CC BY
59
УДК 304.2
Е. Н. Шапинская
профессор, доктор философских наук;
профессор кафедры рекламы, связей с общественностью
и социально-гуманитарных проблем Российского государственного университета физической культуры, спорта, молодежи и туризма; e-maiL: reenash@maiL.ru
ОБРАЗОВАНИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
В статье рассматривается связь современного образования с культурой повседневности, в которой как в социокультурном контексте реализуются практики образования. Для понимания процессов, происходящих в современном образовании, необходим анализ основных черт культуры повседневности. Существует концептуальное разграничение между понятиями «повседневность» и «обыденность», которые являются пространствами реализации различных форм приобщения к знанию как на специализированном, так и на бытовом уровне. В современном технологизированном мире требуются навыки обращения с новыми технологиями, которые не предполагают специализированного знания и оставляют его уделом институтов образования. Современное поколение «Z» владеет этими навыками с детства, в то время как для старших поколений освоение новых технологий часто затруднительно, что создает в практиках образования разрыв между учителем / преподавателем, с одной стороны, и учениками / студентами - с другой. Особое внимание уделяется таким процессам, происходящим в повседневной культуре, как коммерциализация, медиатизация, «игрофикация», которые во многом определяют основные тенденции современного образования на всех уровнях. Изучая эти процессы, можно видеть, что они тесно взаимосвязаны и отражают особенности современной социокультурной ситуации в целом. Делается вывод о необходимости исследования различных аспектов повседневной культуры, что важно для понимания процессов, происходящих в современной системе образования, и определения путей и способов решения множества проблем как в образовании, так и в воспитании полноценной личности.
Ключевые слова: образование; культура; повседневность; коммерциализация; медиатизация; игра; социум
E. N. Shapinskaya
Professor, Doctor of PhiLoLogy; Professor at the Dept. of PR, Advertizing and SociaL and Humanities ProbLems, Russian State University of PhysicaL CuLture, Sports, Youth and Tourism; e-maiL reenash@maiL.ru
EDUCATION IN THE CONTEXT OF EVERYDAY CULTURE
Everyday cuLture is a cuLturaL space where educationaL practices are carried out. EducationaL activity is inscribed in everyday Life both at the institutionaL (educationaL
institutions) and private (recreation activities having educational. eLements) LeveLs. At the same time education is just one aspect of everyday cuLture. Processes in education are influenced by those dynamic changes which are manifest in everyday cuLture, as a whoLe. For understanding these processes, we shouLd address modern issues of everyday cuLture. Distinction is drawn between the everyday and the routine, from the point of view of different forms of acquiring knowLedge. In modern technoLogicaL worLd one needs many skiLLs in deaLing with gadgets which do not require speciaL knowLedge, the Last issue being reLegated to the fieLd of educationaL institutions. Contemporary "generation M" acquires these skiLLs from chiLdhood, whiLe for the eLder generations it is often a probLem, and this causes a gap between teacher and students in educationaL practices. Accent is pLaced on such traits of everyday cuLture as growth of consumerism, mediatization and entertainment which LargeLy determine the trends of modern education on aLL LeveLs. ConcLusion is made about the necessity of study of different aspects of everyday cuLture for understanding the processes in education and outLining the ways of soLving muLtipLe probLems in education and in cuLtivating deveLoped personaLity.
Key words: education; cuLture; everyday; consumerism; commerciaLization; mediatization; pLay; society.
В современном образовании существует множество проблем, стоящих как перед деятелями образования и науки, так и перед учащимися, студентами и их родителями, которые связаны с динамическими изменениями, происходящими сегодня в культуре и обществе с небывалой скоростью и непредсказуемостью. Под вопрос ставится как содержание образования, так и его формы, всё более зависящие от бурной технологизации всех сторон современной жизни. Образование перестает быть областью приобщения к знанию, к культурным и человеческим ценностям, освоение которых требует усилий совместных институтов образования на всех уровнях и учащихся, для которых преодоление очередной ступени образования становится своего рода инициацией. Авторитет Учителя сменяется получением любой информации «в один клик», содержание учебных программ и учебников устаревает еще до их выхода в свет, эксклюзивность образования заменяется общедоступностью, традиционные методы оценки знаний уступают механизированным тестам, а глубина знаний измеряется по формализованной шкале компетенций. Образование теряет свой социальный статус, востребованность профессий зависит от очередного поворота на рынке труда, а слово «призвание» давно забыто. Любой уровень образования становится частью повседневной жизни наряду с рабочей рутиной, покупкой продуктов и пользованием различными
услугами (среди которых «образовательные услуги» занимают рядовое место). Знание быстро теряет свой статус, превращаясь в легко доступную информацию, полученные в учебных заведениях дипломы становятся формальностью, позволяющей занять определенное рабочее место, а культурные и духовные ценности практически исключены из учебного процесса, переместившись в различные просветительские и развлекательные проекты самого разного уровня и качества. Образовательная деятельность «вписана» в повседневную жизнь человека как на институциональном (учреждения образования на всех уровнях), так и на «частном» (досуговая деятельность, имеющая образовательный характер) уровнях. В то же время образование составляет лишь сегмент культуры повседневности. Процессы, происходящие в образовании, находятся под влиянием тех же динамических изменений, которые свойственны всей сфере повседневности. Для понимания этих процессов, зачастую вызывающих недоумение и критику и заставляющих говорить о кризисе образования, целесообразным представляется обратиться к анализу культуры повседневности, которая является тем культурным пространством, в котором реализуются практики образования.
Интерес к изучению культуры повседневности возник в первой половине ХХ в., когда исследователи различных гуманитарных направлений сталкнулись с проблемами, касающимися повседневности и ее культуры, причем многие из них отмечали «зыбкий онтологический статус "повседневного" в гуманитарных науках» [8апёу№с11 2004, с. 160].
В 1970-1980-е гг. появляются исследования современной повседневной жизни, которые прочно вошли в социогуманитарный дискурс, среди которых наиболее известными и влиятельными стали работы А. Лефебра («Повседневная жизнь в современном мире») и М. де Сер-то («Практика повседневной жизни»). Лефебр противовпоставляет рутине обыденности со всеми ее утомительными задачами и унижениями «власть повседневной жизни», манифестации которой включают «адаптацию тела, времени, пространства, желания, окружающей среды и дома, совпадение потребности с удовлетворением, и, менее часто, с удовольствием» [ЬеГеЪге 2002, с. 35]. Де Серто делает больший акцент на сопротивление со стороны народа и утверждает, что культура повседневной жизни коренится в «адаптации» или «способе
использования навязанных систем». По его мнению, ключевыми словами, характеризующими тактику повседневной жизни, являются «адаптация», «манипуляция» и «трюкачество». Люди должны обходиться тем, что они имеют, и повседневная жизнь представляет собой искусство такого удовлетворения запросов.
Значительное влияние на концептуализацию повседневности оказал известнейший труд П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности», основанный на феноменологии австрийского философа и социолога А. Шюца и во многом делающий его идеи доступными для более широкой публики. Бергер и Лукман начинают с констатации того, что все мы знакомы с множественными реальностями через изменения в природе нашего сознания. Эти альтернативные реальности могут быть захватывающими, но в обычных обстоятельствах они считаются нижестоящим аналогом первичной реальности повседневности, которая вторгается в сознание интенсивно и настоятельно. Невозможно игнорировать или ослабить ее, по выражению Бергера и Лукмана, «императивное присутствие». Идея «первичной» и альтернативной реальности очень значима для анализа культурных изменений. Культура во всех обществах часто пользуется репрезентациями альтернативных реальностей, которые создают возможность бегства от «угнетающей нормальности». Важнейшая реальность повседневности является интерсубъективным миром, населенным Другими, которые разделяют наше естественное отношение уверенности в самоочевидных рутинах повседневной жизни. Индивидуальное восприятие Другого, по мере удаления от сердцевины человеческого существа, всё больше управляется типизациями. Бергер и Лукман рассматривают социальную структуру как общую сумму этих типизаций и повторяющихся паттернов взаимодействия, установленных при их помощи. Мир структурирован в рамках пространства и времени, которые создают определенный порядок для этих паттернов. Язык является особо важным элементом в том, что Шюц называет социальным запасом знания общества. Наряду с другими элементами (например, визуальностью) он создает структуру релевантности и сигнификации, которые важны для социального конструирования реальности.
П. Бергер и Т. Лукман выделяют признаки повседневности, отмечая такие ее черты, как:
- самоочевидность существования;
- целостность и упорядоченность;
- фактичность;
- ориентация на присутствие;
- ориентация на ситуацию «здесь-и-сейчас»;
- интерсубъективность;
- пространственно-временная локализация.
Эта концепция важна для проблем образования с точки зрения концепции интерсубъективности. В течение многих веков система образования строилась на жесткой оппозиции субъекта и объекта. Учитель был непререкаемым авторитетом, причем этот авторитет в некоторых культурах обретал черты божественной санкционированности. С утратой положения властного субъекта и поддержания статуса обладателя знания институт образования оказывается в кризисе, что мы и наблюдаем в наши дни. Но дело здесь не в нежелании молодежи признавать авторитет, а в десакрализации фигуры Учителя как хранителя знания. С ростом доступности информации и технологическими навыками, которыми молодые люди поколения владеют гораздо лучше, чем представители старших поколений, фигура учителя начала быстро терять свой статус. Широкое использование мультимедийных технологий привело к тому, что преподавателю предназначается роль «навигатора» в море информации, причем с этой ролью ему еще предстоит свыкнуться. Когда информация и знание перестают быть привилегией учителя, разрушается и оппозиция субъекта и объекта в образовательном процессе и наступает время интерсубъективности. Это означает не только приобретение новых навыков, но и изменение отношения к ученикам или студентам: оценка знаний приобретает всё более формальный характер, полученные баллы уже не являются результатом работы, проделанной в образовательном процессе, но, скорее, зависят от индивидуальных возможностей или способностей и доступа к информации, а также умения ее отбирать. Это во многом связано с интенсивной медиатизацией культуры, о которой мы будем говорить ниже.
Повседневность и обыденность
Под повседневностью принято понимать как обыденную, каждодневную жизнь человека, так и сферу коммуникации в повседневной жизни, основанной на символических способах понимания себя и другого и играющей консолидирующую роль для определения
социальной группы. Если термин «обыденная культура» употребляется для разграничения институциональных и неинституциональных форм социокультурной деятельности, то в понятии «культура повседневности» оппозиция между институциональными и неинституциональными формами деятельности снимается. Это означает включение сферы образования в культуру повседневности как на институциональном, так и на частном уровнях. Образовательный процесс предполагает выполнение достаточно большого количества рутинных действий, а также определенную структурированную повторяющуюся деятельность, делающей его частью жизненного мира человека на определенном этапе его становления. Кроме того, в этот процесс вовлечены многочисленные его участники, для которых он является профессиональной деятельностью, также проходящей в форме рутинных действий и паттернов. Слом этой рутины, т. е. выход за пределы повседневной жизни, приводит к кризисным явлениям, которые могут стать основой для новой модели повседневной культуры или привести к затянувшемуся кризису.
Нередко культуру повседневности противопоставляют профессиональной культуре, специальному знанию. В таком случае на разных уровнях образования присутствует как общедоступное, так и профессиональное знание - до определенного уровня (общеобразовательного) это знание является частью повседневной культуры, а с разделением на специализации (в колледже или университете) становится аспектом профессиональной культуры. Кроме того, в образовательном процессе присутствуют специалисты - люди с профессиональной подготовкой, осуществляющие профессиональную деятельность как непосредственно в учебном процессе, так и в связанной с ним системе обеспечения. Но на практике обыденные и профессиональные знания нередко взаимодействуют. Особенно ярко присутствие повседневной культуры в образовании проявляется на уровне общеобразовательной школы. Общеобразовательная школа, которая является обязательным социальным институтом во всех развитых обществах, дает некоторые общие представления о мире, о культурных ценностях, о нормах социальной жизни. (В тех обществах, где воспитание и обучение не институализированы в западном смысле слова, также имеют место различные формы передачи культурного опыта). Уровень общеобразовательной школы, ее структура и длительность
обязательного обучения варьируются в зависимости от общего уровня жизни и экономического благосостояния общества, но в любом случае школа создает определенные навыки поведения и общения, которые составляют основу социального существования человека в своей культуре. Сведения об окружающем мире и представления о различных отраслях знания носят общий характер и в обществе. Нередко в пространстве школьного образования возникают проблемы и противоречия, связанные с характером обучения, основанного на индоктринации, которое отвергается подростками, зачастую уже приобретшими некоторые элементы специализированного знания, не соответствующие школьной программе, основанной на устаревших знаниях. Скорость технологических, социальных и культурных изменений гораздо выше, чем возможности изменения учебных программ, в результате чего они оторваны от жизненного опыта учеников, как с тоски зрения контента, так и способов его передачи. Несоответствие содержания школьной программы (особенно по гуманитарным предметам) жизненному опыту учащихся, выросших в эпоху Интернета и цифровой культуры делает процесс «усвоения» программы чистой формальностью (использование различных готовых вариантов ответов, материалов, скачанных из Интернета и т. д.)
Между областью обыденной, частной жизни и профессиональной сферой есть некоторая граница, хотя и весьма подвижная. Основным различием обыденных и профессиональных областей человеческой жизни является то, что в мир повседневной культуры человек попадает с детства и осваивает ее в процессе непосредственных контактов с окружением, а профессиональная культура требует определенной специализированной подготовки. Культура повседневности включает в себя как неспецифичные, понятные всем и общедоступные знания на познавательном уровне, так и товары массового потребления на предметном уровне. Таким образом, область образования связана с культурой повседневности на уровне определенного набора знаний, которыми должны, по принятым стандартам, обладать все члены общества. Отсюда большая рутинизация жизни средней школы по сравнению с высшими учебными заведениями, в которых предполагается креативность студентов, оформленная институционально в виде различных проектов, дипломных работ и т. д. В то же время происходит всё большая технологизация учебного процесса, требующая от всех
его участников определенных знаний и навыков, выходящих за рамки учебных дисциплин. Известный социолог З. Бауман связывает специализированные и обыденные знания именно с процессом потребления, так как в повседневную жизнь человека входит всё больше и больше технологических приспособлений, которые делают нас потребителями специальных знаний в форме различных инструкций. Большинство технических новшеств требуют определенных навыков обращения с ними, и хотя мы вовсе не становимся специалистами в области электроники или какой-либо другой области знания, но определенными техническими навыками нам приходится овладевать. Таким образом, в процессе потребления человек приобщается к специальному знанию, или, вернее, часть специального знания трансформируется в обыденный навык обращения с технологией и многочисленными гаджетами. Все эти процессы, происходящие в различных сферах культуры, стирают грань между специализированным знанием и повседневным общением с технологиями, вернее, образуют пространство их взаимопроникновения. Но и сам процесс получения специализированных знаний является аспектом образа жизни человека в определенном возрасте. Учитывая всё большее распространение образования во всех социальных сферах, обязательность среднего образования во многих странах, повышение образовательного ценза для многих профессий, можно сказать, что оно прочно вошло в область повседневной культуры и разделяет многие ее особенности.
В свою очередь, сама культура повседневности в ее различных аспектах становится объектом изучения. Курсы по культуре повседневности читаются во многих университетах. Такое внимание связано с изменением отношения к самому понятию «культура», которое долгое время воспринималось как некое собрание высших достижений человечества, оставляя за скобками громадный пласт культурных текстов или артефактов, не включенных в этот зачастую весьма субъективный «список». В ХХ в. начинает преобладать отношение к культуре как к пространству всех созданных человеком (без жесткой ценностной иерархии) текстов и артефактов. «Культура обычна» - эти слова одного из виднейших исследователей культуры ХХ в. Р. Уильямса в краткой формуле выражают изменение взглядов на культуру, которое произошло в последние несколько десятилетий. Это положение вполне соответствует не только современному
состоянию культуры, но и ее сущности в универсальном смысле. Среди черт современной культуры повседневности, наиболее тесно связанных со сферой образования, мы выделили преобладание кон-сьюмеризма, медиатизацию и виртуализацию, рост игрового элемента в культуре. Остановимся на них более подробно.
Торжество консьюмеризма
Основной характеристикой общества «поздней современности» является то, что каждый человек в нем - потребитель. Потребление -единственный способ получения жизненных ресурсов, будь эти ресурсы материально-функциональные (пища, одежда, транспорт) или культурные (медиа, образование, язык). Можно отметить, что расширение сферы потребления сказалось и на сфере образования, поскольку на смену приобретению и усвоения знаний приходит потребление информации. С другой стороны, получение образования в довольно значительной степени носит характер приобретения диплома, квалификаций, степени и т. д. Коммерциализация образования, о которой столь много говорят и спорят в различных социальных и профессиональных кругах, стала данностью, а «образовательные услуги» занимают прочное место среди других продуктов культурной индустрии. Процесс потребления также объединяет специализированные и обыденные знания, так как в повседневную жизнь человека входит всё больше и больше технологических приспособлений, которые делают нас потребителями специальных знаний в форме различных инструкций. Большинство технических новшеств требуют определенных навыков обращения с ними, и хотя мы вовсе не становимся специалистами в области электроники или какой-либо другой области знания, но определенными техническими навыками нам приходится овладевать. У современного человека в результате широчайшего воздействия рекламы формируется потребительская установка, которая превращает жизнь человека в его индивидуальное дело - потребительская активность создает индивида. Таким образом, в процессе потребления человек приобщается к специальному знанию или, вернее, части специального знания.
Потребление является той «культурной зоной», где совмещаются популярная и повседневная культура. В эпоху «поздней современности», к которой мы относим и первую декаду XXI в., происходит
небывалое до сей поры расширении сферы повседневного. Еще до недавнего времени сфера повседневности и противоположная ей область чудесного, невозможного были разделены на популярную и высокую культуру, сакральное и профанное, обыденное знание и экспертное знание и т. д. В том случае, если какой-то культурный объект попадал из одной сферы в другую, он представлялся как мифологизированный герой, как элемент сказки, вторгшийся в реальную жизнь. В нашу эпоху всеобщей «потребительской толерантности» машина, гаджет воспринимается всего лишь как очередное облегчение повседневного труда или новая игрушка. Электронные медиа в первый период своего появления тоже воспринимались как некое чудо, которое служило не только и не столько средством информации и развлечения, сколько толчком к образованию социальных групп и производству дискурсов. С небывалым ростом технологий они довольно быстро перестали восприниматься как чудо, которым еще сравнительно недавно показался бы, к примеру, мобильный телефон, или как воплощенная мечта и теперь существуют как ставшая само собой разумеющейся принадлежность повседневной рутины. Таким образом, повседневность сегодня представляется рутинизацией того, что еще вчера имело статус необычного, праздника, вожделения и соблазна. Она становится сферой всеобщей толерантности, в которой утрачивается поляризация добра и зла, и это можно четко видеть в текстах «фрагментированной» культуры. «Повседневность, - пишет Ж. Бодрийяр, - является с объективной точки зрения тотальности бедной и остаточной, но в другом смысле она является торжествующей и эйфорической в ее стремлении к тотальной автономизации и переинтерпретации мира "для внутреннего потребления". Именно здесь находится внутренняя органическая связь между частной сферой потребления и массовыми коммуникациями» [Бодрийяр 2006, с. 16].
К этому стоит добавить, что и сами массовые коммуникации становятся предметом потребления и неотъемлемой частью повседневности. Они вошли в область обыденной жизни настолько прочно, что их часто не замечают, они становятся фоном для других видов деятельности, но, даже выступая в роли «деятельности вне фрейма», они успешно играют свою роль в конструировании образа мира.
Медиатизация культуры
Медиатизация пронизывает все сферы социокультурной жизни, в том числе и образование. Значение массмедиа в современной культуре настолько велико, что о последней часто говорится как о медиа-культуре, и ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что массмедиа оказывают формирующее влияние на облик современного человека, на повседневную культуру, на моду и жизненные стили. Массмедиа в наши дни не только сами стали частью повседневной культуры, но и приближают тексты элитарной культуры к каждодневному существованию, помогая стиранию граней между «высокой» и массовой культурой.
В то же время массмедиа помогают включению в повседневное многих пластов культуры, которые носили эксклюзивный, «аура-тический», по терминологии В. Беньямина, характер. Они также уменьшают необходимость в непосредственном общении с культурными институтами, так как всё - начиная от путешествий и кончая концертами великих музыкантов - можно воспринять в медиатизиро-ванном виде. Несмотря на различие между реальным событием и его репрезентацией, всё большее число людей живет в мире репрезентаций, не ощущая потребности в соприкосновении с «первичным» культурным текстом, а, напротив, увеличивая потребление репрезентаций. Расширение сферы массмедиа имеет разнообразные импликации в сфере образования. Прежде всего, еще до прихода в школу ребенок уже сформирован информационной культурой, в которую он погружен с раннего детства. Становление современного молодого человека, принадлежащего к так называемому поколению проходит в среде, насыщенной информацией. Избыточность информации создает иллюзию доступности любого культурного текста «в один клик», но информационное пространство не имеет четкой структуры, очень динамично, представляет собой картину, похожую на постмодернистскую ризому. Для традиционного мышления, сформированного в пространстве жестко структурированной картины мира и культуры, такое видение представляется угрожающе хаотичным. Это угроза всему привычному миропорядку, который формировался в течение поколений на предписанных программах и учебниках, на жесткой, но хорошо работающей системе индоктринации. Отсюда резкое осуждение «примитивизма», «одичания», деградации,
ассоциирующихся с кризисом образования, семьи, традиционной системы ценностей.
Проблема влияния массмедиа на процесс формирования жизненного мира современного человека начиная с самого раннего возраста ставится как во многих современных теоретических исследованиях, так и в различных дискуссиях, материалах прессы, в самих СМИ. Критические мнения о роли массмедиа в современной культуре можно часто услышать и в западном, и в отечественном научном и социальном дискурсе. Уже возникли и утвердились различные направления исследования массмедиа, выработавшие различные методологические подходы и концептуальный аппарат. В исследованиях по теории медиа подчеркивается связь новых коммуникационных технологий с изменяющимся характером общества, и начало этому было положено еще в середине Х1Х в., в эпоху создания железных дорог и пароходов. Однако массовые коммуникации не следует смешивать с технологиями, делающими их возможными. Само качество информации, передаваемой через масс-медиа, отличается общедоступностью и упрощенностью, она рассчитана на массового читателя / зрителя, даже если ее источник высоко профессионален. В этом случае создается эффект приобщения аудитории к профессиональному знанию, что в реальности является симуляцией.
Кроме того, что взросление человека происходит в медиасреде, еще одним важным аспектом связи массмедиа и образования является так называемое медиаобразование. Оно стремится противопоставить хаотическому мировосприятию, о котором мы говорили выше, использование медиа для оптимизации образовательного процесса. Поскольку медиа стали частью повседневного жизненного мира, их можно использовать в учебном процессе. Для этого необходимо не отрицать медиареальность, а структурировать ее и находить в ней те моменты, которые будут созидательными для формирования картины мира. На место враждебности приходит целенаправленное использование как медиа, так и различных технических новинок. И, наконец, медиа становятся объектом изучения и возможным полем деятельности для студентов. Подтверждение этому - существование медиафа-культетов в ряде университетов.
Еще одной важной функцией массмедиа является то, что они представляют собой пространство, где современный человек получает информацию о различных культурах, в том числе и о культуре
повседневности, причем не только через образовательные и познавательные программы, но и через различные формы популярной культуры, которые включают кулинарные шоу, квесты, виртуальные путешествия и другие развлекательно-познавательные элементы. Это знакомство происходит на поверхностном уровне и вряд ли может заменить систематические знания о культуре. Если какие-то элементы повседневной культуры других народов и усваиваются и даже входят в моду, изменение контекста лишает эти элементы первоначального смысла, превращая в «пустой» знак. В современном обществе образование представляет собой мультикультурное пространство. Это обусловлено и этническим составом учащихся, который, особенно в условиях мегаполиса, носит всё более гетерогенный характер, и включением различных культур непосредственно в учебный материал. Это происходит как в обязательных курсах (география, иностранный язык), так и в курсах по выбору, например в истории религий. Кроме того, дети, подростки, молодежь уже погружены в условия мультикульту-рализма именно на повседневном уровне. Еда, мода, музыка - всё то, что является частью буден и праздников и носит на себе отпечаток свободного сочетания элементов разнородных культур и воспринимается как данность. Что касается информационного аспекта этой проблемы, даже общее образование предполагает сообщение определенных знаний о разных культурах. Но в условиях приближения «экзотических», ранее малодоступных культур к повседневности знания по истории или литературе перемешиваются с представлениями, почерпнутыми из популярных фильмов и телепередач и из области материальных артефактов (предметов быта, одежда, украшения и т. д.), используемых в повседневной жизни. В результате представления о различных культурах приобретают форму коллажа, состоящего из произвольно расположенных фрагментов. Насколько эти медиаобразы способствуют общему развитию человека, судить сложно, можно сказать только то, что они широко используются туриндустрией для привлечения клиентов, всячески поддерживая мифологические представления и сказочные образы Другого и его массмедийных репрезентаций.
«Игрофикация» и развлечение
Еще одним важным типом деятельности в формировании культуры повседневности является игра. Многие исследователи культуры
обращались к феномену игры, пытаясь понять ее суть и значение для жизни человека. И. Хейзинга, создавший игровую концепцию культуры, что отражено в названии его самой известной книги - «Homo Luden» («Человек играющий»), определяет игру как одну из функций человеческой деятельности, обладающую многими гранями смысла. Хейзинга утверждает, что «в игре мы имеем дело с безусловно узнаваемой для каждого, абсолютно первичной жизненной категорией, некой тотальностью, если вообще существует что-нибудь, заслуживающее этого имени. Мы должны понять и оценить игру только в ее целостности» [Хейзинга 1992, с. 12].
Ролевые игры дают возможность выйти за рамки стереотипов, принять на себя роль Другого, искать соответствующие решения. Большая роль в социализации и умении найти выход из напряженной ситуации принадлежит состязательным играм, которые особо важны для определенных возрастных групп, требующих выброса энергии и характеризующихся выраженным стремлением к идентификации с группой и в то же время стремлением к лидерству. Особо надо сказать о компьютерных играх. Хотя мы не имеем точных данных об их доле в игровой активности в целом, вполне очевидно, что они занимают в ней всё большее место, заменяя традиционную игровую деятельность, в том числе и спортивную. Компьютерная игра стала важной составляющей повседневной жизни современной молодежи, и отношение к ней не может быть однозначным. Прежде всего существует масса разновидностей компьютерных игр, которые можно объединить в несколько групп. Если часть из них действительно требует определенного умственного напряжения и решения довольно трудных задач, то многие являются повторением одной и той же структуры в разных формах и увлекают лишь видимым разнообразием, как и большинство медиапродукции, рассчитанной на стандартизированные вкусы невзыскательного потребителя. Но даже если игра действительно сложна и увлекательна, это вовсе не означает, что она каким-то образом помогает в реальных жизненных ситуациях. Как показывают многочисленные западные исследования, дети и подростки, наиболее увлеченные компьютерными играми, оказываются беспомощными перед реальными проблемами, возникающими в жизни. Виртуальный мир игры, являясь частью повседневной культуры, в то же время представляет ее обособленную
область, не связанную с другими социокультурными пространствами обыденной жизни.
«Игрофикация» культуры, которая предсказывалась исследователями еще полвека назад, стала еще более выраженной в наши дни, когда гаджеты всё более совершенствуются, а новые технологии позволяют расширять пространство игры до бесконечности. Игра в современном обществе становится важнейшей частью жизненного мира, который содержит всё больше рекреационных, развлекательных, досуговых элементов. Это вполне соответствует обобщениям Хейзинги относительно игры, которая становится значимой в сфере праздника и культа, в сфере священного. В массовом десакрализован-ном обществе игра приходит на смену священному ритуалу, обретая культовый статус, становясь праздником и выходом их рутины обыденной жизни. Практики современного образования всё больше носят игровой характер, столь симптоматичный для культуры наших дней, где грань между «реальной» и виртуальной реальностью стирается, где игра становится смыслом существования не только детей, но и выросших в компьютерную эру, так и не повзрослевших, «новых взрослых». «Именно игровая деятельность, - пишет Ж.Бодрийяр, - всё более управляет нашими отношениями к вещам, к людям, к культуре, к досугу, иногда к труду, а кроме того, к политике. Именно игровая деятельность придает господствующую тональность нашему повседневному поведению в той мере, в какой все предметы, блага, отношения, услуги, становятся гаджетом» [Бодрийяр 2006, с. 149].
Внесение игрового и развлекательного элемента в образование стало одной из ведущих тенденций наших дней, которая выражена в термине «эдьютейнмент». «Развлекательное образование - это особый способ обучения, в котором профессиональная информация преподносится в яркой, занимательно-выразительной форме. Такой подход к образованию весьма эффективен, поэтому сегодня он широко используется в различных областях человеческой жизнедеятельности и, особенно, в бизнесе. Это связано с тем, что бизнес наиболее чувствителен к инновациям, которые способны сделать его более успешным, повысить рост его капитализации, репутации и имиджа. Поэтому подобные форматы проведения образовательного процесса широко используются в престижных бизнес-школах мира, а последнее время в корпоративном образовании» [Хангельдиева 2016, с. 14].
Как мы видим, стратегии эдьютейнмента направлены не только на повышение интереса к образованию, но и на успех в бизнесе, который всегда включал в себя элементы игры и риска. Игровая составляющая образования, хотя вряд ли способствующая получению прочных знаний и культурного капитала, имеет весьма прагматические основания. Эдьютейнмент, который определяется как особый тип обучения, основывающийся на развлечении и формировании первичного интереса к предмету с получением удовольствия от процесса обучения и стойким интересом к процессу обучения, хоть и формирует первичный интерес к предмету, но вряд ли работает в тех областях образования, где необходимы последовательные усилия, далеко не всегда приносящие удовольствия. Вопрос о включении игровых и развлекательных элементов в образование обсуждается в самых разных исследовательских направлениях и педагогических практиках, но однозначного решения его на сегодняшний день не существует.
Подводя итоги, можно сказать, что образование теснейшим образом связано с культурой повседневности и занимает в ней важное место. Институты образования связаны с другими социальными институтами, входят в динамическое пространство культуры повседневности, для которой характерны все процессы, происходящие в культуре и социуме в целом. Для многих из этих процессов еще не выработано специальной терминологии, что затрудняет изучение современной проблематики во всей сфере гуманитарного образования. События в области культуры и социума, зачастую носящие кризисный или шоковый характер, показывают, что образовательные модели прошлого века не подходят для описания и объяснения событий, которые происходят сегодня, и не помогают в установлении плодотворного контакта с молодежью, принадлежащей к поколению «Z». Профессор социологии Швейцарского федерального технологического института в Цюрихе (ETH) Дирк Хельбинг утверждает: «Мы используем устаревшую теорию, и это только углубляет кризис». Кроме того, он уверен, что необходимо отказаться от теорий, которые ставят в основу строго рациональное поведение и эгоистические мотивы мотивированного выгодой Homo oeconomics. В условиях развитого информационного общества и большого количества взаимных связей на смену ему все чаще приходит Homo socialis - человек, более склонный к кооперации и альтруистическому поведению» (scientificrussia.
ru/articles/ukrotitel-budushchego/). Такой оптимистический прогноз еще раз заставляет задуматься, насколько изменения во всей сфере образования, его сближение с культурой повседневности способствуют не только повышению профессионального уровня, экономической компетентности и адаптации на рынке труда, но и личностному росту и творческому развитию вступающего в жизнь человека.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по
социологии знания. М. : Медиум, 1995. 323 с. Бодрийяр Ж. Общество потребления. М. : Культурная революция : Республика, 2006. 269 с.
Хангельдиева И. Г. Эдьютейнмент как философия и интегрированно-креа-тивная технология современного образования// Aktualni pedagogika. 2016. № 1. С. 13-17. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М. : Прогресс, 1992. 464 с. Lefebre H. Everyday Life in the Modern World. London : Continuum, 2002. 206 p. Sandywell B. The Myth of Everyday Life : Toward a Heterology of the Ordinary // Cultural Studies. 2004. Vol. 18. № 2/3. P. 160-180.
