955; T. 1.
Статья поступила в редакцию 23.11.20
УДК 82/821.0
Sutaeva (Ismailova) Z.R., Cand. of Sciences (Philology), researcher, Institute of language, Literature and Arts n.a. G. Tsadasa RAS (Makhachkala, Russia),
E-mail: anis76.76@mail.ru
NOTES OF SCIENTISTS AND DOCTORS IN DAGESTAN MEMOIR LITERATURE OF 20 CENTURY. Memoirs in the twentieth century represent a special stage in the history of memoir biographical literature. The twentieth century was full of huge social cataclysms and upheavals, it was the age of world wars, revolutions, and the collapse of huge empires. All this could not but affect the rapid development of sciences, primarily natural ones, such as physics, chemistry, biology, which made a huge leap in the study of the universe and man. All the global historical upheavals affected, of course, art. Changes in the twentieth century also affected memoir and biographical literature. There was a special kind of memoir texts-memoirs of scientists, doctors, and other specialists who melted their own scientific experience into memoir works that were essentially on the verge of both science and art.
Key words: memoirs, scientific experiment, doctors' notes, memoirs, autobiographical texts, epochal experience, development of the memoir genre, fact, reality.
З.Р. Сутаееа (Исмаилоеа), канд. филол. наук, доц., Институт языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы ДФИЦ РАН, г. Махачкала,
E-mail: anis76.76@mail.ru
ЗАПИСКИ УЧЕНЫХ И ВРАЧЕЙ В ДАГЕСТАНСКОЙ МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ХХ ВЕКА
Мемуары в ХХ веке представляют особый этап в истории мемуарной биографической литературы. Двадцатый век изобиловал огромными социальными катаклизмами и потрясениями, это был век мировых войн, революций, крушений огромных империй. Все это не могло не отразиться на бурном развитии наук, прежде всего естественных, таких как физика, химия, биология, сделавших огромный скачок в изучении Вселенной и человека. Все глобальные исторические потрясения сказались, конечно, и на искусстве. Изменения ХХ века коснулись и мемуарно-биографической литературы. Появилась особая разновидность мемуарных текстов - мемуары ученых, врачей, других специалистов, переплавивших свой практический научный опыт в мемуарные сочинения, которые, по сути, находились на грани как науки, так и искусства.
Ключевые слова: мемуары, научный эксперимент, записки врачей, воспоминания, автобиографические тексты, эпохальный опыт, развитие мемуарного жанра, факт, реальность.
В мемуарной литературе ХХ века появилась особая разновидность - мемуары ученых, врачей, других специалистов, преобразовывавших свой экспериментальный, практический научный опыт в произведения, которые принадлежали и научной сфере, и искусству.
Таким образом, в дагестанской мемуарной литературе ХХ века возник особый тип мемуаров. Это воспоминания, мемуары ученых, театральные мемуары, врачебные записки. Характерно, что записки и мемуары предста-
вителей различных творческих профессий, несмотря на довольно заметную профессиональную специфику, имеют совершенно очевидную общечеловеческую направленность. Это не научные медицинские или искусствоведческие отчеты или труды, а именно мемуарные сочинения, отразившие личный опыт в профессии представителей тех или иных областей науки или искусства. Там отражения и практического опыта, и перипетий личной жизни, и размышлений автора.
